Текст книги "Любовь прекрасна"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

4

Стэнли жил на той стороне холма, что спускалась к заливу. Насколько хватало глаз, всюду была вода. Когда они подъехали к ограде, Стэнли вышел и нажал кнопки на входе. Загорелись огни, широкие ворота гаража медленно поползли вверх. Как только Ленни выключила мотор и вышла, тяжелая створка вновь опустилась.

– Прошу. – Стэнли жестом указал на дверь.

Это были первые слова, если не считать указаний на дороге, которые он произнес с тех пор, как они простились с Сэмом. Ленни вопросительно взглянула на него. Ничего не изменилось в его лице, но было ясно, что он с трудом держится на ногах. Это шок, подумала она и шагнула вслед за ним в небольшой вестибюль. Они вошли в кухню. Стэнли включил светильники, и теплые блики заплясали на полированном мраморе стойки.

– Красиво, – сдержанно сказала Ленни. – Кто проектировал дом?

После минутной паузы – ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, – он назвал фамилию известного архитектора. Девушка удовлетворенно кивнула.

– Он очень талантливый. Держу пари, интерьер кухни – работа Барбары О'Келли.

Утвердительно кивнув, Стэнли направился к телефону.

Ленни молча наполнила чайник и поставила на плиту.

– Оправдываешь свое имя? – раздался позади нее ироничный голос хозяина. – Ты говорила, «Леонора» по-гречески, кажется, «милосердие»? Или ты всегда слепо выполняешь распоряжения?

– Да, если они исходят от врача. – Пока закипит вода и заварится чай, она побудет со Стэнли, как об этом просил Сэм, размышляла она, не отводя глаз от чайника. – И если с тобой все в порядке, то и мне необходимо выпить чашку чая.

– Разумеется, – отрывисто сказал он.

Его резкость причиняла ей боль, но придется смириться, она просто обязана проследить, чтобы он выпил что-нибудь горячее и сладкое. Ленни разыскала заварной чайник, чашки, блюдца, сахарницу, ложечки, налила в молочник сливки и поставила все это на поднос. Когда чай был готов, она взяла поднос и спросила:

– Куда?

Он без слов указал на дверь.

Просторная, элегантная гостиная выходила в сад. Узкий серп месяца заглядывал в окно. Чуть слышно журчал невидимый фонтан, кусты и трава отливали серебром. Душистый табак раскрыл свои белые пятиконечные цветы навстречу большим тихим звездам. Окруженная гирляндами плюща дорожка вела к бассейну, его поверхность словно сливалась с мерцающей вдали гладью моря. Было в этой картине что-то идиллическое, безмятежное. Ничто не напоминало о том аде, откуда они только что вырвались. Мир казался безгрешным и юным. Ленни замерла с подносом в руках, любуясь чудесным пейзажем. Когда Стэнли потянулся к выключателю, она запротестовала:

– Не надо. Отсюда такой фантастический вид.

– Тебе достаточно лунного света, чтобы разливать чай?

– Я вижу в темноте как кошка, – тихо рассмеялась она, не обращая внимания на его иронию.

Стэнли подождал, когда она сядет, и опустился напротив нее на низкую, широкую, явно сделанную на заказ тахту. Ленни налила чай, добавила две ложки сахара и поставила чашку на столик.

– Я не пью сладкий чай, – мягко сказал он.

– Сегодня придется. – Она надеялась, что ее голос звучит убедительно и спокойно. – Сахар нейтрализует адреналин.

Ленни гадала, насколько решительным будет отказ, но Стэнли вдруг задумчиво произнес:

– Тогда и тебе нужно выпить.

– Конечно. – Она положила сахар в свою чашку и, пристально разглядывая серебряную ложечку, размешала.

– Обычно мною не так легко манипулировать, – вроде бы дружелюбно заметил Стэнли, но в тоне его сквозило скрытое предостережение.

Ленни охотно в это верила!

– Некоторые мужчины, – холодно отозвалась она, – так сживаются с ролью супермена, что совершенно забывают, что состоят из плоти и крови, как простые смертные.

– И ты считаешь, что я один из них?

– Нет, – спокойно ответила девушка, – ты слишком умен для этого.

