Текст книги "Я отвечаю за все (СИ)"

Автор книги: Даша Полукарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 14. Марта

(13 главу мы пропускаем, ведь в ней Марта и Дима находятся в зимней Праге вместе с мамой, а мы между тем имеем полное право закончить повесть четной главой)

– Марта! – орал Сережка, едва не падая с обледенелых ступенек. – Марта!!!

Добрая половина школы обернулась в этот момент на Стрелина, и каждый подумал, упадет он, или нет.

Но Стрелин не упал. Пробалансировав на одной ноге, он ловко ухватился за меня. Мне же оставалось только ухватиться за стену – выбора не было.

– Стрелин! – вскрикнула я и хлопнула одноклассника по плечу. – Ну что с тобой?!

– Как же я рад, что ты вернулась!

– Меня не было всего неделю, не преувеличивай степень своих восторгов, – заметила я, заходя в школу.

– Черствая женщина. А у нас тут такие дела творятся, пока вы со твоим шикарным братцем в отъезде!

– Какие еще дела?

– Так ты правда не знаешь? – Стрелин изумленно посмотрел на меня остановившись. И вдруг подпрыгнул. – Уиху, я буду первым, кто расскажет тебе эту новость!

– Да что случилось-то? – с беспокойством протянула я.

– Белова хотят турнуть с поста президента школы.

– Что? – сказала я так громко, что перекричала гомон утренних приветствий.

Размахивая руками и активно жестикулируя, Стрелин начал рассказ с самого начала, едва не ослепляя меня взглядом своих сияющих глаз.

Если вкратце, то первый день нашего отсутствия в школе начался со слухов, которые подобно газу стремительно распространялись по школьным коридорам. Кто стал инициатором, неизвестно, но суть была такая – на заседании школьного Совета случилась перебранка, которая привела к тому, что большинство народу проголосовали за отставку Белова. Всем тут же стало любопытно, с чего это половине школьного Совета быть против только что назначенного президента, который и сделать-то ничего не успел. Тут-то и начались разговорчики, в которых активно фигурировало мое имя. Каким-то мистическим образом вся эта история со мной и Беловым, его интригами и хитросплетениями вылезла наружу, и тут же подняли старое видео, на котором Разлогов бьет Белова на дискотеке.

В общем, факты и слухи вещи несовместимые, но обладая лишь частью фактов и большим набором слухов и выдумок общественности удалось состряпать довольно-таки достоверный коктейль моего неудавшегося школьного романа.

А на следующий день начались голосования и разбирательства. Совет спорил, но к единому мнению прийти так и не мог. Закончилось все тем, что разборки предложили отложить, а каждому члену Совета разработать свой выход из кризисной ситуации.

История вроде бы временно закончилась, но слухи-то никуда не делись! Да и красноречиво мрачная физиономия Белова давала массу поводов для обсуждения.

– Конечно, все ждут вас. А точнее, тебя.

– Меня? – не сдержала я нового изумленного возгласа.

– Ну да. Ваша компашка Отступников отказывается это дело комментировать, а все хочется узнать, правда это или нет.

Я замолчала и задумчиво посмотрела на одноклассника.

– Подумай, Марта, это реальная возможность утопить Белова и наказать его за все его интриги.

Надо сказать, что целый месяц после Нового года я упорно выкидывала все мысли о Белове и выборах из своей головы. Почти две недели каникул пролетели незаметно и так спокойно, что даже не верилось. Правда, продолжало печалить мерзкое поведение Данила, но его легко можно было пережить, если не видеть его физиономию в гостях у Смотрова.

А последний, будто предчувствуя мое негативное противоДаниловое настроение, не звал к нам своего лучшего друга, предпочитая встречаться с ним за пределами нашей квартиры.

А потом началось новое полугодие, и я, следуя завещанному нами же самими принципу, решила окончательно и бесповоротно стать собой.

Я записалась на вокал, нашла себе преподавателя по гитаре и стала посещать курсы в компьютерной школе, на которых учили рисовать мультфильмы. По-прежнему много читала, гуляла с одноклассниками и готовилась к пробным экзаменам.

