Текст книги "Бэтмен. Темный рыцарь"

Автор книги: Деннис О'Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Он даже не пытался заснуть. Он просто сидел, таращась в окно на пустую, уставленную многоквартирными домами улицу, и пытался понять. Почему они это сделали? Что произошло? Мать убила отца, а потом повесилась? Или наоборот – он убил ее, а затем себя? Но если так, почему он повесил ее, а не застрелил? Почему они были вместе? Все это было непонятно, а хуже всего, – для Харви уже не имело значения.

Взошло солнце, Харви принял душ, сменил одежду и отправился в школу. Парень, которого Харви не знал, сочувственно посмотрел на него, когда проходил мимо него в холле, а двое других кивнули ему, и Харви понял, что новость о смерти его родителей дошла уже сюда. Сердобольные учителя отправили его к социальному инспектору – милой пожилой женщине, которая пыталась заглянуть Харви в глаза и поймать его отстраненный взгляд. Она много говорила и обещала навещать его, Харви не слушал ее, а потом и вовсе извинился, встал и вышел из кабинета. Он замкнулся в себе и молчал до конца учебного дня.

После школы он пошел на работу в аптеку. Босс остановил его, когда он повязывал свой фартук, похлопал по плечу и сказал, что это очень печально – то, что случилось с мистером и миссис, – и Харви согласился: «Да, очень печально».

В субботу он пошел в церковь, которую иногда посещала его мать, и поговорил с пастором. Пастор сказал что-то вроде: «Да, пути Господни неисповедимы, но когда-нибудь ты узнаешь, что это было к лучшему, тебе просто нужно не терять веру».

Харви больше не вернулся сюда.

Он не посещал студенческие балы и танцы, футбольные и баскетбольные матчи. Но он учился, он впитывал знания и однажды понял, что нашел свою профессию. Нет, не просто профессию – свое призвание! В законе была логика. Закон трансформировал хаос человеческого существования в логику, справедливую систему, правила, которые были разумными и которые можно было соблюдать. Закон предлагал стабильность и структуру, не только для Харви Дента-гражданина, но и для Харви Дента-сироты.

Примерно в то же время, когда Харви открыл для себя Закон, он осознал и то в себе, что многие уже давно считали его главным достоинством – привлекательную внешность. По всем критериям он был, оказывается, чрезвычайно симпатичным мужчиной. Он сам видел это каждое утро, когда смотрелся в зеркало в ванной. Это было странно: он мог видеть это, но он не верил в это. Что ж, ему не обязательно надо было верить во что-то, чтобы этим пользоваться. Его лицо стало инструментом, наподобие его ума и памяти, и он решил, что покажет его миру и получит все выгоды.

Он быстро рос, играл по правилам, но жестко. Частью игры были встречи с женщинами, случайные романы, и он занимался этим тоже весьма успешно, но так и не нашел женщину, которая бы его заинтересовала. Пока его не познакомили с Рейчел Доус.

Сначала Харви Дент был для Рейчел не больше, чем новое имя. Новичок, работающий с Отделом внутренних дел, она слышала, был умником и хорошо стрелял. Не ее типаж. Она не познакомилась с ним по-настоящему, пока он не начал работать в офисе окружного прокурора. Вскоре он впервые оказался в суде, хотя и ненадолго, и она смогла оценить его внешность, – он был чрезвычайно симпатичным мужчиной. Это стало для нее откровением. К тому времени у Рейчел уже был достаточный опыт свиданий, и она кое-что знала о мужчинах, например, что красивые мужчины более эгоистичны, чем красивые женщины. В их представлении хорошо провести время означало позволить себя обожать. Рейчел это не подходило. Совсем. Но в тот день в суде она, как юрист, не могла не восхититься его пониманием прецедентного права и тем, насколько убедительно он излагал свои доводы. Если он и упивался тем впечатлением, что производила на окружающих его внешность, то тщательно это скрывал. Он казался полностью сосредоточенным на деле, которым занимался, и Рейчел-юристу это тоже понравилось.

После заседания в холле перед залом суда она нашла его и в качестве наблюдателя со стороны окружного прокурора поинтересовалась, не нужна ли ее помощь.

