Текст книги "Мёртвый город(СИ)"

Автор книги: Денис Луженский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– В мой кабинет, живо. Где легат? Брат Янеч, идёте с нами. И вы, Валента... Кто из командиров здесь? Так... Санден, Фрикс, найдите остальных, чтоб через три минуты все были у меня.

Из машины Рэлек вылез сам. Его немного качало, и ещё было ощущение, словно в суставы ему тряпок напихали, а в глаза сыпанули песку. Пока шёл, всё пытался проморгаться, и Гемран это, похоже, заметил: он что-то негромко сказал Валенте – второму легату при гарнизоне – та глянула на сонного усталого стрелка, понимающе хмыкнула и куда-то исчезла. Вернулась ровно через минуту в сопровождении дежурного. Парень тащил поднос, на котором дюжина кружек взяла в тесное кольцо блюдо с творожными лепёшками. Это богатство поставили на столик неподалёку от Рэлека, и тот жадно сцапал одну из посудин. Ох, Небо! Горячий какао со специями! Всезнайка Никлаш говорил, с юга Кезиса раз в год привозят мешок какао для герцогского стола, и ещё двести мешков – для нужд Бастиона.

– Ел, небось, утром ещё? – спросила Валента, наблюдая, как молодой стрелок жадно уминает тёплые творожники. Чтобы ответить, следовало сперва проглотить то, чем он успел набить рот, поэтому Рэлек лишь устало кивнул.

– Что ж... это заметно.

Помощнице консула было около тридцати: стройная женщина среднего роста с волосами пшеничного цвета, которые она отращивала ровно настолько, чтобы те едва касались плеч. Миловидная, в общем, но не красавица – природа наделила её слишком грубыми, почти мужицкими чертами лица. Что, впрочем, не мешало их близости с Гемраном.

Уминая третий творожник, Рэлек подумал, что ему, пожалуй, не придётся сегодня возвращаться в Город и снова стрелять. Он устыдился этой мысли. Устал, просто устал... Лечь бы на койку, коснуться головой жёсткой подушки... Может, кого-нибудь из чующих попросить, чтобы внушили ему немного бодрости? Они ведь умеют, пусть и ненадолго. У Лойзы, скажем, это получается хорошо – как-никак, ментат первого круга. И в Рецхофен она три дня назад не на прогулку приехала. И в Мертвеца не случайно с патрулём увязалась. Как пить дать, только ради Меренги весь дальний патруль сегодня и затеяли. Призрачный Рой не показывался больше двух недель, и Лойза наверняка собиралась "обнюхать" руины. Бастион много лет пытается подобрать ключик к огромному древнему "замочку", Меренга – не первая, и не последняя, кто это делает.

"И они поджидали нас там..."

Занятый своими мыслями, он не заметил, как в зал собрались все офицеры Рецхофена: консул, два легата и четыре десятника...Нет, не четыре – пять.

С этого малого впору было писать портреты, над которыми будут сутки напролёт вздыхать скучающие дворянские дочки. Голубоглазый блондин лет двадцати пяти – высокий, стройный и сложённый, как атлет. Ему бы на парадах в Эгельборге офицерскими нашивками щеголять, соблазнять юных баронесс, да из окон замужних дамочек сигать по ночам.

"Кейн Крэйдок, командир Хищников! Значит, группа уже вернулась из рейда. Значит..."

Раньше, чем Рэлек успел додумать, в дверях показалась Ксана. Вошла, тряхнула коротко стрижеными волосами и с независимым видом уселась на стул рядом с Крайдоком. Гемран нахмурился, однако промолчал – Рысь не была офицером, но к её особому положению все успели привыкнуть.

– Все здесь? – консул обвёл людей тяжёлым начальственным взглядом. – Хорошо. Излагайте, Рэлек.

Молодой стрелок вдруг понял, что у него пересохло во рту – будто и не выпил только что полную кружку какао. Что говорить? Пока пробирался через Город, лазал по древним башням и пятнадцать лиг рысцой бежал через пустошь, успел множество раз прокрутить в голове, что и как следует сказать. А сейчас все заготовленные слова перемешались на языке в невнятную кашу.

Он вспомнил раннее утро и поднимающийся над руинами Лик. Вспомнил, как кто-то – кажется, это был Хамид – сказал...

* * *

– Скрайту под хвост... Приехали.

