Текст книги "Неожиданная смерть"

Автор книги: Делл Шеннон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 10

Они приехали в тюрьму Аламида и, едва войдя, столкнулись с Пигготтом: тот только что сдал Шварца.

– Что такое?

Ландерс рассказал в двух словах, а дежурный спросил:

– Вы из отдела убийств? Сержант Уэнтворт ждет вас в комнате для допросов, – он объяснил, как пройти.

В комнате для допросов они увидели четырех покрытых синяками штатских, четверых полицейских в форме и сержанта Уэнтворта, сотрудника данного учреждения. Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, один из штатских вскочил и, увернувшись от пытавшихся его остановить, подбежал к Паллисеру:

– Вы – это с вами я говорил, когда он убил маму! Я должен сказать… это он ее убил! Это он… вот почему…

– Спокойно. Вы знаете этих людей? – спросил Уэнтворт.

Они знали троих. Вцепившийся в Паллсера был Чарли Дарли, а под бдительными взорами остальных полицейских сидели Фред Доусон и его сын Рон, долговязый и нескладный подросток.

– Послушайте, – взволнованно проговорил Дарли, – это мой брат Билл, вы его раньше не видели, послушайте, как только Роуз показала мне то письмо, я сразу понял, что это о и убил ма… и мы с Биллом пошли туда… – Четвертый мужчина был очень похож на Чарли, из-под насупленных броней он бросал сердитые взгляды на Доусонов.

– Какое письмо, мистер Дарли? О'кэй, сержант, похоже, это наше дело, вы, пожалуйста, можете присутствовать, но… хорошо, мистер Дарли, мы вас выслушаем, но успокойтесь и расскажите все по порядку.

– Послушайте, Роуз, она прибиралась в доме, понимаете, в доме ма, похороны были вчера, и она перебирала вещи; письмо, оно выпало из старого журнала, и чуть только Роуз показала его мне, я понял, что это о н, и мы с Биллом… ну, я-то особо не собирался драться, но я был в бешенстве, естественно, и когда они…

– Что за письмо? Где письмо? – спросил Ландерс.

– Эти чертовы копы приехали, приволокли нас сюда… думаю, оно все еще у Роуз…

– Там были какие-то женщины, – сказал один из патрульных. – Не знаю, как Фини и Гомес, – привезли их тоже или нет.

– Так давайте узнаем, – кротко произнес Паллисер. Доусоны лишь мрачно глядели на остальных.

Женщин не забрали, только предупредили, поэтому на Кортес-стрит послали машину за Роуз Дарли, а также за женой Билла, которая помогала Роуз прибирать в доме, и миссис Доусон. С наказом привезти письмо.

Роуз вручила его Паллисеру:

– Едва я его прочла, так сразу поняла, что это он, негодный лоботряс… и показала его Чарли, а он…

– Да, да, – сказал Паллисер. Письмо было интересное, весьма интересное. Написано ужасными детскими каракулями на грязном листке дешевой бумаги, отправлено по почте. Четко проставленный штемпель, число – десятое февраля. Безо всякого приветствия автор обращался к Марион Дарли с отборными выражениями и советовал: «Ты старая крыса ни хади к нам дамой нам нинужна грязная старая карга ты нас раздражаиш ни хади или я тебя аднажды убью чиво ты заслуживаиш». Письмо было подписано «Твой друк Р. Доусон».

– Да уж, будь я проклят, – сказал Паллисер, когда они все по очереди его прочитали за дверью комнаты для допросов. – Занятней не придумаешь. Давайте сперва поговорим с Чарли и Роуз.

Супруги Дарли, с которыми разговаривали отдельно в другой комнате, несколько успокоились.

– Вы понимаете, что я хочу сказать, – начал Чарли. – Это совершенно точно…

– Мы понимаем, что вы хотите сказать. Где конкретно было письмо, миссис Дарли?

– В одном из этих пыльных старых журналов, оно просто выпало. Я их выносила из комнаты, оно и…

– Однако, мистер Дарли, – сказал Ландерс, – это письмо было отправлено почти полтора месяца назад. Как вы думаете, почему ваша мать о нем никому не рассказала? Мы вас спрашивали, были ли у нее с кем-нибудь неприятности, – вы бы вспомнили, если бы она что-нибудь говорила?