Повисла напряженная тишина. Потом он тихо сказал:

– Я не заслужил, чтобы меня баловали.

– Если налить чашку чая – баловство, то ты не много видел в жизни, бедняжка. Баловать – это по меньшей мере подавать кофе в постель или потереть спину в ванной.

О господи, вспыхнула Ленни, опять мой проклятый язык! В темноте блеснула белая полоска его зубов. Стэнли улыбнулся, но ничего не сказал и потянулся к стоящей перед ним чашке. Отчетливо раздался легкий стук. Поставив чашку на блюдце, он сквозь зубы пробормотал что-то неразборчивое.

– Больно? – быстро спросила Ленни.

– Не очень.

Самым прозаическим тоном она сказала:

– Это всего лишь шок. После того, что ты совершил, такое совсем не удивительно. Хочешь, я подержу чашку?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, черт побери! Но если я должен влить в себя этот проклятый чай, приходится соглашаться, поскольку сам я с этим явно не справлюсь.

Ленни обошла стол, села рядом с ним на тахту. Хотя Стэнли не смотрел в ее сторону, она кожей почувствовала его напряжение. Сдвинув брови, она поднесла чашку к его губам. Он отпил глоток, и Ленни осторожно опустила чашку на блюдце. Это все равно что кормить льва, мелькнуло у нее в голове. Рискованная близость раздувала тлеющий в ней огонь желания. Борясь с собой, она раз за разом подносила к его рту чашку, пока с чаем не было покончено. Вдруг Стэнли сказал:

– Моя мать погибла в огне. Вернее, умерла от ожогов.

Господи, задохнулась Ленни.

– Извини, я не знала. Наверное, эта ночь пробудила самые страшные воспоминания?

– Да. – Он долго молчал, потом продолжил: – Она опрокинула свечи, на ней загорелось платье… Я проснулся от криков. Она распахнула дверь в мою спальню, и сначала я подумал, что это привидение…

Повинуясь внезапному порыву, Ленни коснулась его руки. Он сидел без движения, но в ответ на прикосновение слабо сжал ее пальцы, его рука была холодна как лед.

– Когда та женщина в машине закричала, я сразу все вспомнил. Нет, я ничего не забывал, просто я умею держать память в узде. Но тут у меня в ушах снова зазвучал крик моей матери, полный невыносимой боли и ужаса, я снова увидел ее, объятую огнем, пылающую, словно факел…

Это было уж слишком, он не могла этого вынести. Ленни обняла Стэнли за плечи и прижалась к нему щекой в безмолвном стремлении поддержать его.

Его руки сомкнулись на талии девушки, он легко поднял ее, усадил к себе на колени, прижимал к груди.

– Как странно. – Его голос звучал почти бесстрастно. – Я больше ничего не помню. По рассказам старших знаю, что отец сбил с нее пламя, схватив одеяло с моей постели. Мать долго лежала в госпитале, но потом все-таки умерла. Меня взяли к себе дядя и тетя, полагаю, они и помогли мне справиться с пережитым ужасом.

– Все хорошо, все хорошо, – как заведенная повторяла Ленни, сама едва понимая смысл произносимых ею слов. – Все прошло, все прошло, Стэнли.

Она не могла сказать, как долго они сидели так, прижавшись друг к другу. Достаточно долго, чтобы на всю жизнь запомнить, как она поддерживала этого сильного мужчину, пока он боролся со своими воспоминаниями. Ни слова не говоря, они сидели в темной комнате, прислушиваясь к стуку своих сердец.

Ленни проснулась, потянулась, распрямляя затекшее тело, и вдруг замерла, вспомнив, где она находится. Осторожно приоткрыв глаза, она обнаружила, что лежит между спинкой тахты и Стэнли, положив голову ему на грудь, его рука с длинными, красивой формы пальцами мирно покоится у нее на бедре. Господи, что же теперь делать? Если она попытается выбраться, он проснется. Но его тело уже пробуждалось к жизни, и все ее существо стремилось ответить на этот недвусмысленный призыв, хотя Ленни прекрасно понимала, что она тут ни при чем, – это просто нормальная реакция молодого, здорового мужчины. Она подняла ресницы и наткнулась на суровый взгляд прищуренных глаз.

– Ноги совсем затекли! – пробормотала она, инстинктивно стараясь разрядить ситуацию.

