Текст книги "Я отвечаю за все (СИ)"

Автор книги: Даша Полукарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 5. Дима

Все закончилось тем, что мы разругались в пух и прах.

Я пришел домой вечером и первое, что увидел – Марту, сидящую с моим ноутбуком посреди коридора. Видок у нее был такой, как будто она села там специально. И в этом я уже не сомневался.

– Где ты его взяла?

– Не надо раскидывать свои вещи посреди кухни, – заметила она невозмутимо.

– Ты вообще так и сидишь тут, как из школы пришла?

– Нет, я еще уроки сделала.

– Может, нужно было выйти погулять?

– Может, быть тебе заняться своей жизнью?

– В чем дело?

– Даже не знаю, Дима, в чем? – изображая удивление и недоумение, сказала она. – Может быть, в том, после разговора с тобой, классуха вцепилась в меня с этими выборами, как репей? Или в том, я чувствую себя так, будто ты приставил ко мне шпионов?

– О чем ты говоришь? – я похолодел при мысли, что она могла догадаться про Аньку.

– Об этой твоей подружке Селиверстовой, которая попадается мне в школе на каждом шагу!

Нет, про Аньку она вроде бы не догадалась.

– Я Ирине не нянька, она ходит, куда хочет, – ледяным тоном откликнулся я. Разговоры про Селиверстову был не лучший способ растопить мое настроение. Особенно если учесть, что полчаса назад я с ней поссорился.

– Дима, – она встала и закрыла ноутбук. – Оставь меня в покое. Прошу в последний раз.

– Да кто к тебе приставал?!

Но она развернулась и ушла в свою комнату, не желая, видимо, связываться со мной. Однако, меня это не устраивало.

Бабушка на кухне готовила обед, и все шипело, шумело и жарилось.

Я закинул ноут на кровать и решительно зашел в комнату Марты.

– Нет​, давай договорим. Ты убегаешь, хотя проблема касается тебя в первую очередь!

– Да нет никакой проблемы! Ты сам их придумал!

– Нет, она есть, просто ты врешь мне, а может быть в первую очередь себе – я не знаю! Но это не жизнь, понимаешь? Надо что-то менять!

Она закрыла глаза.

– За что ты себя винишь, объясни мне? В чем ты постоянно себя обвиняешь?!

– Отвали.

– Марта!

– Ты что, психолог, Смотров?! – закричала она.

– Нет, я твой брат!

– Кто?! – она даже засмеялась, услышав это. Смех был нервный. – Ах, как же я могла забыть, что ты у нас идеальный, идеальный во всем! Идеальный ученик, в которого влюблены все учителя до одного, самый популярный мальчик школы, прославленная звезда, самый идеальный друг! Идеальный парень! Идеальный сын и внук! А теперь ты хочешь еще быть и идеальным братом?! Да ты им не был никогда! Тебе всегда было на меня плевать! И теперь ты думаешь, что можно вот так просто стать им? Просто так? Внушив кому-то из своих друзей или учителей, что хочешь мне помочь? Да кто ты вообще есть? Можно подумать, это твоя жизнь идеальна!

Она кричала так, что услышала бабушка за всем грохотом своей кухонной битвы. Я чувствовал странную злость и в тоже время непонятную мне слабость. Как будто руки мои опускались, опускались и уже не было сил ими пошевелить.

– Дима! Марта! Что у вас за шум?! – бабушка ворвалась в комнату с полотенцем на плече и половником на перевес.

– Ничего, – остывая сказала Марта. – Я взяла его ноутбук.

– Вот черти! Я уж думала, что-то случилось. Как дети малые! – посетовала она и тут же вспомнила про свою битву. – У меня там суп выкипает!

Она выбежала, а мы так и остались стоять посреди комнаты и смотреть друг на друга.

– Не надо, Дима! Давай больше не будем делать вид, что нам друг на друга не наплевать! Поиграли в это немного и хватит.

Я покачал головой. Сил кричать не осталось после всех ее слов.

– Как скажешь, Марта Астрова, – едко заметил я. Ушел в свою комнату и хлопнул дверью. Я никогда не видел ее такой, она практически никогда не повышала голос.

