Текст книги "Любовь прекрасна"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Да, Жаклин именно такая, – проговорила девушка и удалилась.

Она обрадовалась, когда яхта наконец замедлила ход и вошла в небольшую бухту. Пальмы и густые заросли мануки окружали это созданное самой природой убежище, охранявшее корабли от непогоды, а людские души – от треволнений смутного мира. Всевозможные оттенки зелени радовали глаз. Лишь голая земля там, где раньше стояла старая хижина, уродливой черной заплатой смотрелась на этом пышно цветущем ковре.

Сомс отдал команду бросить якорь, а Стэнли тем временем быстро спустил на воду шлюпку.

Подошедшая к Ленни Жаклин сказала:

– Взгляните направо. Мы хотим поставить дом на этом небольшом возвышении, чтобы он был совершенно скрыт в зарослях, но при этом не срубить ни одного дерева. Ведь, как говорят маори, «мы не получили эту землю в наследство, мы взяли ее взаймы у своих детей».

– Чудесное место, – одобрила девушка. – Оно смотрит на северо-запад, и даже зимой дом целый день будет освещен солнцем. Нужно сделать еще несколько замеров.

– Мы поможем, – с нервным смешком сказала Жаклин.

Целый час они бродили по острову, пока Ленни делала наброски, давала указания мужчинам. Жаклин оставила их, чтобы приготовить ленч в тени раскидистого дерева. Она была отличной хозяйкой. Даже витавшее в воздухе напряжение не испортило удовольствия от вкусной еды. За ленчем ни Жаклин, ни Стэнли не сказали ничего, что бы можно было расценить как колкость или скрытый намек. Тем не менее Ленни с облегчением вздохнула, когда Сомс и Жаклин отправились прогуляться по своим владениям.

Легкий бриз совсем затих, и на остров опустилась влажная жара. Даже неутомимые чайки сложили крылья и белыми корабликами покачивались на почти неподвижной поверхности воды.

Вытянув длинные ноги, Стэнли прислонился к стволу дерева. Солнечный луч, пробившийся сквозь густую крону, золотил его отливающие янтарем волосы, подчеркивал красивую форму темных бровей и ямочку на подбородке. Он казался воплощением покоя, но Ленни угадывала в этом покое сгусток сдерживаемой энергии. Почему он так странно смотрит на нее?

– Покажу Жаклин новые эскизы, – беспокойно сказала Ленни, придумав повод, чтобы не оставаться с ним наедине.

– Оставь их одних, – насмешливо посоветовал Стэнли. – Они только полгода как поженились.

Глаза их встретились, и Ленни невольно вздрогнула, пораженная холодным цинизмом, сверкнувшим в его взгляде.

– Почему ты ее так не любишь?

– Как ты наблюдательна! Но неприязнь тут ни при чем. В сущности, я даже уважаю ее за умение извлекать пользу из всех своих достоинств и талантов.

– Разве это твое дело? – неуверенно поинтересовалась Ленни.

– Сомс – мой дядя.

– Но ведь ты его любишь!

– Да, но он сделал величайшую глупость, – произнес Стэнли с сарказмом, который заставил ее стиснуть зубы.

Он опустил глаза, разглядывая траву у своих ног, и Ленни осмелилась перевести взгляд на его лицо. Она рассматривала знакомые и одновременно чужие черты. Она слишком мало знала о человеке, который казался ее близнецом. Ей хотелось узнать о нем все!

Стэнли поднял ресницы. Никогда не видела таких глаз, смущенно подумала Ленни, темно-синих, со стальным блеском и одновременно чуть затуманенных.

– У тебя такой вид, – вдруг сказал он, – будто ты хочешь задушить меня и избавить счастливого молодожена-дядю от докучливого племянника.

– Ну, это слишком драматично для меня, – сказала она с деланной улыбкой. – Я предпочитаю спокойную жизнь.

Он рассмеялся.

– У тебя прекрасное чувство юмора… и красивая спина.

– Что? – подскочила от неожиданности Ленни.

– Я заметил это еще перед ленчем, когда ты склонялась над своими рисунками, – сказал он, поддразнивая ее и растягивая слова. – Волосы мешали тебе, и ты спрятала их под шляпу, открыв взглядам прелестную спину.

Сексуальность его интонации обволакивала ее медленным неотвратимым потоком. Он разрушал барьеры, которые с их обоюдного молчаливого согласия должны были остаться неприкосновенными. В его тоне не было никаких родственных чувств. Лишь откровенная оценка много повидавшего мужчины.

