Текст книги "Спасая тебя (ЛП)"

Автор книги: Дебра Доксер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Она смотрит на него, и ее глаза наполняются слезами. Лукас тяжело вздыхает.

– Хороший поступок, – Келли огрызается на него. Затем она кладет руку на плечо Софи и

уводит ее.

– Я догоню и поеду с ними, – объявляет Джейк следующий за двумя девушками.

– Ну, было весело,– шутит Майлз.

Лукас протирает рукой лицо.

– Ты готова?– Гвен спрашивает меня.

Мой взгляд перемещается обратно к двери. Тогда я киваю. Было бы лучше, найти Чада в

школе и спросить его, кто его коллега. Очевидно, что он узнает меня. Вероятно, было бы разумнее, узнать об этом больше, чем просто заставить его поговорить со мной прямо сейчас.

Когда мы направляемся к выходу, за спиной я слышу, как Лукас спрашивает Гвен.

– Где вы припарковались? – После того как она говорит ему, он отвечает

– Мы проводим вас.

После того, как мы выходим, душный воздух, чувствуется как холодок на моей вспотевшей

коже. Мои сапоги цокают на тротуаре. Гвен и я в сопровождении идем впереди.

– Так или иначе, почему ты и София расстались? – я слышу, как Эйприл спрашивает.

Я стараюсь идти рядом с Гвен, делая вид, что я не слушаю внимательно ответ. После долгого

молчания, когда я уже подумала, что Лукас не собирается отвечать, он говорит:

– Я никогда не чувствовал, то что она бы хотела. Было бы несправедливо остаться с ней.

– Ничего себе, это отстойно для Софии, – говорит Эйприл. Тогда она хихикает.

Я смотрю на нее, интересно, она каким-то образом получила напитки.

Когда мы, наконец, находим автомобиль Гвен, она поворачивается и мельком благодарит их.

– Спасибо, что проводили нас.

Когда я иду в сторону пассажирского сиденья, Лукас шагает рядом со мной.

– Не хочешь сказать мне, что это было? – Спрашивает он тихо, чтобы услышала только я.

– Келли и София были грубы со мной, как обычно, – отвечаю я бойко.

– Ты знаешь, что это не то, что я имею в виду.

Я тянусь к ручке двери, желая, чтобы у меня был кто-то, кому я смогу доверится. Зная

слишком хорошо, что этого не случится.

– Спокойной ночи, Лукас.

Он закрывает лицо с досадой. После того, как я сажусь, он захлопывает дверь машины для

меня. Через боковое зеркало, я вижу, что он стоит там, наблюдая за тем, как мы уезжаем.

Глава 9

де я могу найти Чада Бликера сегодня в школе?

Майлз стал пялиться на меня.

– Что? – Спрашиваю я.

Он проводит рукой по волосам.

– Почему ты хочешь это узнать? Ты становишься еще одной сумасшедшей фанаткой группы

«Изоляция»?

Мы почти доходим до дома Эйприл. Я хочу, закончить этот разговор, до того как мы дойдем

до туда.

– Слушай, мне просто нужно поговорить с ним. Я никогда не видела его в школе, и я понятия

не имею, где его искать. Я обещаю, что мысль о их фандоме– это последнее, что у меня на уме.

– Хорошо,– говорит он, качая головой, будто он делает это против своей воли, – наверняка, он

утоляет свою жажду никотина у трибун.

– Спасибо. Увидимся позже, – Я ускорилась и помахала Эйприл, когда начала бежать. Когда

школа находится в моем поле зрения, вместо того, чтобы направиться к выходу, я обошла школу.

Конечно же, позади школьного здания, есть группа курильщиков, собранных на нижнем ряду

трибуны.

Я нахожу Чада, окруженного тремя парнями, которые выглядят как он, все в стиле эмо-панка,

дополняющие все это большим количеством татуировок на их запястьях и шее, черные

обтягивающие джинсы, которые заканчиваются байкерскими ботинками. Они все прекращают

разговор, чтобы посмотреть на меня. Смотря только на то, как много белого дыма выходит из

ноздрей Чада. Он следит за мной.

Я останавливаюсь перед ним.

– Мы можем поговорить?

Кто-то рядом со мной присвистнул.

– У Блэка появилась еще одна поклонница. Она самая горячая, пока.

– Говори, – приказывает Чад, снова разглядывая меня.

