Текст книги "Под конвоем лжи"

Автор книги: Дэниел Силва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

Глава 21

Восточный Лондон

Вечером на следующий день Кэтрин Блэйк торопливо приближалась по тротуару к складу Поупов. В сумке у нее был спрятан стилет. Она потребовала встречи с Верноном Поупом один на один и на подходах к складу действительно не заметила никаких признаков присутствия людей Поупа. Остановившись перед калиткой, она нажала на ручку. Замок оказался не заперт, как и обещал Поуп. Она открыла калитку и вошла внутрь.

В самом складе было полутемно; единственным источником света была висевшая в глубине лампа. Кэтрин прошла туда и нашла грузовой лифт. Войдя внутрь, она закрыла решетчатые сдвижные двери и нажала кнопку. Кабина застонала, затряслась и поползла вверх, к кабинету, вернее, личным апартаментам Поупа.

Остановился лифт на маленькой площадке, куда выходила черная двустворчатая дверь. Кэтрин постучала и услышала голос Поупа, предлагавшего ей войти. Он стоял перед столиком на колесах, уставленным бутылками, держа в одной руке бутылку шампанского, а в другой пару стаканов. Когда Кэтрин вошла, он протянул один из стаканов ей.

– Нет, благодарю вас, – отказалась она. – Я задержусь всего на одну-две минуты.

– Нет, я все же прошу вас, – сказал он. – С нашего прошлого разговора ситуация успела сделаться несколько более напряженной. Я хочу объяснить это вам.

– Именно поэтому вы пытались следить за мной? – отозвалась Кэтрин, принимая стакан с вином.

– Я слежу за всеми и каждым, милочка моя. Только поэтому я все еще остаюсь в бизнесе. Мои мальчики знают это дело. Вы убедитесь в этом, когда прочтете то, что я вам приготовил. – Он протянул конверт Кэтрин, но отдернул его, когда посетительница подняла руку. – Вот почему я так удивился, когда вы сумели натянуть нос Дикки. Это было довольно ловко задумано: спуститься в метрополитен, а потом быстренько вскочить в автобус.

– Я передумала, только и всего. – Она отпила немного шампанского. Напиток оказался холодным, как лед, и превосходного сорта. Поуп снова протянул Кэтрин конверт и на сей раз позволил ей взять его. Она поставила стакан и открыла конверт.

В нем оказалось именно то, что ей требовалось: полное описание передвижений Питера Джордана по Лондону с указанием времени по минутам – место и время работы, когда он приходил домой и когда уходил, где и когда он ел и выпивал, даже имя его друга.

Когда она закончила читать, Поуп вынул бутылку шампанского из ведра со льдом и налил вина в свой стакан. Кэтрин запустила руку в сумочку, вынула деньги и положила на столе.

– Вот остаток, – сказала она. – Я думаю, что на этом наш с вами бизнес закончен. Большое спасибо.

Она убрала описание передвижений Питера Джордана в сумку, но в этот момент Поуп шагнул вперед, перехватил ее руку и отложил сумку в сторону.

– Если говорить серьезно, Кэтрин, любимая, наш совместный бизнес только начинается.

– Если вы хотите получить больше денег...

– О да, я хочу получить больше денег. Много денег. И если вы не захотите, чтобы я позвонил в полицию, вы дадите их мне. – Он подошел вплотную к Кэтрин, прижался к ней всем телом и, сильно нажимая, провел ладонью по обеим грудям. – Но мне нужно от тебя кое-что еще.

Двери спальни открылись, и оттуда вышла Вайви, одетая только в одну из сорочек Вернона, застегнутую лишь на две пуговицы на груди.

– Вайви, познакомься, это Кэтрин, – сказал Поуп. – Красавица Кэтрин согласилась провести с нами этот вечер.

* * *

В берлинской школе абвера к такому не готовили. Там ее научили подсчитывать численность войсковых частей, определять направление их передвижений, пользоваться рацией, узнавать знаки различия различных частей и соединений и запоминать в лицо высокопоставленных чиновников. Но ей никогда не объясняли, как нужно себя вести с лондонским гангстером и его развратной подружкой, которые вознамерились развлечься, насилуя ее какими-то своими извращенными способами. У нее возникло ощущение, что она внезапно угодила в какую-то дурацкую подростковую фантазию. «Этого просто не может быть на самом деле», – думала она. Но это происходило в действительности, и Кэтрин не могла припомнить ничего подходящего из того, чему ее обучали.