Сколько же еще она таит в себе, чтобы потом в критический момент излить на головы окружающих? Я чувствовал себя так, как будто сверху на меня обрушилась огненная лавина, и от нее не было спасения.

Я хлопнул дверью своей комнаты, плюхнулся на стул и начал делать то, что только и умел делать хорошо – я начал рисовать.

***

            Вечером бабушке позвонили знакомые из деревни. Ее сестре внезапно стало плохо и ее увезли в больницу в ближайший город. Ухаживать за ней было некому. Бабушка собралась и с утренним поездом уехала, снабдив нас тысячью предостережений, указаний и пожеланий. Мы с Мартой остались одни.

Даже не так. Марта осталась одна, потому что я заболел воспалением легких и несколько следующих дней провел словно в тумане.

Я почувствовал себя плохо вечером. Весь день в горле першило, и я полагал, что меня накрывает обычная простуда. К ночи начался кашель – сухой, страшный.

Когда Марта утром встала и пришла меня будить – я не отзывался и из моей комнаты не доносилось ни звука – я уже лежал с высокой температурой.

Я почувствовал прикосновение холодной ладони к моей голове, а затем услышал топот ее ног сквозь полутьму, которая меня окружала. Через некоторое время у меня под мышкой оказался градусник. Прикосновение холодного материала к разгоряченной коже заставило меня вздрогнуть и распахнуть глаза. Практически тут же меня накрыл кашель, от которого, кажется, легкие внутри сворачивались в трубочку.

Ее силуэт был словно подсвечен солнцем, а на самом деле было утро и солнце падало на ее белую школьную рубашку и бледное лицо с внимательными серыми глазами.

– Может, не стоит притворяться, Марта? – прошептал я с хрипом. – Делать вид, что тебе не все равно? – И снова хрип.

– Заткнись, – сердечно попросила она меня. Она посмотрела на градусник и тут же снова куда-то побежала. Вернулась она с телефоном, по которому разговаривала. Голос ее немного дрожал, когда она спрашивала, не хочу ли я воды.

Все мое тело болело, я чувствовал ком в горле и груди, который никак не желал проходить, сколько бы я ни кашлял. Голова разрывалась на части, и будто пульсировала болью.

Через некоторое время раздался звонок в дверь, и Марта убежала открывать. Она почему-то только и делала, что бегала по квартире. Синий цвет затопил мой взгляд, а когда я открыл глаза в следующий раз, он приблизился прямо ко мне. Это была молодая врач в синем костюме с целым сундуком загадочных препаратов. Она тут же начала мерить мою температуру еще раз, слушать легкие, постукивать, ощупывать и о чем-то спрашивать.

Наконец она откинулась на спинку стула.

– Сколько ему полных лет?

– Семнадцать.

– Он вам...

– Брат.

– А родители ваши?

– Бабушка уехала к сестре в другой город, она скоро вернется. Мама работает.

– Позвоните ей.

– Это сложно. Она в другой стране.

Врач вскинула брови, но ничего не сказала.

Интересно, почему она сказала, что бабушка скоро вернется? Видимо, чтобы совсем не запугать врачиху.

– Воспаление легких, – констатировала врач, продолжая что-то писать. – Температура 39.9. По-хорошему, его бы надо отправить в больницу. Это, конечно, не такой уж редкий случай, но отсутствие взрослых...

– Я сама все буду делать. Что нужно?..

Врачиха смерила Марту серьезным взглядом.

– Я напишу вам все лекарства на бумажке. Здесь антибиотики, таблетки от кашля, для снятия температуры и от головы. Покажите листок в аптеке, вам там все найдут. Понятно?

– Да.

– На улицу даже не думать выползать, комнату обязательно проветривать, но предварительно его укутывать. Если что – вызывайте сразу Скорую.

Она что-то вколола мне, дописала все свои бумажки и ушла. А я провалился в сон – один из многих, в которые я буду погружаться еще несколько дней.

Два раза мой телефон звонил. В первый раз Марта скинула.

– Кто это был?

– Твоя девушка.

– Мне надо было ей ответить.

– Не надо было. Обойдется.

– Марта!

Она смилостивилась.