– Что ты здесь делаешь? – холодно процедил он и сбросил руку с ее бедра.

– То же, что и ты. Думаю, это самое невероятное пробуждение в моей жизни.

– Я встаю, – резко предупредил он и, придерживая обожженную руку, быстро поднялся с грацией сильного зверя, от которой у нее сразу защемило сердце.

Леонора смущенно одернула платье и потерла поясницу.

– Господи, я, наверное, никогда не разогнусь.

Стэнли подошел к окну, но, услышав ее слова, обернулся и взглянул на нее с таким высокомерием, что Ленни мгновенно выпрямилась и вскинула подбородок.

– Большей глупости мы совершить не могли! – Он отчетливо выговаривал каждое слово. – Я вызову такси. – Стэнли смотрел мимо нее и после паузы с ледяной учтивостью добавил: – Первая дверь направо – ванная. Там есть запасные зубные щетки и полотенца, если захочешь принять душ.

Если! Ленни ни о чем другом и не мечтала! Но она не могла не задержаться у окна, чтобы еще раз восхититься работой архитектора, сумевшего так расположить свое творение, что каменная ограда, казалось, сливалась с береговой линией, а далекое море плескалось совсем рядом. Дом окружали заросли гардений, их тяжелые цветы отливали перламутром, простые, строгих очертаний мощные листья агавы контрастировали с голубыми розетками агафангуса и серебристыми колосьями астелии. Даже здесь, в саду, чувствовался отпечаток строгого мужского вкуса. Вдали, чуть подернутый дымкой, розовел горизонт, на тихой глади залива, как громадные белые птицы, горделиво покачивались две белоснежные яхты. Занимался новый день.

Странная боль пронзила ее сердце. Отгоняя нахлынувшие чувства, Ленни резко отвернулась от окна и отправилась в ванную. Выложенная итальянским мрамором, кремовым с розовыми прожилками, она, как и кухня, не оставляла сомнений в своей стоимости.

Ленни приняла душ, почистила зубы, не глядя в зеркало, закрутила влажные волосы в тугой узел, с недовольной гримасой натянула мятое платье, несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с силами, и вернулась в гостиную.

Высокие двустворчатые стеклянные двери, выходящие в сад, были распахнуты настежь. Аромат гардений смягчал резковатый соленый запах моря.

– Такси ждет, – бесстрастно предупредил Стэнли.

Ленни молча направилась к выходу.

– Леонора! – Она остановилась. Дайвер немного помедлил и сказал: – Спасибо за все!

Девушка слегка пожала плечами.

– Не за что. Все в порядке?

– Да, я из тех, кто быстро приходит в себя.

– Приятно слышать, – с вымученной улыбкой произнесла Ленни. – Мне пора. До свидания.

Прощальные слова горчили у нее на губах.

Он проводил ее до такси, расплатился с водителем, помахал забинтованной рукой, и машина покатила вниз по обсаженной пальмами дороге. Странное чувство опустошенности и одиночества охватило Ленни.

Дома она снова приняла душ, переоделась, съела тост с ломтиком авокадо и, прихватив чашку свежесваренного кофе, уселась за рабочий стол. К ее собственному удивлению, она быстро сосредоточилась на работе. Карандаш летал по бумаге, один за другим появлялись эскизы дома, который весьма состоятельный бизнесмен собирался построить для своей второй жены. Ему было за пятьдесят, жене – не больше двадцати пяти. Это не твое дело, строго сказала себе Ленни и снова погрузилась в работу.

Телефонный звонок неожиданно резко прозвучал в тишине дома. Недовольно поморщившись, она сняла трубку и оживилась, услышав голос Шарлотты Спенсер.

– Леонора, дорогая! Кажется, я напала на след. Обязательно разузнайте у мамы, не рассказывал ли ваш отец или кто-нибудь из Хэйсов о Йоркшире!

