Текст книги "Любовь прекрасна"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

7

Но день сложился иначе, чем она предполагала. Не успела Ленни зайти в супермаркет, как встретила Жаклин.

– Привет, – улыбнулась молодая дама, очарованием и свежестью походящая на юную девушку. – Спасибо за прелестное письмо, которое вы прислали после прогулки на яхте. Давайте выпьем по чашечке кофе.

Не без колебаний Ленни согласилась. За неделю вынужденного безделья она почти решилась отказаться от заказа Джорданов. Усевшись в кресло в маленьком кафе, Жаклин удовлетворенно осмотрелась.

– Я люблю это место, здесь очень стильно. – Она заказала себе кофе и крошечное пирожное без крема и с завистью посмотрела на Ленни. – Как бы мне хотелось быть на шесть дюймов выше, тогда бы не пришлось считать каждую калорию.

Ленни заговорила о строительстве на острове. Жаклин была идеальным заказчиком: она точно знала, чего хочет, и вместе с тем соглашалась с предложениями архитектора.

– Кухня – очень важное место в доме, – сказала она. – Мы с Сомсом мечтаем о детях. Я хочу, чтобы у нас была настоящая семья, поэтому кухня должна быть просторной и практичной, чтобы я могла готовить самые изысканные блюда.

Ленни увлеклась разговором о будущем доме. Ее уважение к Жаклин возрастало с каждой минутой. Она чудесная женщина и отличный заказчик, сказала себе Ленни, расставшись с ней, и надо радоваться, а не задаваться вопросом, почему Стэнли ее так ненавидит. Разумеется, его беспокойство о счастье и благополучии дяди понятно, но подслушанный диалог на яхте был пропитан таким нескрываемым гневом, который трудно объяснить одной лишь заботой о родственнике.

После ленча с Жаклин настроение Ленни заметно улучшилось. К тому времени, когда она добралась домой, дурные предчувствия, мучившие ее всю неделю, почти развеялись. На автоответчике мигал красный огонек. Как загипнотизированная, Ленни не могла отвести от него глаз. Она выпила чашечку кофе с имбирным печеньем и только потом решилась нажать кнопку.

Бодрый голос миссис Спенсер произнес:

– Дорогая! Не зайдете ли навестить меня сегодня вечером? Мне удалось обнаружить кое-что интересное. Я вернусь домой к половине шестого. – Послышался легкий смешок. – Я могла бы рассказать о своем открытии по телефону, но у меня есть маленькая слабость – люблю видеть изумленные лица!

Ленни перемотала ленту в автоответчике и несколько минут стояла неподвижно, глядя в окно. Будет ли Стэнли у своей тетушки? А почему, собственно, он должен там быть?

Однако прежде чем отправиться в гости, она долго и придирчиво оглядывала себя в зеркале, подбирая тени и помаду, надела изумрудную, под цвет глаз шелковую блузку, темно-зеленые льняные брюки, накинула шарф тончайшего натурального шелка, золотом отливающий на изгибах ткани.

Тайное волнение не улеглось, когда Шарлотта Спенсер, встретив ее, сообщила:

– Я приглашала и Стэнли, но он занят. Садитесь, дорогая, и, пока я приготовлю вам шерри, посмотрите вот это!

«Это» оказалось ксерокопией свидетельства о рождении некоей Леоноры Клаудии Ромильтон, жившей полтора столетия тому назад.

– Вы обратили внимание, милочка? Леонора! – воскликнула тетя Лотти, ставя перед гостьей хрустальный стакан. – Ее уменьшительное имя было Ленни! Интересно, когда и как это имя перешло в вашу семью? Та Леонора вышла замуж за Эдварда Дайвера и родила трех дочерей и пятерых сыновей. Вот тут-то и начинается ниточка, связавшая две наши ветви.

У Ленни странно закружилась голова. Она положила документ на столик.

– Возможно, – согласилась она, – но как имя всплыло через столько поколений? Ведь у всех Хэйсов, исключая моего отца, рождались исключительно сыновья. Неужели вы полагаете, что они так свято помнили это имя?