– Я напишу ей, что ты болеешь и у тебя карантин.

– Она придет.

– Не придет, – отрезала она, сосредоточенно водя пальцами по экрану. – Я написала, что ты спишь все время и к тебе нельзя.

Она говорила со мной так, как будто это она была старшей, а я младшим. Через некоторое время она принесла мне чай, малину, лимон.

– Мне надо сходить в аптеку, ты...

– Честное слово, никуда не уйду.

– Смешно.

Снова раздался звонок моего телефона, но Марта даже не дала мне дотянуться до него.

– Черт возьми, что неясного?! – С раздражением бросила она, выхватывая телефон у меня из-под подушки. Когда она увидела, кто мне звонит, брови у нее поднялись.

– Бесценный груз Дмитрия Смотрова! – отчеканила она в телефон.

На том конце провода послышался знакомый голос, и я догадался, что это Данил.

– У него воспаление легких. Если не хочешь заразиться, лучше не появляйся здесь.

Пока я хрипел и пытался выкашлять легкие, она успела еще что-то возразить моему лучшему другу.

– Да, я знаю, я ужасна. Но такая уж я есть. Смирись.

Она бросила трубку и решительно выключила у телефона звук.

– Ты в своем репертуаре, – прошептал я.

– Я пошла в аптеку.

Я снова провалился в сон. В следующий раз когда я проснулся, свет за окном изменился. Дверь в мою комнату была закрыта и мне показалось, что из глубины квартиры раздаются какие-то голоса. Я закашлялся, подтянулся на руках и сел, опираясь на подушку. Вся моя футболка была мокрой насквозь, от чересчур резкого движения голова закружилась.

По коридору прозвучали бодрые шаги, чьи-то еле слышные голоса, в следующую секунду дверь открылась и на пороге возникла Марта с подносом лекарств. За ней по пятам следовал Разлогов.

– Я же сказал, что он проснулся, – не скрывая превосходства, заметил он.

– А я тебе сказала не приходить, – не скрывая раздражения, сказала Марта.

– Ты можешь тоже заболеть, – осипшим голосом протянул я.

– Да, можешь заразиться, – задумчиво подхватила Марта. – Оставайся, если хочешь.

И улыбнулась улыбкой акулы.

Разлогов расхохотался.

– А Димка не рассказывал, что ты, оказывается, такая милашка.

– А он сам не знал, – невозмутимо проговорила она, расставляя все лекарства на тумбочке.

– Ты не только милашка в общении, ты еще крайне неприятная личность. Вызовы родителей, замечания в дневнике, школу вот сегодня прогуляла...

– Спасибо, что следишь за всеми моими грехами. Я уж как-нибудь за них сама отвечу.

Затем она стояла надо мной, пока Дан болтал, а я пил горсть необходимых таблеток.

– Что это ты взяла на себя обязанности матери? Мы же вроде бы договорились не притворяться, – сказал я.

– А я, Смотров, и не притворяюсь! – заявила она. Она взяла поднос и вышла, оставив нас вдвоем.

– Что это с вами? – поинтересовался Разлогов. – Поссорились, что ли?

Я сполз по подушке вниз, чувствуя, как начинают слипаться глаза.

– Можно и так сказать.

Я снова уснул. Сон был неспокойный, рваный, и в нем мне тоже было плохо. Периодически из сна выплывало лицо Данила, как будто он все еще находился в комнате. Но когда я проснулся в следующий раз, за окном стояла ночь, а в кресле, свернувшись в калачик, спала Марта.

– Астрова! – прошептал я. Кажется, у меня снова поднималась температура. – Марта!

Я дотянулся до кресла и похлопал Марту по свесившейся вниз руке. Она вздрогнула во сне и проснулась.

– Ты чего? – хриплым со сна голосом спросила она.

– Иди спать. Так и будешь всю ночь сидеть здесь?

– Так и буду, – согласилась она и несмело протянула руку к моему лбу. – Нужно померить температуру.

– Да что ее мерить?.. – вздохнул я, но послушно взял градусник с тумбочки. Я лег обратно и сквозь подступающие со всех сторон тени спросил:

– Ты завтра снова не пойдешь в школу?

– Врач дала мне справку.

