Текст книги "Анифа. Пленница Севера (СИ)"
Автор книги: Деметра Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
И, поддаваясь уже собственному желанию, почти прожигающему в его груди дыру, он жадно обхватил ладонью подбородок женщины и задрал его вверх, чтобы, нависнув сверху, крепко прижаться губами к ее губам, раскрыть их и властно проникнуть внутрь языком – восторженно и страстно, толкаясь с каждой минутой глубже и возбуждающе.
Они целовались долго и исступленно. От этого губы Анифы снова сильно припухли и даже заболели, но она не обращала на неприятное покалывание никакого внимания. В отличие от своего брата, Сигурд явно получал большое удовольствие от поцелуев. Хотя его руки тоже не оставались без дела. Отпустив ее челюсть, он обеими ладонями жадно ласкал тело – плечи и груди, которые он обнажил, развязав неаккуратный узел шнуровки на спинке, дрожащий живот и талию, бедра и ягодицы, прижимающиеся к его ногам. Иногда Анифа нетерпеливо ерзала и всхлипывала, изгибаясь в его руках, или игриво прикусывала мужскую губу и хватаясь пальцами за ласкающие ее ладони.
В итоге она первой повернулась к нему лицом и, расстегнув застежку тяжелого мехового плаща, скинула его на пол, а следом – и толстую кожаную куртку.
Свою рубаху Сигурд уже стянул через голову сам, отметив, с каким восхищенным вздохом Анифа оглядела его крепкую и мускулистую фигуру с небольшой светлой порослью на груди и внизу живота. Но ему и самому не терпелось посмотреть, что могло скрывать одеяние самой женщины. Поэтому, аккуратно взявшись за края выреза платья на спине, он потянул его вниз, заодно прихватывая и одну единственную короткую нательную сорочку и в итоге оставляя женщину совершенно нагой и обутой в пару мягких коротких сапожек.
Богиня ли представала перед ним? Да, пламя разгорающегося огня в очаге отбрасывало на изящное, удивительной красоты тело с правильными и женственными формами своеобразные блики, золотя его и покрывая витиеватыми узорами. Вновь, но уже кожей к коже, медленно и воодушевленно Сигурд провел своими ладонями по мягким изгибам и откровенно наслаждался шелком ее кожи и прерывистым дыханием, которое вырывалось из женской груди от его прикосновений.
Подцепив пятками носки сапожек, Анифа аккуратно, но быстро разулась и сразу же вскинула свои руки вверх, обхватывая ими плечи и голову мужчины. Она с жадностью потянулась к его рту и поцеловала – сама! – требовательно и умело, разжигая в Сигурде уже совершенно не контролируемое вожделение.
Поэтому он, подхватив женщину под бедра в воздух, решительно отправился в постель. Быстро откинул одеяла в сторону – все-таки в комнате еще было прохладно – он опрокинул Анифу на матрас и последовал следом, не переставая целовать и ласкать ее.
Но ему следовало избавиться и от остатков своей одежды – сапог и штанов. И Анифа, снова проявив инициативу, уже резко дергала завязки и что-то бессвязно шептала между поцелуями.
Как же горяча она была! Как отчаянно возбуждена! И с каким отчаянием она предавалась этому возбуждению, будто бурная после паводка река. Она страстно прижималась к Сигурду, крепко обхватывала его бедра своими ногами и стремилась к большему.
Первый толчок в ее невероятно влажное и мягкое лоно вырвало восторженный вопль из ее груди, и Анифа, на секунду замерев от восхищения, блаженно выдохнула.
Теперь уже ничего лишнего не было в ее голове. Только страсть. Только вожделение. Поток невероятного удовольствия подхватил ее и понес куда-то, где не было места ни тревогам, ни стыду.
Крепко обхватив ладоня женские бедра, Сигурд стал вторгаться в ее тело – упруго и неторопливо. Но невозможно горячо и сладко. От каждого толчка она вздрагивала и изгибалась, соединясь своей грудью с грудью мужчины. Сжимаясь в нее, Сигурд целовал и доверчиво изогнутую шею, и нежные плечи. Закрыв глаза, он не видел, что на них уже алели округлые следы другого мужчины, но добавлял к ним свои собственные, образуя тем самым своеобразное ожерелье на ее коже.
