Текст книги "Ловец Снов (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 7

Из всех лесных обитателей Большак слыл самым непредсказуемым.

Вот не понравится ему человек, почует, что тот ведет себя негоже – шептуном притворится, знакомым обратится, да в чащу самую заманит, чтобы блуждал тот до самой смерти, не вышел никуда. А лесной царь рядом держится, ухохатывается. Бывает, и до жалости снизойдет, проучит измученного путника – и назад отправит, на место людное. А бывает и скормит кому – мало ли, какой из духов голоден в этот год, далеко не все они кореньями да ягодами питаются.

Но хуже то, если понравится ему кто: тогда, практически, без шансов уже остается, в лесу жить не тужить придется. Науку лесную осваивать, под внимательным руководством, да помощь посильную оказывать. Редко то происходит, но и такое случается; и приманивает тогда деток каких или молодежь Большак, и при себе оставляет. Потом уже за службу и наградить может, да не только знаниями; и в мир большой отпускает. Но возвращается человек в назад то, и узнать ничего не может: время в лесу по-другому течет, медленно, он поди и нескольких лет не прожил, а от дома его одна труха осталась, да знакомые и родные все по кладбищам.

Бывает, что издевается он. Сучьями норовит кинуть, да шишками; ловушки из ям, прелыми листьями прикрытыми, устраивает. Охотников друг на друга настраивает

– те и бегают по кругу, себя не помня.

А может и помочь, возвращается тогда охотник, или грибник там, с полными корзинами да мешками улова. Тут уже от человека многое зависит – как ведет себя в лесу, с какими мыслями сюда приходит.

Но это для людей он опасен да незнаком; лесные же обитатели под ним как под одеялом уютным просиживают. И кикимор он привечает, что бегут от людских домов время от времени. И водяников приструнивает, чтобы те от работы не отлынивали – рыб пасли, да озерца и речки очищали. И на деревянников, грибичей да ягодничей покрикивает, контролирует, оттого и полон дом его вкусностей самых разных. И за схороненными следит, да не дает земле обнажаться; с духами лесными бестелесными сам договаривается, чтобы не лютовали. А уж зверушки, птички да букашки в лесу таком, где царь то не простой леший, а Большак ответственный, и вовсе на приволье живут, беды не знают.

Непрост, ох не прост тот, кто нам в образе старика дряхлого и немощного на зов явился. Чувствовалась за ним сила немирная, да немереная. Стар он был, древен как и сам этот лес, росший с незапамятных времен с трех кустов да молодых деревцов. А то, что луна за ним явилась, светлячки да серебрянки – что как утром светло стало – да сам заговорил сразу, томить не стал – то хороший знак.

Повернулась я к старцу, поклонилась до земли до самой, как и подруженьки мои, и Мага Светлого пнула, чтобы тоже поклонился, а то застыл с открытым ртом – ни туда, ни сюда не двигался. И чему в этой столице учат, ежели даже не знает он, как с хозяином лесным обращаться?

Все так же молча разогнулась, ленту белую, да зеленую, как и положено, из косы выдернула, лешему протянула, отчего мои волосы до самой талии густой волной рассыпались. Не беда, что потом спутаются, как клубок нитяной – вычешу. А хозяина уважить надо.

Тот крякнул довольно и безвозмездные дары принял.

Мало кто знал, что ленты невинной девушки огромной силой в умелых руках обладали – они любое чудище получше цепей некоторых удержать могли. Но кто не знал, тому и объяснять не собиралась.

Большак на Милану с Кариной посмотрел, к их косам потянулся, но резко остановился, принюхался, а потом руку убрал, скривился и плюнул на землю.

– Вот оно значит как… – пробормотал.

Я лишь плечами пожала.

– Ну говори девонька, что традиции мудрые знает, да звать умеет – чего хочешь? Али заблудились?

