Текст книги "Последний танцор"

Автор книги: Дэниел Моран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 51 страниц)

2

На скорости, превышающей скорость самолета, поезд несся на восток по проложенному под землей туннелю.

Жасмин купила билет до Атланты, штат Джорджия. За пятнадцать минут до того, как сверхскоростной экспресс должен был остановиться в Далласе, она встала и прошла в туалет. Там, сняв всю одежду, она, стоя обнаженной перед зеркалом, пощелкала переключателями в системе макияжа. Кожа, покрытая шоколадным загаром, подобранным в тон костюму, начала быстро бледнеть, приобретая золотистый оттенок. Губы и веки тоже посветлели, а под высокими скулами появилась россыпь мелких серебристых звездочек. Жасмин на миг задумалась, не изменить ли еще цвет глаз при помощи контактных линз, но отказалась от этой идеи – слишком долго возиться. Система служила ей почти десять лет и ни разу не подвергалась модернизации. Имплантаты последних моделей придавали коже чудный блеск и позволяли произвольно менять радужную оболочку. Жасмин же приходилось в случае необходимости пользоваться линзами.

Она распустила волосы и буквально за считаные секунды стала платиновой блондинкой. Достав из саквояжа босоножки и желтое летнее платье, переоделась. Потом дважды нажала на кнопку идентификации на ручном компьютере, подождала, нажала в третий раз.

– Какую идентификацию выбрать? – осведомился ровным голосом невидимый собеседник.

Выбор был невелик: Дэнис Даймара, Жасмин Мартинес и Эрика Мюллер. Под первым именем ее знали в бараках Департамента общественных работ, куда она попала в возрасте девяти лет, остальные два были введены для нее в программу Неуловимым Трентом задень дотого, какой покинул Землю и начал, по меткому выражению новостных Танцоров, свое «долгое бегство».

– Эрики, – тихо ответила Жасмин. Компьютер тотчас откликнулся:

– Есть доступ.

В Далласе с черного ночного неба лил дождь. Станцию прибытия «Пули» и вход в космопорт разделяли всего тридцать метров. Войдя в здание, успевшая слегка промокнуть Эрика Мюллер подошла к кассе «Транспланет». Когда она заговорила, в ее голосе присутствовал слабый, но отчетливо различимый нью-йоркский акцент.

– Я хотела бы выкупить билет. Заказ на имя Эрики Мюллер. Робот в кассе вежливо отозвался голосом Адама Сельстрёма:

– Да, мадемуазель Мюллер. Пожалуйста, подтвердите свою идентификацию.

Эрика прикоснулась к окошку оплаты монитором ручного компьютера, оно загорелось зеленым.

– Благодарю вас, мадемуазель Мюллер. Пройдите, пожалуйста, к выходу А-одиннадцать. Ваш шатл отправляется в пять минут второго ночи и прибывает в космопорт Объединения в Нью-Йорке в четыре двенадцать утра по восточному времени. Благодарим вас за то, что вы воспользовались услугами «Транспланет».

Эрике Мюллер досталось место у иллюминатора. Когда перегрузки, связанные со взлетом, исчезли, маленький худощавый мужчина, сидевший рядом с ней, попытался завязать беседу:

– А вы зачем летите в Нью-Йорк? Лично я на конференцию торговых представителей – продаю высокочастотные чипы, которые встраиваются в зуб. Капитолий не представляет собой ничего интересного, но остальной Нью-Йорк все еще неплох для...

Облака внизу казались океаном, почти полностью скрывавшим землю; лишь редкие полоски голубого и коричневого проглядывали сквозь снежно-белый покров. Все заметнее становилась кривизна земной поверхности. Не поворачивая головы, Эрика сухо сказала:

– Я не хочу с вами разговаривать.

Она снова приникла к иллюминатору и весь остаток пути до Нью-Йорка не отрываясь любовалась величественной панорамой земного шара.

Эрика не думала, что за ней следят после отъезда из поселка «Дом Богини».