Сказители оказались правы – вкушая ее тело, чувствуя его тепло и нежность под собственным телом и пальцами – мужчина испытывал гамму самых невозможных и невероятно ярких ощущений и эмоций. Это было как божественное откровение. Будто прикасался к чему-то запредельному и нереальному. Женщина отзывалась на все его касания, на все движения ярко и неприкрыто, почти не сдерживая сладких стонов и прерывистых вздохов. Она тоже двигалась – подбрасывала вверх бедра навстречу всем толчкам и порывисто сжималась внутри, пульсируя на его члене, беспрестанно ласкала его спину и ягодицы своими руками. И дрожала… Бесконечно долго дрожала, когда, подступая к пику наслаждения, выгибалась ему навстречу особенно сильно, практически вставая на голову.
И Анифа не оттолкнула его, не отпрянула, когда кончила, а вот Сигурд – нет, и поэтому, перевернув ее на бок, вошел снова и прижимаясь бедрами к ее мягким и аппетитным ягодицам. Наоборот – откинувшись назад и порывисто обнимая его голову, она снова и снова всхлипывала и упруго толкалась ему навстречу.
А сам Сигурд, будто выпив какого-то зелья, без устали брал ее снова и снова – поставив на колени или посадив ее на себя сверху. Снова уложив на бок и высоко подняв вверх тонкую и изящную лодыжку или на спину, положив точеные ножки себе на плечо.
И излился он тоже сильно и много – и внутрь ее сильно сжатого от очередных оргазмических судорог лона, и на впалый, но мягкий живот с почти незаметными следами нескольких беременностей. Его белое семя красиво украсило золотую в сумерках тускло освещаемой очагом комнаты, и Сигурд с каким-то диким и собственническим восторгом провел по этим узорам своими пальцами, размазывая разводы и вызывая очередную судорогу по телу Анифы. А еще стон – тихий и охрипший, но по-прежнему полный томной сладости.
– Ты в порядке? – наклонившись, прошептал мужчина тихо, и обдав горящее румянцем растерянное, но вполне себе довольное женское личико, – Анифа?
– Да… – слабо пролепетала женщина, потянувшись и обхватив его плечи руками, – Мне… хорошо… Не уходи…
Но Сигурд и думал ни о чем подобном. Укрыв их обоих одеялами, он лег рядом с ней и обнял доверчиво прижавшуюся к его боку женщину, необыкновенно быстро провалившуюся в глубокий и тихий стон.
Через минуту уснул и Сигурд – довольный и невозможно счастливый.
Глава 9
– Ой! – пораженно выпалила Лиа и, едва не опрокинув только что зажженные ею наощупь свечи около постели своей госпожи, тут же рванул прочь и захлопнула за собой дверь.
Чересчур громко, конечно. Наверняка она разбудила Анифу и мужчину, в объятьях которых она спокойно спала, но…
Её нужно понять, она оказалась просто не готова увидеть такую картинку, придя к Анифе, как обычно, поутру, чтобы разжечь очаг, а перед этим – свечи.
Ее госпожа была не одна, а с мужчиной! Наконец-то! Спустя столько лет! И этим мужчиной, кажется, был… Свен Яростный? Или его старший брат, Сигурд? Боги, братья были такими похожи, а за короткое мгновение Лиа просто не успела разглядеть…
На место стыда пришло восхищение и радость.
– Спасибо, боги! – с восторгом прошептала она, порывисто прижав ладони к груди, – Вы услышали мои молитвы! Вот бы еще свадьбу сыграть, и вообще всё будет хорошо!
Глупо хихикнув, Лиа бросилась на кухню – за теплым хлебом, сыром и свежим козьим молоком. Скорее всего любовники захотят подкрепиться и будут рады сделать это в спальне, а не в общей комнате. Пусть понежатся в постели!
