Текст книги "CalibreSourceFile_562ee0349ebe9"

Автор книги: Дебра Дайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Все хорошо, – прошептал Саймон, обхватив ее одной рукой. Спина ее упиралась в надежный ствол дерева, лицом она уткнулась ему в грудь – одним словом, оказалась в тихой гавани посреди бушующего шторма. – Теперь ты в безопасности.

Эмили хватала ртом воздух, однако не преминула заметить при этом, что в ноздри ее проникает волнующий запах его кожи. Она чувствовала жар его тела сквозь одежду, чувствовала, как этот жар согревает ее, прогоняя прочь ужас, от которого леденела кровь.

– Ты в безопасности, Эм.

Она посмотрела в его темные как ночь глаза и увидела в них нежность и силу духа, какая пристала мужчине, способному повести за собой рыцарей в бой. Дымка вдруг мяукнула под его жилетом. Эмили почувствовала, как кошка ворочается у него за пазухой, толкая ее в бок, услышала, как зашипел ее спаситель, и поняла, что кошка снова пустила в ход когти.

– Дьявольская тварь, – шипел Саймон. – У-у, черт, черт, черт.

– Похоже, Дымка не слишком благодарна тебе за спасение.

Он поправил жилет.

– Да уж.

– А ты, можно сказать, совершил геройский поступок, – сказала она с улыбкой. – Для человека, который страдает боязнью высоты.

– Недаром говорят: не показывай женщине своих уязвимых мест, иначе она всю жизнь будет тебя пилить. – Он зарычал и поморщился – очевидно, Дымка снова вцепилась в него. – По-моему, Дымка намекает, что этому маленькому приключению пора бы положить конец. Готова спускаться?

– Готова.

– Вот и умница. – И он поцеловал ее в кончик носа.

Этот поцелуй показался тем более интимным, что был очень простым.

– Следуй за мной, – сказал он, сжимая ее руку. – Я буду все время рядом.

Она подчинилась и стала послушно спускаться вслед за ним, переходя с ветки на ветку, благодарно принимая помощь его сильных рук. Когда ноги ее коснулись земли, он обнял ее и прижал к себе. Она не стала противиться, с наслаждением вдыхая аромат его кожи.

Всего одно мгновение он обнимал ее так, будто не собирался отпускать. Будто связывало их нечто большее, чем обман и ложь. Разве не об этом она мечтала всю жизнь? И ей стало еще страшнее, чем когда она сидела на сломанном суку.

Она отступила на шаг, оторвалась от его тепла, налетела на скамейку, стоявшую у корней дерева, и чуть не упала. Их окружило все семейство.

– Эмили, как же ты меня напугала! – говорила Одри, сжимая в объятиях дочь.

– Извини, мама.

Саймон улыбнулся и, не сводя глаз с лица Эмили, извлек из-за пазухи Дымку. Он вручил извивающийся комок бело-рыжей шерсти и розового муслина Ливи, которая свободной рукой обняла кошачьего спасителя. Он изумленно посмотрел на счастливую девочку, как если бы ребенок был ловким противником, тайно проникшим за его линию обороны и внезапно атаковавшим его. Он потрепал девочку по плечу, и губы его сложились в улыбку, а в глазах появилось какое-то тоскливое выражение.

Эмили, взволнованная, отвела взгляд. Ее семья приняла негодяя. Да и сама она сменила гнев на милость.

– Ты же могла расшибиться насмерть. – Одри оторвалась от дочери и посмотрела ей в лицо. – Не понимаю, о чем ты думала, когда полезла на дерево.

Эмили заставила себя улыбнуться.

– Я увидела Ливи на дереве – где уж тут было раздумывать.

Леди Харриет покачала головой:

– Ты всегда была безрассудной.

– Спасибо тебе, что спас моих девочек. – Хью сжал плечо Саймона. – Я рад, что ты теперь член нашей семьи, сынок.

Эмили стало не по себе. Как же искренне ее отец уверовал в этот ужасный обман!

Саймон отвел глаза, не в силах выдержать благодарного взгляда ее отца.

– Я сделал только то, что должен был сделать.

– Мне ужасно жаль, что так получилось, – подала голос мисс Уэнтуорт, маленькая седовласая женщина, бывшая гувернанткой всех девочек Мейтлендов. Она стояла между Фиби и рослым лакеем, нервно ломая пальцы. – Я так рада, что все остались невредимы.