Витал вслух произнёс то, о чём подумали все. Дороги впереди не было. Лишь две недели назад по мосту переезжали через Канал набитые людьми и оружием рейдеры, а теперь вместо центральных секций зиял провал, шириной футов под сорок. Переправа, всегда казавшаяся надёжной, ныне грудой обломков покоилась на дне огромного бетонного жёлоба. Сквозь тёмную воду виднелись утонувшие серые плиты, сломанные опоры торчали гнилыми клыками.

«Паук» доехал почти до самого провала, прежде чем Чейд спохватился:

– Стой! Стой, говорю!

Лезмоль тоже сообразил – ударил по тормозам. Близко к краю подъезжать было опасно – то, что осталось от моста, могло рухнуть в любой момент. Остановилась и вторая машина, натянули поводья ехавшие верхами стрелки.

Долгих полминуты десятник напряжённо прислушивался к чему-то, что слышал лишь он один, потом приказал анимату:

– Проверь.

Тот посмотрел на командира и нахмурился: случись что, «паук» без водителя не тронется с места. Стоит ли рисковать?

– Проверь, – повторил Чейд.

Вздохнув, Лезмоль приподнялся и одним движением перекинул себя через бронированный борт. Он присел на корточки, прижал ладони к серому истрескавшемуся полотну дороги и замер. Рэлек затаил дыхание.

– Выдержит.

– Хорошо. Всё же сдай потихоньку назад, потом осмотримся.

Позади уже заурчал мотор – «скарабей» второй десятки медленно пятился с моста к семиэтажному зданию грязно-жёлтого цвета. Его от времени перекосило, оно угрожающе нависало над дорогой, но пока не падало, держалось. Вот соседний дом – тот давно рухнул, и следующий, что стоял ближе к Каналу, – тоже. В пяти лигах отсюда имелся ещё один мост, но завалы уже много лет преграждали путь по набережной.

– Теперь придётся обратно, – подтвердил его мысли Никлаш; выпрямившись в седле, он с напряжённым вниманием рассматривал ближайшие дома, обзор у него был лучше, чем у сидящих в «пауке». Пешта, пристроившийся напротив Рэлека, глянул на Дрозда с неприязнью: возвращаться по Городу только что пройденным путём многие полагали дурной приметой. Но куда деваться? Северная набережная и относительно безопасные пригороды – вон они, рукой подать, да только как туда попасть, не бросив на этой стороне машины и лошадей? Никак. Значит, придётся снова одолевать уже оставленные было за спиной кварталы, где запустение давит на плечи, точно каменная плита, и опасность, кажется, можно из воздуха ложкой черпать, как кисель. Чейд и другие ментаты в голос уверяют, что опасность эта неявная, что Мертвец лишь шутит с живыми людьми свои скверные шутки. Умом-то их слова понимаешь, а чувства бунтуют, встают на дыбы. Пожалуй, окажись вокруг настоящие выродки, и то было бы легче – с осязаемым врагом хоть знаешь, как бороться. Но сегодня тварей не будет, наблюдатели не замечали в округе ничего интересного уже больше недели. И на кой ляд, спрашивается, понесло тогда за Канал сразу две десятки? Обыкновенный патруль? Как бы не так.

Рэлек обернулся; вон она, причина, стоит в полный рост во второй машине, да ещё шею тянет, пытается разглядеть, что там стряслось с мостом. Лойза Меренг собственной рыжей персоной. Бывшая мастер-менталь лагеря Дицхольм. Она прибыла в Рецхофен тря дня назад, а нынче утром будто невзначай присоединилась к усиленному патрулю, снаряжённому в Город вне каких-либо планов и распорядков. За Канал даже охотничьи группы без особой надобности не забираются, тут никогда толком не знаешь, чем рискуешь. Менталь всю дорогу покладисто изображала пассажира, молчала, и машины дважды останавливались не по её приказу, а по сигналу старшего группы. Но всё же не нужно иметь голову Никлаша на плечах, чтобы смекнуть: Меренга – и есть настоящий повод для этой вылазки. А всё остальное – тень на плетне, небрежно наведённая начальством.

Сыто ворча, «паук» пришёл в движение. Лезмоль решил не сдавать вездеход задом по примеру товарища, а развернуться наверху, благо ширина моста такое позволяла. Пока он проделывал свой финт, вторая десятка уже спустилась вниз, оказавшись в тени улицы между кособоким жёлтым домом и чем-то вроде наполовину развалившейся башни замка. Чейд сипло обругал анимата, задержавшего группу. Тот промолчал, поворачивая руль с извечной своей бережной неторопливостью. И тут встрепенулся Ник.