– На самом деле нам надо обсудить пару вопросов, – ответил Дент. – Выпьете со мной чашечку кофе?

Рейчел взглянула на часы. Половина шестого. Официально рабочий день закончился.

– Хорошо, – согласилась она, – только договоримся, что каждый платит сам за себя.

– Посмотрим, – улыбнулся Дент.

Они пробрались сквозь толпу спешащих по делам людей и добрались до закусочной, которую любили служащие суда. Сели за дальний столик и сделали заказ. Дент вытащил свой бумажник.

– Я же сказала, что мы платим раздельно, – напомнила Рейчел.

– Хорошо, – сказал Харви. – Пусть решит судьба.

Он вытащил из кармана монетку, подбросил ее в воздух и, пока она падала, сказал:

– Если орел – я оплачиваю счет. Если решка – вы.

Он подхватил монетку и показал ее Рейчел: орел.

Он дал официантке пятерку.

Еще после нескольких чашечек и куска пирога Рейчел объявила:

– Учтите, мистер Дент, на меня не производит никакого впечатления ваша внешность. Просто чтобы вы знали.

– В этом мы похожи. На меня она тоже не производит впечатления.

А в конце вечера Рейчел вдруг призналась:

– Знаете, Харви, я вам соврала.

– И в чем же?

– Вы очень обаятельный и красивый мужчина.

Она часто потом вспоминала тот вечер, когда они сидели у окна в закусочной, пили кофе и говорили. Тогда она видела в нем другую сторону: серьезный, решительный, разделяющий ее собственную ярость.

– Нет ничего хуже, чем продажный полицейский, – говорил он ей. – Моя работа – наказывать их – не делает меня популярнее, но она необходима, и я люблю ее.

– Любите? – переспросила Рейчел.

– Забавно, да? Но это так: «люблю» – именно то слово. Думаю, поэтому я кажусь довольно странным.

Потом они просто сидели молча и попивали кофе, наблюдая через окно за пешеходами, спешащими по своим делам. После этих слов Харви казалось, что не о чем больше говорить, но Рейчел не хотела, чтобы этот чудесный вечер закончился на такой вот деловой ноте. Вот тогда-то она и сказала Харви, что он производит на женщин самое благоприятное впечатление.

Глава двенадцатая

Брюс Уэйн впервые увидел их вместе в Готэмском парке, в одной из тех повозок с лошадьми, что любили арендовать туристы. Они сидели рядом, поглощенные разговором, не обращая внимания ни на кучера, сидящего перед ними, ни на семьи, выбравшиеся отдохнуть, ни на туристов, делающих фотоснимки, ни на Брюса Уэйна, который сидел в своем Ламборджини рядом с высокой блондинкой в солнечных очках.

Через несколько часов Брюс был уже Бэтменом, который доставил пару грабителей в полицейский участок и вернулся в пентхаус рано, чуть позже часа ночи.

Альфред, в пижаме, готовый ко сну, поприветствовал хозяина и поинтересовался, не потребовался ли сегодня кому-нибудь хирург?

– Нет, не пролито ни капли крови, – ответил Брюс и неожиданно спросил: – Альфред, что ты думаешь о Харви Денте?

– Новый окружной прокурор?

– Именно о нем.

– Не могу сказать, что у меня есть о нем мнение. Как сказал великий Уилл Роджерс: «Все, что я знаю, я прочитал в газетах». А каково ваше мнение о мистере Денте, мистер Брюс?

– Он слишком хорош, чтобы быть настоящим. Его биография такая... Не знаю даже, словно бы ее составлял пресс-атташе.

– И это вас беспокоит?

– Да. Он находится на должности, которая даст ему возможность причинить много вреда, если он этого захочет.

– Мисс Доус работает с ним, не так ли? Возможно, она помогла бы и нам понять, кто он.

– Я не хочу втягивать сюда Рейчел. У нее и так голова забита проблемами. Я займусь этим сам.

