Текст книги "Амарант (СИ)"
Автор книги: Даша Пар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Глава 27. О прежнем счастье цепью длинной…
Глава 27. О прежнем счастье цепью длинной…
Как ядовитый плющ по венам страх ползёт,
Спускаясь ниже, от головы до сердца.
Он холодом иные чувства глушит
И остаётся только онемение. Безмолвие
И тишина.
И всё завертелось, побежало, полетело. Посуда падает, звон и гомон, крик за окном стоит. В дом влетает один за наблюдателей, кричит, что войска короля на подходе. Как и откуда? Деймон раздаёт указания, и в последнюю очередь обращается к Арману.
– Уводи её отсюда. Быстро! – кричит на него и тот кивает в ответ.
С двух сторон, Лико и Арман, подхватывают под локти и выводят из комнаты. Я ловлю взглядом отца, который смотрит так… будто прощается навсегда. Он что-то говорит беззвучно, не слышу, а после и вовсе исчезает из виду, устремляясь к выходу, навстречу беде. Было, сопротивляясь, потянулась назад, но Арман дёрнул, цедя прямо в ухо:
– Хочешь ещё на год здесь увязнуть?! Идём, ты ему ничем не поможешь, только мешать будешь!
И я оставляю попытки, собираюсь с силами, и уже все трое как один быстро покидаем дом как есть, без верхней одежды, но хотя бы в зимних ботинках. Счёт идёт на минуты, выходя на пригорок, видим вокруг вспышки огня и света. Что-то бьётся со всей силы с той стороны дома, в ответ раздаются ещё более громкие звуки и всплески пламени. Я чувствую, как заворочалась скрытая мощь отца, и в ответ моя сила проснулась. Пришлось гасить, теряя скорость.
Лико первым заметил, что я отстала. Вернувшись, подхватил под руку и потащил вперёд.
– Идём! Немного осталось, впереди тропа, по ней уйдём в Россию. Волки Демьяна не смогут пройти. Только держись, родная! – приговаривал, когда оступалась в снег. Сопротивляться отцовскому зову было невыносимо, хотя умом понимала, что он делает это не специально, что это просто эхо его силы. Но назад тянуло как толстым канат да по нервам. Почти больно.
Очередная мощная вспышка опрокинула в снег, разделяя нас с Лико, Арман отстал, чтобы взять удар на себя, но чужаки вышла спереди. Их было человек восемь, а то и больше, в темноте да ослеплённая вспышкой, плохо различала чёрные фигуры среди деревьев.
Лико, не раздумывая, бросился вперёд, вступая в бой. Я, плюнув на всё, расслабилась, вызывая в себе силу волчицы. Она послушно заскользила по венам, выступая из кожи, устремляясь прямо к ним. Я прежде не делала так, поэтому не ожидала, что она почти не сработает. Они не были дикими, они полностью связаны с Демьяном. Им было почти всё равно, что я сделала. Сила прошла насквозь, только чудом задев одного из них, который пал на колени, оборачиваясь в волка.
Но и этого хватило, чтобы сбить их с мысли и дать время Лико и мне, а также подоспевшему Арману, с ходу рубящему голову одного из них. Брызнула кровь и её горький привкус окрасил металлом воздух. Я сорвалась с места и побежала прочь, унося за собой своих. Раньше не приходилось действовать так резво, но я трансформировала части тела так быстро, как могла. Лико бежал рядом, и в какой-то момент вывернул за плечо, принуждая остановиться.
– Дальше беги одна, – крикнул он, перекрикивая доносящийся со всех сторон шум. Как будто взрывают световые гранаты, закладывало уши и слепило глаза. – Мы задержим их, поняла?
– Я не могу одна!
– Делай, что говорю! – взорвался парень, притягивая к себе, сталкивая нос к носу. – Ты должна выжить и остаться на свободе! Слышишь меня? Выживай, Елена, иначе мы все умрём!
– Что? Я не понимаю…
– Беги! – раздался позади крик Армана.
Обернувшись, увидела стаю волков, наседающих на него.