– На семь часов движение!

Чейд повёл носом, точно принюхивался.

– Ничего не чую.

– Вон там, – Никлаш указал правее «башни замка», где среди огромной мусорной груды, в которой уже едва угадывалось здание, зеленели тонкие деревца. – Я что-то видел, точно говорю.

Голос его треснул едва заметной нервической нотой. Рэлек вглядывался в молодую поросль, поднимающуюся среди руин, – там разве что ветер играл с листвой, ничего другого не шевелилось. Чейд наверняка видел не больше , но плох десятник, не доверяющий глазам собственных стрелков.

– Хорошо. Проверим.

Лицо ментата на несколько секунд будто окаменело, и тут же обернулся сидевший в «скарабее» Эммет, его десятка была сейчас намного ближе к «башне». Предупреждение Чейда он принял всерьёз – приподнялся, махнул рукой, что-то скомандовал своим бойцам, и те начали выбираться из вездехода, ловко переваливаясь через более высокие, чем у «паука», бронированные борта. Закованные в доспехи мечники при этом грохотали, точно жестяные вёдра, полные камней. Между прочим, «скарабея» тоже взяли из-за Лойзы – тяжёлую машину обычно использовали только как транспортник, в патрули она не каталась. Ехать пришлось медленнее, зато туда влезла вся десятка, и даже ещё место осталось...

– Четыре часа! – от крика Никлаша зазвенело в ушах. – Четыре! Третий этаж!

Миг спустя увидели уже все: в пустых проёмах дома с жёлтыми стенами мелькнули стремительные тени, и, прежде чем Пешта успел произнести своё любимое «ржа», два гибких тела одновременно выметнулись из окон, чтобы через секунду приземлиться среди людей второй десятки. Ударили мощные лапы, лезвия когтей рассекли воздух, брызнула кровь... Тесная группка пастырей расплескалась, точно под ногами у них рванула граната, с жестяным грохотом рухнуло тело в доспехах, кто-то взвыл – страшно, нечеловечески.

– Миасты!

– Рвачи!

– Горелый корж, вашу стерву мать! Горелый корж!

«Паук» замер, через борт, скрежетнув по броне стальными пластинами на перчатке, прыгнул Энгольд. Рэлек поднялся в полный рост, вскидывая винтовку...

Тишина над мёртвыми улицами лопнула. Этот вой не спутаешь с волчьим, так ни один волк выть не умеет – чтобы у жертвы зубы ныли, а руины домов плыли перед глазами. Атакующий рой всегда звучит серыми тенями, в боевой песне скрайтов тонет всё: крики людей и выстрелы, рёв и шипение, лишь топот множества лап он заглушить не может – тот приходит не через уши, но через подошвы сапог. Рой бежит – земля дрожит.

– Предвестники, их же в лоскуты покромсают!

Спасаясь от ударов двухдюймовых когтей, пастыри Эммета бросились врассыпную. Кто-то из стрелков выхватил пистолеты, кто-то взялся за саблю. Две изжелта-серые, гротескно похожие на людей кошки метались среди них, пластая костяными кинжалами одежду и живую плоть.

– Целься выше! – хрипел Чейд, его ментальному голосу нипочём был вой скрайтов. – Бейте теней, с миастами Эммет сам управится!

«Сам управится?! Да Эммету конец! Конец его десятке!»

Паническая мысль умерла, едва родившись – сдохла с щелчком предохранителя и первым выстрелом «вендела». Спустив курок, Рэлек вдруг понял, что спокоен. Совершенно.

«Молодец, малыш, – пришло молчаливое одобрение. – Просто делай то, чему тебя учили».

Он выпустил вторую пулю и попал. Его окутало облаком кислого порохового дыма – рядом, слева и справа, тоже стреляли. И тоже попадали.

Между тем, ребята Эммета вовсе не спешили погибать овечками на бойне. Один из рвачей покатился по древнему асфальту, заливая его алым – тяжёлый клинок напрочь отсёк клыкастую голову. Другая «киса» увязла в щите кинетика и её мигом изрешетили пулями уцелевшие стрелки. Оставив убитых и таща на себе раненых, пастыри попятились за «скарабея», развернувшегося поперёк моста. С него в накатывающийся рой хлестнула пулемётная очередь.