Но девушка ошиблась: от звука хлопнувшей двери проснулся только Сигурд. А Анифа, обычно пробуждающаяся до прихода своей прислужницы, только коротко пошевелилась и снова уткнулась носом в крепкую мужскую шею.
Протянув под одеялом руку к женскому бедру, мужчина медленно и лениво погладил мягкую округлость и тихонько заворчал от удовольствия. Света от зажженных прислужницей свечей оказалось достаточно, чтобы вновь насладиться ликом женщины, закутанной до самого подбородка в одеяла. Мысли о том, что он провел с ней ночь, вкусил сладость и тепло ее разгоряченного от страсти тела, дышал одним с ней воздухом и вдыхал усилившийся во время возбуждения аромат ее кожи, приводили его в восторг и почти священный трепет.
Как же она была прекрасна! Спящая и расслабленная, она казалась очень юной и безмятежной и привлекала его не меньше, чем накануне.
“Моя! – торжествующе подумал мужчина, – Моя!”
Конечно, он не знал мнение самой Анифы на этот счет, но он был уверен – он нашел верные рычаги, что способны покорить ее и подчинить его желаниям.
Ей нужен был властный, но при этом гибкий мужчина. Уверенный и одновременно – заботливый и услужливый, способный чутко прислушаться к ее собственным желаниям и потребностям. Слишком долго она привыкла быть независимой и неприступной.
Но ему непонятно – как такая страстная женщина, как она, могла в течение стольких лет отвергать мужское внимание? Вчера она в своей исповеди проговорилась, что не только отказывала брачным предложениям, но и мысли не допускала разделить с кем-нибудь постель. Неужели это правда?
Как же хочется в нее верить!
Но как же трудно это сделать, учитывая, насколько отзывчивой и умелой любовницей оказалась Анифа.
Приятные воспоминания о проведенном столь приятно времени отозвалось тягучим напряжением в паху, и Сигурд, повернувшись на бок и раскрыв бедра спящей женщины, мягко прижался к ее промежности – не проникая, а лишь мягко поглаживая самой головкой члена мягкое и теплое лоно. А, зарывшись носом в волосы Анифы, он с наслаждением вдохнул их запах – вкусный, свежий и пряный. От него приятно клокотало в груди и заставляло от удовольствия прикрыть глаза.
Сигурд потерся еще. Его движения – аккуратные и ненавязчивые – вызвали у спящей влагу, и в итоге мужчина с легкостью скользнул в ее тугую глубину, вырвав растерянный и сонный всхлип.
Дверь снова приоткрылась, и Сигурд замер, внимательно поглядев в сторону входа. Прислужница Анифы, присев на корточки и оставаясь в коридоре, аккуратно поставила около порога круглый деревянный поднос с мисками и кувшином. Заметив взгляд мужчины, она смущенно улыбнулась и кивнула. И сразу же тихонько прикрыла дверь обратно.
Сигурду показалось, что та даже одобрительно хихикнула.
Забавная девушка.
Воин продолжил двигаться – медленно и неглубоко, из-за чего ощущения были приятные, но острые. И Анифа, потихоньку просыпаясь, вдруг прошептала:
– Рикс…
Потрясенный, Сигурд замер. Он четко услышал имя человека, с которым судьба пару раз сталкивала его во время совместных походов. Они никогда близко не общались, ведь каждый был занят своими собственными обязанностями и своими людьми. Но острая и не совсем понятная ревность вспыхнула в нем, заставив Сигурда сделать сильный и глубокий толчок бедрами, окончательно пробуждая женщину в его объятьях.
Распахнув глаза, Анифа туманными от сна глазами, с некоторым недоумением посмотрела в мужское лицо перед собой и тихо пробормотала:
– Ты? Сигурд?
Опрокинув женщину на спину, мужчина навис над ней и снова толкнулся. Прикрыв глаза и запрокинув голову, Анифа выгнулась, непроизвольно подавшись навстречу проникновению и, согнув ноги в коленях, прижалась ими к мужским бедрам, а свои ладони положила на тяжело вздымающиеся бока.