– Фу ты, – сказал Чарли, несколько смущенный. – Я… ну… пожалуй, это в самом деле выглядит странно, так ведь?…

– Она говорила вам?

– Нет, нет. Я… э-э… понимаете, факт тот, что ма, она не… она не очень хорошо читала. Я думаю, она в нем ничего не поняла. Должен признаться. Думаю, оно пришло… а ей никто никогда не писал… и она его вскрыла, да только навряд ли поняла, о чем там.

Они переглянулись.

– Понятно, – сказал Паллисер.

– Но чуть только я его разобрал, я…

– Но, мистер Дарли, – произнес Пигготт, – ваша мать хранила все те журналы… даже повздорила из-за них с мистером Фелкером. Если она так плохо умела читать, что не могла понять письмо, зачем же ей были журналы?

– Ох, фу-у, – сказал Чарли. Посмотрел на Роуз. Оба выглядели пристыженно: сами не очень большого ума, они, однако, стыдились неграмотного члена семьи.

– Она любила смотреть картинки, – ответила Роуз. – Вот и все. Просто листала и смотрела картинки.

Затем они поговорили с Доусонами. Рону еще не исполнилось восемнадцати, поэтому с ним, как положено, обращались аккуратно. К нему пригласили государственного адвоката, и протокол вела служащая в полиции женщина. От Фреда Доусона не добились ничего стоящего: он только бурчал, что старая карга вечно шлялась и что невелика потеря. Однако не составило особого труда разговорить Рона.

– Старая карга, – хмуро проговорил он, – вечно припрется, сидит смотрит наш телик, и обожала эти идиотские вестерны и интервью с разными шишками, а когда переключаешь канал, то поднимается крик: она, и отец, и ма орут друг на друга, – и пока они прекратят, все уже кончится! Мне надоела, до черта надоела эта старая дрянь, и отцу, и маме. Я написал то письмо, только она не прониклась… Я и решил – прибью ее немного, напугаю, может, тогда поймет, что я не шучу. Я не думал ее убивать, черт возьми, я просто…

Вот так вот. Мальчишка, слегка отстающий в развитии? Возможно; и в любом случае, вероятно, ничего особенного ему не грозит. Ему только семнадцать лет. Поболтается в колонии для несовершеннолетних, пока не исполнится восемнадцать, а там его условно освободят или вынесут какой-нибудь мягкий приговор.

По крайней мере, дело Дарли благополучно завершено.

– Бог мой, – сказал Паллисер, когда они вышли из комнаты для допросов. – Только за это! А мы-то грешили на импульсивного грабителя.

– Это вроде иллюстрации того, – серьезно произнес Хиггинс, – почему я не читаю детективных романов. В большинстве из них у каждого убийцы есть огромный, здоровый, жирный, значительный мотив – шантаж, или миллион долларов, или чертежи новейшей подводной лодки. Все это кажется неправдоподобным, как поработаешь в нашем отделе.

Пигготт молчал, возможно размышляя о дьяволе. И уже минуло шесть часов, они отправились по домам.

Существенно раньше Мендоза и Хакетт находились в отделе по борьбе с наркоманией, в кабинете Пэта Каллагана.

– Я подумал, вам будет интересно услышать и поприсутствовать на допросе, – говорил Каллаган, ростом даже выше Хакетта, с копной огненно-рыжих волос. – Мы организовали наблюдение за Родни и Смитом – если такова его истинная фамилия, – и некоторое время назад они кое-что купили у одного продавца наркотиков. Его мы уже знаем, держим на поводке – надеемся, что однажды выведет на поставщика.

– Что они купили? – спросил Мендоза.

– Марихуану. Двадцать сигарет. Мы прикинули, что остальные сидят у Эйлин дома, ждут, когда они принесут травку, чтобы начать веселиться. Там мы их и взяли. Ты говорил, Эйлин имеет отношение к одному из твоих трупов.

– Точно мы не знаем, – ответил Мендоза. – Может, и имеет.

Каллаган поднялся во весь свой огромный рост:

– Тогда пойдемте, ребята, поспрашиваем.