Я сама создала вокруг себя мир, далекий от того, в который попала с началом учебного года, и не собиралась этому новому миру изменять.

А потом Игнатова, состоящая в школьном Совете, начала рассказывать о Белове, который не слушал никого, кроме своих верных дружков-одноклассников. Внутри Совета начались разногласия.

– Я не хочу возвращаться туда, Ань, – сказала я ей честно, услышав про очередной скандал с участием президента школы. – Не хочу с ним разговаривать.

– Я знаю, – вздохнула Игнатова. – Я хочу уйти оттуда, но тогда этот идиот подумает, что он сломил нас и его план удался. Постепенно из Совета уйдут все, кто имел свое собственное мнение. А мне же хочется, чтобы все эти склоки скорее закончились.

Дима ходил вокруг Игнатовой и искренне хотел ей помочь (к тому же, он наконец расстался с Селиверстовой, которая больше не закатывала ему истерик по любому поводу), но одной его популярности было маловато, чтобы заткнуть Белова. Он стал президентом и любая левая популярность была ему до лампочки.

А потом мы уехали в Прагу к маме и забыли обо всем.

Попытались, если точнее.

И вот теперь... такое.

«Марта Астрова – кандидат в президенты школы!» – гласил заголовок школьной газеты, на которую я наткнулась, едва ступила на второй этаж.

– Вы что, все тут с ума посходили?! – орала я на большой перемене в редакции. Я сама от себя не ожидала такой ярости. После этого текста, в котором подробно перечислялись грехи Белова-манипулятора, мне совсем не стало житья. Скоро мне нужно будет ходить с охраной, чтобы избавиться от приставаний всех любопытных, жаждущих узнать, что же такого у нас с Беловым произошло.

– Вы всего лишь четыре дня встречались, Марта, а сколько от этого последствий, погляди! – Заметил Разлогов, сидя на подоконнике. Я чуть не убила редактора газеты, но меня оттащили.

Никогда еще школьная жизнь так не напоминала реалити-шоу, как в эти безумные дни. И оно, как и любое реалити-шоу, было совершенно отвратительным.

Это подобие взрослой жизни, в которую мы играли в свободное от уроков время, стало превращаться в настоящую взрослую жизнь во всей красе ее лицемерия и фальши. У нас была своя политическая элита, свой шоубиз во главе со Смотровым (который благодаря ему не был таким гнилым, как это казалось на первый взгляд), и у нас были все остальные. Масса. Большинство. Те, кто или плыли по течению или создавали что-то интересное, предпочитая оставаться в тени. Такова наверно любая школа, и этого не изменить. Общество привыкло делить себя само.

Когда-то я слышала, что взрослым становится человек лишь тогда, когда начинает отвечать за  свои поступки. Реально отвечать и расплачиваться за них. Каждое наше действие, каждое слово уже имели свои последствия. И даже в те моменты, когда мы лишь играли в совершение выбора, мы уже выбирали на самом деле. Не нужно было создавать антиутопичные миры, если в нашем собственном реальном мире было столько совсем не радостных последствий наших поступков, с которыми приходилось считаться изо дня в день.

– Вы не должны были печатать этот текст, да еще и без моего разрешения впихивать мое имя в заголовок, – бессильно сказала я Данилу, впервые за долгое время встречаясь с ним взглядом. По мне словно пропустили ток. Это было так внезапно и ярко, что я на миг потеряла дар речи.

– А что нам было делать, Марта? Тебя не было, не у кого было спросить. Но ситуация такова, что надо что-то решать с этим президентством, которое приносит больше минусов, чем реальной пользы. Я уже хочу перестать писать о выборах, но это невозможно, пока есть эта дурацкая проблема с нашим школьным Советом.

– Да почему я должна это решать?

– Ну не знаю уж почему. Потому что так вышло, что вы связаны с этим распрекрасным принцем, – криво ухмыльнулся Данил, но глаза его не смеялись. – И мне кажется, ты как раз тот человек, который сможет что-то изменить.