– Что он делает, баран?! – рявкнула Флина, и Рэлек не сразу понял, кому предназначен её гнев, а секунду спустя и сам едва сдержал проклятие: прикрывая от выродков людей, подставляя волне атакующих бронированный борт, анимат Эммета одновременно закрыл тварей от стрелков первой десятки. Часть роя уже оказалась в мёртвой зоне, их теперь могли сдержать лишь единственная «саранча», да три или четыре винтовки. Мало! Слишком мало! Жнецы хлынули с боковых улиц, их было множество. От прыжков огромных рептонгов ощутимо вздрагивал настил моста.

– Прикрываем отходящих! Плотный огонь! Не жалеть патронов!

Стоя в кузове рейдера, Рэлек бил поверх голов спешившихся товарищей. Серые мохнатые тела усеяли улицу, в сплошном фоне оглушающего воя начали появляться спасительные прорехи. Но скрайты – это лишь малая часть роя, выродки мчались под свинцовым дождём, словно вовсе его не замечали. Живой поток! Лавина!

– Лимберт! – Пешта обернулся, под забралом шлема едва угадывалось искажённое от гнева лицо. – Какого беса ты там телишься, ржа?!

Ответ прильнувшего к пулемёту стрелка растворился в очередном неистовом «ва-а-а-а-а!», и Рэлек скорее угадал, нежели расслышал:

– Не могу стрелять! Своих задену!

Машина Эммета застыла на пути роя, «саранча» в его кузове стрекотала непрерывно, распаляясь в смертоносной своей ярости. Вторя ей, коротко хлопали «венделы», и выживший кинетик раскручивал на дороге «чёртово колесо».

«Почему они не отходят?! – недоумевал Рэлек, опустошая третий по счёту магазин. – Почему медлит анимат?! Почему медлит десятник?!»

Словно вняв его мыслям, второй вездеход наконец-то выдохнул голубое облачко выхлопных газов и начал разворачиваться кормой к атакующим. Самое время – ещё полминуты промедления, и отходить было бы поздно...

– Рвач на крыше!

Ментальный крик Чейда услышали все, но что-либо сделать уже никто ничего не успел. Третья кошка прыгнула вниз, сиганула прямо с крыши жёлтого дома... и долетела – её самоубийственный бросок закончился точнёхонько на кабине «скарабея», на водительском месте. От удара тяжёлый восьмиколёсник содрогнулся и, прокатившись несколько футов, снова встал. Теперь окончательно. Зато миаст не погиб – визжа от боли, он приподнялся и взмахом когтистой лапы свалил пулемётчика. Эммет заслонил собой Лойзу Меренг, второй удар жнеца швырнул их обоих через борт машины...

– Огонь! Стреляйте, братья!

Бойцы второй десятки, кто ещё был на ногах, шарахнулись от обречённого вездехода. Тяжёлые пули «саранчи» Лимберта звонко защёлкали по броневым листам, выбивая из них жёлтые искры.

Подняв своего командира и оглушённую, мотающую головой менталь, люди Эммета потащили их наверх, к плюющемуся свинцом «пауку». Последним отступал уцелевший мечник – не очень высокий, но плечистый и могучий. Отис!

Потрёпанные пастыри не успели пробежать и сотни шагов, как через покатый капот «скарабея» прыгнула огромная чешуйчатая обезьяна. Низко пригнувшись, почти распластавшись на асфальте, рептонг встретил пулемётную очередь толстыми лобными пластинами, взвыл и попёр вперёд. За ним, обтекая вездеход точно диковинную стальную скалу, по мосту хлынул поток тварей помельче.

«Стреляй, стреляй, малыш! Ты ведь это умеешь!»

Рэлек целился, спускал курок и тут же выхватывал взглядом другую цель. Попал? Убил? Нет времени вглядываться! Не убил ты – добьют другие! Горячий свинец насквозь прошивал болгов и гайферов, рвал в кровавые клочья последних скрайтов. И лишь гигант, одетый в жёлтую чешую, будто в кольчугу, казалось, не замечал ран, а боль лишь придавала ему ярости.

«Бей в уязвимые точки!»

