Текст книги "Руины (ЛП)"
Автор книги: Дэн Уэллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
Глава 44
– Откуда ты пришел? – требовательно спросила Кира.
– С запада, – ответил Сэмм. Не отрывая глаз от ведущей на восток дороги, он выпустил из своей винтовки еще один короткий контролируемый залп.
– Но как? – спросила Кира. – Почему? А что заповедник? Я думала, что я… больше никогда тебя не увижу.
– Давай уже, поцелуй его, – произнес Маркус, опускаясь на землю за этой же машиной. – Он спас наши жизни; если ты не поцелуешь его, то это сделаю я.
– Все вопросы позже, – сказал Сэмм. – У вас есть боеприпасы?
– Кончились, – ответила Кира.
– В кобуре на боку у меня пистолет, – сказал Сэмм, открывая еще одну короткую очередь. – Возьмите его и отведите людей в безопасное место. Я продержусь здесь еще немного и выиграю для вас с Херон время.
Кира взяла пистолет.
– Херон тоже здесь?
– Закладывает взрывчатку, – ответил Сэмм. – В двух кварталах позади меня есть мост.
Кира оглянулась, пытаясь разглядеть его, но снегопад этому воспрепятствовал. Она снова перевела взгляд на Сэмма.
– Я не оставлю тебя здесь.
– Я сейчас же вас догоню, – сказал Сэмм, и теперь Кира увидела, что вместе с ним вдоль дороги расположились и другие солдаты. – Отведи людей в безопасное место и жди моего сигнала. Идите. И еще, Кира.
Девушка посмотрела на него. Ее сердце по-прежнему сжималось в смятении, которое она ощущала по поводу его появления здесь.
– Да?
– Я… рад, что ты жива, – сказал он. Это было обычное предложение, но линк, сопроводивший его, был таким мощным, что у Киры задрожали руки. Она кивнула, пытаясь ответить то же самое, но у нее вышло только сбивчивое бормотание. Она думала, что уже никогда не увидит его, что он остался в вечном заточение на другом краю пустоши. Она смирилась с этим. Девушка переводила взгляд с Сэмма на Маркуса и обратно.
Она не знала, что делать сейчас.
– Пойдем, – сказал Маркус. Сэмм открыл еще одну автоматную очередь, а Кира и Маркус помогли Грину подняться на ноги и побежали навстречу воющей буре. Боковым зрением они замечали машины, здания и фонарные столбы, выстроившиеся вдоль дороги, подобно призракам. В снегу лежали тела, уже наполовину занесенные безжалостной метелью. Ближайшие дома расступились, и показалась широкая пустая парковка, а затем группа вышла к мосту. Водный поток, через который он перекинулся, был совсем узкий, не более тридцати футов в ширину. Он не сможет задержать армию надолго. Однако если взорвать его в такую погоду, это подарит людям Киры несколько драгоценных часов.
Кто-то жестом руки подозвал их к мосту.
– Они появились из ниоткуда, – произнес мужчина. Это был один из тех, кого Кира отправила вперед, хоть она и не помнила его имени. Мужчина указал на Херон, которая вместе с Томасом, техником-подрывником, выбиралась из-под моста. – Она говорит, что они знают тебя.
– Это так, – ответила Кира. Подходя ближе, она не отрывала глаз от Херон. – Хотя я начинаю думать, что сама их не знаю.
– Привет, подруга, – проговорила Херон совсем не игривым тоном. – Скучала?
– Тебе повезло, что я еще не застрелила тебя за то, как ты продала меня Морган, – отозвалась Кира.
– Вряд ли это считается продажей, раз я не взяла никакой платы, – парировала Херон.
– Как я должна тебе доверять? Во всем, что ты делаешь, нет никакого смысла.
– Будь внимательнее, – ответила Херон и посмотрела на Томаса. – Готов?
– Сэмм сказал, чтобы мы ждали его сигнала, – произнес Маркус. – Он прикрыл наше отступление.
– Тогда давайте заткнемся и прикроем его, – сказала Херон и указала назад на дорогу, где Сэмм и его люди перебегали от машины к машине, укрываясь от армии Партиалов, которая неслась за ними. Кира заняла позицию рядом с Херон, временно забыв о разногласиях. Херон протянула девушке новый магазин, и они открыли огонь. Сэмм повернулся и побежал к ним, поддерживая рукой раненого компаньона.