– Лично, – добавила я. Другой свисток. Я закатила глаза, пока ждала его ответа.

Он бросает окурок на землю и идет на другую сторону трибуны. Я следую за ним,

предполагая, что он не пытается сбежать от меня. После того, как мы избавились от его дружков

по перекуру, он внезапно поворачивается ко мне.

– Если я захочу послать тебя, то чтобы потом ничего о тебе не слышал, ясно? Раз и хватит.

Такое дело.

Я смотрю в недоумении, а затем попыталась не смеяться. Он выглядит как приличный, в

плохом смысле, но он в основном придурок с плохим запахом изо рта.

– Это действительно интересное предложение, отвечаю я спокойно, – но я просто хотела

задать тебе вопрос.

Он наклоняет голову ко мне, как будто он не уверен, правильно ли расслышал меня.

– Я хочу узнать, конечно, если ты расскажешь о бас-гитаристе, парне с длинным хвостом.

Теперь он, щурится.

– Ты имеешь ввиду Роба?

Я киваю, как будто знаю его.

– Да, Роба ...

– Джарвиса, – он заканчивает за меня.

– Верно. Я знаю его где-то, но я не могу вспомнить.

– Ты с ним трахалась?

Мои плечи напрягаются от оскорбления.

– Нет, – отвечаю я с трудом поддерживая нейтральное выражение лица, на самом деле это

трудно, – просто скажи, он из Сан-Диего?

Чад издает смешок.

– Черт, нет.

– Неужели он не был там последнее время?

– Я уверен, что он никогда не покидал штат, – он отвечает, с нетерпением.

– Ты уверен? Может быть, он был в Калифорнии в гостях у друга или что-то типа того.

Может быть, он был там по работе?

Он качает головой и снова смеется.

– Я не думаю, что уборщикам нужно много путешествовать

– Он уборщик? – Спрашиваю я с удивлением.

Чад пожимает плечами.

– Это просто его дневная работа, пока мы не получим звукозаписывающий контракт.

– Где он работает?

– Не помню, – отвечает Чад, а его глаза сосредоточены на моей груди. – почему ты так

заинтересовалась им? Возможно ему не стоит знакомиться с тобой, пока ты становишься такой

занозой и ожидаешь чего-то от меня.

Возмутительное предложение Чада едва доходит до меня, как я уже начинаю второе

предположение. Можно басист не был тем человеком, что разговаривал с Апполоном?

–Ну, спасибо,– отвечаю, – я подумаю об этом.

При том, что я быстро ушла оттуда, интересно, когда я смогу поскорее принять душ.

Когда я приезжаю на урок истории, Лукас уже там.

– Ты свободна сегодня, чтобы мы смогли пойти в ДТС, – спрашивает он, когда я

присаживалась рядом с ним, мои мысли еще не отошли от разговора с Чадом.

– Куда идти? – спрашиваю я, в замешательстве.

Он смотрит на меня.

– Департамент транспортных средств, чтобы получить права, и я смогу тебя научить водить.

– Точно, уроки вождения, – я киваю. – Что я должна сделать, чтобы получить права?

– Ты должна заполнить некоторые бумаги, купить книгу для начинающих, пройти

медицинский осмотр, и заплатить взнос, – небрежно проговорил он.

– Сколько?

– Около восьмидесяти баксов, кажется.

Я начинаю жевать свою ручку.

– Я не думаю, что это сработает.

Я вижу сочувствие на его лице.

– Я могу заплатить...

– Ни в коем случае,– я прерывала его. – Спасибо, но ты не заплатишь. После того, как я

получу зарплату, мы пойдем. Хорошо?

– Ты работаешь? – Спрашивает он.

Я киваю.

– Я начинаю завтра, в "Ложка мороженого". Новый магазин мороженого.

В течение одной минуты, он все раздумывает.

– Хорошо, тогда сегодня у парковки.

Я согласилась, и как я и думала, мой мозг посылает сердцу сигналы о том, что я останусь с

ним наедине. Но я все еще думаю о других вещах. Я провожу остальную часть утра в безумном

состоянии, до сих пор думаю о парне, по имени Роб Джарвис, и как я могу узнать о нем больше.

Могу ли я ошибаться или нет, но так или иначе, я не могу забыть про него, пока не узнаю

наверняка.