– Не расстраивайтесь, мисс Уэнтуорт, – промолвила Эмили, ласково похлопывая старушку по плечу. – Уж кто-кто, а я понимаю, что с Ливи справиться не легче, чем в свое время было со мной.

Мисс Уэнтуорт улыбнулась:

– Да уж, за вами нужен был глаз да глаз, мисс.

– За ней и сейчас еще нужно присматривать. – Саймон взял со скамейки свой сюртук и накинул Эмили на плечи.

Тонкая шерсть еще пахла его запахом, и все чувства Эмили пришли в смятение, и искушение зарыться лицом в теплую ткань его сюртука налетело на нее, как враг из-за угла. Она задрожала, но не от холода, и, сорвав с плеч сюртук, протянула негодяю.

– Мне не холодно.

Саймон нахмурился:

– Эмили, ты…

– Какое счастье, что вы оказались рядом. – Анна смотрела на негодяя такими глазами, как будто он был облачен в сверкающие доспехи. – Вы спасли Эмили жизнь.

Эмили поморщилась при этом напоминании. Да, он действительно спас ей жизнь, но думать об этом было неприятно.

– Вы такой замечательный, – прошептала Фиби, с обожанием глядя на негодяя.

Негодяй лишь пожал плечами:

– Рад был оказаться полезным.

Теперь этот мерзавец всерьез вообразит, что она обязана ему жизнью, подумала Эмили. Трудно даже представить себе, что он потребует в качестве награды. Впрочем, вид у него был смущенный от сыпавшихся на него благодарностей и похвал.

– Эмили, накинь что-нибудь. – И он снова набросил проклятый сюртук ей на плечи.

Эмили свирепо уставилась на него. Зачем ей сюртук в теплый летний день? Она снова сорвала его с плеч и швырнула ему. Он поймал сюртук на лету.

– Я же сказала, что мне не холодно.

– Тебе лучше накинуть сюртук. – Он улыбнулся. – По крайней мере пока не доберешься до своей спальни.

– Спасибо. Но мне не нужен твой сюртук.

Хью вдруг закашлялся.

– Блейк прав. Думаю, тебе лучше накинуть его сюртук и пойти переодеться.

– Переодеться? – Эмили посмотрела на свое платье, все в веточках и мелких сучках и зацепках. Ветерок подул ей в спину, обдав прохладой ее исцарапанный зад.

– О Боже, – сказала Одри и прикрыла рот ладошкой. – Эмили, твое платье порвано.

Эмили повернулась и попыталась разглядеть свое платье сзади.

– Прошу прощения, мисс, – сказал Дигби и отвернулся.

– Господи! – Анна, широко раскрыв глаза, уставилась на сестру. – Эмили, у тебя платье разорвано в клочья!

Близнецы захихикали. Фиби испуганно ахнула. Леди Харриет только глаза закатила.

Эмили коснулась рукой своего подола сзади, нащупала разорванные обрывки платья и нижней юбки, а затем – гладкие округлости голых ягодиц. Она ахнула, пытаясь прикрыться обрывками платья.

– Почему ты не сказал мне? – накинулась она на Саймона. – Не мог же ты не заметить, что платье все разорвано сзади, когда мы спускались с дерева!

– Да уж как было не заметить. – Глаза Саймона озорно сверкнули, и он снова предложил ей сюртук.

Щеки Эмили запылали, когда она поняла, какую часть ее тела этот мерзавец успел разглядеть. Настоящий джентльмен отвел бы взгляд. Она выхватила у него сюртук и набросила на плечи.

– Прошу меня извинить, – сказала она. – Мне нужно переодеться.

Саймон смотрел, как Эмили с независимым видом шагает к дому. Гордость ее пострадала больше, чем платье, но она шла с высоко поднятой головой. Да, мужества этой чертовке не занимать. Страшно подумать, как близка она была к тому, чтобы сломать себе шею. У него даже дыхание перехватило при этой мысли.

– Все могло закончиться очень скверно, – сказала леди. Харриет, подойдя к нему.

Саймон повернулся и посмотрел пожилой даме в лицо. В ее золотистых глазах было какое-то странное выражение.

– Могло.

