Текст книги "Амарант (СИ)"
Автор книги: Даша Пар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Глава 11. Всё светлое в хаосе исчезнет
Глава 11. Всё светлое в хаосе исчезнет
Поклонись да поглубже моему палачу.
Видишь, от боли уже давно не кричу
И не плачу, глаз не сомкнув,
Только губы дрожат, вопрос – почему?
Мне повезло оказаться рядом с этой комнатой. Повезло, что двери в замке массивны, тяжелы и открываются наружу. Повезло успеть захлопнуть её прямо перед открытой пастью твари, что навалилась на дверь, захлопывая её, чуть не опрокидывая на пол. Повезло и в том, что дверь имела, пусть небольшой, но засов, который смогла опустить вниз, не давая зверю открыть её и ворваться внутрь.
Я вижу, как она вздрагивает будто хлипкая деревяшка от бессильной ярости волка. Вижу, как ходит косяк, как дрожит засов и как всё сотрясается, с трудом противясь такой мощи. Лихорадочно оглядываясь, понимаю, что оказалась в западне. Это гостевая спальная комната без уборной, совершенно пустая. В углу шкаф, рядом комод, небольшие подсвечники на стенах, застеленная кровать, накрытая покрывалом, тумбочка, больше ничего. Всё пропахло пылью и затхлостью. Окна, хоть и выходят на внутренний дворик, всё равно слишком далеки от земли, чтобы попытаться выбраться наружу. Просто разобьюсь, если прыгну и здесь нет даже парапета, по которому могла бы перебраться в другую комнату. Холодный ветер заморозил лицо и я перестала высовываться. Обернувшись, увидела щель в деревянной двери, расширяющуюся от мощных ударов когтей. На мгновение пересеклась взглядом со зверем и он принялся с утроенным рвением прорываться внутрь. Мне оставалось только одно. Вновь высунувшись из окна, заорала во всё горло:
– Помогите! Кто-нибудь, на помощь!
Позади раздался волчий недовольный рык, а потом всё смолкло. Тварь ушла, будто испугавшись моих криков. Нерешительно потоптавшись на месте, подошла к двери, настороженно прислушиваясь и комкая в пальцах вырвавшийся подол рубашки. От напряжения сводило скулы, прорывался истеричный смех и плач одновременно. Подойдя совсем близко, замерла вслушиваясь в тишину. Потребовалось минут десять, прежде чем услышала шаги, а затем увидела через дыру мужское лицо. Потрёпанный Дельмир, полный страха и участия, оказался напротив меня, хотя должен был лежать в постели, приходя в себя после стычки с дикими.
– Елена? Что случилось? Мне кажется, я слышал твой голос! – заговорил он с волнением, ощупывая края дырки. – На тебя напали в замке?!
– Это был дикий, – говорю осторожно, оставаясь на месте. – Не знаю, откуда он взялся. Мне повезло, что он не успел напасть – я захлопнула дверь и стала звать на помощь, тем и спугнула его.
– Где твой охранник? Где Ахлик? Почему ты без охраны? – заговорил он, перед этим выругавшись, не стесняясь в выражениях. – Ты в порядке? Тебя нужно отвести в лазарет! Чёрт, я порву твоего охранника на лоскутки! Как он посмел оставить тебя без присмотра!
Волк говорил правильные вещи, очень успокаивающие, верные. Я была готова поверить ему, но червячок сомнения не давал этого сделать. Я видела, каким он был утром. Нет, он не мог так быстро поправиться. Как он оказался здесь? Чувствую подвох. Ведь я знаю, что он успел передать Ахлику. Странная нелогичность сводила с ума.
– Ну же, открой дверь, Елена! – попросил он требовательно, маскируя заботливостью своё нетерпение.
Я отрицательно мотнула головой и сделала шаг назад.
– В чём дело? Ты чего?
– Я не верю тебе, – говорю просто, делая ещё один шаг назад, чтобы оказаться за пределами досягаемости его руки.