В комнате для допросов Мендоза с холодным удивлением и скрытым презрением оглядел маленькое собрание заблудших душ. Их было восемь. Эйлин, и Томми Смит, и еще шестеро: Каллаган должен знать их имена. Он говорил, что четверо из них употребляли наркотики и раньше, и их уже задерживали за хранение. Четыре парня, две девушки, с первого взгляда не разберешь, кто есть кто. Все они были грязные и запущенные, девушки с длинными засаленными волосами, такие же парни, двое – с баками. Мешковатая, замызганная одежда, голые ноги, угрюмые взгляды исподлобья. Эйлин была навеселе и в хорошем расположении духа; в двадцать один год она была из них самая старшая.

Каллаган открыл бал, спросив у Смита, покупал ли он что-нибудь у этого продавца раньше.

– Катитесь к черту, – сказал Томми. – Я ничего не скажу. Я не обязан. Вы знаете, что я не обязан.

– Какого черта, – добродушно сказала Эйлин, пьяно улыбаясь Каллагану. – К чему вся эта суета? Господи, всего лишь марихуана – ее скоро разрешат, от нее ничего никому не делается, ей-богу же…

– Это интересно, – сказал Каллаган. – Примерно в то время, когда забирали сих милых субчиков, Луис, я читал об этом самые последние сведения. Исследователь, занимающийся наркотиками двадцать лет. Он обнаружил, что даже марихуана вызывает изменения хромосом. Монголоиды в следующем поколении и прочее… Вы собирались немного повеселиться?

– Во-во, – ответила Эйлин. – Ничего такого, просто немного повеселиться. Какого черта? Но я не покупала – только для себя и Томми. Я не идиотка, – тщательно выговорила она последнюю фразу. – Эти прочие бездельники – я тут ни при чем. Я сказала, выкладывайте свои гроши, правда, Томми? Я не…

– Ага, богатая сучка даже не разорится на чуток травки, – сказал один из шести, язвительно и зло. – Маленькая богатая сучка.

Каллаган молча стоял, уперев руки в бока, и ждал. Стоящий рядом с Мендозой сержант Стив Бенедиттино тоже молчал.

– Маленькая богатая сучка стала заноситься – имеет кучу деньжищ и никому больше не дает, окромя Томми…

– Заткнитесь, сволочи! – набросилась на них Эйлин. – Вы уже много с меня вытянули – пока я не поумнела… я не собираюсь тащить всех на своей шее: и выпивка вам, и наркота всякая, то героин, то ЛСД, черт возьми… я сказала, ищите себе сами деньги, и я…

– Заткнись! – злобно сказал Томми.

– Ладно, ладно, – произнес Каллаган. – Становится еще интереснее. Значит, кое-кто из вас героинчиком и ЛСД балуется? Время от времени? Где вы их доставали? – Молчание. Он посмотрел на Мендозу.

Тот выбрал нескладного парня с баками, в грязных джинсах, который первым напал на Эйлин. Показал ему фотографию Мишель:

– Ты видел эту девушку на квартире у Эйлин?

– А, эту. Ага, пару раз. Страшила. Но ее брильянты – похоже, настоящие… можно купить такую кучу героина, сказал я Бенни…

– Она была там вечером прошлого понедельника?

– Чего? Не знаю.

– Я говорила вам, ее не было! – пронзительно завопила Эйлин. – Ее не было, не было, не было…

– Э, а вроде и была, – сказал парень и хихикнул. – Во, я припоминаю, она точно была.

Эйлин завизжала.

– Во имя всего святого, – сказал Хакетт час спустя в кабинете Каллагана, – ну как мы узнаем, да или нет? Боже мой, Луис, – эта компашка… может быть даже так, что Мишель действительно там была и никто этого не знал, кроме Эйлин с Томми – или какой-нибудь другой пары, если остальные уже чем-то накачались. И судя по всему, эта компашка – и, возможно, еще такие же – раньше почитала Эйлин легкой добычей, заставляли ее все им покупать, а теперь она больше в эти игры не играет, и они рады ее тут же утопить. Доставить ей неприятностей больше, чем у нее уже есть.

– Es duro de pelar[74]74
  Это очень трудно (исп.).