– Заблудились, ой заблудились, дедушка! Пути дорожки ваши запутаны умело то, и не найдешь ведь: ни смысла, ни выхода, – напевно запричитала я.

Дамир Всеславович рот открывать начал, чтобы объяснить мне, что он то мне сейчас дорогу и покажет, но я его снова по ноге пнула сердито. Он рот и захлопнул.

Ох, ну что за маги пошли! Ничего толком не знают!

Леший маневр мой заметил, прищурился лукаво, но комментировать не стал. В этой беседе главное, чтобы основные участники правила соблюдали, а ежели рядом кто из глупцов окажется, так можно ведь и не обратить внимания.

– И куда же ты хочешь, чтобы вывел я тебя, девонька?

– Нас вывел, дедушка, нас. Куда же я без верных спутников то пойду?

– Ну вас, так вас. И тебя, и…хм, подружек твоих проведу, и этого, в брюках. В город, наверное, хотите?

– Ой да не в город.

– Места грибные да ягодные посмотреть желаете?

– Не сегодня, дедушка.

– Так значит, схрон какой узнать надобно?

Задумалась. Может, действительно схрон мне нужен? Но по размышлении и от этого отказалась.

– Ну тогда проси; чего ты хочешь, то и проси, девонька.

Фух. Получилось. Вот ради этого разрешения и было затеяно.

– Завелись у тебя в лесу тут люди страшные, – начала я осторожно – Тебя то они уважают, ведаю, да на просьбы ты их откликнулся, знаю. Но несут они силу дикую, всем лесам да мирам грозящую, потому их найти надобно. Остановить на веки вечные. Помоги нам дедушка, приоткрой дороженьку, дай добраться до них, пока беды не случилось!

Я говорила пока, леший все больше хмурился. А потом вздохнул, сел на пенек, будто ноги держать уже отказывались, да вздохнул тягостно:

– Сам позволил им на землю свою прийти, сам на сокрытие согласился. Обманул ведь меня проклятущий – исподтишка к источнику леса то подобрался и пригрозил, что ежели не помогу, то источник уничтожит.

Я аж руками всплеснула:

– Да разве можно? Источник то измельчить? Ведь там силища такая, что и пол края снесет!

– Так и у него сил не меньше.

Я закусила губу и руки стиснула. Ох как мне это все не нравилось! И хоть задала я вопрос следующий, но сама на него ответ уже знала:

– Так а что ему в лесу твоем понадобилось?

– Армию он собирает – и мы с дедом понимающе кивнули друг-другу.

– Армию?! – воскликнул Маг, не выдержав.

Я развела руками. Что ж тут непонятно? Ежели историю знаешь древнюю, то все на места и становится. Вот только маг был настолько растерян, что даже Большак сжалился:

– Тут поселение давным давно стояло; кто только не жил – и ворожбу затеявшие, и люд простой, и ведьмы, что не чета нынешним, и дубыни были даже – сейчас и не вспомню, молод я был. Все у источника грелись да лесу расти помогали. Схоронены все они здесь были тоже; и дальше на том месте могилы делали – долго это продолжалось, пока чаща не взяла свое.

– А этот, проклятый…

– Разбудить их задумал. И хоть и добрые они все были раньше, в большинстве своем, да только со смертью и души лишились, и разума – сила осталась лишь, да оболочка. И кто их поднимет… – леший замолчал.

– Что угодно приказать сможет… – я закончила. – Остановить, значит, надо. Ну дедушка, дай тропинку до умертвий! Поздно будет ведь!

– Да не могу ж я, девонька, договором связанный… – пригорюнился царь лесной. И я вместе с ним голову опустила в тягостных раздумьях.

– А договор вы от себя давали то? – вдруг заговорил Светлый Маг.

Мы аж встрепенулись.

– А смотри ка, не так уж и безнадежны, городские то! – обрадовался дедуля и по коленям себя ладонями давай охаживать – Хуха! Хууууууха! Поди сюдаааа! – заорал он так, что деревья от ветра гнуться начали.