– Спасибо за комплимент, – едва сдерживаясь, выговорила она.

– О, не благодари, – иронично заметил он. – Для нас обоих было бы лучше, если бы я не видел этой точеной шеи, гибкой спины, походки юной богини, упругой, легкой, с соблазнительными движениями бедер. Я начинаю думать, что ты чересчур много занимаешь мои мысли, Леонора Хэйс!

Это было признание, которого она не хотела слышать. Прежде чем Стэнли продолжил, Ленни резко сказала:

– Если бы я знала, что ты будешь здесь, я бы ни в коем случае не согласилась на эту поездку, потому что твердо решила больше никогда с тобой не встречаться.

Глаза его блеснули, потом поскучнели, губы сжались в жесткую линию.

– Очень разумно с твоей стороны.

– У меня есть информация для миссис Спенсер, – сказала она язвительно, – но не беспокойся, я не собираюсь отождествлять себя с вашей семьей.

– Это твое решение. – Он прикрыл глаза. – Однако у тети Шарлотты, возможно, совсем другие мысли на этот счет.

6

Ленни подхватила свой альбом.

– Пожалуй, пойду порисую. Приятного отдыха.

Признание Стэнли кружило ей голову. Не нужно сейчас думать об этом, уговаривала она себя, шагая вдоль берега, подожди, пока сможешь рассуждать здраво. Выбрав плоский камень, она устроилась на нем и, нахмурив брови, начала делать набросок, стараясь расположить будущее здание в гармонии с густыми зарослями, полукружьем залива, высокими пальмами.

Отогнав мысли о Стэнли, она просмотрела свои эскизы, прищурила глаза и перенесла воображаемый дом с листа бумаги на склон холма, на несколько секунд оживив фантазию. Этот талант был у нее с детства и очень помогал в работе. Да, именно так, именно такие пропорции подходят к этому ландшафту. Конечно, все еще надо проработать в деталях, но чутье редко подводило ее.

Часом позже, захлопнув альбом, Ленни поднялась, потянулась, расправив затекшую спину, и отправилась в обратный путь. Какие-то смутные предчувствия тревожили ее душу. На полдороге ее встретила Жаклин. Яркий купальник открывал солнцу соблазнительные формы, поверх был наброшен прозрачный халат из шифона, скорее напоминающий удлиненную блузу. Цветущая красота молодой женщины удивительно гармонировала с первозданностью окружающей природы, она вся словно светилась ожиданием чего-то радостного. Уж не беременна ли она, вдруг подумала Ленни.

– Вы, наверное, умираете от жажды? Пойдемте, я вас напою, а потом мы все отправимся купаться.

Ленни меньше всего хотелось предстать перед Стэнли в купальном костюме, но она согласно кивнула, надеясь в последний момент придумать какую-нибудь отговорку.

Холодное питье не принесло желанного облегчения, и, поскольку ее новомодный купальник с шортиками и глубоким лифчиком выставлял напоказ не так уж много, она решила отправиться вместе со всеми. Когда Ленни, переодевшись, вышла на берег, Сомс и Жаклин уже были в воде. Они хохотали, плескались и брызгались, как дети. Стэнли, не принимавший участия в этих забавах, плыл к яхте.

Ленни нырнула под волну и заскользила в теплой, как парное молоко, воде. Она плыла вдоль берега, пока не оказалась на значительном расстоянии от всех, потом повернулась на спину. Листья пальм огромными веерами рисовались на фоне безоблачного неба. Она снова нырнула в кристально прозрачную воду. Стайка серебристых рыбок, потревоженная ее движением, ушла в глубину, другие, побольше, проплывали мимо, медленно шевеля плавниками. Она залюбовалась их причудливыми формами и яркой расцветкой. Резкая боль в спине вывела ее из мечтательного состояния. Она выбралась на раскаленный песок и завернулась в полотенце.

Низкий мужской голос позади нее произнес:

– Ты в порядке?

Стэнли! Ее сердце застучало быстрее. Не оборачиваясь, она небрежно ответила:

– Да, все хорошо.

– Ты выскочила на берег как ошпаренная.

Стараясь говорить непринужденно, Ленни объяснила:

– Ты почти угадал. Меня обожгла медуза, а поскольку у меня аллергия на это, пришлось быстро выбираться из воды.

– Дай я посмотрю, – предложил он.

Она неохотно повернулась, подставив его взору самый соблазнительный изгиб спины.