– Ты шутишь, да? Скажи, что ты шутишь!

– Белов с самого начала должен был поплатиться за свое манипуляторство. Но мы не стали ничего делать.

– Отлично. Зато сейчас кто-то раздул этот скандал и эту ситуацию, когда я оказалась втянутой в это. Снова.

– Ты и была втянута в это. И ты не выходила из игры. Просто не надо бросать дела на полпути.

Я только вздохнула и закрыла глаза.

Что же завело нас в эту точку невозврата и не значило ли это, что любое моделирование взрослой жизни будет приводить вот к такому вот финалу, когда нужно будет делать какой-то выбор, полагаясь лишь на свою советь? И самое главное, почему я оказалась ввязанной во все это? Потому что когда-то много месяцев назад решила адаптироваться к новой школе, помогая девятикласснику Саше Белову? Странное последствие одного невинного выбора.

Нет. Я знала и другой ответ. Все это случилось со мной лишь потому, что я не знала, кто я, и прятала голову в песок, боясь узнать это.

– Марта. – Сказал Данил и вдруг положил руки мне на плечи. – С кем ты сражаешься? Кто является твоим самым большим врагом? Белов? Твой брат или я? Нет. Правильно. Потому что твой самый главный враг – это ты. Ты сама его выбрала для себя и пока ты не справишься с собой, ты так и будешь обвинять окружающих в своих неудачах.

Я открыла глаза. Разлогов был прав, и за это я ненавидела его так сильно, как никогда прежде.

***

 Данил

            В итоге школьный Совет состоялся после последнего урока. Эта история сидела у нас у всех уже в кишках и долгие недели самоуправства Белова могли вот-вот подойти к концу.

– Давайте начнем уже этот Совет. – Вздохнул Белов. – Сегодня нам нужно решить пару очень важных вопросов и первый на повестке дня – самоуправство школьной газеты. Второй – состав школьного Совета.

Я лишь усмехнулся, услышав эти милые пункты, но улыбка тут же исчезла с моего лица, когда я увидел, как Марта тянет руку четко перпендикулярно полу.

– Я не справлюсь, что я буду там говорить? – спрашивала Марта, ходя из одного угла коридора в другой.

– То, что думаешь, Марта, – в сотый раз ответил я. Мы специально ждали начало Совета в коридоре, чтобы заранее не встречаться с Беловым.

– Это же могла сделать и Анька. Почему не она?

– Ты знаешь, почему. Потому что только твое присутствие реально его разозлит и заденет. Ты для него, как красная тряпка для быка.

– Хах, отличное сравнение, – почти простонала она. – Как я могу убедить в чем-то других, если я и сама себя порой не могу убедить. Я не уверена, что я на это способна.

– Способна, – спокойно сказал я. – Я знаю, ты всегда нервно реагируешь, когда речь заходит о будущем, о выборе своего пути и прочем. Но в данную минуту, да и вообще в настоящем совершенно не важно, кем ты еще станешь. Важно, кем ты являешься уже сейчас.

Ее взгляд вдруг словно прояснился. Серые глаза стали глубокими, словно омут.

Я мотнул головой и попытался оторвать взгляд от ее глаз.

– Ты готова.

– Что... Можно спросить, Марта, что ты делаешь на школьном Совете? – прохладно поинтересовался Белов. – Ты сюда не входишь.

– Я вместо Игнатовой сегодня, – сказала Марта, вставая. – Я заместитель кандидата и могу здесь присутствовать.

– А где она? – недовольно спросил кто-то из Беловской свиты.

– Болеет.

– Ну хорошо. – Подытожил Белов. – Но сейчас не время обсуждений. Сначала мы должны изложить претензии по пунктам.

– Я думаю эти вопросы невозможно решить без мнения большинства, – сказала звонко Марта. И тут в зал с разных сторон ввалились слышавшие все ученики. Собрать их было непросто, но еще сложнее было сделать это так, чтобы никто из Совета не догадался.

