Текст книги "Размен адмирала Бабуева (СИ)"

Автор книги: Денис Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Бабуев.

Что же ты, сука, медлишь. Давай уже, стреляй, тварь. Так наверное представляют командующего советскими кораблями адмирала? В Голливуде обязательно добавят к этой сцене осенение себя крестным знамением (вполне вероятно, что на лик Генерального Секретаря КПСС, а что, так даже величественнее), в советском кинематографе адмирал должен взглянуть на фотографию жены и детей, вспоминая своего учителя, деревенского конюха Евлампия, который открыл ему в детстве какую-нибудь вельми посконную истину, которая и поможет нашему герою победить.

– Лебедев! Вот скажи мне, б...ть. Откуда у тебя личный состав все время достает первый срок? Нет, я понимаю, перед боем это святое, "по первому сроку оденься братишка, по первому сроку", но ОТ КУ ДА. Вчера утром все при параде и в первом сроке были. Как только "Викинг" пролетел – х...як, и на корабле как министерская проверка! А в камбузе, б...ть, дембель. Повара самодельными кортиками на кухне звенят, все в аксельбантах. Вчера днем тоже. И вечером вчера, б...ть, все в первом сроке и при параде! В ни разу, с...ка, не надеванных парадочках! Один я как мудак, все в одном и том же кителе тут перед вами как чмошник какой. Может ты, Лебедев, того? С баталером надежным меня сведешь? И ФУРАЖА моя все та-же, с Севастополя еще. Новую подкинет? А я ему спиртика для прочистки оптических осей занесу, а? КАРОЧЕ. Если хоть один долбоящер, этим своим кортиком или аксельбантом, хоть на четверть секунды за что зацепиться, я ему этот кортик в жопу загоню и аксельбантом замотаю! ПОНЯТНО?

– Товарищ адмирал, хоть "Гарпун" в жопу загоняйте, но ФУРАЖУ мы Вас просим оставить. Без ФУРАЖИ нет куражу – в конец потерявший берега мичман рискнул ляпнуть такое... Нет, молодец, конечно, разрядил обстановку, вон и "бычки" начали лыбу давить, и старший вахты курвиметр наконец положил на какое-то одно место (а то три минуты линеечки-карандашики раскладывал, нервы, они у всех).

–"Гарпун" ему в жопу и без меня загонят.– миролюбиво объяснил Бабуев. Еще немного посношав личный состав (но уже вяло, без огонька), счел, что предбоевая накачка произведена, и что азарт, собранность и сообразительность достигли уставных плотностей. Теперь и баталией займемся. Можно еще малек попробовать на себя одеяльце потянуть, раз янки чего-то медлят.

–Команда по эскадре. Поворот все вдруг лево сорок, готовность через минуту – пост наполнился голосами, дублирующими команду на другие корабли, и множащимися подкомандами для боевых частей.

–Вот это по нашему, вот это я люблю! – азартно шептал товарищу каплейт зенитчик. – Когда нихера не понятно, но жутко интересно. – Его более поднаторевший в морских делах коллега неодобрительно хмыкнул. Что тут непонятного? Мы как пехотинец, бегущий на гансовский пулемет, петляем, затрудняя прицеливание. Не сказать чтобы очень помогало (как рассказывали ветераны, пережившие ТУ войну, еще никто не видел солдата, который смог таким вот макаром отштурмовать хотя бы пару амбразур), но хуже не будет точно. Тем более мы не ноги напрягаем, а машины. Что-то пойдет не так – эти машины все равно отправятся на дно. Так что пусть уж надрываются. Километров до ста тридцати существует далеко не нулевая вероятность, что какая-то часть ПКР пройдет мимо, ночью такое сработало и не раз.

–Скорость по эскадре – тридцать два! – вот это уже любили все. Мчать, так на всю ивановскую. Вскинувшийся было с глупым вопросом флагманский штурман прикусил язык. Глупый вопрос был про Петренко и его К-503, которые (и Петренко и подлодка) не могли услышать команду о повороте, и не могли идти выше двадцати пяти. Теперь понятно. Корабли змейкой на тридцати двух, а Петренко по прямой на двадцати пяти.

Хуг.