Выстрел, второй... Тщетно! Получая пулю за пулей, рептонг даже не замедлял бега, и вот уже между ним и отступающими бойцами Эммета остался лишь Отис. Выпрямившись во весь свой невеликий рост, мечник встал на пути живого тарана. Жутко шипя, тварь покрыла одним прыжком последний десяток футов, махнула чудовищной лапой...

Человек двигался со скоростью, которую, по идее, никак не могли ему позволить тяжёлые доспехи. Он скользнул вправо, на палец разминувшись с верной погибелью, потом ударил сам – только один раз, другого ему не понадобилось. Так, наверное, древние боги поражали столь же древних демонов. Лезвие, которым впору было косить молодой лесок, вошло рептонгу в левое плечо, и остановилось, лишь погрузившись до середины груди... Вздох восхищения застрял в горле Рэлека, уподобившись рыбьей кости. Меч увяз меж прочных роговых наростов. Вывернувшись из-за валящейся навзничь чудовищной туши, к Отису подскочил болг, и его хитиновая сабля нашла щель в доспехах. Мечник не упал, только покачнулся, ошеломлённый. Страшным усилием вырвав клинок из поверженного врага, он вымахнул им снизу вверх, разрубив жнеца на две почти одинаковых части... и остался стоять где стоял. Словно врос в асфальт.

– Энгольд! Пешта! Назад, бесовы дети!

Приказ Чейда пропал втуне. Две бронированные фигуры, не сговариваясь, бросились вперёд.

– Кретины! – сипло зарычал десятник. – Выживут – в Канале утоплю! Прикройте их, ребятки!

Два стрелка из группы Эммета наконец-то подтащили к «пауку» окровавленную, едва держащуюся на ногах Меренгу. Усадив её спиной к колесу, они взялись за винтовки. Через несколько секунд к ним присоединились ещё один стрелок и кинетик, а возле рейдера улёгся другой раненый. Эммет прибрёл последним – он шатался, половина его лица превратилась в жуткую ало-бурую маску, и всё же он шёл сам.

– Отис! – прохрипел он. – Вытащите... парня!

А мечник всё ещё стоял посреди моста в сотне футов от «паука». Не падал. Не умирал. Его клинок чертил в утреннем воздухе широкие шипящие петли, заставляя жнецов держаться на расстоянии. Пешта и Энгольд уже подбегали, лязгая доспехами, подогревая себя криками ярости, готовые колоть и рубить. Им навстречу накатывался живой вал – десятки тварей, главные силы роя.

Сухо щёлкнул опустевший затвор. Рэлек шарил рукой по поясным клапанам, искал новый магазин, и его пальцы дрожали. Паника заливала рассудок, поле боя плясало перед глазами.

«Что с тобой, малыш?»

«Мы не устоим! Их слишком много! Нас сомнут!»

Отчаянная паника, дикая... чужая.

– Это морок! – голос раненой ментали звенел от мучительного напряжения. – Обморочники там, сзади... Не сдержу... Чейд...

Десятник понял, и решение принял мгновенно.

– Гранаты, Пешта! Гранаты!

На сей раз упрямый мечник послушался беспрекословно. На бегу забросив свой меч в ножны, он обеими руками рванул с пояса подвешенные там гранёные шары. И, ухнув, бросил их вперёд, куда-то за «скарабея». Энгольд, чуть запоздав, отправил следом ещё пару. Пригнуться им не дали лезущие напролом выродки.

Грянуло, ахнуло, воздух наполнился визгом осколков и воем изувеченных тварей, мост заволокло дымом. Из этого душного облака целую вечность спустя показался Энгольд, он волочил на себе Отиса, и тот даже не пытался ему помогать, сил у крепыша больше не осталось. А Пешта прикрывал их обоих, похожий с двумя мечами – своим и Отиса – на ветряную мельницу под ураганом. Мечник, бьющийся в две руки – редкое зрелище. И страшное. Прыгуна, выскочившего вслед за людьми из дымной завесы, он разделал, как заправский повар – рака. Отлетели срубленные клешни, рассечённое тело выгнулось, молотя шипастым хвостом. Последним ударом здоровяк оборвал агонию твари и попятился, подняв оба клинка...

Но это был конец. Дым развеялся и глазам пастырей предстал мост, усеянный мёртвыми и умирающими жнецами. Прервав атаку, волна роя откатывалась назад.

– Кончено, – пробормотал Венз, утирая со лба капли пота. – Показали мы им почём нынче перец. Знай наших.

