Текст книги "Бэтмен. Темный рыцарь"

Автор книги: Деннис О'Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Вернусь через минуту, – бросил он детективу, отходя в сторону.

Он присоединился к затаившемуся в тени Бэтмену.

– Итак, ты здесь.

Бэтмен кивнул и поглядел на снимки.

– Опять он. А кто остальные?

– Очередная шайка, собранная из мелкой сошки.

– Принеси мне какую-нибудь купюру.

Гордон подошел к вороху двадцатидолларовых бумажек, разбросанных на полу возле трупа Сердитого, взял несколько штук и подал Бэтмену. Тот обследовал купюры с помощью какого-то устройства, висевшего у него на поясе. Приборчик пискнул.

– Здесь есть несколько моих меченых купюр, которые я передал тебе недавно, – проговорил Бэтмен.

– Мои детективы не одну неделю покупали на них наркотики. – ответил Гордон. – Этот банк обслуживал всякий сброд. Всего получается пять банков, – теперь мы знаем, где хранилась основная масса этих грязных денег.

– Пора уже и вмешаться.

Гордон помахал фотоснимком.

– А что ты скажешь об этом типе, о Джокере?

– Что важней, один человек или толпа? Джокеру придется подождать.

– А нам – ударить по всем банкам одновременно, привлечь спецназ с поддержкой, – Гордон поднял несколько купюр. – Когда о деле узнает новый окружной прокурор, он захочет вмешаться.

– Ты доверяешь ему?

– Отстранить его от дела будет сложно, – проговорил Гордон. – Говорят, что он настолько же упрям, как и ты.

Впрочем, последние слова прозвучали в пустоту. Пожав плечами, Гордон вернулся к своим детективам.

Альфред Пенниуорт, насвистывая мотивчик из старинного мюзикла, обходил пентхаус, поднимая шторы, отодвигая занавеси, не переставая время от времени восхищаться истинно живописным видом, открывавшимся из окон. Вернувшись в кухню, он поставил на поднос тарелку с овсянкой и чашку кофе и понес их в хозяйскую спальню. Остановившись в открытых дверях, он нахмурился, увидев так и не тронутую с вечера кровать.

Вернувшись на кухню, он налил кофе в серебряный термос и на лифте спустился в гараж.

Не прошло и семи минут, как он уже отогнал лимузин Уэйна в другой угол парковки, выбрался из машины, отнес термос к ржавому грузовому контейнеру, стоявшему боком на бетонных блоках и, достав ключ из кармана жилета, отпер замок на двери контейнера и вошел внутрь.

Пол с шипением пошел вниз, унося Альфреда в длинную и низкую камеру, в которую обычно он предпочитал входить через тоннель, уводивший к зданию, где располагались апартаменты мистера Брюса. Однако сегодня он решил проверить, в рабочем ли состоянии этот путь, и с удовольствием отметил, что все работает превосходно. Сотню лет назад Хай– рем Уэйн построил это помещение для экспериментов с паровой подземкой. Поезд оказался неудачным, однако семья Уэйнов сохранила в своей собственности эту территорию, на которой Хайрем проводил свои эксперименты. Об этом помещении все надежно забыли, и хотя Брюс слышал от своего дяди упоминания о подземелье, в существовании его сомневался до тех пор, пока недавние раскопки не вскрыли часть хода. Брюс ощутил, что однажды подземелье сделается полезным и с неоценимой помощью Альфреда и Люциуса Фокса откачал из него воду, укрепил стены и сделал все необходимое для того, чтобы сделать его пригодным для посещения.

Бэтмобиль располагался в самом центре помещения, возле кучи компьютеров, принтеров, верстаков, электрических инструментов. Брюс сидел посреди этой груды, внимая программе местных новостей.

– Будет просто здорово, когда восстановят поместье Уэйнов, и вы сможете пренебрегать ночлегом не в наемном пентхаусе, а в собственном доме, – проговорил Альфред, наливая кофе в крышку от термоса.

Передав крышку Брюсу, Альфред устроился на стуле неподалеку от своего хозяина. Когда новости закончились, Брюс вернулся к занятию, очевидно прерванному новостной программой – он зашивал рваную рану на руке: одна из собак Чечена все-таки достала его.

Отобрав у него иглу, Альфред наставительным тоном произнес:

– Когда вы беретесь штопать себя самостоятельно, получается очень грязно и неаккуратно.