Лико возвращает внимание, впиваясь резко в губы, а затем отталкивает, и я лечу прочь, пытаясь не слышать звуки удара металла о металл.
Здесь повсюду так много криков. Огонь и вспышки, свист и падение, от которого дрожит земля. Сила отца расползается во все стороны, как шатром накрывает город, но что-то противоборствует ей. Сопротивляется, мешая поглотить каждого.
Я бегу всё быстрее и быстрее, не замечая, как кто-то рвётся наперерез, сбивая с ног. Уткнулась лицом в снег, теряя зрение, и остаётся только осязание, как что-то готовится впиться в спину и властный крик над головой:
– Её – не трогать!
Всё замирает, но не прекращается. Вопль проносится совсем близко, обрывается резко, слышу волчий рык, и тяжесть спадает. Переворачиваюсь на спину, сметая снег с лица, вижу кровь и разорванные глотки нападавших. Их было двое, а над ними голый волк. Вельямин нашёл меня. Он тяжело дышит, вся морда в густой красной жидкости, глаза прикрыты, оборотень восстанавливает дыхание. Почувствовав взгляд, смотрит в ответ. Он не может трансформироваться сейчас. Это отнимет слишком много сил, а ночь ещё не окончена. Головой мотает в сторону чащи, указывая куда бежать.
Я поднимаюсь и, прежде чем сорваться с места, подбегаю к нему и целую эту звериную морду, перенося кровь мертвецов себе на губы. Он тихо рычит, и я отступаю в темноту, а он, бросив последний тоскливый взгляд, убегает обратно к пылающему городу, отвечая на зов отца.
Чувствую в отдалении Лико, он скоро последует за мной, но ждать нельзя, и я довожу дело до конца. Сбрасываю верхнюю одежду, разминаю плечи и заставляю тело вновь трансформироваться. В лесу лучше быть волчицей, а не человеком. Это ведь так легко снова принять иную личину. Опять ощутить свободу от человеческих мыслей, упрощая себя до зверя. Главное не нырять слишком глубоко.
Волчица морщиться, облизывая окровавленную пасть. Она чувствует – позади слишком много иных зверей, а впереди что-то особенное. Путь, пролегающий среди деревьев. Он режет воздух, заставляя его вибрировать, изгибаясь подобно сотням змей. Её манит этот звук, это предчувствие движения. Вечный путь, дорого без конца и начала.
Зверь срывается с места, быстро набирая высокую скорость, с лёгкостью перепрыгивая через поваленные деревья и уклоняясь от ям и вырастающих на пути стволов сосен и елей, царапая лицо колючими ветвями, занося в шкуру сотни толстых иголок. И вот на пути возникает прореха, теперь зверь видит её очень чётко, она растягивается в дорогу из размытого окружения, и волчица с разбегу прыгает внутрь, пересекая границу, выныривая на Земле.
Здесь тоже зима и очень много снега, от высоты прыжка, она приземляется в сугроб, с головой уходя на глубину. Отфыркиваясь, выныривает наружу, осматривается. Это иной лес, моложе и хвойные деревья ниже, но здесь также темно, такая же глубокая непроглядная ночь. Но нет огня, нет пламени сражения и тишина, звенящая, голодная тишина.
Волчица оглядывается, водит носом, она что-то чует, но не знает, что именно. Осторожно выходит вперёд, оглядывается, замечая контуры дикой тропы. С той стороны скоро придёт её триада и она готова ждать, но всё случилось иначе.
Со всех сторон зажглись прожекторные огни, направленные на неё. Пошёл резкий колючий запах, выжигающий слизистую и зазвучал высокий тонкий ультразвук. Волчица ослепла, оглохла и потеряла нюх. Но не себя. Внутри осталась сила, и она щедро плеснула во все стороны. Без разбора, зверь бросился вперёд, даже не думая, просто на основе инстинктов. И тогда свет запульсировал острыми вспышками, выбивая в голове невыносимую боль. Зверь уткнулся носом в землю, скуля от боли и дезориентации. А после что-то впилось в шею, огнём распространяясь от места укола. Её прижали к земле, не давая шевельнуться и до боли знакомый голос прошептал:
– Не думала, что я снова поймаю тебя? Елена, когда же ты уже поймёшь – бежать от меня – бессмысленно.