Вернон Поуп, обнимая ее обеими руками, провел в спальню. Там он толкнул Кэтрин на кровать, а сам опустился в кресло в углу комнаты. Вайви встала перед нею и расстегнула две последние пуговицы рубашки. У нее был маленькие вздернутые груди и бледная кожа, которая словно светилась при тусклом освещении. Схватив Кэтрин за голову, она потянула ее к себе. Кэтрин решила подыграть своим противникам в этой грязной игре. Она взяла сосок Вайви в рот, думая при этом лишь о том, как лучше всего убить их обоих. Кэтрин отлично понимала, что, стоит ей раз подчиниться шантажу, и он будет продолжаться бесконечно. А ее финансовые ресурсы вовсе не были неограниченными. Вернон Поуп мог очень быстро выдоить ее досуха. Оставшись без денег, она окажется бесполезной и беспомощной. Она решила, что риск будет не таким уж большим: она очень тщательно прятала свои следы. Ни братья Поупы, ни их люди не знали, где ее искать. Они знали о ней только, что она работала медсестрой-добровольцем в больнице Сент-Томас, а там Кэтрин назвала вымышленный адрес. Также не следовало опасаться, что они пойдут в полицию. Полиция начнет задавать вопросы, а им вовсе ни к чему признаваться в том, что они за деньги вели слежку за офицером американского военно-морского флота.

Сейчас главным для нее было как можно быстрее и тише убить Вернона Поупа.

Кэтрин взяла в рот другую грудь Вайви и мусолила во рту сосок, пока он не отвердел. Вайви откинула голову назад и застонала. Схватив руку Кэтрин, она сунула ее себе между ног. Там уже было тепло и влажно. Кэтрин отключила все свои эмоции. Она лишь механически совершала движения, которые должны были доставить физическое удовольствие этой женщине. Она не испытывала ни страха, ни отвращения; она просто пыталась сохранить спокойствие и ясно соображать. Под рукой Кэтрин Вайви начала все быстрее и быстрее дергать тазом, и через несколько секунд все ее тело содрогнулось в оргазме.

Затем Вайви толкнула Кэтрин на кровать, уселась верхом ей на бедра и принялась поспешно расстегивать пуговицы ее кофты. Расстегнув дрожащими руками бюстгальтер Кэтрин, она принялась мять ее груди. Кэтрин увидела, что Вернон поднялся с кресла и начал раздеваться. В этот момент она впервые почувствовала тревогу. Ей ни в коем случае не следовало допускать, чтобы он навалился на нее и, тем более, вошел в нее. Он мог оказаться жестоким любовником или вообще садистом. Он вполне мог травмировать ее. Лежа на спине с раздвинутыми ногами, она была бы беспомощна. К тому же он намного превосходил ее весом и силой. Все приемы борьбы, которыми она владела, основывались на скорости и ловкости. Если она допустит, чтобы Вернон прижал ее своей тушей к кровати, то уже ничего не сможет сделать.

Кэтрин следовало продолжать играть в их игру. И, больше того, она должна была перехватить инициативу.

Она приподнялась, взяла груди Вайви обеими руками и покрутила в пальцах соски. Краем глаза она видела, что Вер-нон не отрываясь смотрел на них. Он буквально впился в них глазами, глубоко поглощенный зрелищем того, как две женщины ласкают друг друга. Она подтянула Вайви к себе и прижалась грудью к ее губам. При этом Кэтрин подумала, как легко она сейчас могла бы свернуть ей шею: повернуть голову обеими руками, пока не хрустнут позвонки. Но это было бы ошибкой. Сначала она должна была убить Поупа. С Вайви она после этого сможет справиться в любой момент.

Поуп подошел к кровати и легко отшвырнул Вайви в сторону.

Но прежде чем Вернон успел улечься на нее, Кэтрин села и поцеловала его. Затем она вскочила на ноги, продолжая шевелить высунутым языком у него во рту. Ей удачно удалось подавить рвотный позыв. На мгновение она даже подумала о том, что, может быть, стоит позволить ему овладеть ею и убить его потом, когда он получит удовлетворение и расслабится. Но ей не хотелось, чтобы эта ситуация протянулась дольше, чем это было абсолютно необходимо.