– Что? Да они не имеют права быть здесь. Советы закрыты! – сказал Белов, наблюдая, как все рассаживаются по своим местам.

Как все-таки хорошо, когда у тебя есть друзья в классах младше. Рыба, Лёня, Лина-малина, Жека помахали нам, усаживаясь в самом центре. Они сели так, чтобы между Советом и массой сохранялась дистанция.

– Может, хватит уже играть в эти игры, Саша? – спросила Марта. – Здесь нет учителей и не перед кем выпендриваться. Только мы. Давай и решим все эти вопросы между собой.

– Да они не могут решать. Они просто стадо! – фыркнул Белов, вызвав гневную волну среди наших гостей.

– Очень даже можем, – насмешливо процедил Рыба из толпы и все дружно поддержали его смехом, топотом и криком.

– Эти ребята против твоей кандидатуры на посту президента.

– Надо было думать раньше, на выборах. Теперь уже поздно, – фыркнул Саша.

– А вот и нет. Если мы устроим перевыборы. Они не запрещены, – сказала Марта. – Знаешь, ты много лгал, сделал много глупостей и подлостей, и о них узнали. Ты не можешь быть президентом вопреки мнению тех, кем ты управляешь.

– Что? Да вы сами выбирали! – возмутился Белов. – Вас никто не заставлял делать это! Все было честно. А теперь вы, конечно, не довольны! И потом, кто же будем вашим президентом, когда вы сместите меня? У вас есть кандидатура? Игнатова? Так ей это не надо, а у остальных было еще меньше шансов!

– Нашим президентом будет Марта, – сказала ее одноклассница Ритка, которая подмигнула Марте со своего места. Все тут же подхватили ее возглас, и вот уже отовсюду раздавалось: «Марта! Марта! Марта!»

Белов побледнел. Я видел, как его перекосило, а его друзей чуть не вывернуло наизнанку.

Но остальные были довольны. Все, кроме Марты.

Разумеется.

– Постойте! – сказала эта неугомонная и все почти сразу замолчали. – Я не уверена, что это мое, понимаете? Но кто сказал, что мы не можем управлять школой без президента? Выберем в Совет надежных ребят, и каждый будет отвечать за свою сферу, а учителя будут помогать контролировать Совет. Посмотрите, что с нами сделали эти выборы? Мы чуть с катушек не слетели, когда начали относиться к этому серьезно. А в Совете все будут равны и никто не будет стоять выше остальных. Ну как вам идея? – несмело спросила она, и все согласно завопили.

А потом... что-то произошло.

Я видел, как Белов плюхнулся на место. Как на его лице появилось это странное загнанное выражение, как вокруг сидящие его друзья, что-то лихорадочно зашептали, но было совершенно непонятно, слышит он их или нет. Я поймал взгляд Марты и понял, что она тоже видит это. Лицо Белова.

И еще раньше, еще раньше, чем она заговорила, чем она даже отвела от Саши взгляд, я понял, что сейчас будет.

– А с другой стороны, – произнесла она, вставая. – Если быть уж совсем честной, я думаю, что нет кандидатуры на пост президента лучшей, чем Александр Белов. Он мечтал об этом с седьмого класса, это была его настоящая мечта, и мне кажется, именно он заслужил это.

Он прав, вы сами выбрали его когда-то, значит, он президент и есть.

Вокруг зароптали, но Марта с поразившей меня внутренней силой подняла руку и в зале установилась поразительная тишина. Белов смотрел на Марту, не отрываясь, его друзья пораскрывали рты и молча переглядывались. Как и другие члены Совета, собственно говоря.

– Я знаю точно, что никому из нас этот пост не был так нужен, как ему. Просто он запутался и только мы можем помочь ему выпутаться из всего этого. Ему нужна на самом деле крутая команда. Очень хороший школьный Совет. Я думаю, можно разрешить Белову остаться президентом школы, но... – Она посмотрела прямо на него, – но только с условием, что Совет мы изберем заново. По всем правилам. И ты не сможешь его распустить просто так, потому что тебе кто-то не понравился. Ну что, идет?