– Кто такой «хуха»? – прошептал мне на ухо Дамир Всеславович, подобравшись ближе и будто невзначай за плечи то и приобнял.

– Дух тайны лесной, – прошептала я в ответ и будто случайно ручку загребущую и скинула.

Из лесу прыгнуло что-то, издалека на кочку похожее. А как к нам подошло, увидели мы, что мужичок это. Маленький, щупленький, с волосами до пят, да лицом сморщенный. Вот только такой вид для меня обманчив не был – знала я, какая силища за ним стоит.

– Хуха, – сказал леший и на того внимательно глянул – Вот люди хорошие, проводил бы ты их.

– Куда проводил?

– Ну… туда.

– Туда?

– Туда.

– А куда это?

– Ну… где вот то.

– Вот то… Ааааа… А что это?

– Ух – леший нахмурился и на меня посмотрел, на хуха, на девчонок – да только мы то не могли ничем помочь, нам тот не откликнется, даже слушать не станет. А леший, уговором связанный, напрямую и не спросит.

– Туда, куда нельзя водить, где те, кого нельзя называть, – снова прошептал мне на ухо маг, да так, что и Большак услышал. И тут же принял к сведению.

А я в изумлении на Дамира глянула. Изворотливый какой!

– При дворе ведь Светлого Короля служу, – вздохнул маг.

Кивнула. Эти да – эти обманут и не поморщатся. А ему то кивка и не хватало только.

– Может объяснишь, как сама здесь оказалась, да еще и подружек притащила? Да откуда знаешь все? – ох и сердитый был маг, ох и грозный. Подвох да обман почувствовал ведь. Но я потом объяснить все пообещала – успеть бы вовремя!

Соорудил нам хуха тропинку волшебную, где и колючки не цепляются, и деревья не мешают – лучше граней тропинка то была. Как помчались мы за волосатым мужичком, только каблуки и сверкали, да лес мимо смазанным пятном проносился. Тропинка не просто вела прямо до нужного места, она еще и расстояния сокращала

– по такой дорожке, ежели надобно, так же быстро, как порталом редким, не изученным еще, добираться было.

Дамир Всеславович всё впереди, за хухой держался. И вопросы лишние задавать перестал – на деле сосредоточился. Я за ним летела, так что волосы развевались – надобно было заплести их, может, – но что стягивать, ежели потом распускать снова придется? Миланка с Каринкой за мной пыхтели – ну, пыхтели то они не слишком, тренированные ведь; и они же меня чуть не сшибли, а я – мага, когда хуха встал как вкопанный и за ним остальные. Палец приложил к губам – типа не взбрыкните – и показал рукой вперед, где за деревьями овраг, поле да болотце виднелось в зарождающемся рассвете.

Не сразу, но увидела в тени оврага вражин. Кругом они встали, все в черном, в плащах развевающихся – будто крылья ночные распустили; а посреди этого круга один стоял, самый крупный. И такой от него мрак и жуть безобразная исходила, что сразу я его узнала.

Кулаки стиснула, да уста сомкнула, чтобы себя не выдать.

А действо продолжалось. Человек десять руки сомкнули – среди них и Конного я увидела, и «внимательного» его помощника – да начали говор странный, мне незнакомый. А как засветилось что у них на груди, пригляделась я – амулеты там многочисленные висели. И от амулетов этих столько горя да страха шло, что задрожала и покачнулась, как пьяная; едва маг меня удержал напряженный. Он уж было вперед подался, но я лишь головой помотала – не время. Сейчас они что угодно делать могут, контуром, невидимым прочим, защищенные. Но как наберет Проклятущий силы из амулетов, как выпьет все страхи и начнет вить свои жуткие нити, чтобы схороненных призвать – так сам контур и снимет, и вот тогда и мы подоспеем.

Но подготовиться мне надо.

– Дамир Всеславович, вам бы… – начала я шепотом.

