Текст книги "Спасая тебя (ЛП)"

Автор книги: Дебра Доксер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Ты не должна быть благодарна, – говорит он, – ты – часть семьи. Конечно, ты бы пришла

сюда. Мы рады, что ты находишься здесь, несмотря на обстоятельства.

Я киваю ему, пока я изучаю свою тарелку. Я не умею выразить чувства или быть сентиментальной

на самом деле. Я скрываю дискомфорт, помогая Пенелопе, собрать весь оставшийся горох на ее

ложке. Кайл, наверное, чувствует мою неловкость, поскольку меняет тему, они начинают говорить

о работе. Судя по всему, Алек также бухгалтер. Начинается сухой разговор про налоговые

законодательства штата Нью-Йорк.

Я в основном смотрю на свою еду в тарелке в течение всего ужина. Вскоре Хлоя отмазывается тем, что должна уложить Пенелопу спать, но только после того, как Пенелопа душит своего деда

поцелуями в знак спокойной ночи. После того, как она ушла, я начинаю убирать со стола. Я убрала

почти все тарелки, до прихода Хлои.

– Иди в гостиную с остальными, – приказывает она, – я сама здесь справлюсь.

Она берет кухонное полотенце из моих рук и провожает до гостиной.

В гостиной, Алек и Линда сидят на диване. Кайл сидит в кресле напротив них. Я сажусь на пустое

кресло рядом с ним. Все улыбаются мне.

– Мы слышали, ты отличница, – говорит Линда, обращаясь ко мне впервые.

– Да, мэм.

Она поджимает губы.

– Мэм? Пожалуйста, зови меня Линда.

Напротив меня, Алек наклоняется вперед, опираясь локтями на колени. Он выглядит так, будто

давно не занимался спортом, с толстыми руками и полной грудью.

– Я знаю, что твоя мать никогда ничего не говорила тебе про Кайла, – говорит он. Я смотрю на

Кайла, и он натянуто улыбается мне. Конечно же, он все расскажет отцу.

– На самом деле, нет.

– Узнать, что у тебя есть брат, наверное, шокировало тебя.

– Да, это так, – Я трусь на своем месте. Я не хочу говорить нечто плохое о моей матери.

Алек нежно улыбается мне. Потом он откидывается, на спинку дивана.

Теперь, когда я ответила Алек, пришло время задать свой собственный вопрос.

– Как вы думаете, почему она мне ничего не рассказала?

Он не удивлен, когда слышит мой вопрос. После долгой паузы он медленно вздыхает и качает

головой.

– Понятия не имею. Я не могу представить, чтобы я ушел от моего сына и никогда не оглядывался

назад.

Я не слышу обвинение в его словах.

– Как она ушла? – Спрашиваю я.

– Что ты имеешь в виду? – Алек наклоняет голову ко мне.

– Она просто исчезла в один прекрасный день?

Он потирает ладонью по шероховатой щеке. Линда протягивает руку и касается его руки.

– Она просто исчезла, – Кайл отвечает за отца, – я был в школе. Папа был на работе. Когда она

не пришла, чтобы забрать меня, они позвонили ему. Мы приехали домой, а ее там не было.

Я смотрю то на Кайла, то на его отца. Сохранившаяся боль Кайла очевидна.

– Пила ли она тогда? – Спрашиваю я. Как обычно, я думаю о том, чтобы оправдать ее

поведение.

После паузы, Алек отвечает:

– Я думал, что у нее была проблема.

Я смотрю на ковер. Даже если бы она пила, в этом по-прежнему нет смысла. Она всегда сожалела, когда меня от нее забрали. Она всегда пыталась вернуть меня. У моей мамы были проблемы, но

уйти от своего ребенка, не было на нее похоже. По крайней мере, ту часть, которую знала я.

– Вероятно, мы никогда не узнаем правду, – говорит Линда, успокаивающе потирая руки на

руках Алека.

– Это все в прошлом, – Алек кладет руку на руки его подруги.

– Папи?

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть Пенелопу, потирающую глаза и таская за собой одеяло.

– Что ты здесь делаешь? – Спрашивает Кайл.

Пенелопа же мчится к Алеку.

– Я хочу, чтобы папи уложил меня, – говорит она с усталым голосом.

Когда она до него доходит, он берет ее на руки и ставит на колени, когда я вижу как он обожающе

смотрит на нее, заставляет мое горло сжаться.

