Текст книги "CalibreSourceFile_562ee0349ebe9"

Автор книги: Дебра Дайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Эмили и леди Харриет попятились, едва заметив его приближение, и смотрели на него, как на разбойника с большой дороги, который держал их на прицеле. Саймон еще больше нахмурился, но решил сначала разобраться с колесом.

– Так что там с колесом?

– Вроде бы болт ослаб. – Бимиш поднялся с колен. – Не те у меня уже глаза, чтобы при таком свете все как следует разглядеть. Может, вы посмотрите, сэр?

Саймон наклонился к колесу и, стараясь, чтобы его собственная тень не мешала ему, принялся разглядывать ось при бледном лунном свете. Все было в порядке.

– Что-то я ничего…

Не договорив, он уловил краем глаза движение. И стремительно выпрямился. Кулак Бимиша, который был нацелен ему в челюсть и вполне мог ее сломать, только скользнул по его плечу. И пока тело Бимиша продолжало двигаться вперед, увлекаемое силой своего же удара, Саймон ударил кулаком снизу вверх, попав гиганту кучеру точнехонько под подбородок. Голова гиганта резко дернулась назад, зубы клацнули. Он застонал, сделал нетвердый шаг назад, затряс головой, как собака, вылезающая из воды. Глухое рычание сорвалось с его губ, и он снова ринулся на Саймона, занеся правый кулак.

Саймон увернулся от удара и размахнулся левой. Кулак угодил в диафрагму гиганта. Бимиш с шумом выдохнул, затем дернулся вперед и сложился пополам. Саймон ударил его кулаком в челюсть. Гигант задохнулся, попятился на подгибающихся ногах и наконец свалился – прямо на колесо кареты. Его глухой стон разнесся в ночной темноте. Карета от удара покачнулась.

Саймон глубоко вздохнул. Потер сбитые в кровь костяшки пальцев, глядя на поверженного гиганта, который лежал без сознания. Предчувствие и на этот раз не подвело его. Надо же, эта маленькая тигрица и в самом деле… Он обернулся к Эмили. Она стояла в нескольких шагах от него, лунный свет поблескивал на дуле пистолета, направленного прямо ему в грудь.

Саймон взглянул в ее недобро сверкавшие глаза и заставил себя улыбнуться.

– Тебе никто никогда не объяснял, как это опасно – нацеливать оружие на человека?

– Смею тебя заверить… – Эмили вцепилась в пистолет второй рукой, – что я умею стрелять. Папа научил.

Разгневанная женщина очень опасна даже без пистолета в руках, подумал он. А главное – непредсказуема. И все же он сомневался, что эта женщина способна на хладнокровное убийство.

– Тебе приходилось когда-нибудь стрелять в человека, Эм?

Она облизнула губы.

– Повернись.

Он не знал, что именно она решила сделать с ним, но твердо был уверен, что это ему не понравится. Он сделал шаг по направлению к ней.

Пистолет, который она держала обеими руками, подпрыгнул, нырнул, снова качнулся вверх.

– Не подходи!

– Целься ниже. – Он положил руку себе на грудь и сделал еще один шаг к ней. – Вот сюда. Тогда пуля пройдет сквозь сердце.

– Я же сказала тебе: не двигаться. – Она судорожно сглотнула. – Если ты не станешь сопротивляться, то самое худшее, что тебя ожидает, – длительное путешествие на борту военного корабля, на службе у его величества в качестве матроса.

Саймон нахмурился:

– Так вот что ты затеяла: сбыть меня отряду вербовщиков.

Эмили кивнула:

– Именно.

Саймон уставился на нее. Ему хотелось ее придушить, и в то же время он не мог не восхищаться ее отвагой. Однако в планы его вовсе не входило провести несколько лет жизни на борту военного корабля его величества.

– Вряд ли мне понравится жизнь морского волка, – сказал он, делая еще один шаг.

Эмили взмахнула пистолетом:

– Ни шагу больше.

– Эмили, дорогая моя, одумайся, – сказала вдруг леди Харриет и отошла к карете.

– Не вижу никаких причин к этому. Ситуация у меня под контролем.

– Что ты задумала, Эм? – Саймон сделал еще шаг. – Как ты собираешься объяснить мое исчезновение?

– Ты оступишься и сорвешься с обрыва. Река унесет твое тело в открытое море. – Она снова взмахнула пистолетом. – И если ты не подчинишься, именно так все и произойдет.