Ленни прикрыла глаза. Если какой-то ее предок был незаконнорожденным ребенком кого-то из Дайверов, то они со Стэнли действительно родственники. Родственники! Когда он проснулся и увидел ее, его глаза горели такой неприязнью, что все родственные чувства были забыты. Видимо, перепугался, когда сообразил, что она провела ночь в его постели. Самым разумным было бы посмеяться над этой нелепой ситуацией и забыть о ней навсегда. Внутренний голос ехидно возразил: а способна ли ты сама все забыть? Ленни передернула плечами. Может, он жалел о своей исповеди? Прошлая ночь заставила его спустя годы вновь пережить смерть матери. Горе, которому он никогда не позволял завладеть собой, обрушилось на него с новой силой.

Ленни задумчиво рисовала цветок гардении, старательно заштриховывая лепестки. Теперь его запах был неразрывно связан со Стэнли. Даже нарисованный, цветок заставлял ее кровь бежать быстрее. Она вздохнула: нельзя допустить, чтобы Стэнли Дайвер встал между ней и ее работой. Нахмурившись, Ленни отбросила лист и вернулась к эскизам будущего дома.

Днем она позвонила матери и после обычного обмена новостями стала расспрашивать о семье отца.

– Я мало что помню, – задумчиво сказала мать. – Почему ты вдруг заинтересовалась этим?

Ленни объяснила.

– Очень странно. – Голос Розмэри задрожал. – Как, ты говоришь, его зовут?

– Стэнли Дайвер.

– Дайвер! – выдохнула мать и торопливо заговорила: – Нет, я никогда не слышала, чтобы Хэйсы упоминали о Йоркшире. Я пришлю тебе папино свидетельство о рождении и наше свидетельство о браке.

– Миссис Спенсер будет в восторге, – сказала Ленни, отмечая про себя странное волнение матери.

– Вы действительно очень похожи?

– Невероятно. Тот же нос, разрез глаз, форма бровей, даже ямочка на подбородке, но у него черты более жесткие и более… – Она запнулась, подбирая слово.

– Мужские? – подсказала мать.

– Да. – Ленни заставила себя рассмеяться. – И почти агрессивные. Только волосы у Стэнли более темного оттенка, а глаза синие. Все принимают нас за брата и сестру, а миссис Спенсер, сестра его деда, выглядит нашей старшей копией.

– Поразительно, – протянула Розмэри, в ее голосе слышался явный испуг. – Определенно, за этим что-то кроется, – заключила она и перевела разговор на золотую свадьбу родителей отчима. – Значит, увидимся через неделю. Ты, как всегда, не задержишься?

– Не сейчас, мама. Работа прежде всего.

– Ты все еще собираешься в Австралию?

– Да. Маршрут уже продуман. Я могу позволить себе трехнедельный отпуск.

Мать вздохнула.

– Я знаю, что ты очень самостоятельная, но мне было бы спокойнее, если бы кто-нибудь был рядом с тобой.

– Обещаю звонить как можно чаще. Мамочка, ты была намного моложе, когда отправилась…

– Со мной были друзья, – с притворной строгостью напомнила Розмэри, но Ленни знала, что она улыбается. – Что ж, дорогая, ты лучше знаешь, что делать.

Хорошо, что она не ждала звонка Стэнли, потому что телефон упорно молчал. Ленни написала ему короткую записку, поблагодарив за обед и пожелав скорейшего выздоровления, и отправила ее со странной смесью облегчения и сожаления.

Медленно тянулись душные февральские дни. Она работала, встречалась с друзьями, плавала в бассейне, изнывая от жары, пряталась в тени сада, порой искренне завидуя жителям Северного полушария, где сейчас царила зима.

Посетившая ее Жаклин Джордан была в восторге от эскизов.

– Отлично! – похвалила она, тряхнув темноволосой головкой. – Теперь можно приступить к детальному плану.

– Да, но прежде следует посмотреть место. Иначе все эти наброски так и останутся красивыми картинками.

Жаклин понимающе кивнула. За ее яркой, бьющей через край молодостью угадывалось неплохое знание жизни.

– Как насчет ближайших выходных?

– Прекрасно, я как раз свободна, – согласилась Ленни.

– Мы отправимся на яхте. – На губах Жаклин мелькнула быстрая, чуть самодовольная улыбка. – Итак, встречаемся в порту, в субботу около девяти, о еде не беспокойтесь, я сама обо всем позабочусь.

