Текст книги "Ловец Снов (СИ)"
Автор книги: Дарья Вознесенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Дарья Вознесенская
Ловец Снов
Глава 1
Все знают, попасть в Светлую Королевскую Прокуратуру для Ведающей было позором. Только за ужасный проступок Верховная Ведающая могла устроить свою воспитанницу простой помощницей следователя. Или за полную бездарность. А уж чтобы сразу три Ведающие переступили порог этого заведения – так это и вовсе было неслыханным!
И прокуратура была не такой прям ужасной, вполне себе… Светлая.
И дознаватели, следователи и судьи пользовались огромным уважением и считались высшими магическими и немагическими должностями. Будь маг ты или не маг – работа эта была чуть ли не самой престижной в Столице, потому как сохраняла мир в Королевстве.
Вот только нравы здесь царили самые вольные, а дознаватели использовали допросы и пытки – вместо работы с сознанием. Ищущие следили за преступниками с помощью магического порошка, а целители работали не на снадобьях, лекарствах и алхимии, а магическим заклинаниям и формулам.
В общем, не умел никто нормально справляться ни с душой, ни с материей. Ну только подумайте – тратить с трудом восполняемый резерв на лечение ножевых ран!
Ведающие работали по другому. Магия у них была – у кого больше, у кого меньше. Но они ведали человеческим телом и мыслями, умея перестроить целый организм или полностью очистить разум от дурных помыслов. Ведали они и миром животных, и миром материи – в зависимости от своих склонностей. А также не чурались зелий, да обычных лекарских способов.
Ведающие – это не ведьмы. У ведьм ни магии не было, ни способностей Вед – только сильная интуиция, умение заговаривать людей и предметы, да предрасположенность к зельеварению.
Ведающих рождалось мало – не больше десятка ежегодно в обоих мирах, а сильных Ведающих еще меньше.
Под их присмотром потом спокойно чувствовали себя целые города. Ведающих уважали и мечтали заполучить себе в услужение – да только не к каждому они шли, всегда знали, где они нужнее.
Оберегали и пестовали Ведающих тщательно, Верховная Ведающая лично вела обучение на протяжении десяти лет. Даже самую маленькую искорку ведения раздувала до огонька. И только тогда, когда совсем уж ничего не получалось, опускала руки и отправляла в светские службы. Хоть какая-то польза чтобы была.
Я вздохнула и уверенно кивнула своим спутницам
– Пойдемте.
В Прокуратуре был как раз разгар рабочего дня. На нас не обращали внимания, поэтому мы быстро шагали в сторону кабинета Директора. Постучались, прошли мимо удивленного секретаря, и поклонились, потупив взгляды.
Я протянула письмо от Верховной.
Знаю, что там было написано: и о непутевости нашей, и о том, чтобы присмотрел хорошенько за кровинушками, к которым прикипела уже она – все мы были ее дети, даже самые слабые. И о просьбе представить к работе всех вместе к одному следователю – помощницами, чтоб набирались опыта. Может и получится что в итоге.
Директор откашлялся:
– Мне жаль… То есть…. добро пожаловать в Прокуратуру, Руслана, Милана и Карина! Ох, кого бы наказ., облагодетельствовать вашим появлением? Магия то у вас… есть?
Мы еще сильнее наклонили головы
– Немного.
– Что ж, это радует… мда, определенно, радует. Сейчас я коменданта вызову, да пристрою вас к кому-нибудь. И общежитие ведь вам нужно?
Мы синхронно кивнули.
– Поселим вас всех вместе.
Мы снова присели в реверансе и вышли в приемную ожидать коменданта.
"Повезло" следователю Гавриловичу. Вообще то он был Иннарион Гаврилович, но никто, почему-то, по имени его не называл, все больше по батюшке.
От везения этого он весь покраснел и попытался волосы себе повыдергать из и так уже редкой шевелюры.