– "Корсары" на боевом, сэр! – отлично. Адмирал "отпустил вожжи", наблюдая, как штаб проводит последние приготовления. Начальник штаба с таймером и микрофоном вел отсчет.

В этот момент снова усилились помехи – картинка с "Хокая" "поплыла", западный сектор экрана стало заливать молоком. Чертовая, раздолбанная чертовой "Кухней" взлетная палуба! Картинка с "Хокая" сейчас должна была в Центре Управления сравниваться с картинкой, идущей со второго "Хокая", при необходимости поднимался третий, и так как невозможно в один и тот же квант времени поставить одинаковую помеху нескольким радарам на разных частотах, то шумы должны были нивелироваться до приемлемого уровня. Но он сейчас не может поднять второй "Хокай"! Ему бы этот успеть принять до прилета "Корсаров", иначе машина, исчерпав топливо, гробанется в океан.

– Такие "залипы" были и раньше? – да, случались. Когда? Да в совершенно случайном порядке. Может, атмосфера сказывалась, на рассвете тоже прям не видно ничего было минуты три. Нервничали, может они прикрывают ракетную атаку какого-нибудь случайно тут оказавшегося "Оскара"? Даже провели дополнительную селекцию по высоте и убедились что тревога ложная.

– Русские могут засечь взлет "Корсара" с такой дистанции? – нет, говорит начальник радиоразведки, не могут. Их вертушка еле-еле нас видит с такого расстояния [*6]. Время, отпущенное «Корсарам» почти пустыми топливными баками утекало на глазах. Эх, поднять бы сейчас «Интрудер». Совершенно пустой, но чтобы своим вполне хорошим радаром поглядел, что там и как. Думай, адмирал, думай...

Одна версия есть. Помехи стали возрастать незадолго перед последним поворотом. Раз так, то очень похоже на случайность. Русские пытались прикрыть поворот, но так как радиоборьба – это не стрельба из пушки, результата своей работы они не наблюдают, и корректировать помехи не могут. Вот и сейчас, видимо, просто случайно они набрели на какой-то алгоритм, который немного эффективнее чем другие. Сейчас, как и в прошлые разы, должно сойти до приемлемых величин. Ага, вот уже начала пробиваться картинка. Поворот мы засечь успели, и точка упреждения в головках ракет.

– Давайте отсчет! – и они дали. Через две минуты... Залп! С трех эсминцев и "Калифорнии", идущих строем левого пеленга на северо-запад срываются ракеты, уходящие на левый борт. Сейчас, за кормой соединения, они развернуться на боевой курс.

Правым бортом будем стрелять через 15 секунд, так как "правобортным" ракетам меньше доворачивать на восток. Ракеты "Карона" прошли в пикантной близости от кормы "Банкер Хилла", на что с крейсера отсемафорили (за радиосвязь для ТАКОГО можно было схлопотать серьезное взыскание) знаменитую фразу: "Не стреляйте, мы республиканцы!"[*7]. Юморят, значит все в порядке с настроением. И помнят эту историю с эсминцем, и линкором с Рузвельтом на борту, что тоже хорошо. Вот и правые борта отстрелялись! Тридцать две ракеты, ни одна не подвела, все пошли на русских. «Корсары» тоже выпустили своих птичек совершенно штатным образом, и, даже не покачав крыльями, кинулись догонять «Винсона». Им дорога была каждая секунда.

Еще раз Хуг прикинул, не стоит ли ему пойти ровно на запад, но опять остался при своём выводе. Нет, теперь ближе и надежнее тащиться до оперативного соединения с "Заливом Лейте", а на запад пусть идет одинокий "Винсон". Если сейчас не накормим русских "Гарпунами" до отвала, то лучше быть поближе к свежему отряду.

–Сэр? – чертова беспомощность в голосе! Вот этого сейчас хочется слышать меньше всего. Что там? Инопланетяне спускаются с неба, и на их огромных кораблях изображены щупальца с серпом, молотом и красной звездой? Что, черт возьми, может произойти? Операторам радара на свежем, только что взлетевшем "Хокае" удалось пробиться через помехи.

