Текст книги "Огненный дождь"
Автор книги: Денис Субботин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
3. Родянские князья и граф Радан. Шатёр князя Буйслава. Ночь на 6 день месяца Вересеня
К вечеру, как князь Буйслав и обещал, его шатёр начал наполняться гостями. Впрочем, не столь их было много, чтобы наполнить огромный скарлатный шатёр Буйслава. Князья Лютень и Рудевой со своими набольшими воеводами – Радовоем и Тихославом, да трое старших ведунов – Добробог, Славень, Рысяк. Ну, и граф Радан, конечно…
Собрались вроде рано, но ещё час только ели да пили – походные челядины Буйслава, надрываясь и сбиваясь с ног, таскали на стол блюдо за блюдом. Похоже было, в уже испытавшем первые признаки не голода – нужды лагере, князь-тур решил показать ширину души и размах турьего гостеприимства…
Хуже всех довелось графу Радану. Доселе он никогда не столовался за одним столом с варварами-гардарами, а тут – сразу на пир. До поры, пока подавали птицу да рыбу, он ещё крепился, ел с достоинством, запивал невесть откуда взявшимся базиликанским вином. Потом на тарель, не особо спрашивая, шмякнули кус мяса. Вкуснейшего. По вкусу – обычный говяд, только слаще и жилистее.
– Что это такое, почтенный Буйслав? – с аппетитом дожёвывая кусок, спросил граф. – Вкуснятина, целиком бы съел!
– А это, дорогой граф, медвежатина, – радостно сообщил сидевший напротив племянник князя-тура, Рудослав Буй-тур. – Вкуснейшее мясо, клянусь оседлецом!
Граф Радан замер с куском медвежатины в зубах, остолбенело уставился на князя-медведя, Лютеня Холмградского. Гардар невозмутимо сидел и вкусно, аж скулы сводило, поедал свой кус. И в ус не дул.
– Да не пугайся ты! – поняв трудноту торинга, рассмеялся уже сам хозяин. – И мы турятину едим. А пояса наши, воинские – из турьей кожи! Священные стада, что в Пущах ведунских укрыты, не трогаем, за каждого убитого на родной земле – пост. А тут… Да разве это – медведи?! А туры здесь – мелкие… Ну прямо, как козы. Измельчали, бедные, вдали от Родины!
– Раньше надо предупреждать, – позволил себе Радан недовольно скривиться. – Я ж чуть не подавился! Вкусно, однако…
И тут, наконец, пир резко, без всяких переходов, превратился в совет.
– Что делать будем? – громыхнул Буйслав кулаком по столу. – Лютень, скажи своё слово! Ты здесь младший… из князей, понятно.
– Скажу, что ты меня убедил. Я потом с Радовоем говорил, с Ивещеем… Фуража для коней почти не осталось. Траву на две версты окрест – выщипали и даже поля с зерном – прости уж, благородный торинг, уничтожили. Ты уж заплати крестьянам.
– Заплачу, – мрачно пообещал Радан. – Я пока только и делаю, что плач
у
! И пл
а
чу… Денег ушло много, толку пока – чуть. Фронтир не освобождён, Фронфор и Сальм не взяты. Нет, взяли одну деревню, народ побили… Торингскую деревню, мессиры князья! Там только я имел право карать. Ну ладно, я обещал больше не поминать о том – забыли!
– А ты думал, мы вот так сразу бросим своих воинов на стены такой крепости, как Сальм? – длинно и возмущённо вопросил Рудевой Дебрянский. – Очнись от грёз, мы – не самоубийцы и не тупые варвары, какими считаешь нас! Мне, уж прости, каждый воин дорог. И если кто-то интересуется ещё и моим мнением, я – за осаду.
– У тебя, Рудевой, уж прости… конницы мало, – хмуро сказал Буйслав. – Почитай, только дружина да тысяча положенная Родом. Остальные – пешцы. А у нас с Лютенем – треть или четверть от всего войска – конная! Люди ремни затянут да злее станут. Коней, чтобы в бой на них идти, кормить надо. Хорошо кормить, сытно… Где возьмём сено с зерном, если его уже сейчас не хватает?