– Согласна, это кажется невероятным, – весело подмигнула миссис Спенсер. – Мужчины очаровательны, дорогая, но, по-моему, не способны запомнить ничего, кроме доходов собственной фирмы и результатов последнего футбольного матча. Разумеется, это не относится к моему Стэнли. Иногда мне даже хочется, чтобы его память не была столь безупречной, потому что он имеет обыкновение напоминать мне то, что я предпочла бы забыть. Например, посетить стоматолога или окулиста. Доктора – милейшие люди, но почему-то всегда начинают беседу с вопроса о возрасте! И ведь мой дорогой племянник не только напоминает мне о врачах, но еще и следит, чтобы я непременно у них побывала!

– Он очень ответственный, – произнесла Ленни деревянным тоном.

– Да, ему пришлось стать таким с детства. Бедное дитя! К сожалению, он был единственным, кому могла доверять его несчастная мать. – Ленни хотелось узнать об этом побольше, но Шарлотта уже вернулась к прежней теме. – И все-таки ключ к разгадке кроется именно здесь. Я, конечно, не строю особых иллюзий. Мне слишком часто приходилось терпеть фиаско в подобных поисках. Расспросите вашу матушку, почему она назвала вас именно так. И если выяснится, что это имя пришло от Хэйсов, мы сможем с большим оптимизмом продолжить расследование.

Час спустя Ленни, взволнованная неожиданным открытием, отправилась домой и сразу же позвонила матери.

– Твой отец сказал, что если у нас родится дочь, он хотел бы назвать ее Леонорой, – медленно проговорила Розмэри.

– В честь своей матери?

– Нет, ту звали Глория. Он сказал, что Леонора – родовое имя Хэйсов. Я не возражала, оно мне нравилось, и, когда ты родилась, я так и зарегистрировала тебя. – Она немного помолчала. – Тебе нравятся эти люди, Ленни?

– Очень, – быстро отозвалась девушка. – Тебе бы они тоже понравились. Миссис Спенсер – прелестная женщина. Просто язык не поворачивается назвать ее старушкой, столько в ней задора. А Стэнли очень похож на меня. – Ленни гордилась тем, что ей удается говорить сдержанно и весело.

– Пожалуйста, поподробнее, – тревожно настаивала Розмэри.

Ленни принялась рассказывать, насмешив мать до слез. Голос ее искрился весельем, но на душе скребли кошки. Каждое слово, каждая мысль о Стэнли отзывалась в ней желанием, столь же неотвратимым, как жизнь или смерть.

Положив трубку, Ленни задумчиво подошла к окну. Где сейчас Стэнли? С кем он? С женщиной, которая нежно касается его руки, называет любимым и дрожит от обещаний его пронзительных синих глаз? С женщиной, которая была с ним в то воскресное утро, когда он в последний раз звонил ей, и которая, наверное, провела с ним предыдущую ночь?

Когда Шарлотта сказала ей, что Стэнли занят, она вздрогнула, уговаривая себя не придавать этому значения. Она хотела его, хотела как никого на свете, даже с Куином она не испытывала ничего подобного. Страстное желание терзало ее ночью и днем. Но это было не просто сексуальное влечение. Она совершила еще большую глупость – она позволила себе влюбиться в Стэнли Дайвера! Любовь поймала ее в свои цепкие коготки, сделав заложницей собственных поступков, заставив в полной мере ощутить беззащитность. Это вселяло в нее ужас, потому что Стэнли, казалось, не испытывает к ней ничего, кроме легкого влечения, – так обычно реагируют мужчины на привлекательную женщину. Его молчание давало понять, что он не намерен продолжать отношения.

Охваченная вихрем неуправляемых эмоций, Ленни прижалась пылающей щекой к прохладному оконному стеклу и прикрыла глаза. Немного успокоившись, она позвонила Шарлотте и улыбнулась энтузиазму пожилой дамы, когда та с азартом кладоискателя, обнаружившего заветную карту, заявила:

– Теперь я точно знаю, откуда начинать поиски. Наверняка это проделки одного из сыновей Леоноры Ромильтон.

– Вы можете никогда не узнать, какого именно, – охладила ее пыл Ленни.