– Уходите! – крикнул он. – Остальные два готовы?
– Готовы, – спокойно ответила Херон, и вся группа отступила, спасаясь от настигающего их роя солдат. Томас на бегу разматывал длинную катушку проволоки, а затем они все бросились на землю за сугробом. Кира ощутила через линк последние поспешные команды:
«Чисто».
«Готовность».
«Пуск».
Томас нажал на детонатор, и мост взорвался ярко-оранжевой сферой всего в десяти футах от бегущих первыми Партиалов. Кира отвернула голову в сторону, защищая глаза от ослепляющего огненного зарева, и почувствовала, как земля содрогнулась от еще двух взрывов, устроенных в одном и двух кварталах от первого на том же океанском проливе.
– Дело сделано, – произнес Сэмм. – Теперь, перед там как они пересекут канал, нам нужно отойти как можно дальше.
Глава 45
Херон шла молча, прислушиваясь к разговору остальных.
– Как вы сюда попали? – спрашивала Кира, которая пребывала в полном недоумении. – Как пересекли пустошь?
– На этот раз мы были лучше подготовлены, – ответил Сэмм. – Мы знали, чего ожидать, а Фан и Каликс прожили в Денвере достаточно долго, чтобы быть специалистами по нахождению среди яда чистой еды и воды.
Будто по команде, из бури возникли Фан и Каликс; последняя уже почти не хромала. Херон должна была признать, что девчонка ее впечатлила: за весь путь она ни разу не пожаловалась. Да, она ехала на лошади, но в остальном привносила вклад не меньший, чем остальные, обнаруживая источники воды, которых Херон сама не нашла бы никогда. Каликс читала погоду по пастельным облакам пустоши так же просто, как если бы смотрела в книгу, и группа ни разу не попала под кислотный дождь. Девчонка оказалась ценным дополнением.
Херон наблюдала и слушала.
– Родился здоровый ребенок, – рассказывал Сэмм. – Феромон, который ты обнаружила, который является лекарством от РМ, уже был в организме малышки. Это все, что нужно, Кира – мы прожили в заповеднике несколько недель, будучи частью одного сообщества, и механизм сработал. Это все, что требуется. Мы считаем, что это помогло и Третьей дивизии.
– Кто это? – спросила Кира.
– Партиалы, которых Вейл держал в коме, – ответил Сэмм и указал на потрепанного человека, который шел сквозь бурю неподалеку. – Это Риттер, действующий сержант. Ему двадцать два года, Кира. Он пережил свой «срок годности».
Кира внимательно всмотрелась в Риттера.
– Рада встрече. Вы выглядите… Я прошу прощения, я раньше не видела кого бы то ни было подобной модели: вы слишком стары для пехотинца, но слишком молоды для офицера или медика.
– Это потому, что я изменяюсь, – ответил Риттер. Хоть Херон и не видела его лица, она знала, что мужчина улыбается. Третья дивизия по-глупому гордилась своими новыми человеческими свойствами. – Когда мы только очнулись, то думали, что это результат атрофии мышц, которой подверглись. Сейчас мы полностью восстановились, но я все равно выгляжу почти на тридцать лет.
– Это из-за доктора Вейла, – проговорила Кира, и Херон закатила глаза, услышав радостное возбуждение в голосе девчонки. – Даже со своими генными модулями он по-прежнему оставался человеком. Должно быть, реакцию запустило его дыхание. Я думала, это остановит «срок годности», но даже не подозревало, что также это запустит обычный процесс старения. Невероятно! Интересно, могло ли это также излечить ваше бесплодие?
– Мы пока не проверяли, – ответил Риттер. – Хотя, перед тем как уйти, Дуэйн предпринимал некоторые попытки.
– Заткнись, – отозвался Дуэйн.
– Возможно, все дело в тесной близости с людьми, – проговорил Сэмм, – но мы пока не уверены полностью.
Херон подвинулась немного ближе, потому что теперь разговор подошел к сути всего. Уайт-Плейнс вместе с Морган были уничтожены, и у Херон осталась только эта крошечная надежда пережить «срок годности».