Во всяком случае, не в реальном времени – если бы кто-то попытался сопровождать ее сквозь Хрустальный Ветер, то Ральф Мудрый и Могучий наверняка засек бы «хвост».

В 4.48 утра, в пятницу, 29 июня, Эрика Мюллер прикоснулась монитором ручного компа к счетчику такси, подождала, пока на счетчике загорится зеленый свет, и вышла из салона. Автоматический аэрокар доставил ее в самое сердце Гринвич-Вилледж, остановившись у подъезда древнего пятиэтажного дома, где Роберту принадлежали три верхних этажа. В здании не было лифта, и она воспользовалась лестницей. На площадке третьего этажа была только одна дверь с красовавшейся на ней табличкой: «Инструктор Йо».

Эрика перевела определитель Инфосети на идентификацию Даймары и один раз постучала. Подождала, потом прикоснулась монитором к решетке на двери и прижала ладонь к определительному окошку. Несмотря на то что в последний раз она была здесь три года назад, дверь опознала ее имя и отпечаток и распахнулась, пропуская.

Хозяин не ждал гостей, но девушка была уверена, что он не спит. Роберт Дазай Йо никогда не спал по ночам; он ложился, когда вставало солнце.

Роберт сидел один в центре зала на сером татами, расстеленном на потемневшем от времени деревянном полу, приобретшем свой цвет исключительно потому, что на протяжении последних пятидесяти лет его скребли вручную.

Светящаяся краска была такой тусклой, что даже слегка мигала, а широкие полосы света неравномерно ложились на потолок. Но это никоим образом не беспокоило Роберта – он сидел закрыв глаза, дыша глубоко и размеренно. На нем было простое черное спортивное кимоно, перехваченное на талии белым поясом. Руки покоились на коленях ладонями вниз. Хотя он принадлежал к американской культуре, как и пять поколений его предков, черты лица тренера безошибочно выдавали азиата.

Она с его слов знала, что ему немного за пятьдесят. Иначе ни за что не смогла бы определить его возраст без ошибки в двадцать лет в ту или другую сторону.

Стены зала были увешаны оружием. В большинстве своем современным, включая многоуровневые лазеры, но имелось и другое: например, катана на восточной стене вполне пришлась бы ко двору сегуна Минамото Ёритомо, правившего Японией в двенадцатом веке.

Стоя у края татами, Дэнис Даймара, урожденная Дэнис Кастанаверас, известная также– под именами Жасмин Мартинес и Эрики Мюллер, сняла босоножки. Она оставила обувь и сумочку у мата и подошла к медитирующему Роберту. Не говоря ни слова, села в позу лотоса напротив него и стала дожидаться, когда он заметит ее присутствие. Через несколько минут он открыл глаза и посмотрел на нее.

– Ты сделала биоскульптуру, – заметил он. – Эта азиатская внешность хороша. Тебе идет.

– Я не была уверена, что ты меня узнаешь.

– Не знаю никого, кто ходил бы так же, как ты. Танцоры двигаются так же легко, но они не настолько бесшумны, а те, кто натренирован вести рукопашный бой, редко бывают столь грациозны.

– Грациозны? Но ты же сидел с закрытыми глазами, Роберт! Он пожал плечами и улыбнулся, а его черные глаза заискрились весельем.

– Значит, я подглядывал. Кроме того, ты единственная, не считая меня, на кого запрограммирована дверь. Где ты была?

– Отдыхала.

– Три года?

– Еще кое-что изучала, – призналась Дэнис.

– Что?

– В основном культ Викки. Феминистскую религию.

– Правда? Ты изучала Викку? – Роберт помолчал, явно не ожидая от нее никакого ответа. Когда он снова заговорил, стороннему наблюдателю могло показаться, что он решил сменить тему: – Почему ты так внезапно уехала из Нью-Йорка?

– Кое-кто хотел убить меня. Человек по имени Макги. Не думаю, что ты его знаешь.

– Ты убила его?

– Конечно же нет! – Дэнис захлопала глазами. – Он неплохой человек.

– Понятно.