Он улыбнулся и подошел еще ближе.

– Отдай пистолет, любимая.

– Не двигайся с места! – сказала она, отступая. – Я выстрелю. Клянусь!

– Не думаю.

Он наступал.

Она пятилась.

– Нет, ты просто несносный… – Тут она зацепилась за камень и ахнула.

Саймон увидел вспышку пороха, грянул выстрел, и женский визг ворвался в тишину ночи. Боль пронзила голову словно раскаленным железом и умерла в темноте.

Лицо негодяя исказила гримаса. Тихий стон сорвался с его губ, когда он отступил от нее, а затем свалился к ее ногам.

Эмили, ошеломленная, смотрела на него, выронив пистолет, который с громким стуком упал на землю.

– Боже всемогущий! – Леди Харриет вцепилась в ее локоть. – Что ты наделала!

– Я не хотела стрелять. – Эмили беспомощно посмотрела на бабушку. – Но я поскользнулась, и пистолет выстрелил.

– Ты его убила, – прошептала леди Харриет.

– Нет! – Эмили вырвалась из цепкой бабушкиной руки. Опустилась на колени возле негодяя. – Он жив.

Ущербная луна заливала его бледным светом, так что вся левая сторона лица была отчетливо видна. Казалось, он спит: взъерошенные темные волосы упали на лоб, густые ресницы были опущены, губы приоткрыты. Эмили коснулась его щеки. Она была теплой.

– Он дышит?

– Не знаю. – Эмили коснулась его плеча, чуть толкнула, осторожно перекатила тело на спину, отчего его левая рука легла ему на живот.

Леди Харриет ахнула:

– Ах, Боже мой, Боже мой!

Сердце Эмили сжала жесткая рука страха. Лунный свет падал на лицо, и вид этого лица навсегда отпечатался в ее памяти. Пуля попала ему в правую сторону лба и оставила глубокую кровоточащую царапину.

– По-моему, ты убила его.

Эмили засунула дрожащую ладонь ему под жилет, пытаясь нащупать сердце. Она затаила дыхание и молилась о чуде.

– Эмили, он…

Эмили закрыла глаза и чуть не упала в обморок от облегчения, когда почувствовала под ладонью удары его сердца.

– Он жив.

– Слава Богу!

Эмили выхватила из ридикюля, болтавшегося у нее на руке, носовой платок.

– Эмили, дорогая, надеюсь, ты отказалась от мысли сдать его вербовщикам? Ведь для молодого человека это верная смерть.

– Конечно. Ситуация изменилась. – Эмили промокнула его лоб и щеки кружевным носовым платком. – Отвезем его домой.

– И как ты собираешься объяснить домашним случившееся?

– Можно сказать… – Эмили вновь приложила платок к его ране. – Можно сказать, что на нас напали грабители.

– Грабители с большой дороги. – Леди Харриет одарила внучку скептическим взглядом. – И как это мне в голову не пришла такая хорошая идея?

– А ты что предлагаешь?

– Я в свое время предлагала отказаться от глупой затеи, из-за которой мы попали в такую переделку.

– Поздно об этом говорить.

Леди Харриет покачала головой:

– Полагаю, придется обойтись какой-нибудь историей про грабителей.

– Бабушка, попробуй-ка привести в чувство Бимиша. – Эмили нежно отвела волосы со лба негодяя. – Чем скорее мы довезем этого типа домой, тем лучше.

Глава 14

Эмили руками вцепилась в столбик кровати, а взглядом впилась в хирурга, который осматривал пациента.

– Доктор Чизон, почему он до сих пор не очнулся? Ведь прошло два дня.

Доктор Чизон отошел от постели и покачал головой. Судя по его виду, состояние пациента оставляло желать много лучшего. Доктор повернулся к Эмили.

– Я всегда считал, что в подобных ситуациях честность уместнее всего. В конечном итоге это избавляет от еще большей беды.

– Большей беды? – Эмили вцепилась в столбик кровати так, что побелели костяшки пальцев. – Что вы хотите этим сказать?

Одри обняла дочь за талию, поддерживая ее и успокаивая.

– Он выздоровеет. Ведь выздоровеет, правда, доктор?

Доктор Чизон снял очки, потер переносицу.

– По правде говоря, не знаю.

– Вы не знаете? – Леди Харриет поднялась с диванчика возле камина. – Но почему?