Хлоя выходит из кухни.

– Ты должна быть в постели, юная леди.

– Все в порядке. Я уложу ее обратно. Не так ли, куколка? – Говорит Алек.

Пенелопа кивает с удовлетворением.

– Но, я хочу, чтобы ты осталась в постели на этот раз, – Хлоя предупреждает, как Алек проходит

с внучкой на руках.

– Я буду, мама, – обещает она.

Я прочищаю горло и встаю.

– У меня еще домашнее задание осталось. Приятно познакомиться с вами, Линда. Пожалуйста,

скажите Алеку, что мне было также приятно с ним познакомиться.

Она пренебрежительно машет мне рукой.

– Ты сама скажешь ему в следующий раз. Мы будем видеться очень часто теперь.

– Спокойной ночи, – говорю я всем. Я едва добираюсь до моей комнаты, прежде чем мои глаза

вспыхивают от виноватых слез. Я ненавижу то, что я ревную Пенелопу к тому, что у нее такая

замечательная семья. Тогда я понимаю, что они также моя семья. По крайней мере, они могли бы

ими быть.

Я лежала на кровати и смотрела в потолок, где они все еще сидели в гостиной. Было так легко

ненавидеть свою мать, когда она пила. За последние пару лет, я очень старалась не судить ее на

ошибках прошлого. Я хотела начать с ней все заново, как она, даже если я никогда не признавала, что у нее проблемы. Я любила ее, и я гордилась, когда она прилагала усилия, чтобы остаться

трезвой для меня. Но теперь, меня будто подкинули обратно в горькое место. Я не хочу думать, что

у меня могло бы все это быть, но трудно устоять, когда тебе суют бод нос это изображение.

Я поворачиваюсь на бок и, разглядываю, игрушки Пенелопы, которые стоят в углу комнаты. У

меня нет домашнего задания, которое мне осталось сделать, и даже не думаю раздеваться. Я

просто лежу в темноте, пытаясь потушить искру гнева внутри меня, которая угрожает разгореться.

Но я не очень способна ею управлять.

Я не буду игнорировать последнее изображение о ней, сегодня вечером. Я все время вижу ее, как

кино, будто кто-то ставит на паузу именно на эту сцену, но никогда не движется вперед или назад.

Я вижу кровь. Я вижу ее отсутствующий взгляд. Я чувствую холод небытия, ее кожи, когда я

прикоснулась к ней. Я лежала так всю ночь, беспокойная и борющаяся, слишком много думая, пока

первые приглушенные признаки утра не начнут скрашивать темные углы подвала.

Глава 7

На следующий день я проснулась ходячим зомби. Я лежала без сна и все еще чувствую

эмоции, которые не могу похоронить. Майлз и я снова идем в школу вместе. Мне удается

улыбаться ему. К счастью, как только Эйприл присоединится к нам, я не должна принимать

участие в разговоре, потому что она с радостью присваивает его.

Я смутно заметила Лукаса, на сегодняшнем уроке. Он как обычно ухмыляется мне, когда

замечает меня, но, к моему облегчению, он не преследует меня в коридоре. Может быть потому, что я не ответила на его улыбку, несмотря на то, как мой пульс учащается, когда я вижу его.

Сегодня мне приходится иметь дело с молчаливым Лукасом.

– Я буду сидеть с Гвен в столовой, – говорю я Майлзу, когда появляется около моего шкафчика

перед обедом.

Он морщит лоб.

– С кем?

– Гвен Вестфилд. Она работает в главном офисе. У нее черные волосы и она всегда одевается в

черное.

Он щурится.

– Ты ее знаешь?

– А ты нет? Школа не такая уж и большая.

– Ну, она здесь только с прошлого года, м он пожимает плечами, – я никогда не замечал ее

вокруг. Кроме того, она, какая-то странная.

– Я только с прошлой недели здесь, а ты был более чем счастливым подружиться со

мной, – тогда до меня начинает доходить, – Кайл попросил тебя подружиться со мной?

Его глаза избегают моих.

– Боже мой. Он это сделал. Разве не так?

Он держит свою руку.

– Он не просил меня подружиться с тобой. Я сам этого захотел. Он просто попросил меня

показать тебе здесь все, чтобы ты почувствовала себя комфортно.

Я кладу руки на лицо.

– Он сказал тебе и твоим друзьям о моей маме и всем, что произошло? Ты стесняешься меня

перед своими друзьями?