–Да дайте же на экран трассировку ракет, черт побери! – и так понятно, что что-то не ладится с упреждением. Ну-у-у... Нет, русский молодец, нет слов. Использует малейшую возможность для осложнения жизни противнику. Под прикрытием помех он кинулся в другую сторону, до угловой минуты просчитав свой курс относительно курса ракет в точку, куда должен был целится Хуг. Да еще выгадал минуты четыре. А догадался он о начале вечеринки по повороту авианосца на ветер для облегчения выпуска самолетов, и ударил помехами в точно выверенный момент.

Но ничего особо страшного не произошло. Мы и не надеялись, что все тридцать шесть "Гарпунов" войдут точно под ватерлинию "Кирова". Понятно, что что-то промажет, все-таки ракеты пришлось запускать небольшим веером. Стопроцентное угадывание получилось бы при неизменном курсе, но и сейчас все неплохо. Конечно, если русские выдадут такие-же помехи как в прошлый раз, будут промахи, но немного. В первом налете русские отклонили пять ракет, и это просто прекрасный результат. Но это все не очень им поможет, ведь те "Гарпуны", которые не найдут русских на этом заходе, через 20 миль повернут искать корабли во вторую точку, которая... Ну да, тоже не угадана. Но слишком не сопоставима скорость корабля и ракеты. Во второй налет русские хорошо пропустили залп "Томагавков" за кормой, но те летели триста миль, а этим лететь 140. Ракеты все равно будут крутится рядом с русским ордером, и каждая должна будет увидеть цель. Да, неприятность в том, что, пожалуй, единой волны не получится, но удар все равно хороший.

Хуг вспомнил дискуссию по поводу, доверяться ли стандартной "змейке", на которой настаивали некоторые офицеры. Сделал себе пометочку – обязательно, когда все закончится, пересчитать результат и повозить носом несмышленышей. По грубым прикидкам получалось, что при таком раскладе, "Гарпуны" подходили бы в течении десяти минут практически без пиков. Неужели когда-нибудь, какой-нибудь компьютер, сможет сделать лучше? В этот далеко не прекрасный день, будущим флотоводцам станет необходимо подыскивать другую работу. Жалко что "Хокай" у нас в режиме самой жесткой экономии, и ему опять нужна дозаправка. Результаты удара мы посмотрим чуть попозже, а зоркий глаз нам понадобится, если дело дойдет до отражения русского удара.

Бабуев.

А вот тут ничего не поделать, рулетка – она рулетка и есть. Он сделал свою ставку, приняв в расчет все что смог. Осталось только матросиков, свободных от вахты, поставить на баке с Калашниковыми, да вроде у второго штурмана была двустволка. Нет, конечно, делать можно и нужно. Например требовать от РЭБ и дальше выкладываться по максимуму. Отпустить от себя К-503, пусть идет полным ходом часа два дальше на запад, а потом туда-же, но тихо, а после вообще тихонько. Есть хороший шанс торпедировать кого-то. Жалко что "Винсона", скорее всего, уже не настичь. Ушел, зараза такой, зализывать раны. Если пробоина не сильная (а ведь было что-то у него в правом борту, снимки вполне понимающие люди смотрели), то Пескарику его не догнать.

Хорошо что головки наведения "Гарпунов" совершенно игнорируют любое облучение радарами, не замечают его. И сейчас, не боясь ухудшить свое положение, можно с вертушки радиодозора наблюдать за всей захватывающей картиной охоты на нас.

–Кучно пошли – флегматично пробурчал под нос кто-то, кто в каждой бочке затычка. Дать бы леща хорошего. Где ты видал "не кучно" у американцев? Веер ракет построен очень грамотно, видно сразу. Ровно такое растворение, чтобы по максимуму учесть все возможные маневры, и при некоторой доле везения – изрешетить предполагаемую мишень хорошим таким процентом попаданий. Таким, после которого не живут.

–Ну, РЫБы, давайте, не все вам пассажирами кататься! – вызверился адмирал на действительно, носивших негласное прозвище "пассажиры" специалистов-радиотехников. Ведь непонятно же ничего, работают они или спят. Вот ракетчиков работу всегда видно, и скоро посмотрим опять. РЭБовцам должно помочь то, что сейчас все четыре станции подавления "Кирова" могут лупить по куче ракет с кормы. Станции "Адмирала" и эсминцев так-же, торчали сбоку из главной антенной надстройки, и в случае работы за корму могли излучать всем скопом. Даже этот небольшой плюс должен играть в нашу пользу. Даже неработающие сейчас радары "Флагов" и "Фрегатов" повернуты так, чтобы отражать как можно меньше лучей с кормы.