***
Я открываю глаза и моментально закрываю вновь. Яркий свет бьёт и отражается невыносимо-острой болью от висков до затылка. Мне холодно, тело дрожит и другая боль от сведённых судорогой частей тела, срывает с губ негромкий стон. Когда адаптируюсь к яркому белому свету, вижу, где нахожусь и теперь хочется кричать.
Это камера со стеклянными прозрачными стенами. Здесь нет удобств. Шершавый пол, дырка в углу, над которой вплавленный в потолок душ с единственной кнопкой – объединённый туалет с душевой. Я лежу на полу, так как, фактически, здесь больше ничего нет.
Я обнажена. На теле ни ниточки, все шрамы, полученные за все годы жизни, яркие в этом белом свете. На сгибе локтя следы от уколов, синей веточкой расходясь от места ввода иголки. Мне что-то вводили или забирали?
Оглядываясь, вижу другие комнаты, они без света, в них никого нет. Моя камера квадратов десять, не больше, единственная освещённая на всём этаже. Подходя к стеклянной стенке, несмело бью по ней кулаком и понимаю, какая она толстая и прочная. Присмотревшись, вижу следы от когтей, мощные, глубокие царапины. Это тюрьма для волков. Я не смогу выбраться наружу, даже если приму волчью суть.
Мне больно дышать, от голода сводит живот, так всегда происходит после трансформации. От боли в голове трудно вспомнить, что произошло, но я напрягаюсь и вспоминаю. Это сделал он. Он ждал на другой стороне тропы, а значит точно знал, что и как будет. Тропы создают дикие – среди них был предатель, который вывел Демьяна на обитель Деймона, причём провёл его по дикой тропе, иначе так быстро нельзя было попасть в сердцевину дальних пределов. А вот про эту тропу знал только ближний круг Деймона. И тот, кто сдал его, точно знал, что выводить меня будут именно сюда. И подослал Кая. Его голос я слышала, прежде чем отключиться. И он точно знал, кто я такая. Мой козырь рассыпался, а я даже не знаю, что случилось с Лико и Арманом. Они перешли или остались там? Они живы? В безопасности? Или…?
От тяжёлых мыслей голова заболела ещё сильнее, и я опустилась вниз, прижимая руки к животу и прислоняясь затылком к стеклу, погружаясь в холодное оцепенение.
– Я знала, что ты окажешься здесь, – женский голос раздался из соседней, погружённой в темноту, камеры. – Это был просто вопрос времени.
– Что? – я почти испугалась, так неожиданно было понять, что здесь есть кто-то ещё.
Послышался странный скрип, а затем голос ответил:
– Он любит приходить и хвастаться успехами. Кай ведь садист, ему нравится мучить. А ты его любимая игрушка, и ему хотелось делиться со мной тем, что он собирается сделать с тобой.
– Кто ты? – голос казался знакомым, но от хрипоты и медленности речи, никак не могла вспомнить, кто это.
– Знаешь, когда я сделала это, то думала, что все проблемы решены. Что иначе нельзя, ведь мне сказали, что всё будет хорошо. Что всё наладится. Это была ложь. У меня здесь было много времени, чтобы понять, как незначительна я была для того, кто обманул меня. Ему просто было всё равно, что со мной случится. А Кай… он сначала хотел пытать меня, но зачем мне терпеть пытки? Я всё ему рассказала. И даже то, что он не спрашивал. Я знала, что назад дороги нет, поэтому решила открыть для себя новый путь, – она горько рассмеялась, а я начала понимать, кто скрывается за стеклом во тьме. – Вот только я не гожусь для этой дороги. Кай сказал, что такая как я, не заслуживает стать частью его семьи. Что я заслуживаю смерти за то, что сделала с тобой. Но ведь это слишком легко для садиста? Просто убить врага недостаточно, ведь он думал, что ты мертва. И тогда он решил, что я больше не должна убегать. Что мне хватит бегать.
