Текст книги "Кризис"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

Соавторы: Билл Фосетт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Вы психически нездоровый человек и представляете опасность для всей команды.

Дженсен выслушал тираду не моргнув глазом и как можно более внятно произнес:

– Еще одна попытка рассуждать подобным, образом – и вы разжалованы.

Спокойствие Дженсена делало его неуязвимым. Беккет оглянулась на двух других офицеров, притихших за своими консолями, и принялась набирать поправки на пульте... Секунду спустя мелодичный звон возвестил о выходе из четвертого измерения.

– Скачок прерван, – пробормотал пилот.

Все присутствующие склонились над своими пультами.

Через несколько секунд бортинженер сообщил о перебоях в питании главной трансмиссии.

– Утечка топлива. Отчего – определить невозможно. Но о следующем пространственном скачке и речи быть не может.

Даже Дженсен не удержался и издал шумный вздох. И тут же Беккет сообщила новость похуже: увлекшись погоней за "Мэрити", они очутились перед наступающей армадой.

– Чьи корабли? – осипшим голосом спросил Дженсен.

Лейтенант быстро провел опознавательную операцию и с неожиданной твердостью доложил:

– Синдикат, сэр. Проекции курсовых векторов направлены в сторону Халии...

Он набрал в легкие воздуха, чтобы сообщить данные о составе флота и количестве кораблей, но Дженсен перебил:

– Где "Мэрити"?

– Сэр? – На этот раз голос лейтенанта дрогнул. Он был еще слишком молод и неопытен, чтобы вступать в дискуссии со старшими по званию. – Н-но ведь мы должны срочно сообщить Командованию Флота. Защита Халии важнее одного пиратского судна, не так ли?

– Присутствие здесь Мак Джеймса ясно говорит о его связи с неприятелем, – терпеливо разъяснил Дженсен. – Быстро найдите мне "Мэрити"! Забыли об утечке топлива? Это значит, что мы беззащитны и пираты могут взять нас голыми руками. ВОТ ЧТО СЕЙЧАС ВАЖНЕЕ ВСЕГО!

Беккет со злостью ткнула пальцами в свой пульт. Экран замигал, и на нем возникло непомерно увеличенное изображение потертого ржавого борта с едва различимым номером. Цифры, обозначающие дату схода судна со стапелей, давно стерлись.

– Она у нас под боком, – с издевкой прокомментировала Беккет. – Как раз там, где у нас ни одной пушки. И двигатели ориентации накрылись, так что не развернешься. Думаете, не повезло? Нет, просто их капитан не дурак. Это ловушка, и мы в нее аккуратно угодили.

Она не умолчала и о том, что и так было очевидно – "Килдэйр" уже давно находился в пределах действия пеленгаторов наступающих кораблей Синдиката. И хотя судно было плодом поспешной конверсии, его вооружение лучше всяких документов выдавало принадлежность к Флоту. Через несколько минут, а возможно, и секунд по "Килдэйру" и семерке пилотирующих его астронавтов начнут палить.

Но не успели они осмыслить эту перспективу, как включилась закодированная линия связи, и в динамиках загремел голос, от которого по телу Дженсена пробежали мурашки:

– Капитан, вот что я скажу. Если ты и твоя команда хотите остаться в живых, у вас есть только один вариант...

Этот хриплый тембр Дженсен узнал бы среди сотен других – он принадлежал Макензи Джеймсу.

– ...И я вам настоятельно рекомендую сдать корабль немедленно и без дополнительных условий.

На скулах Дженсена заиграли желваки. Ему показалось, что время остановилось. Капитанская рубка и все находящиеся в ней предстали перед, ним, словно на снимке искусного фотографа: серые стены, пробегающие по ним разноцветные всполохи, диковинная игра света и тени на окаменевших лицах команды. Каждое лицо хранило свое выражение: на физиономии пилота застыло удивление, Беккет презрительно поджала губы и выпятила свою лошадиную челюсть еще дальше вперед; однако зеленый лейтенант был Дженсену омерзительнее всех – в его глазах затаился неудержимый страх, мольба и безграничная вера в способность командира сотворить чудо.