– В подобных случаях невозможно оценить серьезность ранения. Он может очнуться и жить дальше как ни в чем не бывало, – доктор Чизон надел очки, тщательно заправил проволочные дужки за уши, – а может вообще не очнуться.

– Понятно. – Леди Харриет с укором посмотрела на Эмили.

Чувство вины пронзило грудь Эмили, как лезвие ножа.

– Он очнется, доктор. Не может не очнуться.

– Даже если и очнется, в организме могут произойти весьма значительные изменения.

– Что вы имеете в виду? – спросила Эмили.

Доктор Чизон вздохнул.

– Не исключено, что он не сможет вспомнить даже своего имени.

– Вы хотите сказать, что ему грозит амнезия, потеря памяти?

Доктор Чизон кивнул:

– По меньшей мере. Не исключено, что вам предстоит нелегкая задача – воссоздавать его жизнь. Учить его всему. Объяснять ему, кто он такой.

Эмили чуть не расхохоталась. Она посмотрела на человека, лежавшего в ее постели. Как она сможет объяснить ему, кто он такой, когда даже не знает его имени?

Доктор Чизон взял со стола свой черный кожаный саквояж.

– Многое прояснится в ближайшие несколько дней.

После ухода хирурга Эмили опустилась в кресло у постели человека, которого чуть не убила.

– Он обязательно поправится. – Одри погладила дочь по плечу. – Я уверена.

Эмили взяла запястье раненого. Медленные, ровные удары пульса действовали успокаивающе.

– Не может быть, чтобы он не очнулся.

– Ну конечно же, он очнется. – Леди Харриет похлопала по ладони сложенным веером.

Эмили убеждала себя, что все будет хорошо. Невозможно себе представить, что этот человек никогда больше не раскроет своих прекрасных, черных как ночь глаз.

Одри принялась растирать Эмили плечи и шею.

– Дорогая, тебе следует отдохнуть. А с Шериданом посижу я.

Эмили покачала головой.

– Я вчера ночью немножко поспала. Я хочу быть рядом с ним, когда он очнется.

Одри сжала плечо дочери и посмотрела на свою мать.

– А ты, мама, если не отдохнешь, то непременно заболеешь.

Леди Харриет вздохнула. Плечи ее опустились, как будто на них легло бремя всех мирских горестей.

– Пожалуй, прилягу-ка я ненадолго. Но обязательно известите меня в случае каких-либо изменений.

– Ну разумеется, – сказала Одри. – В случае чего, мы тебя разбудим. Уверена, уже сегодня будут хорошие новости.

Леди Харриет коснулась щеки Эмили и улыбнулась, когда внучка подняла на нее глаза.

– Не отчаивайся, девочка моя. Все будет хорошо.

Эмили через силу улыбнулась.

– Он поправится, бабушка.

– Ну конечно, – сказала леди Харриет, но в глазах ее было сомнение. – Он сильный, молодой. Выкарабкается.

Одри с матерью вышла из спальни, и Эмили осталась наедине с негодяем.

– Ты должен поправиться. – Эмили откинула густые черные пряди с тугой повязки на лбу. Солнечный свет золотил его волосы, которые ускользали из ее пальцев, как теплый шелк. – Ты слышишь меня? Очнись же!

Он не шелохнулся.

– Пожалуйста! – Она села на край постели, поближе к нему. – Открой глаза.

У него даже ресницы не дрогнули.

– Я не хотела в тебя стрелять. Это получилось случайно. Я только хотела заставить тебя уехать, прежде чем наделаю глупостей. Ты смутил мой покой, я голову потеряла.

Она гладила его ладонью по плечу, наслаждаясь теплом его тела.

– Ты, конечно, негодяй. Позарился на мое приданое. И все же бабушка права. Есть в тебе что-то… Благородство. Мне кажется, если бы все зло мира вошло тебе в душу, ты сумел бы его победить. Впрочем, на то ты и негодяй, чтобы создавать такого рода иллюзии.

Тепло его тела согревало ей ладонь, дразня и возбуждая.

– Представляю, как бы ты развеселился, узнай о том, что снишься мне каждую ночь. Я постоянно думаю о тебе. – Она вспомнила, как он держал ее в объятиях и легонько касался губами ее губ. – С тех пор как ты появился в моей жизни, меня одолевают грешные мысли, неподобающие приличной молодой леди. Впрочем, приличные молодые леди не имеют удовольствия постоянно видеть в своей спальне молодого человека.