Она взяла его член в кулак. Он застонал и еще сильнее приник губами к ее рту.

На несколько секунд он оказался абсолютно беспомощен. Кэтрин повернулась вместе с ним так, чтобы он стоял спиной к кровати.

А затем она яростно ударила его коленом в пах.

Поуп сложился пополам, дыхание у него перехватило, он обеими руками схватился за ушибленную мошонку. Вайви завизжала.

Кэтрин извернулась и ударила его локтем в переносицу. Она отчетливо слышала, как захрустели разбитые кости и хрящи. Поуп рухнул на пол перед кроватью, из его ноздрей хлынула кровь. Вайви стояла на коленях на кровати и продолжала визжать. Теперь она не представляла для Кэтрин никакой опасности.

Кэтрин повернулась и метнулась к двери. Поуп, лежавший на полу, взмахнул ногой.

Удар угодил в правую лодыжку Кэтрин; у нее подкосились ноги. Она рухнула на пол; от силы удара у нее перехватило дух. Перед глазами засверкали искры; она почувствовала, что из глаз потекли слезы. Она испугалась, что потеряет сознание.

Ей удалось встать на четвереньки, и она уже собралась подняться на ноги, когда мощная рука Поупа схватила ее за щиколотку и потащила к себе. Она быстро упала на бок и всадила пятку в сломанный нос гангстера.

Поуп закричал от страшной боли, но его пальцы, казалось, сжались еще сильнее.

Кэтрин пнула его второй раз, потом третий.

В конце концов он выпустил ее.

Кэтрин вскочила и метнулась к дивану, на который Поуп заставил ее положить сумку. Быстро открыв ее, она расстегнула молнию на внутреннем отделении. Стилет был на месте. Кэтрин нажала кнопку на ручке. Лезвие выскочило и со щелчком встало на место.

Поуп к тому времени тоже успел подняться на ноги и, все еще пошатываясь, шел к ней в полутьме, вытянув вперед руки. Кэтрин отскочила в сторону и с силой ударила его своим оружием. Острие оставило глубокую рану на его правом плече.

Поуп снова вскрикнул от боли и прижал рану левой рукой; кровь хлынула между пальцами. Рукой он закрывал грудь, так что вонзить стилет в сердце было невозможно. В абвере ей показали много способов убийства; при одной только мысли о некоторых из них ее передергивало от омерзения. Но она должна была сейчас воспользоваться одним из них. У нее просто не было иного выхода.

Кэтрин шагнула навстречу Вернону Поупу, выбросила вперед руку со стилетом и по рукоятку всадила лезвие в глазницу мужчины.

* * *

Вайви скорчилась на полу в углу спальни и истерически рыдала. Кэтрин взяла ее за руку, рывком заставила встать и толкнула к стене.

– Пожалуйста, не надо.

– Я не сделаю тебе ничего плохого.

– Не надо.

– Не бойся. Все будет хорошо.

– Обещаю, что никому ничего не скажу. Даже Роберту. Я клянусь.

– Даже полиции?

– Я ничего не скажу полиции.

– Вот и прекрасно. Я знала, что тебе можно доверять.

Кэтрин погладила ее по голове, прикоснулась к лицу. Вайви, казалось, немного расслабилась. Ее тело вдруг обмякло, и Кэтрин пришлось поддержать ее, чтобы она снова не упала на пол.

– Кто ты такая? – спросила Вайви. – Как тебе удалось с ним справиться?

Кэтрин ничего не сказала, лишь еще раз погладила волосы Вайви, осторожно нащупывая другой рукой мягкую точку под нижним ребром. Когда тонкое лезвие вонзилось в сердце, глаза Вайви широко раскрылись. Крик боли замер у нее в горле и перешел в негромкое бульканье. Она умерла быстро и тихо, не отрывая остановившегося взгляда от глаз Кэтрин.