– Но я учусь на собственных ошибках.

– Ну, если бы это было так, вы давно бы стали мастером этого дела. – Альфред приступил к лечению.

– На сей раз мне мешала моя броня, – заметил Брюс, – я ношу на себе слишком большой вес. Мне необходимо двигаться быстрее.

– Не сомневаюсь, что мистер Фокс постарается, – Альфред присмотрелся к ране. – Вас укусил тигр?

– Пес, очень большой пес.

Какое-то время оба молчали. Наконец, Брюс произнес:

– Сегодня мне опять попались псевдоБэтмены, Альфред. Вооруженные самозванцы.

– Быть может, вам стоит нанять кое-кого из них и позволить себе отдых по выходным.

– Но, когда я говорил, что хочу вдохновить людей, я имел в виду совсем не это. Я никогда не возьмусь за оружие, я не хочу убивать людей. Эти мелкие шайки делают мое дело опасным, Альфред. Они могут поубивать невинных людей, и я не хочу, чтобы меня обвинили в этом!

– Мне это известно, мистер Брюс. Но дела улучшаются. Посмотрите-ка на нового окружного прокурора.

– Как раз этим я и занят. Я пристально изучаю его личность. Мне нужно знать, можно ли доверять этому человеку.

– Вас интересует его характер или окружение?

– С какими мужчинами Рейчел проводит свое время – это ее личное дело.

– Хорошо. Надеюсь, за мной вы не следите во время моих выходных. – Альфред взял в руки стопку снимков. На них была Рейчел Доус рядом с Харви Дентом и фотографии, очевидно, были сделаны в последние несколько недель, может, даже месяцев.

– Возможно, и следил бы, будь у тебя выходные дни, – отозвался Брюс.

– Всему есть предел, мистер Брюс.

– Для Бэтмена пределов нет.

– Но у вас-то, сэр, как раз четкие границы дозволенного, кому, как не мне, это знать.

– Возможно, но у меня нет времени изучать, где они заканчиваются.

– А что если однажды вы осознаете, что преступили черту?

– Тогда случится вот что: Альфред с удовольствием скажет мне: «Мистер Брюс, а я вас предупреждал...»

– В этот день, мистер Брюс, возможно, и мне не захочется этого... Возможно.

Глава десятая

В то утро в Готэме стояла великолепнейшая погода. Казалось, зима наконец ушла, и вступила в свои права юная весна. В 9:30 окружной прокурор Харви Дент взбежал по ступеням в здание суда, а в 9:31 он уже влетел в одну из палат. Зал был полон адвокатов, зрителей, полисменов в мундирах, здесь же находился и Сальваторе Марони, допрос которого был назначен на то утро.

– Простите за опоздание, – произнес, ни к кому в частности не обращаясь, Дент, опускаясь за стол прокурора возле Рейчел Доус.

– Где ты был? – прошептала Рейчел.

– Ты прекрасно справилась бы и без меня. – Дент улыбнулся и открыл свой дипломат. – Подоплека мне известна.

Улыбка Дента сделалась еще шире, и он извлек из кармана серебряную монету.

– Ну, хорошо, решим дело честно. Орел – дело веду я. Решка – участвуешь ты.

Дент подбросил монету в воздух, поймал ее, положил себе на руку и показал Рейчел.

– Орел – ты проиграла.

– Ты сжульничал.

– Эта счастливая монета досталась мне от отца. И насколько я помню, она принесла мне первое свидание с тобой.

– Я говорю серьезно, Харви. Такие вещи не должен решать случай.

– А я и не полагаюсь на случай, – Дент подмигнул. – Я сам кую свое счастье.

От стола защиты донесся голос Сальваторе Марони:

– А я-то думал, что прокурор играл в гольф с мэром.

– Первый удар: один-тридцать. Времени у нас, Сэл, хватит, чтобы упечь тебя до конца жизни.

Присяжный велел всем встать, и заседание началось. Вошел судья, занял свое место за столом, и, ударив молоточком, приказал Денту вызвать первого свидетеля.

– Я вызываю Уилмера Росси, – проговорил Дент.

Два охранника в мундирах ввели в зал тощего человека, одетого в потрепанный костюм. Уилмер Росси уселся на свидетельское место, принес присягу и уставился на подошедшего к нему окружного прокурора.