Она сделала несколько шагов и вдруг оказалась прямо напротив него с протянутой рукой. В зале все замолчали.

– Идет, – сказал Белов, поднявшись на ноги, и пожал ее руку.

Вокруг шумели, переговаривались, кричали, смеялись, но уже, кажется, никто не роптал. Марта умудрилась уладить конфликт, не избавившись от Белова, не встав на его место и не оставив один Совет для управления школьной жизнью. Это было самое невероятное, что могло случиться, то, чего никто из нас даже предположить не мог.

И, судя по всеобщему приподнятому настроению, единственным недовольным и злым в этом зале был я.

И, конечно, я не мог удержаться от своего дальнейшего поступка. Слов, за которые я буду расплачиваться еще не один месяц после.

– Пожалела его? – спросил я, остановившись перед Мартой. Она стояла у сцены, наблюдая за тем, как расходится народ.

– Прости? – она повернулась ко мне без улыбки на лице.

– Я понимаю, тебе стало его жалко. Видел сам его потерянную физиономию. Да, бедный Сашенька, его действительно можно было пожалеть!

– Разлогов, что с тобой?

– Совершенно ничего. Просто ты в очередной раз идешь на поводу у этого гада! А дальше что? Он пригласит тебя на свидание, и ты пойдешь?

– Так вот что тебя бесит, – с деланным спокойствием протянула Астрова.

– Да. Именно это.

– Я же тебе безразлична.

– Совершенно безразлична! – процедил я.

– Хм. Ну вот вместо того, чтобы в очередной раз налетать на меня с претензиями, надо было самому пригласить меня на свидание! А не заставлять меня корчить из себя оратора-парламентера! – бросила она и на миг мы оба замерли, уставившись друг на друга.

– Я хотел тебе помочь! – разозлился я.

– Отличная помощь! Да ты с осени только и делаешь, что вмешиваешься в мою жизнь и осуждаешь мои поступки! И ни разу я еще не услышала путных слов извинения! Да с чего ты вообще взял, что знаешь меня и понимаешь?! С того, что я сестра твоего лучшего друга?

– Нет! – заорал и я.

– Разберись сначала в своей жизни, – сказала она, повернулась и вышла, не обращая внимания на некоторых из членов Совета, которые не успели уйти и теперь косились на нас с изумлением.

Больше книг Вы можете скачать на сайте – Knigochei.net

Я все еще бесился от бессильной злости и раздражения, когда рядом со мной внезапно нарисовалась Игнатова с самодовольной улыбкой.

– Ну и что это сейчас было?

– Представление не для слабонервных детишек, – отрезал я.

Секунду-другую одноклассница внимательно смотрела на меня, а потом вздохнула:

– Господи, Данил, и долго ты еще будешь вести себя, как идиот?

Я прищурился.

– О чем ты?

– Почему ты не сказал ей, что выложил про Белова всю правду в Совете, придумал весь этот план и вообще собрал всех нас здесь, только ради нее?

– Не болтай чепухи, – сказал я.

– Ну да, это я болтаю чепуху, – хмыкнула Аня. – Конечно, я понимаю тебя, Разлогов. Ты сделал все, чтобы защитить Марту от этого придурочного Белова, а она вместо того, чтобы воспользоваться шансом и растоптать его, спасла его от всеобщего гнева. Это точно обидно и наверняка бесит.

Я закатил глаза:

– А знаешь, что еще бесит?

– То, что мы с тобой встречались, да? Теперь я знаю тебя, как облупленного! – радостно подхватила Игнатова.

– Это было в 13 лет и длилось один месяц, – напомнил я и добавил: – Слава Богу.

Она фыркнула.

– Этого было вполне достаточно. Но здесь, – она показала на дверь, через которую вышла Марта, – все совсем по-другому.

Я проследил за ее взглядом, сложив руки на груди.

– Ты не знаешь, у нас можно подать в суд на человека, который раздает психологические консультации, не имея диплома психолога?