К счастью, Келли игнорирует Лукаса, и я с ним на следующем уроке. Я предполагаю, что она

и Софи все еще сердятся на него. Когда, наконец, во время обеденного перерыва, я с удивлением

обнаружила, что Чад Бликер стоит около моего шкафчика.

– Эй, – говорит он, опершись плечом на соседний шкафчик. – Я хотел узнать, не хотела бы ты

пообедать со мной снаружи.

– Сесть с тобой? – я повторяю, правильно ли я его расслышала.

– Привет, – говорит Майлз, который появился с другой стороны. Его глаза расширились, когда

он заметил, с кем я беседую. – Как дела, Чад?

Чад жалеет потратить на него даже взгляда.

– Нормально, Джайлс.

– Майлз, – он поправляет его напряженным голосом.

– Да, – Чад говорит незаинтересованно. – Что ты на это скажешь, гм, извини, как тебя зовут?

– Райли, – я отвечаю, стараясь не смеяться над ним, но терплю неудачу.

Он неправильно понимает и усмехается.

– Райли, ты хочешь пообедать со мной?

Я не хочу обедать или что-нибудь еще с ним делать.

– Мой друг уже ждет меня,– объясняю я. Шокированная, когда вижу разочарование на его

лице.

– Но ты мог бы присоединиться к нам, – быстро добавляю я.

Чад смотрит, отводит глаза от меня к Майлзу.

– Спасибо, но я действительно не сижу внутри. Может быть, в следующий раз?

Я почти слышу, как рот Майлза открывается.

– Да, в другой раз, – отвечаю я неловко не уверенная, что же на самом деле происходит. С

одной стороны он ведет себя как грубый мудак по отношению ко мне, а с другой он застенчиво

спрашивает меня с щенячьим взглядом.

– Хорошо, тогда позже, – говорит он, прежде чем уйти по коридору.

Когда я оборачиваюсь, Майлз покачивает головой.

– Что? – Спрашиваю я.

– Не думаю, что он твой тип.

Я пожимаю плечами.

– Ох, прошу тебя, он не мой тип. Я просто спросила его кое о чем утром. Думаю, он немного

не понял, – я пожимаю плечами.

Майлз продолжает качать головой.

– Хорошо, остановись, – ругаюсь я, – у тебя будет травма позвоночника.

Он останавливается, перед входом в столовой глядя на меня.

– Смотри, Райли. Я знаю, что ты не наивная. Я не знаю, какие у тебя проблемы с парнями, но

пожалуйста, не делай Лукасу больно. Он хороший друг, и он прошел через многое. Если тебе

нравится кто-то другой, не води его за нос, хорошо?

На мгновение, я слишком потрясена, чтобы реагировать.

– Я не… – наконец говорю я. – Я бы не сделала это. Кроме того, Лукас… он даже не

спрашивал меня об этом, и я не заметила каких-либо действии от него.

Майлз Делает глубокий вдох. В голосе ловлю разочарование.

– Не прикидывайся дурочкой, хорошо? Это тебе не подходит.

Потом он идет внутрь, оставив стоять меня там.

Я угрюма и тиха во время ланча. Гвен и ее друзья что-то подмечают, ничего не говоря. Я в

основном киваю, когда Гвен описывает наш вечер в Атласе. Я беспокоюсь за обвинение Майлза, это было неправильно. Если то, что сказал Майлз – правда, и Лукас действительно в меня влюблен, но не собирается мне ничего сказать, то это не моя вина. Лукас в основном молчаливый и

загадочный, когда находится со мной. Он одаряет меня вспыхивающими взглядами иногда, но я не

телепат. Я не сделала ничего плохого. Разве нет? Это правда, что я стараюсь проигнорировать

чувство соблазна к нему, но Лукас не знает об этом. Или знает? Даже если знает, что он ожидает от

меня? Я не собираюсь бросаться на него. Если он заинтересован во мне, он должен поговорить со

мной. На самом деле нет, он не должен, потому что я не готова это услышать. Я не смогу

контролировать свои эмоции, если я позволю себе связываться с ним. Просто когда я стою рядом с

ним, мой пульс превращается в онку. Я не могу себе представить, что будет, если я поцелую его.

Мои щеки начинают краснеть, а мои ладони начинают потеть, просто думая об этом. Никаких

сомнений, позволяя себе с ним связываться, будет глупо с моей стороны. Что, черт возьми, Майлз

сказал про Лукаса в конце концов? Что имел в виду Майлз, когда он сказал что Лукас прошел через

многое? Я думаю, о нем слишком много. Тем не менее, я практически ничего не знаю о нем.

