Текст книги "Амарант (СИ)"

Автор книги: Даша Пар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Глава 20. Пусть будет завтра и мрак и холод

Глава 20. Пусть будет завтра и мрак и холод

Всё не так и всё не этак

Полночь вьётся серебром

Улетаю за тобой на север.

Видишь? Перья снегом падают на дом…

Я управилась позже, чем Арман и зашла в гостиную прямо во время их ссоры. Лико пытался примирить двух альф, вставая между ними щитом, но они как настоящие волки были готовы вцепиться друг другу в глотки. Да уж, дружбы точно не видать.

– Я буду говорить только с Еленой, Арман. Ты не являешься её опекуном, твоя семья не брала под защиту эту женщину и ты не связан с ней узами триады. Какое право имеешь, чтобы выставлять подобные требования? Находясь под твоей защитой, она попала в беду. Неоднократно! Как мужчина, получается, ты не в состоянии…

– Как и ты. Что стало с твоей триадой Вельямин? Готов снова рискнуть и будь что будет? Не боишься, что Елена повторит судьбу твоей жены?

– Довольно! – воскликнула, врываясь в комнату, успевая заметить с каким трудом оба остались на своих местах. Ни один не показал клыков и когтей. Это было бы равносильно прямому вызову, нарушение гостеприимства с обоих сторон. Поэтому они просто готовы надрать друг другу задницы и без волчьих увёрток.

Лико с облегчением выдохнул, когда они разошлись, но вновь нахмурился, заметив, как оба на меня поглядывают. Да, мой милый, до спокойствия ещё далеко.

– Вы оба действуете мне на нервы. Я не мячик для пинг-понга, если вы не прекратите собачиться, буду вынуждена оставить обоих!

– И куда пойдёшь? – с непринуждённой улыбкой спрашивает Арман. Он уже вернул себе присутствие духа, прислонившись к стенке и скрестив руки на груди. Удачная позиция, чтобы со стороны наблюдать за своим противником.

– Мы уже поняли, что мне есть куда идти. Вопрос в цене, – я перевела взгляд на встревоженного Вельямина.

– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Лично, – выделил он последнее слово, неприязненно глянув на Армана. – Это важно.

– Раз всё так серьёзно, Арман, Лико, пожалуйста оставьте нас, – я демонстративно не смотрела на них, чинно сложив руки в замок.

– Я должен знать, что происходит в моём доме! – взъярился Арман, отклеиваясь от стены и вставая напротив меня, загораживая Веля. – Посмотри мне в глаза, Елена, и скажи, что рассказала мне всё!

– Всё, что должен знать, ты знаешь! – процедила, задирая подбородок и с вызовом глядя ему в глаза. – Об остальном позабочусь сама, как это делала всё это время!

Арман уставился на Лико, словно ища у него поддержки. Но парень покачал головой, принимая нейтралитет. Его выражение лица чётко говорило: «Моё дело – сторона. Разбирайтесь сами. Я не буду лезть в дела альф».

– Ты должна следовать, Елена, – тихо заговорил он. – Мы договаривались о том, что я помогу тебе. Но как помочь, если ты больше не доверяешь мне и не делишься важной информацией…

– Может я всё ещё верю тебе. Но не так, как раньше, – говорю мягко. – А Вельямин не верит тебе ни на грамм. Поэтому дай нам возможность поговорить и нормально попрощаться. В конце концов, скоро я вернусь домой и мы вряд ли ещё когда-нибудь свидимся.

Скрепя сердце, Арман согласно кивнул. Напоследок он смерил соперника ядовитым взглядом. Вместе с Лико, они покинули комнату, оставив меня с Велем наедине.

Повисла неловкая пауза. Став свидетелем странной семейной драмы, кан-альфа не знал, как начать разговор. По глазам видела – он хотел начать убеждать меня вернуться в дальние пределы вместе с ним. Или уехать. Словом, не отказывался от своих притязаний и пускай мне было приятно чувствовать эту связь с ним, мысль, что здесь остаётся неоконченное, незавершённое дело, вводило тяжесть в и без того сумбурные мысли.

– Что ты хотел сказать?