– Да у тебя здесь настоящий ожог, – обеспокоенно сказал он. Его рука была влажной и прохладной, но от того места, где пальцы коснулись ее кожи, побежал огонек, зажигая кровь, истомой разливаясь внизу живота. – У тебя есть какое-нибудь лекарство?

– Нет, само пройдет. – Она проглотила комок в горле. – Сначала будет жечь и чесаться, потом успокоится.

– Бедная девочка, – нежно произнес он и поцеловал болевшее место.

Дыхание замерло у нее в груди. Его губы коснулись ее кожи на какую-то долю секунды, но она была уверена, что это волшебное ощущение навсегда останется в ее памяти. Она была не в состоянии говорить, двинуться с места. Казалось, земной шар перестал вращаться, время остановилось. Медленно повернув голову, Ленни посмотрела на него через плечо, осознавая, что глаза выдают ее потрясение.

– Черт! – пробормотал Стэнли, по его лицу было видно, что лишь невероятным напряжением воли он удерживает контроль над своим телом.

Чувство, горячее, отчаянно-безрассудное, волной поднималось в ней, затопляя рассудок. Оно, как ртуть, переливалось в ее крови, парализуя волю и инстинкт самосохранения.

– Леонора, – голос Стэнли был хриплым, – твоя кожа нежнее шелка; вода, стекая по ней, превращается в пьянящее вино. И не смотри на меня так. Я не выдержу. Желание, мерцающее в зеленых омутах твоих глаз, сулит невероятное наслаждение.

К счастью – поскольку она не знала ни как остановить его, ни как справиться с собой, – к ним приближались Жаклин и Сомс. Едва переводя дыхание, Ленни закуталась в широкое полотенце так, что видны были только плечи и лодыжки. Она старательно отводила глаза от великолепной фигуры Стэнли, напоминавшей античную скульптуру.

Казалось, хозяева не замечали неловкости, возникшей между гостями. Пока они болтали и вытирались, к Ленни потихоньку возвратилась способность мыслить логически, но нервы были напряжены и растревожены, призывая или бороться, или спасаться бегством.

Ленни держалась от Стэнли подальше, прогуливаясь с Жаклин и обсуждая расположение комнат в будущем доме. Спину жгло все больше и больше. По прежнему опыту она знала, что так продлится несколько часов. Когда солнце начало склоняться к закату, они поднялись на борт.

Ленни с удовольствием подставила разгоряченное тело под упругие струи душа, смывая соль. Она намазалась бальзамом, расчесала влажные волосы, оделась, тронула губы помадой и открыла дверь каюты.

Два голоса ясно доносились сквозь шум двигателя: Жаклин и Стэнли.

– И ты бы женился на мне? – отрывисто спросила Жаклин.

Ленни похолодела.

– Никакая сила не заставила бы меня сделать это! – презрительно рассмеялся Стэнли.

– Тогда какого черта ты осуждаешь меня?

– Осуждаю? Я не виню тебя за желание выйти замуж за богача, – сказал он и беспощадно добавил: – В конце концов, ты не первая хорошенькая женщина, извлекающая выгоду из того, чем одарила тебя природа. Я обвиняю тебя в другом. Для того чтобы вернуть меня, ты используешь Сомса.

– Что за выражения! Послушай, Стэнли, ты заблуждаешься, это вовсе не так.

– Не лги! Это именно…

Жаклин горячо прервала его:

– Нравится тебе это или нет, теперь я член семьи, и тут ничего не поделаешь. Мое место рядом с Сомсом.

– В таком случае, – Стэнли даже не скрывал угрозы, – тебе лучше не делать неверных шагов, потому что я буду неусыпно следить и…

В ужасе Ленни отступила назад и тихонько закрыла дверь. Оцепенев, она стояла в гнетущей роскоши каюты, невидящим взором уставившись в иллюминатор. Как ни старалась она не думать об услышанном, разговор снова и снова прокручивался в ее мозгу, как замкнутая в кольцо магнитофонная лента. В конце концов ей пришлось признать, что, даже если она и ослышалась или что-то недопоняла, между Жаклин и Стэнли существуют определенные отношения. У нее вдруг странно загорчило во рту. Холодное пренебрежение в голосе Стэнли свидетельствовало, что эти отношения исключительно сексуальные, по крайней мере с его стороны.