– Это же я, Дельмир, – говорит спокойно, совершенно не обидевшись.
А затем молниеносно пробивает дверь, расширяя дыру, поднимая засов и входя внутрь.
– Как ты можешь во мне сомневаться, Елена? – продолжает говорить спокойным тоном, демонстрируя когтистую лапу вместо руки. – Я подарил тебе самое дорогое, что у меня есть, – сердце.
– Всё это время, это был ты, – я не удивлена – удивлялка сломалась, просто отступаю назад, закрывая себя руками.
– Елена, почему ты так сладко пахнешь? – он выглядит безумцем.
Втягивая воздух, принюхивается, блаженно улыбаясь. Лихорадочный румянец окрасил его щёки, сделав живым. Он как-то похорошел, распрямился, утратив болезненную бледность. Только глаза выдавали сумасшествие, пробудившиеся внутри волка. Дельмир постоянно облизывал губы, надвигаясь на меня, медленно и неотвратимо.
– Я захотел тебя в тот момент, как почуял запах твоей крови. Даже не удержался – облизал пропитавшиеся тряпки, которыми закрывали твои раны от столкновения с Райво. Он сказал, что на вкус ты как солнце и я могу съесть тебя всю! – волк клацнул зубами, отчего негромко вскрикнула и он рассмеялся. – Не думай, я не сразу тебя съем. Я так долго к этому готовился, так представлял, как это будет, что определённо не собираюсь спешить.
– Дельмир, пожалуйста, – обратилась к нему с мольбой, но в ответ получила новую порцию смеха.
– Ты не была такой милой, когда трахалась с Вельямином! – заметив, как меня передёрнуло, он продолжил: – О да, я всё видел! Я пытался заставить его есть, но ты… ты что-то сделала в ту ночь и мне пришлось самому убить её! Пока вы трахались, я развлекался с ней, – подмигнув, он совсем приблизился ко мне, нависая как скала, подавляя размерами и странным запахом – смесь крови и мускуса.
– Я не убью тебя, – интимно прошептал он, – я тебя трахну и, если будешь послушной девочкой, – останешься в живых. По рукам?
Он свободно положил руку мне на грудь и до боли сжал, вызвав крик.
– Такой сладкий голос, – он выпускает когти, врезаясь и пуская кровь. – Кричи, не сдерживай себя, нас никто не услышит!
Дельмир прикусывает за шею и через укус толкает на постель, оказываясь сверху. Он задирает мою рубашку и впивается в окровавленную грудь губами, жадно глотая сочащуюся кровь, вызывая болезненный отклик.
– Не сопротивляйся! – приказал он, когда замерла, боясь спровоцировать волка на новую агрессию. – Или будет ещё больнее! – он торжествующе смотрит, а затем стягивает с себя рубашку, обнажая изрезанный шрамами торс. – Сама разденешься или помочь?
– Дельмир, это ведь не то, чего ты хочешь, – заговорила, прижимая руки к груди. – Это не ты!
– Делай, что говорю, или будет больно! – зарычал он, выпуская зверя. Не утерпев за моими медленными движениями, одним порывом разрывает мои штаны, добираясь до нижнего белья. Он наклоняется, утыкаясь лицом в пах, жадно втягивая мой запах.
Я боюсь сдвинуть ноги. Я боюсь пошевелиться. Я боюсь спровоцировать. Боюсь, что он вот-вот вцепиться клыками в шею, раздирая и высвобождая смерть. Боюсь, что он сделает со мной сейчас и что сделает потом. Страх сочится из моих пор. Страх лезет из глубины сердца. Страх сжимает пальцы, превращая их в бесполезные отростки, не способные защитить от опасности. Страх отворачивает голову, когда волк спускает с себя штаны, сгибает мои ноги в коленях и наваливается сверху. Страх убивает меня.
А вот ярость нет.