– Это всё? – он как-то невесело хмыкнул, разглядывая как неведомую зверушку. – Холодна как ночь и также далека.

Скрестив руки, опустила взгляд.

– Я не могу дать тебе то, за чем ты пришёл. Я не уйду с тобой. Не вернусь в дальние пределы. Я не могу стать той, кто тебе нужен.

– Но ведь есть кое-что ещё, – он подошёл близко на расстоянии вытянутой руки. – Ты ведь чувствуешь это? Скажи, что чувствуешь. Это не может быть ничем иным, кроме как…

Я резко подалась вперёд и приложила палец к его губам, отчаянно замотав головой. Он мгновенно понял, что чуть было не сказал лишнего. И у стен есть уши. А у волков прекрасный слух. Убедившись, что он молчит, медленно кивнула, взглядом подтверждая его слова. Я тоже чувствую это. Связь. Не как у триады. Это похоже на власть. Словно я связала его жизнь в узел и привязала к своим рукам. Каждое движение чувствуется. И при желании могу взять под контроль каждую его мысль. Он принадлежит мне. Именно поэтому сегодня он здесь. Именно это усиливается в тот самый момент, когда я хочу уйти.

Как злая насмешка судьбы. Я оказалась по другую сторону баррикады.

– Ты должна знать, – заговорил Вель, уводя разговор в сторону. Нам нельзя было это обсуждать, мы ничего не могли с этим поделать. – Ты не вернёшься домой.

– Это почему?

Вель замешкался с ответом, неуверенный в том, что может говорить. Это было странно и как-то неуместно?

– Король не отпустит тебя. Об этом судачат во дворце. Ты привлекла его внимание, он не любит отпускать интересные… игрушки. Тебя просто не выпустят пока он не получит то, что ему нужно.

А мы оба знали, что ему нужно. И оба догадывались к чему это может привести. Я блефовала в разговорах с Арманом. Любовь короля для такой как я будет иметь последствия весьма прозаичного толка. Беременность.

Любопытный факт биологии волчиц. Если девочка во время полового созревания полностью превращается в волка наравне с мальчиками, то это автоматически делает её бесплодной. У неё просто не случаются месячные. Возможно, это связано с избытком тестостерона или чего-то в этом духе, волки не проводили исследований на этот счёт, так как такие девочки рождаются крайне редко. В любом случае, это праздник для рода. Считается, что другие дети от этой триады будут крайне сильны и выносливы. С большой вероятностью сестра такой девочки сможет родить сына королю. Другой вопрос, что делать самой девочке. Она не сможет продолжить род. Как женщина она также не особо привлекает мужчин – особенность психологии делает её слишком резкой и грубой. Внешность также не бывает привлекательной. Обычно они становятся солдатами. В дальних пределах служит одна такая волчица. Рыжая бестия, её так прозвали за солнечный цвет волос и особую любовь к кровопролитию. Она уже в возрасте и одинока.

Конечно, меня не ждёт судьба таких девочек. В конце концов, каждый месяц я страдаю наравне со всей женской частью человечества. Поэтому каковы шансы, что, если окажусь в постели короля, забеременею? Вот-вот.

– Тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас, – мягко заговорил Вель, по-своему трактуя моё молчание. – Время ещё есть.

– Спасибо, что предупредил, – отвечаю сжато. Посмотрев ему в глаза, увидела всепоглощающую теплоту. – Вельямин, я обязана тебе многим. Мы вместе прошли через кровавое полнолуние. Мы… были близки. И расплатились друг с другом по всем счетам. Надеюсь, ты это понимаешь.

Он смотрел так, будто режу его. Будто отрываю от сердца, ведь так оно и было. Я не хотела держать его, зная, что может случиться, если он останется. У него есть обязательства перед теми, кто остался там, в дальних пределах.

– Мы сами решим, что делать дальше. Я, Арман и Лико. Мы и раньше принимали непростые решения и находили выход из безвыходных ситуаций. Не беспокойся, мы справимся, – твёрдо закончила, кивком головы подтверждая каждое слово.