Я слишком сконцентрирована на этом. Мне нужно успокоиться и очистить голову, чтобы я

смогла держать свои эмоции под контролем. Внезапно я извиняюсь и быстро выхожу из столовой, нарочно не глядя на обычный стол Майлза и Лукаса.

На сегодняшним уроке искусств, наша концессия состоит в использовании пастели на

бумаге, чтобы интерпретировать то, как мы чувствуем. Рядом со мной, Грейди, мускулистый

парень, который никогда не говорил ни слова в классе, приклеил две палки с фигурами людей, которые похоже занимаются сексом. У него немного жуткая улыбка на лице, когда он смотрит на

свое творение. Девушка рядом со мной нарисовала пляж. Я вытащила черный мел и начала

окрашивать всю бумагу в солидном плюсе. Я сделала его менее чем за пять минут, и я провожу

остальную часть урока, смотря на часы. Когда учитель начинает собирать наши листы, она

слишком поражена картиной Грейди, чтобы поинтересоваться моей.

Мне удается остыть, поскольку день тянется. Но незначительная стычка с Келли угрожает

вывести меня из равновесия.

– Так, теперь Чад, – она насмехается, когда встречает меня в коридоре. – Ты действительно не

стоишь на месте.

Я не потрудилась отрицать это. Я ничего не отвечаю, тихонько надеясь, что Майлз не

распространил этот слух.

Когда в конце уроков, я освобождаю свой шкафчик от книг, Лукас появляется около меня. Он

не поздоровался. Просто стоит там и ждет меня, на его лицо одета холодная маска. Я сжимаю зубы

и решаю, что Майлз понятия не имеет, что говорит. Я застегиваю свой рюкзак и автоматически

направляюсь в сторону задней лестницы.

– Я припарковался впереди,– говорит Лукас, указывая на парадную лестницу, которую я

избегаю.

Я киваю и оборачиваюсь. Лукас находится позади меня, я быстро спускаюсь по лестнице,

стараясь не вступать в контакт с другими учениками, которые спускаются с нами. Я, наконец, останавливаюсь и жду, когда стою на тротуаре перед автостоянкой.

– Ты спешишь? – спрашивает Лукас, глядя на меня, как мне кажется с презрением.

– Нет, – отвечаю я, стараясь не показаться запыхавшись.

Он идет впереди меня, к своей машине.

– Я подумал, что мы съездим в парк, – говорит он, не глядя на меня. – Там автостоянка,

которая, как правило, пуста, и есть некоторые частные дороги, которыми мы можем пользоваться.

Теперь он тот, который идет впереди, не утруждая себя, чтобы посмотреть, иду ли я за ним.

Он просто говорит.

– Если сейчас не подходящее время, мы можем отменить урок, – предлагаю я, так как он

кажется менее взволнованным сделать это.

Он резко останавливается и оборачивается ко мне.

– Ты хочешь отменить?

Я подаюсь назад, пораженной его реакцией.

– Нет. Просто по видимому, ты не очень рад сделать это. Если ты передумал, это не

проблема. Просто скажи мне вместо того, чтобы вести себя как кретин.

К моему удивлению его взгляд начинает смягчаться. Он кивает.

– Ты права. Извини. Я в поганом настроении, и я расплескиваю это на тебе. Я все еще хочу

сделать это, если ты тоже этого хочешь.

Я кратко иследываю то что он сказал, тогда я подумала о Майлзе, говорящем мне, что Лукас

прошол через многое и решаю дать ему передохнуть. Наконец, я просто киваю, он открывает

пассажирскую дверь для меня.

– Мне жаль что назвала тебя кретином, – говорю ему, когда мы начинаем двигаться.

Он ухмыляется мне.

– Конечно, тебе жаль, – после нескольких тихих минут он спрашивает. – Ты волнуешься из-за

твоего первого урока по вождению?

– Это не совсем мой первый урок, – говорю я застенчиво.

Он поворачивается, поднимая свои брови.

– В одной приемной семье, в которой жила парень любил автомобили. Он брал их на прокат,

чтобы покататься. Я часто с ним ездила, иногда он разрешал мне водить.

Его глаза становятся круглыми. Он начал смеется.

– Я не ожидал, что ты скажешь это.