Леди Харриет положила руку ему на локоть, удерживая его под дубом, в то время как все остальные потянулись в сторону дома.

– На редкость славный сегодня денек, даже обидно уходить в дом. Может, останемся здесь ненадолго, поговорим?

Саймон улыбнулся, хотя мысленно схватился за меч – ему предстояло выдержать бой с очень проницательной женщиной.

– Буду счастлив составить вам компанию, леди Харриет.

– Как вы любезны, молодой человек, – произнесла она с улыбкой и обернулась. Почти все уже ушли в дом. – А вы не подумали, что можете разбиться, когда столь героически полезли на дерево спасать мою внучку?

– Я просто залез на дерево. Что в этом героического?

– Скромничаете. Вот уж чего не ожидала от вас. Вы очень занятный молодой человек. – Леди Харриет смотрела на него, прищурившись. – Вы мне кажетесь очень знакомым.

Саймон тоже уставился на леди Харриет. Он понимал, вероятность того, что она догадается, кто он на самом деле, ничтожна.

– Я совершенно уверен, что мы с вами никогда не встречались.

– Верно. Я бы не забыла об этой встрече. – Она улыбнулась, и в глазах ее засветилось лукавство. – Осмелюсь предположить, что любой женщине запомнилась бы встреча с вами.

– Уж не флиртуете ли вы со мной, леди Харриет?

– Будь я на сорок лет моложе, разумеется, флиртовала бы. Атак я просто констатирую факт. – Леди Харриет раскрыла веер и улыбнулась ему. – Я обладаю одним пакостным свойством – знаю абсолютно всех в высшем свете. Видимо, я знакома с вашими родителями.

Ну, сейчас почтенная дама начнет выуживать его секреты, подумал Саймон.

– Ваш отец – пэр, не так ли?

– Почему вы так решили? – Саймон ничем не выдал своего удивления.

– Это чувствуется. – Веер леди Харриет затрепетал. – Кто вы?

Он не опустил глаз под ее пристальным взглядом, губы его тронула улыбка.

– Шеридан Блейк.

– Так. – Харриет отвернулась от него и уселась на скамью под дубом. Когда она снова взглянула на молодого человека, у него возникло ощущение, будто он стоит перед трибуналом. – Однако какой таинственности вы напустили. Надеюсь, вы не убийца, скрывающийся от правосудия?

Он покачал головой:

– Нет, веревка по мне не плачет.

– Тогда объясните, почему вы не можете сказать мне, кто вы?

– Просто это не имеет значения.

– Что за вздор! – Леди Харриет резким движением закрыла веер. – Вы в некотором смысле являетесь мужем моей внучки. И я желаю знать о вас больше.

Никак нельзя допустить, чтобы эта женщина узнала, кто он на самом деле. Но Саймон чувствовал, что упрямая пожилая дама будет настаивать, пока он не удовлетворит ее любопытства хотя бы до некоторой степени. Придется подкинуть ей факт-другой.

– Что бы вы хотели узнать?

Она улыбнулась и медленно открыла веер.

– Сколько лет вы в армии?

Саймон не сводил глаз с розовых кустов – краешек розового сада, расположенного кругом, выглядывал из-за угла дома. Яркие головки роз покачивались на ветру.

– Семнадцать.

– Семнадцать? – На лице почтенной дамы отразилось неподдельное изумление, даже рот чуть приоткрылся. – Выходит, вы начали служить совсем ребенком!

– Я начал служить в двенадцать лет.

– Отправить двенадцатилетнего мальчика на войну. – Леди Харриет поджала губы. Веер в ее руке опять затрепетал. – Ваш отец, должно быть, настоящий деспот, если решил отправить сына в армию в столь нежном возрасте?

Саймон стиснул челюсти.

– Не меня одного послали на войну подростком.

Леди Харриет, приподняв бровь, внимательно посмотрела на него.

– Вижу, разговоры о вашем отце до сих пор задевают вас за живое.

Саймон набрал полную грудь воздуха.

– Если я забуду, что с вами не стоит садиться играть в карты, леди Харриет, вы напомните мне об этом, ладно?

Она торжествующе улыбнулась и похлопала по скамейке рядом с собой.

– По-моему, вам хорошо удается скрывать то, что вы считаете нужным, майор Блейк.