Скрип раздался ближе, в темноте шевельнулась маленькая тень, которая начала медленно ползти в мою сторону. Она подползла к стеклу, разделяющему камеры, и я увидела её. Это была Эльза. Красавица Эльза, от красоты которой ничего не осталось. На ней была какая-то тряпка, похожая на больничный халат на завязочках. Теперь девушка лысая, без бровей и ресниц, без ногтей, со впалыми щеками, будто много дней голодала. И… у неё не было ног – пустота, начиная чуть ниже бедра, обмотанная бинтами. Вместо Эльзы – существо как из Освенцима с невероятно яркими, огромными глазами. Это всё, что от неё осталось, – умные глаза некогда роскошной женщины.
– Он хотел, чтобы я страдала каждый день и поэтому лишил всего, – заговорила она, цедя слова. – Теперь не сбегу, нечем бегать. И никто больше никогда не посмотрит в мою сторону. А чтобы я каждый день получала порцию страданий, он поместил меня в эту клетку. И когда здесь впервые оборачиваются его оборотни, они рвутся ко мне, пытаясь выбить разделяющие стёкла. Приятная компания, не так ли?..
– Эльза…
– Я вижу и тебе досталось, – она не ждала сочувствия, не хотела слышать жалость. Её волновало дело. – Столько шрамов. Я знаю, что ты их получила из-за меня. Но мне тебя не жаль.
Она приблизилась ещё чуть-чуть, прислонившись к стеклу, заговорщически подмигнула, взглядом приглашая подойти поближе. Дождавшись, когда я окажусь совсем рядом, чтобы услышала её шёпот, заговорила едва слышно:
– Ты ведь понимаешь – он слушает нас. А сейчас нет. Значит скоро придёт. У нас есть пара минут и, чёрт бы меня побрал, тебе лучше внимательно слушать всё, что скажу.
Когда медленно кивнула в ответ, девушка облизнула пересохшие губы и продолжила говорить:
– Он делился со мной, что собирается сделать с тобой. Он знает кто ты. У него есть лазутчик среди волков твоего отца. Кто именно – без понятия, такими подробностями не делится. Главное, Кай уверен, что сможет управлять тобой, – она усмехнулась, видя, как я хмурю брови. – Больше никаких игр с едой, Елена. Он возвращается к первоначальному плану. Собирается накачать тебя новой версией неона. Чтобы ты стала прежней, – Эльза прислонила костлявые руки к стеклу и понизила голос до едва-едва различимого шёпота. – Он верит, что у него всё получится, но это не так. Тот, кто помог мне доставить тебя в лес, сказал, что у Кая ничего не выйдет. Он велел передать тебе это. Сказал, чтобы ты была сильной. Что потребуется вся твоя сила, чтобы победить Алхимика. И только так ты выживешь.
– Я не понимаю, – прошептала в ответ, качая головой. – Кто тебе это сказал? Что это значит?..
Она устало дёрнулась, опуская ладони и склоняя голову.
– Я была и есть инструмент в чужих руках. Тот, кто сказал это, опасное существо. Я не знаю, кто он. Мы никогда не говорили вживую. Но этот… человек способен на всё. И как кукловод управляет твоей жизнью. Через меня он привёл тебя в лес, чтобы ты попала в мир волков, а теперь подсказывает, что нужно делать, чтобы выжить. Понимаешь? Я не знаю, чего он хочет, но, если не слушаться его, закончишь как я или хуже, – Эльза горько усмехнулась.
Мне хотелось задать так много вопросов, расспросить поподробнее, разобраться во всём, но я уже слышала, как открываются электронные двери, и в коридор заходят люди. Я чувствовала, что он идёт. Последний раз взглянув на отползающую в темноту Эльзу, сама встала на ноги и прошла в центр комнаты.
Повсюду зажегся свет, ослепительно-яркий свет, и я остро почувствовала свою наготу. Но вместо того, чтобы прикрыться, выставилась напоказ – прямая осанка, гордо поднятый подбородок и руки на талии по бокам. Мне нечего стыдиться. Моё тело – карта выживания. За каждым шрамом скрывается боль и сила. Это то, что научилась делать лучше всего, – выживать.