– Все произошло в результате досадной ошибки. В общем, я с этим разобралась. А когда все закончилось, мне просто не захотелось возвращаться.

– А-а... – Роберт понимающе кивнул. – Мы по тебе скучали. Мне пришлось нанять нового инструктора для утренних занятий.

– Жаль.

– Мне тоже. Ты брала дешевле.

Потом они долго молчали. Дыхание Дэнис замедлилось, и она почувствовала, что дышит в одном ритме с Робертом. Тепло и покой окутывали их словно одеялом. Когда Роберт наконец заговорил, его голос звучал почти сонно, хотя глаза оставались ясными, а взгляд – прямым.

– Чему тебе удалось научиться?

– Я, наверное, не слишком правильная феминистка. Знаешь, в основном я согласна с ними, но мы расходимся во взглядах, когда они начинают утверждать, что прежде всего я женщина, тогда как на самом деле я прежде всего личность. – Дэнис внезапно улыбнулась. – Тот человек, Макги, что пытался меня убить... Как-то я спросила у него, что он думает о женщинах, и он ответил, что они хороши только для секса и для того, чтобы рожать детей.

Роберт неодобрительно изогнул тонкую бровь.

– Это меня так разозлило! Я спросила, не шутит ли он, и он ответил, что нет, нисколько. Люди вообще его восхищают, но когда я разделяю их на мужчин и женщин, то какого еще ответа я от него жду? Я поняла. Вот почему для меня оказалось невозможным стать феминисткой в том смысле, какой они вкладывали в это понятие. Они провозглашают приоритет женщин, рьяно участвуют в культовых обрядах Викки, поклоняются Богине, считают себя колдуньями и ясновидящими, причем искренне считают... Я не смогла последовать их примеру, я прежде всего человек. А еще поняла, что не люблю ярлыков. Хотя, быть может, те ярлыки, что уже навешаны, просто несовершенны. Если и есть слово, обозначающее меня, то я его пока что не узнала.

Роберт улыбнулся, отчего его гладкая кожа покрылась забавными морщинками:

– Даже если такое слово и придумают, оно все равно не подойдет. Вот я, Роберт, который делает то-то и то-то, или я, Дэнис, занимающаяся тем-то и тем-то. Уже ближе, но все равно недостаточно точно.

– Я скучала по тебе, – тихо проговорила Дэнис.

– Конечно, – кивнул Роберт.

– А недавно мне вдруг так захотелось поговорить с тобой. Смешливые морщинки вокруг его глаз стали глубже.

– Правда?

– Просто у меня выдался очень тяжелый год.

Он пожал плечами:

– Бывает. Вставай.

Дэнис вышла из позы лотоса и поднялась, глядя на Роберта сверху вниз.

– Повернись кругом.

Она грациозно повернулась; наставник внимательно наблюдал, как движется под желтым платьем ее тело, и на его лице снова появилась улыбка. Одним скользящим движением он вскочил на ноги.

– Ты все это время занималась?

– Конечно.

– Ты даже в лучшей форме, чем была.

– Да.

– Хочешь вернуться ко мне?

– Вообще-то мне нужна работа.

– Я уволю инструктора утренней группы, он мне все равно никогда не нравился.

Дэнис покачала головой:

– Извини. Я не это имела в виду.

Последнее письмо от Трента пришло год назад. Дэнис знала его наизусть. В каждой его строке сквозила такая нестерпимая страсть, как будто Трент находился в соседней комнате.

«Приезжай ко мне. Или оставайся на Земле, если не хочешь. Я знаю, что там плохо, и знаю, что становится хуже, и будет еще хуже, пока не станет лучше. Но если ты ничего не делаешь, то не имеешь и права злиться. Черт побери, делай же что-нибудь! Прими на себя обязательства, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. И повзрослей наконец!»

Роберт вопросительно посмотрел на нее:

– Чем же тогда ты хотела бы заняться?

Дэнис Кастанаверас спокойно и твердо произнесла:

– Я бы хотела заняться политикой.