– Врешь, – не поверил я.

– Ну вру, – согласилась она.

Мы помолчали.

– Знаешь, я ведь не всерьез говорила тогда... тогда в комнате.

– Знаю.

– Ну то есть я понимаю, что ошибалась, ведь ты совсем не идеальный.

– Марта, – я с трудом улыбнулся ей. – Идеальных ведь не существует.

– Да, это точно.

Кажется, остаток разговора прошел для меня в тенях. Я почти не запомнил, как проглотил таблетку и запил водой, я просто провалился куда-то вниз. Сон подарил ощущение падения, и почему-то и во сне я знал, что все обойдется.

Глава 6. Марта

Я вышла в школу и  тут же вокруг меня завертелись какие-то страсти. Я была не готова к ним и уж точно не предполагала, что рисунок, сделанный мной в библиотеке, послужит толчком к установлению новых для меня отношений в школе.

 Я долго мялась перед дверьми в кабинет девятиклассников на перемене, а затем они сами вывалились оттуда, и Белов был одним из них. Я его окликнула.

– Привет, я Марта Астрова, помнишь меня?

– Как забыть девушку с таким цветочным именем?

Я усмехнулась.

– Помнишь, ты говорил, что вам не хватает свежих идей?

Он остановился.

– Конечно.

– У меня есть одна для вас.

Мы расположились у дальнего пустого подоконника. Я выложила ему все: свои рисунки и свои идеи. Белов смотрел на меня с интересом.

– Дон Кихот? – произнес он задумчиво.

– Конечно. Вся предвыборная кампания должна быть очень запоминающейся, чтобы в тот момент, когда нужно будет выбирать, за кого голосовать, люди не раздумывали бы.

– Но... я думал, что самое главное – это то, что я могу предложить другим, – сказал он, засовывая руки в карманы.

– Но у вас, у тебя должна быть какая-то единая концепция. Все знают, что ты всем помогаешь. Если есть возможность помочь, ты будешь это делать. Раз так – это будет твоим образом, фишкой. Но образ – это не только внутренняя составляющая, но внешняя. Твой внешний образ – печальный рыцарь, немного наивный мечтатель, но между тем прекрасный человек, который стремится помогать.

Он посмотрел на меня еще немного.

– Давай я представлю тебя своим ребятам.

Они всегда встречались после уроков на широких подоконниках второго этажа. Если был открыт актовый зал, располагавшийся рядом, шли туда, если нет – искали свободный кабинет. Сегодня актовый зал был открыт. В удобных темно-синих креслах сидело около десяти человек. Мальчики и девочки – все одноклассники Белова. Он представил меня и вкратце обрисовал мою идею. Его команда смотрела на меня настороженно.

– Почему ты не помогаешь своим? – с подозрением спросил меня мальчик по имени Игорь. Он сидел, немного развалясь, в кресле, и видимо считал себя не меньшей звездой, чем Белов.

– У нас нет кандидата в президенты, – честно ответила я. – Да и потом, не думаю, что здесь важны свои или чужие.

– Ну вообще-то важны. Вдруг ты засланный казачок?! – подхватила девочка, глядящая на меня с некоторым презрением. Кажется, ее звали Вика. А может быть и нет.

– Так вам не нравится идея? Я подумала, что вам подходит.. Без центрального образа вы все с Беловым во главе – просто неорганизованная масса.

– А как же ковбои? – вспомнил вдруг Саша. – Это же была крутая фишка.

– Да, задумка в этом есть, меня зацепило, – признала я. – Но на месте Дикого Запада мог быть и Гарри Поттер.

– При чем тут Поттер? – недовольно спросил Игорь.

– А при чем тут Дикий Запад? Разыскивается, серьезно? Он же вроде президентом школы хочет стать, а не участвует в конкурсе фоток для стенда: «Их разыскивает полиция».

– Это была моя идея, – сказала девушка Вика. Сказала так, как будто думала, что я сейчас забьюсь в какой-нибудь темный угол от страха.