– Да что ж за напасть такая?! Год всего до пенсии – и принесло же вас! Уйду, думал, спокойно, личной жизнью займусь наконец-то – но нет! Как я по злачным местам то буду таскаться с тремя благопристойными девицами? Как в портал впихивать всех троих? У меня сил магических то нету, все порталы подотчетны, да магические средства тоже.
– Ну мы… на метле прилететь можем если надобно…
– Да на какой метле то, когда надобно одна нога тут – другая там!
– А вы поручения давать нам можете, такие, что для медленных перемещений…
– И готовить мы вкусно станем, – это Миланочка вступила.
– И кабинетик приберем так что не узнаете… – это Карина
– А почерки у нас какие! Все все документы в порядок приведем и бумажки заполним!
Приятно было видеть, как лицо Гавриловича проясняется. Осознал он, что зря коллеги над ним подхихикивали, что к нему трех ущербных приставили. Умный мужик то был Гаврилович! Лицом посветлел, рученьки потер и начал раздавать задания.
Кабинет скоро не узнать было. И окно сверкало, и мебель. Все бумажки подшиты и расставлены по папочкам, все отчеты написаны, даже те, что год назад были обещаны. Грамоты в рамочках на стенах повешены. Гаврилович сам в отглаженной чистой форме лоснился сыто и довольно и даже помолодел как-то.
Другие следователи, конечно, давно уже не смеялись, а все больше ходили к нему и умоляли сдать его подопечных хоть по одной, хоть на полчасика. Но тот смотрел строго и к нам никого не подпускал: не пущу, говорит, есть у меня для девонек задания важные, нечего их растаскивать на кусочки.
Но мы девы жалостливые, хоть к наукам и неспособные – домовитые. И потихоньку то там, то там помогали: то документики приберем да перепишем начисто, то кабинет чей протрем и проветрим, и на столе расставим все как должно, и пирожков на всех напечем: благо, была у нас в общежитии кухня.
В общем через пару неделек со всеми мы познакомились, освоились, у кого какие дела на работе и дома в курсе были, и этаж засверкал чистотой, и сведения все были в идеальном порядке, да так, что заметил это сам господин Директор и пришел одним утром в Отдел по грабежам и разбойствам нас проведать.
– Ну девчонки, ну даете! Переворот устроили! Вот только, кроме кабинетной работы, вам и оперативную бы попробовать, реальных дел, так сказать понюхать.
Мы встали рядышком, глазищи у всех круглые – боимся, конечно, но любопытство снедает.
– Гаврилович! Ты сегодня куда планировал?
– Так в доки, свидетельствовать. Нападение там свершилось с целью грабежа, кошель целый, за рыбу вырученный, был украден, вот, пойду опрашивать свидетелей да потерпевшего.
– Дев то возьми, а? Пусть посмотрят, как опытные следователи работают. Гаврилович почесал голову и молвил
– А что, а почему бы и нет. Пора девочкам и с реальной жизнью столкнуться Мы конечно тут же заахали, ручки к груди прижали.
– Да вы не бойтесь так!
– И вовсе не страшно будет!
– А приключение то какое!
– Вы главное внимательно вокруг смотрите и ушки на макушке держите!
Собирали нас всем отделением. Порошков защитных надавали, пояса отпугивающие надели, перчатки от заразы всякой даже выдали. Ну и мы, конечно, котомки со всякими снадобьями через плечо перекинули, чемоданчик следственный, один на троих, в руки взяли и отправились вслед за Гавриловичем на специальной карете – благо, доки недалеко были.
Столица раскинулась в долине на Великой Реке, Светлой, конечно. Здесь вообще, куда не плюнь… то есть не кинь – всюду Светлое что-нибудь было. И лес, окружающий столицу «Пресветлый», и Академия Магическая – Светлая, да и каждая вторая лавочка да таверна сначала «светлыми» себя величали, а только потом название шло, или имя хозяина.