– Ну что ж, твоя жизнь – тебе и решать, – фыркнул Роберт.

Дэнис расположилась в свободной комнате. Возраст дома насчитывал почти два века; он был построен вскоре после того, как Линкольн освободил негров. Подобные здания вебтанцоры называли «мертвой зоной», так как большинство помещений в них не имели выхода в Инфосеть. Поздно ночью, когда ее посетил Ральф Мудрый и Могучий, ему пришлось просочиться сквозь ограниченный радиодоступ ее ручного компьютера.

Дэнис никогда долго не спала – обычно ей хватало четырех-пяти часов сна, но в случае необходимости она легко обходилась и меньшим. В два часа ночи в воскресенье, когда она лежала в постели, читая одну из книг Роберта, монитор ее компьютера засветился и в изножье кровати вспыхнул голографический куб. Голос искусственного разума, бывший Образом Неуловимого Трента, произнес:

– Здравствуй, Дэнис.

Дэнис положила книгу на столик и села, кутаясь в одеяло от легкого сквозняка.

– Здравствуй, Ральф. Что ты обнаружил?

Дэнис не требовался яркий свет, чтобы четко видеть черный текст на белом фоне, она даже притушила светящуюся краску на потолке. Возникшее изображение заметно усилило освещенность в комнате. Оно слегка подрагивало по краям, являя собой мужчину неопределенного возраста в темной, струящейся одежде. Его слегка аскетичные черты лица напоминали внешность Трента, человека, написавшего программу, благодаря которой появился Ральф. Дэнис не знала и никогда не интересовалась, был ли этот образ таким, каким он сам себя видел, или Трент просто создал некое отвлеченное изображение, предназначенное для удобства общения.

В случае с настоящим репродуцированным искусственным разумом верным, скорее всего, было второе предположение. Но Ральф Мудрый и Могучий являлся уникальной структурой. Когда-то обычный Образ, он сделался репликантным с помощью искусственного разума по имени Кольцо. В отличие от большинства себе подобных Ральф обладал важными качествами представительской программы, той самой, что создал Трент, когда Ральф был его репликой, или отображением в Инфосети. Это делало Ральфа, по мнению Дэнис, гораздо более похожим на человека, чем большинство ИРов.

– Ничего нового, – тихо сказал Ральф. – Как ты уже, возможно, знаешь, Дуглас Риппер не воспользовался сегодняшним интервью в «Электроник тайме», чтобы заявить, что он выставит свою кандидатуру на пост Генерального секретаря, однако такое заявление с большой степенью вероятности следует ожидать в ближайшие недели. Новые сведения: у Риппера хорошо поставлена защита информации, но мне удалось списать код, которым он пользуется, ведя пакетную коммуникацию по радио. Вчера, выходя из лимузина, он получил сообщение на ручной компьютер. Короче, в этот вторник он освободил от занимаемой должности одного из личных охранников.

– Одного из тех, что для него тренировал Роберт? – поспешно спросила Дэнис.

Ральф покачал головой:

– Нет.

– Хорошо.

– Да. – Ральф помолчал, потом высказался: – Мне недавно рассказали один анекдот.

– Какой?

– Забавная шутка, – продолжал Ральф. – Я услышал ее от одного репликантного ИРа.

– Ты расскажешь ее мне?

– Не уверен, что тебе понравится.

– Почему?

– Этот анекдот о человеке.

– Ты имеешь в виду, что репродуцированный ИР, – медленно проговорила Дэнис, – рассказал тебе анекдот о человеке?

– Да.

– Я всегда считала, что у ИРов нет чувства юмора.

– Обычно так оно и есть. Но должен отметить, что тот, который рассказал мне шутку, включил в себя код Образа.

– В самом деле? – Дэнис выпрямилась в постели. – А я думала, что ты единственный Образ, способный проделать такую штуку.

– Я тоже так думал. Однако за последнее время я несколько раз сталкивался с ИРами, которые соединились с представительскими программами Образа – в основном это те ИРы, чьи интересы по каким-либо причинам требуют от них постоянного общения с людьми.