Он сел на скамейку и стал смотреть на плющ, который полз по стене до самого окна спальни Эмили. Ветер шевелил бледно-желтые парчовые шторы, обрамлявшие просвет окна. Он вообразил себе Эмили, которая стоит сейчас в спальне и снимает с себя свое порванное в клочья платье.

– Для Эмили я не опасен.

– Не говорите глупостей.

Он покосился на нее, но на лице почтенной дамы увидел не гнев, как того следовало ожидать, а усмешку.

– И не трудитесь напускать на себя невинный вид. Вам это не к лицу. – Она опустила веер на колени, развернув полностью, так что стали видны бледные розы, которыми был расписан шелк цвета слоновой кости. – Я заметила, как вы смотрите на нее. Вы настоящий молодой самец и жаждете обладать ею.

– Вряд ли найдется мужчина, у которого в жилах течет кровь, а не вода, который бы, увидев Эмили, не пожелал ее. – Саймон улыбнулся, представив себе, что сказала бы мисс Эмили, узнай она, о чем он ведет разговор с ее бабушкой. – Но ей ничто не грозит с моей стороны. Я ни к чему не буду принуждать ее силой.

– Ну, вряд ли кто-нибудь способен принудить Эмили силой к чему бы то ни было. – Леди Харриет принялась похлопывать раскрытым веером по коленям. – Но разумеется, существуют самые разные способы убеждения. И я сильно подозреваю, что вам они известны.

Саймон сумел выдержать пронзительный взгляд почтенной дамы. На память ему сразу пришли те выпавшие на его долю мгновения, когда он прижимал Эмили к себе, и кровь забурлила в жилах. Какая-то искра проскакивала между ними, когда они прикасались друг к другу. И вспыхивало пламя, грозившее поглотить обоих. Он нисколько не сомневался, что сумел бы завлечь строптивую красавицу в постель. И тогда избавился бы от тяжести в налитом от желания теле, а Эмили получила бы возможность переспать с человеком, который, возможно, отправит на виселицу ее отца. Воспоминание об этом предательстве преследовало бы до конца жизни и его, и ее.

– В мои намерения не входит соблазнять вашу внучку.

Леди Харриет подняла бровь и посмотрела ему в глаза.

– Вы, похоже, тверды в этом решении. Но поскольку уже успели признаться, что Эмили вам нравится, то невольно возникает вопрос: почему вы не хотите довести дело до победного конца?

Саймон пожал плечами:

– Ну может быть, я считаю, что соблазнять девственниц – нечестно, да и неинтересно.

– Может быть. А может быть, причина кроется в том, кто вы на самом деле.

Саймон опустил глаза под проницательным взглядом леди Харриет и стал смотреть на ее веер. Золотые пятна солнца, проникавшего сквозь крону дерева, лежали на разрисованном шелке.

– Вы были когда-нибудь женаты?

Саймон не сводил глаз с божьей коровки, которая опустилась на одну из нарисованных роз на веере леди Харриет.

– Нет.

– Что вы вообще думаете о браке?

Он подумал о браке своих родителей: два совершенно чужих друг другу человека, вынужденных жить под одной крышей. Не поладившие друг с другом тигр и тигрица, запертые в одной клетке. Пока его волевая и страстная мать не положила конец этому фарсу. Он никогда не согласится на брак, заключенный ради денег или высокого положения, на расчетливый союз без любви.

– Я думаю, что браки, заключенные на основе взаимной приязни, редки.

– А для вас этот момент важен?

Он все смотрел на божью коровку, которая расправила крылышки и взлетела с нарисованного цветка.

– Да.

– Но, заставив Эмили заключить с вами эту сделку, создав видимость брака, вы лишили себя возможности когда-нибудь вступить в брак по любви.

Хотя догадка Харриет попала не точно в яблочко, Саймон все же прекрасно понимал это, сам смысл его миссии исключал всякую возможность будущего счастья для них с Эмили. Он набрал в грудь побольше воздуха и, не сводя глаз с нарисованных на веере роз, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, сказал:

– Не всегда можно получить то, что хочешь.

Леди Харриет молчала. Краем глаза он видел, что она изучает его, анатомирует, разнимает на куски, исследует все слабые места.

– Какие качества вы хотели бы найти в вашей жене?