– Теперь она тебя не простит, а если ты не поторопишься, и вовсе уйдет из нашей школы, – сказала Аня и, похлопав меня по плечу, оставила в актовом зале в достаточно смятенных чувствах.

***

 Марта

Несколько месяцев спустя

            Мы сдали экзамены и перешли в 10-ый класс. Белов, разумеется, тоже. Уж он-то точно не пошел бы в какой-нибудь колледж – он был слишком амбициозен для этого. Но меня его персона больше не волновала совершенно, даже несмотря на наше сосуществование в школьном Совете, которым он продолжал управлять.

В школе снова воцарились мир и гармония, ну, насколько это было возможно. По крайней мере, теперь я занималась только тем, что мне нравится самой, и моя жизнь больше не походила на паршивое реалити-шоу.

Со мной в десятом оказались и Рита с Женькой, и Настя, и Сережа и большая часть моих одноклассников. Прошел май, начался июнь, мы сдали экзамены и с чистой совестью могли больше ничего не делать и ни о чем не думать.

А затем мне подарили астры.

Огромный букет, который занял большую часть пространства моего стола и тщательно подклеенного сердца. Он спустился ко мне сверху и пролез в окно, так как, судя по всему, в дверь ему пролезть было не суждено. Окно было открыто, а штора сдвинута – я больше не хотела прятаться от этого мира. Ни минуты я больше не могла проводить в заточении, поэтому окно было нараспашку даже ночью.

Но в тот момент царило утро, и я сидела перед компьютером, лениво щелкая мышкой по страницам и вкладкам. Букет упал на подоконник и мой взгляд затопило красным, фиолетовым, голубым – астры всех мастей и цветов.

Я чуть не упала со стула. Пока я вставала и робко брала в руки цветы, прошло не меньше минуты. Я все еще не могла прийти в себя, когда в дверь нашей квартиры позвонили.

Я почему-то заметалась по комнате, как будто входная дверь в квартиру вела прямо в мою комнату.

 – Марта, открой! – раздался громкий крик. Смотров застрял в ванной и, кажется, не мог выбраться. Иначе почему он не мог открыть?

Мне было жаль расставаться с цветами, даже на время, но все же, идти открывать с букетом я не хотела. И я положила их наверх, на шкаф, сама не понимая, почему.

В дверь позвонили снова, и я проскользнула по гладкому линолеуму за две секунды. Дверь открылась и на пороге обнаружился Разлогов.

– А, это ты, – протянула я.

Он замер на площадке, взъерошенный, сонный, с ленивым выражением на лице и руками, засунутыми в карманы брюк.

– Твой братец вызвал меня ни свет, ни заря, как будто мне больше заняться нечем, кроме как расхаживать с ним по магазинам и рынкам. Можно подумать, Игнатова оценит все его неловкие старания!

– Ладно, не бурчи! – весело окликнул его вышедший из ванной Смотров. Он подмигнул мне и произнес:

– Сейчас переоденусь, позавтракаю и пойдем.

– Ты еще не завтракал?! – поразился Данил.

– Вот сейчас и позавтракаю. Ты тоже, кстати, можешь присоединиться.

– Спасибо за честь.

Они оба болтали что-то еще, но я не слушала и не слышала. Сердце мое билось оглушающе громко и ладони вспотели, и вообще, внутри творилось что-то такое, что сложно описать словами.

Ну, конечно, это не он. Ему, как и прежде, на меня плевать, он общается лишь с драгоценнейшим Димочкой, и  все еще простить мне не может мой поступок с Беловым. Я лихорадочно прокручивала в голове какие-то бредовые мысли, и совершенно не могла успокоиться. Наконец, я поняла, что стою перед кипящим чайником, который вот-вот слетит с катушек.

– Ты что, уснула? – раздался его сердитый голос за моей спиной, а потом его рука дотянулась до плиты и выключила газ, и чайник тут же затих. – Отойди-ка, а то еще ошпаришь себя кипятком!

Я повернулась, попятилась и... замерла.