Боль от сломанных ребер снова прокатилась по всему телу Дженсена, перемешавшись с животной ненавистью, от которой сворачивало кишки... Он облизнул побелевшие губы.

– Не слышу ответа, – сказал Макензи Джеймс. – Надо бы поторопиться с решением, парень.

– Черт... тебя... раздери... – процедил Дженсен. Но прежде он отключил канал связи, и Мак Джеймс не слышал его слов.

Беккет молчала. Лейтенант был близок к панике: его святое чувство обожания командира рушилось на глазах. Только пилот нашел в себе силы заговорить:

– Мне кажется, пират блефует. У него ведь тоже никакой защиты, а синдикатовский флот – вот он, рядом.

"Это даже не наивно, а просто глупо", – со злостью подумал Дженсен. Макензи никогда не прятался по углам. И если он здесь, значит, продал секреты Флота Синдикату. Его "Мэрити" явно не собирались трогать. К тому же пират занят полезным делом – захватывает скоростное судно неприятеля. Сгорая от жажды мести, Дженсен принял единственно возможное решение:

– Я готов сдать судно "Килдэйр" и всю его команду капитану "Мэрити". Без дополнительных условий.

Муки унижения не помешали Дженсену услышать сдавленные всхлипывания лейтенанта и почувствовать на себе испепеляюще-презрительный взгляд офицера связи Беккет.

Когда дело доходило до демонтажа систем управления, руки Гибсена обретали прямо-таки обезьянью ловкость. Его тонкие ловкие пальцы запросто доставали до самых укромных штекерных гнезд, и процедура, вызывавшая у любого другого техника поток проклятий, не доставляла ему никаких хлопот.

Гибсен посвистывал, целиком погруженный в свои мысли.

Этот звук приводил Дженсена в бешенство. Но был и другой звук, который просто сводил его с ума. Звук спокойного, задумчивого голоса Мак Джеймса, Тот стоял над коммуникационным пультом и отдавал корректирующие команды.

Для бывшего капитана "Килдэйра" не имело значения, что несколько секунд назад пират по собственной воле послал коммуникационную торпеду с вестью о наступлении Синдиката на Халию. Не имело значения и то, что адмирал Дуэйн вовремя получит торпеду, защищенную личным кодом Дженсена, и успеет правильно расположить силы Флота и спасти Халию.

Его мысли были сосредоточены на другом.

Макензи – преступник. Значит, он послал торпеду, исходя из своих шкурнических побуждений. Просто ему нужно сохранить Халию со всеми этими продажными хорьками, иначе пострадает его бизнес – контрабанда оружия. Незаконная торговля оружием занимала почетное третье место в списке преступлений Макензи – после выдачи государственных и военных секретов.

Дженсен с ненавистью смотрел на макушку врага, выступающую над громоздким контрольным экраном. Кроме этого взгляда, ничто не выдавало состояния бывшего капитана. Крепко привязанный к собственному креслу, Дженсен словно окаменел. Он больше не слышал озлобленных стонов стянутой веревками Беккет, которая лежала в углу рядом с лейтенантом и пилотом. Дженсен затаился, словно змея перед броском.

Гибсен тихо осведомился о чем-то у своего командира.

– Дальше – орудийные башни, – ответил Мак Джеймс. – Еще нам понадобятся регулятор двигателя и куб памяти. Но систему жизнеобеспечения не трогай.

Черная с проседью шевелюра исчезла за экраном. Мак-Джеймс переключил пульт на другую линию связи. Громкие переговоры пилотов корабля Синдиката заглушили остальные распоряжения Макензи. Дженсен оскалился и заскрипел зубами. Гибсен выглянул из-за аппаратуры и осведомил о чем-то на неизвестном Дженсену языке. Макензи Джеймс ответил на том же тарабарском наречии и от души расхохотался.