– Зачем им это?

Ральф Мудрый и Могучий пожал плечами:

– Не могу сказать. Но эта ступень развития просто завораживает своими возможностями.

– Так о чем шутка? Он помолчал.

– Она плохо переводится с нашего языка. По сути, она о человеке, вебтанцоре, принявшем неправильное решение и попытавшемся оправдать его тем, что оно «показалось ему логичным».

– "Показалось логичным"?

– Да.

– И ты считаешь это забавным?

Дэнис и представить не могла, что голос Ральфа, создания, думающего в двадцать тысяч раз быстрее ее, способен звучать иначе, чем ровно и размеренно, однако на этот раз у нее сложилось впечатление, будто она крайне удивила его.

– А ты разве нет?

На следующее утро у Роберта было какое-то личное дело в Столичном городе, и они вместе отправились туда на такси.

Столичный город, или Капитолий, как все чаще стали называть его в последние годы, – это даже не город, а просто участок территории Нью-Йорка, занимающий центральную часть Манхэттена. Это цитадель Объединения, место, откуда осуществляется управление всей Землей и большей частью Луны. Семь стратоскребов – в 2075 году четверть всех зданий такого типа на Земле – располагаются в центре Капитолия, здесь же находятся администрации Генерального секретаря и Совета Объединения, Миротворческих сил и Министерства по контролю за рождаемостью, Космических сил и Бюро по биотехнологиям.

Сидя рядом с Робертом на заднем сиденье такси, Дэнис не могла не вспомнить, как в последний раз побывала в Капитолии. За шесть лет до этого она при помощи Джимми Рамиреса устроила Неуловимому Тренту побег из Центра предварительного заключения Миротворческих сил, находящегося в самом сердце Капитолия.

– Не вздумай лгать. Для Риппера это главное: он фанатик во всем, что касается правды. Возможно, причиной является его политическая деятельность; все априори считают, что он профессиональный лжец, и это, я думаю, сводит его с ума. – Роберт отвлек ее от воспоминаний.

– А разве это не так?

– Конечно так, – усмехнулся Роберт. – Но он очень не любит, когда люди говорят об этом в открытую.

На машину упала тень, Дэнис подняла голову и бросила взгляд на Семерку, чьи уходящие ввысь бесконечные этажи закрывали собою солнце и небо.

– Понятно.

– За последние полгода Риппер нанял у меня двух охранников, Джона и Брюса. А еще направил в мою школу главу своей администрации Ичабода Мартина, чтобы взять несколько уроков.

– Ичабода?

– Я не выбирал ему имени, просто тренировал.

– Риппер доволен твоими людьми? Роберт улыбнулся:

– Еще как! Но уверяю тебя, ни Джону, ни Брюсу, даже будучи в ударе, никогда не сравниться с тобой на татами.

– Риппер когда-нибудь нанимал для своей охраны женщину? Роберт сухо усмехнулся:

– Нет. Но ведь все когда-нибудь происходит впервые, верно?

Дэнис молча кивнула.

Контрольный пункт подстерегал их на Парк-авеню, на границе между Капитолием и остальным Манхэттеном. Такси плавно затормозило.

Двое миротворцев в черной патрульной униформе подошли к автомобилю с разных сторон. Один из них остановился на расстоянии пяти метров, держа оружие на изготовку, но не направляя его непосредственно на машину, а второй приблизился вплотную и постучал по крыше прикладом своего автомата. Окошко открылось, Дэнис передала Роберту ручной комп-идентификатор, и тот вручил его вместе со своим ожидающему миротворцу.

Безмолвно приняв их, постовой просунул в окно сканер. Если он и говорил по-английски, то не стал затруднять себя этим. Автомобильный компьютер перевел с французского:

– Пожалуйста, посмотрите на сканер.

Дэнис обнаружила, что невольно напряглась, и поняла, что Роберт заметил это. Она заставила себя держаться спокойно, пока луч лазера скользил по сетчатке сначала ее правого, затем левого глаза. Миротворец взглянул на экран собственного монитора, подключенного к Инфосети.