В субботу Ленни явилась в порт в соломенной шляпе, с рюкзаком за плечами, вооруженная фотоаппаратом и большим альбомом. Она говорила себе, что впереди ее ждет прекрасный день, а в перспективе – хороший заработок. На небе не было ни облачка. В ясной синеве кружили чайки, оглашая воздух резкими гортанными криками. Вода мягко плескалась о набережную, солнечные зайчики прыгали по волнам. Чудесный день, подумала Ленни, как раз для приятной прогулки с приятными людьми.

Впереди она увидела большую яхту. Белоснежная «Леди Жаклин» тихо покачивалась у причала. Рядом стояла группа людей. Ленни замерла, разглядев знакомый надменный профиль, радость охватила все ее существо. День засиял новыми красками, в терпком морском воздухе вдруг запахло гарденией.

– Привет, – сказала она, поравнявшись с мужчинами.

Робкая улыбка слетела с ее губ, когда Стэнли, прищурившись, холодно взглянул на нее.

– Привет – отозвался немолодой мужчина, вероятно, Сомс Джордан, и в недоумении уставился на Леонору. – Пресвятая Дева! Да вы просто близнецы!

– Мы еще не установили степень родства, – мягко заметил Стэнли, – но тетя Лотти, кажется, что-то нащупала.

– О, она докопается до сути, – рассмеялся Сомс. – Добро пожаловать, Ленни. Жаклин командует на камбузе, она покажет вам каюту, а мне пора в рубку. Да вот и она сама!

На палубе появилась его жена. Ее темные глаза перебегали со Стэнли на гостью. Ленни уже знала, что сейчас услышит.

– Да вы близнецы!

Стэнли вскинул брови и, обращаясь к Ленни, сказал:

– Пожалуй, нам придется заучить краткую речь. Например: да, мы знаем, что очень похожи, но мы не близкие родственники. Мы пытаемся установить, нет ли между нами родственной связи, и, если нам это удастся, оповестим всех желающих.

Голос его звучал ровно, почти весело, но выражение лица недвусмысленно говорило о нарастающем раздражении.

Ленни примирительно заметила:

– Нельзя винить людей за то, что их это удивляет.

– Разумеется, именно удивление отличает человека от животного, – фыркнул Стэнли.

Расстроенная своей неудачной попыткой исправить положение, девушка повернулась к Жаклин.

– Поверьте, мы сами были изумлены… – начала она, но осеклась, поняв по ироничной улыбке миссис Джордан, что вовсе не всеобщее внимание к их сходству, а нечто иное вызвало гнев Стэнли. Еще одна тайна!

5

У отчима Ленни тоже была небольшая яхта, но по сравнению с «Леди Жаклин» она показалась бы моторной лодкой. Белоснежный, с безукоризненными обтекаемыми формами суперсовременный корабль Джорданов, отделанный пышно, с видимым пренебрежением к затратам, напоминал плавучий дворец и необыкновенно подходил своей молодой хозяйке, радующейся ему с непосредственностью ребенка, не сознающего стоимости дорогой игрушки.

Путешествие начиналось. Жаклин проводила девушку в каюту, показав примыкавшую к ней ванную, своей роскошью и мраморной мозаикой напоминающую римские термы.

– Когда будете готовы, приходите в салон, – сказала она и удалилась.

Ленни уставилась в зеркало. Радость, охватившая ее при встрече со Стэнли, схлынула, она словно балансировала на тонкой грани между возбуждением и отчаянием. Каждый раз при виде этого мужчины в ней лишь росла тревога, появившаяся в первую минуту, когда она вдруг узнала в нем себя. И к этому нельзя было привыкнуть. Ленни больше не пыталась разобраться в запутанном клубке собственных эмоций и ощущений.

Нет! Ее вовсе не привлекает перспектива провести день запертой с ним в ограниченном пространстве, пусть даже таком комфортабельном, как эта роскошная яхта. Судьба в лице гостеприимной четы Джорданов распорядилась иначе.

Жаклин сразу же заметила их сходство, но, как ни странно, не стала ни о чем расспрашивать. Все это тебя не касается, говорила себе Ленни, пытаясь отогнать странное ощущение, что какая-то тайна связывает Жаклин и Стэнли. Может быть, он околдован ее чарами? Девушка тряхнула головой, отгоняя это неприятное предположение, вышла из каюты и отправилась в салон, где молодая женщина уже поджидала ее, нетерпеливо барабаня холеными пальцами по ручке кресла, обитого светлой кожей.