В наступившей затем тишине Гибсен и пиратский капитан продолжали уверенно и бесстрастно потрошить аппаратуру "Килдэйра". Какие муки терпел в этот момент Дженсен! Гораздо страшнее пронизывающей боли в ребрах было унижение. Он сидел в своем кресле, изувеченный, беспомощный, связанный по рукам и ногам, и не мог даже шевельнуться, чтобы повернуть кресло в другую сторону. Кто-то оставил включенным большой экран, и Дженсену ничего не оставалось, как наблюдать за неприятельскими дредноутами, молчаливо и величественно, как на параде, проплывающими мимо "Килдэйра", в сторону Халии. Некоторые из этих тяжеленных чудищ мигали габаритными огнями, приветствуя "Мэрити".

Почерневший от злобы Дженсен отчаянно рванулся. Ремешки впились ему в запястья, едва не перерезав вены. В его мозгу, один за другим, рождались все более изощренные способы убить проклятого Макензи Джеймса.

Наконец шествие неприятельских судов завершилось, и экран вновь заполнила чернота космоса. Прошло несколько часов. Конечности Дженсена занемели, мочевой пузырь готов был разорваться. Ломило плечи, резало запястья, а слух давно перестал реагировать на грохот и шипение из трюмной части "Килдэйра", откуда пираты переправляли награбленное добро на борт "Мэрити". Дженсен слышал только один звук: несоразмерно легкие шаги Мак Джеймса.

Шаги приближались. У входа на капитанский, мостик пират остановился и крикнул помощнику и пилоту:

– Возвращайтесь на "Мэрити" и начинайте зарядку двигателей. Я думаю, синдики как раз сейчас подходят к Халии. К тому моменту, как они обнаружат, какой теплый прием приготовил им адмирал Дуэйн, я хотел бы находиться подальше от этой системы.

Гибсен ответил что-то саркастически-веселое и побежал вниз.

Макензи размеренным шагом обогнул переборку и подошел к Дженсену. Остановившись напротив, пират вперил в пленного бесстрастно-внимательный взгляд сытого зверя. Впервые за много часов его руки спокойно висели вдоль тела. Выгоревший потертый комбинезон плотно обтягивал плечи; манжеты были расстегнуты и подвернуты на жилистых запястьях... Дженсен был единственным из команды "Килдэйра", кому не заткнули рот кляпом, но он не решился заговорить первым.

– Вот что, парень, – проговорил Мак Джеймс. – Я отправил Дуэйну сигнальную торпеду под твоим кодом. Твои командиры могут простить сдачу судна, если у тебя хватит выдержки и фантазии составить для них правдивый рассказ.

Дженсен, не отрываясь, смотрел на ненавистного капитана. Сейчас его не волновала даже собственная карьера – об этом можно будет подумать позже. Только один вопрос пылал у него в мозгу:

– Почему ты послал эту торпеду? Ведь ты не из тех, кто делает такие одолжения по доброте душевной.

– А что, по-твоему, кто-нибудь еще мог отправить торпеду при полном попустительстве синдикатовских кораблей?

Ответ не удовлетворил Дженсена, но он промолчал. Мак Джеймс, один за другим, с хрустом размял пальцы и позволил себе частичную откровенность:

– Мне не хотелось, чтобы Халию стерли в порошок.

– Иначе вся твоя контрабанда оружием полетела бы к чертям собачьим, да?! – яростно чеканя каждое слово, осведомился Дженсен.

Самый грозный пират на многие тысячи световых лет вокруг небрежно пожал плечами.

– У тебя редкое качество, парень. Мыслишь, как счетная машинка логично и прямолинейно.

Дженсен понял, что дальнейших комплиментов ждать бесполезно. Неуловимый, неуязвимый и вызывающе самоуверенный Макензи Джеймс развернулся на каблуках и пружинистым шагом направился к выходу. Несколько секунд спустя все на том же проклятом экране появилась отчаливающая "Мэрити". Но пиратский капитан оставил еще несколько слой на прощание. Единственный коммуникационный канал зазвучал бесстрастным голосом Макензи Джеймса:

– У вас на борту нет двигателя, нет топлива, навигационной аппаратуры тоже нет. Но в кормовом отсеке мы оставили одну сигнальную торпеду. Гибсен не стал ее ломать, она вам пригодится, – через несколько часов битва в районе Халии поутихнет, отправите торпеду и вас отсюда выудят... Да, кстати, ваш бортинженер – Дак, кажется? Он в спасательной капсуле. Инженер послал моего помощника куда подальше, Гибсен разозлился и запер его. Воздух в капсуле остался, но все-таки не держите там парня слишком долго...