Затаив дыхание, она раскрыла ворот его ночной сорочки и увидела его грудь с завитками черных волос.

Эмили склонилась и прижалась губами к нежной впадинке у шеи, ощутив, как внутри у нее разгорелось пламя.

– Знаешь, о чем я мечтаю? Чтобы ты стал вдруг Шериданом Блейком. Чтобы открыл глаза и посмотрел на меня с любовью. – Она прижала губы к его губам. Слезы навернулись ей на глаза. Она знала, что ее мечта никогда не осуществится. И все же не теряла надежды.

Он повернул голову.

Сердце Эмили подпрыгнуло в груди.

– Ты меня слышишь?

Губы его приоткрылись, с них слетел вздох. Ресницы дрогнули.

Эмили попыталась сглотнуть, но во рту пересохло.

– Ты слышишь меня? Открой глаза.

Он застонал. Это был глубокий горловой звук, похожий на рычание раненого льва.

– Пожалуйста, очнись. – Эмили положила руку ему на плечо и слегка тряхнула его. – Ты должен очнуться.

Ресницы его затрепетали и поднялись.

Она обхватила ладонями его лицо и заглянула в глаза.

– Как ты?

Он моргнул, нахмурил лоб и уставился на нее.

– Эмили, Эмили! – услышала она за спиной. – Что случилось?

Эмили оглянулась. Ее мать мчалась к ней, прижимая к груди белую муслиновую сумку с вязаньем, из которой торчали спицы.

– Мама, он очнулся!

– О! – Одри выронила сумку. Из нее выпал и покатился по полу клубок синей пряжи. Одри бросилась к дочери. – Это чудесно! Просто чудесно!

Раненый переводил взгляд с Эмили на Одри.

Эмили коснулась его лица. Глаза ей застилали слезы.

– Теперь ты выздоровеешь. Выздоровеешь!

– Шеридан! – Одри схватила его руку. – Дорогой мой Шеридан, как же ты нас всех напугал!

– Шеридан? – Он облизнул губы. – Почему вы зовете меня Шериданом?

– О Боже! – Одри покосилась на Эмили, затем вновь уставилась на раненого. – Шеридан, умоляю, подумай как следует. Ты наверняка вспомнишь, кто ты такой.

Он нахмурился:

– Вы назвали меня Шериданом.

Страх словно клещами сжал сердце Эмили. Нельзя допустить, чтобы он говорил при ее матери. Особенно если он помнит, кто он такой на самом деле. Она вскочила на ноги и схватила мать за руку.

– Мама, пожалуйста, пошли за доктором.

– За доктором? Но я…

Эмили не дала ей договорить и потащила к двери.

– Пожалуйста, поспеши. Доктор Чизон наверняка знает, что надо делать в подобной ситуации.

– Ах да, конечно. Сейчас же пошлю за ним.

Эмили закрыла за матерью дверь и облегченно вздохнула. Главное – не терять головы, сказала она себе. Как-нибудь выпутается. Темноволосый незнакомец пристально смотрел на нее. Интересно, вспомнит ли он, что это она в него стреляла?

Саймон не сводил глаз с рыжеволосой красавицы, приближавшейся к его постели. Прежде чем подойти к нему, она секунду помедлила, остановившись в лучах солнца, лившихся в открытое окно. Она казалась существом из другого мира. Ангелом мщения, явившимся по его душу.

Сердце его едва не выскочило из груди. Он попытался собраться с мыслями.

Где он? Конечно, не в госпитале, где ему не раз приходилось оказываться за долгие кровопролитные годы. Он лежал в постели, застеленной шелковыми простынями цвета слоновой кости, с кружевными подзорами.

Шеридан. По какой-то причине имя это должно иметь значение. Это не его имя.

«Думай же».

Боль мешала сосредоточиться. У него было задание. Миссия. Это он помнил точно.

Рыжая подошла ближе. Остановилась. Руки ее сжались в кулаки. В глазах появилось тревожное выражение.

– Ты меня помнишь?

Стоило ему посмотреть в эти золотистые глаза, как нахлынули воспоминания, накрыв его с головой, словно набежавшая на берег волна. Когда в последний раз он видел мисс Эмили Мейтленд, ее рыжие волосы серебрил свет луны. И в руке ее был пистолет. Он выдохнул и, подавив стон, попытался сесть.