– Моя дорогая, наши ветви должны где-то пересекаться. Разумеется, мы можем никогда не докопаться до истины, но сама попытка доставляет мне столько удовольствия!

А у тети Шарлотты и Жаклин много общего, подумала Ленни, положив трубку.

Ленни переоделась в шорты и майку, бросила в сумку полотенце и отправилась в спортзал в надежде, что час напряженных занятий на тренажерах выветрит из ее головы образ мужчины, чье лицо она вспоминала каждый раз, когда смотрелась в зеркало. Этого не произошло, но она изрядно устала. Вернувшись домой, Ленни приняла ванну с можжевельником и розмарином, надела ночную рубашку, накинула пеньюар и отправилась в спальню. Неожиданно раздавшийся в домофоне голос заставил ее вздрогнуть.

– Это Стэнли. Мне нужно видеть тебя.

Она похолодела. Может быть, лучше промолчать, делая вид, что ее нет дома?

Нет, это трусость и малодушие!

– Хорошо, – отозвалась Ленни и бросилась надевать джинсы и блузку.

Звонок в дверь раздался в тот момент, когда она застегивала последнюю пуговицу. Как странно, подумала она, прижимая руки к груди, от одного этого голоса ее сердце начинает лихорадочно биться.

Она открыла дверь и взглянула на Стэнли. Темная, непроницаемая синева его глаз влекла в неизбежность. Холодный озноб пробежал по спине.

– Что-нибудь случилось? Уже поздно.

– Только начало одиннадцатого. – Голос его был резким.

Собравшись с духом, Ленни с вымученной улыбкой сказала:

– Мне не хочется показаться негостеприимной, но для меня это поздно. Обычно в одиннадцать я уже сплю.

– Я тоже, – сказал он бесцветным тоном и добавил: – Я разговаривал с тетей Лотти.

– Об имени? Она так разволновалась. – Ленни проглотила комок в горле. – Может, присядешь?

– Лучше бы я не заезжал к ней сегодня, – бросил он.

– Конечно, – хрипло сказала она, – ведь ты был занят.

– Я солгал. – Он пересек комнату и остановился у окна, разглядывая сад.

Ленни подумала, что никогда больше не сможет стоять там, не вспоминая этот вечер, когда сердце готово было выпрыгнуть из груди, а кровь стучала в висках. Впервые она не узнавала в нем собственные черты. Это был не двойник, не дальний кузен, связанный с ней через поколения предков тоненькой ниточкой кровного родства. Это был Стэнли. И она любила его.

– Но отказаться было не простым делом, – повернулся он к Ленни. – Не прикладывая к этому никаких усилий, ты перевернула всю мою жизнь.

Она вскинула голову и бесстрашно смотрела, как он подходит к ней.

– По тебе этого не скажешь. – Голос ее прозвучал резко и отрывисто.

– Ты меня еще плохо знаешь. – Саркастическая улыбка изогнула его губы. – Те двое, что знают меня хорошо, сразу заметили неладное. Тетя Лотти оптимистически заявила, что все само пройдет, а секретарша дала мудрый совет принимать витамины и заняться аутотренингом.

Он потянулся к ней, но в его глазах не было любви, только страстное непреодолимое желание, такое же всепоглощающее, как ее собственное. Ленни не сопротивлялась, но и не ответила на его призыв, когда его губы коснулись ее рта. Она просто неподвижно стояла, пока он целовал ее с искусством опытного мужчины, стараясь пробудить ее к жизни. Его терпение достигло цели – она вдруг вздохнула, сдаваясь, и обмякла в его руках, подчиняясь велению собственной страсти.

Ленни была не в состоянии размышлять. Она была сражена присутствием этого мужчины, ошеломлена до головокружения, до обморока жаром его тела, силой рук, горячей сладостью губ, его запахом, вкусом его кожи… вкусом счастья.

– Я не собирался этого делать. – Едва переводя дыхание, он оторвался от ее губ. – Я поклялся себе, что не стану торопиться, потому что, хоть и узнал тебя немного ближе, мы все еще чужие друг другу.

Его хриплый голос отдавался в каждой клеточке ее существа, электрическими разрядами пронзая тело.