– Здравствуй, Елена, – я увидела его до того, как он встал напротив камеры, в окружении своей немногочисленной свиты.
Мы виделись позавчера? Или ещё раньше? Быстро же я вновь оказалась у него в руках. В этот момент прокляла себя за слабость. Нужно было действовать, а я поддалась сомнениям. Теперь буду расхлёбывать последствия.
Я узнала каждого, кто был с ним. И несносную изуродованную Шарли, и Артёма с презрительной ухмылкой, и… Олега. Я подвела его. Он не должен был быть здесь. Не должен был стать заодно с Каем. Как и она. Инга.
Впервые вижу её так ясно спустя столько лет. Я почти не помню нашу встречу в Москве, только смутные отрывки, тогда как улыбка из детства преследовала каждый раз, когда думала о ней. Она повзрослела, избавившись от подростковой угловатости. Длинные волосы состригла под ёжик, топорщившийся в разные стороны, зелёные глаза сверкают ярко, как и многообещающая улыбка на устах. В ней не осталось моей Инги. Не осталось сестры, ведь глядя на неё, вижу его. Вижу неон внутри зрачков. Она полностью под властью Кая. И ненависть огнём поднялась из сердца.
– Прежде всего, я хотел напомнить тебе, что ты потеряла, – заговорил он, насладившись моей ненавистью. – Они все – семья. Помнишь, как это было?
– Это не воспоминание. Это проклятие. Отсутствие личности. Они пустые внутри. И я была пустой до тех пор, пока ты не наполнил меня собой. Ведь ты этого хочешь? Раз не получается найти похожих, их надо создать? И чтобы любили, и выполняли все прихоти, и предугадывали желания. Не рабы, нет. Поклонники «бога», – я усмехнулась, заметив – все, как один, дёрнулись на последних словах. – И ты создал неон. А потом захотел большего. Надоели иллюзии и ты придумал меня. Придумал, что за твоими желаниями скрываются мои. И до сих пор пытаешься доказать это. Доказать, что есть ещё одно такое же больное существо, как ты.
У него задёргался глаз. Едва заметно. Лёгкая рябь по телу, нервный тик. Эта его суетливость от вещей, которые ему не нравились. И Инга заметила тоже. Заметила и сделала то, что всегда делала я. Попыталась успокоить. Нежно взяла за руку, слегка сжала, потянула к себе, но он отдёрнул, и оттолкнул её.
– Вон.
Всего одно слово и они ушли. Настоящие куклы, запрограммированные на послушание. Я не увидела среди них тех, кого помнила. Инга ни за что не промолчала бы, если бы он не отдал приказ молчать. Как и Артём, которого распирало сказать гадость. Или безмятежного Олега, он тоже мог высказаться, как и Шарли, мысленно убивающую меня раз за разом. А вот отдай он приказ полюбить меня, и любовь сочилась бы сквозь поры. В этом сила неона. Это хуже, чем быть под королём-альфой или под омегой-королём. Это наркотик, который действует физически, а эмоционально забирается в голову.
Став наркоманом, меняется личность, но для вас всё происходит незаметно. Вообще все глобальные изменения случаются незаметно. Ты живёшь, дышишь, существуешь, принимаешь решения, идёшь вперёд или стоишь на месте. И меняешься, потому что меняется мир вокруг тебя. Зависимость подчиняет твой день. Не сразу, но ты начинаешь выстраивать всё вокруг неё. Краткосрочные планы. А потом и долгосрочные. А потом не остаётся ничего, кроме ещё одного долбанного дня, потому что за ним, – бездна.
Так ты чувствуешь себя рядом с Каем. Пока ты далеко от него, волк существует только в твоей голове, как безусловное подчинение. Выстраивается иерархия – ты подчиняешься тем, кто дал неон, а они подчиняются ему. Когда его нет рядом, ты живёшь своей жизнью или тем, что тебе сказали делать. Но если он берёт тебя в свою жизнь, она исчезает, превращаясь в его жизнь. А ты игрушка, которую можно поставить на полку.