Мне кажется, волк сам не понял, что произошло. Почему он оказался на другом конце комнаты, лёжа на полу. Он растерянно, по-звериному, мотает головой, а я поднимаюсь, чтобы вновь напасть. И не успеваю.
В комнату влетела волчица – Хельга приняла звериный облик, доступный женщинам. Она набросилась на Дельмира, целясь в шею и они звериным клубком покатились по комнате. Девушка не давала волку «перевернуться», чтобы он не смог покалечить её. Последний рывок – и волк выпрыгивает из окна, а Хельга прыгает следом за ним.
Несколько абсолютно неподвижных мгновений. Сквозь них до меня доносятся звуки волчьей драки. Визгливые ноты сменялись утробным рычанием, ударами и звоном – всё смешалось в какофонию дичайших звуков и посреди – я. Мои руки слишком длинные для моего тела. Прямо на глазах возвращается исходная форма с болезненным, тягучим чувством плотности. И словно ничего не было. Верчу туда-сюда. Руки как руки. Нормальные белые руки.
Я подхватываю с пола упавшую шаль, опоясываюсь ею на манер юбки, чтобы прикрыться и выхожу из комнаты. Впервые за долгое время я не хромаю.
***
Стоило поспешить – я слышала слишком много голосов. Интуитивно определив, куда они свернули, выбежала на тренировочный плац прямо к середине сражения. К Хельге присоединился Ахлик, а Дельмир успел принять конечную форму зверя. Позади в снегу валяется труп одного из охранников с вырванной трахеей, а рядом со мной у выхода, лежит другой, зажимающий шею руками, хрипящий. Его взгляд абсолютно пуст, а сквозь пальцы пузырится кровь, окрашивая всё в один тон. Запах стоит одуряющий, от голода свело желудок. Развернувшись, склонилась над землёй. Меня рвало желчью и остатками адреналина. Я не успевала перестроиться, краем глаза наблюдая как волки вальсируют друг вокруг друга. Как Ахлик и Хельга пытаются напасть на Дельмира сзади, целясь в сухожилия и как он уворачивается, исхитрившись изогнуться под немыслимым углом. Они все похожи на каракатицу, чёрное пятно, изгибающееся, собирающееся в кучку и разваливающееся на мелкие капли. Рычание обрывается визгом – Дельмир зашвырнул через всю площадку Хельгу, подставляясь под удар Ахлика – он сбил волка на пол, пригвоздив когтистой лапой, сомкнув её вокруг шеи мужчины. Лицо беты искажено от напряжения, он весь вспотел и капли пота, смешиваясь с каплями крови, горохом попадали на снег.
– Ты уже проиграл! – зашипел Дельмир, когда Ахлик позволил ему частично трансформировать лицо, изуродовав и без того некрасивый рот. – Она одна из нас! Она наша! Так зачем ты сопротивляешься? Просто посмотри – это будет легко! – продолжил волк, кивком головы указав на меня.
Вскинувшись, Ахлик вперился в меня взглядом. Раскрыв рот, сжал зубы, демонстрируя волчий оскал. В нём нет человека, как и в Хельге, пытающейся по-собачьи подняться на заднем плане. И уж тем более нет человека в Дельмире, чьи глаза уже никогда не потухнут и навсегда останутся яркими и жёлтыми. Дикими.
– А как же Вельямин? – я поднимаю руки в беззащитном жесте, показывая свою открытость и этого оказалось достаточно, чтобы Ахлик стушевался, мотая головой, сбрасывая чужую волю.
Он потерял концентрацию и Дельмир резко подался вперёд, сомкнув пасть вокруг держащей его руки. Дичайший крик пронёсся по площадке, и всё опало. Ахлик пытается освободиться, а дикий, не разжимая клыков, трансформируется, возвращая цельную форму. Хруст сравнимый с чавканьем и обрубок падает на снег. Волк прыгает на Ахлика, целясь в глотку, но его сбивает Хельга, они кубарем покатились по заснеженным опилкам прямо на меня.