– Ты все время боролся с собой. Что заставило тебя переменить решение?

Он провел рукой вверх по ее спине, коснулся завитков волос на ее шее и чуть наклонил ее голову так, что глаза их встретились.

– Когда я, не в силах совладать с собой, позвонил тете Лотти, ты уже уехала. И вдруг мне в голову пришла идиотская мысль, что, если с тобой в дороге что-нибудь случится, я так никогда и не узнаю вкус твоего поцелуя. И никогда не прощу себе этого…

От холодящего мрака этих слов ее сердце почти остановилось. Его зрачки расширились, только узкая синяя полоска окаймляла их темную глубину. Очень медленно и спокойно он сказал:

– Это правда.

– Если ты умрешь, я пойду за тобой, – произнесла она, сама ужаснувшись этой страшной истине. – Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного.

– Знаю, – отозвался он. – Именно поэтому я изо всех сил старался не показать, как ты действуешь на меня. Я чувствовал то же самое, борясь со стремительным потоком эмоций, которые не мог ни остановить, ни контролировать.

Ленни отчаянно хотелось сбросить одежду и увлечь его в спальню.

– Я… мы… нам не нужно слишком торопиться, – едва выговорила она, с трудом прояснив подавленные жгучим желанием мысли.

Наклонившись, он поцеловал нежную впадинку за ее ухом.

– Как твоя спина? – тяжело дыша, переменил тему Стэнли.

– Неделю не проходила, доводя меня до исступления, но сейчас все в порядке.

Она пошла на кухню, автоматически наполнила чайник, поставила на плиту.

– Мне не хочется уходить, но я должен это сделать. Мне нужно время, чтобы разобраться в том, что со мной произошло, – сказал Стэнли, входя в кухню.

– Мне тоже. Я не хочу, чтобы ты оставался.

Они молча ждали, когда закипит чайник. Пока Ленни заваривала чай, он сказал:

– Согласно моему досье, у тебя долгие годы ни с кем не было… – он замялся, подыскивая подходящее слово, – близких отношений.

Она достала из буфета чашки и, не оборачиваясь, спросила:

– А у тебя?

– У меня были женщины, но я так и не встретил такой, на которой хотел бы жениться.

– А как насчет той, что была с тобой в то воскресное утро, когда ты звонил мне?

– Это Паула, жена Сэма Гордона, который лечил мои ожоги. Помнишь? Она с двумя детьми была в церкви, и малыши загорелись желанием навестить крестного отца. – Ленни бросила на него суровый взгляд, который смягчился, когда Стэнли сказал: – Я ухватился за эту соломинку и позвонил тебе, когда все они были рядом.

– Почему?

Он заколебался, потом медленно ответил:

– Опасался, что поддамся твоему безмолвному призыву и не смогу контролировать себя.

– А для тебя это очень важно. – В ее словах не было вопроса, только констатация факта.

– Да, – чуть склонившись, он рассматривал огненные настурции на окне. – Наверное, потому, что я с детства презирал отца за неумение владеть собой. Он изменял моей матери со дня свадьбы. Помню, когда в восемнадцать лет я переживал муки первой любви, то и тогда не позволял страсти безраздельно завладеть собой, как это происходило с отцом.

Выходит, он держал свои чувства в узде до тех пор, пока не встретил ее? Ленни не успела насладиться своим триумфом, как он мягко, но непреклонно потребовал:

– Расскажи мне о человеке, с которым ты была помолвлена.

– Я искала покоя. – Ленни тщательно подбирала слова. – Но я так обидела его, причинила столько страданий, что мне стало еще хуже. В конце концов я просто возненавидела себя за то, что использовала Томми.

– Использовала?

– Я влюбилась в скверного человека. – По-прежнему не глядя на Стэнли, она открыла холодильник и достала молоко.

– Не в Томми, насколько я понимаю? – Он не ревновал, но в голосе звучали металлические нотки. – Ах, да, в того, что был похож на мужчину, которого мы как-то встретили в ресторане. Ты любила его еще до встречи с Томми.