Дент склонился к Росси.

– Раз Кармине Фальконе в тюрьме, кто-то должен был занять его место в управлении делами так называемой «семьи»... так?

Росси кивнул.

– Этот человек сейчас в зале?

Росси снова кивнул.

Дент обратил свой взор к Марони. Он улыбался.

– А не могли бы вы назвать нам его имя, господин Уилмер?

– В самую точку, советник, – проговорил Росси. – Это как раз я и есть.

Дент повернулся к Росси уже без улыбки.

– Но вы давали показания под присягой, что этот вот человек – Сальваторе Марони – он новый глава криминального семейства Фальконе.

– Марони? Да он – полный дурак. А я – мозг всей организации.

По галерее пронесся веселый хохоток.

Дент посмотрел на судью.

– Ваша честь, прошу разрешение рассматривать этого свидетеля в качестве обвиняемого.

– Обвиняемого! – возмутился Росси. – А как тебе нравится это?!

Росси поднял вверх руку, и в ней каким-то образом оказался пистолет. Он прицелился в голову Дента, находившегося в каких-то четырех футах от него, и нажал курок. Раздался громкий щелчок, но выстрела не последовало. Сделав шаг вперед, Дент выхватил пистолет левой рукой, а правой ударил Росси по зубам. Отплевываясь кровью, Росси повалился на место свидетеля.

Достав обойму из оружия Росси, Дент бросил ее на пол и подошел к сидевшему Марони. Швырнув разряженный пистолет на стол перед Марони, он непринужденным тоном проговорил.

– Керамический, 28 калибр. Не заметен для металлодетекторов. И наверняка сделан в Китае. – Повернувшись назад к месту свидетеля, он продолжил: – Мистер Росси, рекомендую вам покупать американское оружие.

Поправляя галстук, Дент наблюдал, как охрана выволакивает Росси со свидетельского места.

– Ваша честь, – обратился Дент к судье, – я еще не закончил допрос этого свидетеля.

Через час Дент шел по приемной зала суда вместе с Рейчел, чуть запыхавшейся, стараясь держаться вровень с ним.

– Мы никогда не докажем, что этот пистолет принадлежит Марони, – говорила она. – Но я скажу тебе одно: попытка убить тебя означает, что мы взяли их за горло.

– Рад, что это доставляет тебе удовольствие, – проговорил Дент. – И кстати, со мной все в порядке.

Рейчел потянула Дента за рукав, и тот остановился. Она провела пальцами по лацканам его пиджака.

– Харви, ты – окружной прокурор Готэма. И если в тебя не стреляют, это значит, что ты не справляешься со своими делами. Конечно, если бы ты сказал, что взволнован покушением, мы могли бы провести остаток дня вместе.

– Не получится. Я приволок сюда начальника Отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями.

– Лейтенанта Гордона? Он – наш друг. Постарайся быть с ним любезным.

Дент и Рейчел поцеловались на прощанье, и прокурор отправился работать дальше. Свернув в узкий коридор, Дент вошел в свой кабинет. Джеймс Гордон уже ожидал его там. Они обменялись рукопожатием.

– Говорят, что тебе сейчас крепко досталось, – проговорил Гордон. – Какой позор, что в этом замешан Сэл.

– Что ж, когда имеешь дело с этой публикой, нужно считать за счастье, когда они дают тебе второй шанс.

Дент подошел к столу и достал из ящика стопку купюр.

– Слегка облученные бумажки, – проговорил Гордон.

– Новая прихоть городских копов, – заметил Дент. – Помогает?

– Мы сотрудничаем с различными сыскными агентствами.

– Не надо, Гордон. Я хочу встретиться с ним.

– Согласно официальным бумагам, правозащитник по имени Бэтмен должен быть пойман и немедленно арестован.

– А что делает прожектор на крыше вашей конторы?

– Если у вас есть какие-то намерения в отношении неисправного оборудования, можете забрать его, прокурор.

Дент бросил купюры на стол с выражением досады на лице.

– Я отправил за решетку всех деятелей, занимавшихся в Готэме отмыванием денег. Однако эта публика по-прежнему качает деньги. И мне кажется, что вы и ваш друг напали на след и пытаетесь ударить их в самое чувствительное место, то есть по кошельку. Смелое решение. Не хотите ли принять меня в долю?