– В Сальме! – немедленно ответил граф Радан. – Там припасено на пять лет войны запасов. Наконечники для стрел, оружие, зерно, вино, масло, эль… Мясо – вяленое и сушёное, рыба… Да там чего только нет! На пять лет! И всё – ваше! Мой государь, император Теодор своей волей объявил этот магазин – платой за ваше участие в войне. Сверх оговорённой, разумеется. Ну и обозов больше не будет. Если возьмёте…
– Хорошо, пусть так, – упорно стоял на своём Рудевой. – Но мы не готовы к штурму! Пороки не собраны, примёты не примечены… Как штурмовать будем?!
– Ну, у кого как, – пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь, Буйслав Ярославский. – Мои так собраны, да и гелиполь поставят вот-вот. К утру готовы будем выступить.
– По правде, я тоже отдал такой приказ, – виновато взглянув на Рудевоя, поддакнул Лютень. – К утру, правда, будет готово не всё, но для штурма – достаточно. Можно и Лисам что-то выделить!
– Вряд ли нужно! – встрял Буйслав. – Лисов слишком мало, чтобы они атаковали отдельно. Так что, Рудевой, ты согласен?
Князь-лис молчал так долго, что замерли в ожидании ответа все, даже ведуны. Даже граф Радан, из осторожности принявшийся за птицу.
– Я бы ещё с ведунами посоветовался, – сказал он наконец, не собираясь скрывать, что расстроен решением братьев-князей. – Не стоит забывать, что город защищают базиликанские маги! И только один такой маг гнал сегодня утром целую сотню дружинной конницы. Вместе с князем и ведуном! Не обиделся, Лютень?
– Так ведь – правда, – улыбнулся Лютень. – Что скажешь, Добробог?
Самый юный из ведунов, задумчиво почесав затылок, признался нехотя:
– Силён был южанин, спору нет! Я ведь Улеба поставил не зря. Он – третий после меня и Медведко. Но Медведко только в боевом ведовстве силён, я… ну, со мной понятно. А Улеб и лекарь сильный, и боевым чародейством владеет. И ведовство, разумеется, ведает!
– Так что скажешь? – нетерпеливо дёрнув себя за ус, резко спросил Буйслав.
– Скажу, что взять город будет тяжело. Не ждите от нас подмоги – ломать стены или вышибать ворота не сможем. Нам бы магов удержать. И хорошо бы, чтобы они разделились. Но уж тут, как Род положит…
– Ты за штурм, аль нет? Я что-то не понял! – теперь кипел гневом уже Рудевой. – Говори, ведун!
– Я бы пошёл на приступ, князь, – с достоинством ответил Добробог. – Но я, как видишь, молод и глуп. Стоил ли меня слушать?..
– Что ты скажешь, Славень? – немедленно спросил Буйслав своего ведуна, старого и наверняка очень мудрого.
– Я во всём поддерживаю мудрого Добробога! – спокойно ответил тот. – Он – сильнейший и талантливейший из нас. Талантливее только сам Верховный Ведун! Так что раз Добробог за приступ…
Худощавый, тоже не слишком молодой годами Рысяк, ведун из Лисов, только молча кивнул головой.
– Ну, хорошо, – поморщился явно остающийся в меньшинстве Рудевой. – Значит, приступ. Идём не подготовленные, берём на "Славу!". Нам встречь – град стрел, копий метательных, жёлудей… Камнемёты и стреломёты, кстати, на стенах стоят. Сам видел. Маги, опять же, осадные башни наши своими шарами жгут, лестницы крушат… людей выбивают. Теряем мы треть войска на этом, а потом… А потом воины побегут. Они на честный бой готовы. А сегодня уже треть войска речёт: не след лезть под огненные шары. Не наше это дело, не воинское!
– Знал я, что ты осторожен, Рудевой, – обидно ухмыльнулся Буйслав. – А ты ещё и трус… Ладно, глазами-то не сверкай, не сверкай! Коль так дело пошло, что ты боишься, мы без сопливых обойдёмся. Лютень, я ворота на себя беру. Ты откуда пойдёшь?