– Дамир, – буркнул маг.

– Что? – подняла округлившиеся глаза.

– Я с девиц, которые меня целуют, на ты обращения требую, – насупился.

– И много таких? – говорю насмешливо, а у самой сердечко как затрепещет, будто птичка в клетке.

Вдохнул шумно и головой покачал отрицательно.

И так хорошо на душе от этого делалось, будто и нет всех этих страшных дел, вокруг творящихся.

– Дамир…Ты…в ту сторону иди, вон видишь, где кусты рябиновые? Оттуда будешь своей магией хлестать по зачинщикам, когда начнет маг, что в середине, собранную жуть в упокоенных направлять. Защиту он ведь приспустит. А я с этой стороны подойду, не дам схороненных тревожить, а ежели успевать не буду – снова упокою. Не удивляйся ничему, что делать буду – надо так.

Сама шепчу и понимаю – злится, Что опыт скрывала да способности.

– Потом, все потом, Дамир – зашептала я жарко – поверь просто, что есть у меня такие возможности, а что скрывала силушку – так причины тому были.

Ушел маг в указанную сторону, а я платье да обувь скинула, в одной рубашке и простоволосая осталась. Усмотрела момент, когда от амулетов сила пошла, что и не остановишь, не прервешь действо, подружкам кивнула, чтобы в тени пока держались и выбралась из леса на место открытое. А как пошла в сторону магов, так глаза закрыла и руки простерла навстречу солнцу.

И вел меня сам мир, ибо структуру его сложную я и со смеженными веками видела.

И давал он мне через ноги мои босые сквозь расстояния великие протянуться и прикоснуться к Кругу Ведающих, таких же простоволосых и босых, что на другом конце королевства собрались и силы свои в меня вливали уже.

И полилась вся мощь их в меня, наполняя кровь и руки, позволяя видеть: теперь и действия отступивших мне были ведомы; теперь и схороненные под землей на моих глазах ворочались; и тонкие нити, что протянул лес ко всем присутствующим узрела – говорил же леший, добились они помощи лесной…

Ну ничего, эти веревочки первыми и разорвем.

Ибо лучшие Ведающие не просто связи, строение примечали да скорректировать могли; но и вовсе разорвать, уничтожить или же выродить их готовы были. А уж с силой восьмерых, так на много верст вокруг!

Вот только не учла я, что Проклятый сильнее был, чем я думала.

Глава 8

Дамир, укрывшись в кустах с уже отзревшими ягодами, злился. Мало того, что его отправили, как мальчишку, прятаться, так еще и выяснилось, что его Руслана совсем не так проста.

Его ли?

Он стиснул кулаки и дрогнул, как увидел босую девушку, в одной рубашке просвечивающей, до колен едва доходившей. Фигурка была настолько хрупкой в призрачном свете зари на фоне жутковатого, черного леса, что у мужчины возникло одно лишь желание – схватить на руки сумасшедшую да защитить; даже самой высокой ценой защитить, унести от опасности всякой.

Но Светлый Маг был неглуп. И понимал, что разбираться во всем стоит после, когда история закончится. И на рожон сейчас лезть нельзя, права Русланочка; а вот как контур ослабнет, так он преступниками и займется.

Тот ли это, кого он искал? Ощутил чьи деяния в глубине души собственной?

Похоже, тот. Уж пару месяцев как чувствовал маг, что сгущаются тучи над столицей, что творится непотребное – не было явных признаков, лишь отголоски какие, будоражащие его кровь. Носом землю он рыл, чтобы понять, что происходит то – в Прокуратуру Пресветлую пришел за этим.

И, похоже, Руслана с подружками по тому же поводу там оказались.

Видел же он письмо, Верховной для директора написанное. Солгала та про силы девичьи, и причина уважительная была. Скрывала милая то мощь свою; подозревая всех и скрывала; и не зря, как выяснилось. Как пошла Руслана по земле сейчас, так и понял он, что за ритуал творит. А ведь призыв силы Круга доступен был только Верховной и равным ей, коих рождалось в столетие одна, две – не более.