Видимо, "пассажиры" даже перестарались, потому что ПВО-шник как-то недобро на них вскинулся. Получил заверения, что как только ракеты подойдут к зоне поражения, все будет кристально ясно.

– Пора, Николай Михайлович – и командир БЧ-7 показал характерный жест. Табань, то есть стой. И чем быстрее, тем лучше. Ракеты-вот-вот выйдут из-за горизонта. Остановиться под ракетной атакой – так себе приемчик, очень близок по эффективности к припаркам для мертвого. Но утопающий, как известно, хватается и за гадюку, а если американские ракеты прорвутся, утопающих тут будет много. Этим мы добавляем немного сомнений в головки наведения ракет – ну кто, скажите, останавливается под ракетной атакой[*8]? Во все времена всем морякам в головы вбивают один простой постулат: потеря хода в бою – это гибель корабля. Если стоит – значит или уже подбит, или помеха. Конечно, алгоритмы наведения ракет куда сложнее такой дискретности, но пусть и над этим подумают.

Стало понятно, что действительно, не все ПКР, идущие в точку, находящуюся сейчас примерно в 20 километрах за кормой кораблей, увидели свои цели. Часть, замороченная помехами, уверенно продолжала лететь вперед, отдаляясь от ордера.

– Нусс, а вот эти наши – оживился ПВО-шник, и кинулся к карте воздушной обстановки. Мелькнула и пропала мысль, что зря не стал прятать "Киров" за эсминцами, как в первый бой. Хорошо бы но... Перспективная инвестиция – вот какое модное словечко узнал недавно Бабуев. Защита эсминцев – это инвестиция, которая имеет перспективу, а "Киров" сейчас – неликвидный актив.

___

Краткий глоссарий этой главы для читателей, не знакомых с нюансами военно-морских систем вооружения, участвовавших в данном сражении, и дополнительные пояснения:

*1 – НШ – всё-таки решили развеять этот туман, судя по поступающим в редакцию письмам, не все знают что НШ – это начальник штаба.

*2 – сто двадцать – дистанция стрельбы (в километрах) ракетным комплексом «Москит» по низкой траектории. На самом деле, скорее всего, Николай Михайлович произнес другую цифру, но действительная дальность действия секретна, и мы приводим заявленную в рекламных проспектах Союзоборонэкспорта и в официальном вестнике Министерства Обороны «Советское Военное Обозрение». По нашим расчетам, Бабуев должен был сказать цифру «140» или «150», но мы не можем это знать наверняка. По координатам, имеющимся в открытом доступе, примерно так.

*3 – семи, кажется подводных лодок – зависть плохое чувство, господин адмирал. Действительно, разносортица номенклатур вооружения советских кораблей выглядит достаточно пестро, но зато каждый корабль получал то оружие, которое ему было необходимо исходя из тактической ниши. И, кстати, адмирал забыл, что «Гранитами» были оснащены еще две подводные лодки пр. 949 «Гранит» (Oscar-I) и авианесущий крейсер «Рига».

*4 – спутниковое наведение у них работали из рук вон плохо – у американцев возможности так-же не блистали, и бывало, что оперативные соединения сутками не имели данных из космоса. У нас часто жалуются на перехваты наших спутников, осуществляемых американцами, и традиционно считается, что они просто не давали нам выпускать свои ИЗС в космос. Это отчасти так, но наши силы ПРО, задействованные для аналогичных задач, делали все то-же самое, пожалуй даже лучше. Видимо, дело в многочисленных воспоминаниях ветеранов, которые описывали плохое положение дел с нашей спутниковой разведкой, но не знали, что американцам достается не меньше.

*5 – «Тарантулов», ракетных катеров – на самом деле, имеется в виду не ракетный катер, а Малый Ракетный Корабль (МРК) проекта 1234 «Вихрь», героически погибший в начале войны. Напомним, что этот корабль из состава 5-ой ОПЭСК, как никто продемонстрировал свое предназначение, данное адмиралом Горшковым – «пистолет у виска империализма», и в неравном бою уничтожил превышающий его в пять раз по водоизмещению фрегат «Антрим» (тип «Оливер Х. Перри» и повредил эсминец.