Я пожимаю плечами, удивленная его реакцией.

– И снова мое изменчивое прошлое.

Он улыбается, и я должна отвести взгляд, прежде чем я начну хотеть еще увидеть эту улыбку

направленную в мою сторону.

– Почему ты в поганом настроении? – спрашиваю я, смотря на вид из окна.

Он вздыхает, задерживая мои любопытные глаза. Его пальцы открыты прежде, чем

закрываются на руле.

– Я смирюсь с этим и буду честным с тобой, – говорит он.

Мои брови выгибаются вверх.

– Хорошооо...

Он смотрит на дорогу, прежде чем сказать:

– Чад Бликер не достаточно хорош для тебя. Он обращается с девчонками по-свински. Ты

заслуживаешь кого-то лучше, чем он.

Я опустилась на свое место и качаю головой. Эта школа невероятна.

– Я не заинтересована в Чаде Бликере.

Он смотрит на меня.

– Нет?

– Я искала его сегодня утром, чтобы задать ему один вопрос, и кажется, он неправильно все

понял. Он думает, что я хочу, встречаться с ним или вроде того.

– Вроде того, – отмечает Лукас сухо. – Имеет ли это какое-то дело с тем, что ты захотела

поговорить с басистом тем вечером?

– Да.

– Если я спрошу тебя еще раз, то у меня будет шанс, что ты мне расскажешь?

Пока я обдумываю свой ответ, поднимаюсь, чтобы поднять волосы с моей шеи. Внутри

машины Лукаса вдруг стало жарко и тесно.

– Я знаю, что ты был дома у Майлза, когда он узнал, что перееду сюда. Но я не знаю, что ты

услышал о моем прошлом, – начинаю я.

Глаза Лукаса путешествуют по моей открытой шее, к моему лицу, а затем обратно на дорогу.

– Я знаю, у твоей мамы были некоторые… – он делает паузу, – проблемы. Так что, ты провела

большую часть в приемных семьях, ты там росла. Я знаю, что она умерла, перед тем как ты

переехала сюда.

Я качаю головой с сожалением.

– Хлоя поставила моей истории рейтинг или ты это сделал?

– Думаю, это я, – одна сторона улыбка становится сочувственной.

– Это оно, – говорит он, показывая на кирпичное здание с большой парковкой, у которой

небольшое количество автомобилей. После того как он припарковал свой грузовик, по-прежнему

сидя там, и посмотрел на меня. – Мне очень жаль твою маму.

Говорит он тихо. Его голос такой искренний, я вдруг чувствую что разревусь. Я делаю

глубокий вдох, стараясь не плакать перед ним.

– Спасибо, – отвечаю я спокойно. Я все еще не знаю, что именно сказала им Хлоя в тот день, и мне не хочется рассказывать ему больше, чем он знает. Несмотря на маленький голосок в моей

голове, который предупреждает меня ничего не говорить, я делаю это. – Я узнала басиста. Просто, прежде чем я прилетела сюда, я увидела его в Сан-Диего, разговаривая с кем-то перед нашим

домом. Я хотела бы узнать, что он там делал. Вот и все.

Я пожимаю плечами, делая вид, что это не беспокоит меня так сильно, как на самом деле.

Он морщит лоб.

– Басист «Изоляции»? Ты уверена, что это был он?

– Нет. Я не на сто процентов уверена, но ... – Я смотрю на свои руки, уверенная, что Лукас

скажет мне, что ошибаюсь.

– Но ты так думаешь, – заканчивает он.

Я киваю.

– Ты узнала что-то от Чада? – спрашивает Лукас.

– Чад сказал мне, что он работает уборщиком, и что он, наверное, не покидал штат.

Лукас ничего не говорит.

– Когда я подошла к нему той ночью после шоу, и схватила за руку, он посмотрел на меня так, как будто узнал. На самом деле, он был похож на оленя в свете фар, видя меня, и казалось, он хотел

избавиться от меня настолько быстро, насколько это возможно.

– Ты не должна была подходить к нему таким образом,– говорит он серьезным тоном.

Я киваю, хотя не согласна. Понятия не имею, почему я даже рассказала ему столько.

– Быть может, есть другой способ, чтобы узнать намного больше про него, – предлагает

Лукас.

Я смотрю на него, удивляясь, что он, кажется, принимает меня всерьез.