– Подожди, – говорит он повышенным тоном, – ты все неправильно поняла. Кайл сказал мне

только то, что он узнал о тебе пару лет назад, и потому что твоя мама скончалась, ты переедешь

сюда, жить с ним. Затем он попросил меня показать тебе все вокруг. Это правда. Но потом Хлоя

пришла к нам, и начала сплетничать о тебе и всей твоей ситуации с мамой, в то время как Эйприл

и Лукас были у нас. Вот как они узнали. Я бы никогда не рассказал им этого. Я никогда бы не

сделал нечто больше, только показал бы тебе, где находится главный офис, но я хотел быть твоим

другом. Окей?

Я просто смотрю на него. Я эмоционально загружена, мне нужно держать себя в руках

сегодня.

– Хорошо,– наконец говорю я. Тогда я улыбаюсь ему, чтобы точно уверить.

– Хорошо, – он повторяет, быстро кивая, – пойдем есть.

– Но я все еще буду обедать с Гвен.

Он останавливается.

– Она также моя подруга. Я хочу, сидеть с ней. Ты можешь посидеть с нами.

– Может быть, сяду, – говорит он, будто это вызов, а он должен чем-то ответить.

Но когда мы приходим в столовую, Эйприл показывает место рядом с ней и Майлз виновато на

меня смотрит.

– Иди с Лоис Лейн, – шепчу я, игриво толкая его по плечу. Тогда я замечаю Гвен за круглым

столом сзади вместе с еще двумя учениками, которых я не знаю. Я иду в их сторону, делая вид, что

не замечаю взгляды за столом Майлза, когда я прохожу мимо них.

– Привет, – я кладу контейнер с Дашей, рядом с Гвен.

Она улыбается мне, и я замечаю, что под ее черным свитером, на ней надета желтая майка. Это

перемена. Интересно.

– Райли, это Тайлер и Лиза.

Тайлер и Лиза почти пялятся на меня, когда сажусь с ними. У Тайлера темные лохматые волосы, которые почти достигают плеч. Он милый, похож на Джона Кьюсака. На голове Лизы, просто

рыжие волосы, и ее кожа в основном покрыта веснушками. Когда я замечаю, что она смотрит на

меня, ее щеки начинают пылать. Бедная девочка выглядит как сиротка Энни. Они все смотрят на

Дашу, когда я беру свой обед, но ничего не говорят.

– У меня все серии Декстера на моем DVD, – говорит Гвен им, очевидно, продолжая разговор,

который у них был до моего появления.

– Вы должны посмотреть те серии, которые пропустили. Первый сезон просто

удивительный, – она поворачивается ко мне, – ты смотрела Декстера?

Я качаю головой.

– Серьезно? Ты обязана прийти. Это самое невероятное шоу. Майкл С. Холл, играет жаркого,

опасного психопата.

Так как разговор мне не очень интересен, я заглядываю на другой стол. Софи и Келли сидят на тех

же местах. Они истерически смеются над чем-то, и я не уверена, но кажеся тема их разговора я, учитывая то, как они на меня подглядывают. Их рассмешило то, что я сижу за этим столом? Мои

глаза смотрят на Лукаса, чье лицо частично скрыто за Джейком. Его внимание сосредоточено на

обеденным подносе. Он, наверное, никогда не поддерживает разговоров.

– Райли?

Я вернула внимание к Гвен, которая с надеждой смотрит на меня.

– В эти выходные? – предлагает она, – ты приедешь на сбор клуба Декстера?

– Хм, конечно.

– Круто, – она лучезарно улыбается мне.

Через стол, я вижу, что Лукас делает глоток.

На ланче ничего такого не случилось, чтобы разбудить меня, и я чуть не заснула на химии. На

выходе, я говорю Гвен, что домой меня отвезет Майлз. После своей речи о желании быть моим

другом, думаю, надо прилагать больше усилий, чтобы вернуть благосклонность.