– Дэнис Даймара и Роберт Дазай Йо?

– Да.

– Мадемуазель Даймара, у вас на два пятнадцать назначена встреча с Советником Объединенного Совета Дугласом Риппером?

– Совершенно верно.

– Мсье Йо, у вас встреча с Советником Объединенного Совета Тулиенсом в двенадцать тридцать?

– Да.

Постовой вернул им ручные компьютеры:

– Пожалуйста, проезжайте. Следуйте полученным инструкциям, от кого бы они ни исходили.

Он отступил на шаг назад и махнул рукой, освобождая проезд.

Автомобильный компьютер с изысканной вежливостью сообщил, как только они тронулись с места:

– Уважаемые пассажиры, мы въезжаем в Капитолий. Дэнис не смогла сдержаться и нервно хихикнула:

– С ума сойти!

Сидя в одиночестве в маленькой комнате на 413-м этаже стратоскреба Совета Объединения, Дэнис смотрела на второй пустой стул и терпеливо ждала. Она знала, что ей предстоит, и занималась пока тем, что регулировала дыхание. Ей не пришлось ждать долго. Ичабод Мартин влетел в комнату и без паузы выпалил:

– Счастлив познакомиться с вами, мадемуазель Даймара. Вы когда-нибудь подвергались допросу на «детекторе лжи»?

Начальник охраны Дугласа Риппера оказался очень высоким мужчиной с густой черной бородой, сильно напоминающим немного потасканного медведя гризли. Вживленный под кожу инскин – внешний канал передачи информации – украшал его левый висок.

– Нет, никогда, – безмятежно соврала Дэнис.

– Прекрасно.

К ним присоединился чернокожий в штатском. Чуть пониже ростом, но сильно накачанный, и весил, должно быть, не меньше ста двадцати килограммов. Здоровяк занял позицию позади Даймары и стоял, не разговаривая с ней. Мартин, похоже, не был вооружен, но у охранника за спиной Дэнис краем глаза успела заметить прикрепленный к бедру ручной мазер.

– Я хочу, чтобы вы сделали вот что, – сказал Ичабод, открывая небольшой черный кейс, в котором лежали три маленьких плоских стержня из белой керамики. – Возьмите по одной пластине в каждую руку. Третью мы прикрепим у основания вашего черепа. Смею я прикасаться к вам?

Дэнис встретилась с ним взглядом:

– Что? Ах да. Мне действительно не нравится, когда ко мне прикасаются незнакомцы. Но если надо...

– Увы.

– Хорошо.

Ичабод отвел волосы с ее шеи, и Дэнис почувствовала прикосновение холодной керамики. Еще две пластинки Мартин вложил в ее раскрытые ладони. Его мысли, приятные и прохладные, нахлынули на нее, когда он коснулся ее кожи.

– Пожалуйста, сожмите их крепко.

Дэнис сжала пальцы в кулаки. Ичабод сел напротив нее, почти касаясь коленями.

– Не волнуйтесь насчет того, что будете нервничать. Это никак не повлияет на результат, – Дэнис кивнула, и он ухмыльнулся. – Итак, насколько вы погрузились?

– Что вы имеете в виду?

Его глаза расфокусировались, он явно настроился на вживленный под кожу канал.

– Так, посмотрим... у «альфы» высокая амплитуда, у «теты» низкая, «бета» – около семнадцати герц, импульсы мозга синхронизированы. Вы работали с очень хорошим оборудованием обратной биосвязи, раз в таких условиях сохраняете столь ясное сознание.

Отец когда-то научил ее этому упражнению, но Дэнис впервые услышала, как телепатический Дар Кастанаверасов похвалили, приняв за отличное оборудование обратной биосвязи. Она улыбнулась Мартину, ничего не ответив. Он пожал плечами:

– Знаете, не имеет никакого значения, насколько глубоко вы способны впадать в транс. Если вы осознаете окружающее в достаточной степени, чтобы отвечать на мои вопросы, значит, будете отдавать себе отчет и в том случае, когда солжете. Детектор обязательно это уловит.