В голосе стрелка не звучало ни гордости, ни восторга. Похоже, он ни на медный тален не верил в то, что сказал.

* * *

– Дрянные наши дела, – подытожил Чейд.

– Мы живы, друже, – возразил ему Эммет, – и во второй раз к нам уже не полезут.

Он сидел на лавке в кузове «паука», а Хамид возился с его лицом, превращая голову ментата в белый кокон. Витал второй десятки боя не пережил, остался лежать возле изрешечённого пулями и осколками, лениво чадящего «скарабея», потому все раненые оказались в смуглых руках южанина.

– Может, и не полезут, – Чейд смотрел хмуро, – но и не уйдут никуда. И мы тоже никуда выйти не сможем. Машина у нас одна осталась.

– Ещё четыре лошади. Если посадить на них по двое...

– То мы даже из Мертвеца не выберемся. Приди в себя, Эм. У тебя трое раненых, Лойза ранена, ты сам едва на ногах стоишь, у Пешты осколок застрял в боку. Далеко мы уйдём с одним здоровым мечником? Вон они, твари, сидят среди завалов, смотрят. Видишь их? Вон там в кустах – обморочник, а там на крыше – рвач. Будь уверен, остальные тоже никуда не убрались, просто попрятались и ждут, пока мы вылезем на удобное место. Нас заперли надёжнее, чем барашков в загоне. И связаться с лагерем никто из нас не сумеет – проклятый Мертвец сегодня в ударе, нужно с дюжину Лойз, чтобы пробиться.

– Ладно, если мы не можем просто уйти, друже, то давай сами выманим их под наши пули. Заставим напасть и перестреляем.

Чейд долго молчал, сумрачно разглядывал обманчиво пустую улицу и Рэлек готов был поклясться – старые, почти триста лет как заброшенные дома тоже смотрят на десятника, недобро щурясь пустыми глазницами окон.

– Это верно, – произнёс, наконец, ментат, – оборониться мы сумеем. Но много ли с того толку, если рой вовсе не станет атаковать? Всё, что им нужно сделать – продержать нас тут до заката.

– Туча! – Эммет скривился – похоже, целитель сделал ему больно. – Чейд, это не люди, это твари, выродки! Они не могут соображать, как мы, у них инс-тин-кты! По части тактики и стратегии мы всегда им фору дадим, а будь иначе, Межа давно бы уже пала, и по всей Эсмагее ползали бы болги и мелькурты!

– Вас плохо готовили, брат Эммет, – заметила вдруг Меренга; она лежала на соседней лавке, глаза её были закрыты, но говорила менталь сейчас не мысленно, а вслух, и голос Лойзы звучал твёрдо: – Кто бы ни потратил силы на ваше обучение, он потратил их недостаточно. Иначе вы бы не болтали очевидных глупостей.

Правый глаз десятника, не скрытый бинтами, гневно сверкнул:

– Если выберемся, можете потребовать моего отстранения, сестра Лойза.

– Я подумаю над этим, – от голоса Меренги вполне могло бы замёрзнуть небольшое море. – А вы подумайте над тем, почему мы всё ещё сидим на Меже, если нам противостоят безмозглые твари.

– Думай что хочешь, Эм, – просипел Чейд, – но этот мост вовсе не старый бетон прикончил, и жнецы на нас тут не случайно наткнулись. Это ловушка, западня.

– Тогда почему здесь? Почему сегодня?

– Гадать не вижу смысла, – отрезала Лойза. – Будем исходить из худшего: мы с ними поменялись местами, теперь охотники – они, а мы – кролики в ловчей яме. Единственный для нас стоящий шанс – это дождаться помощи из крепости.

– Когда, по-вашему, там поймут, что у нас неладно?

– Нескоро. И даже когда поймут, примчатся сюда не сразу. Сперва им разведать придётся, где мы и почему пропали.

– Туча! Просто ждать – только смерти дождаться. Нужно подать сигнал. Если я доберусь до окраины...

– Забудь, – резко перебила его Меренга. – Ты тут единственный здоровый ментат остался. Когда твари полезут по-новой, без тебя всем нам туго придётся.

– Всё же Чейд прав, – проворчал Эммет. – Кто-то должен пойти...

– ...и подписаться на самоубийство.

– А у вас есть другой план, сестра Лойза? Поразумнее?