И в тот момент, когда решила, что всё сказала, он изменился. Сквозь мягкие участливые черты лица проступила волчья суть. Как рябь по воде, вернулась жёсткость и даже злость.

– Не решай за меня, Елена, – неожиданно грубо заявил он, агрессивно сжав кулаки. – Если ты думаешь, что на этом всё, то ты ошибаешься.

– Вель…

– Для тебя с этого момента я Вельямин Могронум, кан-альфа дальних пределов. Не забывайся.

– Может мне и брошь вернуть? – злость пришла и ко мне следом за его волей.

– Как пожелаешь.

Это напоминает злой фарс. Попасть в картинку телевизора, где люди делают глупости и ссорятся по пустякам. Но что иначе мне сказать ему?

– Я не хочу так расставаться.

– А кто сказал, что мы расстаёмся? – в его глазах мелькнула непонятная злая искра и от этого я вздрогнула.

Но ответа так и не дождалась.

***

После его ухода не отпускало тягостное предчувствие. Словно опустилась в глубокое болото и только голова торчит над поверхностью. Каждая мысль переваривает наш разговор. Как он смотрел, как говорил и как двигался. Что скрывалось за его последними словами? Чего он на самом деле хотел? Предупредить насчёт короля? Но и так было ясно, что он не отступится просто так. Нужно быть осторожнее.

В задумчивости забрела в ранний сад, в котором только-только появилась первая салатовая зелень. Декоративный кустарник формами напоминает круглые бочки и пирамиды невысокого роста. Даже сейчас благодаря плотным и мелко-переплетённым ветвям, смогла затеряться в этом лабиринте, с удовольствием вдыхая первый весенний запах. Это как воспоминание о прошлом. О том, что было в последнее реальное утро. Тогда густой туман не смог спрятать от страшной сказки, сейчас мне и прятаться не хочется.

Я кутаюсь в лёгкую как пёрышко, шаль, под которой скрывается свободное серое платье в пол с длинными рукавами и воротом под горло. Оно из шерсти, тёплое и мягкое, из-за плохо тянущейся ткани, немного тесновато в плечах и рассчитано на грудь поменьше, но другие варианты не подходили для весенней прогулки. Скудный и старый гардероб намекал на принадлежность другой девушке. Видимо в этом мире обречена донашивать чужие платья и наряды. И у прежних обладательниц несчастливая судьба. Я продолжу их линию жизни?..

– Нашёл тебя, – голос прозвучал раньше, чем Лико вышел из-за поворота. Он немного улыбается краешками губ, но глаза грустные-грустные.

Не дождавшись ответа, пошёл рядом, подстраиваясь под мой темп.

Какое-то время идём молча. Лико прячет руки в карманах лёгкого пальто, ногами в дорогих ботинках ковыряя камешки, застрявшие между каменных плит тропинки. Небо над нами пронзительно-синее, нависает глубоко-глубоко. Словно опрокидывая в море. Над головами проносится далёкое пение ранних морских птиц. Даже здесь, на возвышенности, в отдалении от морского берега чувствуется в воздухе слабый солёный привкус.

Я остановилась возле короткий деревянной скамейки, углублённой в сторону от основной тропинки. Над ней как шатёр вьётся вечно-зелёный плющ, скрывая её от любопытных глаз. Воздух сырой, а скамейка, будучи в тени, не успела просохнуть и немного влажная. Однако всё равно устроилась на ней, откинувшись на спинку и запрокинув голову. Лико остался стоят, сверху вниз глядя на меня. Никак не могу привыкнуть к его новой стрижке. Ему даже идёт такой жёсткий вид. Кудрявая мягкость ушла, уводя за собой юношеские черты лица, выдавая вперёд твёрдый подбородок, скулы и яркий цвет глаз. Он похож на отца лишь издали. Вблизи не видна хитрость лиса, но думаю он способен стать хитрее, если захочет. В конце концов, мы продолжение наших родителей. И как бы он не сторонился своего вида, ему придётся признать в себе волка.

– Я так о многом хотел поговорить. Но теперь смотрю на тебя и не узнаю, – хрипло заговорил он. – Ты очень изменилась.

– Как именно? – раскинув руки на спинке скамейки, уставилась на него, слегка наклонив голову набок.