Брюс Уэйн обладал многими навыками, в том числе превосходно владел навыками детектива. Некоторые из них он получил в те годы, когда переходил из одного университета в другой, готовя себя к миссии, которую он еще не сформулировал тогда для себя, а некоторые – в годы общения с Расом аль-Гулем. «Всегда полезно знать о своем враге как можно больше», – сказал ему как-то Рас. И теперь Брюс готов был использовать все, чему когда-то научился, только чтобы узнать больше о Харви Денте. Информацию, которую он получил, взламывая компьютеры, была практически бесполезной, хотя не совсем: он не беспокоился по поводу университетской учебы Дента или снимаемых им квартир. Банковские счета и состояние кредитной карты Дента были безупречны. Он не потратил и не получил ни одного доллара, за который не мог бы отчитаться. Его полицейское досье было не так безукоризненно: он был оштрафован за превышение скорости и трижды – за парковку в неположенном месте, но он никогда не конфликтовал и быстро улаживал такие мелочи.

– Этот праведник – просто никто, – сказал Брюс Альфреду.

– Возможно, вы то же можете сказать и про себя, мистер Брюс.

– Вовсе нет. Святой – это ты.

– Я бы этого не сказал. Но вы можете.

Затем Брюс изучил историю смерти родителей Дента. Ему было очень тяжело читать об этом, так как трагедия Дента напоминала его собственную: утрата и отца, и матери из-за насильственной смерти. Конечно, Брюс был совсем ребенком, когда на его глазах человек с пистолетом застрелил Томаса и Марту Уэйн, но он до сих пор помнил, как жемчуга Марты -посыпались в водосточный желоб и исчезли в темноте. Дент тогда был уже подростком...

А может, достаточно взрослым для того, чтобы посвятить себя преступлениям?

Этот вариант стоило проработать, но сделать это было нелегко. Всякое преступление, совершенное более десяти лет назад, считалось не просто старым, а древним. Его невозможно было распутать даже с помощью всех достижений современной полицейской системы. А в Готэме не было современной полицейской системы. Были некоторые усовершенствования, которые в основном финансировал Фонд Уэйна и реализовывал Джеймс Гордон, однако информация за последний год надежно хранилась в новейшей компьютерной базе данных. А кроме того, Брюс знал, что старый склад в Южном Готэме был забит десятками тысяч картонных коробок с документами и даже вещественными доказательствами, относящимися к преступлениям, совершенным даже полвека назад. Может, Брюсу Уэйну заказать экскурсию с гидом? Но как объяснить заинтересованность любящего повеселиться Брюса такими серьезными бумагами? Это было совершенно не в его стиле, и люди стали бы удивляться и привлекать внимание. Брюс помнил уроки своего наставника. Он несколько лет учился у Дьюкарда, даже не подозревая, что Дьюкард это и есть – Рас аль-Гуль. Один из уроков: если ты собираешься носить маску, убедись, что она хорошо сидит.

Что ж, Брюс был старомоден. Как и Бэтмен.

Проникнуть в помещение склада было до смешного легко. Оно находилось на старой улице, вымощенной щербатым кирпичом и практически не освещаемой. Возле здания был припаркован только один автомобиль – 20-летний шевроле, Бэтмен догадался, что это машина сторожа. Один сторож? Не факт. Возможно, он приехал к коллегам, а другие ездят общественным транспортом. Вряд ли. После шести в этот район не ходили автобусы, а нанимать такси было бы слишком дорого.

Ладно, один – наверняка, и может быть больше.

Бэтмен обошел здание сзади, нашел разбитое окно и нырнул внутрь. Он слышал дребезжащий звук дешевого телевизора, который доносился со второго этажа, – несомненно, сторож занимался своим делом – убивал восемь часов скуки.

Через час Бэтмен сдался. Здесь не было системы, не было порядка – просто бескрайнее море коробок, в которых хранились, наверное, миллионы бумаг. Коробки изрядно пострадали от воды – сквозь дырки в крыше было видно небо. Да и грызуны потрудились над коробками.

Бэтмен вышел через то же разбитое окно, и тенью, как его учили, проскользнул до своего Бэтмобиля, припаркованного в миле отсюда. Он обдумывал свой следующий шаг, поскольку понял: в официальных бумагах он не найдет ничего полезного о Харви Денте. Может быть, кто-нибудь, кто сталкивался с делом о смерти родителей Дента, еще жив и сможет ответить на вопросы? Возможно, Гордон сумеет помочь.