*6 – еле-еле нас видит с такого расстояния – вообще-то должен был хорошо видеть, но раз адмирал хочет думать что это так – пусть думает.

*7 – «Не стреляйте, мы республиканцы» – речь об истории с эсминцем «Портер», который сопровождал линкор «Айова» с плывущим на встречу со Сталиным и Черчиллем в Тегеран Президентом США Т. Рузвельтом. Пытаясь развеяться от скуки во время перехода, экипаж случайно выпустил торпеду по линкору. Боевую. С Президентом на борту. Понявший свою ошибку капитан смог только предупредить линкор о случайном пуске, и корабль уклонился. Но с тех пор «Портер» при вхождении в базу или при соединении с эскадрой стали приветствовать фразой: «Не стреляйте! Мы – республиканцы!».

*8 – кто, скажите, останавливается под ракетной атакой – до войны у советских зенитных установок АК-630 отмечался следующий недостаток – при изгибах корпуса небольших кораблей, на сильном ходу снижалась точность стрельбы. Не катастрофично, но тем не менее, неприятно. Эту проблему пытались решать, но к началу военных действий, эрзац способ был только один – или останавливать корабль, или стараться поддерживать скорость, при котором вибрации на волнах минимальны (рекомендовалось определять индивидуально, по сложным расчётам, учитывающих длину волн и их направление).

Глава 21 Последний парад наступает?

«Окрыленный».

– "Адмирал" опять чудит. – кивнул в окно свежезаступивший на вахту начарт, не присутствовавший на инструктаже. Ну как чудит, конечно, делает он вещь неприятную, но нужную. Ставит свой корабль немного бортом к ракетам.. Чтобы, значится, в первую очередь наводились на него. Ну и что прикажете делать? Запрещать? Оруджев все правильно делает, его "Адмирал Исаченков" сейчас самый бесполезный корабль. ПВО слабое, "Малахитов" не тащит на себе. Прорвавшиеся ракеты (никто не сомневался, что они будут) все равно кого-то поразят. Да и скажем прямо, кого-то убьют. Так почему бы им не поразить этот крейсер? Этот крейсер, а соответственно, и эти моряки, сейчас не так нужны Стране Советов как те, кто плывут на других кораблях. Но действительно решает, кому сегодня жить, а кому умереть, разумеется, Господь Бог. А между ним и простыми смертными сейчас наиболее заметна еще одна фигура. Этого смертного зовут начальником ПВО ордера, и именно на него следует молится в настоящий момент всем, кто не занят в отражении налета.

– Эй, там, на "Причастиях", б...ть! Ну-ка не доворачиваем! – неожиданно матюгнулся громкоговоритель, выведенный на громкую связь. – Тут только я решаю, кто, когда, и за что сдохнет! – продолжал разносить подчиненных далекий Бабуев. – Тоже мне, закрыватели грудью. Все норовят за Родину помереть вперед других, давка как в ГУМе. А побеждать за Родину кто, Бабай один будет? Сказал эсминцам маскимально уменьшить ЭПР – уменьшайте, не филоньте.

Начарт грустно вздохнул. Как любой суеверный человек (а все моряки – суеверные, суевернее моряков только летчики, пожалуй) он не любил аналогий. Характерная черта недоброй памяти адмирала Рожественского давать обидные прозвища кораблям, по мнению офицера, несла все черты плохой приметы. Ну зачем дразнить "Окрыленный" и "Безупречный" причастиями? Ну есть у нас, у русских, такая странная черта – называть миноносцы и эсминцы причастными оборотами. Бесстрашный, Безумный, Стерегущий... Красиво же.

Бабуев.

"Эх, всё-таки надо было, наверное, помехи пораньше врубить "– прикидывает немного расстроенный Бабуев. Глядишь, еще штучки три "Гарпуна" соскользнули бы в дальнейший полет над Мировым Океаном. Чистый такой полет, незамутненный пошлыми отраженными импульсами от его кораблей. Да, явно, эти ракеты вернулись бы, но позже. Когда справится с ними, было бы гораздо легче. Но тут все двояко. Передержи он чуть побольше, может и начал бы американец нервничать, и отложил бы удар до прояснения. А к любому РЭБ можно подстроится, вопрос только во времени.