– Теперь я знаю, как его зовут. Роб Джарвис. Наверное, я бы могла попытаться забить его в

Гугл.

– Если ты найдешь что-нибудь, не приближайся к нему снова. Хорошо? Позвони мне, и мы

что-нибудь придумаем.

Я смеюсь с сожалением. Мы вернемся еще к этому. Не так давно он заявил, что не из льда, и

что я могла бы поговорить с ним. Потом он показался с другой стороны грубым и капризным,

когда я сказала ему, что я не уверена, пойду ли я в Атлас. Прямо сейчас, его предложение кажется

смешным для меня.

– Лукас, я не буду звонить. Зачем мне тебя звать?

Он сдвигается к моему сидению.

– Потому что я пытаюсь быть твоим другом здесь, – в его глазах блестит искра раздражения. -

Почему ты так все усложняешь?

Я вздрогнула от его слов и отвела от него взгляд.

Я слышу, как он испустил тяжелый вздох.

– Мне очень жаль, – вздыхает он. – Я просто ... Я не знаю, как поговорить с тобой.

Услышав его пораженный тон, я сразу же жалею о своих словах. Я снова смотрю на него,

замечая в его глазах темноту с разочарованием, и его мрачное выражение, которое он не пытается

замаскировать для разнообразия, я отмечаю его присутствие. Это тяжело и мощно, и этим он

заражает воздух вокруг меня. Я смотрела на него так долго, что выражение его лица смягчается, и

его взгляд начинает искать наружность.

– Майлз думает, что я собираюсь причинять тебе боль, – я говорю, не зная, почему сказал это

именно сейчас.

Печальная отставка мерцает через его особенности.

– Он наверное прав.

– Я могу удивить себя, это факт.

Он легко улыбается и наклоняется ближе.

– Меня крутило на всех шесть путях в воскресенье, не так ли?

Я изучаю его, но, как обычно, не нахожу никакой подсказки относительно того, о чем он

думает.

– Что ты имеешь в виду?

Интенсивность, с которой я познакомилась, насыщает его лицо.

– Я видел, как ты в первый вечер приехала сюда, Райли. Было темно, но ты стояла под

уличным фонарем, освещенная сверху прямо как ангел, и я думал, что ты самое красивое

существо, которое я когда-либо увидел, – он отворачивает взгляд от меня, смущенный признанием.

Мое дыхание мелеет, как его слова нависают надо мной, и я вспоминаю ту ночь, когда мы

впервые увидели друг друга через тьму.

– Когда ты была в школе, – его глаза снова встречают мои, – я не мог поверить, что ты

оказалась на всех моих утренних занятий. Я полагал, что брошусь тебе в глаза и улыбнусь. Мы бы

поговорили, и я спросил бы тебя что-то или может быть, ты спросила. Но ты никогда не смотрела в

мою сторону. Ни разу.

Говорит он с недоверием.

– Я никогда раньше никого так не хотел, и ты единственная девушка в школе, которая не

хотела встречаться со мной. На всех, – добавляет он с жалкой улыбкой. – Я подумал, что это должно

быть карма или типа того.

Я чувствую свое сердце, которое эхом раздается в моих ушах. Я не знаю, стоит ли броситься

в его объятия или сказать ему, что он тщеславный идиот. Я наконец, понимаю, как я чувствовала

себя в первый момент, когда увидела его. Вот почему, когда мы вместе воздух будто наполнен

электричеством. Но если я расскажу ему о своих чувствах, которые я пыталась скрыть даже от

себя, что будет тогда? Я в восторге и одновременно в ужасе вдруг стану парализованной. И под

всем этим, я понимаю, что злюсь на него. Это одна явная эмоция, которая окутывает меня, и я

отталкиваюсь от нее.

Я понимаю, что смотрю на него молча, когда он, наконец, говорит:

– Так или иначе ... – запуская руки в волосы. – Ты не должна ничего говорить. Я просто хотел, чтобы ты знала. Ничего важного.

Затем он выходит из машины, оставляя дверь открытой, и идет в мою сторону. Он открывает

мою дверь и ждет, чтобы я вышла. Когда я не двигаюсь, он говорит:

– Если ты хочешь научиться водить, тебе нужно пересесть на сиденье водителя.

Он стоит рядом со мной, его рука лежит на верхней части открытой пассажирской двери. Он

пытается быть небрежным, но я чувствую, как напряжение скатывается с него.