– Я не намерена лгать вам.

– Смотря как пойдет, вопросы могут оказаться глубоко личными. Никто, кроме Брюса и меня, никогда не узнает, что вы отвечали. Даже Советник Риппер. Брюса тоже можете не принимать во внимание – он здесь лишь для того, чтобы следить за тем, как я наблюдаю за вами. Поверьте, он даже не прислушивается к нашей беседе. Понятно?

Дэнис приподняла одну бровь:

– Даже Риппер?

– Риппер хочет знать, мадемуазель Даймара, уравновешенный ли вы человек и не работаете ли на кого-нибудь другого. А также убедиться в том, что вы намерены выполнять те обязательства, которые на себя возложите.

– Прекрасно.

Ичабод удовлетворенно кивнул:

– Тогда начнем. Я хочу, чтобы вы ответили «да» на первую дюжину вопросов. Вам сто восемь лет?

Дэнис словно со стороны видела, как внутри ее черепной коробки струится поток мигающих голубых нейронов.

– Да.

Последовали нервные спазмы, сотни различных точек в ее нервной системе беспорядочно заметались. Наверное, пара дюжин из них были расположены достаточно близко от пластин, чтобы четко показать результат. Лицо Мартина приобрело задумчивое выражение.

– Хорошо. Вы понимаете, когда лжете. Вы бы изумились, узнав, сколько социопатов у меня здесь побывало.

В голове у Дэнис молнией пронеслась мысль: «Нет, не изумилась бы».

Мартин продолжил допрос:

– Вам двадцать два года?

– Да.

– Вас зовут Фред Дворкин?

– Да.

– Вас зовут Дэнис Даймара?

– Да.

– Вы... – Ичабод замолчал. – Вас зовут Дэнис Даймара?

– Да.

– Хм-м... Вы когда-нибудь меняли имя?

– Да.

– Ладно, мы к этому еще вернемся. Ваш рост три метра?

– Да.

– Ваш рост метр семьдесят два сантиметра?

– Да.

Ичабод медленно проговорил:

– Хорошо. Итак, продолжим. Теперь вы можете отвечать «да» или «нет», но больше ничего. Ваши чувства по отношению к Дугласу Рипперу в основном положительные?

– Да.

– У вас нет никаких серьезных сомнений в отношении личности Советника Риппера?

– Нет.

– У вас не возникает серьёзных сомнений в правильности законодательной программы Советника?

– Нет.

– Вы считаете, что он в недостаточной степени американец?

Дэнис заколебалась, размышляя.

– Нет.

– Вы считаете, что Советник Риппер неадекватно представляет американские интересы?

– Я не могу ответить ни «да», ни «нет».

– Как вы считаете, Советник представляет американские интересы адекватно своим убеждениям и уровню интеллекта?

– Да.

– Вы считаете себя американкой?

– Да.

– Вы сможете быть лояльно настроенной по отношению к Дугласу Рипперу?

– Да.

– Ваши интересы ни в коей мере не противоречат интересам Дугласа Риппера?

– Насколько я понимаю, нет.

Ичабод нахмурился, но принял такой ответ.

– Претендуя на эту должность, вы не представляете никаких других интересов?

– Кроме своих собственных?

– Кроме своих собственных, вы не представляете ничьих интересов?

– Нет.

– Вы искренни в своем желании работать на Дугласа Риппера?

– Да.

– Есть ли в вашей жизни что-нибудь такое, о чем бы вам не хотелось рассказывать другим людям?

– Да.

– Возможно ли, чтобы кто-нибудь подкупил вас?

– Нет.

– Возможно ли, чтобы кто-нибудь шантажировал вас? Дэнис задумалась.

– Нет.

– Я вижу вы не уверены. Ну что ж, можете ответить на этот вопрос не односложно, а как захотите. В чем суть предмета, которым, по вашему мнению, вас можно шантажировать?