Вертушки считают всех. На двух планшетах воздушной обстановки (один, плексигласовый, по старинке, с лицами строгих и внимательных служителей культа, исчерчивают мичманы, второй – электронный, и лица оператора, вводящего предполагаемые цели вручную, не разобрать) некоторые пунктирные линии в пучке ракет начинают изламываться, чтобы ринуться в центр экрана, к нам. ПВО-шник корабля, глядя на планшет как художник на девственно чистый лист, вдохновенно начинает указывать углы, с которых готовимся встречать угощение.

–"Адмирал", твои с нулевым на азимуте около 290, смотри внимательно. Ракет не жалей – ПВО-шник деловито нарезал круг задач первому кораблю. И тихо, под нос, уточнил – Последний парад же наступает.

"Русские в сортир не ходят без плана" – к месту вспомнил фразу из "Охоты за Красным Октябрем" адмирал. И для последнего парада, план тоже был. Моряки даже успели за пятнадцать минут, в течении которых с вертолета РЦ наблюдались прущие ракеты, исполнить его предварительную часть. "Адмирал" и идущий с ним борт о борт "Киров" сейчас стояли в центре идущих строем фронта кораблей. По флангам, – "Безупречный" и "Окрыленный", удаленные на три мили каждый. Мысль приманивать ракеты в центр, на большие проекции "Кирова" и "Исаченкова", используя эсминцы для фланкирующего огня, в принципе, была не такой уж и гениальной, но позволяла создать хоть какой-то рисунок боя, на который будет удобно ориентироваться всем участникам. Стоять колонной и тупо валить во врагов всем, что есть, тоже можно, но Бабуев имел основания полагать, что может получиться как в анекдоте про групповой секс, в котором каждый норовил сачкануть, понадеявшись на других участников. Последние две минуты до того, как "Гарпуны" показались из-за радиогоризонта, эскадра тратит на поворот на 90 градусов. Теперь будем долбить всем бортом, плевать на ЭПР, потому что все ракеты, кому было суждено нас увидеть в этом раунде, уже увидели.

Воровато зыркнувший по сторонам командир "Форта", подавшись к своим подчиненным, чиркнул карандашом по экрану азимут-дальность. – До сюда – только по одной – строго но тихо произнес он, отметив полоску 12-ти километровой дистанции. Поразить восемь-девять мишеней с расходом в 19 ЗУР было результатом на твердую "пятерку", но сейчас была нужна не пятерка а победа. Хорошим подспорьем на флотский рекорд было полное отсутствие электронного противодействия, стреляли действительно в полигонных условиях.

В чем-то план контр-адмирала начал срабатывать. Первые несколько ПКР, засеченные с эсминцев, бодро побежали к гостеприимным бортам крейсеров. Улыбочку, снимаем.... Параметр был вполне нормальный, ГСН наверняка видели и эсминцы, но тут явно был включен тумблер "Жадность". Мне самого большого, самого красивого. Берите, девочки, сколько унесете. Вот вам одна большая и красивая ракета, вот вам вторая... Пятую и шестую прострочили из зенитных автоматов, уже практически вдогон, и еще одна вывалилась из облака разрывов 130-мм снарядов. Вот и главный калибр пригодился!

А вот это хуже. Следующие несколько ПКР явно были настроены на то, чтобы поразить крайнюю цель в ордере, и пошли они на эсминцы. "Безупречному" сложнее всего, у него всего одна ПУ. Бросил защиту крейсеров, самому бы уцелеть. Промах по первой! Да вы там что, сдохнуть собрались?! Опомнились, успели перезарядится и второй ракетой снесли "Гарпун" уже у ближней границы зоны поражения. "Окрыленный" показательно уделал пару, правда на каждую потратил по две ракеты, но ситуация улучшилась не намного. Из ближней зоны поражения "Урагана" вынырнули три ПКР, и для одинокой 30-мм артустановки это был полный перебор.

Ситуацию вытянули прилетевшие от "Кирова" ракеты "трехсотого". Все три разнесли, артустановке даже не довелось дать хотя бы очередь.