Перед мысленным взором возник образ – молодая женщина с золотистыми глазами, внутри ее пылает огонь.

– Ум, чтобы противостоять мне. Честность. – Он покосился на леди Харриет, и на губах у него появилась тень улыбки. – Страсть. Но единственным объектом ее страсти должен быть я.

– Понятно. – Леди Харриет поднесла веер к лицу. – Я так и думала, что такому мужчине, как вы, по душе женщины, не обделенные силой духа.

Саймон нахмурился, вглядевшись в лицо пожилой дамы. Она о чем-то напряженно думала.

– Леди Харриет, у меня такое чувство, будто в вашей прекрасной голове зародился некий замысел.

– Не понимаю, что вы имеете в виду. – Почтенная дама прижала раскрытый веер к подбородку и одарила Саймона улыбкой поверх золотой каемки. – А теперь, молодой человек, думаю, вам следует переодеться. Эта глупая кошка расцарапала вас до крови.

Саймон опустил взгляд на рубашку, всю в красных пятнах. Глубоко же Дымка запустила в него когти. И если не поостеречься, еще одна дикая кошка оставит на его шкуре отметины своих когтей.

Глава 8

Эмили прошлась по спальне, дошла до двери и вернулась к окнам. Бабушка все еще сидела под дубом, лениво обмахиваясь веером и улыбаясь с таким видом, словно узнала некую тайну и не собиралась ее никому открывать.

Интересно, что могла бабушка обсуждать с этим мерзавцем? Судя по ее виду, разговор с ним не был ей неприятен. В какие-то моменты Эмили даже показалось, что бабушка едва ли не флиртует с негодяем. Она сложила руки на груди и носком туфельки принялась постукивать по паркету за краем ковра. Неужели этот тип очаровывает всех женщин?

По телу ее пробежала дрожь. Стало трудно дышать. Она ощутила его присутствие в тот самый момент, когда он вошел в комнату. Он двигался бесшумно, как тень в глухую полночь, как дикий зверь.

Она повернулась и увидела, что он стоит у двери. Волосы его были взъерошены и густыми черными прядями падали на лоб, на губах играла усмешка.

Кровь в жилах у Эмили побежала быстрее.

– Вы всегда входите без стука?

Он ухмыльнулся, и на щеке его появилась ямочка.

– В свою собственную спальню – да.

– Это не ваша спальня.

– Просто удивительно, Эм. – Ухмылка его стала кривой, но глаз под ее яростным взглядом он не опустил. – Тебе в детстве не объясняли, что надо делиться?

– Неужели я стану делиться с негодяем, который собирается меня обокрасть?

– Ошибаешься, любимая. – Он открыл дверь гардеробной и повесил свой сюртук на вешалку. – Ничего я не собираюсь у тебя красть.

– Ах, прошу прощения. – Она смотрела, как он снимает голубой шелковый жилет и кладет в один из ящиков, встроенных в стену гардеробной. – Должно быть, я спутала вас с другим негодяем. Тем самым, который вторгся в мою жизнь и разгуливает теперь повсюду, выдавая себя за моего мужа.

Саймон прислонился к косяку и улыбнулся, вынимая запонки из манжет рубашки.

– Я намерен отработать свое содержание.

– В самом деле? – Она смотрела, как он вытаскивает полы рубашки из-за пояса жемчужно-серых панталон. – Неужели вам удалось убедить моего отца в том, что вы способны принести какую-то пользу его компании?

– Между прочим, твой отец был просто в восторге, что смог заполучить меня. – Он стянул рубашку через голову и принялся разглядывать пятна крови на ней.

Она попробовала облизнуть губы, но язык у нее был сухой, как пергамент. Солнечный свет потоками лился в открытые окна и ложился золотыми полосами на его плечи.

– Мой отец не знает, что все это фарс.

Он бросил рубашку в корзину для грязного белья.

– Твой отец уже не надеялся, что появится мужчина, у которого достанет храбрости жениться на тебе.

– Храбрости? – Эмили смотрела, как он наливает воду в таз, стоящий на умывальнике, не в силах оторвать взгляда от мышц, игравших под золотистой кожей. Как странно находиться рядом с мужчиной, который совершает свой туалет! Тем более с таким мужчиной – красивым, своевольным, похожим на великолепное дикое животное, умывающееся в лесной чаще. – Вот уж не думала, что для женитьбы нужна храбрость.