Кэтрин выпустила убитую из рук. Труп осел на пол у стены; стилет выскользнул из раны и остался в руке убийцы. Кэтрин окинула взором человеческие останки рядом с собой, струйку крови. Мой бог, во что они меня превратили? В следующее мгновение она упала на колени рядом с мертвым телом Вайви; ее начало долго и мучительно рвать.

Процедуру ухода с места событий она осуществила с удивительным спокойствием. В ванной она смыла кровь жертв с лица, рук и лезвия стилета. С кровью на кофте она ничего не могла поделать, так что пришлось удовольствоваться тем, что ее скроет кожаное пальто. Через спальню, где лежал голый труп женщины, она прошла в следующее помещение и выглянула в окно. Как оказалось, Поуп сдержал свое слово. Возле склада никого не было видно. Конечно, они обнаружат его труп утром и тогда кинутся искать ее. Но, по крайней мере, до тех пор она в безопасности. Кэтрин подняла свою сумочку и взяла со стола сто фунтов бумажками, которые совсем недавно вручила Поупу. Затем она спустилась на лифте, быстро прошла через склад и выскочила на ночную улицу.

Глава 22

Восточный Лондон

Детектив-суперинтендант Эндрю Кидлингтон, в отличие от большинства своих собратьев по профессии, старался при любой возможности уклоняться от осмотра мест убийств. В церкви своего прихода он пользовался известностью хорошего светского проповедника. Интерес к самой омерзительной стороне своей профессии он утратил уже давно. Ему удалось сформировать высокопрофессиональную следственную бригаду, которой, по его глубокой уверенности, лучше всего было предоставить полную свободу действий. Он обладал вошедшей в легенды способностью узнавать об убийствах больше из материалов дела, чем из осмотра мест преступления, и ввел в непреложное правило, чтобы каждый клочок бумаги, на котором имелась запись кого-либо из сотрудников его отдела, в обязательном порядке попадал к нему на стол. Но, увы, таких людей, как Вернон Поуп, убивали далеко не каждый день. Так что ему пришлось лично выехать на место убийства.

Стоявший на часах возле входа на склад офицер[29]29
  Офицер – в Великобритании и США это самое распространенное обращение к любому полицейскому, независимо от чина.


[Закрыть], одетый в форму, шагнул навстречу подходившему Кидлингтону:

– Лифт находится в дальнем конце склада, сэр. Подниметесь на один этаж. Там на площадке дежурит еще один наш человек, он покажет вам, куда идти.

Кидлингтон медленно шел через склад. Он был высоким и угловатым мужчиной с вьющимися седеющими волосами. Вид у него был такой, словно он ни в коем случае не намерен выслушивать дурные новости и сразу же прервет любого, кто на это осмелится. В результате его подчиненные в присутствии суперинтенданта старались разговаривать особенно осторожно.

На площадке начальника ожидал молодой детектив-сержант по имени Мидоус. По мнению Кидлингтона, Мидоус был слишком уж крупным и мощным и путался с чрезмерно большим количеством женщин. Но он был превосходным детективом, и его продвижение по службе сопровождалось исключительно хвалебными отзывами.

– Там довольно грязно, сэр, – предупредил Мидоус.

Еще не входя в помещение, Кидлингтон почувствовал в воздухе запах крови. Труп Вернона Поупа лежал на восточном ковре рядом с кушеткой. Из-под серой простыни, которой он был накрыт, расплывалось темное пятно крови. Когда Мидоус опустился на корточки и отвернул простыню, Кидлингтон, несмотря на тридцатилетний стаж службы в лондонской полиции, почувствовал спазм в желудке и острый привкус подступившей к горлу желчи.

– О, господи, – чуть слышно прошептал суперинтендант. Он скорчил гримасу и на мгновение отвернулся, чтобы прийти в себя.

– Я никогда не видел ничего подобного, – признался Мидоус.

Вернон Поуп, совершенно голый, лежал на спине в луже высохшей черной крови. Кидлингтону с первого взгляда стало ясно, что смертельную рану он получил уже после ожесточенной схватки. На плече красовался большой рваный порез. Нос был страшно сломан. Из обеих ноздрей струйки крови стекали в рот, который так и остался открытым, как будто перед смертью убитый пытался что-то выкрикнуть. Но, прежде всего, внимание привлекал глаз. Кидлингтон с трудом мог заставить себя смотреть на него. На щеке засохла кровь, смешанная с глазной жидкостью. Глазное яблоко было проткнуто, зрачка не видно. Глубину раны нельзя было определить без вскрытия, но, похоже, смертельным был именно этот удар. Кто-то через глаз вогнал Вернону Поупу что-то острое прямо в мозг.