Бесконечный день наконец-то заканчивается. Я устало спускаюсь по лестнице, чтобы встретится с

Майлзом. Куча учеников спешат, чтобы поскорее освободится от школы, когда кто-то мельком

прикоснулся кончиком пальца до меня. Внутри меня, бушует невероятная энергия. Я

останавливаюсь и хватаюсь за перила. Мой желудок пустеет и падает. Я сжимаю мышцы живота,

пытаясь удержать его. Не обращая внимания на суматоху вокруг меня, я сажусь, в то время как моя

рука все еще сжимает перила. Очень больной человек прикоснулся ко мне. Его голая рука

контактировала с моей, и она установила контакт в движении. Мне так больно, что означает, что у

кого-то чрезвычайно серьезное заболевание. Держусь за знаниетого, что скоро все пройдет, как

только энергия сформируется, будет физически больно. Я вынуждена это сделать, а если не

сделаю, то это отразится на мне.

На моей коже, образуется холодный пот, и волна тошноты проходит через меня. Все мои мышцы

болят. Чувство, будто это грипп. Мои руки дрожат, и я не могу даже подумать о том, чтобы

пошевелится, пока это не пройдет. Это моя вина. Когда я все держу под контролем, такого не

случается. Многие люди страдают от различных заболеваний. Если это происходило бы каждый

раз, когда я вошла бы в контакт с больным человеком, я бы вероятно не смогла даже пошевелиться.

Но сегодня я не в состоянии контролировать свои эмоции. Я исчерпана, и меня это не оберегло.

Теперь, я плачу за это.

Я не знаю, как долго я сижу здесь, ожидая, когда перестану трястись. В конце концов, шум на

лестнице стихает. Все ушли. Единственный звук, который я слышу, это мое собственное суровое

дыхание. Тогда дверь открывается и захлопывается на этаже выше меня. Кто-то спускается по

лестнице. Я неуверенно встаю на ноги.

– Райли?

Я сразу же напрягаюсь. Голос, произносящий мое имя, принадлежит Лукасу. Конечно же, стоило

ожидать, что он найдет меня здесь.

– Ты в порядке?

Он рядом со мной, выше меня, пытается рассмотреть мое лицо, которое я прячу за своими

волосами. Я делаю глубокий вдох и обращаюсь к нему, позволяя своим волосам упасть.

– Я в порядке, – пытаюсь улыбнуться я.

Он рассматривает меня, и я вижу, что он мне не верит. Я настолько близка к нему, как никогда

раньше не была. Его глаза всего в нескольких дюймах от моего, и я думаю, что они похожи на небо

во время того краткого волшебного момента, когда солнце, наконец, садится ниже горизонта, когда

розовый и красный растворяются, оставляя только темную смесь синего и фиолетового.

Мой телефон вибрирует в заднем кармане, и я от неожиданности вздрагиваю. Лукас также

удивился, и кладет руку мне на плечо, чтобы успокоить меня, там, где он дотронулся рукой, кожа

начинает согреваться, и я чувствую, как мои щеки начинают гореть. Я снова прячусь за моими

волосами, потом я достаю телефон, и смотрю на экран. Моя рука слишком сильно трясется, чтобы

прочитать сообщение Майлза, но я могу предположить, о чем идет речь. Надеясь, что Лукас не

заметит, что я едва держу телефон, кладу его обратно в карман.

– Майлз ждет меня снаружи, – объясняю я, не смея на него взглянуть. Когда я хочу поднять

сумку, понимаю, что он уже взял ее.

– Я провожу тебя, – говорит он мягко. Его теплая рука ослабла, но по-прежнему находится на

моем плече.

Я чувствую себя идиоткой, когда мы вместе медленно спускаемся по лестнице. Я должна

объясниться. Сказать ему, что я дрожу внутри, но не могу, мой голос отказывает мне. Я просто даю

ему возможность проводить себя вниз, чувствуя себя, сильнее и более непринужденно с каждым

шагом. Когда он так близко ко мне, помогая, как раз тогда, когда это становится менее

необходимым, это рискованно. Но, он также заставляет почувствовать себя в безопасности и

защищенной, что мне совсем незнакомо. Я не хочу, чтобы он убрал руку. Малйлз ждет меня около

двери, и даже когда он раздражено смотрит, я не отхожу от Лукаса.

– Я уже подумал, что ты бросила меня. Я ждал тебя здесь почти пятнадцать минут. Я написал

тебе. Дважды.

Я собираюсь извиняться, но Лукас меня перебивает:

– Это моя вина. Я задержал ее, – потом он убирает свою руку от моего плеча.

Я твердо стою на ногах, но я почувствовала, будто что-то потеряла и я не могу сдержать улыбку на

его слова.

Майлз любопытно поднимает бровь, глядя на Лукаса. Затем он поворачивается ко мне. – Пошли.