Первым сумел освободиться от пут Кейл, один из стрелков. Долговязый, изможденный матрос в грязном, помятом комбинезоне ввалился в рубку и бросился резать ремни, притягивавшие Дженсена к креслу. После нескольких часов вынужденного молчания Кейл говорил без остановки:

– Не могу найти Дака. Дьяволов пират или увез его с собой, или убил, или еще что-нибудь с ним сделал – в общем, инженера нигде нет. Господи, что они сделали с кораблем! Вы сами сейчас увидите – распотрошили полностью, ничего не осталось, клянусь. Только дырявый движок, но с него все равно никакого толку...

– Кейл, – остановил его Дженсен, едва ворочая языком – каждая его клетка, казалось, занемела от тугих пут и судорог ярости. – Потрудитесь замолчать и освободите своих товарищей.

Кейл поспешил исполнить приказание капитана. В первую очередь он избавил Беккет от кляпа. Что, с точки зрения Дженсена, было большой ошибкой – этой особе стоило бы заткнуть рот покрепче.

– Рассчитываете выйти сухим из воды, капитан? – ехидно осведомилась она, откашлявшись и смачно сплюнув густую слюну. – Не выйдет! Думаете получить повышение за эту торпеду? Да я лично позабочусь о том, чтобы вас отдали под трибунал. Вы сдали судно Флота вонючему пирату. Он его разграбил, вы и не пытались сопротивляться, а теперь, надеетесь еще и в герои выйти. Как бы не так!

Дженсен с подчеркнутым недоумением посмотрел на Беккет, проигнорировал многозначительные взгляды лейтенанта и стрелка и проговорил с бархатистым спокойствием:

– Займитесь исполнением своих обязанностей. Я пойду за Даком.

И капитан с достоинством направился к выходу. Стоило ему скрыться за переборкой – и подчиненные загудели, как растревоженный улей, но капитану некогда было подслушивать. Со всей прытью, какую позволяла развить травма, он бросился к лестнице, ведущей в трюмное отделение. Вот теперь все его мысли были о том, как спасти карьеру. Дженсен не ожидал, что проблема Беккет окажется столь серьезной. Чертова бесполая сучка! Вот почему в свои годы она так и не дослужилась до приличного звания – наверняка каждый из предыдущих командиров ненавидел Беккет лютой ненавистью. А ей ведь наплевать – протокольная душонка!

Осыпая проклятиями связистку, Дженсен понимал, что она – только часть проблемы. Даже если остальные члены команды в один голос подтвердят липовые показания капитана, как быть с сопляком-лейтенантом и пилотом, у которого руки растут не из того места? О чем они уговорились между собой?

Возле отсека рулевого узла Дженсен едва не врезался во второго матроса из стрелкового подразделения.

– Роджер, команда собралась в рубке, на мостике, – сообщил капитан, стараясь не застонать, от боли. – Поднимитесь к ним и ждите моего возвращения.

– Есть, сэр! – кивнул Роджер. На его поросячьей физиономии не отразилось ни интереса, ни удивления. Кейл часто говорил, что этот боров оживает только у себя в башенке, когда в поле зрения появляется какая-нибудь цель. Но сейчас его тупое лицо показалось Дженсену милее всех остальных.

Он прошел еще несколько шагов и свернул вправо по коридору, постепенно сужающемуся в тесную трубу. Осветительные панели были выключены, и постепенное погружение из серого полумрака в темноту было неприятно. "Килдэйр" переделывался слишком спешно, никаких эстетических излишеств интерьер, как в морге. Дженсен остановился, нащупав входную панель, и отстучал пальцами код. Панель с шипением отошла в сторону.

И Дженсен увидел сигнальную торпеду. Она лежала на пусковой тележке, мерцая дежурными огнями и желто-черной фосфорической раскраской. Макензи Джеймс не соврал.

Дженсен попытался сдвинуть торпеду с Места и, охнув, опустил ее. Подступился к капсуле другим, здоровым боком и понял, что попусту тратит время. Поломанные ребра властно требовали сохранять вертикальное положение.