Река эта впадала в несколько сот верст отсюда в Слезный Океан – потому так назван, что самый соленый был, а по Океану много куда доплыть можно было – и до островов далеких, и до государства Южного, и до Мирового Края – ну, так он был назван в далекие времена, когда не знали еще, что мир наш круглый. И до Темной Империи можно было доплыть, хотя по суше быстрее то будет. Не считая Южного Государства, расположенного на отдельном, маленьком материке, в мире, кроме островов был у нас Материк один, Великий, поделенный равномерно между Светлой и Темной Империями. Равномерно поделен он был потому, что материк напоминал песочные часы, по узкому месту которых и проходила Граница.
И хотя портов было много, да самых разных, в Светлой Империи, но все равно торговый люд норовил по реке к столичному добраться, да здесь развернуть торговлю или отдохнуть. Потому на много верст тянулись доки, причалы, облагороженные бухты, пристанища, конторы, службы, ну и мест злачных, конечно, было немерено. К докам вело столько дорог, что преступникам там скрываться было самое милое дело. Так что и преступления в доках вершились постоянные, и расследования, и искали кого, и допрашивали, и воровали там, и убивали, и иностранцы там без разрешения прятались. В общем, работала Прокуратура, чуть ли не наполовину, на доки эти окаянные.
Прибыли мы к северной их конечности, из кареты вылезли и тихонько за Гавриловичем потопали. Тот шел степенно и важно, с лавочниками раскланивался, девиц трактирных за щечки щипал. Был это его участок, в котором он важными делами заведовал. На нас, конечно, поглядывали – как не поглядывать, если глаза у нас были в изумлении распахнуты, молодость и мешочки ведьминские принадлежность выдавали.
Сначала мы к потерпевшему сунулись.
Тот пил беспробудно уже всю ночь: жалостливый трактирщик разрешил ему пить забесплатно. Заплетался язык то его, заплетался так, что и понять ничего нельзя было. Переглянулись мы тогда с девочками, да Карина достала пастилку особую – отрезвляющую.
Ну, после пастилки все-то мы и узнали.
– Шел я вечером от купца, что рыбу мою всю всю забрал: неделю я её ловил, да так много получилось – сейчас же самое время для ловли. Раньше то не идет рыба, а позже – уходит, а в эту неделю прям так в сети и прыгала, все бочки забил, да еще доставать корыта всякие пришлось. С помощниками с ног сбились, руки до волдырей натерли! И купца нашел хорошего, весь улов забрал он у меня и монетами расплатился тут же – повезу, говорит, рыбу твою в город Самарский, любят там рыбу эту пуще мяса, да хлеба. Погрузили, в общем, мы ему рыбу на обозы, раздал я плату всем своим работникам, а сам довольный, домой пошел… Вот думаю, домой пойду, а потом уже назавтра и в банк денег снесу, будут они у
меня копиться.
А Гаврилович мужик умный, смотрит так хитро на рыбака да спрашивает:
– Так уж ты и домой пошел?
– Эх, не скрыть же от тебя ничего! Ну завернул в кабак, конечно, только мешочек то внутрь рубахи спрятал, да хорошенько подвязал, а достал заранее только пару монеток. Посидел там недолго я, жена то ждала, выхожу – а дальше и не помню ничего. По голове удар – и как очнулся, так и понял, что мешка я лишился.
Продемонстрировал он внушительную шишку.
Мы с девочками опять переглянулись, и монетку заговоренную достали, к шишке приложили – та и болеть перестала.
– Так у самого у заведения ударили тебя?
– Нуда.
– А кабак как назывался, помнишь то?
– Да что ж не помнить, «Золотой конь» это был
– А хвастал ли ты кому в этом «Золотом коне», что у тебя сделка удачная такая была?
– Дак никому ни словечка не сказал!
Расспрашивать мы закончили, адрес у незадачливого рыбака взяли, да отправились к коню этому.