Первым тишину нарушил Кидлингтон.

– Приблизительное время смерти?

– Вчера вечером, возможно, в начале вечера.

– Оружие?

– Трудно сказать. Определенно не обычный нож. Посмотрите на плечо. Края у раны рваные.

– Ваше заключение?

– Что-то острое. Отвертка или, может быть, нож для колки льда.

Кидлингтон обвел взглядом комнату.

– Тот, что принадлежал Поупу, все еще лежит на столике с напитками. Если только ваш убийца не шлялся по Лондону со своим собственным ножом для льда, оружие убийства было другим. – Кидлингтон снова посмотрел на труп. – Я осмелился бы предположить, что это был стилет. Это колющее, а не режущее оружие. Так мы можем объяснить, почему рана на плече рваная, а прокол в глазу такой ровный.

– Согласен с вами, сэр.

Кидлингтон решил, что увидел вполне достаточно. Он выпрямился и знаком приказал Мидоусу снова накрыть труп.

– А где женщина?

– В спальне. Сюда, пожалуйста, сэр.

* * *

Роберт Поуп сидел на пассажирском месте в кабине фургона. Дикки Доббс, сидевший за рулем, на бешеной скорости гнал машину к больнице Сент-Томас. Роберт был бледен, и даже со стороны можно было заметить, что его била дрожь. Именно Роберт обнаружил утром тела брата и Вайви.

Он ждал Вернона в кафе в Ист-Энде, где они каждое утро завтракали, и забеспокоился, когда старший брат не пришел. Он вызвал Дикки из дому и поспешил на склад. Увидев там трупы, он дико закричал и разбил ударом ноги столик из толстенного стекла.

Роберт и Вернон Поуп были реалистами. Они отлично понимали, что занимаются опасным делом и что любой из них, а может быть, и оба вполне могут умереть молодыми. Как и все родные братья, они иногда ссорились и даже дрались, но Роберт Поуп любил старшего брата больше, чем кого-либо другого во всем мире. Когда их родной отец – буйный безработный алкоголик – как-то раз вышел из дому, чтобы никогда больше не вернуться, Вернон во всем заменил Роберту отца. И больше всего Роберта ужаснуло, как он умер: ему нанесли удар в глаз и бросили голого на полу. А ни в чем неповинная Вайви получила удар в сердце.

Вполне возможно, что убийства были делом кого-то из их врагов. Во время войны их рэкет процветал, и они постепенно подчиняли себе новые и новые территории. Но эта расправа совершенно не походила на бандитские убийства, которых ему довелось повидать немало. Роберт подозревал, что событие как-то связано с той женщиной – Кэтрин, или как там еще ее звали на самом деле. Он сделал анонимный звонок в полицию – все равно без их участия обойтись было нельзя, – но доверять «бобби» поиски убийц своего брата не собирался. Он должен был расквитаться лично.

Дикки остановил машину на набережной и вошел в больницу через служебный вход. Через пять минут он появился вновь и подошел к фургону.

– Ты его нашел? – без предисловий спросил Поуп.

– Да. Он говорит, что, наверно, сможет раздобыть то, что нам нужно.

– Скоро?

– Минут через двадцать.

Примерно через полчаса из той же двери вышел тощий мужчина с изможденным лицом и рысцой подбежал к фургону. Дикки опустил стекло в окне.

– Я все нашел, мистер Поуп, – сказал он. – Девочка из приемного покоя мне разыскала. Она сказала, что это против правил, но я ее уломал. Пообещал ей пятерик. Надеюсь, вы не будете возражать.

Дикки протянул руку, и санитар вручил ему клочок бумаги. Дикки сразу же передал его Поупу.

– Хорошая работа, Сэмми, – сказал Поуп, взглянув на листок. – Дай ему деньги, Дикки.

Санитар взял деньги, и его лицо еще больше вытянулось от разочарования.

– Что случилось, Сэмми? – поинтересовался Дикки. – Десять бобов, все, как я тебе обещал.