Мне нужно забрать машину мамы, и я должен сходить за подарком на день рождение Эйприл.

– А разве она не говорила, что ее день рождения был вчера? – Спрашивает Лукас.

– Да, – коротко отвечает Майлз.

Я поворачиваюсь к Лукасу, чтобы забрать сумку, но он продолжает держать его на плече.

– Я отдам тебе ее около машины. Пойдем.

Он идет к парковке, не дождавшись ответа.

Я делаю глубокий вдох и стараюсь не глазеть на впечатляющий зад Лукаса, на нем выветренные

джинсы, которые подчеркивают все его плюсы.

Майлз пытается, спросить меня, почему Лукас задержал меня. Но я отвлекаю его.

– Ты забыл, что вчера был день рождение Эприль? – Спрашиваю я.

Он хмурится.

– Да.

– Почему ты так поступаешь? – спрашиваю его.

– О чем это ты? – Он, кажется, не понимает, про что я говорю.

– Я понимаю, что ты не готов сказать об этом миру, но тебе не нужна поддельная подруга.

Особенно такая ка Эйприл.

Мы почти доходим до грузовика Лукаса, как Майлз останавливается и смотрит на меня.

– Она сама захотела со мной встречаться. Я подумал, почему бы и нет? Я подумал, может быть ...

– Он колеблется смотря вниз на свои ботинки , – во всяком случае, потом я понял, что она

просто наживка, я не отпустил ее, когда должен был. Теперь будет сложно порвать с ней, не раня ее

чувства.

Он пожимает плечами.

– Это последний год, так или иначе. Мы все разойдемся в скором времени. Мы будем отдаляться

друг от друга.

Я вижу печаль в его глазах, и тоже самое я чувствую к нему. Несмотря на его бесцеремонное

отношение, делать вид, что ты тот, кем на самом деле не являешься. Тяжело. Я его прекрасно

понимаю, я сама такая.

– Вы двое идете? – Лукас кричит нам. Стоя рядом с открытой дверью своего грузовика.

Майлз идет впереди меня и начинает подниматься на пассажирском месте, когда Лукас тянет руку, чтобы остановить его.

– Ты действительно думаешь, что я держу эту дверь открытой для тебя?

Майлз ворчит, открывая заднюю дверь, и соскальзывает во внутрь, а я сажусь на переднее сиденье

и спокойно благодарю Лукаса. Он кивает и кладет мою сумку на пол передо мной.

– Так, что ты ей подаришь? – спрашиваю я, как только мы выезжаем со стоянки.

– Украшение, – отвечает Майлз.

– Что именно?

– Не знаю. Может быть, ожерелье или типа того, – говорит он рассеянно.

– Ты много об этом думал, не так ли? – Спрашиваю я.

– Хорошо, помоги мне тогда, – говорит он, бросая вызов, – как ты думаешь, что она бы

захотела? Что именно хотела бы ты?

Я печально усмехаюсь. Я не думаю, что я когда—либо получила бы подарок на день рождения. Я

чувствую, как Лукас, смотрит на меня, он хочет узнать, какой будет моя реакция на вопрос

Майлза.

– Я шучу, Майлз, – Я отвечаю быстро, – на самом деле ожерелье прекрасный подарок.

Через несколько минут, мы подъезжаем на нашу улицу. Я и Майлз открыли свои двери. Я хочу

выпрыгнуть и поблагодарить его через плечо, как рука Лукаса касается моего плеча.

– Подожди минутку, Райли.

– Увидимся, – кричит Майлз, уже шагая по его двору.

Я вздыхаю и закрываю глаза. Потом я сажусь со сложенными руками на сиденье и смотрю на него.

Его теплая рука все еще лежит на моем плече. Она посылает тепло по всему моему телу.

– Ты собираешься сказать мне, что случилось там, на лестнице? – Спрашивает он тихо. Его глаза

смотрят в мои.

Я даже не потрудился искать оправдание. Я не могу рассказать Лукасу правду, но по какой—то

причине и не хочу лгать ему. Когда я не отвечаю, он задает другой вопрос.

– Кто—то разговаривал с тобой или сказал тебе что—то сделать? – Его глаза заледенели, его

вопрос завись в воздухе.

Я качаю головой.

– Нет. Ничего подобного.

Он немного расслабляется, убирая руку с моего плеча, и запускает ее в волосы. По крайней кажетя, он более раслаблен. Его выражения трудно прочитать.