– Чую девочки, там кто-то его присматривал. Купец то, я уже выяснил, действительно как рыбу погрузил, с охраной своей отправился в путь. Помощникам такое воровство без надобности – работать им вместе немало еще, да и сами они кутить тут же отправились, как деньги получили. Все-таки, наверное, сказал он что-то в том кабаке, да не заметил. А может и от купеческого двора вел его кто. В общем, мы сейчас в кабак наведаемся, а потом и ко двору.
– А если помощники проговорились где?
– Хорошее замечание, деточка. Да не успели бы сообразить то! Это выслушать болтуна, потом рыбака того имя узнать, да найти его еще надобно. Поверьте опыту моему.
Хозяин «Золотого коня» стоял за стойкой и бокалы натирал, когда мы к нему подошли. Да ни при чем он был – клялся, что в тот вечер один наливал, работал, да ни слова про кошель не слыхивал. Даже когда пригрозил ему Гаврилович порошком правды, не дрогнул, продолжал на своем стоять. И вокруг, говорит, никого преступного и незнакомого не сидело – все люди сплошь свои, работящие, такого не могли совершить.
Потер задумчиво следователь подбородок, милостиво суп да плюшки на обед от кабачника принял – и нас заодно покормил – да отправились мы на купеческий двор. Но и там ничего интересного не вызнали – благопристойно, говорят, все было. Никого, говорят, тут лихого не видели.
Покивал да отправился следователь восвояси.
– Так что же, никого и виновного нет, получается? – Миланочка поинтересовалась
– Эх девоньки, молодые вы еще, ничего не чуете. А я сразу знаете что заметил? Что пока мы с управляющим двора разговаривали, крутились вокруг нас молодчики, навроде грузчиков. Да больно чистые рубахи у этих грузчиков были, да лица светлые. На такую профессию кто обычно идет? Голытьба всякая. А эти как на подбор – рукастые, плечистые да статные. Им бы в страже служить, а не грузчиками гнобиться. И вот что я вам скажу. Чтобы не спугнуть никого, сделаю вид, что всему поверил, да несколько дней к ним подступаться не буду – а как пройдет немного времени, слежку выставлю. Чувствую я, что на правильном пути!
Ух, как мы с девочками зауважали начальство наше! Так сходу да все заметить, следствие так лихо завернуть!
В отделении нас все поздравили с началом первого настоящего дела, да отпустили домой – отдыхать на выходные, наказав в понедельник прийти рано утром. Мы покивали и в свою квартирку в общежитии отправились.
– Если я еще неделю буду изображать инфантильную дуру, я таковой и сделаюсь! Или убью кого-нибудь! – Миланка рухнула на кровать.
Я улыбнулась
– Дуру не дуру, а за это время мы сколько всего узнали! Весь отдел теперь отслеживается и любые неожиданные преступные всплески нам тут же известны становятся. Да и следователи все проверены полностью.
– Так может, пора в другой отдел переводиться? В Убийственный?
– Не торопись, Каринка. Торопливость – худшее качество в нашем деле. Всех в сети заманим, ко всем делам подберемся: мы уже в самой гуще событий и поверь мне, не пропущу я ни малейшего признака Наступающего. Сейчас вон с доками разберемся, да с другими отделами подружимся – а там, глядишь, и сам Директор захочет, чтобы мы порядок у него в документах навели.
Девочки уныло кивнули, а я стол накрыла и ужинать села.
– Вы чего не садитесь?
– Руся, может отпустишь нас порезвиться? Сил уже никаких нет! Здесь в общежитии тебе не грозит ничего, а нам хоть немного надо расслабиться
Я подумала и кивнула.
– Идите. Но к утру чтобы были здесь, прям к раннему.
Птички мои радостно закивали, плащики, чтобы не привлекать внимание, надели и упорхнули.
А я уселась писать письмо, прочитать которое один только человек и мог.
Глава 2
Выходные у нас прошли в хлопотах.
Слухи же где надо было искать? Правильно, на ярмарках. А ярмарки по выходным как раз и были.