– Теперь ты напоминаешь Эльзу, – неожиданно сказал он. – Нет-нет! – воскликнул, взмахнув руками, заметив мой недружелюбный взгляд. – Не так, как думаешь, но… Ты стала очень раскованной. Вся раскрылась. Раньше пряталась за волосами, делала всё, чтобы не показывать своего лица. Сутулилась, сжималась в комок, боялась… Ты начала меняться, попав в дом Армана, а сейчас… Я просто не узнаю тебя. Как будто стала совсем иной.

– Останься я прежней и была бы уже мертва, – сухо ответила, закрываясь от него, скрещивая руки на груди. – Мы узнаём себя в момент опасности. Когда выходим за пределы зоны комфорта. Потребовалось много времени, чтобы найти границы своих возможностей. Пределы, за которыми начинается настоящая жизнь. Я узнала себя и приняла то, кто я есть.

Наклонившись вперёд, переложила руки на колени, вывернув их ладонями вверх. Линии на руках длинные, глубокие, уходящие в далёкое будущее. По ним нельзя ничего предсказать, но иногда кажется, что нет предела тому, что уготовила жизнь.

– Только в борьбе мы узнаём, кто мы есть на самом деле, – заговорила слегка хрипя, глотая слова. – Я бежала по лесу в кроссовках, полных снегом и льдом. Скользила, падала, но продолжала бежать к реке. Это старая волчья забава – загонять жертву к быстрой воде, обещая жизнь, если успеешь её пересечь. Я успела.

Лико опустился рядом, несмело коснувшись плеча, но ничего не сказав.

– А он набросился на меня. Прокусил запястье, – закатав рука, обнажила оставшийся след. – Он рвал как зверь. По-настоящему убивал. И что мне оставалось? Только умереть, – я обезоруживающе улыбнулась. – Плохо помню, что со мной было там. Кажется, осталось воспоминание о сне, очень долгом и длинном сне, в котором всё исчезало, растворялось в снегопаде. Я услышала твой голос, Лико. Ты вернул меня к жизни. Не Арман. Он научил выживать, но вернулась я к тебе, – я переложила руки поверх его рук, легонько сжав, медленно подняв глаза и посмотрев на него. – Даже когда исчезла наша связь, я не смогла забыть тебя. Думала, что всё закончится, но ничего не изменилось! Боже, я так скучала по тебе!

Лико притянул к себе, чтобы головой коснулась его груди, он провёл рукой по моим волосам, осторожно гладя, будто драгоценность. Всё ещё молча. Всё ещё внимательно слушая, что говорю.

– И здесь и сейчас, входя в этот дом, я иду по направлению к тебе! – продолжила говорить негромко, вслушиваясь в быстрое биение его сердца. – И когда всё закончится, а оно обязательно закончится, мы уйдём вместе. Не важно куда, главное – ты и я.

– А как же Арман? – негромко спросил он.

Приподняв голову, чтобы он увидел твёрдость в моих глазах, сказала то, что давно хотела сказать:

– Арман может пойти с нами только если оставит всё остальное позади. В первую очередь, мы люди, а не волки. А значит наши отношения должны строится на равноправии, а не волчьей иерархии.

***

Армана не было, когда мы вернулись в дом. Его не было и днём, и вечером, и ночью. Он пропустил все наши разговоры, а слуги неизменно отвечали, что он уехал по делам и вряд ли сегодня вернётся. К ночи на хозяйской части дома остались только мы с Лико, расположившись в просторной гостиной.

Благодаря своей работе на короля, у Армана был доступ к благам моей цивилизации и частично он перенёс их в этот мир. К примеру, телевизор и магнитофон, и богатая коллекция фильмов на русском языке. Почти все они родом из девяностых, поэтому решили посмотреть Интервью с вампиром, тем более, Лико не видел этого фильма. Мы пили белое вино и ели сочные маленькие мандарины.

На длинном глубоком диване, уютно расположившись, молча смотрели фильм, изредка вставляя комментарии происходящему на экране. Я положила голову Лико на живот, вытянувшись вдоль спинки дивана, в руках держа глубокую миску с фруктами. Разделывая мандарин, передавала дольки Лико, а он в ответ забирал со столика бокал с напитком, помогал мне делать очередной глоток.