– Я не откажусь от своих слов, – произнесла я, удивляясь только тому, откуда у меня столько наглости. – Я совершенно серьезно. Для предварительной афиши идея с Диким Западом была неплоха, но не более того. Вашу команду должны увидеть и запомнить и Белова тоже. Его все знают, бесспорно, но никто не представляет, что он за человек. Никто не знает, почему его должны назначить президентом, а не кого-то другого.

Я замолчала. Белов улыбался.

– Она права. Нужно очень хорошо продумать мои предложения и идеи, которые я представлю в день начала кампании.

– А правда то, о чем все говорят в школе? – спросил еще какой-то мальчик, имени которого я не запомнила. – Смотров – твой брат?

Все посмотрели на меня так, как будто увидели впервые.

– Да... и что? – протянула я.

– Что если ты не действуешь от лица класса, но делаешь это от лица Смотрова! И он сейчас смеется над нами, думая, как легко мы на все это повелись...

Я смотрела на него и на всех них, уставившихся на меня в ожидании, с полминуты, а потом просто взяла свою сумку и вышла.

Пока я пересекала коридор, я сто раз зареклась от своих попыток включиться в активную школьную жизнь и поклялась, что если в следующий раз меня охватит подобное жгучее желание помочь кому-то, я хорошенько подумаю. А затем Белов догнал меня, и я обо всем забыла.

Некоторое время мы шли молча. Он не говорил со мной даже когда мы брали свою верхнюю одежду в гардеробе, а потом мы вышли, и я сказала:

– Так и будешь сопровождать меня?

– Я бы хотел тебя проводить. Если ты не против.

– Не волнуйся, под машину не попаду.

– Просто ты наверно зла на меня и на нашу компанию...

– Нет. Можешь не пытаться очистить собственную совесть.

– Я не очищаю свою совесть, – четким голосом проговорил он. – Просто я хотел поблагодарить тебя за твою шикарную идею. И прости ребят, их немножко взволновало, что не они это придумали. Ну и тот факт, что ты действительно сестра Смотрова, они тоже не смогли оставить без внимания.

Мы вышли из школы и пошли по двору, а я все молчала и переваривала информацию.

– Ну и что с того, что я его сестра?! Все так волнуются и сходят с ума, как будто я сестра Джонни Деппа...

Саша фыркнул.

– Мы всегда думали, что компания Смотрова будет нашим самым сильным конкурентом.

– Насколько я знаю, они не собираются выдвигать Смотрова. Его компания вообще, кажется, во всем это участвовать не собирается, – пробормотала я. Может быть, и не нужно было этого говорить, но по крайней мере, это было честно.

– Знаешь, мне очень понравилась твоя идея. – Сказал Белов. – Мне кажется, мы так и сделаем.

Я пожала плечами.

– Я рада.

– Может придешь на наше следующее собрание?

– Ты думаешь, твои друзья это одобрят?

– Они просто не привыкли к такому. Не знают, что кто-то может заниматься этим бескорыстно.

– Это не я, это все мое вдохновение.

Он улыбнулся. Мы дошли до развилки и, судя по всему, ему нужно было идти в другую сторону, но он, не колеблясь, пошел рядом со мной. Не знаю, почему, но это было приятно.

– Почему ты перешла в нашу школу? – спросил он.

Я замешкалась.

– Так... получилось.

– Не хочешь рассказывать? Ладно, ничего. Просто подумал, что это любопытно, что вы с братом учились в разных местах.

– Ну... мама с папой развелись, когда мы были маленькими, – поделилась я, почти не слушая его и чувствуя, как в горле встает непроходимый ком. – Я жила с папой.

– А что же... родители так просто разделили вас?

– Не думаю, что просто... хотя подробности мне не известны. Но вроде бы речь шла о каком-то условии.

– То есть, кто-то из них не желал чем-то делиться? – спросил он. Он выглядел удивленным. Я подумала, что он оказался на удивление проницательным парнем.

– Это долгая история... – призналась я. Я сама узнала подробности, но только потому что взрослые обсуждали это при мне, но не знали, что я слышу.

– Так что же... – Саша вдруг запнулся, взглянув на меня. – Так что же вдруг случилось, что ты стала жить с братом?

– Мой отец умер, – скороговоркой и на выдохе произнесла я. И подняла на него глаза. – Я переехала к брату и пошла в другую школу, потому что моя старая находится на другом конце города.