Наконец ему удалось столкнуть торпеду. Осторожно дыша и с досадой ощущая, как на глаза наворачиваются слезы, Дженсен дюймовыми шажками двинулся обратно. Ему предстояло пересечь главный холл. И если кто-то из его команды вздумает отлучиться из рубки – все пропало.

Коридор, как оказалось, был полностью освещен. Это усложнило положение еще больше. Дженсен медленно шел сквозь залитое светом пространство, чувствуя себя, словно под прицелом десятка лазерных пистолетов. Руки дрожали, ладони оставляли на полосатом корпусе торпеды влажные отпечатки. И все-таки он остался незамеченным. Последним отчаянным усилием Дженсен втолкнул тележку с торпедой в аварийный отсек и следом упал сам.

Замок спасательной капсулы отворился с сочным хрустом. Затхлый воздух с шипением вырвался наружу. Не в силах сдержать стон, Дженсен согнулся в три погибели и на коленях вполз внутрь. Ударом локтя включил подсветку и в дальнем углу капсулы увидел что-то, напоминающее бесформенную груду старого тряпья. Дженсен прополз вперед. Сомнений не оставалось – это действительно был Дак, связанный, с заткнутым ртом, да еще свернутый ремнями в тугой шар. Инженера била мелкая дрожь, костяшки пальцев, торчащие из-под ремней, кровоточили, на колене, локте и прыщавой щеке зияли раны.

Когда связанный увидел капитана, его большие глаза от изумления едва не вылезли из орбит. Он пробурчал что-то – судя по всему, ругательство – и забился, тщетно силясь порвать путы. Помня, что вход в аварийный отсек не закрывается, Дженсен выразительно поднес палец к губам.

– Неприятель на борту, – прошептал он, склонившись к уху инженера и освобождая его от ремней. – Мы здорово влипли.

Дак встряхнул руками и презрительно покосился на капитана. Когда тот вынул кляп, инженер мрачно пробурчал:

– Нечего пудрить мозги.

Дженсен приоткрыл какой-то глубоко спрятанный клапан и часть ненависти к Макензи Джеймсу перелилась в его голос:

– Команда расстреляна. Без пощады.

Дак мгновенно заткнулся. Пролежав под замком в капсуле, он, к счастью, понятия не имел, что происходило на самом деле. Бортинженер с ужасом взирал на Дженсена, а тот продолжал вдохновенно лгать:

– Они оставили только меня. Надеются выудить коды и секретную информацию... – Он сделал паузу и выразительно посмотрел на свои запястья и ладони, стесанные грубыми ремнями. – Я кое-что рассказал им – только чтобы усыпить бдительность. Пираты решили, что я им не опасен, и связали слабовато. Вот я и выбрался.

Он испытующе посмотрел в глаза бортинженеру.

– Мы должны взорвать судно, – выдавил он, делая вид, будто не сразу решился доверить Даку свой план. – Вместе с пиратами. Иначе они используют мои коды против Флота и угонят "Килдэйр".

Юное лицо Дака приняло озабоченное выражение.

– Это очень опасно, – заметил инженер, и его пальцы задрожали сильнее. – Из-за пробоины состояние судна и так нестабильно. Если пропустить хотя бы слабый поток, дисбаланс станет критическим за несколько минут, а может, и секунд. Но... Если пойдет реакция, ее уже не остановишь. "Килдэйр" наверняка взорвется.

– Предпочитаешь умереть от рук пиратов?

Дак закусил губу и пожал плечами.

– Я предпочел бы остаться в живых, честно говоря. Но ведь выбора у нас нет...

Дженсен откинулся к стене. Он даже не сумел как следует скрыть овладевшего им облегчения.

– Я обязательно отмечу вас в своем докладе – за геройство, проявленное при исполнении долга.

– Моя мама будет рада, – с грустью проговорил Дак, – если, конечно, нам удастся выбраться отсюда живыми.

Дженсен кивнул. "Надо показать, как мне больно", – подумал он и скорчил ужасную гримасу.