И это то, что ты делаешь не задумываясь. Ходы прописаны до того, как ты их сделаешь. И всё выглядит естественно, как в танце. Инстинкт – бессознательное действие, ответ на внешний раздражитель.
Я с лёгкостью влилась в звериный клубок, зубами впиваясь в шерсть, погружая отросшие когти в податливую плоть. Я знала, как нужно кусаться, как нужно двигаться, как сражаться, защищаться, драться и как побеждать. Хельге нужно было совсем чуть-чуть помочь, чтобы она смогла сосредоточиться. Моих сил хватило на перехват его рук в области локтей при нападении сзади. Хватило сил, чтобы впиться когтями в его плечи, фиксируя и не давая шевельнуться. В бессильной ярости, он воет, опрокидывая меня на спину, массой мешая подняться. Мы оба в ловушке, он давит на меня, безостановочно рыча, лицо заливает кровь, я ничего не вижу. И только слышу:
– Отпускай!
Мне хватило секунды, чтобы выпустить когти, а ему легко спрыгнуть с меня. Переворачиваясь на живот, подгребаю руками грязный снег и размазываю его по лицу, смывая кровь. А когда оборачиваюсь, вижу труп Дельмира и Хельгу, с окровавленной рукой, стоящей над ним. Она так сильно перерезала ему горло, что голова под неестественным углом запрокинулась назад, но тело сохраняет странную неподвижность. Волк стоит на коленях, он мёртв, но почему-то не падает. Тогда девушка толкает его ногой и он опрокидывается на спину, разбрызгивая повсюду кровь.
Чуть поодаль негромко выругался Ахлик. Мы синхронно взглянули на него и увидели, как побледнело его лицо. Он не успел обмотать обрубок, чтобы остановить кровотечение, поэтому прямо на наших глазах потерял сознание. И мы остались вдвоём.
***
Из нас двоих, Хельга лучше сохранила присутствие духа и отправилась искать помощь. Пока она ходила, я как могла тряпками туго обвязала руку Ахлика выше запястья, чтобы остановить кровь. Острое сожаление об отсутствии элементарных медицинских познаний пришло вместе с пониманием – это максимум, что могу для него сделать. Стоит ли пытаться привести его в чувство или же болевой шок окажется слишком сильным? А если оставить как есть, он может умереть? К несчастью, я не знала ответов на эти вопросы.
Закат закончился глубокой чернотой и тишиной. Барабаны всё ещё не били, но наверное это потому, что дикие верят в успех мероприятия Дельмира. Уверена, что завтра в полнолуние, они обязательно устроят нам бурную ночь. Словно затишье перед бурей.
Я сижу почти голая на снегу, окружённая трупами, голодная и злая. Каждый нерв оголён, внутри что-то содрогается, прорываясь сквозь тонкую человеческую кожу. Я готова пойти до конца, и это желание пугает. Как пугает отсутствие холода. И сила, что открывается с каждой схваткой. Почему сейчас? И что это такое? Я не волчица – все твердят, что это невозможно. Тогда почему могу делать все эти вещи? Я билась с Дельмиром на равных. Смогла удержать его. И сейчас глядя на тела погибших, внутри желудок сводит от голода и просыпаются совсем уж нечеловеческие мысли. «Сожри. Сожри их всех. Обглодай кости. Предчувствуешь как это будет вкусно?..»
Возвращения Хельги и подмоги ждала с нетерпением. И как они пришли, сразу же отправилась на кухню. Мне было всё равно, что есть. Главное не думать о том, что осталось на плацу. Вообще обо всём это не думать.
***
Хельга нашла меня, когда доедала очередной шмат замороженного мяса. Мне повезло – на кухне никого не было, а в леднике обнаружились запасы. Мне было настолько всё равно, что я впилась зубами в мясо, перемалывая его и не обращая внимания на сопутствующие мелочи. Оно было таким вкусным, что даже плевать, что ем и как. Это просто топливо, без которого не могла обойтись.