– В этом городе чем меньше людей знает о деле, тем проще провести операцию.

– Гордон, мне не нравится то, что у вас есть собственное подразделение спецназа, как и то, что в нем полно копов, зарегистрированных в отделе служебных расследований.

– Если бы я не работал с парнями, которых вы регистрировали, делая себе имя в отделе служебных расследований, то мне пришлось бы работать в одиночку. Мне не нужны баллы за облик идеалиста. Мне приходится делать все возможное, располагая тем, что у меня есть.

– Посудите сами, Гордон, вы хотите, чтобы я подписал ордера на обыск и расследование в пяти банках, не сообщая мне о том, кого вы разыскиваете?

– Я могу назвать вам все пять банков.

– Хорошо, начнем с этого. Я предоставлю вам ордера. Но я хочу, чтобы вы доверяли мне.

– Не стоит покупать меня, Дент. Мы и так знаем, что вы – белый рыцарь нашего славного Готэма.

Дент ухмыльнулся:

– Поговаривают, что на самом деле мне дали совсем другое прозвище.

На целую милю ближе к центру города Люциус Фокс председательствовал на совете директоров компании «Уэйн Энтерпрайзес». При всей своей аккуратной внешности и безупречном костюме, Фокс, однако, ничуть не был похож на того, кем являлся по сути дела – на генерального директора «Уэйн Энтерпрайзес». В его манерах и облике не было ничего от раскормленного и ленивого кота. Напротив, он выглядел именно тем, кем и был: изобретателем, коэффициент интеллекта которого зашкаливал за все пределы. До тех пор пока его босс, Брюс Уэйн, не вернулся из долгой семилетней поездки, Люциус был полностью удовлетворен собственной незаметной ролью. Всем было известно, что он был любимчиком Томаса Уэйна, отца Брюса, и потому новые управленцы, в чьи руки постепенно перешел контроль над компанией после смерти старшего Уэйна, доверяли Люциусу не в большей мере, чем доверял им он. Они не стали увольнять его: неизвестно, по какой причине, да она и не интересовала Фокса. Вместо этого они отправили его в Отдел прикладных наук с каждым новым кварталом все менее и менее занимавшийся делами непосредственно важными – в отдел, занимавшийся скорее перспективными исследовательскими работами, чем приносящими скорую выгоду разработками. Скоро они перевели этот отдел в подвал, урезали его бюджет, поставили Люциуса во главе немедленно уволенного ими же персонала и пожелали ему удачи на новом поприще. Но Люциус был доволен. Более чем доволен. Он словно бы очутился в рождественское утро под елкой. У него остались любезные его сердцу игрушки – прочие именовали их исследовательскими проектами – и бездна времени, чтобы играть в них в своем подвальном одиночестве. У него было собственное время, собственные книги, собственный совет.

В отношении денег: новый обитатель большого кабинета, отзывавшийся на имя Уильяма Эрла, считал себя человеком весьма смышленым, разбирающимся в подробностях, – словом, капитаном, способным самостоятельно вести корабль. Фокс считал его дебилом. Люциус разобрался в компьютерах еще до того, как соответствующие познания сделались необходимыми всякому, кто желает застолбить себе место в американском бизнесе. Так как ему уже тогда было понятно, что компьютеры скоро станут такими же необходимыми инструментами, как кассовые аппараты при жизни его отца.

С точки зрения Люциуса Фокса, Брюс Уэйн являлся единственным кандидатом во всем Готэм-Сити на звание человека, еще более глупого, чем Эрл. А потом вдруг младший Уэйн сам собой вошел в жизнь Фокса. Он искренне интересовался работами Фокса и оказался достаточно смышленым, чтобы понимать их. Однако Фокс ощущал, что Брюс не просто серьезен. Он чего-то хотел. Причем чего-то не в единственном числе. Ему были нужны машины с мощнейшими двигателями, броня для тела, устройства для лазания и оружие – вещи, нужные отнюдь не бездельнику.

Брюс никогда не объяснял свои намерения Фоксу, однако он совершенно не сомневается в том, что тому в точности известно, чем именно он, Брюс, занимается по ночам. Блаженное неведение, в каком пребывал Фокс в отношении Брюса-Бэтмена, сделалось между ними традиционной шуткой.