– Пойдемте в рубку, – предложила она, ее чуть нахмуренные брови расправились при виде Ленни. – Мы сейчас отходим.

Они пересекли салон, поднялись на несколько ступенек и вошли в рубку, где оказалось достаточно места для зрителей, наверняка своим присутствием мешавших работе команды.

Опустившись на широкую софу, затянутую бело-синим узорчатым шелком, девушка смотрела, как Сомс включает мощный двигатель. Стэнли отцепил канаты, которыми была пришвартована яхта, бросил их подоспевшему матросу и с кошачьей грацией прыгнул с причала на борт.

– Славная работа, – улыбнулся Сомс, наблюдавший за Дайвером из-под козырька морской фуражки, и, повернув штурвал, вывел яхту из гавани в открытое море.

Жаклин подошла к мужу и тихо заговорила с ним.

Не обращая внимания на радостное ожидание, поднимающееся в ее крови, словно пузырьки в бокале шампанского, Ленни решила, что лучше ей не встречаться со Стэнли. Это может быть опасно. Черт побери! Кого она обманывает? Никаких «может быть»! Это действительно опасно – подчиниться страсти. Она прожила двадцать девять лет, не подозревая о его существовании, и приложит все усилия, чтобы не позволить ему вмешаться в ее наконец устоявшуюся жизнь.

Ленни пришлось призвать на помощь весь свой здравый смысл, когда Стэнли вошел в салон.

– Как ты? – спросил он отчужденно, без тени улыбки.

– Прекрасно! А ты? – Она взглянула на его руки и быстро отвела взгляд.

– В порядке, – холодно ответил он. – Никаких следов. Я так толком и не поблагодарил тебя за помощь.

– Не будем говорить об этом. – Она едва сдерживала дрожь в голосе. – Это просто родственный жест.

– Родственный жест? – Он нарочито растягивал слова. – Что ж, очень мило. А как твоя спина?

Похоже, и для него та ночь что-то значила, если он запомнил такие подробности. Ленни попробовала беззаботно рассмеяться, но попытка оказалась весьма плачевной, и, оборвав смех, она коротко сказала:

– Распрямилась.

– Ты давно знакома с Жаклин? – спросил он.

– Один раз с ней встречалась, – ответила Ленни. – Надеюсь, они поручат мне строительство дома. Кажется, Жаклин понравились черновые наброски.

– О, в этом я не сомневаюсь. – В глубине его голоса затаилась едва уловимая неприязнь.

– Я думала, они – твои друзья… – протянула Ленни.

У его губ залегла жесткая складка.

– Сомс – мой дядя, младший брат матери, – бесстрастно пояснил Стэнли.

Он явно не одобрял второго брака дяди. Порывшись в памяти, Ленни припомнила, что первая жена Сомса Джордана умерла года полтора назад. Определенно, не стоит продолжать эту тему!

– Ты раньше бывал на этом острове?

– Сомс и покойная тетя Майра вырастили меня, мы часто проводили там каникулы в маленькой хижине. Жаклин решила, что она оскорбляет ее взор, и хижину снесли. – За этими невыразительными словами Ленни услышала осуждение. Он продолжил: – Разве можно делать эскизы, не видя места?

– О, это довольно легко. Они предназначены для того, чтобы убедить заказчика, что я поняла его пожелания. – Она на мгновение умолкла, потом добавила: – Должна признаться, что совершенно не ожидала увидеть здесь тебя!

– Взаимно, – мягко отозвался он и продолжил: – И одной прогулки по острову довольно, чтобы завершить проект?

– Нет, но она поможет определить общую концепцию.

Стэнли присел рядом, и она сразу же ощутила волнение, мешающее ей сосредоточиться.

Ее неприятно удивило бесцеремонное вмешательство Жаклин, когда та, переводя пристальный взгляд с нее на Стэнли, подошла к ним.

– А вы не так уж похожи, как это кажется на первый взгляд, – заявила она. – У вас схожие черты лица, но совершенно разный цвет волос и глаз. И насколько Ленни выглядит спокойной и безмятежной, настолько Стэнли – жестким и динамичным. Но вы вполне можете быть братом и сестрой.