[Закрыть], – сказал Мендоза. – Но они знали Мишель. И ее бриллианты. Пусть даже она была у Эйлин всего несколько раз. Стэнъярд говорил, она всегда надевала ожерелье, отправляясь куда-нибудь вечером. И свое кольцо невесты. На эти бриллианты действительно можно купить немало героина. Бриллиантов примерно на десять тысяч, Пэт.

– Боже! – отозвался Каллаган. – Да что ты говоришь! Она могла быть там? С этими типами?

– Не знаю. И можешь мне не говорить, что если она была и эта идея пришла кому-то из них в голову, – как она, очевидно, смутно зародилась у Бенни и этого с баками…

– Мидллтон и Гонсалес. Задержаны за хранение, соответственно, четыре и пять раз.

– Любой из них не задумался бы придушить ее за бриллианты. Однако, Пэт, знают ли они надежного скупщика? Бриллианты не появились, и завтра вечером будет ровно неделя, как они исчезли. Будь все это так, они бы захотели получить за бриллианты наличные, и сразу.

Каллаган потер подбородок:

– Может, и знают, Луис. Может быть. Там внизу – множество честных людей, но также и… Люди, довольно тесно связанные с профессиональными грабителями, могут знать и скупщика краденого. С другой стороны…

– ¡Demonios![75]75
  Черт возьми! (исп.).


[Закрыть]– сказал Мендоза. – Да у подобных типов мозгов не хватило бы хорошо это скрыть. Они получили бы от скупщика примерно с треть истинной цены – скажем, три тысячи пятьсот – и всего неделю спустя не стали бы проклинать Эйлин за скупость. Что у них нашли?

– Не много.

– Весьма неопределенно, можно сказать. И даже если твои люди найдут в квартире отпечатки Мишель, это еще ничего не значит – мы знаем, что она там бывала, пусть всего несколько раз. Насколько я понял, ты послал туда лабораторию.

– Что еще?

– Да, вот что, мы пока не нашли ни сумочку Мишель, ни ее жакет. Обе вещи из черного бархата. Если вы на них наткнетесь, у нас появится что-то конкретное.

– Я дам тебе знать, – сказал Каллаган.

– Заключаешь какое-нибудь пари, Арт? – спросил Мендоза в лифте.

– Никаких пари, – ответил Хакетт. – Все могло быть гораздо проще, Луис. Она решила отправиться домой, проучить немного Трулока за то, что он ее критикует. Вызвала такси и пошла на угол подождать его. Проходящий мимо субъект захотел вырвать у нее сумочку, и…

– Не думаю, чтобы это было так уж совсем просто. Грабитель оставил бы ее лежать на том же месте.

– Резонно, – признал Хакетт.

– И я послал запрос в таксомоторные компании. Мы скоро узнаем, вызывала ли она такси. Пожалуй, поеду-ка я домой, – сказал Мендоза. – В конце концов, воскресенье у меня все-таки выходной.

– Добросовестный же ты сыщик.

Когда Мендоза вернулся домой, Элисон на заднем дворе рисовала углем портрет пуделя, который смирно лежал на крыльце, а между его передними лапами устроились две кошки.

– Что? Ты для разнообразия решил провести немного времени с семьей? – вскричала Элисон с притворным изумлением.

– Sarcasmo[76]76
  Сарказм (исп.).


[Закрыть], – Мендоза поцеловал ее. – Работа мне иногда надоедает. – Близнецы обнаружили, что он дома, и налетели. – По одному! ¡Dios![77]77
  Господи! (исп.).


[Закрыть] Где вы берете энергию, ninos?[78]78
  Малыши (исп.)…


[Закрыть]

– Им все равно пора домой, – сказала Элисон, откладывая рисовальные принадлежности. Дождя сегодня не было, но поднимался холодный ветер, и небо было зловеще темным. – Ты можешь им почитать, пока не вернется Маири, а я тем временем приготовлю суфле.

– А где… – начал Мендоза. – ¡Bastante![79]79
  Довольно! (исп.).


[Закрыть] Потише вы, два чудовища… где Маири? – Теоретически -миссис Мак-Таггарт была в воскресенье выходная, но в действительности к трем часам обычно уже бывала дома.