– Я думаю, брат Эммет. Думаю.

Рэлек слушал разговор командиров вполуха. Опершись о борт «паука», он украдкой посматривал вниз – на раненых. Тех двоих, что Хамид определил в «тяжёлые». Их уложили на спальных мешках возле рейдера – мечника Отиса и стрелка... Как же его зовут? Имя вылетело из головы. Аккуратную русую бородку парня Рэлек видел сотню раз, даже помнил, как тот смеялся, заигрывая с Флиной, и как потом обменивался с Никлашем едкими ревнивыми фразами. А вот имя – забыл напрочь. Сейчас этот стрелок лежал бледный, укрытый по шею чьим-то плащом, в его щегольской бороде темнели капли засохшей крови. Лишь по слабому движению груди угадывалось, что он всё ещё жив.

Отис вытянулся на спальнике, смотрел в небо, изредка хмурился и кусал нижнюю губу. Ощутив чужое внимание, повернул вдруг голову и встретился взглядом с Рэлеком. На его серых губах появилось нечто вроде кривой, искорёженной болью улыбки, и он подмигнул юноше. Мол, «не унывай, прорвёмся!»

Рэлек заставил себя улыбнуться в ответ... потом не выдержал, отвернулся. Совсем недавно здесь, на проклятом мосту, погибли пять людей, которых он знал... в сущности, знал хуже, чем они того стоили. И узнать их получше уже не выйдет. И может статься, ещё до конца этого дня умрут другие – близкие, родные, пять лет назад ставшие для него, Рэльки-подкидыша, новой семьёй. Умрут, если кто-нибудь не рискнёт собственной головой, чтобы спасти остальных.

– Я пойду, – сказал он. Слова вырвались сами собой. Пожалуй, захотел бы он их удержать – не смог бы.

Спорящие офицеры замолчали и уставились на Рэлека. И другие тоже повернулись к нему – все, кто услышал. Он сразу оказался в центре общего внимания – кто-то глядел с удивлением, кто-то щурился скептически. Даже Меренга, и та глаза открыла, на дне её карих глаз таилось сомнение. Казалось, она хочет что-то сказать, но не уверена, стоит ли открывать рот.

– Двужи-ильный... – протянул Чейд задумчиво, но тут же, спохватившись, мотнул головой: – Нет уж, парень, тебя я не отпущу.

А Никлаш внезапно побледнел, облизнул губы и глубоко вдохнул, будто собрался прыгать с обрыва в реку... Рэлек ни на миг не усомнился какие слова сейчас произнесёт друг. И, упреждая эти слова, торопливо заговорил сам:

– Вы же знаете, посылать нужно стрелка – нас к охотам в одиночку особливо готовили. А я наверняка лучше других дойду. Я выносливый, лёгкий на ногу, бегаю хорошо. И от чующих у меня защита, сестра Лойза не даст соврать.

– Он правду говорит, – подтвердила Меренга с едва заметной неохотой. – У него может выйти.

– Сегодня поистине день сюрпризов, – подчёркнуто уважительный тон Эммета пророс колючей насмешкой. – Кто-то знает твоих людей лучше, чем ты, друже Чейд?

– Не ревнуйте, – буркнула менталь, вновь закрывая глаза. – Просто примите мои слова в расчёт. План ваш отдаёт идиотией, но Рэлек... он, возможно, единственный, кто сможет претворить его в жизнь.

* * *

«Давай же, соберись! Ведь говорить тебя тоже учили! Быстро, кратко, по существу! Время не терпит!»

Он вдохнул, выдохнул и рассказал. Быстро. Кратко. По существу.

14.

Когда Рэлеку протянули карту, он легко нашёл на ней нужное место:

– Вот этот мост.

– Лиг пятнадцать по Набережной, – прикинул Фрикс. – Домчим в момент. Развернёмся, ударим, положим там хоть рой, хоть два. Нужно взять все десятки. И гранат побольше.

– Устроим бойню, – хищно усмехнулся Санден. Легат Янеч хмыкнул с одобрением, и даже Гемран согласно кивнул. А Рэлек подумал, что переубедить этих людей будет непросто, но ему непременно нужно, чтобы они выслушали его до конца, и главное – чтобы поверили услышанному. Он собрался с духом, чтобы выпалить все свои сомнения...