Вот мы и мелькали то тут, то там в костюмах и платочках крестьянских. Мне наряд такой очень шел: алый платок огоньком оттенял рыжие волосы; зеленые глаза сияли; а рубашечка белая, с вышивкой, подчеркивала загар золотистый да горящие от радостного возбуждения щеки. Может и не так я хороша была, как Миланка и Каринка – у тех и черты были тонкие, и рост высокий, ноги – руки длинные, складные. А я ростом средняя, лицом просто справная. Зато смешливая и легкая. Как газель прыгала, умаялась: то картошечку продаю и с соседями переговариваюсь, то ленточки покупаю и ушки на макушке держу, то глазки молодцам строю – а те и рады меня приветить, да все новости выложить. И девочки не отставали.
Но несмотря на все наши усилия, ничего интересного мы не узнали.
– В доки надо идти, – мрачно Миланка сказала. Одежду деревенскую с себя стащила и с отвращением на нее глянула – не любила она грубой ткани, да широких юбок. Тосковала, наверное, по нарядам роскошным, да доспехам заговоренным. А мне и простые вещи нравились, но про доки я согласилась:
– Да, пора уже. Люд то в самой Столице и на площадях добрый, веселый, только о делах и развлечениях думает – никакой опасности не чует, личностей подозрительных не привечает. А в доках много кого встретить можно. Только подумать надо, как обставить все так, чтобы прониклись к нам всякие нерадивые да окаянные доверием и приязнью, да поделились интересным.
– Что нам доверие, – нахмурилась Карина – а то мы заставить их не сможем поделиться всем, что знают.
Но я покачала головой:
– Ты мне расправы не чини без повода – и так Равновесие нарушено уже, тут каждая капля окончательной может стать. Подготовимся хорошенько и на следующие выходные в доки пойдем. А сейчас давайте – ка на кухню – будем пироги печь и следователей своих завтра угощать. А ты Миланка потом в обед кусок пирога в Убийственный отдел начальнику отнесешь – поговаривают, что любит он пшеничные косы да большие груди, а у тебя и того и того вдоволь.
А пока сама тесто месила подумала, что и раньше, вполне возможно, будут у нас доки.
Не обмануло меня предчувствие. Наш мир устроен так, что то, к чему стремишься, найдет тебя, пусть даже совсем под другим прикрытием.
Когда пришли мы в понедельник и вручили почти родному Гавриловичу отчет и пирог свежий и вкусный, от радости он тут же рассказал, что за выходные надумал. Принял он решение представление целое устроить на постоялом дворе, потому как, по размышлении, пало его подозрение на грузчиков окончательно. Мы, конечно, тут же попросились в этом участвовать – ну а какое представление без молодых девиц? Вот только начальство наше важное руками замахало – опасно это ведь. Тогда Милана строго пальчиком погрозила и заявила, что ежели не возьмет нас, так мы тогда попросимся помощницами к другому следователю уму разуму набираться. Негоже нам, действительно, сидеть в четырех стенах, когда вокруг столько работы. Суровая она у нас, Миланка то. Так что поворчал Гаврилович, да дал согласие. И еще двух дюжих молодцев, из помощников следователей привлек к заковыристому своему плану, да самого начальника отдела грабежей. Так что сидели мы до вечера, роли делили, да отходные пути обдумывали, благо в Прокуратуре все эти пути были известны.
А на следующий день на двор, где была продана когда – то рыба, прибыл статный, высокий молодой барчук с такой же супружницей. Залюбовались окружающие на эту пару – одежда то у них была из ткани самой добротной, экипаж хоть и наемный, но не абы где взятый, а в лучшей столичной конюшне; но при этом были они на разговор приятные, не заносчивые, всё улыбались весело; и даже нищенке в грязных лохмотьях, что во двор заглянула в надежде на помощь, медную монету подкинули.