– Маири, – довольно проговорила Элисон, – не стала следовать твоему совету не вмешиваться. Я тебе потом расскажу.

Мендоза отвел потомство в детскую и начал читать сказки Киплинга, которые близнецы всегда слушали затаив дыхание.

Элисон нарезала салат-латук, когда вошла миссис Мак-Таггарт и сказала:

– Мне все равно, achara. Там происходит что-то странное, и этим нужно заняться. Судя по тому, что говорит мальчик. Если ты сможешь заставить его выслушать…

– Мгм, – отозвалась Элисон. – И я так думаю. За обедом я ничего не буду говорить – пусть придет в нужное настроение, расслабится, – а потом скажу. Это странно, он не может отрицать.

Однако планы жены полицейского часто бывают опрокинуты. Мендоза только что сытно отобедал мясом с жареной картошкой, творожным суфле и шоколадным тортом, выпил вторую чашку кофе и закурил сигарету, а Элисон открыла было рот, чтобы завести разговор, когда зазвонил телефон.

– Луис? Ты говорил, театральная сумочка черного бархата? В берлоге Эйлин такая нашлась. В шкафу. Пустая. И кольцо с бриллиантом. Тебе это интересно?

– Мне чрезвычайно интересно. Ты у себя? Я подъеду – все придержи. – Мендоза схватил шляпу и куртку. – Жди меня, я вернусь, – сказал он Элисон И умчался.

– Проклятье, – проговорила Элисон.

Кольцо с бриллиантом мало чем напоминало роскошное кольцо Мишель. Небольшой солитер, возможно, три с четвертью карата, в простой оправе, не новой. Мендоза отверг его с первого взгляда. Но театральная сумочка черного бархата – это нечто иное. Она была пуста, как сказал Каллаган, к сатиновой подкладке пристало несколько крупинок пудры, внутри ощущался слабый запах духов. Маленькая сумочка без украшений, на золотой цепочке.

– Посмотрим, смогут ли ее определенно опознать, – сказал Мендоза. – В любом случае я завезу ее обратно, о'кэй?

Он поехал в Беверли-Хиллз и показал сумочку Стэнъярдам.

– Это сумочка Мишель, – сразу же сказала Луиза Стэнъярд.

– Вы уверены, миссис Стэнъярд?

Она повертела ее в руках, открыла, заколебалась.

– Я… нет, я не уверена, – медленно произнесла она. – Нет. Она… похожа на ту, что Мишель… но мне помнится… думаю, у Мишель была поновее. С этой много ходили, смотрите, вот бархат вытерся, и цепочка вся потускнела. Но она такая же, как у Мишель… Нет, – она вернула сумочку. – Однако это совершенно обычная театральная сумочка, таких много. У Мишель была другая. Здесь запах не ее духов: она всегда употребляла только «Майя» или «Белые плечи».

«Даже здесь, как все», – подумал Мендоза. Он поблагодарил и поехал назад, отвозить сумочку Каллагану. Затем зашел к себе в отдел посмотреть, что выпало на долю ночной смены. Ничего: вечер проходил очень спокойно. Он немного поговорил с Шенке и Галеано и поехал домой на Рио-Гранд-авеню в Голливуде;.

– А в следующий раз, – сказал он, входя в спальню, – этот пудель уляжется в постель рядом со мной. – Седрик, удобно растянувшийся в ногах широкой кровати и окруженный тремя пригревшимися подле него кошками, проснулся и тихонько тявкнул в качестве приветствия. – Я не люблю, когда собаки спят на постели. И, черт возьми, ничего с этим делом не прояснилось, и я просто не вижу, где тут можно работать. Мы еще не нашли этих Эстерфильдов, но зато когда нашли нужного Планкетта, он уже улетел в Европу. Впрочем, им, возможно, вообще нечего сказать.

Эль Сеньор, который крепко спал в кресле у окна, проснулся и выругал его за шум.

– Досадно, – сказала Элисон, читавшая в постели книгу.

– Это еще мягко сказано, – раздраженно ответил Мендоза.

Элисон решила, что сейчас вряд ли подходящий момент для ее странной истории.