Толчок. Еще толчок.
Наклонившись, Сигурд с голодной яростью поцеловал ее, продолжая свои движения и крепко поддерживая женские ягодицы своими ладонями. Он сжимал пальцами нежную плоть, а своим членом чувствовал влажную и дрожащую глубину, от которой его члену было очень уютно и хорошо.
И Анифе тоже было хорошо. Нега сна окончательно не отпустила ее, и она принимала утреннюю порцию любовной игры с неосознанным удовольствием и удовлетворением.
Даже когда он усилил свой напор. Даже когда увеличил скорость своих движений.
И даже когда Сигурд больно укусил ее за грудь, Анифа лишь коротко вскрикнула и внезапно задрожала под ним, почти до боли сжимая ногами его торс и царапая ногтями кожу.
Пульсация внутри ее чувственного естества отозвалась во всем его теле, и он, совершив еще несколько фрикций, с рыком кончил. И, чтобы не раздавить хрупкое женское тело, откинулся на бок, увлекая ее за собой и не покидая ее лона. Он прижал Анифу к себе с эгоистичной удовлетворенностью и неожиданно горячо обратился к богам с просьбой. Не вслух. Про себя. Но он попросил, чтобы его семя, которым он щедро наполнил женщину, дало свои плоды. Ведь тогда она окажется привязана к нему, и Сигурд сможет при всех назвать Анифу своей.
Глупо, наверное, делать подобное с помощью невинного дитя. Но он будет страстно любить этого ребенка, так же сильно, как и его прекрасную мать, которая всего за несколько дней сумела покорить его сердце.
***
Наконец-то осознав, что именно она допустила своими порывистыми и необдуманными действиями, Анифа трусливо попыталась зарыться в груду одеял, как маленький зверек – в свою норку. И она почти сделала это, когда Сигурд, поднявшись с постели, пошел к двери, чтобы забрать незамысловатый завтрак, принесенный Лиа.
Но, вернувшись, он мягко, но непреклонно вытащил ее из-под них, аккуратно посадил и поставил на ее колени поднос. И окончательно смутил женщину, когда попытался собственноручно, из собственных ладоней, покормить ее.
– Я не ребенок, – хмуро сказала она Сигурду, который на ее выпад лишь мягко улыбнулся. – Пожалуйста, прекрати.
Однако привычно надеть на себя маску неприступной гордости ей не удалось. Слишком уж много смущения было в ней. Да и нагота, прикрытая лишь одеялом, не особенно располагала к тому, чтобы строить из себя саму невозмутимость.
Пришлось ей сдаться. В ее жизни только двое мужчин делали подобное – Повелитель племен, находящий забавным подобное действо, и Рикс. Но, подхватывая с мужских пальцев кусочек хлеба или сыра, она едва вспомнила о них, укутанная мощной и при этом спокойной и умиротворяющей аурой Сигурда.
В конце концов она смогла успокоиться. Мужчина ничего не говорил, смотрел мягко и заботливо, а его пальцы лишь изредка касались ее, чтобы подхватить упавшую с губ крошку или каплю. Несмотря на утреннюю страсть, сейчас его присутствие и близость не беспокоила и не раздражала. а молчание казалось правильным и уютным.
И только когда они позавтракали, Сигурд все-таки задал вопрос:
– Ты станешь моей женой, Анифа?
Внимательно посмотрев на мужчину рядом, Анифа поняла, что нисколько не удивлена. Да и почему? Тормод подтвердил ее подозрения насчет потенциальных женихов, так что вопрос Сигурда был лишь делом времени. Странно, что ни Свен, ни Стейнульф не сделали этого раньше. Так что Сигурд оказался первым.
Отрицательно мотнув головой, женщина подтянула повыше одеяло и заговорила:
– Я не хочу выходить замуж. Поэтому мой ответ – нет.
– Почему?
Сигурд не злился. Казалось, ему и правдо интересно послушать ее доводы.