Так это или нет, случайно подслушанный разговор придал Ленки решимости уйти с его дороги. Разве она на собственном опыте не убедилась, что мужчины только разрушают ее жизнь? Укоряя себя за это, что поддалась гипнозу его необыкновенной личности, она стиснула зубы и вышла из каюты, производя как можно больше шума.

Стэнли находился в рубке, Сомса и Жаклин не было видно. Услышанный разговор не выходил у нее из головы. Прав ли Стэнли? Действительно ли Жаклин выбрала Сомса потому, что он дядя Стэнли?

Я этого никогда не узнаю, подумала Ленни, и меня это не должно беспокоить. Она прекрасно знала, что обманывает себя. Еще как беспокоит. Узнать правду сделалось необыкновенно важным для нее. Вскинув голову, она поднялась на несколько ступенек и вошла в рубку.

Не поворачивая головы, Стэнли спросил:

– Хочешь встать за штурвал?

– Нет, спасибо. – Слова прозвучали жестко. Пытаясь смягчить их, она добавила: – С тех пор, как я управляла яхтой отчима, прошло много времени, к тому же она не имела ничего общего с этой громадиной.

– Боишься? – прищурил глаза Стэнли.

– Ладно, я попробую, – согласилась она.

Он стоит близко, слишком близко, решила Ленни, неуверенно положив руки на штурвал, туда, где только что были его ладони. Она чувствовала их тепло. Некоторым мужчинам, рассуждала про себя Ленни, присущ природный магнетизм, ничего общего не имеющий с их характером. Что-то бросало ее в объятия именно таких мужчин.

Но ведь Стэнли боролся с огнем, преодолевая страх, ужас детских воспоминаний, ни на минуту не задумываясь о собственной безопасности! Каким бы он ни оказался в действительности, в личном мужестве ему не откажешь. Куин никогда не отличался подобной самоотверженностью. Пару дней назад по телевизору Ленни видела интервью со спасенной женщиной. Она назвала Стэнли героем. Со слезами вспоминала, как отчаянно он пытался спасти сидящих на переднем сиденье мужчин, пока не понял, что они уже мертвы, и тогда кинулся к ней. Она рассказала журналистам, какой изысканный букет он принес, когда пришел навестить ее и ее сына в госпитале.

Большая волна мягко подняла их. Ленни автоматически повернула штурвал, потом возвратила яхту на прежний курс.

– Видишь, ты ничего не забыла.

– Выходит, так. – Она никак не могла решить, что радует ее больше: его комплимент или собственное умение. – Биллу, моему отчиму, было бы очень приятно узнать, что он так хорошо меня выучил.

– Сколько тебе было, когда мама вновь вышла замуж?

– Семь. Я очень живо все помню. Все вертелось вокруг меня одной, и вдруг мама уехала, оставив меня с бабушкой! Я визжала и рыдала, не переставая. Могу себе представить чувства маминых родственников.

– Думаю, они сделали скидку на то, что ты была ошеломлена переменами.

– Они всегда чудесно ко мне относились.

– Ты их любишь?

– Очень. Хейстингс – одна большая семья, там все друг друга знают. Моя мама выросла в этом городке. И ее родители, дядюшки, тетушки, кузины с радостью приняли нас, когда мы возвратились после смерти отца.

Стэнли кивнул. Лицо его было бесстрастно. Вероятно, он вспоминал свою далеко не счастливую семью. Ленни оглянулась и сказала, отвлекая его от грустных мыслей:

– Смотри, как чайки ловко хватают на лету рыбку. Когда-то мы с отчимом ездили на рыбалку, было так здорово.

– Жаль, но сегодня порыбачить не удастся, – улыбнулась входящая в рубку Жаклин. – Мы с Сомсом вечером уезжаем, поэтому никак не можем задерживаться.

Она чуть порозовела от солнца, ее хорошенькое лицо было спокойным и безмятежным. Улыбка, которой она одарила Ленни, светилась простодушием и бесхитростностью. Ленни перевела взгляд на непроницаемое лицо Стэнли. Глядя на них, невозможно было предположить, что всего лишь полчаса назад они бросали друг другу упреки и обвинения. Знал ли Сомс, что они когда-то были любовниками?

Опять ты строишь невероятные предположения, нашептывал ей внутренний голос, ведь тебе ничего об этом не известно. Да, она ничего не знала, но горечь перехватила горло, и ясный день вдруг померк. То устойчивое равновесие, о котором Стэнли однажды с иронией упомянул и которого она добилась с таким трудом, было нарушено.