– Чтобы жениться на милой, послушной девушке, храбрость не требуется. – Он склонился над тазом и принялся плескать себе водой в лицо и на грудь. – Такой, как Аннабелла.

Неужели он и вправду считает Аннабеллу намного привлекательнее, чем она? Гордость Эмили была уязвлена.

– По-вашему, большинство мужчин предпочли бы жениться на Анне?

– Сомневаюсь, что Анна полезла бы на дерево спасать кошку. – Он провел мокрой ладонью по груди, стирая засохшую кровь.

– Я полезла на дерево спасать Ливи.

– Верно. – Он взял полотенце и посмотрел на нее, кривя губы в усмешке. – Вряд ли Анна затеяла бы бой подушками.

– Вам повезло, что вместо подушки я не взяла стул.

Саймон покачал головой:

– Анне в голову не пришло бы ударить мужчину стулом.

– Совершенно верно.

Эмили перевела взгляд на туалетный столик, и на глаза ей попался томик сонетов.

В глубине души она понимала, что негодяй прав. Ну и пусть. Влюбиться в такую женщину, как она, не каждый отважится. В женщину с бешеным нравом. И уже не юную. И все же ей стало больно от его слов.

Краем глаза она увидела, что он направляется к ней. Он подошел так близко, что она ощутила исходившее от него тепло. Она подняла глаза и уставилась в зеркало, увидев отражение их обоих.

У нее перехватило дыхание. Как странно! Казалось, все это ей уже знакомо и уже стояли вот так, рядом, неустрашимый рыцарь и его дама. Только в другое время и в другом месте. Солнечный свет заливал их, струился, переливался. Казалось, ничто их не разлучит.

Она ощутила тепло его прикосновения – его длинные пальцы погладили ее щеку, дотронулись до подбородка, понуждая оторваться от отражения в зеркале и посмотреть ему в глаза. Огонь горел в их темных глубинах. Огонь, от которого внутри у нее полыхнуло пламя.

Он улыбнулся нежной и доброй улыбкой, и ей захотелось коснуться его губ кончиками пальцев.

– Думаю, Анне нелегко было бы справиться с негодяем.

Она судорожно сглотнула.

– Анна никогда не оказалась бы в подобной передряге.

– Никогда. – Он коснулся ее губ. – Только женщина, у которой внутри пылает огонь, способна выкинуть такую дерзкую штуку – взять и выдумать себе мужа.

Она смотрела в его глаза, понимая, что следовало бы держаться подальше от этого обманчиво-привлекательного мужчины. Однако ее тело тянулось к нему, как тянется нежная роза к теплым лучам солнца.

Он опустил глаза и посмотрел на ее губы.

Он был так близко. Стоило ей чуть-чуть подняться на цыпочки и протянуть губы, чтобы вновь ощутить вкус его поцелуя. Искушение было столь велико, что она задрожала.

Она положила ладонь ему на грудь, чтобы оттолкнуть его, но не оттолкнула. Все медлила, наслаждаясь прикосновением к нему. Ощущением шелковистых завитков волос, щекотавших ей пальцы.

Она чувствовала, как мышцы его напряглись под ее ладонью. Он заглянул ей в глаза, запустил пальцы в ее волосы, обхватил ее затылок, и голова ее легла на его ладонь.

– Вы могли бы соблазнить и святого, мисс Мейтленд.

Ей казалось, что она стоит на краю пропасти. Еще шаг – и сорвется вниз.

– Но вы, милорд Негодяй, далеко не святой.

Пальцы его сжались и снова разжались на ее затылке.

– Что правда, то правда.

Необходимо оторваться от него. Прямо сейчас. Но ее тело не желало прислушиваться к голосу рассудка.

– Вы, видимо, решили, что нынешнее ваше геройство что-либо изменит в наших отношениях. Не заблуждайтесь на этот счет.

– Не надо нервничать, мисс Мейтленд. – На губах его появилась медлительная улыбка, которую так и хотелось припечатать поцелуем. – Я уже не раз говорил вам: если вы сами не захотите меня, я не стану вас принуждать.

Эмили посмотрела ему в глаза. Невидимая сила грозила увлечь ее в бездну.