– Просто не хочу. Меня устраивает мой нынешний статус.
– То есть – это не из-за Рикса? – решил уточнить мужчина.
Анифа на несколько секунду задумалась и поняла – нет, не из-за Рикса. Раньше – да, из-за него. Но не сейчас.
– Если я выйду замуж, мне придется последовать за супругом, – ответила она осторожно. – Я не хочу покидать Торхилд.
– А если я останусь в Торхилде – ты согласишься? – спокойно поинтересовался Сигурд.
– Ты не покинешь своего конунга, – покачала головой Анифа.
– А я и не собираюсь отрекаться от него, – тут же откликнулся мужчина легко, – Я по-прежнему буду предан Роалду и по первому же зову отправлюсь к нему. Что еще?
– О чем ты? – нахмурилась женщина.
– Какие еще доводы приведешь, чтобы не соглашаться?
– У меня трое детей. И у них уже есть отец.
– Почивший, – кивается Сигурд, – Разумеется, я не заменю твоим сыновьям… и дочери настоящая отца, да и взрослые они для этого совсем. Но у нас появятся свои дети…
Мужчина красноречиво положил на одеяло, под которым примерно находится живот Анифы, свою ладонь. И слегка надавил, чтобы через толщу меха и ткани она смогла ощутить его прикосновение.
Женщина вздрогнула и от смущения слегка покраснела. Но тут же добавила, запнувшись:
– Но я же… старая!
Сигурд рассмеялся – беспечно и бесхитростно. И, поддавшись вперед с ярко вспыхнувшим вожделением в глазах, горячо выдохнул в распахнутые от ошеломления губы Анифы:
– Я не встречал женщины прекрасней тебя! В тебе так много страсти, так много жизни! Сегодня ночью ты раскрылась для меня, как весенний цветок, и я растворился в тебе!
Столь пылкое и трогательное, неожиданно нежное в устах сурового северного воина признание заставило вспыхнуть женщину еще сильнее. Но когда Сигурд прижался своими губами к ее щеке, когда, взявшись за край одеяла, стянул его вниз и мягко сжал ее грудь, Анифа порывисто выдохнула и почувствовала внизу живота приятный спазм.
И она ничего не могла поделать с желанием, вновь необычайно быстро вспыхнувшем в ее теле. Оно с такой радостью откликалось на мужские прикосновения, с таким наслаждением тянулось навстречу мужской пылкости и жару, что позволила поцеловать себя и приласкать – тягуче и томно – и наполнить вожделением ее нутро.
– Ты станешь моей женой? – снова настойчиво спросил Сигурд, когда он снова заставил ее дрожать и сотрясаться от невероятной силы оргазмы, потрясшей и ее тело, и ее рассудок.
Но она ответила – слабо и почти восторженно – но по-прежнему упрямо:
– Нет!
Глава 10
Анифе было страшно неловко смотреть в глаза Лиа, которая, как обычно, беззаботно воркуя и мурлыча себе под нос, порхала вокруг нее, приводя свою госпожу в порядок. Но нет-нет, а поглядывала на нее веселым и довольным взглядом – пару раз женщина ловила его и, краснея, опускала голову вниз.
Сегодня, в день, когда гости, столь радушно принятые в Торхилде, должны были отбыть на своей ладье обратно в Рагланд, Лиа с особой тщательностью одевала и причесывала Анифу, будто готовя ее к празднику, а не к обычному, практически ничем не примечательному дню, и даже достала очередные массивные и яркие украшения, которые редко видели на ней.
– Лиа, – позвала Анифа, когда уже не было никакой мочи терпеть эту неловкость, которую, судя по всему, испытывала только она.
– Да, моя госпожа? – легко откликнулась девушка, посмотрев на нее преданно и почти влюбленно.
– Пожалуйста, оставь все, что сегодня… кхм… было здесь, в тайне. Хорошо? – попросила женщина мягко.
Лиа неожиданно рассмеялась. И с нежностью ответила:
– Ты же знаешь, я не болтушка, госпожа. Но позволь сказать – я очень за тебя рада!