– Возможно, – продолжил Сэмм, – и даже вероятно, что произошедшее с Третьей дивизией – единичный случай: Вейл мог напрямую или посредством Уильямса сделать с ними что-то, чтобы продлить их жизнь.
– Вейл не делал ничего подобного намеренно, – ответила Кира. – Я много недель вместе с ним пыталась найти лекарство от «срока годности», и у него не было ни на одну зацепку больше, чем у меня.
Херон задержала дыхание, вслушиваясь в каждое слово, впитывая их.
– Я и раньше думала, что права, – сказала Кира, – но затем получила подтверждение из первых рук. Я говорила с человеком, который создал эту систему, с лидером Доверия. Это и был их план: если люди и Партиалы научатся сосуществовать, то будут жить.
Херон снова медленно и намеренно выдохнула. Она сможет выжить. Все, что она сделала, каждый риск, на который она пошла, каждая уловка, построенная на доверии, привели ее к настоящему моменту. Она сможет выжить.
– Это не может быть так просто, – проговорил Сэмм. – После всего, через что мы прошли, после ада, войн и конца света…
– Все вовсе не просто, – ответила Кира. – Никогда не было и не будет. Подумай об аде, который мы преодолели, только чтобы прийти сюда – чтобы убедить крошечную долю обоих видов работать вместе. Гораздо легче умереть за своих, чем жить ради чужих. Но именно это нам и предстоит: мы должны жить день за днем, решая каждую новую проблему, расправляясь с каждым новым предубеждением и строя будущее на любом общем, что сможем найти друг в друге. Воевать было легко; самым трудным из всего, что мы когда-либо делали, будет заключить мир.
Заговорил один беженец из Ист-Мидоу. Херон подумала, что узнает его. Это был Маркус.
– Как бы важно это ни было, чтобы мы, ну, стояли рядом и дышали друг на друга, сейчас, возможно, нам стоит сосредоточиться на том, чтобы выбраться из этого дерьма, в котором оказались. Тот маленький взорванный мост не задержит армию навсегда.
– Остальные люди находятся на юго-западе отсюда, – сказал Сэмм, – на узкой косе под названием Бризи-Поинт.
– Именно там мы и ожидали их найти, – отозвалась Кира. – Вы говорили с ними?
Сэмм покачал головой.
– Мы пришли через Бруклин. Так как я не знал, где еще вас найти, то мы отправились к ближайшей людской заставе, которой оказался аэропорт Кеннеди. Там было несколько бродяг, которые сказали нам, где люди собираются. Судя по всему, большая часть острова сумела добраться до места: как минимум двадцать тысяч, возможно, даже тридцать. О вас они, однако, ничего не знали, поэтому наш план состоял в том, чтобы отправиться в Ист-Мидоу, а затем мы услышали стрельбу. Я не знал, что ты здесь, пока мы не нашли переднюю часть колонны и не спросили, кто главный.
– Мы были рады тебя видеть, – сказал Маркус, и Херон заметила, как он бросил на Киру неуверенный взгляд. В его голосе совсем не было той радости, о которой он заявлял.
Херон приотстала, игнорируя остальных: разговор перешел на более бытовую тему – что делать дальше и как это делать. В группе Киры было более трехсот человек-беженцев, а преодолев семнадцать миль, они смогут воссоединиться с остальными в Бризи-Поинт. Армия Партиалов догонит их; может, и не сразу, но в конце концов обязательно. Проиграв сегодняшнюю полуночную гонку, преследователи, вероятно, сделают паузу перед следующей атакой, чтобы собраться с силами и обрушиться на людей всей своей мощью. Группка Киры была обречена, как и все остальные люди на острове, и Херон не собиралась ждать, когда конец наступит. Тридцать тысяч людей спрятать было невозможно, даже когда им помогали несколько Партиалов.
Но одна Партиалка и один человек, который будет защищать ее от «срока годности», смогут исчезнуть навсегда.