Брюс полностью изменил жизнь Фокса. После того как они совместными усилиями показали на дверь Эрлу, Фокс сделался главой «Уэйн Энтерпрайзес», то есть был вознесен до места, на котором наконец смог воспользоваться своим умением и интеллектом, чтобы дополнить видение Томаса Уэйна. При всем их удачном сотрудничестве о реальном вкладе Брюса в блаженство Фокса оба они помалкивали: речь шла об участии Фокса в ночной деятельности Брюса. Ну конечно, сама мысль о борьбе с преступностью в маскарадном костюме для Хэллоуина поначалу казалась Фоксу смешной, пока он не убедился в ее эффективности. Тогда он начал любоваться собственной тайной ролью создателя орудий для Бэтмена. Вместе с Брюсом и еще несколькими людьми, такими как Джеймс Гордон и окружной прокурор Дент, они могли действительно спасти город. Занятие это стоило траты сил и к тому же доставляло Фоксу удовольствие. Он было уже решил, что станет тихим старым джентльменом, который будет проводить свободное время в парках и на спортивных соревнованиях, скучая на них. Но теперь у него появилась собственная миссия, и он радовался этому, радовался вызову, своей способности сфокусировать собственную энергию, талант, опыт и интеллект на одной и весьма достойной персоне в качестве изобретателя для Бэтмена. Да-да. Не больше и не меньше.

В данный момент он сидел на совещании, чуть наклонясь над столом и внимая достойному азиатскому джентльмену, одетому в костюм куда более дорогой, чем был на Фоксе. Этот человек был известен Люциусу Фоксу как мистер Лао, президент бизнес-ассоциации, носившей название Эл.Эс.Ай. Холдинг. Вокруг стола сидели еще семь человек, члены собственного штаба Фокса. Брюс Уэйн занимал место во главе стола, перед широким окном.

Лао говорил:

– В Китае имя Эл.Эс.Ай. Холдинг обозначает динамику, быстрый рост. Сотрудничество Китая с «Уэйн Энтерпрайзес» произведет колоссальный эффект.

Фокс ответил размеренным тоном:

– Отлично, мистер Лао. От лица всех членов совета директоров я выражаю наше общее восхищение.

Лао посмотрел во главу стола. Голова Брюса Уэйна склонилась на грудь, он спал.

Все поднялись и тихонько вышли из кабинета.

Фокс проводил Лао до лифта, и когда дверь открылась, китаец сказал:

– Все в порядке, мистер Фокс. Всем известно, кто на самом деле руководит «Уэйн Энтерпрайзес».

– Мы свяжемся с вами сразу же, как только наши люди выработают окончательную линию, – проговорил Фокс.

Лао кивнул и вошел в кабинку лифта. Фокс проводил взглядом закрывавшиеся двери лифта, и повернулся к стоящему рядом адвокату по имени Колмен Риз.

– Сэр, мне известно, что мистера Уэйна не интересует, каким образом пополняется его трастовый фонд, – проговорил Риз. – Однако кое-что смущает меня.

Они направились вдоль по коридору.

– Вас беспокоит фонд, мистер Риз, – проговорил Фокс. – А меня волнует Брюс Уэйн.

– Все проверено. Цифры впечатляют.

– Проделайте это еще раз. Мы же не хотим, чтобы трастовый фонд исчерпал себя, не так ли?

Фокс вошел в кабинет, Брюс Уэйн уже не спал, а стоял и смотрел в окно.

– Очередная неспокойная ночь? – осведомился Фокс.

Уэйн повернулся к нему, кивнул и улыбнулся.

– Это совместное предприятие было твоей идеей, и она понравилась консультантам, – проговорил Фокс. – Но я пока не уверен. Эл.Эс.Ай. Холдинг растет каждый год на восемь процентов, словно по часам. Часть средств они обязательно пускают мимо бухгалтерских книг. Возможно, даже незаконным образом.

– О'кей, – молвил Брюс, – отменяем сделку.

– Вы уже что-то знаете?

– Мне потребовалось лишь повнимательнее заглянуть в бухгалтерские книги.

– Чем еще я могу вам помочь?

– Ну, мне нужен новый костюм.

Фокс окинул босса внимательным взглядом.

– Конечно, на трех пуговицах уже чуть– чуть старомодно.

– Я имею в виду не фасон, мистер Фокс, а его функциональность.