"Исаченков" умудрился снять пару, совместный боевой кураж захватил уже всех причастных, а потом... Потом в "Киров" попали.

Попытка помешать "Гарпунам" поразить "Окрыленного" была тем перегрузом всей системы, после которой нет никакой возможности предвидеть дальнейшее развитие ситуации. Нет, разумеется, все расчёты стреляют, ракеты поражают цели, но конфигурация боя все-таки свелась к тому что тупо стреляем во все, во что успеваем. Ресурсов что-то просчитать хотя бы на ход вперед уже нет. Плутонги быстро разделили пару вышедших на "Киров" ПКР, уверенно их вели, но потом одна ракета сделала небольшую "горку", вернулась на минимальную высоту, и вильнув, состворилась на пару секунд с товаркой. В результате оба плутонга, все четыре артустановки наводились по одной и той-же ракете. Командир батареи сообразил в чем ошибка, и пока снова разделялись, обстреливали – еще одна пара подошла слишком близко. Одну сняли а вторая...

Обычно попадание в корабль крупного калибра описывают как болезненный удар палубы по ногам. Может, во времена ТОЙ войны так и было, серьезные корабли тогда делали из толстенной броневой стали, прекрасно передающей импульс, но тут все свидетели утверждали, что толкнуло вполне мягко. Так дергается на кривом стыке вагон метро, не сильнее. Да, громко бабахнуло, но тут и раньше не очень тихо было, взлетающие ракеты и грохот зенитных автоматов не дают возможности вообразить себя в читальном зале.

Моряки – люди дисциплинированные, готовые ко всему, и никаких криков паники, разумеется, не было. Было одно разочарованное "да е...ное в рот!" от, кажется, командира БЧ-5 (а что ему, маслопупу, он уже сообразил, что попало куда-то в нос, а там у него хозяйства нет) , и уверенное движение штурмана, вырубающего ревун тревоги. Бегать и спасаться в Центральном Посту никто не собирался, да и членов аварийных партий среди присутствующих офицеров не наблюдалось. Будничное требование доклада от первого помощника, двое столкнувшихся у монитора наружного наблюдения кап-три, их сдержанно-оптимистичные оценки ситуации как "да е...сь оно конем!" и "пох..й, пляшем", быстро затихли. Гораздо неприятнее был доклад враз сбледнувшего командира первой зенитной батареи: отказ системы. Его более счастливый товарищ, командир второй, тут же перекинул все задачи на себя, и что называется, "ушел". Нет его здесь, он весь там. Кинув короткое "мне твои тоже в четвертом нужны будут" бычку-семь, командир "Форта" выбегает из поста.

Вот же чёртов осколок, нашел таки место, куда попадать категорически было нельзя! С камеры видно, что "Гарпун" вошел в переднюю часть пустого (слава тебе, Господи) контейнера из под "Гранитов", но сумел зацепить что-то и у барабанов С-300. Ладно, там наверное, ракеты четыре оставалось? Пусть зенитчики выясняют, они свой комплекс разбирают и собирают ненамного медленнее, чем морпех автомат Калашникова.

Еще ничего не закончено, махаемся дальше. Дострелили еще один "Гарпун", пара ушла в облачка отражателей. РЭБовцы догадались подсветить диполи чем-то, очень похожим на сигнал от ГСН "Гарпуна", может это помогло, а может само так получилось. Четких рекомендаций по этому поводу наука о борьбе радио с электроникой дать не могла, но главный факт это не умаляло: ушли блудить на просторах океана детища сумрачного американского оборонпрома...

"Безупречный" мы разместили безупречно, без всякого каламбура. Не являясь ни самой первой ни самой большой целью в ордере (хотя где у ордера с нулевой скоростью первый, а где последний корабль?) он стрелял в практически полигонных условиях. Внес свою посильную лепту, уничтожив пять ракет (результат запредельный, кстати) . Одну из них, правда, уничтожил он своей кормой, но... повело. Ракета прошла навылет. Это сколько процентов удачливости надо иметь? Ладно, боеголовка не взвелась – бывает, но аккуратно войти в корму и выйти в 10 метрах от нее из правого борта, не встретив ничего на своем пути, в чем можно застрять и начать разливать недогоревшее топливо, раскидывая по округе лопатки турбин? В рулевом что-то, как полагается, все-же заклинило, обещают расклинить. Молодой РЭБовец по какому-то наитию догадался в этот момент бахнуть над кормой облаком диполей, и Бабуев по громкой связи объявил, что сей товарищ только что заработал себе орден. Враг должен видеть штатное срабатывание БЧ. Хотя... "Хокай" был далековато, различил ли он хоть что-то? Кружится где-то над авианосцем, дожигая последнее топливо.