– Вот почему ты был так холоден ко мне? – Спрашиваю я. – Ты был расстроен, что я не

обращала на тебя внимание, в отличие от любой другой девушки в школе.

Его челюсть сжимается, когда я перефразирую его слова. Часть меня, которая была

первоначально в восторге от его признания полностью покрылась той частью, которая чувствует

обиду от пассивной и агрессивной манере по отношению ко мне.

– Первый день в школе, когда ты сказал Хейли, чтобы та оставила меня в покое. Ты был

таким холодным и полностью меня проигнорировал.

Он неудобно потирает заднюю часть шеи.

– Я знаю. Мне жаль, из-за…

– Мне все равно. Ладно? Ты тот, кто построил границу между нами. Извини, что я не

заметила тебя на уроке в первый день. Я немного отвлеклась на моей завинчивающейся жизни.

Когда я заметила, ты молчал, и относился как полная задница. Так что даже не думай, обвинят

меня в том, что я не хотела бы быть с тобой. Ты не знаешь, чего я хочу, потому что твоя гордость

не позволила тебе, дать мне шанс, – с этими словами, я выскочила из машины и обошла, чтобы

пойти на место водителя.

Лукас сразу же подошел ко мне.

– Подожди, – требует он. – Что это значит?

– Ты умный парень, – я отгрызлась. – Все поймешь.

Когда я хочу залезть в грузовик, он хватает меня за локоть и поворачивает.

– Кажется, мы оба знаем, что у меня предельная скорость IQ, когда дело касается тебя. Тебе

придется мне все объяснить.

Внезапно обнадеживающий взгляд на его лицо урезает мой гнев. Я вздыхаю и чувствую, как

пары в голове начинают испаряться, в замен нервы реагируют на нехарактерно-уязвимого Лукаса, который стоит передо мной. Мои глаза движутся от наших сплетенных рук к его ожидающему

выражению. После всего, что он только что сказал мне, я должна быть честной с ним. Иначе, по

малой части это будет предательством.

– Я тоже почувствовала это. В ту первую ночь, когда увидела тебя, – признаюсь я, услышав

нервную дрожь в своем голосе. – Эта вещь между нами. Я чувствую ее каждый раз, когда я рядом с

тобой, Лукас.

Его рука напрягается, и моя кровь нагревается.

– Но это не имеет значения, – шепчу я, пытаясь вернуть свою руку.

Он не отпустит меня.

– Что ты имеешь в виду? Почему не имеет значения?

– Майлз прав. Я сделаю тебе больно. А ты сделаешь мне больно еще больше.

Он берет мою вторую руку.

– Майлз понятия не имеет, что говорит.

Я жалко качаю головой.

– Даже если и имеет, может быть, оно того стоит, – говорит он, и я лолю мольбу в его голосе.

– Ты не понимаешь, – я не могу позволить себе, затащить его в свою дерьмовую жизнь. У

меня не получится иметь честные отношения с кем-либо. Я никогда не смогу рассказать ему все.

Он подумает, что я либо сумасшедшая или наркоманка, и он бы не ошибся.

Лукас расстроено вздыхает и отпускает мою руку.

– Ты права. Я не понимаю.

Его больное выражение пронзает мое сердце. Мне нужно, чтобы он знал, что я не говорю

это, чтобы причинит ему боль. Я вспоминаю, как моя мать, использовала описания, чтобы

рассказать мне, как все должно быть. Она сравнила океан и его течение. Она сказала мне, что наша

безопасность будет обеспечена, если мы пребудем в спокойных неглубоких водах вблизи берега.

Если мы решились всплыть на поверхность, мы рискуем быть унесенными потоками и затеряться

в море, теряя контроль, и никогда не вернуть его снова. Если я позволю себе влюбиться в Лукаса, я

рискую потерять себя, и я не знаю, что это может означать для нас обоих.

– Смотри, – он делает шаг ближе ко мне. – Я знаю то, что хочу быть с тобой и оказывается,

что ты тоже этого хочешь.

Он смотрит на меня с надеждой. Когда я неохотно киваю, он поднимает руку и убирает прядь

волос с моей щеки.

– Давай я тебе кое-что объясню. Теперь, когда я знаю, что ты чувствуешь, нет никаких

шансов, что я забуду или сделаю вид, что между нами ничего нет. Я не могу подумать не об одной

хорошей причине, почему ты хочешь быть со мной.