Словно в ответ на ее мысли, спина начала немилосердно зудеть. Когда появился Сомс, Ленни с удовольствием уступила ему место у штурвала и, отойдя в сторону, потерла спину тыльной стороной ладони, хотя знала, что от этого будет только хуже.

Она была уверена, что Стэнли даже не взглянул в ее сторону. Румянец залил ее щеки, когда она услышала его голос:

– Жаклин, где у вас аптечка? Ленни обожгла медуза.

– Такие ожоги могут быть довольно неприятны, – вступил в разговор Сомс. – Там есть антигистаминный крем, он должен помочь.

– Пойдемте со мной, – решительно вмешалась Жаклин. – Какой смысл терпеть боль, если можно этого не делать? – В салоне она осмотрела Ленни. – Ожог очень сильный, – заявила она, густо намазывая Ленни успокаивающим прохладным кремом.

– Со мной и раньше такое случалось. И всегда одна и та же картина. Сначала немного жжет, через несколько часов начинает страшно чесаться, и, когда уже кажется, что от этого зуда я сойду с ума, вдруг все внезапно прекращается. – Ленни опустила футболку. – Спасибо, сейчас гораздо лучше.

Жаклин положила крем обратно в аптечку, ее движения были медленными и размеренными. Она опустила веки и поспешно спросила:

– Вы ведь не очень хорошо знаете Стэнли?

– Нет.

Ленни совершенно не нужны были никакие подробности, но прежде чем она успела прервать разговор, Жаклин быстро сказала:

– Он сильный и опасный мужчина. Очень сексуальный. Женщины без ума от него, и иногда он использует свою притягательность как оружие. – Она смотрела мимо Ленни и после секундного колебания уже другим тоном продолжила: – Обязательно посоветуйтесь с фармацевтом.

Ленни совсем не удивилась, когда на пороге раздался голос Стэнли:

– Не беспокойся, я прослежу за этим.

Ей стало немного легче, но к тому времени, когда яхта вошла в гавань Веллингтона, жжение возобновилось с новой силой.

– Вы на машине? – спросил ее Сомс, пока Стэнли наматывал канаты на швартовую тумбу.

– Нет. Я пройдусь пешком, здесь недалеко.

– Я подвезу ее, – крикнул с причала Стэнли, – а по дороге заедем в аптеку!

– Не стоит беспокоиться, Стэнли. К тому же аптека совсем не по пути. Подбрось меня домой, а если будет хуже, я сама съезжу за лекарством.

Он с мрачной улыбкой взглянул на нее.

– Думаешь, я не вижу, как тебе больно? Если будет хуже, ты не сможешь сесть за руль. На поездку в аптеку я потрачу десять минут, так что хватит болтать глупости и марш в машину. Или тебя отнести на руках?

– Спасибо, не нужно. Я пока в состоянии двигаться. Не люблю мужчин, которые думают, что их сила дает им преимущество, – проговорила она, презирая себя за дрожь, охватившую ее при мысли о его объятиях.

– Едва ли. Сила часто оказывается помехой, когда натыкаешься на сопротивление женщины, – шутливо сказал он, но по его глазам Ленни поняла, что он поступит, как решил.

– Что ж, поедем. Но не потому, что ты угрожал мне, а…

– …потому, что это единственно разумное решение, – закончил он.

Когда они подъехали к аптеке, Ленни чувствовала себя совсем скверно. Стэнли помог ей выйти и, поддерживая за талию, повел внутрь.

Выслушав ее, фармацевт сказал:

– Я дам вам мазь, а сейчас обязательно примите таблетку.

Ленни послушно выпила лекарство. Когда они снова сели в машину, оно начало действовать. Голова была словно в тумане. Ленни пыталась сосредоточиться на пейзаже за окном.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Стэнли.

– Ужасно. В голове какая-то мешанина. Ненавижу такое состояние.

– Как будто не можешь контролировать себя, да? Я тоже этого не терплю.

Наверное, действие таблетки заставило ее предположить:

– Мы во многом похожи.

– Не только внешне? – спросил он и резко нажал на тормоз, потому что какой-то идиот бросился через дорогу на красный свет.

– Не только, – согласилась Ленни, чье затуманенное сознание даже не отметило опасной ситуации. – Контроль над собой ведь очень важен для тебя?

– Очень. – Стэнли невесело улыбнулся. – И для тебя тоже, иначе ты бы не сидела дома, дотошно вникая в каждую деталь проекта.