Но вот сможет ли это ей теперь помочь? Справится ли она, пусть и с его помощью? А если нет? Если вдруг что с ней случится? Аж руки похолодели и сердце на миг остановилось от этой мысли. Стиснул зубы Дамир. Нет, не позволит! Что угодно сделает – но девушку в обиду не даст!

Он увидел своим особым зрением, как окутывает её сияние, как разгорается ореол вокруг нее, ведающими да землей подпитанный.

Но и другое он увидел.

Не успевала Руслана. Маг, что внутри круга стоял, силен был – видимо, давно копил силу заклинаниями и деяниями страшными. И свой ритуал он уже закончил; и его окруживший черный ореол был гораздо толще, чем у Русланы. Заметил он девицу и губы искривил в усмешке злой, жестокой. Не будь усмешки той, не будь всей этой обстановки, Дамир и не признал бы за этим человеком мощи какой. Был он невысок, поджар; с лицом простым, невзрачным – не стар и не молод, не красив и не уродлив. Обычный такой, с волосами до плеч темными. Вот только глаза горели огнем потусторонним, жутким. В такие глаза глянет кто из простых – навечно запомнит, не избавится.

Одним движением убивец из амулетов до конца силу забрал, контур сбросил и тут же мощь в сторону оврага да поля направил.

И задрожала земля.

А приспешники на Руслану пошли, что до конца и не была готова, не успела. Тут же перед ней девицы, что сопровождали её, оказались; да так быстро, что Дамир не распознал – как. Вот только времени изучать это не было. Встал он и ленты страшные из воздуха вытянул; мечи огненные над головой раскрутил; воронку воздушную создал. И пошел на преступников, не забывая краем глаза за главным то следить, что пел песню дикую, да руки простирал вперед.

Но со злодеем он потом разбираться будет, сначала Руслану спасти надобно.

Завязалась битва. Последователи проклятущие ведь тоже не просты оказались. И маги среди них были, и мечом владеющие. И всяческие разработки в наличии, которые Дамир тайными полагал. Но преступления прокурорского предателя, похоже, еще хуже были, чем они думали. Потому как вместе с разными сведениями передавал он знания тайные об оружии магическом.

С подружками этими непонятными, что выхватили кинжалы чуть ли не из-под юбок и рубить направо и налево начали, как воины, теснил маг преступников к оврагу. Уже и осталась их половина всего. Руслана тем временем в полную силу вошла и в сторону главного двинулась.

Да только тот уже свое дело черное сделал. Из земли дрожащей, что выплевывала потревоженных, скелеты да твари истлевшие полезли. И ведь не убить их – чего им сделается. И злодей, с глазами горящими, захохотал как умалишенный, в самую гущу умертвий кинулся, чтобы скрыться да оттуда управлять ими.

Побежал в отчаянии светлый маг в сторону девушки, но и эти, поднятые, повинуясь приказу, побежали к ней. С разными намерениями. Маг то ценой жизни готовился защитить; а умертвия ценой смерти планировали победить.

Испугался маг пуще прежнего; не за себя боялся, за девицу, что в нем чувства такие страстные вызвала.

Но Руслана опять удивила. Не дрогнула, руки подняла, глаза закрыла и запела чистым голосом. И песня её, что лучи солнца, всё вокруг осветила; и ярче этого солнца сияние вокруг нее полилось. Как на стену наткнулись чудища, остановились, а потом и вовсе растворяться в сиянии начали, да звездами на землю опадать. А где падали – там цветы появлялись удивительные, серебряные, остроконечные – в этих краях доселе невиданные.

Выдохнул маг. Обернулся – а Руслановы подружки уже почти с разбойниками расправились!