И он действительно помог.

На следующий день Брюс позвонил ему домой, используя грубое рычание – голос Бэтмена, – и спросил о том случае. Гордон знал детектива, который работал тогда над этим делом: он вышел на пенсию несколько лет назад и жил в хижине в Адирондакских горах под Нью-Йорком.

Человека звали Эл Грумс. Вопрос: как обратиться к Элу Грумсу? Как Брюс Уэйн? Нет: допрос Грумса – это совсем не то, что может делать богатый мальчик Брюс. Значит, как Бэтмен? Он не хотел пугать Грумса, так что Бэтмен – тоже не слишком хорошая идея.

Ладно, есть третий вариант.

Брюс позвонил Грумсу по телефону и назначил ему встречу на следующую субботу. Итак, в пятницу утром Брюс надел рыжий парик, наклеил рыжие усы, отрепетировал агрессивную походку, очень отличавшуюся от походки Уэйна или Бэтмена, и поехал на Ламборджини в Нью-Йорк. Он провел ночь в мотеле, а на следующее утро встретился с Элом Грумсом в местной кофейне.

Грумс – плотный мужчина, начинающий полнеть от размеренной жизни, был одет в джинсы и клетчатую рубаху. В свое время он, должно быть, не отличался кротким нравом и даже вселял страх.

Брюс представился Чарльзом Мелоуном, журналистом-фрилансером, который пишет статью о Харви Денте. Поначалу Грумс не был настроен на откровенный разговор. Но Брюс, он же Чарльз Мелоун, умел к себе расположить. И Грумс заговорил: быстро и немного сбивчиво, словно его прорвало. Да, он помнил случай Дента. Они хотели повесить убийство на пацана, – он и другие офицеры, расследовавшие это дело, но пацан, Харви, действительно находился в этой чертовой аптеке в ту ночь, и им нечего было ему предъявить даже в то время, когда правосудие в Готэме было еще совершенно слепым, хотя, наверное, правильнее было бы назвать его «удобным». Папаша Харви был самый что ни на есть сукин сын, худший коп на свете – и любой наркоман с радостью бы его пришил, хотя нашлась бы и парочка приличных граждан, желавших того же, но суть в том, что он сам прикончил свою старуху, потом прикончил себя. Хороший конец для них обоих.

Никто не знал, почему они умерли вместе.

Брюс поблагодарил Эла Грумса, заплатил за его ланч, оставил бармену еще двадцатку на выпивку для Эла и поехал на юг. Вечером он пил чай с Альфредом.

Он рассказал Альфреду о встрече Чарльза Мелоуна с Элом Грумсом.

– Так мистер Дент – действительно образец совершенства? – спросил Альфред.

– Нет. С ним ЧТО-ТО НЕ ТАК.

– Может, это потому, что он завоевал симпатии мисс Доус?

– Альфред, я сделаю вид, что не расслышал этот вопрос. Что-нибудь происходило здесь, пока меня не было?

Брюс делал все возможное, чтобы узнать больше о Харви Денте: «брал интервью» – обычно под именем Чарльза Мелоуна, – у учителей Дента, одноклассниц, болтал с его бывшими подругами, недавними подругами, говорил о нем с товарищами и коллегами, с адвокатами, даже с обвиняемыми. Он проверил школьные бумаги Дента – вплоть до неполной средней школы. Он изучил документы ассоциации адвокатов. Ничего. Харви Дент не был святым, но он был человеком невероятных честности, храбрости и способностей.

Затем он сосредоточился на самом Денте. На несколько недель у Харви Дента появился ангел-хранитель.

Бэтмен следовал за ним из офиса в офис, а также в различные судебные залы, где часто бывал Дент. Брюс Уэйн, притворяясь, что его заинтересовала женщина-адвокат, наблюдал, как Дент ведет серьезные дела, а переодеваясь в Чарльза Мелоуна, присутствовал на мелких слушаниях с Дентом. Все успешно, и все – крайне бесполезно.

Наконец, в дождливый пятничный вечер, Брюс увидел, как Дент встречает Рейчел в вестибюле ее дома. Она поцеловала Дента в губы быстро, но глубоко, – и Брюс понял, что это не первое их свидание.