Это было так естественно и мило, что я успокоилась наверное впервые с момента появления в этом доме. Такой маленький оазис в пустыне. Я знала, что передышка будет короткой, поэтому наслаждалась ею по полной.

Когда кино закончилось, мы остались лежать. Лико накручивал пряди моих волос, а я рассказывала, как впервые охотилась в дальних пределах. Мне хотелось поделиться, как сложно было не уступать другим волкам, и как я гордилась собой, когда не с первой попытки, но мне удалось подстрелить оленя. И как интересно было потом разделывать дичь. Хоть это и мерзко, но в этом смысл охоты. Убить, чтобы есть. А умение правильно отделить мясо от костей и шерсти, приготовить вкусное блюдо, а из шерсти сделав перчатки и жилет, – значит почтить убитого зверя. Убийство ради убийства практикуют только дикие. Обычные волки уважают своих жертв.

– Не понимаю, почему Вельямин так обращался с тобой, – задумчиво протянул Лико, когда я умолкла.

– То есть?

– Ты ходила на охоту вместе с оборотнями. Это… странно, – продолжил он. – Те, кто вырастили меня вместо отца, никогда не брали на охоту даже в мире людей. Хотя отец настаивал, чтобы я рос мужчиной.

– Почему твой отец не забрал тебя в этот мир? Почему держал там?

– Был риск, что я окажусь больше человеком, а не волком. И я говорю об эмоциях. Психике. А человеком в этом мире быть сложно, – спокойно ответил Лико, перехватывая мои пальцы и скрепляя их со своими в замок. – Так вот, они боялись брать на охоту человека, потому что могли не удержаться и напасть на меня. До первого обращения я был человеком. Полностью.

Я промолчала, разглядывая наши переплетённые пальцы. Но сердце молчать не стало. Забившись сильнее, выдало мои мысли.

– Что такое? – насторожился парень, когда я заворочалась, поднимаясь, чтобы оказаться на одном уровне глаз.

Прислушавшись, убедилась, что поблизости никого нет и внимательно уставилась на него.

«Я не могу подозревать всех. Я доверяю ему. Он не предаст меня».

Повторив мантру трижды, решилась.

– Со мной кое-что произошло в дальних пределах, – заговорила, максимально понизив голос, на уровне шёпота. – Вернее, происходило всегда, но в этом мире оно открылось. А красное полнолуние развернуло во всю ширь, – заправив волосы, ловя напряжение в лице Лико, выставила вперёд руки. – Я не могу сказать, – взглядом показав, что не доверяю здешним стенам. – Но могу показать.

Прислушавшись к себе, сделала очень глубокий, как перед прыжком, вдох, а затем мои руки начали меняться.

Лико отпрянул, уткнувшись в спинку дивана, он ошеломлённо уставился на мои пальцы, скрюченные как у волка, видя шерсть, проступающую на пястье рук. Переведя взгляд вверх, он увидел, как загорелись мои глаза ярко-красным цветом. И всё пропало. Обратная трансформация оставила только пот и немного крови под ногтями.

– Я не знаю, как и откуда, – предупредила все его вопросы. – Но я, – потянувшись к нему, радуясь, что он не отпрял, прошептала на ухо: – Такая же, как и ты.

Целая гамма эмоций прошлась по его лицу. Сотни вопросов, догадок и предположений. Но в глубине – признание. Понимание. Настоящее понимание того, что это значит. Мы одинаковые, а значит сможем быть вместе столько времени, сколько есть в этом мире.

Лико не стал ничего говорить. Вместо этого, он схватил меня, прижимая к себе, почти кусая в губы, с полной отдачей, так как это делают волки. И получил ответ. Я с лёгкостью опрокинула его на диван, подгребая под собой. Разрывая его рубашку, улыбаясь, показывая зубы и маленькие клыки. В ответ он рвёт моё платье, добираясь до нижней шёлковой рубашки, которая также легко рвётся в его руках. Наклоняясь к нему, впиваюсь в губы, жадно вдыхая родной запах. Падая вниз, наслаждаясь щекоткой чувств. Обхватив за талию, он роняет нас на пол, на пушистый ковёр, прямо под синий свет экрана телевизора. При таком освещении наши глаза – как светодиодные лампочки, красные точки на фоне тьмы.