– Рада? – недоуменно изогнула бровь Анифа, – Почему ты рада?
– Госпожа! Моя прекрасная и нежная госпожа! – Лиа присела перед ней на корточки и ласково сжала ее ладони в своих, – Сигурд – великий воин и замечательный человек! Я рада, что твое сердце оттаяло перед ним и ты познала женскую радость! Я рада, что так произошло, ведь он намерен на тебе жениться! И ты ответила ему!
– Я отказала ему, – нахмурилась Анифа.
– В смысле? – продолжая машинально улыбаться, но недоуменно наклонив голову набок, спросила Лиа.
– Я не собираюсь выходить замуж за Сигурда. Или за кого-нибудь еще…
– Но почему?! – на эмоциях вскочив на ноги, воскликнула девушка, – Не понимаю… Ты отказала ему?!
– Успокойся, прошу, – поморщившись и подняв вверх руку в повелительном жесте, попросила женщина, – Не надо так кричать…
– Но я буду кричать, потому что… потому что… я возмущена! Госпожа! Это же неправильно!
– Это мое решение. Пожалуйста, успокойся…
– Сигурд – такой потрясающий! Не хуже своего брата! Даже лучше! – Лиа нервно зашагала по комнате, активно жестикулируя и смешно гримасничая, – Он привлекательный, умный и с Раном хорошо общается – я видела! Он великий воин и… и… знаменитый! О его подвигах рассказывают и поют скальды, юные мальчики хотят быть похожими на Свена Яростного и его брата Сигурда! Одумайся, госпожа! – девушка снова бросилась к Анифе и схватилась за ее ладони, – Одумайся, пока не поздно! Таким, как Сигурд, не отказывают! Он может обидеться!
– И что с того? – неожиданно развесившись такой фразе, спросила Анифа, – Чай, не ребенок малый, дуться!
– Не ребенок, но – прославленный муж! Да женщины мечтают выйти за него замуж!
– Так за чем дело стало? Пусть берет, кого пожелает, и убирается восвояси…
– Но он желает тебя, госпожа! – жалобно воскликнула Лиа, – И ты! Ты была с ним! Значит, хочешь того же!
– Ты еще так юна, дорогая моя, – Анифа, нежно улыбнувшись, потрепала девушку по щеке, – У тебя вся жизнь впереди! Влюбленности, мужчины, замужество… Все это меркнет в определенный момент…
– Ты так говоришь, чтобы оправдать себя, да? – неожиданно жестко ухмыльнулась прислужница, – Оправдать свой безрассудный поступок?
– И в чем же его безрассудность? – полюбопытствовала Анифа.
– Таким, как Сигурд, не отказывают! – упрямо повторила девушка. Но, смягчившись и понизив свой голос до трогательного шепота, добавила, – Госпожа, подумай! Ты столько лет была холодна и неприступна с мужчинами, и я понимаю! Твоя боль от утраты мужа затмила твой рассудок и обратила твое сердце в камень. Да, ты добра! Милосердна! И очень любишь своих детей и друзей! Но ты женщина! Ты красива и притягательна, как сама весна! Так зачем отказывать себе в удовольствии быть любимой и чувствовать заботу законного супруга?! Я не понимаю, право!
Анифа не смогла сразу дать ответ на вопрос своей прислужницы. И, промолчав какое-то время, тихонько пробормотала:
– Я и сама не понимаю, Лиа. Но чувствую – так правильно.
– Нет! – резко ответила ей девушка, – Неправильно! И глубоко внутри своего жестокого сердца ты знаешь, что я права!
“Наверное. На самом деле я очень жестокая, – подумала Анифа, – Но как же иначе? С моей стороны будет нечестно обещать что-либо Сигурду, не чувствуя искренности моего согласия…”
Нечестно? Но подходящее ли это слово?
Или речь идет об элементарном страхе?