Утро понедельника, и Пигготт выходной. На десять часов назначено слушание по делу того самоубийцы, Джеймса Ньюмана, – туда пойдет Хиггинс. На час дня назначено слушание по делу Мишель, а на три – по делу Гарри Тидуэлла. Вполне возможно, что оба запоздают. У Мендозы было предчувствие, что понедельник окажется тяжелым днем.

Паллисер и Ландерс вошли вместе сразу за Мендозой.

– …хочет на год вернуться в школу, дескать, будет проще выплачивать деньги за дом, но мне это не нравится. Когда жены работают…

– Ну, если только на год… – отвечал Ландерс. – Интересно, есть ли у нас что-нибудь новое?

На Роу убили человека ударом ножа. Еще им предстояло провести официальное опознание тела Уэйна Биллингса. Мира Шварц говорила, что у него есть брат, которого пока не нашли; нужно попытаться найти его сегодня, привезти для опознания, Паллисер отправился заниматься этим, а Ландерс – убийством на Роу.

На столе у Мендозы лежал сведенный воедино сержантом Лейком ответ из таксомоторных компаний. Вечером прошлого понедельника в промежутке между половиной седьмого и половиной восьмого к ресторану «Le Renard Bleu» такси никто не вызывал.

– Pues bien[80]80
  Ну что ж (исп.).


[Закрыть], – сказал Мендоза Хакетту. – Значит, Мишель не вызывала такси. Звонила ли она кому-нибудь?

– Эйлин?

Мендоза вздохнул:

– Не думаю я, Артуро, что будет нам от этого какой-то прок, но мы должны все же попытаться – давай-ка сходим еще раз, поговорим с Эйлин и ее приятелями. По крайней мере, она уже протрезвеет и, быть может, станет разумнее.

– А может, и нет. Ты видел отчет Джона по делу Дарли? Мы были наверху у Пэта или еще где-то, когда они разобрались.

– Видел. Человеческая природа – такая человечная, не так ли? – Мендоза поднялся.

Когда они проходили мимо коммутатора, сержант Лейк поднял глаза:

– Если вас интересует, где Джейс, – на Карондлет наезд, водитель скрылся. Сбит ребенок.

– Очень нехорошо, – серьезно произнес Хакетт, – что Джейсу приходится заниматься детишками. Когда они так стараются завести своего. Эти Йокумы…

– А кстати, – сказал Лейк. – Только что звонили: дело Йокумов слушается завтра в десять.

И кому-то придется пойти, и это будет полное слушание с представлением свидетельств и заявлений, что займет немало времени.

Элисон на боковом крыльце расчесывала Седрика – одним из его недостатков была длинная шерсть, которая очень легко спутывалась и нуждалась в частом расчесывании, – когда зазвонил дверной звонок. Было около половины одиннадцатого, миссис Мак-Таггарт находилась с близнецами на заднем дворе. Элисон прошла через прихожую и открыла переднюю дверь, готовая дать отпор какому-нибудь торговцу.

– Э… прошу прощения, – сказал стоявший на крыльце мужчина. – Не можете ли вы сказать мне что-нибудь о мистере и миссис Спенсер, которые живут в доме номер 304 напротив через дорогу? Они, похоже, куда-то уехали – мы пытались их отыскать…

Он достал бумажник, вынул оттуда визитную карточку и подал ей. На карточке значилось: Р, Дж. Тайтус, помощник управляющего «Бэнк оф Америка», и адрес на Голливуд-бульваре – ближайшее отделение банка.

Элисон так и загорелась сыщицким азартом.

– Мы тоже думали, что происходит что-то странное, – оживленно заговорила она. – Никто не знает, где они, даже дети. То есть, в записке сказано, они у матери миссис Спенсер – или у его матери, не знаю, чьей. Но дети…

– Дети? – переспросил мистер Тайтус.

– А, ну, старшему мальчику семнадцать. Они оба сейчас, конечно, в школе. Что-то не так, мистер Тайтус?

Он выглядел слегка встревоженным:

– Мы не хотели бы делать поспешных выводов, миссис…

– Мендоза, – сказала Элисон. – Но это действительно выглядит… моя… наша няня, она знает миссис Спенсер лучше, чем я, и она говорит, что та никогда бы просто так не уехала, оставив детей…

Мистер Тайтус попятился с крыльца:

– Ну, возможно, все как-то просто объясняется, миссис Мендоза. Мы только… э… наводим кое-какие справки… Не знаете ли вы случайно, где работает мистер Спенсер?