– Ну, раз ты самое сладкое себе взял, – недовольно проворчал Лютень. – Пусть будет северная сторона! Там стена вроде пониже…
– …Зато и лучники погуще! – хохотнул Буйслав. – Перещеголять меня хочешь? По холодку идём?
– Утром, – кивнул князь Медведей. – Чего тянуть-то? Мои хлопцы готовы! Всегда…
Рудевой только горько вздохнул. Спорить, впрочем, было уже бесполезно.
– Пойду, – вставая, сказал он. – Войско надо готовить!..
4. Князь Лютень. Штурм Северной стены Сальма. Раннее утро 6 дня месяца Вересеня
Мало сказать, что раннее утро Вересеня в Фронтире холодное. Оно ещё и туманное. Впрочем, для выступающих войск не было ничего лучше. В густом и холодном тумане, колонны пехоты, двигавшейся на приступ и даже пороки, числом двенадцать, вставшие на самые удобные боевые позиции, оставались незаметными. Труднее было с огромной осадной башней – её высота превышала двадцать пять саженей и видно её было издалека. Её пока придержали в задних рядах. Стена с севера пониже, чем в других местах, может и лестницами обойтись удастся…
Князь Лютень, впрочем, не верил в подобный исход и осадную рать – воев, обслуживавших камнемёты и таран, винеи и плутеи торопил. Ему казалось, всё делается очень медленно.
Опять же, не всё от осадной рати зависело. Камнемёты медлительны и вряд ли больше одного выстрела сделать успеют. Значит, решающую роль сыграет рать смердов – ей, как и заведено, первой идти на приступ. Взберётся на стены, расчистит дорогу городовым полкам и дружине – честь и слава смердам. Отбросят их… Тогда тот резерв, что отдыхал пока за его спиной, может потребоваться уже для того, чтобы выручать сородичей. Впрочем, по настоянию Ивещея, воеводы мудрого и осторожного, две сотни дружинников, десять витязей и троих ведунов князь выставил в первые ряды. Сила огромная, каждый – опытный воин. А ведуны…Добробог определил в первые ряды Улеба, Медведко и Рыса, которые как раз и славились своим умением в боевом ведовстве. К тому же в цепях штурмующих – Рудевой расщедрился – шли лучники-лисы. Лучшие лучники всей Родянии. Они, подойдя на выстрел, должны были закидать стрелами бойницы. Маги – сильны. Но, оказывается, могут бить только по тому, что видят. А если не высунуться в бойницу, что они там увидят?! Так что лучникам сегодня – почёт и уважение. И прикрытие – к каждому, не жалея, по щитоносцу приставлено. Чтобы пылинки с них сдували. Потом уже, когда перевалят через стену, из этих щитоносцев первый резерв образуется. Всё по уму, как великие предки завещали. Да и сами, чай, не дуром…
– Пусть ускорят шаг, – не оборачиваясь, велел князь. – Туман не вечен!
– Час ещё продержится, княже, – оспорил его слова Добробог. – Пусть воины идут, не спешат. Силы попусту не тратят!
– Чародейство? – немедленно отменяя свой приказ, спросил с уважением Лютень.
– Ведаю! – возразил Добробог. – Прости, но ведать погоду – самое простое. Первое, чему учат!
И началось. Вовсе не так, как предполагалось. С крика, и последовавшего сразу за ним короткого, яростного боя где-то под стенами. Разумеется, защитники всполошились, вниз посыпались факелы, ударили стрелы…
– Что там?! – только что за голову не схватившись, вскричал князь.
Очень к месту прискакал гонец. Брат родной, Радовой, ведущий рати, прислал успокоить. Правда новости были невесёлые, ну да какие уж были.
– На заставу нарвались, княже, – быстро доложил молодой отрок. – Немного и было-то, десятка два, а шуму! Уже справились, гать через ров мостят.
– Пусть пошевеливаются, – не скрывая тревоги в голосе, сказал Лютень. – Дело уже началось… Башню вперёд. По стенам – бить густо!