Анифа столько лет была рабыней… совершенно бесправной… не способной дать отпор… С юных лет в стане Горха каждый желающий мог брать ее и насиловать в свое удовольствие. Было больно и стыдно. Но она смирилась. И лишь танцевала, танцевала и танцевала… А жизнь в ней поддерживало лишь желание мести…
Потом в ее жизни появился Шах-Ран – могучий и несокрушимый вождь и Повелитель племен, единственный в своем роде, совершивший невозможное и объединивший многочисленные кланы под своим управлением, чтобы объявить могущественной Роунской империи войну. Подле него она стала чувственней и искусней в ласках, стала отличной постельной игрушкой и развлечением, а еще…
Она изменилась. Желание мести утихло. Она выросла. Не сразу, конечно, но теперь она не может вспоминать жизнь в Дариорше плохо или с ненавистью.
Именно там, на руинах древней столицы, расцвела их с Риксом любовь. Сначала это понял северянин. Потом и она.
В Дариорше был зачат Ран. В Дариорше она стала еще старше. И четко осознала свою полную зависимость от мужчины, который выбрал ее и которого выбрала она.
Только… Можно ли это назвать выбором? Она ведь не стояла на перепутье! Не мучилась от размышлений или сомнений, не взвешивала “за” и “против”. Да она не задумывалась о самой возможности подобного!
Жить текла, как ей и положено…
На родине Рикса она впервые увидела, что даже незамужняя женщина может быть свободна. Не как мужчина, конечно, но и этого оказалось достаточно, чтобы потрясти Анифу до глубины души.
И теперь лишиться этого? Снова стать лишь тенью своего супруга?!
Нет, конечно, она была рада считаться женой Рикса! Пока он был в походах, Анифа была неприкосновенна. Когда он был в городище – она утопала в его заботе и любви, была полноправной хозяйкой их дома и не представляла себе иную судьбу. У них была семья, построенная взаимными стараниями и трепетом, – и ничего иного ей не требовалось!
Но все изменилось со смертью Рикса… Она сломалась. Потеряла вкус к жизни. И лишь желание сохранить, желание построить свою жизнь и семью заново, без горячо любимого северянина, заставляло ее не опускать руки и по кирпичику восстанавливать то, что, казалось, должно было пропасть безвозвратно.
Но ничто не вечно под луной и солнцем. Как радость, так и горе.
Ее сердце действительно оттаяло, а вместе с ним – и тело.
Конечно, последние пять лет она по-прежнему была зависима от мужчины – но это был Тормод, который относился к ней, как к дочери. Который совершенно не ограничивал ее в передвижении, окружил роскошью и заботой всей своей семьи и не побуждал насильно выходить замуж.
Согласившись на предложение Сигурда, она лишится этого! Будет снова зависима! Причем от человека, которого совершенно не знает и который не является отцом ее детей, а, значит, не является частью ее настоящей семьи.
Разве она может?! Разве может дать утвердительный ответ?!
Ни в коем случае!
И зря Лиа пытается манипулировать ею! Ей действительно не понять Анифу, у которая была столь непростая и полная тягот жизнь, насквозь пропитанная смертью и развратом. И если она считает ее прекрасной госпожой, это не значит, что внутри она чистая и невинная.
– Не стоит говорить об этом, – строго проговорила Анифа в итоге. – Ты закончила? Тогда пойдем!
Лиа стушевалась своих эмоций и, понурив голову, отошла в сторону. Анифа поднялась с табурета и, привычно оправив свое платье, приняла из ее рук накидку, чтобы надеть ее уже перед выходом на улицу.
Сегодня она должна быть среди провожающих мужчин из Рагланда. Она должна выглядеть спокойно и достойно, хотя не сомневалась – ей придется контролировать каждый свой жест и каждый свой взгляд, ведь среди них будут мужчины, с которыми она накануне разделила плотские утехи.
Какая же она все-таки развратная!