"Исаченков" словил очень близкий разрыв. Связка "AGM-84 + поразивший его 9М38" сработала дружно и продуктивно, повредив волной и осколками левый борт крейсера и помяв антенны "Восхода". Не смертельно, жить будет, если переживет вторую волну, но паники (ладно, нервозности) это добавило. Минуты три есть, если американцы не дураки и заложили в не поймавшие цель ракеты команду развернуться.

А ну-ка, куда они теперь? Вот уже и начали поворот... Снова в наш сектор, и снова не прямо. РЭБ там не заснул? "Киров" сразу доворачивает, чтобы могли работать станции подавления целого борта, остальным лучше пока постоять кормой. Вот когда "Гарпуны" определяться, видят они нас или не видят, тогда и развернемся поудобнее. Через минуту группа ПКР опять разделяется. Те, которые смогли что-то разглядеть через помехи, бодро ломанулись к ордеру. Но клюнули не все, что просто прекрасно.

Неисправность в носовой батарее нашли, клянутся починить через 10 минут. Бабуев усмехнулся: так бы и говорили, мол к следующему бою исправим, если этот переживем. Но в принципе... Пережить больше не представляется непосильной задачей, клюнувшие на нас десяток "Гарпунов" должны отбиваться. Рисковать нельзя, и ждать, пока цели увидят эсминцы (которые чуть дальше, и мачты у них чуть пониже) не будем. Кормовая установка имеет в запасе еще пять ракет, вот их одну за одной и отправляем. В носовой семь, их бережем на черный день.

Суки, остальные продолжают переть! В голосах зенитчиков Бабуеву даже послышалось негодование и недоумение. А что, им разбегаться что ли, с паническими воплями "ааа, нас тут убивают!"? "Безупречный" с заклинившим рулем не смог занять удачную позицию, и сейчас вынужден стрелять из-за кормы "Кирова", далеко не свободный в выборе целей.

–Опять эта траханая "горочка"! – зенитчики напряжены и злы. Действительно, горку американские ракеты, как и наши, делают только чтобы с нее воткнуться в корабль, никаких возвращений на минимальную высоту для дальнейшего полета не было предусмотрено. Что это? Явно не случайность. Скорее всего какой-то эрзац от изготовителя, вынужденного в условиях войны делать все возможное, чтобы еще хоть чуть-чуть удивить и ошеломить своего противника. По быстрому видимо прошивочку доработали у некоторых ракет, внеся дополнительный элемент непредсказуемости для наших зенитчиков. Почти противозенитный маневр, пожиже чем у наших "Гранитов", но тоже вполне себе.

–Беру!– неожиданно оживляется командир батареи "Оса-М", до этого момента совершенно бездеятельный. Для его "Осы" американские "Гарпуны" были слишком низколетящей целью. А тут вот оно как, пригодилось. И действительно, два огненные хвоста сходятся в одной точке, откуда через облако разрыва вылетают какие-то горящие капли. Будь у этого офицера усы, он бы точно стал бы их подкручивать, лихим взором оглядывая товарищей. Ломается только, увидев обещающий взгляд главного ПВО-шника корабля. Молчаливый упрек понятен, мол а чего на левый борт-то не стрелял? Сейчас не сидели бы с дыркой в скуле. Офицер начинает рассказывать, что пришлось подбирать параметры наведения на такую странную задачу, но от него отмахиваются – не до того. Штурмовка кораблей ракетами продолжается. "Окрыленный" снял двух, "Исаченков" – одну, идущую на себя (главное не победа а участие – тихо прокомментировал Лебедев). Три "Гарпуна" выходят из радиуса поражения... всего что есть ракетного, и устремляются по косой траектории в центр ордера. Одна – к "Окрыленному", только что просигналившему про перегрев стволов АК-630, и две – к "Кирову".