Голоса у обоих были под стать внешности – звучные, звонкие, смешливые. Долго рассказывали они с прибаутками всем готовым их слушать – а таких набралось немало – как путешествовали до Светлой Столицы; а затем охотно поведали, что приехали за мехами да тканями, но только из разумной экономии решили не по центральным лавкам идти, а прямо здесь, в доках, от заезжих купцов, что стекались со всей империи, получить желаемое. Хозяин двора тут же подзатыльником парочку своих мальчишек погнал к нужным купцам да охотникам и радостно рученьки потирал, предвкушая процент, что был ему положен – гости то сразу видно, богатые, золотом платить будут; а грузчики, тут же крутившиеся, тяжелые барские сундуки в самые лучшие комнаты отнесли, многозначительно переглядываясь.
Уже спустя четверть часа первый продавец в охотничьем костюме пришел из незнакомых – слухи то быстро расходятся – да принес шкурок всяких пестрых и товар свой стал нахваливать прямо посреди двора. А там и вправду было на что посмотреть – и соболя у него были, и норки двухцветные, и песцы редкие.
Пара, как все это богатство увидела, так обрадовались – все перещупали; и половину, а то и больше, забрали. И целым мешочком с монетами расплатились. Вот радости то было у охотника! Долго он кланялся и благодарил, все приговаривал, что и не думал так быстро шкуры то сбыть – в столице никого не знает, только вчера приехал и лишь случай привел его на этот двор.
Бережно он мешочек запрятал и со двора вышел.
И не заметил, как напевая и ни на кого не глядя, вышел вслед за ворота один из грузчиков.
Да только и грузчик не заметил, что нищенка, кряхтя, пошла побираться в ту же сторону.
Кладовщика прокурорского, что конфискованный товар в специальном хранилище для всяких нужд держит, потрясли мы основательно.
С вечера, когда пришли набирать всё для нашего представления, так и обомлели – нужного то оказалось в разы больше, чем мы надеялись. И шкурки роскошные нашлись, и костюмы боярские, и даже платье с плащом рваное, грязью магической забрызганное – не пахла та грязь, не отваливалась, зато защиту имела против магического удара, да и против ножа могла уберечь. Несмотря на недовольство Гавриловича и сопротивление Миланы и Карины, роль нищенки досталась мне. Девочки то для этого были слишком видные и рослые; а других девиц в отделе и не было, да и во всей Прокуратуре лишь несколько нашлось бы. Я всех окружающих успокаивала – что ж со мной сделается, если на мне одежда специальная, да амулетов немерено; да и роль моя была простая – проследить всего лишь за молодцем, если тот задумает что, и подать сигнал магический для прокурорских.
Прав оказался Гаврилович, все так и шло, как мы задумали.
Охотник шел медленно, вертел головой во все стороны, будто и вправду любопытствовал. Время от времени он мешок за пазухой ощупывал, да котомку, в которой оставшиеся шкурки лежали, поправлял на плече. Только вот то и дело замедлялся он у всяких заведений, что попадались ему на пути, а потом и вовсе остановился, неподалеку от весьма на вид приличного кабака и, махнув решительно рукой, направился внутрь.
Молодчик, что его незаметно преследовал, подозвал мальчишку, мимо пробегавшего и что-то сказал. Я внимание на этом не заостряла – и так понятно было, что вызывает тот подручных; а может и вовсе перепоручит им дело грязное, а сам, как ни в чем не бывало, на постоялый двор вернется. Кряхтя я прошла мимо, не замедляясь, и только через несколько домов, в дальнем переулке, спряталась и осторожно выглянула.
Сзади обдало холодом, но я не оборачивалась – знала, кого принесло. Пока Миланка барыню изображала, Карина меня подстраховывала.
– Почему медлишь, никого не вызываешь?
– Не спугнуть бы – я покачала головой – Успеем еще. Надо точное количество выяснить – а то вдруг для ограбления несколько человек придет, побоявшись не справиться с дюжим охотником? Все-таки надо было на эту роль кого пощуплее определить, а не Ратмира.