– Ты не скажешь мне, не так ли? – Говорит он.

– Реально, не такое и большое дело

Он ждет, пока я не посмотрю на него, потом говорит:

– Ты же знаешь ,что можешь поговорить со мной, не так ли?

Я удивленно смеюсь.

– Что? – Спрашивает он. Затем улыбается. Но теперь это искренняя улыбка, а не его фирменная

полуулыбка.

Думаю, он всегда привлекателен, но когда он улыбается, он чертовски хорош.

– Ты такой же недостижимый как айсберг – сообщаю я, стараясь не слишком глазеть на него.

На его лице по—прежнему светится улыбка.

– Это потому, что ты такая же дружелюбная, как и ротвейлер.

Мои глаза расширились в недоумении.

– Ты сравниваешь меня с собакой?

Его улыбка быстро исчезает, и он трет ладонь о лицо.

– Боже, нет. Я не это имел в виду.

Я тихо хихикаю, видя внезапное появление более человечного Лукаса.

– Ты возился со мной. Я не обижаюсь. Ты прав. Я была не очень дружелюбной, но ты начал это

первым.

– Так это просто твоя реакция на мою грубость? – спрашивает он со скептическим взглядом.

Его вопрос меня удивляет. Я напряглась, не зная, что ответить, потому что это не только за

грубость. Но я не могу рассказать ему, что причина в том, что чувствую что—то вроде влечения к

нему, никогда. Я не могу сказать ему, что я понятия не имею, как мне бороться с моей физической

реакцией на него. Я не могу рассказать что—то хоть близко к правде. Когда я не отвечай на еще

один заданный им вопрос, он идет другим ходом.

– Знаю, что тебе надо разобраться со многим прямо сейчас.

– Так что, – продолжает он, его глаза задерживаются на моих, – определено я не состою изо

льда, и то, что произошло сегодня на лестнице определено случится снова, ты конечно же

сможешь поговорить со мной об этом. Вот и все, что я хотел.

Я моргаю, и только потом понимаю, о чем он подумал. Он думает, что у меня случился что—то

вроде сердечного приступа. Я с сожалением смеюсь и качаю головой. Кажется, он смущен моей

реакцией. Сейчас он такой милый. Я не знаю, что ответить этому сладкому Лукасу. Я просто знаю, что этот Лукас вводит меня в замешательство и напряжение, что более опасно для меня, чем тихий

и одинокий, бесцеремонный Лукас.

– Спасибо,– наконец отвечаю я, – я ценю это.

Тогда я чувствую необходимость побыстрее уйти.

– Спасибо также, что подвез,– говорю я, схватив свою сумку, готовясь выскочить.

Он, кажется, разочарован.

– В любое время, – наконец отвечает он.

Он стоит там, пока я не захожу в дом. Я стою в дверях и смотрю, как он уходит, внутри у меня

беспорядок чувств. Я уже успела увидеть разные стороны Лукаса, и сейчас я просто не понимаю, о

чем думать.

Пенелопа подбегает ко мне.

– Я нарисовала цветок в садике сегодня, и мама повесила его на стену. Ты хочешь на это

посмотреть?

Я улыбнулась ей.

– Конечно.

Она идет по коридору, я следую за ней. Я стою в ее фиолетово—розовой комнате, хваля ее, когда

она показывает мне ее рисунок. Но в моей голове я по– прежнему вижу Лукаса. Я слышу его

голос. Я чувствую тепло на моей коже и неудобство, когда думаю о нем. Интересно, как наш

розговор повлияет на наши отношения в школе. Скажет ли он что—то, чем просто дружеский

привет? Попытается ли он снова ходить со мной в общих классах? Если это произойдет, какие

сплетни придумают на этот раз? У Софии с Келли несомненно будет что сказать. Последнее, чего я

хочу, так это чтобы привлечь внимание к себе. После того, что произошло сегодня, очень важно

будет держать свои способности под контролем. " Всегда оставайся в неглубокой воде" сказала бы

Мама. Она сказала, что это ключ к выживанию, когда ты такая же, как мы, она научила меня с

детства, как держать свой инстинкт исцеления при себе. Она объяснила, что этой иной смысл. Это

было похоже на то, как закрываешь глаза. Я справлялась довольно хорошо. Я делала это

инстинктивно. Но, с тех пор, как я пришла сюда, чувствуется так, будто оно все время на исходе, только и ждет какого—то события, чтобы освободится. Наконец, сегодня, я чуть не потеряла над

этим контроль.