Теперь и о главном подумать можно. Вот только где он, главный то? Сбежал, как понял, что не собрать ему армию? Но нет, стоит на кромке леса. И все еще хохочет, будто и ничуть не беспокоит его, что план провалился. Глазами злыми сверкает, а в руках держит…

Маг похолодел и замер весь.

Да быть такого не может! Легенда то!

Ведь не могло быть наяву Ключей этих, что ворота на ту сторону, в иную реальность открывали! Но и Руслана, что впереди стояла, тоже ключи заметила. Ахнула, к лицу рученьки прижала и застыла вся. А потом беспомощно к нему обернулась – что делать то?

Понял маг, что не показалось ему. И вправду теперь злодей Врата отпереть мог. А захороненных поднимал не восстания ради, а чтобы Ключников найти.

И не врали, как оказалось, сказания древних. Ведь сам читал он, еще в детстве, что стоял волшебный град на земле, что тогда ни светлой, ни темной не была. И жили там Прародители да Ключники. От них пошел, говорят, магический род. Самыми сильными магами они и были; и всегда в паре работали с теми, кто силу их сдерживал, запирал Врата нереальности, откуда сила, и Свет, и Тьма и много чего еще черпались. Ведь ежели не запирать, не ограничивать, да позволить тому всему в мир этот попасть, так пойдет все наизнанку: живое мертвым станет; горы – долинами; моря – пустынями. Погибнет мир, да все кто в нем живут погибнут. А что заместо него будет – никто не ведает. Ибо имя ему Хаос.

Насупилась Руслана и вдруг резко, наотмашь, в отчаянии бросила энергию свою невероятную в сторону Проклятущего, себя не жалея, сгорая в этом броске. Но тот и не поморщился даже, ключами то сверкнул, себя защитил, да жестокое, смертельное проклятие в ответ кинул, что плоть разъедает и убивает в муках. А ведь красавица открылась в своем порыве – ни ореола защитного, ни силы накопленной не было уже.

Не думал больше Дамир Всеславович. Наперерез заклятию бросился и Руслану собой прикрыл. И этот смертельный, не для него предназначенный удар будто разорвал тело на маленькие кусочки.

И наступила темнота.

Всхлипы и стоны.

Кто-то плакал, вдалеке будто, а может вблизи, и постанывал, шептал что непонятное.

Продравшись сквозь боль – жив, значит, раз болит! – и темноту, Главный Маг Светлого Королевства открыл глаза и попытался сесть.

Сначала ничего и не видно было, пелена сплошная, но потом разобрал. Был он в лечебнице, в палате отдельной. И то Руслана плакала и причитала во сне, в кресле рядом с ним.

Дамир осмотрелся быстро – весь он в повязках, да мазях пахучих; и чувствовал себя полностью истощенным, как телесно, так и магически. Но живой и даже руки-ноги при нем. Как так получилось, не задумывался: сначала Русланочку надо успокоить, а потом все выяснит. Со стоном он с кровати сполз, на колени перед девушкой стал и тихонько, нежно за руки давай гладить, да тормошить.

– Просыпайся, милая, ну проснись же! Кошмар это все.

Затихла девочка, замерла, очнулась, глаза открыла, полные горя, а потом его увидела, на коленях то стоящего, как всхлипнула, от облегчения и пережитого, обхватила его за плечи и разрыдалась пуще прежнего.

Мужчина на месте остался, пусть и сложно было ему. По голове, по волосам шелковым милую гладил, шептал что успокаивающее – сам не понимал, что; всё себе боль отобрать пытался. Успокоилась, наконец, она, затихла. И тогда он голову повернул, за подбородок её приподнял и к губам, от натекших слез еще соленым, прижался.

И снова, как и в предыдущие разы, так ему стало хорошо! Жарко стало, ярко, волнующе. Губы эти сахарные, что самый сладкий грех; дыхание это легкое, что лучшее обещание жизни. Все сильнее и сильнее прижимался он к самой нежности, обмирая от ощущения счастья и сгорая в пламени.