Вот и все. История была рассказана и можно было сделать глубокий вдох. Я вдруг осознала, что Белов  практически незнакомый мне человек, но ему я первому из новых знакомых рассказала все это.

Говорят, что нужно делиться наболевшим, чтобы стало легче. Но мне не стало. Может быть, все дело во времени, которого прошло еще слишком мало. А может быть, еще в чем-то. Но я почувствовала себя как никогда одинокой. Мне не с кем было поговорить об этом, а навязываться я не любила и не могла.

Внезапно я осознала, что Белов держит меня за руку и поняла, что глубоко погрузилась в свои мысли. Я улыбнулась.

– Извини. Вот и мой дом, – сказала я. Саша молча смотрел на меня. – Я... пойду, да?

– Конечно, – протянул он и отпустил мою руку. – Знаешь, Марта Астрова, я рад, что познакомился с тобой.

– Я тоже рада.

Он улыбнулся.

– Все будет хорошо.

Я так часто слышала эту фразу за последнее время, что почти начала в нее верить.

***

Я поднималась по ступенькам, как можно медленнее, пытаясь осмыслить то, что рассказала местному активисту. Как и всегда после минутной откровенности я вдруг испытала угрызения совести за то, что слишком разболталась. Но, в конце концов, вряд ли он стал бы рассказывать все это кому-то. Если уже быть честной, мало кому это вообще может быть интересно.

Вставляя ключ в дверной замок, я услышала громкие голоса и смех из квартиры. Ну, конечно.

Мой брат со своим лучшим другом.

– Такое чувство, что Разлогов прописался здесь, – поделилась я, входя в комнату Димы.

– Если ты этого хочешь, нужно лишь попросить, детка, – томно произнес Данил под смех наполовину с кашлем от Димы.

– Хахаха, – протянула я безэмоционально, подходя к Смотрову и проверяя его температуру на ощупь. – Ты не настолько привлекательный, как тебе кажется.

– Нам больше интересно, где ты пропадала после школы, раз Дан уже успел сходить домой и прийти сюда раньше тебя?

– О, правда? Вам интересно? А мне интересно, это правда, что говорят в школе? Ваша компашка собирается участвовать в выборах? Ты хочешь быть президентом школы, Дима?

Лучшие друзья переглянулись, и я закатила глаза.

Они не были похожи друг на друга, но когда находились вместе, их вполне можно было принять за братьев.

Волосы у обоих скорее светлые, чем темные. Только у Данилы пепельные и прямые, а у Димки русые и слегка волнистые. Оба примерно одного роста, одинакового худощавого телосложения, и когда не болтают без умолку, то сверкают заразительными широчайшими улыбками. Схожесть же их заключалась в их поведении. В манере двигаться, в жестах и мимике, которую они перенимали друг у друга. Когда они, даже не замечая того, вели себя, как близнецы, мной сразу овладевало непонятное раздражение, и хотелось выйти из комнаты, хлопнув дверью.

Сейчас к одинаковым взглядам примешалась и какая-то тайна, которой оба, судя по всему, не желали делиться.

– Это откуда же такие сведения про выборы? – поинтересовался Дима, наконец.

– От верблюда.

– Ну серьезно.

– А что?

– Да ничего, просто мы этого не планировали, – отрезал Данил.

– Зачем мне президентство? Я не помешан на этом. Я прекрасно живу и без выборов. – Закатил глаза Дима и тут же начал кашлять.

– Да, королю школы ни к чему становиться президентом, – философским тоном протянул Разлогов. Дима хихикнул.

– Мне сказал Белов, – вдруг призналась я, отчасти потому, что Данил все еще смотрел на меня подозрительно.

– О! – выдох был практически одновременным. – И что это у тебя там за дела с Беловым?!

Это вывело меня из терпения окончательно, и я покинула друзей под их смех.

Все же мне показалось, что они не были настолько равнодушны к выборам президента школы, как это демонстрировали.

Впрочем, может быть, это было простое любопытство. Оно уже начало захватывать всю школу.

С самого утра мои недавно обретенные одноклассники принялись обсуждать, сколько уже наметилось кандидатов в президенты.