– А как насчет пятерки для девочки?

– Верхнюю пятерку возьми себе, а нижнюю отдашь ей, – сказал Поуп.

– Но мистер Поуп...

– Сэмми, ты что, хочешь даже сегодня попробовать морочить мне голову?

Дикки перевел рычаг коробки передач, и фургон, взвизгнув шинами, сорвался с места.

– Куда теперь? – спросил Дикки.

– Ислингтон. Гони!

* * *

Миссис Юнис Райт, проживавшая в доме номер 23 по Нортон-лейн, очень походила на свой дом: высокая, худощавая, пятидесяти с лишним (немного ближе к шестидесяти) лет – воплощение викторианского здравомыслия и викторианских манер. Она не знала и, больше того, так и не узнала до самого конца своей жизни, когда этот неприятный эпизод давно остался в прошлом, что адрес ее почтенного дома был использован для обмана ее родной и горячо любимой страны агентом немецкой военной разведки, носившим имя Кэтрин Блэйк.

Уже в течение двух недель Юнис Райт ждала ремонтника, который мог бы заняться починкой лопнувшего водяного котла. До войны в ее уютном пансионе проживали по большей части молодые мужчины, которые всегда с большой охотой помогали ей, если с трубами или печью случались какие-нибудь неполадки. Теперь все молодые мужчины находились в армии. Ее собственный сын, о котором она думала дни и ночи, воевал где-то в Северной Африке. Она не испытывата ни малейшего удовольствия от общения с нынешними постояльцами – двумя стариками, которые все время вспоминали никому не интересные эпизоды из времен той, давней войны, и двумя чрезмерно легкомысленными сельскими девушками, сбежавшими от тоскливой жизни в своей деревне в Восточном Мидлендсе, чтобы поступить на фабрику в Лондоне. Когда Леонард был жив, он следил за домом и организовывал все ремонты, но Леонард умер уже десять лет тому назад.

Она стояла около окна гостиной и не спеша попивала чай. В доме не было слышно ни звука. Мужчины играли наверху в шашки. Она сумела добиться, чтобы они играли, не хлопая шашками по доске, и не будили девочек, которые недавно вернулись с ночной смены и спали. Заскучав, она включила радио и прослушала сводку новостей по Би-би-си.

Фургон, остановившийся перед ее домом, показался ей странным. На нем не было никаких надписей – ни названия компании, ни чего-то в этом роде, – и мужчины, сидевшие в кабине, нисколько не походили на тех ремонтников, которых ей доводилось видеть. Тот, что сидел за рулем, был высоким и толстым, с коротко подстриженными волосами и такой могучей шеей, что казалось, будто голова у него сидит прямо на плечах. Второй, не такой могучий, темноволосый, выглядел не совсем нормальным. И одежда на них тоже была странной. Вместо рабочих комбинезонов они носили костюмы, причем, как ей показалось, весьма дорогие.

Они открыли двери кабины и вышли. Юнис обратила внимание еще и на то, что у них не было с собой никаких инструментов. Возможно, они хотели сначала осмотреть повреждение, а потом уже достать сразу все нужные инструменты и занести их внутрь. Конечно, зачем умным людям таскать с собой то, что не понадобится для работы. Пока они шли к парадной двери ее дома, она продолжала рассматривать их. Они казались вполне здоровыми. В таком случае, почему они не в армии? Она даже заметила, что они оба оглянулись, подойдя к парадному, как будто не хотели, чтобы их кто-нибудь видел. Внезапно она очень пожалела, что с нею нет Леонарда.

И стучали они очень невежливо. Она решила, что, наверно, так должны стучать полицейские, когда думают, что за дверью укрываются преступники. Кто-то из них так забарабанил в окно гостиной, что чуть не посыпались стекла.

Наверху, где игра в шашки и так проходила почти беззвучно, воцарилась полная тишина.

Миссис Райт направилась к двери. Она сказала себе, что для страха нет никакой причины, что у этих людей просто-напросто никуда не годные манеры, что типично для большинства английских рабочих. Сейчас идет война. Все опытные ремонтники призваны на военную службу и чинят бомбардировщики или фрегаты. А плохие – такие, как эта пара, колотящая в двери и в окна, – остались здесь и худо-бедно пытаются обслуживать население.