– Мы не брат и сестра! – Его интонация превратила безобидную фразу в скрытую угрозу.

– О, я охотно верю, – рассмеялась Жаклин, многозначительно взглянув на Стэнли, – а вот другие вряд ли поверят! Не хотите ли чего-нибудь выпить? Я могу приготовить чай или кофе, есть вино и соки.

– Я бы выпила чаю. Можно мне помочь вам? – предложила Ленни.

– Спасибо. – Молодая женщина бросила кокетливый взгляд на Стэнли. – А ты что будешь?

– Благодарю, ничего, – с холодной вежливостью ответил тот.

Когда они оказались на кухне, Жаклин посетовала:

– Мы вечно на ножах… Видите ли, Стэнли думает, что я вышла за его дядю… А впрочем, вряд ли вам это интересно…

Ленни открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут же закрыла его. Это не твое дело, повторяла она себе снова и снова. Стэнли вполне определенно выразил свои чувства к тебе в то злополучное утро. Тебе прекрасно известно, что этими надменными мужчинами движет сексуальный призыв, а не чуткость и доброта. И тебя совершенно не касается, что Стэнли не в ладах со второй женой своего дяди.

Жаклин поставила чайник на плиту и задумалась, глядя в иллюминатор. Потом повернулась к Ленни.

– Вы, наверное, думаете, что я преувеличиваю. Но когда Стэнли смотрит на меня как на что-то отвратительное, я прихожу в ярость, и обязательно начинается перепалка.

Ленни устыдилась своих мыслей об этом странном браке со столь значительной разницей в возрасте супругов. Но, оказывается, Жаклин – не просто хорошенькая куколка с пышными волосами, большими карими глазами и пухлыми губками.

Она налила себе чашку чая и, поднявшись в рубку, уселась в кресло в некотором отдалении от мужчин.

Со всех моторок и яхт, которые обгоняли «Леди Жаклин», их пристально разглядывали. Это довольно неприятно – так бросаться в глаза, подумала Ленни, задумчиво отхлебывая чай. Нас, вероятно, принимают за вульгарных богачей-американцев, устроивших увеселительную прогулку.

– Какое у тебя загадочное лицо, – сказал Стэнли, подсаживаясь к ней.

Напомнив себе, что нужно быть осторожной, она сдержанно ответила:

– Разве? Я просто наслаждалась чудесным днем.

– Ты много путешествовала по воде?

– Когда у нас был небольшой домик на одном из островов, мы часто отправлялись туда на яхте отчима, но с тех пор, как я переехала в Веллингтон, всего лишь несколько раз выбиралась на морскую прогулку с друзьями. А ты?

– Я умею управлять яхтой, но это не самый мой любимый вид спорта.

– А что ты любишь? – Она дорожила любой информацией о нем.

– Горные лыжи. А ты?

– Лежать на солнышке, – сказала она, сладко потянувшись и прикрыв глаза. – И еще читать.

– Ты похожа на котенка, – вдруг рассмеялся Стэнли.

– Прекрасный комплимент, но я себя представляю несколько иначе.

– И как же? – В его глазах зажегся неподдельный интерес.

– Я много работаю, довольно амбициозна и хладнокровна.

– Это ты-то хладнокровна?!

Господи, почему у нее вырвалось это слово?

– Ну, пожалуй, назовем это осторожностью.

– И часто тебя упрекают в хладнокровии? – не унимался Стэнли.

Припомнив ярость Куина, когда она отказалась продолжать их любовную связь, она сказала:

– Бывает. Я редко теряю голову.

– Да, ты очень сдержанная.

Не поднимая глаз, Ленни произнесла:

– Ты тоже. Это еще одна наша общая черта. – И перевела разговор на другое: – Как поживает тетушка Лотти?

– О, она лишилась покоя, как охотник, напавший на след, – улыбнулся он.

Сомс окликнул племянника. Стэнли поднялся, высокий, мощный, совершенно неотразимый в солнечном свете.