Почти сразу же раздался звук, словно ревел дикий осёл – это первый камнемёт начал разматывать тяжёлый просмолёный канат. А потом, по крутой дуге, огромный камень весом в берковец пошёл в сторону крепости. За ним – ещё девять. Десять камнемётов было у князя Лютеня. Все своё дело сделали. Теперь четверть часа ждать: пока вновь натянут канат, да на чашу положат новый камень…
Тут и туман начал рассеиваться. Несильно, но очертания рвущегося к стенам войска стали видны.
– Только ты видишь, княже, – быстро сказал Добробог. – Вот это – уже чары!
– Тогда – спасибо, – усмехнулся Лютень. – А то я уж думал, тебя плохо учили первейшему ведовству. О погоде!
Наверное, Добробог тоже улыбнулся. Неизвестно. Князь неотрывно следил за тем, как три или четыре волны пехоты, двигаясь через небольшие промежутки, перевалили через ров, рассыпались на множество фигур, отчаянно лезущих по валу. Потом был взят и вал, на нём осталось совсем немного неподвижных фигур – убитых и раненных… Кажется, к стене приставили первую лестницу. Кажется, её тут же и сбили. А может, то лишь воображение князя Лютеня и больше ничего.
– Хорошо идут, – пробормотал Ивещей слева. – Молодец, Радовой! Добро воинов поставил.
– Добро… – пробормотал Лютень. – Только б скорее! Бьют их там стрелами, жуть! Не могу, когда от боя – далеко.
– Такова участь князя, – с явным сочувствием пробормотал воевода. – Сидеть и указывать… Княже, камнемёты готовы!
– Я сам напутствую! – быстро сказал князь. И впрямь, сей же миг он пустил коня к стоявшим поодаль камнемётам…
Ивещей, тихонько ругнувшись, остался на месте. Должен хоть кто-то управлять войском, или нет?!
Князь же, подъехав к камнемётчикам, поднял руку в латной рукавице и громко, чтобы слышали и у дальнего порока, сказал:
– Помните только, под стенами – ваши браты! Лучше перебейте через, нежели ударьте в основание. Помните! С вами Род…
Камнемёты ударили разом. Завозились только у последнего, десятого. Зато уж он ударил, так ударил. Если остальные частью попали в стену, частью перелетели через неё, десятый камень попал точно между двух зубцов. Оба и снёс, а вместе с зубцами – можно не сомневаться – и нескольких базиликанцев.
– Добро! – похвалил довольный Лютень. – Молодцам у дальнего – по чарке мёда… после приступа!
– Слава! – в един голос, радостно и довольно рявкнули оттуда. Остальные с ещё большим рвением принялись за работу. Хотя такие выстрелы – огромная редкость. Везение больше, нежели умение.
А под стенами копошился человеческий муравейник. Кажется, около дюжины лестниц успели приставить, а осадная башня прошла две трети пути. Уже точно – по приставленным лестницам, мгновения не теряя, споро полезли наверх люди. По ним били стрелки, одну лестницу опалили огненной смолой… Магов пока не было. То ли не прочухались по раннему утру, то ли так удачно били лучники.
– Княже! – заорал вдруг глазастый Ратша. – Княже, на стену поднялись! В двух местах!!!
Лютень, на миг отвлёкшийся, немедленно обернулся. И впрямь, в двух местах – и в первую руку у сбитых зубцов, на стену поднялись. Там сейчас резня… Бой.
5. Сотник Ярослав и Яробуй. Северная Стена Сальма. Утро 6 дня месяца Вересеня
Лестница, построенная на глазок, без точных размеров стены, на два локтя не достигала верхнего края. С немалым трудом, но всё же перевалившись через бойницу, Ярослав не успел вскочить на ноги – уже влип в бой. На него навалились двое базиликанцев и если первого он быстро отправил поминать своих богов, второй оказался довольно крепок. Продержался он достаточно долго для того, чтобы к нему подоспела подмога – ещё двое. Это уже было хуже, но Ярославу помог воин, взобравшийся по второй лестнице. Могучий, свирепый, с перекошенным гневом ликом, он разметал врагов, протянул сотнику руку.