Херон посмотрела на беженцев, гадая, кто будет лучшей жертвой. Очевидным выбором была Каликс – умелая и храбрая девчонка, которая сможет помогать Херон, вместо того чтобы путаться у нее под ногами. Возможно, сначала она будет сопротивляться, но в ней живет столь же яростный инстинкт самосохранения. Когда других вариантов не останется, она увидит мудрость союза. С другой стороны, Сэмм, казалось, странным образом привязался к Каликс, будто та была щенком. Если Херон заберет девчонку, он может отправиться в погоню: его глупая преданность пересилит стремление к более логичным приоритетам.
Маркус также не был вариантом, по той же причине: на этот раз – благодаря привязанности Киры, а сама Каликс была привязана к Фану. «Это как паутина взаимных маний, – подумала Херон. – Они убьют себя и, возможно, всех остальных, только чтобы спасти друзей. Какая в этом польза? Людей так много, и все они практически идентичны. Зачем так рисковать ради кого-то одного?»
Херон ускорила шаг, присоединяясь к длинной колонне людей и высматривая кого-то, о ком никто не вспомнит.
– Куда она идет? – спросила сзади Кира, но Херон проигнорировала вопрос. Она внимательно изучала каждого человека, мимо которого проходила, оценивая, кто из них может оказаться лучше подготовленным к путешествию через глушь – у кого есть еда и вода, кто одет по погоде, кто вооружен и выглядит способным использовать свое оружие. Ни один из потрепанных путников не внушал большой надежды, и Херон остановилась на мысли о том, что этого следовало ожидать. Это были последние бродяги, которые не осмеливались покинуть Ист-Мидоу до тех пор, пока бомба наконец не взорвалась и Кира не вытащила их из домов мрачными предупреждениями о конце света. «Возможно, мне придется подождать, пока мы не доберемся до остальных, – подумала Херон. – Или просто забрать Каликс и надеяться, что Сэмм достаточно умен, чтобы не погнаться за нами вслед».
Кто-то подошел к ней сзади, и Херон опустила руку на пистолет, готовая выхватить его, если неизвестный окажется врагом.
– Я хочу попросить прощения, – сказала Кира.
Херон медленно отпустила пистолет и повернулась, чтобы посмотреть на девчонку, идущую рядом с ней.
– Попросить прощения?
– Я была груба с тобой, – ответила Кира. – Ты преодолела такой долгий путь и рисковала своей жизнью, чтобы помочь мне, а я отнеслась к тебе, как к… вот, я сожалею. Ты помогала мне, и я благодарна тебе за это.
– Я не рисковала ничем ради тебя, – ответила Херон, продолжая путь и глядя прямо перед собой.
– Значит, ради Сэмма, – сказала Кира. – Смысл в том, что…
– Смысл в том, что я вообще не рисковала, – перебила ее Херон. – Я все время контролировала ситуацию, а если бы не могла, то не стала бы даже впутываться в нее.
– Почему ты не можешь просто принять мои извинения? – спросила Кира. Херон услышала в ее голосе напряжение.
– А когда я делала хоть что-нибудь, чтобы сделать твою жизнь легче? – спросила в ответ Херон.
– Почему ты здесь?
– Я говорила тебе быть внимательнее…
– Ты хочешь похитить человека, – произнесла Кира. Херон не ответила, и Кира, не смутившись, продолжила: – Ты вернулась за лекарством, и теперь, когда ты уверена, что оно заключено в людях, ты хочешь похитить одного из них и спасти себя. Я была даже более внимательна, чем ты думаешь, и это единственное, в чем есть смысл. Все, о чем ты когда-либо заботилась, – это твоя собственная жизнь: ты помогала Морган, потому что думала, что она сможет спасти тебя, потом ты какое-то время помогала мне, потому что думала, что это удастся мне. Когда я тебя подвела, ты снова вернулась к Морган, а затем, когда провалилась и она, у тебя закончились варианты – пока я не нашла подтверждение возможности исцелиться.
– Не думаю, что ты понимаешь меня даже в половину так хорошо, как полагаешь, – ответила Херон и помедлила. – Но лучше, чем я бы хотела, по крайней мере в данном случае.
– Тогда ты знаешь…
– Ты никогда не думала, – проговорила Херон, прерывая Киру, – что пытаться мне помешать – плохая идея?