Уэйн достал несколько больших листов синей бумаги из своего дипломата и разложил их на столе. Фокс на несколько минут погрузился в изучение нарисованных на них чертежей. Наконец он произнес:

– Вы хотите иметь возможность поворачивать голову.

– Так легче подавать машину задним ходом, – ухмыльнулся Брюс.

– Посмотрим, что я смогу сделать. Надеюсь, костюм нужен вам не к сегодняшнему вечеру.

– Нет, мистер Фокс, сегодня у меня свидание с балериной.

Глава одиннадцатая

Ресторан «Оцелот» ^{По названию редкого хищного млекопитающего из семейства кошачьих. Длина тела до 1 метра. Распространен от южной части США до Патагонии. Обитает в лесах и густых кустарниках. Охотится в сумерках и ночью на обезьян, грызунов, птиц, пресмыкающихся, домашнюю птицу.} по праву считался настоящей гастрономической сенсацией Готэма. Здесь с легкостью можно было просадить месячную зарплату рабочего среднего класса за один вечер на шестерых, если слегка прилечь на вино. И не мудрено, ведь меню поражало своей необычностью. Эффектная смесь французской, тайской и, как ни странно, сент-луисской кухни, на первый взгляд, должна была быть отвратительной, однако это было восхитительно. Но не столько кухня привлекала большинство гостей в «Оцелот»; это место было идеальным для того, чтобы тебя заметили «сливки общества» и, возможно, даже приняли в свой круг, ведь, если ты здесь, значит, деньги для тебя – не проблема.

Рейчел Доус и Харви Дент расположились за столиком в центре комнаты, похожей на пещеру. Пока они ждали меню, Дент смотрел по сторонам и хмурился.

– Для того чтобы получить здесь столик, нужно ждать не меньше трех недель, и я был вынужден рассказать им, что работаю на правительство.

Рейчел удивленно повела бровью.

– В этом городе инспектор по здравоохранению не боится давить на тайные рычаги.

Рейчел улыбнулась и немного привстала, чтобы увидеть из-за плеча Харви входящего в зал Брюса Уэйна в сопровождении красивой незнакомки. Уэйн жестом показал метрдотелю, что, мол, не стоит беспокоиться, и направился к столику Харви и Рейчел.

– Рейчел! – воскликнул Брюс. – Как забавно.

– Да, Брюс. Забавно.

Брюс кивнул на свою спутницу.

– Рейчел, это Наташа. Наташа, это Рейчел.

С явным русским акцентом Наташа произнесла «привет».

Харви посмотрел на Брюса:

– Знаменитый Брюс Уэйн... Рейчел много рассказывала о вас.

– Надеюсь, все же не все. – И Брюс ослепительно улыбнулся.

– Брюс, это Харви Дент, – поспешила представить его Рейчел.

– Рад знакомству, Харви. Как насчет того, чтобы сдвинуть столы и поужинать вместе? – предложил Брюс.

– Разве это здесь разрешено? – смутился Дент.

– Они не станут возражать, поверьте. Потому что это место принадлежит мне.

– Неужели! И как долго? – с издевкой спросила Рейчел. – Дайте-ка я угадаю: примерно три недели?

Брюс уставился на свои туфли.

Рейчел выразительно посмотрела на Брюса, но больше ничего ему не сказала, а перевела взгляд на Наташу.

– Вы не...

– Прима-балерина московского балета, – опередил Брюс.

– Ах, да, Харви ведет меня на представление на следующей неделе, – бросила Рейчел.

– Вы увлекаетесь балетом, Харви? – поинтересовался Брюс.

– Нет, – ответила за него Рейчел. – Но Харви знает, что я влюблена в балет.

Брюс подошел к метрдотелю и что-то прошептал ему на ухо. Через минуту двое втащили еще один стол и поставили его рядом со столом Харви и Рейчел.

– Итак, господа, – произнес Брюс, когда все расселись, – позвольте мне что-нибудь для вас заказать.

Было почти одиннадцать, когда их четверка доедала свой десерт. «Оцелот» был почти пуст, если не считать персонала и нескольких запоздалых посетителей.

Наташа промокнула губы салфеткой и продолжила беседу.

– Нет. Нет, все-таки ответьте мне. Вы бы хотели растить детей в городе вроде этого?