– Один из восьмого класса, – загибал пальцы Стрелин. – Ну этого не возьмут – молод еще, двое из девятого – Белов и Нагибина от «Вэшек», один от десятого.

– Белов там, наверно, переживать начал, – жалостливым голосом заметила староста-Настя. – Конкуренция растет!

– Да бред! Ему это только в кайф, – отмахнулся Стрелин и пристал к самому умному мальчику нашего класса – Олегу Нечаеву с предложением выдвинуть его кандидатуру в президенты школы.

Я послушала-послушала все эти разговоры, да и вышла в коридор. Здесь царила обыкновенная для перемены суета и легко было смешаться с толпой.

Впрочем, в этот раз мои мечты не сбылись. Меня с самым наизагадочнейшим видом перехватил Белов.

– Что ты делаешь сегодня вечером, девушка с цветочным именем?

– Да ничего... – протянула я. – А что?

– Хотел пригласить тебя. Мой дядя – фотограф. У него тут выставка недавно открылась. Может, сходим?

– Ты и я? – глупо уточнила я, чувствуя, что начинаю краснеть.

– Конечно, – церемонно провозгласил он.

– Я... да. Я согласна.

– Отлично, встретимся у твоего дома в шесть?

Его кто-то позвал, и он ушел – только его и видели, а я все еще стояла наверняка с преглупым выражением на лице.

Не то, чтобы это было такой уж неожиданностью для меня – вообразить-то себе можно что угодно. Меня не покидало ощущение, что все происходит как-то слишком быстро. Хотя... мой опыт в этом деле исчерпывался достаточно скромными познаниями – этого не следовало отрицать.

Я отвлеклась только когда кто-то щелкнул пальцами у меня перед носом. Это оказалась Анька, которая принесла мне книжку.

– У тебя забавное выражение на лице. – Весело заметила она. – Твой брат болеет?

– Да, воспаление легких.

Она присвистнула.

– Ну надо же, даже не симулирует.

– Нет, в кои-то веки. Температура, кашель и все такое...

– Ух, неплохо вам там. Ты, смотри, сама не заболей.

Я только рукой махнула. Что со мной будет-то? Мои мысли были в другом месте, и с этого момента я могла думать только о том, как же все сегодня пройдет.

Даже довольно скучная работа по уходу за несносным старшим братом не смогла полноценно отвлечь меня.

– Я не могу ходить все время грязный! Мне нужно помыть голову и искупаться! – орал он мне.

– Без головы можно было вполне обойтись! Тебя, кроме Разлогова и меня никто не видит.

– Какая разница! Я паршиво себя чувствовал в таком виде, и сделал вовсе не из-за вас!

В мое отсутствие он искупался и помыл голову, а теперь у него поднялась температура, он стучал зубами и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Я хладнокровно стояла над ним с горой таблеток, заключив с собой внутреннее соглашение – не нервничать и не вмешиваться: пусть делает, что хочет.

– Зато ты теперь чистый, – заметила я справедливости ради. – Все гармонично.

– Отвали, а! – проныл он. Честное слово, все мужчины, как дети!

– Да, кстати, по поводу отвали. Твоя подружка достала меня уже – подкарауливает каждый день и спрашивает о твоем самочувствии. А еще достает вопросом, нельзя ли ей тебя навестить?

– Ну и что? – пробурчал Смотров.

– Так скажи ей что-нибудь! Поговори с ней. Почему она меня достает разговорами?

– Я отключил телефон.

– Очень разумно. Великолепно. А мне отдуваться.

– Ну ладно, Марта, не злись.

– Я не злюсь. Пока что. Почему ты не хочешь с ней разговаривать?

– Я ни с кем не хочу разговаривать, понятно?

Я молча смотрела на него, но он так и не сломался под моим взглядом.

– Будем считать, что я тебе поверила. Но с Селиверстовой тебе все же придется разок поговорить. Все. Я пошла, вечером иду на фотовыставку.

– С кем? – крикнул он вслед.

– С Беловым, – с вызовом ответила и прикрыла дверь его спальни. Вслед мне донеслось яростное возражение, но я его уже не слушала.