– А разве в ы не знаете? – удивилась Элисон. – Банки…

Он сурово взглянул на нее.

– Мистер Спенсер никогда не брал у нас больших ссуд… имел только счет… – он остановился. Банкиры славятся своей неразговорчивостью.

– По-моему, он работает в брокерской конторе в Голливуде. «Фокс, Хольт и что-то там еще». Что произошло, мистер Тайтус? Все, что мы можем разузнать… – ей страстно хотелось рассказать ему эту странную историю, но он приподнял шляпу, поблагодарил и быстро пошел прочь по дорожке.

Элисон поспешила на задний двор:

– Маири, и вправду происходит что-то странное. Только что приходил человек из банка – не сказал, в чем дело, но спрашивал о Спенсерах. И где работает мистер Спенсер. Как вы думаете…

– Их похитили! – сказала миссис Мак-Таггарт. – Эти два бедных мальчика… я нутром чувствовала что-то очень нехорошее…

– Но кто бы стал их похищать? Зачем? И как? – рассудительно спросила Элисон. – Надо сегодня же вечером рассказать Луису, посмотрим, что он скажет. Ясно же – что-то не так, если банк…

– Бог знает, где эти бедняги, – сказала миссис Мак-Таггарт. – Я просто нутром чувствую – случилось что-то ужасное. Мы непременно должны ему рассказать, он-то знает, что нужно делать…

Мендоза и Хакетт, присоединившиеся в ресторане к Хаггинсу и Паллисеру, не добились от Эйлин и ее разношерстной компании ничего нового. Паллисер разыскал брата Уэйна Биллингса, и тот официально опознал тело. Ордер на арест Шварца был выдан. От доктора Бейнбриджа пришло заключение о вскрытии Тидуэлла. Хакетт сообщил, что на слушании, разумеется, был вынесен вердикт о самоубийстве в состоянии психического расстройства.

Ландерс вошел как раз тогда, когда они делали заказ, и с отвращением проговорил:

– Еще бумажной работы прибавилось. Два оболтуса. Оба пьяные, подрались. Мне виски с содовой, Адам.

Пришел Грейс и принес стул от соседнего столика, они потеснились.

– Перефразируя Линкольна, – сказал он, – Бог должен любить дураков, он создал их так много. Я разобрался с этим наездом. Десяток свидетелей, и для разнообразия все говорят одно и то же. Если бы шофер остановился, его бы не задержали: мальчик выбежал на дорогу из-за стоявшей у обочины машины, лучший в мире водитель не сумел бы вовремя остановиться, – и все говорят, что машина ехала не быстро, около двадцати миль. Он испугался, поэтому сбежал.

– Про марку что-нибудь говорят? – спросил Хиггинс с мрачным видом. Он не любил удирающих с места происшествия водителей, пусть даже невиновных.

– Серый «седан», среднего размера, не новый. Бывало ли у нас когда все так четко? Пшеничное виски с водой, Адам.

Они сидели за столом, перекидываясь фразами о том о сем, пока Хакетт не взглянул на часы:

– Черт… слушание по делу Стэнъярд назначено на час – мне надо бежать.

– И я не поручусь, – сказал Хиггинс, – что слушание по Тидуэллу не запоздает. Придется болтаться там, в суде… Полагаю, ты, Луис, пойдешь на похороны Мишель.

– Чтобы потерять полдня, – ответил Мендоза.

В общем-то, это больше суеверие, будто убийца появляется на похоронах своей жертвы. Мендоза в настоящий момент охотнее склонялся к мысли, что Мишель, наивная Мишель, в дурном настроении сбежав от Трулока, окончила свой путь среди воров – Эйлин с ее компанией. Похоже, доказать это не удастся, а поскольку все они в тюрьме, то не смогут присутствовать на похоронах. Очень торжественных и пышных похоронах, в церкви Последнего Песнопения в Форест-Лаун. Ему вспомнилось, что эта церковь – точная копия той, которую посещал Редьярд Киплинг. Как хорошо он знал людей… «В космосе его слишком много Я» – неизбежная отметина убийцы. Но…

В шесть двадцать он вернулся домой, и его немедленно атаковали Элисон и миссис Мак-Таггарт.