– От тебя ничего не укроется. – Она старательно переливала молоко из пакета в молочник. – Да. Я использовала Томми, чтобы вырваться из того ада, куда сама себя загнала. Он с лихвой расплатился за мой эгоизм.

Ленни поставила поднос на низкий столик в гостиной и разлила чай. Он сел напротив, вытянув длинные ноги. Страх сжимал ей сердце. Будет ли Стэнли презирать ее, как презирала себя она сама? Но так или иначе, она должна рассказать ему все. Отхлебнув маленький глоток, она медленно начала:

– Когда мне был двадцать один год, я считала, что прекрасно разбираюсь в жизни. Тогда я встретила мужчину, – она посмотрела на Стэнли, – высокого, крепко сложенного, сильного, властного, похожего на тебя.

Он вскинул брови.

– Лицом? Ростом? Манерами?

– Нет. – Она снова поднесла чашку к губам. – Казалось, он держит в своих руках весь мир. Остроумный, проницательный, он обладал каким-то невероятным магнетизмом. Это покажется глупым, но он совершенно околдовал меня. – Она не отрывала глаз от чашки, колебавшейся от дрожи ее пальцев. – Он просто подавил меня, – горько заключила Ленни. Стэнли с каменным лицом слушал ее рассказ. – И когда я окончательно запуталась и готова была пойти за ним на край света, выяснилось, что он женат. – Снова молчание. Ленни бесшумно поставила чашку и сказала с жесткой усмешкой: – И весьма счастлив в браке. Он не собирался оставлять жену и детей. Он хотел сохранить все, как есть, и недоумевал, почему это невозможно.

– И ты прекратила все отношения…

– Я отказалась встречаться с ним, но очень страдала. Я хотела его… – С трудом подыскивая верные слова, она продолжала. – И именно в это время познакомилась с Томми. У него было все, чего недоставало Куину, – доброта, деликатность, честность. Он говорил, что я самая прекрасная женщина на свете. Поначалу я не обращала на него внимания, но он все время оказывался рядом. И полгода спустя я, как идиотка, позволила уговорить себя на помолвку.

– Он знал о том негодяе, с которым ты встречалась? – холодно прозвучал вопрос.

Ленни, не поднимая глаз, кивнула.

– Я пыталась примириться с судьбой, но через пару месяцев вернула ему кольцо. Он был такой добрый… он… он…

– Ты полагала, что если выйдешь за Томми, то останешься верна ему и не поддашься искушению возобновить отношения с тем, прежним?

Ленни поморщилась от его беспощадного вывода, но подтвердила:

– Именно так.

– Что заставило тебя передумать?

– За две недели до свадьбы я наконец сообразила, что делаю, – почти беззвучно произнесла она. – Я поняла, что никогда не смогу полюбить Томми, и отказала ему. Это разбило его сердце. Пережив сильнейший стресс, он был вынужден оставить университет. Он подавал большие надежды в архитектуре, а теперь работает чертежником в Окленде.

– Я не собираюсь утешать тебя, – сказал Стэнли. – Ты поступила дурно, но ты была слишком молода и наивна.

– Ты ничего не понял, – начала Ленни, но он оборвал ее с такой отчужденностью в голосе, что она похолодела.

– Я понял, что ты до сих пор считаешь себя обязанной Томми и испытываешь чувство вины.

– У него было будущее, которое я разрушила.

Нахмурившись, Стэнли поставил на стол чашку и заявил:

– Если бы не ты, то кто-то или что-то все равно вызвало бы нервный срыв. Дело не в тебе, а в нем самом.

– Это очень жестоко.

– Да, но это правда, – пожал плечами Стэнли. – Томми был очень эмоциональный?

Припомнив изматывающую встречу с матерью Томми, Ленни вздохнула.

– Пожалуй. Как и его мать. Но я не могу себе этого простить, Стэнли. Если бы я не встретила Куина, то не согласилась бы на свадьбу с Томми…

– У него нервы, вероятно, были в постоянном напряжении, ты просто оказалась катализатором, – снова не дал договорить ей Стэнли.

Жестокие слова покоробили Ленни, но, взглянув на него, она поняла, что его невозможно переубедить. Она молча покачала головой.