– Я должна следовать пожеланиям клиентов, – зевнула она. – Каждый раз я стараюсь создать дом, который восхитил бы заказчика и удовлетворил мои профессиональные амбиции. А ты сторонник авторитарного стиля в работе?

– Пожалуй, нет.

– Значит, только в личной жизни?

– Если ты намекаешь на мое настойчивое предложение заехать в аптеку, то это было именно предложение. Я считаю, что поступил правильно.

– Но иногда то, что правильно с твоей точки зрения… – Ленни не договорила. – Что-то я совсем плохо соображаю, это все из-за лекарства. Спасибо, что подвез. До свидания, Стэнли.

– Я провожу тебя, – властно заявил он и протянул руку, чтобы открыть ей дверцу. Ее грудь нечаянно коснулась его руки, это легкое прикосновение зажгло в ней всепоглощающее желание. На мгновение ей захотелось поддаться охватившему ее дурману, но инстинкт самосохранения уберег ее от соблазна. Она решительно вышла из машины.

Для большей уверенности держась за приоткрытую дверцу, Ленни наблюдала, как Стэнли вытаскивает из багажника ее сумку. Да, Иветт права. Он напоминает опасного хищного зверя.

– Пойдем, я отведу тебя наверх.

– Нет, я в порядке. Ты мне не нужен, Стэнли.

Его глаза потемнели, на скулах заходили желваки, казалось, воздух вибрирует вокруг него. Впервые Ленни почувствовала себя беззащитной.

– Знаю, – выговорил он, едва шевеля губами, и продолжил с видимым безразличием: – Не беспокойся, я только провожу тебя до двери и уйду.

Ленни кивнула и вошла в вестибюль. Какое счастье, что когда-то люди изобрели лифт, вряд ли она смогла бы одолеть ступеньки.

Стэнли подождал, пока она отопрет дверь, протянул ей рюкзак.

– До свидания.

– Спасибо, – пробормотала она и захлопнула за собой дверь.

Конечно, она не могла слышать, как он уходит из дома – нет, из ее жизни! – она приложила все усилия, чтобы максимально изолировать свои апартаменты от внешнего шума. И конечно, она не кинется к окну, чтобы бросить на него прощальный взгляд. Она стояла посреди холла, прижимая к груди сумку. Ее глаза медленно наполнялись слезами.

На следующее утро Стэнли позвонил около девяти.

– Как дела? – спросил он бесцветным голосом.

– Значительно лучше, – солгала она, потому что спина отчаянно болела.

– Ты хорошо спала?

– Еще как. Эти таблетки совсем меня отключили. – Она облизала пересохшие губы и вдруг услышала, как на том конце провода женский голос что-то сказал Стэнли. Ленни стиснула трубку, в голосе зазвучала деланная бодрость. – Спасибо, что позвонил, Стэнли. До встречи.

Господи, подумала она, опуская трубку на рычаг, Леонора Хэйс, да ты ревнуешь! Ярость, обида, жгучая зависть к той женщине, что была сейчас рядом с ним, переполняли ее. Это же просто смешно! Почему ее, собственно, так изумляет и оскорбляет мысль, что у Стэнли есть женщина?

Вялость, вызванная лекарством, не проходила, и Ленни провела все утро на кушетке, то читая, то проваливаясь в дремоту. В полдень она съела фруктовый салат и выпила большую чашку крепкого кофе, который взбодрил ее настолько, что она отважилась принять приглашение друзей на барбекю. Но чудесный вечер в тени раскидистой магнолии, веселая болтовня и дружеская компания не развеяли тумана в ее голове.

Тоска по Стэнли разъедала ее самообладание, лишая привычной уверенности в себе. И это было еще глупее, чем ревность. Она не могла себе позволить скучать по нему. Несколько раз по утрам она просыпалась от горячечных сновидений, в которых она и Стэнли совсем близко подошли к опасной черте. Разумеется, и раньше у нее бывали эротические фантазии, но образ мужчины в них был безликим. Теперь он обрел лицо. Лицо Стэнли.

Ленни расчесала волосы, завязала их в хвост высоко на макушке. Сегодня никаких дел. Она собиралась пройтись по магазинам и встретиться за ленчем с Иветт. Стоял чудесный день, один из тех, что всегда радовали ее, несмотря на липкую жару, нависшую над городом. После недельного перерыва ей совсем не хотелось возвращаться к работе. Итак, несмотря на вторжение в ее жизнь Стэнли Дайвера, она намерена радоваться жизни!