Одежда исчезает очень быстро, особенно если не щадить материю. Вспоротые когтями брюки, разорванное нижнее бельё. Мы действуем аккуратно только в конце, понимая, что это может закончится совсем незапланированными последствиями. Но удержаться вдали друг от друга невыносимо. И вновь и вновь, здесь, а потом в спальне, мы добираемся до сердец, чувствуя как волны тепла возносят и роняют вниз.

И когда в самом конце Лико показывает клыки, я сама направляю его к шее, полностью отдавая себе отчёт в том, что это значит.

Я не была беспечной. Влюблённой – да, но не беспечной. Я верила, что понимаю, чем это закончится. И шла до самого конца.

***

Проснуться, чувствуя рядом с собой тепло, непривычно, но сладко. Я потягиваюсь, лениво наблюдая за светлыми тенями деревьев, на стенах моей комнаты. Окна открыты, тянет прохладой с улицы и доносится негромкий неразборчивый шум. Переворачиваюсь, подкладывая руку под голову и наблюдаю за сопящим Лико. Спящим он выглядит моложе. Почти также, как выглядел в нашу первую встречу. Ушла извилистая морщинка между бровей, разгладились черты лица. Смотря на него, хочу коснуться, но знаю, что он сразу проснётся, поэтому просто разглядываю дальше, вспоминая всё, что было с нами. Как чуралась его поначалу. Как тянуло к нему, сначала незаметно, затем против воли, а дальше сильнее и сильнее, пока плотину не прорвало. В той примерочной я поняла, что влюбилась по уши. И как же больно было узнать, что это такой. Ошибиться. Связь не может возникнуть между чужими. Притяжение было бы и без укуса. Он лишь расставил всё по своим местам.

Почесав шею, резко поднялась, ощупывая место укуса. И подскочив, вылезла из кровати, подбегая к зеркалу. Так и есть – шрам. Как будто меня укусили пару недель назад. Слишком быстро заживает. Мы снова связаны, но укус заживает быстрее, чем в прошлый раз.

– Мы скажем, что это из-за повторности. Не думаю, что так бывает часто, чтобы усомнились, – заговорил Лико за спиной.

Обернувшись, смущённо прикрылась, пряча интимные места руками и волосами.

– Зачем ты скрываешься? – удивился он, приподнимаясь на локтях. – Покажись, Елена, мне так хочется тебя увидеть.

И я убираю руки, обнажаясь целиком.

– А что ещё ты хочешь? – спрашиваю лукаво.

Нам обоим мало.

Поэтому с разбегу прыгаю в постель, легко пружиня и вытаскивая его из-под одеяла. Мне нравится щекотать его, видя, как он забавно реагирует на щекотку. А ему хочется целовать каждую клеточку моего тела, спускаясь всё ниже и ниже. И от каждого поцелуя я взрываюсь, вздрагиваю, словно током бьют. Так сладко.

Мы не успели прикрыться, когда он вошёл. Просто не услышали его шагов и тяжёлого дыхания. Арман без стука ворвался в наши двери. Поджав губы, уставился на наши обнажённые тела.

Подтянув лёгкое одеяло, прикрылась, также скрывая волосами шею.

– Я знал, что вы снова это сделаете, – сухо заявил он.

Моя попытка скрыться не имела успеха.

– О последствиях подумаете в другой раз. А пока я сделаю заявление, – откашлявшись, Арман вытащил маленький мешочек из-за пазухи, раскрыв его, бросил на пол. Звонкий стук и из мешочка вывались маленькие косточки.

– Это был ворон, – расшифровал Арман. – Сегодня на рассвете ко мне пришёл Вельямин Могронум. Он вызвал меня на ронолло. Тот, кто останется в живых, получит тебя, Елена.

–

*Бальмонт К. Д. – Хочу