– Вас я точно не захочу. Никогда.

– Это вы только так говорите, миледи. – Рука его легла ей на талию, и он привлек ее к себе еще ближе.

– Я не хочу вас. Действительно не хочу.

– Неужели? – Взгляд его не отпускал ее, темный взгляд, который срывал с нее всякое притворство и обнажал все тайны, которые она пыталась скрыть.

– Правда не хочу.

Она увидела, как он наклоняет голову, как его чувственные губы раскрываются, почувствовала, как теплое дыхание касается ее щеки. Губы его коснулись ее губ, и жар занялся внутри ее и горячими угольками рассыпался по всему телу, воспламеняя на своем пути все, с чем соприкасался. Здравый смысл растаял в огне поцелуя. Мир перестал существовать. Оставалось лишь его тело, жаркое, напряженное, прильнувшее к ней.

Она провела ладонями по его груди, разглаживая шелковистые черные завитки, коснулась плеч, закинула руки ему на шею и запустила пальцы в его густые черные волосы.

Язык его осторожно коснулся ее сомкнутых губ. Она никогда не испытывала ничего подобного, но инстинктивно приоткрыла губы и впустила его язык. Ритм движений его языка вызвал внизу живота доселе неведомую ей сладостную боль.

– Смотри, что ты делаешь со мной, – прошептал он, на мгновение оторвавшись от ее губ. Ладони его скользнули вниз по ее спине, легли на округлости ее ягодиц.

Она ахнула, ощутив его возбужденную плоть даже через одежду. Это шокировало. Возбуждало. Захотелось сорвать все преграды. Захотелось коснуться его набухшей плоти.

– Эмили. Прекрасная, огненная Эмили. – Он целовал ее в щеки, подбородок, шею.

Она выгнула спину, вжимаясь в него. Его пальцы скользнули в вырез ее платья. Легкий летний ветерок, врывавшийся в открытые окна, овеял ее кожу, когда он стянул вниз тонкий муслин, и его взору предстала ее обнаженная грудь.

– Какая красота, – прошептал он, словно это был дар, повергший его в благоговейное изумление.

Пальцы его легко коснулись розового кончика груди. Ощущение было такое, что она ахнула. Он улыбнулся, склонил голову и поцеловал сначала один сосок, потом другой. У нее перехватило дыхание.

Она запрокинула голову, и волосы защекотали ей спину. Она глянула в зеркало: два совершенно чужих человека, сплетенные в объятиях. Женщина стоит в полуспущенном платье, с обнаженной грудью, а мужчина обнимает ее, его темноволосая голова склонена, его губы касаются ее соска. Это было шокирующее зрелище. Неприличное. Порочное. Вызывающее.

Ощущение, возникшее в соске, который он обхватил губами, пронзало огненными стрелами, стремилось прямо к средоточию ее женской сущности, истекавшей жарким медом. Она застонала от наслаждения, когда его язык защекотал сосок, превратившийся в тугой бутон. Он прижался щекой к ее груди и замер.

– О Господи, – прошептал он.

И вдруг отстранился от нее. Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Тебе это не нужно, – сказал он, сжимая ее предплечье.

Она облизнула губы. Она едва видела его сквозь туман желания, густой и сладостный. Он говорил какие-то бессмысленные слова. Совершенно бессмысленные.

– Черт! – Он возился с ее платьем, натягивая рукава, дергая вверх вырез. Он тяжело дышал, руки у него тряслись, когда он натягивал муслин на ее грудь.

Она коснулась его щеки:

– Что ты делаешь?

– Проклятие! Ты еще спрашиваешь, глупая женщина. Сама, что ли, не видишь?

Эти резкие слова прорвали нежную ткань чувственности, которую он сам соткал вокруг нее. Реальность вступила в свои права. Эмили словно окатили холодной водой.

Она отступила на шаг, наткнулась на туалетный столик, опрокинула флакон с лавандовой водой, трясущимися руками поставила его на место.

– Эмили, – шепнул он, дотрагиваясь до ее предплечья.

Лицо ее исказилось, как от боли, при этом нежном прикосновении.

– Не смей прикасаться ко мне.

– Извини. – Он провел ладонью по своим взъерошенным волосам, убирая черные пряди со лба. – Я не нарочно. Просто потерял над собой контроль.