– Тише, тише, – сказала она, слегка нажав ладонью на его плечо. Он повалился на постель, в отчаянии от того, что не мог противостоять даже женщине, до того ослаб. Его прошиб холодный пот. Голова гудела. Правая рука болела так, словно кто-то вмазал ему по локтю раскаленной кочергой. Что с рукой, он не мог сообразить. Но хорошо помнил, почему раскалывается голова. Эта чертовка стреляла в него.

– Доктор сказал, что ты можешь потерять память.

– Потерять память? – Нет, он помнил все, включая и тот интересный факт, что мисс Эмили Мейтленд собиралась продать его вербовщикам.

Она закусила нижнюю губу и внимательно смотрела на него.

– Ты помнишь, как тебя зовут?

Интуиция подсказала ему, что не следует торопиться раскрывать правду. А интуиция его никогда не подводит.

– Как меня зовут?

Эмили кивнула.

– Помнишь, кто ты такой?

Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, несмотря на боль при каждом ударе сердца. Потеря памяти даст ему ощутимое преимущество. И оно пригодится ему в борьбе с этой красивой чертовкой.

– Меня зовут… – Он осекся. – Как же меня зовут?

Она округлила глаза.

– Не помнишь?

– Я вообще ничего не помню.

– Правда? – Голос ее зазвенел от внезапного возбуждения.

– Кто же я? – Саймон огляделся. – Где я? И кто ты? Что произошло?

– Успокойся. – Она села рядом с ним. – Ты не должен перенапрягаться. Ты ранен.

– Ранен? Каким образом?

– В тебя стреляли. – Она опустила глаза. – Разбойники на дороге.

– Разбойники на дороге? – Саймон с трудом подавил улыбку. Богатое у нее воображение!

– Да. – Она принялась играть ленточкой, пропущенной в белые петли под грудью ее бутылочно-зеленого платья. – На нас напали, когда мы возвращались из театра домой.

– Мы возвращались вместе?

Она кивнула, не поднимая глаз.

– Значит, мы знакомы друг с другом?

– Да. – Она облизнула губы. – Знакомы.

Он пристально смотрел на нее, пытаясь представить, как далеко она намерена зайти в этом вранье.

– Мы брат и сестра?

Она покачала головой:

– Нет.

– Дальние родственники?

– Нет. – Она нахмурилась. – Ты уверен, что ничего не помнишь?

– Совсем ничего, – ответил он.

– Мы… – она сделала паузу, – мы муж и жена.

– Мы муж и жена. – Он не сдержал улыбки. Тигрица сама загнала себя в ловушку. Он коснулся ее щеки левой рукой. – Как я сразу не догадался!

Она посмотрела на него взглядом, в котором были и любопытство, и тревога:

– А почему ты должен был догадаться?

– Потому что, едва я открыл глаза и увидел тебя, сразу понял, что всегда тебя любил.

Она приоткрыла рот, но не вымолвила ни слова, только изумленный вздох слетел с ее губ.

– Никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. – Он удивился, с какой легкостью дались ему эти слова.

– О-о. – Она ошеломленно смотрела на него.

Если чертовка собралась вести такую игру, очень скоро она обнаружит, что у него припасено для нее несколько сюрпризов. Он положил руку на ее мягкие волосы на затылке, коснулся пальцами уха и попытался привлечь ее к себе.

– Дорогая моя, тебе немало пришлось выстрадать! Ведь ты не знала, останусь ли я жив.

– Да, это было тяжело.

– Но я выжил, любимая. – Он положил левую ладонь ей на грудь.

Она ахнула и ударила его по руке. Боль пронзила его, и он застонал. Она вскочила и, сердито глядя на него, воскликнула:

– Да как ты смеешь!

Он подождал, пока боль утихнет, и спросил:

– В чем дело?

– Ты не имеешь никакого права лапать меня!

– То есть как? – Он нахмурился. – Любимая, я же твой муж.

– О-о, – только и могла вымолвить она, прикусив губу. – Я хотела сказать, что ты должен себя поберечь. Я не позволю тебе так рисковать здоровьем.

Он вжал голову глубже в подушку. Боль сжимала виски словно тисками. Да, сейчас он вряд ли справится с этой особой. На некоторое время придется отложить сражение.

– Что с моей рукой?

– Доктор пустил тебе вчера кровь.