– Ты должен это выслушать, Луис! Потому что сегодня утром приходил человек из банка, спрашивал о них – они наверняка тоже думают, что тут не все ладно… к тому же, Маири ее знает и говорит, что она никогда…

– Постой, achara, нам лучше рассказать все по порядку, как оно случилось…

– ¡Que es esto?[81]81
  Что такое? (исп.).


[Закрыть] О чем речь? – К Мендозе бочком подобрался Седрик, чтобы его поприветствовать, а через прихожую с воплями ринулись близнецы:

– El pajaro[82]82
  Птица (исп.).


[Закрыть], у него в гнезде los ninos[83]83
  Птенцы (исп.).


[Закрыть]… Маири видела… папочка, el pajaro…

– Баст, она хотела забраться к el pajaro, и Маири…

– ¡Bastante![84]84
  Довольно! (исп.).


[Закрыть] – сказал Мендоза.– Ради Бога, успокойтесь, вы двое! – проговорила Элисон. – Хорошо, Маири… вы начните ему рассказывать, а я… – она увела близнецов.

Миссис Мак-Таггарт очень серьезно поглядела на Мендозу:

– Эти Спенсеры – что живут через улицу. Они…

– Да, Элисон мне говорила. Они уехали ухаживать за больной бабушкой или что-то в этом роде. Почему такое волнение? – Мендоза снял куртку.

– Они не уехали. Их, может быть, похитили. Это тайна. Я с самого начала подумала, что это странно, когда Берта нам передала, что сказал Джимми. Миссис Спенсер – милая женщина и хорошая мать, а Джиму только семнадцать и Дуги четырнадцать. На нее не похоже, чтобы она вот так вот взяла да уехала. Будь там внезапная болезнь или что угодно. Ни за что. Это уже с позапрошлой субботы, а она бы не оставила так надолго мальчиков одних. Я подумала, что это…

– Мы обе думали, что это странно, – сказала Элисон, возвращаясь, загнав Седрика и близнецов в детскую. – И поэтому…

– И поэтому я пошла и порасспросила. Когда-то же настает время вмешаться, – трезво проговорила миссис Мак-Таггарт. – И судя по тому, что говорит Джимми – хороший паренек, очень старается смотреть за Дуги, но они всего лишь мальчишки, – происходит что-то очень скверное.

– Он сказал Маири, что когда он пришел домой с плаванья в прошлую субботу – нет, в позапрошлую, – вмешалась Элисон, – то нашел записку от отца, в которой говорилось, что им нужно уехать ухаживать за бабушкой – за бабушкой Джимми – и они не знают, когда вернутся. И был чек на сто долларов, чтобы мальчики могли на них жить, пока Спенсеры не вернутся, И они оставили машину – в записке говорилось, что в аэропорт они поедут на такси… Маири, вы узнали, где живет бабушка?

– Джимми сказал, где-то на Востоке, в Пенсильвании, в маленьком городке, и он не помнит названия.

Не удивлюсь, если он сам встревожен. Тем, как все это странно. Миссис Спенсер не может позволить себе все бросить весной, да и ее муж не может вот так вдруг оставить работу…

– Человек из банка спрашивал, где он работает. Хотелось бы знать, почему заинтересовались в банке, – сказала Элисон. – О! Если тот чек был подделан?… Но ты понимаешь, что все это странно, Луис?

– Она так заботится о мальчиках, – продолжала Маири. – Так хлопочет, чтобы накормлены были как следует, и все такое. Никогда в жизни она бы не уехала так просто и не оставила их надолго…

– Луис, ведь правда же, это странно?

– Странно – не то слово, – ответил Мендоза. – Именно об этом ты переживала последние дни? Это настолько странно, что нам лучше обратиться к профессионалам. Похищение? Это звучит… – Он прошел к телефону, поднял трубку и набрал номер: – Капитан Иден есть? А, сержант Барт? Барт, Мендоза говорит. Возможно, у нас тут на вашей территории произошло маленькое ЧП…