– Я пытаюсь спасти нас всех, – ответила Кира. – Ты знаешь это. Даже тебя, если ты позволишь мне, но я не дам тебе причинить вред кому-то еще.
– При самом лучшем развитии событий, – сказала Херон, – я убиваю тебя, хватаю одного из этих людей, и никто больше никогда меня не увидит. Так будет, если ты продолжишь задавать мне вопросы. Если ты зайдешь дальше – начнешь драку, попытаешься остановить меня, позовешь кого-то на помощь, – то я стану причиной еще большего количества смертей и разрушений, перед тем как – да-да – все равно уйти. Оно того не стоит. Отправляйся в Бризи-Поинт, садись в свою маленькую лодку и считай минуты до того, как армия в конце концов догонит вас и перебьет всех до последнего. Я и тот, кто пойдет со мной, будем в безопасности. Не стоит пытаться остановить меня.
Кира положила ладонь на руку Херон. Партиалка напряглась, но не отстранилась. Голос Киры был мягче, чем Херон ожидала.
– Выживание важно, – сказала Кира, – но не стоит того, если в процессе ты потеряешь себя. Выживание только ради выживания… бесцельно. Это не жизнь, а просто виток цепи.
Херон ожидала, что Кира продолжит говорить и говорить, читая ей мораль в своем любимом стиле, но она выпустила руку Херон и снова растворилась в ночи, вернувшись к Сэмму, Маркусу и остальным. Херон остановилась, глядя, как мимо нее по снегу ползет колонна беженцев, а затем повернулась и вошла в город.
Дома в темноте казались сказочными – это были нечеткие черные формы со смягченными снегом и бледным светом луны очертаниями. Херон шла беззвучно, будто обитающий в мире живой призрак. Ее навыки скрытности были отточены до совершенства, и она не оставляла в снегу следов – ни одного свидетельства того, что прошла здесь.
Если она того не захочет, никто и никогда не узнает, где она.
За завесой падающего снега появилась еще одна фигура, невысокая и сухощавая. Волчица или дикая собака, которая жадно обнюхивала тускло-серую пелену в отчаянных поисках пищи. Повинуясь инстинкту, Херон тихо подняла винтовку, готовая избавиться от потенциальной угрозы. Ее палец завис над курком. Партиалка смотрела, как волчица замерла, напряженная, будто натянутая тетива, а затем взорвалась вспышкой движения и понеслась по улице вслед за крошечной белой жертвой, то ли котом, то ли кроликом. Позади охотника и добычи в воздух вздымались столбы снега. Волчица набросилась, трижды потрясла головой, и кролик безвольно повис из ее пасти. Снег окрасился темной кровью.
«Это и есть жизнь, – подумала Херон. – Не перемирие, не идеалистическая мечта, а мрачный танец между смертью и выживанием. Сильные продолжают жить, в то время как слабые – те, кто слишком мал или глуп, чтобы сражаться, – погибают в агонии и крови. Кира хочет, чтобы в мире были одни кролики, которым в их саду ничего не будет угрожать, которые будут счастливо сосуществовать, ничего не зная о реальности за калиткой. Об охотниках в снегу. Жизнь – это волк-одиночка, отстаивающий свое право клыками, когтями и каменным сердцем». Волчица снова встряхнула свою добычу, убеждаясь, что кролик мертв, но не остановилась, чтобы устроить пир прямо на улице. Она подняла взгляд, по-прежнему не догадываясь о присутствии Херон, и побежала мимо осевших домов и покрытых снегов холмов старых изуродованных машин. Херон последовала за ней, заинтересовавшись, где, по мнению волчицы, было безопасно остановиться и съесть свою добычу. Волчица проскальзывала сквозь дыры в заборе, перепрыгивала через поваленные деревья и столбы линий электропередач, и все это время Херон следовала за ней, выжидая и наблюдая. Наконец волчица добралась до своего логова, небольшой берлоги под обветшалым домом, и пролезла в него через узкий туннель в снегу. Херон подкралась ближе и заглянула внутрь.
Волчица опустила кролика на пол и стала молчаливо смотреть, как четыре маленьких волчонка с жадным визгом вгрызлись в угощение. Мать повернулась к выходу из логова и посмотрела прямо на Херон. В слабом отраженном свете ее темные глаза блестели зеленым.