Он с шумом выдохнул. Не раз и не два ему приходилось видеть, как пиявка высасывает жизнь из человека. Больше он не подпустит к себе ни одного из этих коновалов с ланцетом и тазиком.

– Тебе следует отдохнуть.

– Скажи мне только, как меня зовут.

– А-а. – Она поиграла ленточкой на поясе своего муслинового платья. – Шеридан. Шеридан Блейк.

– Шеридан Блейк. – Он помолчал. – Впервые слышу это имя. Странно.

Она пожала плечами.

– Действительно странно.

Он провел ладонью по нывшему сгибу локтя, пострадавшему от ланцета.

– Прости меня, любимая, но я не помню, как тебя зовут.

– Эмили. Эмили Мейтленд.

– Ты хотела сказать – Эмили Мейтленд Блейк?

– Ну да, конечно. Извини. Мы не так давно женаты.

– Не так давно?

– Еще нет и двух месяцев. Но ты совсем недавно приехал в дом моего отца. После того как уволился из армии.

– Хочешь сказать, что мы еще не привыкли друг к другу?

– Пожалуй, что так.

Улыбка заиграла на его губах, когда он подумал о том, как они будут привыкать.

– Пойду посмотрю, что это доктор Чизон так долго не идет.

– Скорее возвращайся, любимая. – Он приложил руку к сердцу. – Я буду скучать без тебя.

Она испуганно посмотрела на него, словно он был огнедышащим драконом, готовым ее испепелить, и побежала к двери.

Он едва сдержал смех, глядя ей вслед. Он отобьет у этой чертовки охоту играть с ним в игры, преподаст ей хороший урок.

Глава 15

– Я правильно тебя поняла? – Леди Харриет опустилась в бледно-желтое кресло возле камина. Они были в гостиной, смежной с ее спальней. – Он верит в то, что он Шеридан Блейк?

– Он не мог вспомнить своего имени, когда очнулся. – Эмили прошлась по гостиной и остановилась у камина. – Ну я и сказала ему, что он – Шеридан Блейк. Ничего лучшего не придумала.

– И теперь молодой человек, который выдавал себя за твоего мужа, поверил в то, что он и в самом деле твой муж?

Эмили потерла пальцами ноющие виски.

– Да.

– Мне бы пора перестать удивляться после всего, что произошло за последние недели.

– Я подумала, что так будет лучше. По крайней мере теперь, считая себя Шериданом Блейком, он не так опасен.

– Доктор Чизон вряд ли согласился бы с этим утверждением. – Леди Харриет покачала головой. – Сомневаюсь, что доктор рискнет еще раз приблизиться с ланцетом к этому молодому человеку.

– Честно говоря, я не виню негодяя за то, что он пригрозил отделать самого Чизона одним из этих его жутких ножичков. – Эмили снова прошлась по комнате и остановилась у окна. – Мне бы тоже не слишком понравилось, если бы я, очнувшись после длительного забытья и страдая от боли, вдруг обнаружила бы рядом хирурга, который собрался выпустить из меня еще немного крови.

– Хирурги и в наши дни действуют в основном наобум. – Леди Харриет помолчала. – Хотелось бы знать, что ты теперь намерена делать?

Эмили уставилась в окно. Вдали виднелся замок Рейвенвуд, его каменные стены поднимались темным призраком над холмами, покрытыми зеленой пышной травой.

– То, что собиралась сделать в тот вечер.

– Неужели ты отдашь его в руки вербовщиков?

Эмили зябко поежилась, хотя в окно дул теплый летний ветер, принося с собой аромат роз.

– Он не оставил мне выбора.

– Этот молодой человек едва не погиб от твоей руки.

– Знаю. – Ворон взмыл в воздух из рощицы, примыкавшей к дальнему краю розового сада. Эмили смотрела, как птица поднимается все выше, расправив черные крылья, сверкающие на солнце. – Только дождусь, когда он окончательно выздоровеет.

– Это уже другое дело.

Эмили повернулась к бабушке.

– Ты говоришь так, словно я собираюсь отправить его на виселицу.

Леди Харриет поджала губы.

– Насколько мне известно, матросы на военных кораблях умирают достаточно часто.

У Эмили болезненно сжалось сердце. Чувство вины грызло ее и еще какое-то чувство, которое она даже не пыталась определить.

– Он военный. Война для него – привычное дело.

– Да. Он воюет с двенадцати лет.