– Я сам вырос здесь, – сказал Брюс с притворной яростью, – и вырос неплохим.

– Кстати, а поместье Уэйнов находится в черте города? – спросил Харви.

– Конечно. Как наш новый окружной прокурор, вы должны бы знать, куда простирается ваша юрисдикция.

– Я говорю о городе, где боготворят маньяка в маске, – сказала Наташа и многозначительно посмотрела на собравшихся. – Надеюсь, вы понимаете, о ком я.

– Готэм гордится этим человеком, отстаивающим правое дело, – парировал Харви.

Наташа покачала головой.

– Нет. Готэму нужны такие герои, как вы, – выбранные должностные лица, а не человек, который ставит себя выше закона.

– Именно, – поддержал ее Брюс, – кто назначил Бэтмена?

– Мы, – сказал Дент. – Все мы, кто поддержал его и кто позволил всяким подонкам установить контроль над нашим городом.

– Но у нас демократия, Харви, – протянула Наташа.

Дент наклонился вперед, положив локти на стол.

– Когда враг стоял у ворот, римляне были вынуждены отказаться на время от демократии и назначить одного человека для защиты города. Это не считалось за честь. Это было гражданским долгом.

Рейчел съязвила:

– А последнего человека, которого попросили защитить Республику, звали Цезарь. И он так и не отказался от этой власти.

– Ну, я думаю, что ты либо умираешь как герой, либо живешь и делаешь жизнь лучше, – сказал на это Дент. – Кем бы ни был Бэтмен, я уверен, что он не хочет провести всю свою жизнь под этой маской. Это и невозможно! Бэтмен наверняка ищет кого-нибудь, кто наденет его плащ.

Наташа посмотрела Харви прямо в глаза, улыбнулась и промурлыкала:

– Кого-нибудь вроде вас, мистер Дент?

– Может быть. Если я подойду для этого.

Наташа наклонилась к нему и закрыла своими плоскими ладонями его глаза.

– А что, если Харви Дент и есть Крестоносец в плаще? – таинственно прошептала она и улыбнулась остальным.

Дент осторожно отвел ее руки от своего лица.

– Если бы я незаметно выскальзывал из дому каждую ночь, к этому времени меня кто-нибудь бы заметил.

Рейчел быстро взглянула на Брюса.

– Ты можешь рассчитывать на мою поддержку, – сказал Брюс Денту.

– Очень мило с твоей стороны, Брюс. Но я не собираюсь переизбираться на три года.

На следующий день в «Готэм Таймс» появился заголовок:

КТО ТАКОЙ ХАРВИ ДЕНТ?

Газета пыталась ответить на этот вопрос в биографическом очерке на шесть колонок, который занял всю первую полосу раздела «Столица». Он начинался с типичных для этого жанра вещей: родители из среднего класса, отец – полицейский, мать – домашняя хозяйка; образование в бесплатной средней школе; учеба в Готэмском университете, с профилем по истории и законодательству; юридическая школа в университете штата; оба родителя умерли, когда Харви был еще подростком; после окончания учебы – секретарь у судьи Верховного суда; назначение в Отдел служебных расследований Готэма и... здесь Харви улыбнулась удача. Ему достался один из главных призов: он был выдвинут на пост окружного прокурора после смерти предшественника. Харви Дент не был самым лучшим из всех, кто когда-либо занимал этот пост – полицейские и сотрудники суда придумывали ему отвратительные прозвища, – но был наиболее эффективным. Иногда он медлил начинать слушание, но если начинал, то выигрывал. Точка.

Он был старомодным. Никаких пристрастий, вредных привычек и ничего, что можно было расценивать, как серьезные «отношения» с дамами, но он без хлопот находил привлекательных молодых женщин, с которыми можно было скоротать вечер. И не удивительно: он был человеком, стремительно восходящим по карьерной лестнице, и кто знает, где будет его последняя остановка – может быть, даже в Белом доме. Он был еще симпатичен – симпатичен, как любой исполнитель главной роли, симпатичен, как Брюс Уэйн, – и хотя он не слишком хорошо танцевал и не был особенно силен в светском разговоре, но был достаточно опытен, чтобы справиться с любым объяснимым общественным явлением.