– Мне удалось привезти сюда сигнальную торпеду, – просипел он. – Когда ты запустишь двигатель, возвращайся. Выведем капсулу с выключенными двигателями. Если все будет нормально, нас отнесет достаточно далеко, и пираты не заметят. А потом запустим торпеду с сигналом "SOS".

В самый решающий момент по детскому личику Дака вновь пробежала тень нерешительности.

– Боюсь выходить, – признался он. – Их чертов старпом дерется, как сволочь.

Сдержав тяжкий вздох, Дженсен резко изменил тон:

– Я надеюсь, мне не надо напоминать вам о необходимости оставаться незамеченным?

– Не сомневайтесь, я буду осторожен, – сухо сказал Дак. Стиснув зубы и пригнувшись, он выскользнул из капсулы.

Подождав, когда инженер отойдет подальше. Дженсен быстро стал набирать на панели управления стартовую программу. Макензи Джеймс оставил все системы включенными, за что Дженсен был ему чрезвычайно признателен. Он вовсе не собирался отчаливать с выключенным двигателем. Наоборот, врубит его на полные обороты и с безопасного расстояния полюбуется, как его команда взлетит на воздух.

"Без пощады", – подумал он, и его пальцы слегка дрогнули. Самую малость. Возможно, когда-нибудь к нему явятся призраки прыщавого лейтенанта и этой суки Беккет, а следом и всех остальных. Но все-это пустяки по сравнению с трибуналом и погибшей карьерой!

Жаль, конечно, что пришлось обмануть Дака. Мальчик был талантливым инженером...

В тесном кабинете Разведслужбы высокий худощавый офицер зачитывал протокол показаний Дженсена. Они были предельно ясными: пираты обстреляли и захватили "Килдэйр", команда расстреляна без пощады, а командиру сохранили жизнь в надежде получить ценные сведения. Затем пиратское судно начало буксировку "Килдэйра" для сдачи его Синдикату. Но капитан второго ранга Дженсен сумел устроить побег с помощью спасательной капсулы, напоследок взорвав свой корабль. После этого капитан второго ранга Дженсен послал сигнальную торпеду адмиралу Дуэйну, сообщив о направлении атаки Синдиката. Через сорок восемь часов после битвы за Халию он был найден в спасательной капсуле в тяжелом состоянии с переломами нескольких ребер.

Скрипнуло кресло в углу – небольшого роста пухлый человечек уселся поудобнее.

– Парень врет, – спокойно сказал он. – Мак Джеймс убивает только в случае крайней необходимости.

Молчание его долговязого коллеги означало согласие. Он собрал листы протокола в аккуратную стопку и положил на стол.

– Защитные коды на торпеде действительно были дженсеновские, проговорил толстяк. – Но Мак Джеймс добавил к ним свой персональный шифр. Я со всей ответственностью заявляю: Макензи жив и здоров, а капитан второго ранга Дженсен взорвал свой корабль, чтобы уничтожить доказательства против себя.

– То, что Макензи жив, дело понятное. Но документам на присвоение Дженсену звания капитана первого ранга уже дан ход. Их можно остановить, только если деконспирировать Мака. Когда приходится воевать с таким грозным противником, как Синдикат, не стоит разбрасываться героями. Людям нужно поднимать моральный дух, вот пусть Дженсен этим и займется... А Мак – слишком ценный агент, чтобы жертвовать им ради привлечения убийцы к уголовной ответственности.

– Значит, закрываем дело, – заключил толстяк.

– Не совсем, – жестко произнес высокий. – Занесите дело Дженсена в банк данных. Когда-нибудь мы к нему вернемся.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Военный кодекс

Статья IX

Каждый субъект, подпадающий под действие данного Акта, покинувший пост, или заснувший во время вахты, или небрежно выполняющий возложенные на него обязанности, подлежит увольнению со службы с формулировкой "с позором" или одному из наказаний, предусмотренных ниже.

Дредноуты – повелители космоса. Огромные, практически неуязвимые, несущие на борту мощнейшее оружие и пятитысячный экипаж, они по праву гордятся ролью ферзя в космической битве. Подобные суда фантастически дороги: на постройку и оснащение одного нужно пять лет. Подсчитано, что для снабжения любого из десяти дредноутов Флота необходимы ресурсы, превышающие валовой планетарный продукт каждой третьей планеты Альянса.