Данил стоял передо мной все еще взъерошенный, но уже совершенно не сонный, как будто и не было этого еще минуту назад. А в руках его был букет. Мои астры, влетевшие в окно.

– Ты прекрасный актер.

– Мне это говорили. – Он протянул мне букет. – Зачем ты закинула их на шкаф?

– Не успела выкинуть, – ядовито ответила я.

Он скорчил мне рожу.

– Ну что, Марта Астрова, быть может, ты расскажешь, каково это – жить без тебя? Это вопрос, над которым я думаю уже много дней, и  на него никак не желает находиться ответ. А мне бы он очень пригодился.

Я вздохнула.

– Я могла бы насочинять, это была бы прекрасная сказка.

– Я люблю сказки. И послушал бы твою с удовольствием.

– Ну что ж, в целом без меня мир не изменится. Быть может только солнышко станет светить чуть менее ярко, да и греть будет не так сильно. Окна домов занавесит дождь и другие почувствуют, что что-то изменилось. Но только твой мир пошатнется. Ты будешь жить, но тебя подхватит страшная болезнь – ветер тысячи дорог, и этот ветер унесет тебя. И ты сможешь жить без меня. И в отличие от других, тебе будет плевать, что солнце не светит и не греет, как прежде. Ты не заметишь частых туч на небе и ты полюбишь дождь. Ведь вода – это источник жизни. И однажды в твой мир снова придет весна. И после дождя взойдут цветы. А твой ветер унесет тебя туда, где ты найдешь то, что искал. И будешь снова счастлив.

– Я не пойму, это сказка со счастливым концом или нет?

– Вот ты и скажи? – тихо сказала я. – Ведь я пообещала, что в конце ты будешь счастлив.

– Но такое чувство, что в твоей истории чего-то не хватает.

– И чего же?

– Ты знаешь, – шепнул он. – Тебя.

Моя рука с букетом безвольно упала вниз. Он сделал еще один шаг и больше некуда было шагать. И он протянул ко мне руки и обхватил мое лицо.

За его спиной что-то упало на пол. Дверь скрипнула.

И прежде чем я смогла остановить этот «ветер», Разлогов меня поцеловал.

Время замерло. День ворвался в кухню солнечным пятном и стало невероятно тепло.

– Кажется, мой брат в шоке, – прошептала я, когда разум снова возобладал надо мной. Разлогов все еще сжимал мое лицо ладонями и, кажется, это мне очень нравилось.

Данил подумал секунду-другую и спросил:

– У тебя что, есть брат?

– Кретин! – бросил обиженный голос из-за двери.

– Поверить не могу, что ты ему не сказал, – произнесла я. Данил покачал головой.

– Он бы не сумел сыграть так, как я. Не всем же обладать мастерством перевоплощения.

Раздался еще один обиженный вопль, а потом в кухню всунулась совершенно не расстроенная физиономия моего братца.

– Я бы позавтракала, – сказала я.

– Я тоже не против, – будничным тоном откликнулся Димка, садясь за стол. – Как, говоришь, он тебе цветы передал?

– Через окно, – спокойно сказала я, наливая чай в чашки.

– Вы вообще знакомы со своими соседями? – спросил Разлогов и через секунду закончил: – Вот теперь знакомы. Через меня. Они знают, что тут живет Марта. По крайней мере, они надеялись, что эти цветы для девушки, а не для ее высокого и смазливого брата.

– Хаха, приятно, что кто-то считает меня смазливым...

Пикировки продолжались. Мы пили чай, ели конфеты, кидались фантиками, которые после нужно было убрать, мы поставили цветы в вазу, мы не обещали друг другу, что всегда будем рядом и что наши сердца никогда не рухнут из-за нас самих, но мы обещали, что если это все же случится, то мы будем готовы. Мы пройдем через все это снова и не один раз, мы будем ловить каждое мгновение жизни, закидывать астры через окно, ждать март, верить в людей и друг в друга, доверять, мириться, развивать свой талант, отвечать за свои поступки, плакать, если будет очень плохо и смеяться, когда будет очень весело. Мы будем жить, а не выживать.