– Мост разрушен, говоришь? – вдруг переспросил Ледсней. – Четыре дня назад мы там проезжали, мост был на месте.

– Значит, за эти четыре дня в Городе кое-что изменилось, – заметила Валента с иронией. – Вы сомневаетесь в словах брата стрелка, десятник?

– Нет. Мне лишь нужна полная ясность. Поскольку... странное выходит совпадение – мост, по которому ездили сотни раз, вдруг взял, да рухнул. И аккурат в самый неподходящий момент рядом рой появился.

– Это не совпадение, – сказал Рэлек, не веря своей удаче, и тут же, пока его никто не перебил, выдал залпом:

– Брат Чейд уверен, что мы попали в загодя устроенную западню. Сестра Лойза и брат Эммет с ним согласились. Отряд заперли на мосту не потому, что сил не хватило на клочки нас порвать, а потому, что с самого начала хотели так сделать. И я думаю... меня из Города живым тоже намеренно выпустили.

– Эй, эй! – первым опомнился Санден. – Ты ерунды не болтай, парень, сам вдумайся: жнецы спланировали засаду. Ты их за кого принимаешь? За людей?

– Объяснитесь, Рэлек, – Гемран был серьёзен... и не спешил отправить к виталам спятившего от переживаний стрелка – это обнадёживало.

– Я всю дорогу чувствовал, что за мной следят. Будто провожали меня через Город. А вот здесь, возле дамбы (он снова коснулся карты) я кого-то заметил в развалинах. На меня кто-то смотрел, но тут же спрятался, как смекнул, что я его увидел.

– Это мог быть и не жнец.

– Я... думаю, что видел человека.

Ксана, до сих пор казавшаяся безучастной, встрепенулась. Её взгляд обжёг Рэлека. И Крэйдок, по всему видать, тоже заинтересовался.

– В последние три недели, – сказал он, – вокруг крепости частенько видели скрайтов. Твари держались далеко, ни разу не дали себя догнать. И мне всё время казалось, будто они наблюдают за Рецхофеном. Словно смотрят, как мы тут суетимся, и чего-то ждут.

– Спорно, – покачала головой Валента. – Никаких веских доказательств, одни ощущения и догадки.

– Не только догадки. Вы ведь знаете, почему мы вернулись не через день, как планировали, а уже сегодня. Столько следов за раз я в жизни не видел. Там прошли сотни выродков, и это всего в сорока лигах отсюда. Рэлек говорит, что видел сегодня два роя? Я ему верю. Может статься, в Городе тварей сейчас много больше, чем любой из нас может себе представить.

– А может, и много меньше. Вы сказали, вашим следам трое суток. Зачем предполагать самое невероятное? Я вас не понимаю...

– Это потому, что вы – не ментат, – командир Хищников холодно улыбнулся.

– Зато я ментат, – хмуро отозвался Санден. – И я тоже тебя не понимаю. Хочешь сказать, парень прав?

– Хочу сказать, он может быть прав. Меня уже месяц не покидает ощущение, будто что-то серьёзное назревает. Выйдет на редкость глупо помчаться спасать людей и вляпаться из-за собственной поспешности.

– Если мы туда не помчимся, – заметил Гемран, – спасать через пару часов будет уже некого. Почти наверняка сегодня на улицы Мертвеца вылезет Призрачный Рой. Кто-нибудь знает, что будет с теми, кто под него попадёт?

– Я бы не хотел проверять, – проворчал Ледсней.

– И никто бы не хотел, – голос Крэйдока оставался спокойным, но выражение лица стало таким, будто ему только что предложили съесть живого паука. – Потому, что кое-кто уже проверял.

Рэлек о той истории тоже вспомнил, её непременно всем новичкам рассказывали, в первый день по приезду. Дескать, четыре года назад трое присланных из Нойнштау ментатов решили познакомиться с призраками Города поближе. Они взяли заправленный рейдер и двух стрелков сопровождения, высчитали время ближайшего ночного "представления" и вечером, ещё до темноты, уехали к Каналу. Собственно, лезть в сам Город умники не собирались, лишь хотели посмотреть на загадочное действо вблизи. Ни ночью, ни утром группа в крепость не вернулась. Посланные на поиск десятки нашли "паука", совершенно целого и пустого. Ни тел рядом, ни крови, ни стреляных гильз. По следам выходило, что все люди просто ушли к центральным кварталам. Туда, откуда не возвращаются.