Хобби? Что ж, он ежедневно бегал вокруг бассейна, а три раза в неделю посещал спортзал возле своего офиса – но эти занятия не были отдыхом. Скорее, что-то вроде диеты с высоким содержанием белка и низким потреблением жиров – средством для повышения его работоспособности. Итак, ответом на вопрос о хобби было «нет».

Статью в «Готэм Таймс» сопровождала цветная фотография на четыре колонки – самого Харви Дента. Симпатичный? Да, вполне.

Рейчел хорошо знала, что у Харви редко бывает время для чтения газет, поэтому сунула ему в руки номер «Таймс», который Харви тут же машинально убрал в портфель, но не забыл о нем. Его очень интересовал биографический очерк, но ему не хотелось выдавать свое любопытство. Итак, сложенная газета оставалась среди ордеров и постановлений до тех пор, пока Дент не оказался в своей квартире, чуть позже полуночи. Он проверил голосовую почту, выслушал сообщение от Рейчел, подумал, не перезвонить ли ей, затем решил этого не делать; Рейчел была из тех женщин, кто рано ложится спать и рано встает.

Он разделся, лег в постель и только тогда вытащил номер «Таймс» из портфеля и прочитал о себе. Это не заняло много времени: Дент научился быстрому чтению еще в юридической школе, и уже через пару минут он отшвырнул газету.

«Искажения фактов не было. Но они подали все неправильно».

Возьмем, к примеру, для начала отца: офицер полиции, член высшего общества Готэма, – т.е. значок, пистолет, дубинка и мятая синяя форма. Сила и власть. Вот что видел в его отце мир, и вот что заставляло юного Харви завидовать ребятам, чьи отцы водили грузовики или управляли барами. Но чего мир не видел – так это действительности. Пьяная ярость. Разбитая посуда и мебель. А эта дубинка? Сколько раз Харви видел, как она обрушивалась на плечи или живот матери? А когда соседи звонили по номеру 911, приезжали люди в форме и видели Гарри Дента, своего брата по службе, они извинялись за беспокойство и уезжали, а побои начинались снова. Однажды, когда Харви прятался на лестничной клетке, он подслушал разговор копов. Они говорили о его матери, о том, что до того, как выйти замуж за Гарри, она была «одной из них» и, вероятно, заслужила все то, что получает сейчас от Гарри. Харви не знал, что такое «одна из них», но понимал, что ничего хорошего это не значит.

Его мать звали Люси. Он помнил, как она расчесывала ему волосы и говорила, какой он симпатичный молодой человек и как она им гордится. Иногда ее глаза становились черными от синяков, а губы дрожали, но она всегда одевала и причесывала его и рассказывала ему, какой он замечательный.

Учителя в школе вторили его матери. Он был послушным и милым мальчиком, а еще он получал хорошие отметки. Он не верил в это – как у хорошего мальчика мог быть такой отец? – но понимал, что пока остальные в это верят, он сможет облегчить жизнь матери и свою жизнь.

Когда ему было десять, отец ушел. Единственное объяснение его было таким: «Я не могу больше видеть вас обоих». Отец снял комнату возле полицейского участка, где работал, и однажды Харви увидел его на улице с женщиной средних лет, напоминавшей его мать. Но Гарри никогда не навещал сына, ни разу не присылал открыток на день рождения или Рождество. Его родители не стали разводиться; люди в их возрасте и с таким прошлым просто не делают этого. Но они так и не стали больше жить вместе. Более того, Харви был уверен, что они даже не видели друг друга до той страшной ночи. Как его родители оказались тем вечером в одной квартире, что они делали или говорили друг другу, ни Харви, ни кто-нибудь из следователей так и не узнал. Харви пришел домой тогда поздно: учеба, а потом работа в местной аптеке до десяти. Поэтому было около десяти тридцати, когда он открыл дверь своей квартиры и увидел их: мать с обмотанной вокруг шеи простыней, с выпученными глазами, качалась на люстре, а его отец, с ружьем в руке, лежал на полу под ней, и пол под его волосами пропитался кровью. Харви сразу понял, что они мертвы и что ему надо делать: вызвать полицию, ответить на вопросы. Тела в конце концов уложили в мешки и увезли, а затем Харви остался один, в темной квартире, наполненной непонятными запахами, скрипами и стонами старого здания: один – потому что у него никого не было, ни родственников, ни друзей, которые могли бы примчаться к нему в три часа утра.