План Синдиката был предельно прост: за шесть часов до предстоящей атаки флотилия семейства Флейш нанесет отвлекающий удар по планете Цель. Неприятель рассчитывал, что адмирал Дуэйн отведет Флот на защиту Цели, а тем временем основные силы Синдиката атакуют Халию.

Если же уловка не пройдет, дредноут и корабли сопровождения семейства Флейш уничтожат малочисленных защитников Цели и немедленно присоединятся к основным силам, атакуя Флот с неожиданной стороны.

Таким образом, как бы ни развивались события, преимущество в любом случае будет на стороне Синдиката.

Но планы зачастую расходятся с действительностью. Так получилось и на этот раз.

Майк Резник. ПЕШКИ

Экипаж десантного катера состоял из трех человек.

Командир был старше и опытнее всех: в следующем месяце ему исполнялось двадцать три. Недавно он начал отращивать усы – для солидности. Но темный пушок на верхней губе не сделал командира взрослее: теперь его мальчишеское лицо казалось попросту чумазым. Дома его ждала девушка верная подруга детства; и в свободное от службы время он только и делал, что писал ей письма. Еще он любил бейсбол, знал, что его мать готовит вкуснее всех на свете, и по окончании войны намеревался работать на ферме отца.

Пилот любил командира, хотя в душе посмеивался над его наивностью. Сам он готовился к долгой войне, и, судя по всему, ожидания его оправдывались. С багажом воспоминаний у него было не густо, хотя пилот давно уже почитал себя циником и не особенно надеялся на Дуэйна. Да в общем-то он ни на кого не надеялся, предпочитая рассчитывать на себя. Пилотом он был первоклассным и хорошо знал об этом. В свободное время он изучал боевую тактику в ожидании того дня, когда станет командиром собственного экипажа, да играл по радио в шахматы со служащими на других кораблях друзьями.

Инженер говорил мало, а думать старался еще меньше. В детстве ему пришлось постоянно убегать от халиан, захватывающих планету за планетой. Это оставило глубокий отпечаток в его психике. Флот мог бороться с Синдикатом или с кем-то еще. Но инженер знал, КТО его истинный враг.

Десантный катер находился недалеко от цели и не менял своего местоположения уже два часа – с того момента, как началась первая атака. На катер поступил приказ:

"УДЕРЖИВАТЬ ПОЗИЦИЮ".

– Какая, к черту, позиция?! – пробормотал пилот. – Болтаемся в двадцати тысячах миль от поверхности, как цветок в проруби.

– Помолчи. – Командир выслушал сообщение, поступившее из вживленного в ухо передатчика. Нахмурился. – Показались корабли Синдиката.

– А ты ждал кого-то еще? – Голос пилота сочился сарказмом.

– Попытайся засечь их на экране.

Экран ожил, все трое приникли к нему.

– Семь крейсеров, – закончил подсчет командир. – Невелика сила.

– Е-два – Е-четыре, – прокомментировал пилот. – Игра только началась.

– И все-таки хотелось бы знать, где остальные, – произнес командир.

– Наверное, направились к Халии, – предположил инженер. – Я-то считаю, что Флот должен отступить, и пусть хорьки защищаются сами.

– Может, и так, – согласился командир. – Мы не удержим обе планеты. И если уж отдавать Синдикату одну, пусть это будет Халия.

– Не хотелось бы портить вам настроение, – вмешался пилот, – но в игру вступил ферзь.

– О чем ты? – спросил инженер.

– К крейсерам присоединился дредноут.

– Это отвлекающий маневр, – уверенно заявил инженер.

– Очень на это надеюсь. – Командир всматривался в обзорный экран. Как-то не хочется атаковать дредноут на десантном катере. Все равно, что бросаться на слона с булавкой.

– Ну, не знаю. – В голосе пилота слышалось сомнение. – В самом начале игры столь ценной фигурой не рискуют.

– Могу я напомнить тебе, что это война, а не игра? – осведомился командир.

Пилот пожал плечами.

– Все войны – игры, а любая игра – война.