– Пошевеливайся! – рыкнул голосом Яробуя. – Ну?!
– Ты?! – изумился Ярослав.
– Я, – хмуро ответил витязь. – Не слыхал, разве? Князь десятерых нас в первые ряды направил…
– Добро, коль так… Яросвет! Поспешай! – перевесившись через край, рявкнул Ярослав.
Яросвет и остальные воины сотни были ещё далеко. Не каждый умел в доспехе, с секирой или мечом, да ещё со щитом за спиной лазать быстро.
Огляделись… На стене было пока очень мало родян. Сосчитать, так не больше дюжины и число их стремительно сокращалось. Из простых на ногах было трое смердов и один из них, вооружённый лишь щитом и тяжёлым топором, рубился сразу с тремя. Базиликанцы, воины несомненно более умелые, разлетались в разные стороны, словно слепые кутята. Впрочем, на боку ратника тяжелело тёмное влажное пятно. Кровь… Раненный, он недолго продержится.
– Поможем? – озаботился Яробуй, привычно крутанув кистью меч.
– Отчего бы не помочь? – Ярослав, молодечествуя, подкинул в ладони секиру. – Только чур, я – впереди!
– Впереди витязя?! – возмущённо взревел оскорблённый в лучших чувствах Яробуй. Уже в спину быстрому Ярославу…
Ярослав его уже не слышал. Походя сбросив со своего пути стратиота – тот рухнул с высоты тридцати саженей на камни внизу, – он самое большее в два десятка шагов достиг ратника.
– Ну-ка молодец, подвинься, – радостно сказал.
– Вот ещё, – огрызнулся тот, хотя удары уже потеряли прежнюю силу. – Обойдёшься, молодец!
Ладно, гульбище вдоль городни широкое, они встали двое в ряд и Яробуй, добежавший, вновь взвыл – уже в ярости. Перед ним высились две широкие спины, мерно вздымались руки с секирами, слышался скрежет булата о железо, хруст костей и чмоканье, когда лезвие покидало рану. Правда, иногда звенели и вражеские мечи – когда бились о щиты воинов. Но всё же чувствовалось – там враг долго не продержится…
Яробую стало скучно. Воин из лучших, по слухам – вот-вот должный получить первое воеводство, он редко оказывался в задних рядах. Драться, так драться. Но ведь тут – ни единого шанса пробиться!..
Шанс представился быстрее, чем он ожидал. Ярослав, а вовсе не кметь, отлетел прочь с руганью, пусть по виду и не раненный. Яробуй, воспользовавшись этим, поспешно взревел погромче, ошкуем и прыгнул вперёд. Вот ему напарник у плеча нужен не был. А базиликанцы на своих шкурах почуяли, каково это – оказаться на пути вящего воина гардар… И вдруг оказалось – нет вокруг ни единого врага. Усталый кметь, опустивший свой топор, прислонился к зубцу и тихо чему-то улыбался. Ярослав орал своим, наконец перевалившим через стену воинам, указывал места. Десяток дружинников во главе с вернувшимся в сотню Жарооком пробежали мимо. Топали и сопели, как стадо туров. И даже громче… Такой же десяток в другую сторону повёл Богдан. Яросвет, Добран, Станята и ещё пятеро десятников – из молодых да ранних, стояли подле Ярослава и ждали новых приказов сотника.
– Что скажешь, Яробуй? – косо глянув на витязя, спросил Ярослав. – Прясло мы взяли. Как князь и приказывал!
– Да, – пробурчал Яробуй. – Слышь, сотник! Может, вниз спустимся? Здесь сейчас тесновато будет для твоих гридней. Давай, решай! Сотня – твоя, я в ней не хозяин.
– А можно и вниз, – неспешно протянул Ярослав.
Как раз ко времени, пока он размышлял, через стену перевалился, усталый и злой, огромный Медведко. Мрачно обозрев всех, выдохнул, обдав всех мощным запахом лука и мяса:
– Воевода велел взять ближайшую сотни и идти вниз. Во-он к той башне. Оттуда только что маг ударил…
– Вот дела! – присвистнул Ярослав. – Ты нашу, что ли, сотню решил взять?