«Леди Жаклин», рассекая волны, огибала мыс. Остров, которым владели Сомс и Жаклин, лежал на север от его оконечности. Это был один из многочисленных кусочков земли, щедро разбросанных в воде рукой верховного божества, как свято верили испокон века жившие в Новой Зеландии маори. Он порос буйной растительностью и был окружен магической аурой, которая придает маленьким островам волшебное очарование. Ленни схватила бинокль и принялась разглядывать прибрежную полоску белоснежного песка, небольшие домики, выглядывающие из зарослей.

– Мне бы хотелось, чтобы наш дом был расположен так же, – сказала, усаживаясь рядом, подошедшая Жаклин.

– Попытаюсь, – отозвалась девушка.

Взгляд хозяйки скользнул мимо Стэнли и остановился на муже. Бесцветным, механическим тоном, словно повторяя заклинание, она проговорила:

– Вся наша жизнь состоит из попыток. Мы с мужем мечтаем осуществить в этом доме свою лучшую попытку. – Жаклин подняла глаза, в ее голосе прозвучал вызов. – Я хочу, чтобы наши дети выросли не в каменных джунглях, а в настоящих.

Этот замаскированный взрыв эмоций был адресован Стэнли, который стоял в нескольких шагах от них. Он обернулся к молодой женщине и с двусмысленной улыбкой заметил:

– И цветом волос и глаз они, разумеется, будут похожи только на маму.

Во внезапно наступившей тишине резко прозвучал смех Жаклин.

– Не говори глупостей, Стэнли, – сказала она. – Почему бы тебе не пригласить Ленни на мостик полюбоваться дельфинами?

– Я их так люблю, – быстро подхватила Ленни. – Разве их можно оттуда разглядеть?

– Их можно разглядеть и отсюда, – усмехнулся Стэнли. – Что ж, пойдем.

Мостик располагался значительно выше рубки и был очень мал. Они стояли совсем рядом, Ленни старательно избегала глядеть на него, всматриваясь в приближающийся остров.

– Восхитительно, – выдохнула она.

– «Белеет пеной край зыбей…», – процитировал Стэнли с иронией. – Я вообще-то человек начитанный, – усмехнулся он.

Призвав на помощь все свое самообладание, она ответила:

– Да, в наши дни не часто услышишь, как цитируют поэзию, особенно баллады Вальтера Скотта.

– Мой школьный учитель английского был твердо убежден, что вся мудрость человечества заключена в поэзии, и заставлял заучивать огромные куски. Я до сих пор могу свободно цитировать английских классиков.

– У моей мамы, – улыбнулась Ленни, представив маленького Стэнли, зубрящего стихи, – много общего с твоим учителем. Обычно родители читают детям на ночь сказки, а мама читала стихи. И только когда она второй раз вышла замуж, я узнала, что существуют специальные детские книжки.

– И никакого «Винни-Пуха» и «Алисы в Стране чудес»? Да тебя просто лишили детства!

– Я все это потом прочитала сама, – рассмеялась она. – Ой, смотри, смотри, дельфины!

Гладкие, блестящие, они выпрыгивали из воды и снова скрывались в волнах, как большие серебряные стрелы.

– Меня всегда занимало, почему люди так любят их, – проговорила она, с восторгом наблюдая за играми дельфинов.

– Наверное, потому, что они очень похожи на нас, – усмехнулся Стэнли, – но не скованы нашими предрассудками, заботой о падении курса акций, ростом преступности и тому подобными проблемами, которые перед ликом вечной природы кажутся сущими мелочами. – И добавил совсем другим тоном: – И еще потому, что красота всегда радует наше сердце.

Пораженная, она подняла глаза. Он смотрел на нее горячим, испытующим взглядом, под которым ее защита таяла, как тонкая льдинка под вешним солнцем. Щеки ее вспыхнули.

– Да, они очень красивы, – пробормотала она заведомую банальность, чтобы разрушить внезапно возникшую между ними незримую связь. – Пойду посмотрю, не надо ли помочь Жаклин.

– Жаклин не нуждается в твоей помощи, – ровно сказал он. – Она очень ловкая и организованная женщина.

Было трудно распознать, что скрывается под мрачно-равнодушным выражением его лица, но нечто большее, чем простая неприязнь, слышалось в его голосе, когда он говорил о молодой жене своего дядюшки. Одной разницы в возрасте слишком мало, чтобы привести Стэнли в ярость.