Дэнис смутно ощущала, как пластинки в ее руках стали скользкими от пота. Она геник, ее родители вызвали Большую Беду, и если Объединение ее поймает, то убьет – и это еще если ей повезет, а если нет, то превратит в животное. Она осторожно проговорила:

– Еще будучи в утробе матери, я подверглась генетическому усовершенствованию. Я знаю, что это незаконно...

– Так вы геник?

– Да.

– Ничего страшного, не расстраивайтесь. Мы частенько с ними сталкиваемся, Риппер даже однажды нанял такого. Какое имя вам дали при рождении?

Локализация – здесь, здесь и здесь – замедлить синапсы, расслабить нейрорецепторы.

Без малейшей паузы Дэнис ответила:

– Дэнис Сейшелл.

Повисла долгая пауза, пока Мартин сканировал свой вживленный канал. Наконец он встряхнулся и посмотрел ей прямо в глаза:

– Роберт оказался прав – вы невероятно хороши, мадемуазель Даймара. Я еще не встречал никого, кто столь замечательно мог бы контролировать свою нервную систему. Вы погасили более девяноста пяти процентов первичных реакций на собственную ложь.

Дэнис разжала пальцы и положила на колени две влажные керамические пластинки.

– Ичабод, до этого я поступала так, только когда спасала свою жизнь. И чего бы это ни стоило, простите меня. – Она повернула голову и коротко приказала стоящему сзади охраннику: – Тебе пора спать.

Снова повернулась к Мартину и, пока Брюс оседал на пол, обнаружила, что огромное тело собеседника с удивительной скоростью приближается к ней. Дэнис не предприняла ничего, чтобы защититься, не стала терять времени на то, чтобы увернуться, но секунды вдруг потекли очень медленно, и она успела прикоснуться к Ичабоду Мартину и изменить его в тот самый момент, когда он всей своей массой обрушился на нее, словно марионетка, освобожденная от веревочек.

Ичабод Мартин очнулся, чувствуя себя как-то странно. Он потряс головой, и лицо его перекосила легкая гримаса.

– Болит?

Брюс пришел в себя чуть раньше и теперь стоял, напружинившись, на прежнем месте. Ичабод посмотрел на него, потом на молодую женщину, сидящую напротив.

– Мадемуазель Даймара... Что у вас с лицом? Она моргнула и поднесла руку к наливающемуся под глазом синяку.

– Вы об этом? Ничего, пустяки. Я обновлю макияж, чтобы прикрыть его, перед тем как отправлюсь на встречу с Советником Риппером.

– Что ж, прекрасно. – Мартин пожал плечами. – Уверен, что все пройдет удачно. С нетерпением жду, когда мы начнем работать вместе с вами, мадемуазель Даймара. Я смотрел видео, присланное Робертом, где вы засняты в движении. Это потрясающе! Жду с нетерпением, – повторил он.

– Спасибо вам, Ичабод.

На его лице опять появилось недоуменное выражение.

– А ведь у меня действительно болит голова. И здорово болит, черт побери!

Дэнис Даймара сочувственно кивнула и мягко проговорила:

– Вы не можете себе представить, что творится с моей.

Встреча Дэнис с Риппером была назначена на 14.15. Ей надо было чем-то занять еще час. Она направилась в комнату отдыха для женщин, притушила свет до минимума – это была общественная комната, и полной темноты не получилось, – потом прошла в кабинку и заперла дверь. Там она опустила сиденье, села, закрыла глаза, и принялась ждать, пока затихнет пульсирующая боль в голове.

Прежде чем выйти из дамской комнаты почти час спустя, она задержалась у зеркала и переключила систему макияжа на светло-голубой тон, чтобы замаскировать синяк, которым украсил ее физиономию Ичабод Мартин, навалившись на нее всей своей тушей. Этот вариант не совсем подходил к ее белому с серебром костюму, но был лучшим из того, что удалось подобрать в цветовой гамме системы.

Дэнис дождалась, пока ее кожа поменяет цвет, и отправилась на встречу с Советником Объединенного Совета Дугласом Риппером.