– И с тех пор ты избегаешь мужчин?

– Я ненавидела себя за то, что, потеряв контроль над собой, стремилась к человеку, для которого была лишь игрушкой, что искалечила жизнь Томми. И поклялась никогда не попадать в подобные ситуации. Поэтому каждый раз, когда возникало что-то серьезное, я решительно обрывала это.

– Поэтому никто не причинял боли тебе и ты никого не огорчала?

– Да.

Ленни допила чай и быстро, боясь передумать, спросила:

– Почему ты так не любишь Жаклин?

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Потому что она красивая, умная, жадная до денег тварь. Боюсь, она промотает состояние Сомса, а потом бросит его. Он же, настолько ослеплен ею, что его это просто убьет.

То был беспощадный приговор, вынесенный с ледяной бесстрастностью судьи. Мурашки побежали по ее спине, но Ленни насмешливо улыбнулась.

– Я знаю ее три года. Она была моей секретаршей, – сказал Стэнли, игнорируя неудовольствие, написанное на ее лице, – причем высококлассной.

Ленни стиснула зубы. Ей нужно было знать.

– Вы были любовниками?

Глаза его прищурились, но голос остался ровным.

– Нет. Однажды, когда мы были в деловой поездке, она забралась ко мне в постель. Я вышвырнул ее и уволил. Тогда она решила, что Сомс тоже подходящая кандидатура. Она действительно наслаждается деньгами и возможностями, которые он ей дал.

Это все, что ей дано услышать об этой истории, решила Ленни, но ошиблась.

– Я страшно виноват, что из-за меня она окрутила Сомса. Он был так несчастен и одинок после смерти тети Майры.

– Твой дядя знает, что она пыталась… заигрывать с тобой?

Он покачал головой.

– Сомневаюсь. Во всяком случае, я ему ничего не рассказывал. Я даже не знал, что они встречаются. Они поженились, когда я по делам фирмы надолго уехал в Азию.

Сейчас не время вспоминать тот разговор на яхте и не время рассказывать, что Жаклин предостерегала ее, решила Ленни. Ей нравилась эта женщина, пожалуй, Стэнли заблуждается на ее счет.

– Ты намерена принять их заказ?

– Да, если они окончательно решат поручить строительство мне. – Ленни встретила проницательный взгляд его глаз.

– Не могу сказать, что мне это по душе, – произнес он бесстрастно, – но у меня нет никакого права просить тебя отказаться.

Ну почему она не может полюбить какого-нибудь милого, приятного человека? Такого, как Томми. Почему она бросается в крайности, то годами живя как монахиня, то кидаясь в водоворот сомнительных отношений с самым опасным человеком, которого только можно себе вообразить?..

– Невозможно в нашем возрасте не иметь прошлого. – Голос его изменился, стал глубже, обрел силу. – Но у нас есть будущее, Ленни, и это больше интересует меня.

– Меня тоже, – сдержанно сказала Ленни, ее вдруг охватила безмерная усталость.

– Ты измучилась. – Он поднялся и, подойдя к ней, обнял.

Она положила голову ему на плечо, и они стояли так, пока наконец он не сказал:

– Мне пора.

– Да, – еле слышно отозвалась она.

Он поцеловал голубую жилку на ее виске.

– Я позвоню завтра, и мы поедем куда-нибудь пообедать.

– Да, – снова сказала она.

– Ты намерена всегда быть такой покладистой?

– Нет, – пробормотала Ленни.

– Замечательно, – рассмеялся он, – мне нравятся смелые женщины.

Зеленые глаза сердито блеснули из-под густых ресниц.

– Давай на этом и остановимся. – Губы помимо ее желания сжались в твердую линию.

Он обнял ее, поцеловал жадно и крепко, потом отстранил. Ей хотелось растаять в его объятиях, уступить охватившей ее сладкой истоме, но странное выражение его глаз удержало ее.

– Спокойной ночи, – хрипло попрощался он и вышел.

Заперев за ним дверь, она бессильно прислонилась к стене, ее душа была переполнена счастьем, голова тихо кружилась… У нас есть будущее, пело ее сердце, наша страсть оказалась взаимной!