Я смотрю ему в глаза, вижу, как он набирается энергии, чтобы выдать очередную напыщенную речь, или ещё что-то, а в голову лезет одно воспоминание.
Это была вечеринка. Десятки людей в клубе, много новообращённых, у которых сносило башню от того, что рядом с ними отдыхает их бог. И в какой-то момент затеяли игру – кто на что готов пойти ради бога?
Сначала всё было безобидно. Детские шалости вроде омыть своими волосами его ноги. Или же стать пуфиком для него. Кто-то притащил плётку и отхлестал себя ею. Всем было весело. Дурачились, пародируя человеческие религии. Сделай стигматы. Вырежи на коже имя его. Ударь. А теперь ножом. Это была уже не игра, но все продолжали веселиться. Точно как под действием наркотика, рамки отсутствуют. Не можешь думать в перспективе. Всё закончилось тем, что одна особа просто вырезала себе глаза, никто и слова сказать не успел. Она решила, зачем ей зрение, когда внутри есть свет бога?
Только тогда Кай остановил игру. Позже он спросил, на что я готова пойти ради него, и я ответила: «На что угодно. Я готова убить или умереть ради тебя!» Пожалуй, эти слова лучше всего характеризуют, что такое быть частью семьи Кая.
– Я хотел, чтобы всё было как раньше. Всегда хотел вернуть то время, когда ты была рядом со мной. От одного твоего присутствия мне становилось легче и я знал – это любовь, – он наполнил слова фальшивой патокой, от которой вязнут зубы. – Но теперь понимаю, что на самом деле всё внутри тебя. Ты волчица из королевского дома Демьяновых. Неудивительно, что каждого волка влечёт к тебе. Неудивительно, что моя дикость уходила, когда был рядом. Я только не могу понять, почему это не проявлялось в твоей крови.
Прижав руку к сгибу локтя, моментально ощутила лёгкую боль – у меня брали кровь. Заметив, он кивнул:
– Да-да, я вновь брал образцы, и вновь ничего не нашёл. Так не бывает. Я брал кровь у твоего дяди – все маркеры на месте. А у тебя скрыто, – как фокусник, развёл руки в стороны, будто что-то исчезло. – Я никогда такого не видел.
– И что ты хочешь услышать от меня?
– Ничего. Больше ничего, – он успокоился, почти равнодушно окинув взглядом. – Раньше верил, что смогу достучаться, вытащить тебя настоящую, но не вышло. Так что возвращаемся к первоначальному плану.
– И больше никаких признаний в любви? Теперь, когда ты знаешь, что я могу надрать твою задницу, ты решил пойти по простому пути? – иронично спрашиваю, скрещивая руки на груди. Я вижу, как он смотрит на меня. От такого взгляда мурашки поднимаются. – Кай, ты ведь не дурак и знаешь, что это такое – неравенство. Столько лет окружённый куклами. Вспомни, как устал от меня и прогнал? А теперь снова хочешь шагнуть в эту ловушку? Это не любовь. Это слабость. И страх.
– Но я больше не могу полагаться на свои чувства к тебе, Елена, – упрямо возразил он, недовольно глянув на сжавшуюся в углу Эльзу, которая изо всех сил старалась спрятаться от него. – Ты нужна мне. Сегодня, завтра и всегда. Никто другой не обладает твоей силой. Рядом с тобой я уже сегодня смогу начать действовать. Больше никаких исследований, никаких иных способов обрести полную независимость от королевских альф. Мне будет достаточно тебя. А тебе достаточно меня. И так будет всегда. Никаких неожиданностей.