Эмили смотрела на него, сгорая от стыда. Если бы негодяй не остановился, она отдала бы ему все, что могла отдать. Но он остановился. И она знала, что поступил он так не из моральных убеждений и не из галантности. Потому как начисто был лишен как того, так и другого.

– Вы сделали это, чтобы унизить меня, да?

– Эмили, я…

– Молчите! Я не поверю ни единому вашему слову.

Она круто развернулась и решительным шагом направилась к двери. Боже правый, она готова была отдать ему все. А он отверг ее. Отбросил, как старый башмак.

Но почему? Что оттолкнуло его? На глаза навернулись слезы. Она стиснула зубы, стараясь побороть слабость. Ей нужно было оказаться на безопасном расстоянии от него, чтобы обрести душевное равновесие. Он не должен видеть ее слез.

В комнате бабушки Эмили плюхнулась в мягкое кресло, стоявшее возле туалетного столика.

– Этот тип просто невыносим.

– Как по-твоему, – леди Харриет отвернулась от зеркала и посмотрела на внучку, – румян достаточно или добавить?

– При чем тут румяна? – Эмили в негодовании уставилась на бабушку. – Ты вообще слышала, что я сказала?

– Конечно. – Леди Харриет вновь обернулась к зеркалу. Посмотрела на свое отражение, кончиками пальцев погладила щеки и продолжила: – Твой Шеридан просто животное. Ходит по твоей спальне полуголый. И вообще ведет себя так, будто он тут хозяин.

Эмили сложила руки на груди.

– Ты как-то очень оптимистически смотришь на ситуацию.

Леди Харриет покосилась на Эмили. Улыбнулась.

– Окажись я на твоем месте, Эмили, это зрелище показалось бы мне вполне привлекательным.

– Бабушка!

Леди Харриет засмеялась.

– И не надо делать вид, что я тебя шокирую. Ты не юная девица. И как не признать, что твой негодяй дьявольски привлекателен?

– Он просто дьявол во плоти.

– Он довольно необычный мужчина. – Леди Харриет склонила голову набок. – Несмотря ни на что, я уверена, что человек он честный.

– Ну какая там честность!

– Что-то есть в нем такое, какое-то благородство, которое вызывает уважение. – Леди Харриет положила руку на хрустальный флакон пульверизатора, стоявший среди прочих бутылочек и баночек на вышитой кружевной дорожке, которой был покрыт туалетный столик. – Хотелось бы узнать о нем побольше.

Эмили нахмурилась:

– А мне хотелось бы придумать способ избавиться от него навсегда.

Леди Харриет повернула флакон пульверизатора, и хрустальные грани заиграли огнями, отражая свет настенного светильника.

– Ну а если он останется?

– Бабушка! – Эмили вскочила на ноги. – Ты поговорила с ним всего несколько минут и считаешь, что я должна позволить этому негодяю, который нацелился на мое приданое, стать частью моей жизни?

– Эмили, успокойся.

– Как ты могла даже подумать, что я позволю этому человеку остаться здесь?! Это невообразимо.

– Так уж и невообразимо? – Леди Харриет улыбнулась. В глазах ее появилось понимание. – Полагаю, ты просто перепугалась, потому что тебя влечет к этому мужчине.

– Бабушка, пожалуйста, не говори чепухи. Вовсе меня не влечет к этому развратному мерзавцу.

– Да? – Мгновение леди Харриет внимательно смотрела на внучку. – Судя по тому, как ты на него смотришь, можно сделать прямо противоположный вывод.

Эмили отвернулась, чтобы спрятать лицо от проницательного бабушкиного взгляда. Снедаемая непонятной тревогой, она приблизилась к окну. Неужели ее чувства проявляются настолько явно? Что ж, значит, все видят, что она подпала под чары негодяя? Одно утешение: все по крайней мере не знают, какая она на самом деле дура. Она посмотрела вдаль, туда, где лучи заходящего солнца окрашивали алым и золотым облака над замком Рейвенвуд. – Я хочу, чтобы он исчез из моей жизни.

Леди Харриет вздохнула.

– Эмили, попробуй не думать о том, как именно он явился в твою жизнь. Попробуй познакомиться с тем человеком, который скрывается за маской Шеридана Блейка. Что-то мне подсказывает, что этот человек может тебе понравиться.