– Это меня не волнует, – заявила Эмили, стараясь убедить себя, что так оно и есть.

– Что ж, не волнует так не волнует. – Леди Харриет посмотрела на внучку с явным неодобрением. – Тем более что у тебя есть другие причины для волнений. Ведь такой живой, энергичный молодой человек скоро захочет насладиться благосклонностью своей супруги.

Щеки Эмили залились жарким румянцем. Под тонким муслином платья по груди побежали мурашки при воспоминании о его прикосновениях.

– Я сумею управиться с ним.

– Сумеешь ли?

– Сумею. – «Придется быть очень осторожной, следить за каждым его шагом. А как только он поправится и начнет мне докучать, сдам его вербовщикам. Он и оглянуться не успеет, как окажется на другом краю света».

– Он может оправиться быстрее, чем ты рассчитываешь.

– Говорю тебе, я справлюсь с ним.

– Возможно. Но, если хочешь знать, мне все это не нравится. – Леди Харриет нахмурилась и поджала губы. – Не нравится, что с этим молодым человеком обойдутся жестоко во имя короля и отечества.

– А что, по-твоему, я должна сделать?

– Выйти за него замуж.

– Это невозможно!

– Очень даже возможно. – Леди Харриет вскинула голову, на губах ее заиграла улыбка. – Мой поверенный все устроит наилучшим образом.

Эмили прошлась по комнате.

– Я не могу выйти замуж за этого негодяя.

– Эмили, тебе представилась уникальная возможность.

Эмили остановилась у маленького столика, на котором стояла бледно-желтая ваза с разноцветными розами.

– Что ты имеешь в виду?

– Молодой человек лишился памяти и не имеет ни малейшего представления о том, кто он такой. Ты можешь сформировать его воспоминания. Создать ему прошлое. Можешь создать Шеридана Блейка.

– Создать Шеридана Блейка. – У Эмили перехватило дыхание. Неужели ей удастся воплотить свою мечту в жизнь?

– Дорогая, этот человек сейчас – комок глины. Так слепи из него мужчину своей мечты.

Шеридан Блейк. Живой. Из крови и плоти. Воплощение ее мечты.

– А если у него вернется память?

– Тогда все вернется на круги своя.

Эмили покачала головой:

– Ошибаешься, бабушка.

Леди Харриет с недоумением взглянула на Эмили.

– В каком смысле?

– Тогда я погибла. – Эмили коснулась пальцами нежных лепестков розовой розы. – Этот человек… он так действует на меня.

Леди Харриет нахмурилась:

– Чего именно ты боишься?

– Ничего я не боюсь. – Эмили посмотрела на розовый цветок. Нежные лепестки были полностью раскрыты и позволяли заглянуть в сокровенную середину. – Но я не допущу, чтобы дурные чувства пустили корни в моей душе.

– А! Ты боишься влюбиться в него!

В этих словах была доля правды.

– Сомневаюсь, что способна влюбиться в негодяя, однако рисковать не собираюсь.

Леди Харриет вздохнула.

– Итак, как только он выздоровеет, ему суждено отправиться туда, где он окончательно потеряет здоровье.

– Ничего, парень он крепкий. – Эмили нахмурилась, представив себе, как ее негодяй лежит больной на грязном соломенном тюфяке, и никого рядом, кто помог бы ему. Умрет он или выживет – никого не волнует.

Он всю жизнь был один, со всем справлялся в одиночку. Не было рядом ни семьи, ни заботливой руки. Комок подступил к горлу, когда она вдруг поняла, что ей очень хочется дать ему то, чего у него никогда не было. В то же время она понимала, что не может себе позволить такую роскошь, как нежные чувства.

– Ничего, выживет.

– Но ведь память к нему никогда не вернется. Ты сдашь вербовщикам человека, который искренне убежден в том, что он является твоим любящим мужем. Можешь себе представить, что он о тебе подумает?

– Полагаю, бедняга будет сильно сбит с толку.

Леди Харриет кивнула.

– Ты не можешь так поступить.

– Ну, тогда я скажу ему правду. Когда его свяжут и приготовят к отправке на корабль, разумеется.

Леди Харриет закатила глаза.

– Эмили, девочка моя, ты еще упрямее, чем я была в твои годы.

Эмили опять зашагала взад-вперед по комнате и остановилась у окна. Она не опустила глаз под пристальным взглядом бабушки.