Только сил то у него и не было. Покачнулся Дамир, и чуть на пол не осел окончательно. Руслана почувствовала, рассмеялась даже – нуда, сам при смерти, а целоваться лезет – и на подушки лечь помогла, захлопотала вокруг.

– Как же так? – спросил Дамир, на себя показывая.

Поняла ведающая, носик свой задрала гордо:

– Вылечила тебя. Уж на что мне силы даны, ежели не на это? По крупицам, по кусочкам собрала, и плоть остановила, и потоки телесные замкнула. Весь день трудилась, вот к вечеру ты и пришел в себя.

Гордилась собой. Дамир ею тоже гордился. Да только видел, что бледная она вся, осунувшаяся. Устала как, бедная, с ним возиться! Да после событий то страшных еще… Вот в кресле и заснула. А от усталости и потери сил еще и кошмары снились.

– Спасибо тебе, милая, что спасла меня, – прошептал он хрипло, чувствами переполнившись.

– Это ты, Дамир, первым спас меня; закрыл меня собой. Я бы в тот момент сильнее гораздо пострадала, – прошептала она смущенно и покраснела.

Тут маг еще кое-что вспомнил.

– А злодей то что?

– Ушел, – Руслана напряженная сделалась и отстраненная будто.

– А остальные?

– Мертвы, – тут её лицо ожесточилось.

– А как же вы меня из леса вынесли то?

– Что, думаешь крупный такой? – подмигнула она – Так и вынесли, на рученьках, с Миланой и Кариной. Ну, Большак помог немного. В Прокуратуре, конечно, переполох сделался, когда мы заявились с тобой и рассказами о произошедшем. Нас запереть хотели даже, чтобы выяснить, что да как, но директор от Верховной письмо получил и пока успокоился.

– И что же Верховная написала? Что лучшую ведающую сюда направила? И не сразу правду сказала, поскольку прокурорских подозревали вы?

– Нуда…

– И больше ничего? Или ты, может, хочешь что добавить?

Руслана посмотрела на него грустно и внимательно, будто действительно хотела что сказать, а потом решительно головой покачала.

– Нечего добавлять. Сам же догадался, как все было.

– Но ты мне скажи, почему вообще ведающие об этом задумались?

Опять девушка будто объяснить что хотела, но вот тень по лицу пробежала, что волна, и глаза снова стали честным-честным и прозрачным, будто речка горная в яркий день.

– Верховная нарушение структур сильное заметила, вот и направила.

Ох, понятно же, что умалчивает о многом, скрытница какая! И о себе ни слова не хочет сказать, кто и откуда. Что ведающая, да из светлого королевства он и так разумеет – других в доме у Верховной не водилось; но родилась где? Что за семья? Годков сколько? Что за подружки странные, на ведающих непохожие, с ней?

Но ничего, все он со временем узнает. Обо всем выяснит. Не спрячется она теперь.

Зачем не спрячется, он и сам не понимал, но решил ведь – так чего теперь раздумывать?

Голова кружилась слегка и тело как свинцом налилось. Эх, не окреп он еще.

– Ты поспи. Тебе восстанавливаться надо, – сказала девица и отвар поднесла какой-то. Он посмотрел с сомнением, но потом понял, что от нее и яду примет. Выпил всё. И тут же почуял, что веки тяжелеют.

– Руслана… Обещай что тоже отдохнешь. Невыносимо видеть истощенной тебя…

– Обещаю. Как закончится всё – отдохну.

Только маг последней фразы не слышал. А на следующее утро, проснувшись, хоть Русланы рядом не увидел, не обеспокоился.

Лишь спустя несколько часов, когда узнал от пришедшего директора, что Руслана так в прокуратуру и не пришла, осознал, что девица не просто так таилась, да отвар крепкий наливал.

И осознание того, что она вот прямо сейчас может какой опасности подвергаться, всю разумность у него уничтожило.