И вдруг он прозрел: «Я РЕВНУЮ!» Огорчение, злость и ревность.

Он был не в состоянии шпионить дальше, и Харви Дент не стоил этого. Харви Дент был ИМЕННО ТЕМ, кем казался, а это был чрезвычайно достойный человек и, вполне возможно, спаситель Готэма.

– Я сдаюсь, – сказал он Альфреду. – Я был не прав. Этот парень – идеальный. Куда лучше даже, чем я.

– Что вы хотите этим сказать, мистер Брюс?

– И у него, и у меня было поганое детство. Родители умерли насильственной смертью. Но у меня было преимущество. У меня были вы, и Рейчел, а теперь – и Люциус. У меня есть огромный дом, и все, чего только можно пожелать. Мои финансовые возможности были и есть практически безграничны.

– Можно, я вам напомню? Никто из тех, кто притворялся вашим другом, не был им.

– Вы имеете в виду Эрла? Да, он оказался плохим другом, как и некоторые другие. Но представьте, Альфред, что им бы удалось завладеть компанией моей семьи? Вы думаете, я стал бы выпрашивать медяки на улице? Нет, я все равно жил бы очень комфортно. К этому времени я женился бы на Рейчел, мы завели бы троих детей и были бы невероятно счастливы.

– Вы не можете быть в этом уверены.

– Правильно, но, поверьте, мне бы очень этого хотелось. Ну, можно опустить часть про трех детишек, но остальное – да! Это могло бы случиться. А теперь посмотрите на Дента: как я говорил, не лучшее прошлое. Мертвые родители, как у меня. Нет, неправильно – не совсем как у меня, потому что Я ЗНАЮ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ! Это было трагично, отвратительно и бессмысленно, но что-то подобное происходит каждый день в каждом большом городе на планете. В этом действительно нет ничего загадочного. Но Харви! Он умрет, так и не получив ответа на главный вопрос своей жизни. И это еще не все. Я покопался в финансах его родителей. Знаете, сколько денег лежало в банке на счету его матери, когда она умерла? Сто четырнадцать долларов. Даже в те времена это были просто слезы. У его отца не было ни цента. У Харви никогда не было больше нескольких долларов в кармане. Никаких счетов в банке. Он по нескольку месяцев не платил за квартиру. У него совсем ничего не было – но посмотрите, кто он сейчас. Средняя школа, колледж, юридическая школа – и все за свой счет. Много лет подряд у него было не больше четырех часов на сон между учебой и работой. Но он все перенес и добился всего, чего хотел.

– А теперь он хочет очистить Готэм.

– Не просто очистить, Альфред. Запомните это. Создать настоящую идиллию.

– Не удивительно, что он заинтересовал мисс Доус.

– Рейчел – единственный промах Дента. То, что между ними, – это не настоящее.

– Правда?

– Я знаю Рейчел. Она выжидает время. Ищет подходящего человека.

– И кто это мог бы быть?

Брюс пожал плечами.

Глава тринадцатая

Харви Дент стал главной новостью недели. Историю из «Таймс» перепечатывали другие газеты, включая пару газет из соседних штатов. Несколько журналов посвятили ему выпуски, что привлекло внимание крупных телестанций.

История Харви Дента была рассказана в выпусках новостей по всем кабельным каналам и даже удостоилась 30-секундного ролика в вечерних новостях двух телеканалов. В каждом репортаже упоминались обычные вещи: карьера в юридической школе, его борьба с продажными копами и, конечно, самое главное – его героическое поведение в зале суда, когда Росси вытащил свой пистолет.

Этот случай заснял один из присутствующих камерой мобильного телефона и неплохо заработал. Продав эти кадры, он сумел оплатить обучение своей дочери в колледже Лиги Плюща ^{Объединение восьми старейших привилегированных учебных заведений на северо-востоке США}.

Камера четко запечатлела выражение лица Дента; успокаивающий налетчика окружной прокурор выглядел на пленке даже лучше, чем в жизни.