– Это война, бабушка. Я сражаюсь за свое будущее и намерена победить.

– Если ты и в самом деле намерена победить, тебе следовало бы пересмотреть план действий. – Мгновение леди Харриет не сводила с нее глаз. Тонкая морщинка залегла у нее между бровями. – У этого молодого человека много достоинств. Так воспользуйся представившейся возможностью. Осуществи свою мечту.

Эмили смотрела в окно на темно-серые стены Рейвенвуда и чувствовала, как что-то пробуждается в ее душе, будто там расправляет крылья птица, собираясь в полет. Всю жизнь она мечтала о том, что в ее жизнь войдет любовь – взаимная, необыкновенная, единственная. Сумеет ли она осуществить эту мечту – с мужчиной, чей взгляд заставлял ее сердце петь?

Этот человек – негодяй, позарился на ее приданое. Никаких нежных чувств не испытывал к ней, одну лишь похоть. Но из-за потери памяти он забыл о своих прежних чувствах, как же можно винить его в них?

Подумать только – рядом Шеридан Блейк, из плоти и крови, готовый заключить ее в объятия. Она вспомнила, как он держал ее в объятиях, и кровь в жилах у нее побежала быстрее.

Она может выиграть. Но может и проиграть.

Риск слишком велик.

Человек, называющий себя Шериданом Блейком, может уничтожить ее, если она отдаст ему свое сердце.

– Не думаю, что стоит так рисковать, бабушка. По-моему, для всех будет лучше, если Шеридан Блейк свалится в пропасть.

– Эмили, ты не права.

– Прошу тебя, бабушка, не надо. Все решено.

Леди Харриет поджала губы и посмотрела на внучку.

– Тогда вернись к постели мужа, если собираешься изображать любящую жену. Иначе пойдут разговоры, что ты не заботишься о нем, когда он столь сильно в этом нуждается.

Эмили почувствовала, что щеки ее горят все жарче под неодобрительным взглядом бабушки.

– Я постараюсь сыграть роль преданной жены как можно лучше.

– Очень на это надеюсь. – Леди Харриет перестала хмуриться, и у Эмили появилось чувство, будто ее обвели вокруг пальца, она только не знала, каким образом.

– Бабушка, я своего решения не изменю.

– Конечно, конечно, девочка моя. А теперь беги. Не то пойдут разговоры, что моя внучка – бессердечная, пустоголовая особа, которая обращается со своим больным мужем так, будто он приблудный бродяга. Ты же знаешь, прислуга не упустит случая посплетничать.

– Не волнуйся, я сделаю все как надо.

Леди Харриет кивнула. Но когда Эмили вышла, ее охватило предчувствие надвигающейся катастрофы.

– Как странно. – Хью Мейтленд прислонился, плечом к столбику в изножье кровати и, нахмурившись, посмотрел на раненого зятя. – В последние три года в наших местах никогда не появлялись разбойники.

– К сожалению, не могу описать нападавших, поскольку ничего не помню.

– Не стоит об этом тревожиться. – Хью улыбнулся. – Главное – выздоравливай поскорее. Мне очень не хватает тебя в конторе.

– Можно подумать, что ничего нет важнее твоей конторы. – Одри обняла мужа за талию и нежно улыбнулась ему. – Молодому человеку надо отдохнуть. Так что уходи, а то сейчас начнешь забивать его бедную больную голову разговорами о погрузках-разгрузках.

– Ну, ты у меня просто мегера. – Хью ласково коснулся ее губ. Видно было, что он безумно любит жену.

– А я посижу с Шериданом, пока Эмили не вернется.

Хью погладил щеку жены.

– Где она?

– Полагаю, прикорнула где-нибудь. Она почти не спала двое суток.

Хью улыбнулся зятю.

– Что ж, оставляю тебя в надежных руках.

Саймон смотрел на Хью и Одри и чувствовал себя чужаком, случайным прохожим, который, прижавшись носом к стеклу, смотрит на чужой уют и тепло, наблюдает любовь, царящую в этой семье. Одним словом, смотрит на все то, чего никогда не было в его собственной жизни. И вряд ли когда-нибудь будет.

Эмили остановилась у двери своей спальни, держа поднос, на котором стояли чай, теплый хлеб и говяжий бульон, и приготовилась к битве. Ничего, она сумеет совладать с негодяем. Сыграет роль преданной жены и при этом не подпустит к себе это животное.