– Давай построим башню из конструкторов, – говорит Пенелопа, садясь на полу, разгружая

конструкторы из ее ведра.

Я сажусь рядом с ней и начинаю складывать конструкторы один за другим.

– Теперь ты моя сестра? – спрашивает она.

Я смотрю вниз на ее большие карие глаза и дикие, растрепанные волосы. У Пенелопы они всегда

прекрасно уложены утром, но к полудню они заляпаны пятнами от продуктов, и выглядят так,

словно прошли через ураган.

– Я твоя тетя, – говорю я ей. Я только сейчас поняла, что раньше не задумывалась над этим. Я в

самом деле – тетя. Это очень здорово, – я сестра твоего отца.

Она смеется надо мной, будто я такая смешная.

– Ты не можешь быть сестрой моего папы. Он слишком стар.

Я хихикаю вместе с ней, спрашивая себя, как Кайл принял бы эти новости. Но у нее свое мнение, когда дело доходит до возраста. Кайлу всего двадцать пять лет, он был довольно молод, когда

женился, учитывая, что у них трехлетняя дочь. Хлоя младше него на год. Она должна была едва

закончить колледж, когда родилась Пенелопа. Я не могу себе даже представить, как я была бы

женой и матерью в таком молодом возрасте, если я буду вообще.

Я кладу конструктор на вершину башни, когда Пенелопа говорит:

– Ты можешь быть моей сестрой, если твоя мама ушла, я могу поделиться с тобой.

Я кладу конструктор, и моя рука падает на колени.

– Хорошо? – Спрашивает она. Ее голос тихий и не уверен, как бы это наш секрет.

– Хорошо, – шепчу я.

Она улыбается, и мой взгляд смотрят на ее круглые глаза и путешествуют по ее вздернутому носу, и на блестящих розовых губах. Ее невинность заставляет мое сердце сжаться.

– Ты придешь с нами в Атлас, верно? – спрашивает Майлз после того как мы встретились на

улице утром.

– Сомневаюсь. Что такое Атлас?

Он смотрит на меня с любопытным взглядом.

– Неужели никто не сказал тебе про него?

– Я не знаю, почему ты считаешь, что твои друзья разговаривают со мной, Майлз. Они этого не

делают. Покажи мне, что у тебя в шкатулке, прежде чем мы дойдем до дома Эйприл, – Я заметила

ее сразу у него в руке, уверена это то, что он покупал для Эйприл.

Он протягивает ее мне. Затем он резко открывает крышку, и показывает кулон в форме морской

ракушки с круглым синим камушком внутри. Он наблюдал за моей реакцией.

– Красиво, – я улыбаюсь.

– Правда? – Он, кажется, довольным.

– Правда. Ты хорош в этом, – Я по—прежнему иду, заметив, что ему стало приятно от моего

комплимента.

Майлз закрывает шкатулку, кладет ее обратно в карман.

– Где я могу устроиться на неполный рабочий день здесь? – спрашиваю я. Я знаю, Кайл говорил

мне, что мне не нужна работа, но мне нужны свои собственные деньги и мне нельзя полностью на

него полагаться.

Он бросает взгляд на небо, которое заполнено облаками.

– Ты могла бы попытатся в новом магазине мороженого, который открылся в центре.

– Новый магазин мороженого? – спрашиваю я с удивлением.

Он кивает, отвлекшись, так как Эйприл идет к нам.

Я решила сходить в центр после школы, чтобы посмотреть на этот магазинчик. Было бы

замечательно, если бы я получила там работу, так как я могу ходить туда пешком.

Я иду немного впереди них, чтобы дать им немного личной жизни. Когда я слышу как Эйприл

визжит от восторга, я ускоряюсь еще больше ко входу в школе, но прежде, я повернула голову, чтобы увидеть как она прыгает вверх и вниз с плотно сжатыми руками вокруг его шеи.

После быстрой остановки у моего шкафчика, я направляюсь на первый урок. Я не могу поверить, что так нервничаю, при мысли, что столкнусь с Лукасом. К моему удивлению, он уже в классе. Как

всегда, мое сердце гремит в груди при виде него. Пальцы покалывать, когда я замечаю, что

кончики его волос еще влажные от утреннего душа, и я ничего не хочу больше, чем прикоснуться к

ним. Интересно какой, будет моей реакцией, если это случится.