– Всё это время мне казалось, что ты хотел разбудить во мне чувства. Искажённым, жестоким способом, ненавистью, так как умеешь только ты. Я видела в тебе что-то настоящее, не от кукловода, которым ты всегда был. Мне ничего от тебя не было нужно, но ты всегда был в моей голове, – Кай поморщился, услышав, как его назвала, но ничего не сказал. Мы оба хотели расставить все точки над «i» и прийти к какому-то заключению. – Ты не мог придумать новый вариант неона за несколько дней. Значит ты всегда держал это как запасной план. На случай, если не получится. Это значит, подсознательно ты никогда не верил в нашу любовь! – последние слова выплюнула из себя, презрительно окинув его взглядом. – Делай, что собирался. Мне отсюда бежать некуда. Но не рассчитывай, что сдамся без боя. Не думай, что будет легко и тебе понравится полученный вариант!
– Ты не права! – крикнул он, зло мотнув головой. – Я хотел дать тебе всё! Но ты сбегала вновь и вновь, и довела всё до точки! Ты даже не старалась понять меня! Ты подпускала к себе столько волков, даже короля! Даже Армана и этого проклятого Вельямина! Делала всё, чтобы выжить, но даже на миг не допустила мысли, что рядом со мной тебе не придётся выживать! Я хотел дать тебе всё – семью, дом и будущее в мире, где не будет страха и боли! Я хотел, чтобы ты была счастлива, но ты даже не попыталась принять меня. Так боялась раскрыться! – Кай говорил быстрее и быстрее, с такой отчаянной злобой, что больно слышать, а затем резко остановился, отдышался, отводя взгляд. – То, что я дам тебе, предназначено для Демьяна и для твоего отца. Пока есть королевские альфы, никто из волков не свободен. Я всё хотел провести контрольное испытание, но сама знаешь, испытуемого так просто не возьмёшь. А потом узнал, кто ты и понял, что иного варианта нет. В тебе течёт кровь королевских альф. Ты сама обладаешь этим даром. Значит подходишь. Прости, Елена, но я так устал!
Кай подошёл вплотную к стеклу, приложив руки к поверхности и с такой тоской посмотрел мне в глаза. Он знал. Знал, что никакое самовнушение не спасёт от осознания, что он забирает у меня личность. И был готов принять все последствия. Кай сдался. А мне теперь предстоит узнать, насколько же сильной я стала.
– Надо было убить тебя, когда у меня была такая возможность. Но я так не хотела стать такой как ты. Так не хотела превратиться в убийцу, – я говорила невыразительным, потерянным голосом, отражая его слова, понимая, что это конец. – Я буду расплачиваться за это до конца своих дней.
– Нет, не будешь. Ты станешь счастливой, дорогая! – убеждённо ответил он, отталкиваясь руками от стекла.
Он отошёл в сторону к небольшой сенсорной панели.
– Ты знала, что моим оборотням необходимо превращаться каждое полнолуние? Забавный побочный эффект, совсем как в человеческих легендах. Словно когда-то кто-то уже делал нечто подобное. Неважно, – он вводил какие-то команды, от которых зашумели трубы, проходящие под высоким потолком камеры, утопленные в стену, чтобы их нельзя было сорвать. – Так вот, чтобы дикость не наносила им и окружающим вреда, они остаются здесь, где получают усиленную дозу неона. Это возвращает им разум. В каком-то смысле, именно это я и хочу сделать с тобой. Вернуть разум.
Кай последний раз нажал на экран и вернулся напротив камеры.
– Пусть Эльза, которая отняла тебя у меня, станет свидетелем твоего возвращения, – заключил он, помахав ей рукой.
Девушка была как призрак. Видимо он и правда смог сломать её, раз она так боится даже дёрнуться лишний раз.
Шум в трубах усилился и из решёток повалил голубой почти неоновый дым.
– Иди к чёрту, Кай, – процедила сквозь зубы, неотрывно наблюдая как дым заполняет камеру.
Я отвернулась, опустилась на колени, сжимаясь в комок, скрываясь от всего мира. В голову лезли какие-то глупые мысли, которые тотчас же уходили, не оставляя следа. Я чувствовала, как быстро бьётся сердце. Ощущала лёгкое дуновение воздуха, прохладу дыма, окутывающего непроглядным саваном. Непроизвольно задержала дыхание, чтобы не чувствовать этот яд. Но потом сдалась. И вдохнула полной грудью.
–
*М. Ю. Лермонтов – Демон