– Вашу, чью ж ещё, – пробурчал Медведко. Слова, похоже, давались ему тяжелее, чем рык.
– Жароок! – заорал Ярослав. – Возвращайся! Богдан, ты не спеши…
Оба десятника, посланные запереть входы из башен до подхода более крупных отрядов, замялись, теряя время. И дотоптались на месте: один выход теперь оголился и через него немедленно хлынули базиликанцы – затыкать прорыв телами… Ну, да на их пути встали уже взобравшиеся наверх кмети. Ярославу послышался рык Радовоя. А раз сам воевода на стене, её можно считать уже взятой. Почти… Всякое, всё же, бывает.
Десятники у Ярослава были смышлёные – даже новые не слишком отличались от других тугодумием. Привыкнут, будут вообще не хуже погибших. Не хуже Травеня и Косача.
– Берём левую башню, – решил сотник, оглядевшись по сторонам. – Да не толпитесь вы так, мишени для мага!
От него немедленно отшатнулись.
– Почему эту? – не удержался Медведко. – Та – ниже!
– Слышь, ведун, – нахмурился Ярослав. – Я тебя не учу чары творить? Не учу! Вот и ты не учи меня на рать ходить. Без тебя ведаю, что творю. Там – базиликанцев как мух на падали! И сверху сразу подоспеют. А эта… Ну считай, что понравилась мне больше. Нет у меня времени тебе объяснять. Решил так, и всё! Мне приказано доставить тебя к той башне, вот и доставлю!
Ведун что-то пробурчал себе под нос, но спорить не стал. И впрямь, не его дело.
Быстро – десяток Яросвета, отборные воины сотни, на острие – подошли к обитой бронзой двери в башню. Сверху попытались метать стрелы и лить кипяток защитники, их порыв быстро остудили стрелами. Даже без убитых обошлось, хотя Яросвет обжёг левую руку и теперь сыпал самыми чёрными словами за спинами товарищей, попав в мягкие объятия травницы Тиллы. Не столько больно, сколь обидно вот так, в начале, оказаться вне десятка. Когда ещё доведётся снова соединиться с ним…
– Эй, открывайте! – заорал больше для затравки Ждан. – Открывайте, говорю! Хуже будет! У нас сотник – зверь, а подле него ещё и витязь. Тоже зверь. А ведун… Ух, какой зверюга! Даже имя…
– Именами не сори, – коротко оборвал его Медведко. – Если там маг, для него это – пища. Сотрёт тебя – как и не будет. Не сори… Внял?
Его наука вряд ли пришлась Ждану впрок, а вот настрой сбила лихо. Дружинник уже без особой охотки досказал хулу базиликанцам, а его приятели, соорудив из щитов нечто вроде "черепахи", начали методично крошить дверь. Пока – топорами и булавами. Таран затащить на стену ещё никто не додумался.
В башне деяниями гардаров озаботились неложно. Кто-то хрипло выкрикнул команду на мелодичном базиликанском языке, кто-то вновь попытался высунуться. Зря он это. Ярослав попусту время не терял, десяток Добрана уже стоял наготове и стрельцы утыкали высунувшихся врагов стрелами, как Род ёжика иголками. Вот только дверь… дверь пока не поддавалась. Вернее, бронзу сбили, доски покрошили, но опоздали. Базиликанцы успели заложить дверь изнутри.
– Что тебе! – горячечно выкрикнул Яробуй, скорее машинально вскидывая щит кверху. В него грохнуло и руку слегка дёрнуло вниз. Какой-то смельчак, заплатив за это жизнью или раной, засадил в щит свинцовый "жёлудь".
– Яробуй! – окликнул витязя, раздосадованного, сотник. – А помнишь, как мы к Водопойной башне лазили?
– Да что ты с… – Яробуй осёкся. – Ты предлагаешь – через бойницы попробовать?!
– Ну, мы с тобой не пролезем… Охотники найдутся?
Охотников, разумеется, нашлось много.