Он замечает меня и улыбается. Я делаю глубокий вдох. Его плотная улыбка, должна входить в

историю. Его улыбка абсолютно искренняя и ошеломляющая. Похоже, между нами все

изменилось. Я буду очень умной, если направлюсь на другой части класса, подальше от него. Если

я это сделаю, я покажу Лукасу, что я не хочу дружить или иметь что—то с ним. После того, как я

потеряла вчера контроль, я знаю, что это будет умно с моей стороны, так я смогу удержать свои

эмоции. Но я не могу заставить себя это делать. Я отвечаю Лукасу улыбкой, и сажусь рядом с ним.

– Доброе утро, – говорит он, поворачивая свое туловище ко мне.

– Доброе, – я наклоняюсь, чтобы взять учебник и тетрадь из сумки. Я спала хорошо прошлой

ночью, и я очень бодрая. Я буду контролировать себя сегодня. Даже несмотря на внимание Лукаса

Дизеля, который объект фантазии многих девчонок, это тревожит меня. Я могу дружить с ним, и

это не затронет сегодняшний Дзэн. Надеюсь.

– Привет, ребята,– говорит Такер, когда он садится позади меня.

– Привет, – я отвечаю без энтузиазма.

Лукас не отвечает вообще. Он отворачивается.

– Ты пойдешь в Атлас на эти выходные? – Спрашивает Такер.

Так как я знаю, что он говорил со мной, я заставляю себя повернуться.

– Я слышу об этом, уже во второй раз. Что такое Атлас?

Его брови резко поднимаются вверх.

– Что такое Атлас?

– Разве здесь слышится эхо? – спрашиваю я сухо.

Такер смеется.

– Атлас – это единственный клуб здесь, в котором разрешается входить в любом возрасте.

Группа Чада Блэкера играет там во вторую субботу каждого месяца. Ты знакома с Чадом, не так

ли?

Я качаю головой.

– Он играет в группе под названием Изоляция. Их песню крутили по радио в течение всего лета.

Это была местная радиостанция, но все же. Во всяком случае, все идут, когда они играют.

– Звучит интересно, – Я повернулась назад и поймала взгляд Лукаса на себе. Он что—то говорит, когда девушка со стрижкой эльфа, которая, как правило, сидит рядом с ним появляется между

нами.

– Лукас, – жалуется она,– ты не занял мне место.

Его челюсти сжались.

– Я никогда не занимал тебе место.

Заходит учитель, и девушка раздраженно фыркает, прежде чем садится за столом в задней части.

Как только начинается урок, когда ты так близко к нему, чувствуешь, будто это тест на

выносливость. Но я не обращаю внимание и все время строчу в блокноте, все время я болезненно

осознаю, что Лукас рядом со мной.

Я не поддаваться искушению быстро уйти из класса, когда прозвенел звонок. Просто потому,

что я по—дурацки реагирую на него, я не должна злится сама на себя, только из—за него. Если он

может быть милым, могу и я. Я медлено собираю свои вещи, если он действительно захочет меня

подождать, но у девушки—эльфа свой план.

Она появляется перед ним, пока он не замечает ее, прежде чем она спрашивает:

– Есть ли у тебя тренировка после школы сегодня? Потому что я подумала, что ты сможешь

отвезти меня сегодня домой, после встречи ежегодника.

– Если ты будешь готовой в половине пятого, я смогу отвести тебя, – отвечает он.

– Отлично. Спасибо, – Она широко улыбается ему.

Было бы неловко продолжить стоять там, я взяла сумку и направилась к двери.

– Вы ребята, собираетесь сделать государственный плей—офф в этом году? – Я слышала, как

она спрашивает его у меня за спиной.

– Сомневаюсь. Увидимся позже.

Я чувствую, что Лукас находится рядом, когда я выхожу в коридор. Когда он двигается ближе, он

спрашивает:

– Ты собираешься пойти в Атлас, в эти выходные?

– Гм, – я колеблюсь. Это не входило в мои планы. Интересно, он хочет спросить, пойду ли я

вместе с ним. Бабочки взлетают в животе, и я начинаю взвесить за и против такой возможности.

– Ты всегда можешь пойти с нами. Так же можешь взять Гвен, если это заставит тебя

почувствовать себя комфортнее.