Скрестив руки на груди, она остановилась в дверях, предварительно убедившись, что мы одни. Выглядела девушка неважно. Чёрные волосы стоят торчком и во все стороны, на лице засохшая, плохо смытая кровь, много мелких ссадин и порезов. Крупная рана на предплечье, замотанная в какую-то тряпку. Хельга успела переодеться и новая рубашка местами уже пошла пятнами – следы от драки давали о себе знать. Смертельно уставшая.
Мы неотрывно пялились друг на друга, пока глотала куски, облизывая замёрзшие пальцы. Зубы сводило от холода, но продолжала есть. В конце концов, она присоединилась ко мне и только по окончанию этой непрезентабельной трапезы приступили к диалогу.
– Кто ты такая? – задала она вопрос.
Я смотрю на руки и чувствую в них странный зуд. Как пузырьки от шампанского, словно чуть напряжёшься и произойдёт взрыв.
– Я не знаю.
– Ты предлагаешь мне удовлетвориться этим ответом?
– А что ты хочешь услышать? Я выложила всё о себе твоему отцу. Он без понятия, что со мной происходит и почему. Может ли связь с одним из вас привести к такому эффекту?
– Мы не болезнь, чтобы заразиться через укус, – хрипло ответила она. – Мать рассказывала ваши сказки. Нет, так не бывает.
– Хель, тут два варианта. Либо я родилась такой, либо меня такой сделали. Я не знаю. И это не тот вопрос, который мы должны обсудить, – замечаю почти мягко. – Завтра взойдёт полная луна. Вельямин у них, а мы остались одни. Что нам делать?
Хельга малоподвижна. Она сидит за столом, обхватив себя руками ниже груди и прислонив указательный палец к верхней губе, задумчиво глядя в никуда. Приоткрыв рот, она закусила нижнюю губу, обдумывая варианты. Не двигается, только резко переводит взгляд на меня, прежде чем молвить:
– Я велела молчать, но люди уже знают о предложении диких. И я знаю, что ты его тоже слышала.
Мы вновь смотрит друг на друга и это похоже на взгляд в глубокое тёмное озеро. Мы не можем читать мысли, чтобы полностью довериться. Мы не подруги. Не сёстры. Мы никто. Но от наших действий зависит будущее всех людей и не людей этого замка. И мы обе не знаем, что предпринять.
Наш бессловесный разговор прервался появлением одного из стражников.
– Лэри Хельга, вы должны это увидеть, – он замер в дверях кухни, глядя на хозяйку с тревогой.
– Что случилось?
– Вы приказали найти лэри Брону, чтобы привести её к лэрду Ахлику… Мы нашли её в беспокойном состоянии, – неуклюже выразился он. – Лэри серьёзно больна, прошу идёмте.
Кивком головы Хельга приказала следовать за ней.
Поднимаясь свободно по ступенькам, спинным мозгом чувствовала тяжёлые взгляды стражников. Они видели, что я изменилась и эти изменения вызывали в них тревогу и опасения. И по дороге они сделали всё, чтобы между мной и Хельгой кто-то был. Словно я враг. Словно и не помогала расправиться с Дельмиром.
Возле крыла, принадлежащего Ахлику и Броне, стояли ещё стражники, расступившиеся, завидев лэри. Открыв перед нами двери, впуская в тёмный коридор, освещённый всего двумя фонарями, они последовали за нами, образуя квадрат – спереди двое, позади двое и между мной и Хельгой ещё двое. Такие предосторожности ввела сама девушка, понимая, что у Дельмира могли остаться союзники. Подвоха следовало ожидать отовсюду.
Мрачный коридор огласил нечеловеческий вопль, заставив всю колонну замереть.