Один из самых популярных телеведущих закончил свою ежевечернюю передачу следующими словами: «Нас тошнит от этого, не так ли? Вы знаете, о чем я говорю. Это зловоние, которое идет из коридоров власти много лет, из домов сводников и сутенеров, из судов, полицейских участков, столиц и особняков. Они воняют, и я хочу проблеваться, и, готов поклясться, вы тоже. Люди Готэм-Сити – я знаю, вы хотите проблеваться, многие из вас говорили мне это. Вы в таком отчаянии, жители Готэма, что выбрали себе героя. Я сказал – «героя»? Я имел в виду – комика! Спросите себя: какой человек одевается в смешной костюм и маску? Да, вы угадали – комик! А теперь – посмотрите. Готэм получил нового героя, и это настоящий герой. У этого парня нет плаща и остроконечных ушей. Он носит костюм и галстук, и он довольно симпатичен в буквальном смысле и твердо стоит на ногах. Ублюдок по имени Росси испытал это на собственной шкуре, когда, вытащив свое дурацкое оружие, получил мощный удар в челюсть. И кто нанес этот нокаутирующий удар? Человек, о котором я говорю, истинный рыцарь Готэма, окружной прокурор Гарри Дент. Улетай из города, сумасшедший мальчишка в маске, Дент сделает твою работу».

В следующей передаче телеведущий извинился за то, что назвал Харви – Гарри, но извинение в общем-то не было необходимо. Каждый, кто видел шоу, понимал, кого он имел в виду, и множество людей были согласны с ним.

Альфред Пенниуорт не был согласен, но его хозяин – да.

– Я считаю, что единственный комик тут тот, кто создает шумиху, – произнес Альфред.

– На мой взгляд, он сказал очень много, – ответил Брюс.

Альфред подождал от Брюса объяснений, но, не услышав их, извинился и, сославшись на домашние дела, вышел из комнаты.

Харви Дент тоже не был согласен с телеведущими. Он не выражал своего мнения публично и, по сути, одобрял интерес к нему средств массовой информации. Он не принял приглашения в Нью-Йорк, Чикаго, Атланту или Лос-Анджелес на интервью «лицом к лицу», но он позволил нескольким съемочным группам проникнуть в его офис и квартиру и дважды отправлялся в местные студии на телемосты, которые вели люди, находящиеся в сотнях милях.

С очередного интервью он возвращался в машине, за рулем которой сидела Рейчел.

– Они не правы насчет Бэтмена. По крайней мере, я так думаю.

– И почему же? – спросила Рейчел.

– С моей новой выгодной точки зрения – моей новой работы, – я вижу пределы того, что я делаю. Рейчел, коррупция в этом городе настолько глубока... Она в воздухе, которым мы дышим. И я не могу победить ее. Есть места, куда я не могу пойти, вещи, которые я не могу сделать. Я как хирург, которому дозволили лишь глубоко надрезать кожу. Я так и не подберусь к причине болезни.

– Ты веришь в закон?

– Да, верю! Я понял, что у него есть пределы. Во-первых, мы должны избавиться от коррупции, ведь пока она процветает, закон не работает. А когда зло будет побеждено?! Именно тогда закон возьмет верх, установит порядок, создаст климат, в котором общество будет полноценно развиваться. Но сначала нужно победить зло.

– Я не слышала раньше, чтобы ты употреблял слово «зло».

– Черт возьми, но это именно оно. Меня тошнит от эвфемизмов. Я говорил о зле, и я имел в виду зло, и мы должны очистить от него город.

– А какую роль ты отводишь в этом всем Бэтмену?

– Партнер. Я сказал, что есть граница тому, что я могу делать, выступая со стороны закона. Но он тоже не вездесущ. Мы должны работать вместе, Бэтмен и я.

– Ты хочешь, чтобы он стал твоей тенью?

– Именно. Моей тенью. Он сможет пройти туда, куда я не смогу, и сделать то, что мне не под силу. А используя то, что он мне даст, я смогу пойти в суд и сделать то, чего не может он. Имеете мы очистим Готэм.

– Интересно!.. А что будет с Бэтменом, когда вы закончите?

– Хороший вопрос. Я хотел бы дать хороший ответ. Надеюсь, он выживет, может быть, он уедет, и мы никогда не увидим и не услышим о нем больше. По крайней мере все мы получим шанс.