Херон смотрела, как щенки едят, и плакала.
Глава 46
Кира пробиралась через снег, таща за собой импровизированные носилки, которые они приспособили для Грина. Армия Партиалов подобралась уже слишком близко, а ночь была слишком холодна. Если они остановятся, то будут все перебиты или замерзнут до смерти, поэтому беженцы продолжали идти вперед, преодолевая шаг за шагом, дюйм за дюймом, истирая ноги в кровь. Перчатки не спасали руки от безжалостной бури, овладевшей всем вокруг. Одна миля. Две. Пять. Скоро почти всем пришлось тащить кого-нибудь на носилках, сооруженных из любых подручных материалов, которые находили в промерзших домах, выстроившихся вдоль дороги: метел и швабр, рубашек и платьев. Они выкладывали носилки одеялами, пытаясь не позволить раненым замерзнуть, а сами полагались на защиту тепла, вырабатываемого от усилий.
На шестой миле пути от последнего взорванного моста, когда путники уже достигли полуострова Рокуэй, их окликнула первая линия обороны. Полоса земли между заливом и океаном здесь достигала не более тысячи футов в ширину. Изнуренные остатки армейцев зарылись в домах и сооруженных на скорую руку бункерах, расположив штаб в старой средней школе. Туда отправили и беженцев и развели костры, чтобы обогреть их, использовав все запасы еды и воды. Еще тридцать человек погибли от переохлаждения, а один мужчина отморозил ноги, и они почернели и отмерли. Кира оставила беженцев на солдат, а сама свернулась в углу под сухим одеялом и уснула.
Проснувшись следующим утром, она была удивлена, что до сих пор жива.
Несмотря на то что утренний свет говорил о начале нового дня, по тому, насколько было изнурено ее тело, девушка поняла, что проспала только несколько часов. Кира заставила себя подняться и подойти к небольшому костру, над слабым пламенем которого стала греть свои замерзшие руки, гадая, будет ли ей еще когда-нибудь по-настоящему тепло. Затем она нашла командира поста. Это был пожилой мужчина, седой и усталый, который представился Дэйвидом.
– Кира Уокер, – произнесла Кира, пожимая руку солдата. Она увидела в глазах мужчины тень узнавания и кивнула. – Да, та самая. Армия Партиалов нас еще не нагнала?
Дэйвид покачал головой.
– Мы были настороже всю ночь, поджидая их, и расположили вдоль полуострова снайперов и СВУ – самодельные взрывные устройства, – но Партиалы так и не показались.
– Возможно, они группируются для масштабной атаки, – предположила Кира.
– Или защищают тылы, – сказал Дэйвид. – Товар и Мкеле по-прежнему позади них с остатками сопротивления. Возможно, это они выиграли время для нашего побега.
– Товар погиб, – произнесла Кира. – Про Мкеле я ничего не знаю. – Она потерла глаза, чувствуя себя совсем не отдохнувшей. – Товара убил человек по имени… ну, его называют Кровавым Человеком. – Девушка ощутила внезапное непонятное желание скрыть личность убийцы, хотя никто ничего не знал о нем или о ее связи с ним. – У него есть вертушка, и он руководит группой генетически модифицированных Партиалов, убивающих людей, чтобы взять образец их ДНК. Вы о нем что-нибудь слышали?
– Ничего подобного, – ответил Дэйвид, качая головой. – Некоторые беженцы говорили о том, что видели вертушку над Лонг-Бич и заливом Брозуэр, но связные из Бризи-Поинт об этом не упоминали. Если этот Кровавый Человек по-прежнему занимается своим промыслом, то он все еще на востоке от нас.
– И выбирает своими жертвами одиноких бродяг, чтобы не засветиться, – сказала Кира. – Наблюдайте за небом. Если он решит появиться здесь, это будет означать неприятности. – Она потерла виски, тяжело привалившись для опоры к стене. – Что насчет остальных людей? Вам известно, как идет эвакуация?
– Медленно, но верно. Всех сможем переправить не раньше, чем через неделю. Наш пост должен был сегодня отступить, но я не уверен, справится ли с переходом ваша группа.