Брона не была больна. Она стала дикой. И Ахлик об этом знал. Он собственноручно приковал жену кандалами к стене, зафиксировав таким образом, чтобы она не поранилась самой и не ранила других. Смрад стоял отвратительный. Беспомощная женщина была вынуждена испражняться под себя и не было рядом мужа, чтобы убрать за ней. Немытая, нечёсаная с искривлённым выражением лица она ничем не напоминала тех диких, что встретила в лесу. Почему одни дичают и сохраняют рассудок, а другие становятся вот этим? От былой северной красоты ничего не осталось. Только иссушающая злоба и ненависть в глазах. Остатки разума выдали гневную речь:
– Это ты во всём виновата! Ты сука влезла! Жаль я не убила тогда в коридоре! – захрипела женщина, иступлено вырываясь из оков. По её лицу пошла трансформация, но изменения из-за кандалов вызывали такую боль, что она была вынуждена остановиться и вернуться в человеческую форму. Ахлик специально сковал её таким образом, чтобы она не смогла увеличить свою силу и вырваться. Зверя сложнее удержать, чем человека.
– Значит она напала на тебя. Два зверя. Вот что не складывалось, – прошептала Хельга.
– Что прикажете, лэри? – спросил старший стражник.
– Напоите её отваром из аконита, как и остальных. Отмойте и в камеру. Больше мы ничем ей не поможем, – грустно сказала Хельга. – Прости Брона.
– Убей её! – закричала та в ответ. – Он не мой из-за неё!
– Немой? – переспросила Хельга, нахмурившись, неправильно услышав слова женщины.
– Они оба должны были быть моими! – вновь зашипела Брона, грудью подаваясь вперёд. По её лицу прошла гримаса вожделения. – Сначала Ольга, потом Елена. Они влезли и всё испортили!
История Броны оказалась незамысловатой. Она влюбилась в Вельямина потому, что он кан-альфа, а соединилась с его братом. Девушка ждала, что он заметит её, а появилась Ольга. Брона держалась за Ахлика, не давая согласия ни на одну предложенную триаду – отвергала всех кавалеров. Ей нравилась Ольга и это её убивало. Зависть и любовь – гремучая смесь. Смерть Ольги оказалось ударом, но и возможностью. Она видела, как изменился Вель и пыталась привлечь его. В какой-то момент ей даже начало казаться, что всё получилось, но тут появилась я. Бой барабанов высвободил её гнев. Она напала, но остатки человеческого разума не дали ей закончить начатое. Мысль не ушла и Брона затаилась. Поход в лес, стычка с дикими сбили все её планы. Она стала меняться и это заметил муж. Осознав глубину падения жены, он заковал её в кандалы. Это всё, что пришло ему в голову. Он боялся гнева брата, боялся, что правда выйдет наружу и не мог отпустить её. Ахлик слишком её любил.
Бессвязная, но в то же время ясная речь Броны подошла к концу. Она исподлобья глядела на нас, понимая, что это последнее, что она может сказать.
Я подошла к ней, вызвав очередную неконтролируемую волну изменений. Её ненависть воплощалась в потере контроля над трансформацией. Именно это помогло мне коснуться лба женщины.
– Тише, – прошептала негромко, ловя её взгляд. Кажется, я уже делала что-то подобное, движения получались естественными. Они помогали. – Посмотри на меня, Брона.
Её глаза – жёлтые от дикости стали светлеть, возвращая светло-серый цвет.
– Прости меня, – шепчу и она кивает головой. Желтизна возвращается, но боль ушла. Женщина свесила голову вниз, погружаясь в спокойный сон. Первый за эти дни.
Мы с Хельгой уходим из крыла Ахлика и Броны. Оставшись одни, она берёт меня за плечо и тихо спрашивает:
– Ты что-то придумала?
Я вновь гляжу на неё. Мне нужно довериться ей так, как доверилась в последний раз Эльзе, то есть целиком и полностью.
– Скажем так, у меня есть план. И он тебе не понравится.
–
* Вильям Шекспир – Сон в летнюю ночь