…Каково же было ее удивление, когда сероглазые братья, вместо того, чтобы разместиться на ладье вместе со своими товарищами, ограничились скупыми прощаниями и похлопыванием друг друга по плечу и остались на деревянном помосте, подле ярла Тормода, кивая отбывающим воинам. Мужчины и женщины, собравшиеся на речном берегу, прощаясь, кричали и махали руками, а некоторые девушки были заметны грустны, потеряв такое количество потенциальных женихов. Может, конечно, кому-то некоторые из них и приглянулись и через какое-то время кое-то вернется, чтобы сосватить красавиц из Торхилда. Но пока это оставалась тайной, причем Анифе совершенно не интересной. Внутренне сжимаясь и боясь чего-то, она ждала дальнейших событий и понимала – Свен и Сигурд не могли остаться просто так, не имея определенных целей и четко расписанных планов.
Когда толпа начала потихоньку расходиться, чтобы приступить к своим обычным обязанностям, Анифа тоже попыталась незаметно улизнуть. Но ее немного задержал своей болтовней Инг, и поэтому, когда Тормод вместе с братьями подошел к ней, ей уже было невозможно уйти так просто.
– Дочь моя! – торжественно проговорил ярл, взяв ее руку в свою ладонь и ласково сжав, – Ты видишь – эти воины остались. Ты ведь понимаешь, что это значит?
Соврать своему вождю Анифа не посмела. И поэтому кивнула, слегка побледнев.
– Прекрасно! – воскликнул Тормод, – Тогда оставляю это дело на вас! В конце концов, не маленькие! Разберетесь!
– Благодарю, господин, – кивнул Свен, при этом с удовлетворением глядя на Анифу с высоты своего роста.
– Можете остаться, как и раньше, в длинном доме. Или выбрать избу себе по душе – уверен, любой житель нашего города будет рад принимать в своих гостях таких прославленных воинов, как вы.
– Спасибо, – кивнул и Сигурд и тоже посмотрел на женщину. Только – несколько тревожно и пытливо, будто пытаясь что-то прочитать на ее лице.
А сама Анифа смотрела на двух этих мужчин – таких высоких и широкоплечих, могучих и сильных – и трусила. Страшно трусила, не зная ни как себя вести, ни что делать. Она в очередной раз страшно разозлилась на себя за свою слабость и двусмысленное положение, в которое сама же себя и поставила. Лучше бы они уехали!
Но, овладев ею, братья, видимо, посчитали, что могут продолжить давить на нее и в итоге добьются своего.
Тормод оставил их. И Анифа хотела бы последовать за ним, но Свен, крепко обхватив ее плечо, заставил ее остановиться. Раздраженно дернувшись, женщина сурово глянула на него и приказала:
– Отпусти меня, воин.
– Нет, – Свен качнул головой, – Ты слышала ярла.
– Мне не о чем говорить с тобой.
– А со мной? – встрял Сигурд, – Со мной ты будешь говорить?
Хмуро глядя на братьев, женщина судорожно пыталась понять – знают ли они? Говорили ли друг с другом, что в один вечер сумели разделить ее?
– Я уже дала свой ответ, – заглянув в глаза Сигурда, холодно проговорила она, – Он прежний. Нет. Я не пойду за тебя. И за тебя, – она повернулась к Свену, – Тоже.
– Ничего, – хищно ухмыльнулся Свен, – У нас есть время переубедить тебя в обратном.
“У нас?!” – с ужасом подумала Анифа. Ей придется одновременно сражаться с двумя?! И они не против такого поворота дел?
– Мы остаемся в Торхилде до весны, – кивнул Сигурд.
– И будем рядом с тобой, надоедая и мозоля глаза, пока ты не сделаешь выбор в пользу одного из нас, – добавил его брат.
– Боги… – пробормотала Анифа, поморщившись и прижав пальцы к переносице, – Как дети малые…
Лица мужчин удивленно вытянулись. Но, переглянувшись, они неожиданно рассмеялись. Вырвав свое плечо из захвата ладони Свена, Анифа резко отвернулась и быстро зашагала прочь, едва не бросившись в бег.
Надо срочно занять себя делом!
И выкинуть из головы всякие мысли, среди которых затесалась и одна весьма фривольная, напомнившая две далекие от целомудрия ночи многолетней давности, фантазия.