Остаток поездки Рейчел молчала.

Район, где находились «Руки Томазини», когда-то газетчики называли «модным районом». Но это было много лет назад. Теперь это место – скопление обшарпанных меблированных комнат и дешевых ресторанов – напоминало больше район темноты во многом из– за того, что все уличные фонари здесь были разбиты – пулями или камнями. «Руки Томазини», или просто «Томми», как называли его местные, скатился от роскошного заведения для приезжих официальных лиц до отеля с комнатами на ночь, который часто посещали мрачные личности, не желавшие, чтобы их видели чаще, чем требовалось.

Но тут даже стояли металлодетекторы, а некоторые из крепких парней, бродящих по вестибюлю, были явно вооружены. Чечен вместе с еще одним парнем прошли через детектор под бесстрастными взглядами двух китайцев с пистолетами за поясами.

Чечен повернулся к своему спутнику.

– Ты Скачок? С восточного берега?

– Да, – ответил Скачок.

Они подошли к темному лестничному пролету и поднялись в кухню на втором этаже.

Внутри за небольшим обшарпанным столом сидела группа мужчин среднего возраста и разных национальностей, многие – в дорогих костюмах. Два китайца, похожие как близнецы на пару возле металлодетектора, принесли телевизор и поставили его на стол.

– Что это, черт возьми? – спросил Скачок.

Экран телевизора сверкнул, загорелся, а затем все увидели лицо мистера Лао. Несколько человек, сидевших вокруг стола, поднялись из кресел, выражая недовольство.

– Джентльмены, прошу внимания, – сказал Лао почти неслышно.

Те мужчины, кто встал, снова уселись, а Лао продолжил:

– Как вам всем, должно быть, известно, один из наших депозитов был украден. Сума относительно небольшая – 68 миллионов долларов.

– И кто этот глупец, что посмел украсть у нас?! – завопил Чечен.

– Мне говорили, что человек, организовавший кражу, называет себя Джокером.

– Кто же он, черт возьми?

Сэл Марони, сидевший с угрюмым выражением лица, ответил:

– Это ублюдок, который носит дешевый костюм и грим. Он не проблема, он – никто. Проблема в том, что наши деньги отследили копы.

Лао продолжил:

– Благодаря надежным источникам мистера Марони мы знаем, что полиция действительно вычислила наши банки с помощью меченых банкнот и планирует сегодня арестовать ваши фонды.

Все в комнате начали кричать.

Голос Чечена был самым громким:

– Вы обещали безопасность, надежные каналы отмывки денег.

Лао подождал, пока шум стихнет.

– Если полиция продолжит расследование никто из вас не рискует своими собственными деньгами. А поскольку новый окружной прокурор выгнал из бизнеса всех моих конкурентов, я – ваш единственный шанс.

– И что вы предлагаете? – жестко спросил Марони.

– Перевести все вклады в одно надежное место. Не банк.

– И куда же?

– Ясно, что никто не может этого знать, кроме меня. Ведь если полиция надавит на одного из вас, то деньгами будут рисковать все.

– А что же помешает им заняться вами? – спросил Чечен.

– Когда деньги будут переведены, я отправлюсь в Гонконг. Подальше от юрисдикции Дента. А китайцы никогда не выдадут одного из своих.

В комнате раздался смех, а когда из соседней комнаты появился Джокер, смех перерос в пронзительный хохот. Джокер перестал смеяться и произнес, окинув собравшихся хитрым взглядом:

– А мне казалось, что это мои шутки плохие.

Джокер вытащил из кармана брюк остро заточенный карандаш и поставил его на стол резинкой вниз.

– Как насчет фокуса? – спросил он радостно. – Я могу заставить этот карандаш исчезнуть.

Один из головорезов Марони рванулся вперед. Джокер шагнул в сторону, схватил телохранителя за затылок и ударил его головой об острие карандаша. Тело головореза обмякло и сползло на пол.

Карандаш исчез.

– Магия, – провозгласил Джокер.

– Сядь, – сказал Чечен Джокеру. – Я хочу услышать о деле.