– Есть еще посты, подобные вашему?
Дэйвид кивнул.
– Еще в двух узких местах полуострова и на каждом мосту в Бруклин. Мы держали мосты открытыми на случай, если появятся еще беженцы. План на сегодня заключался в том, чтобы подготовить ловушки, заложить взрывчатку и отступить на семь миль к Марин-паркуэй, чтобы фронт на какое-то время приняли на себе ребята на мосту Кросс Бэй.
– Сделайте это, – сказала Кира и подняла ладони, чтобы прервать возражения. – Мои люди весьма потрепаны, но мы сможем добраться по крайней мере до следующего поста. Если мы остановимся, то это будет нашим концом.
– Тогда лучше отправляться в путь при свете дня, – проговорил Дэйвид. – Собирайте своих людей. Я оповещу своих. Мы будем готовы через два часа, но вы, если пожелаете, можете выступить раньше.
Кира вернулась в спортивный зал, где расположились беженцы. Она морщилась на каждом шагу. «Не лучшее начало дня». Она взяла бутылку воды для Грина, но увидела, что с Партиалом уже кто-то разговаривает.
Это была Херон.
– Ты все еще здесь, – сказала Кира, отворачивая пробку с бутылки, чтобы сделать глоток самой.
Херон кивнула.
– Как и ты, – ответила она, – хотя, как я понимаю, это неудивительно.
– Думаю, она говорила обо мне, – просипел Грин. Его голос был слаб и почти не слышим. – Она думает, что я умираю.
Кира взяла его за руку, но не стала возражать, а только посмотрела на Херон усталыми глазами.
– Он слишком упрям, чтобы умереть.
– Знакомое чувство, – ответила Херон.
Кира кивнула.
– Мы снова выдвигаемся. Приблизительно в трех милях отсюда есть еще один пост. Учитывая, что снег прекратился и сейчас день, мы должны преодолеть это расстояние всего за несколько часов.
– За утро у нас еще два случая обморожения, – сказала Херон и указала на Грина. – Включая его. Это те, кто на носилках. Нужно заставить их идти, чтобы кровь циркулировала быстрее, иначе они могут остаться без конечностей.
– Думаешь, что сможешь убедить их? – спросила Кира.
Херон лукаво улыбнулась, подошла к ближайшим носилкам и с кряхтением перевернула их, вываливая спящего на пол. Мужчина проснулся и начал что-то быстро говорить, все еще пытаясь понять, что происходит, а Херон бросила его носилки в ближайший костер.
– Что вы делаете? – воскликнул мужчина.
– Она спасает ваши конечности, – ответила Кира. – Найдите себе что-нибудь поесть. Мы выходим через час.
Мужчина беззвучно открывал и закрывал рот, слишком изнуренный, чтобы спорить, а затем неуверенной походкой подошел ко все уменьшающейся кучке аварийного запаса продовольствия, растирая по пути ноги. Кира кивнула Херон, которая тоже ответила кивком и перешла к следующим носилкам. Кира снова посмотрела на Грина.
– Она прямолинейна.
– И сногсшибательна, – выдохнул Грин. – У нее кто-нибудь есть?
– Ты пережил Кэндлвуд, зиму и ядерные взрыв, а твой собственный организм пытается убить тебя, – сказала Кира. – Лучше выйди из игры, пока у тебя есть фора.
Она похлопала его по ноге и отошла, чтобы объявить новость остальным. Маркус находился в одной части комнаты, обсуждая что-то с одним из беженцев, а Сэмм – в другой, где разговаривал с теми, кто пришел с ним из заповедника. Кира замерла посреди зала, не зная, с кем поговорить первым, что сказать и… как вообще быть. Она сделала шаг в сторону Маркуса, но затем остановилась и пошла прямо, поднимая людей, которые расположились в центральной части помещения. Она будет беспокоиться о Сэмме и Маркусе тогда, когда ей не придется нестись куда-то сломя голову, спасая свою жизнь.
Девушка фыркнула и встряхнула головой. «Если до этого вообще когда-нибудь дойдет».