– Дуэйн в курсе событий, – заметил инженер. – Если их видим мы, видит и он.

– Допустим, тогда где же Дуэйн? – спросил командир.

– Возможно, не хочет так рано предпринимать решительных действий, чтобы не спугнуть противника. Скорее всего Флот изготовился к атаке, и Динамит ждет, пока не покажутся остальные дредноуты Синдиката.

– Остальные? – повторил пилот. – Если Дуэйн не появится здесь в самое ближайшее время, хватит за глаза и одного. Мы всего лишь горсть пешек, выставленных против ферзя.

– Расслабься, – бросил инженер. – Они не оставят нас подыхать здесь ради Халии. – Он брезгливо скривился, произнося последнее слово.

– Спасибо, утешил, – буркнул пилот.

– А чего ты хотел?

– Неоспоримых доказательств твоей правоты.

– Да уж, – согласился инженер, – они согрели бы и мою душу.

– Тихо! – крикнул командир. – Новый приказ.

– Видишь? – победно воскликнул инженер. – Мы быстро отступаем, расчищая место основным силам.

– Пешки назад не ходят, – мрачно ответил пилот.

– Ш-ш-ш! – Командир поднес палец к губам, опустил голову и закрыл глаза, весь обратившись в слух. Молча выслушав приказ, командир поднял глаза на своих товарищей.

– Какой берем курс? – спросил пилот.

Капитан нахмурился:

– Никакой.

– Не понял?

– Когда появился дредноут, мы связались с Дуэйном и запросили дальнейших инструкций. – Он помолчал. – Приказано не менять боевого порядка.

– Не отступать и не атаковать? – изумился пилот.

– Совершенно верно.

– А что я вам говорил? – подал голос инженер. – Это наверняка отвлекающий маневр! Он никогда не оставил бы нас, если б существовала реальная угроза со стороны дредноута. – Он решительно кивнул, придавая себе уверенности. – Синдикат будет разбираться с Халией.

Командир повернулся к нему:

– Ты хоть понимаешь, что говоришь?

– Естественно. Это отвлекающий маневр, и основные силы Синдиката брошены на Халию.

Командир нетерпеливо мотнул головой:

– Если это отвлекающий маневр, а Дуэйн на него не реагирует, что это, по-твоему, должно означать?

– Как я и сказал, они идут на Халию.

– А кроме того, сие означает, что Флот защищает Халию.

– Нет, – возразил инженер. – Дуэйн выигрывает время.

– Ради чего? Чтобы дать возможность дредноуту стереть нас в порошок? Если б он собирался защищать Цель, то уже был бы здесь... или приказал бы нам отступать.

– Ты не прав, – стоял на своем инженер. – Ни один командир-землянин не пожертвует человеческими жизнями ради защиты хорьков. Дуэйн просто ждет благоприятного момента для атаки.

– Угу! Пусть подождет еще, – мрачно вставил пилот. – Через двадцать минут мы окажемся в пределах досягаемости их орудий.

Командир взмахом руки призвал экипаж к молчанию: передавалось новое сообщение.

– Господи! – прошептал он. – Я этому не верю!

– Чему? – спросил пилот.

– При приближении дредноута мы попросили разрешения отступить, но Дуэйн вновь приказал сохранять боевой порядок. – На юном лице командира отразилось изумление.

– Я же говорил тебе, – вздохнул пилот. – Пешки обычно приносятся в жертву.

– Я не пешка! – взорвался инженер. – Я человек и не позволю Дуэйну оставить нас на погибель, пока они там будут защищать Халию.

– Ты не можешь собрать фигуры и уйти домой, – усмехнулся пилот. – Мы и есть эти фигуры.

– Мы сидим в десантном катере, того и гляди подохнем, а ты все талдычишь о шахматах! – бушевал инженер. – Так что же нам делать?

– Оставаться на прежней позиции и защищать Цель, – ответил командир, попытавшись добавить нотку властности в юный голос.

– Это же безумие! – запротестовал инженер. – Наш корпус можно вскрыть консервным ножом. Куда нам против дредноута?!

– Мы не одни, – напомнил командир. – Вместе с другими кораблями мы занимаем отведенную нам позицию в боевом защитном строю.