– Еще год назад эти копы и законники не осмелились бы перечить кому-нибудь из вас, – сказал Джокер. – Что же произошло? У вас отвалились яйца? Парень вроде меня...

– Уродец, – подсказал Марони.

Джокер проигнорировал его слова и продолжал:

– Парень вроде меня... Я знаю, почему вы проводите эти сеансы групповой терапии средь бела дня. Я знаю, почему вы боитесь выйти ночью. Бэтмен. Он ваш самый большой кошмар. Но ограбление банка – это только начало. – Он ткнул пальцем в экран телевизора. – Я говорю вам, у них нет никакого плана. А что касается Бэтмена и остальных, таких, как этот Дент, я найду их и заставлю визжать. – Он улыбнулся изображению Лао на телеэкране.

– И как ты собираешься это сделать? – спросил Чечен.

– Это просто. Мы будем убивать. Мы убьем Бэтмена.

– Если все так просто, почему же вы до сих пор не сделали этого? – прорычал Марони.

– Как говорила моя мать: «Если ты что-то делаешь хорошо, никогда не делай этого бесплатно».

– Сколько вы хотите? – спросил Чечен.

– Половину.

Люди за столом засмеялись.

Джокер пожал плечами.

– Если вы откажетесь сейчас, вскоре Скачок не сможет найти пятицентовик для своей бабушки.

Скачок сорвался с места:

– Хватит клоунады!

Он обошел вокруг стола и остановился. Джокер распахнул пиджак, показывая пояс взрывчатки, прикрепленный к его груди.

– Давайте не будем устраивать фейерверк, – сказал Джокер.

Скачок сделал шаг вперед.

– Ты думаешь, что можешь обокрасть нас и спокойно уйти? Я сдержу слово: пятьсот тысяч баксов за смерть этого клоуна. Миллион – за живого, чтобы я сначала поучил его хорошим манерам.

– Сообщите мне, когда передумаете, – невозмутимо произнес Джокер и вышел из комнаты.

– Как скоро вы сможете найти деньги? – спросил Марони у Лао.

– Они у меня уже есть. По очевидным причинам, я не могу ждать вашего решения. Но будьте спокойны, ваши деньги в безопасности.

Сэл Марони решил, что какой-то придурок, о котором он ничего раньше не слышал, не должен совать свой нос куда не следует. Марони знал одного частного сыщика, бывшего полицейского, которого выгнали со службы за взятки – но не за отсутствие способностей. Он был довольно сообразительным, звали его – Хэмлин. Делал время от времени кое-какую работу для Сэла по мелочи. Запрашивал много, но всегда выполнял задания. Сэл позвонил Хэмлину:

– Я хочу знать все об этом Джокере, вплоть до размера его обуви.

– Дайте мне пару недель, он будет у вас в кармане.

Прошло две недели, и Хэмлин объявился:

– Я выяснил не все, дайте мне еще времени. – Сэл согласился подождать.

Еще через неделю Хэмлин заявился в клуб Марони посреди бела дня, он пил на ходу кофе из пластикового стаканчика и выглядел ужасно. Ему явно нужно было побриться, постричься и поспать.

Он осунулся и похудел, его костюм сморщился и висел на нем как тряпка, на галстуке красовалось большое жирное пятно, а под глазами – мешки.

– Я не знаю, куда теперь двигаться. Три недели я следил за этим Джокером, и что я знаю? Ничего. У меня крыша едет. Вы уверены, что он настоящий? Вы не выдумали его? Потому что кажется, что он возникает из воздуха.

Сэлу не понравилось то, что он услышал:

– Послушай, Хэмлин, ты не дурачишь меня? Я думаю: может быть, этот Джокер заплатил тебе немножко, чтобы ты держал язык за зубами?

– Сэл, черт побери, ты же знаешь, что это не так, ведь мы с тобой заодно! – И Хэмлин начал смеяться, смех становился все громче, и вскоре этот звук перестал походить на смех – скорее на клокотание, Хэмлин беспомощно хватал ртом воздух. Он задыхался, его глаза вылезли из орбит, а лицо побагровело. Сэл крикнул официанту, чтобы тот принес стакан воды, но к тому времени, когда официант подоспел, Хэмлин был уже мертв.