Когда сзади к ней подошел Сэмм, она успела переговорить только с несколькими людьми. С Сэммом она училась пользоваться линком, поэтому почувствовала, как он приближается: его линк был для нее так же знаком, как и вид его лица, и так же успокаивал. Кира закрыла глаза, смакуя привкус его присутствия, как давний привычный аромат, а затем очистила свое лицо от эмоций и повернулась к Партиалу.
– Сэмм.
– Кира.
Он стоял молча, но не был смущен или сконфужен. Просто он был… не уверен. Кира любила эти крохотные огоньки его уязвимости, трещины в броне предельной убежденности. Осознание того, что он со своим отрядом из заповедника преодолел пустошь и сразился с целой армией, чтобы быть здесь, а теперь стоит перед ней и мнется, не зная, что ей сказать, заставило сердце Киры затрепетать в груди.
– Я слышал, что мы скоро выходим, – произнес Сэмм.
– Да, я как раз собиралась сказать тебе.
– Кира, когда ты ушла…
– Я знаю, – ответила Кира. – Я знаю… и не знаю.
– Я совсем не так… – Он замолчал. – Я совсем не так собирался это сделать. У меня было несколько месяцев, чтобы спланировать, что сказать тебе при нашей новой встрече, но когда я наконец тебя нашел, то оказался не готов.
– Ты составил план и спас мою жизнь, не дав мне даже сообразить, что происходит, – ответила Кира. – Если это означает «не готов», то я не знаю, что в твоем понимании тогда «готов».
– Такое мне дается легко, – проговорил Сэмм. – Но это…
Он замолчал, расправил плечи и попытался начать заново, но Кира остановили его.
– Я хочу поговорить с тобой, – сказала она. – Я хочу говорить с тобой бесконечными часами и днями, но сейчас мы не можем себе этого позволить. Не здесь, где мы по-прежнему в опасности.
– Ты права, – ответил Сэмм, и Кира почувствовала, как в его линке смешались досада и облегчение. – Что мне делать?
Кира окинула взглядом комнату, гадая, что ему поручить. Она обратила внимания на то, как несколько беженцев пытались высушить у костра свою одежду, и приняла решение:
– Возьми с собой кого-нибудь, и отправляйтесь в ближайший жилой квартал. Нам нужна любая сухая одежда, какую вы только найдете – лучше всего подойдут пальто или куртки, но не повредят и рубашки и даже пара штанов. Нельзя, чтобы они выходили наружу все промокшие.
– Большинству также нужна новая обувь, – заметил Сэмм. – Посмотрим, что нам удастся найти.
Он снова помедлил, будто не зная, что делать – отдать Кире честь или обнять ее, – а затем повернулся и позвал свою группу. Партиалы вместе с Каликс и Фаном последовали за ним, по пути прихватив с собой несколько наиболее крепких на вид беженцев. Кира глядела им вслед, гадая, правильно ли она ответила: вдруг из-за того, что она не приняла его сейчас обратно, она потеряла его навсегда? И хотела ли она вообще, чтобы он вернулся к ней?
Маркус же к этому времени уже начал организовывать беженцев в группы, оценивая потери и подсчитывая, кто по-прежнему здесь и сколько припасов у них осталось для следующего отрезка пути. Кира подошла к нему, пытаясь придумать, что сказать. Теперь, поговорив с Сэммом, она не могла игнорировать Маркуса. По пути она заметила Херон, которая все еще занималась тем, что опрокидывала носилки и кричала, чтобы их обитатели поднимались и готовились идти самостоятельно для лучшей циркуляции крови. Кира до сих пор не могла понять, почему Партиалка осталась с ними и собирается ли она бросить группу, или предать их, или сделать что-нибудь еще. «Великолепно, – подумала Кира. – Еще одна причина для беспокойства».
Когда Кира приблизилась, Маркус поднял взгляд, но не улыбнулся. Он кивнул в сторону двери, за которой скрылся Сэмм.
– Разведывают путь?
– Ищут сухую одежду, – ответила Кира. – Что с запасами еды?
– Мрачно, – отозвался Маркус, – если не катастрофично, хотя до повального каннибализма пока не дойдет. На этом посту провизия заканчивалась еще до того, как откуда ни возьмись свалились три сотни беженцев. Судя по всему, они планировали сегодня эвакуироваться.