Хозяйка медленно открыла дверь. Она хотела попросить этих людей вести себя потише, чтобы не разбудить уставших девочек, но так и не смогла произнести ни слова. Большой – тот, у которого не было шеи, – быстро захлопнул дверь и тут же зажал ей рот огромной ладонью. Юнис попыталась крикнуть, но звук, как ей показалось, застрял у нее в горле, так и не вырвавшись наружу.

Второй, тот, что был поменьше, наклонился к ее уху и сказал, четко выговаривая слова, отчего ей почему-то стало еще страшнее:

– Ты только отдай нам то, что мы ищем, дорогуша, и все останутся здоровы.

Потом он оттолкнул ее в сторону и побежал вверх по лестнице.

* * *

Детектив-сержант Мидоус считал себя неплохим авторитетом по части осведомленности о делах банды Поупа. Он знал, каким образом – легально и нелегально – они добывали деньги, и мог узнать по имени и в лицо большинство членов банды. Поэтому, услышав описание двоих мужчин, устроивших переполох в ислингтонском пансионате, он решил, что на месте убийства народу хватает и без него, и направился в Ислингтон, чтобы самолично разузнать, что там происходит. Первому описанию полностью соответствовал Ричард «Дикки» Доббс, главная ударная сила банды и по совместительству ее лучший водитель. Вторым был Роберт Поуп собственной персоной.

Мидоус по своей привычке расхаживал по гостиной, а Юнис Райт, вытянувшись в струнку, сидела на стуле, терпеливо повторяла свою историю, невзирая даже на то, что делала это уже в третий раз. Вместо чашки чая она держала в руке небольшой стаканчик с хересом, который, как Юнис надеялась, должен был помочь ей успокоить нервы. На ее лице остался отпечаток от руки хулигана, и она ударилась головой, когда ее толкнули. Никаких других повреждений она, к счастью, не получила.

– Они так и не сказали вам, кого или что искали? – спросил Мидоус, приостановившись ровно на столько времени, чтобы задать вопрос.

– Нет.

– Они называли друг друга по именам?

– Нет, по-моему, не называли.

– Вы случайно не разглядели номерного знака на фургоне?

– Нет, но я дала описание машины другому офицеру.

– Это очень распространенная модель, миссис Райт. Боюсь, что это описание нам мало что даст. Я попрошу одного из моих людей побеседовать с вашими соседями.

– Мне очень жаль, – сказала она, потирая затылок.

– Вы себя хорошо чувствуете?

– Он так сильно дал мне по голове, этот хулиган!

– Может быть, вам стоит показаться доктору? Когда мы закончим здесь, я попрошу кого-нибудь из офицеров отвезти вас в больницу.

– Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.

Мидоус взял с кресла свой прорезиненный дождевик и надел его.

– Если не трудно, попытайтесь припомнить: не говорили ли они еще что-нибудь?

– Э-э... Вообще-то они действительно кое-что сказали. – Юнис Райт вдруг запнулась и покраснела. – Только, боюсь, это было довольно грубо...

– Уверяю вас, что меня это не сильно смутит.

– Маленький сказал: "Когда я найду эту... – Она помолчала, понизила голос и продолжила, с видимым усилием выговаривая слова: – Когда я найду эту гребаную суку, я прикончу ее своими руками".

Мидоус нахмурился:

– Вы уверены в этом?

– О, да. Мне настолько редко приходится слышать такие разговоры, что подобные слова, к сожалению, надолго врезаются в память.

– Да, пожалуй... – Он протянул хозяйке пансиона визитную карточку. – Если вы вдруг вспомните о чем-нибудь еще, очень прошу вас позвонить. Всего хорошего, миссис Райт.

– Всего хорошего, детектив-сержант.

Мидоус нахлобучил шляпу и направился к двери. Получается, что эти двое искали женщину. Не исключено, что это все же были не Поупы. Просто два каких-то типа, искавшие какую-то девчонку. Могло быть и так, что сходство описаний было всего лишь совпадением. Но Мидоус не верил в совпадения. Он решил, что нужно вернуться на склад Поупов и попытаться выяснить, не видели ли там в последнее время какую-нибудь постороннюю женщину.