Затем он закрывает оставшееся расстояние и обнимает меня. Сперва, я остаюсь каменной. Я

по-прежнему жесткая в его объятиях и притворяюсь, будто его объятия не самая удивительная

вещь, которую я когда-либо испытывала. Я не могу вспомнить, когда последний раз кто-то обнял

меня, или коснулся меня вот таким образом, выражая при этом какое-то чувство. Но слишком

сложно, противостоять ему, и я решаюсь, что больше делать этого не буду.

Я чувствую, что мои кулаки разжались, мои руки движутся вниз к его спине. Я погружаюсь в

него, опираясь щекой на его плече. Лукас издает тихий стон, когда я отвечаю на его объятие. Я

могла бы стоять здесь вечно, поглощая его тепло и силу, с ребристых мышц груди и живота,

прижатых ко мне. Затем его пальцы медленно скользят вверх и вниз по всей длине моего

позвоночника, и наши объятия начинают меняться. И вдруг я понимаю, что знаю каждую часть

тела, которая находится с ним в контакте. Я вдыхаю его чистый пряный аромат, и чувствую

ужесточение минимума в моем животе. Нет, простое объятие никогда бы не заставило меня

чувствовать себя вот так. Это заставляет меня вновь обдумать вариант, какого будет поцеловать

Лукаса. Я, наверное, распадаюсь на миллион кусочков. Я полностью потеряю контроль. Это

заставляет меня очнуться и посмотреть на реальность. Я заставляю себя отступить. Я чувствую

себя виноватой, потому что он действительно не знает, что на самом деле внутри меня.

– Мы будем медленными, – говорит он мне, как будто читая мои мысли.

Я полностью отстраняюсь от него и игнорирую тот факт, что мне уже не хватает тепло его

рук.

– Доверься мне, – говорит он. Его глаза путешествуют по мне будто легкая ласка.

Я чувствую на лице мелкую улыбку, потому что по какой-то причине я уже начинаю доверять

ему.

Он отвечает со своей медленной, сексуальной улыбкой.

– Так, что ты думаешь про урок вождения? – спрашивает он, перенаправляя разговор, взяв

мою мелкую улыбку в качестве ответа

– А что насчет него? – повторяю я, и его глаза начинают сверкать с удовлетворением. Он

просто убедил меня, он хотел показать мне, на что способны наши чувства, ведь он сам прекрасно

все знал.

По сравнению с рекламными роликами, урок вождению несколько разочаровывающий.

Лукас не позволяет мне сделать что-нибудь интересное, например, жечь резину на поворотах или

выезд на шоссе. В основном он только указывает мне, чтобы я отошла назад, нашла что-то

подобное парку и двигалась как маленькая старая леди на узких проселочных дорогах позади

офисного парка.

– Как насчет того, чтобы ты позволил мне вести до дома? – предлагаю я в качестве

завершения урока.

Он качает головой.

– Не могу. Это было бы незаконным. Хотя, не могу отвергать тот факт, что вокруг нас есть

угонщики.

– Хорошо, – дуюсь я, затем открываю дверь, чтобы поменяться местами с ним.

Вместо того, чтобы он пройти мимо меня, когда мы встречаемся за грузовиком, Лукас тянет

меня к себе.

– Ты справилась хорошо, – говорит он. Затем он целует меня в щеку и отпускает.

Когда мои чувства возвращаются, я вместе с ним сажусь в грузовик. Выражение его лица

говорит мне, что он знает, как его прикосновение влияет на меня, и он пользуется этим, увидев

меня взволнованный.

– Ты хочешь в среду снова прийти?– Спрашивает он.

Я перевожу дыхание, чтобы успокоиться. Тогда я качаю головой. Слишком легко потеряться

в нем, забыть обо всем остальном, все над чем я так усердно работала. Несмотря на свое сильное

желание, мне нужно, чтобы мои приоритеты оставались в порядке.

– Я не знаю. Я довольно сильно отстала по всем урокам. Мне действительно нужно

некоторое время, пытаясь догнать.

– Сейчас конец старшего года. Ты должна была быть на круиз-контроле сейчас, – указывает

он.

– Пока я не получу письмо из колледжа, я не рискую. Я слышала, что они могут просить

стенограммы вплоть до самой последней минуты

– Я уже получил письмо. Я подал заявку раньше, – говорит он, будто это не большая