– Да где ты видела щуплых соболятников? Заподозрили бы что – и насмарку вся подготовка. А вообще не понимаю я, мы то зачем в это влезли?
– А как ты еще собирался в доверие входить к прокурорским? Пирогами, конечно, тоже можно; но чтобы при нас действительно обо всём разговаривали, да к делам разным привлекали, нужно показать исполнительность и отвагу. Да и в доках чем больше крутимся, тем нам же лучше – мало ли что заметим, да услышим.
И тут кое-что привлекло мое внимание. Да так привлекло, что забыла я обо всем и челюсть от удивления раскрыла.
У молодчика то, что дожидался позванных, удобно к стене привалившись, когда он позу менял из рубахи медальон выпал – на тонкой цепочке, овальный да плоский, с камушком посередине. Тот его сграбастал в тот же миг и за ворот сунул, да я глазастая, все рассмотреть успела.
– Медальон видела? Мне надо к ним в логово, – шепнула Каринке.
– К-какое логово? – та аж заикаться начала от ужаса.
– Вот этих вот, что о чужом золоте пекутся. Не так просты они, оказывается. Как же мне проделать то это? – всплеснула я руками – Чтобы и себя не выдать, и туда попасть?
– А как выбираться потом будешь, об этом поразмышлять не хочешь?! – зло прошипела мне на ухо стоявшая рядом девица – Не пущу!
– Пустишь. Или уговор наш забыла? Не сделается мне ничего сейчас, сама знаешь. Но шанс такой упускать нельзя – кажется, я след увидела. Тот самый кончик ниточки, что к клубочку тянется. Сейчас ежели план Гавриловича выгорит, то отправят всех этих грабителей по допросам и тюрьмам; да не о том их будут спрашивать, а то и вовсе некого будет спрашивать. Ах, быстро надо действовать, пока все остальные не подоспели – и наши, и не наши…Иди Карина, выводи Ратмира под предлогом… Скажи, что амулет связи то не сработал – я быстро достала крохотную ракушку, шепнула пару слов, с легкостью развалила всю структуру и бросила её прочь. Да и защитные амулеты разорвала и в угол бросила, вроде как после борьбы они тут оказались – И что, похоже, спешит сюда дюжина молодцев и не справиться нам с ними. Пусть притворится пьяным; а ты с ним, якобы развлекая, выйдешь и пойдете в этот темный проулок. Я вас здеь буду ждать. И дальше, что бы я ни сделала, запомни – вы должны спастись от лап его и в Прокуратуру вдвоем возвращайтесь, придумаешь потом слезливую историю, да Ратмира убедишь в этом.
– А ты? – Карина все бледнее становилась.
– А я к новому знакомому в гости пойду. И не спорь! – сказала я твердо – Или же мне приказ тебе отдавать надо?
Карина зубы стиснула и отрицательно головой помотала. А я чувствовала, что надо торопиться, потому недовольную подружку подтолкнула.
Та с черного хода зашла, а уже несколько минут спустя, воркуя, вывела покачивающегося охотника. Молодчик встрепенулся – он явно не рассчитывал, что так быстро жертва в кабаке попойку закончит; взгляд его заметался, но когда парочка отправилась в мрачную подворотню, жажда наживы осторожность превысила. За ними двинулся, прямиком ко мне в расставленные сети.
А дальше каруселью завертелись события.
Я из укрытия бросилась, якобы в желании добраться до Ратмира и отобрать у него вожделенный мешочек – ну а мало ли, свел с ума нищенку блеск монет. Помощнику следователя то Карина память подправит, да историю придумает, а вот на грабителя истинного, что подступился с другой стороны, мое нападение шокирующее впечатление произвело. Он то уже и нож достал для угрозы.
Карина сердито посмотрела на меня, но взвизгнула и принялась нерадиво руками размахивать, сразу от всех спасаясь. Ратмир тоже стойку принял и на нож угрожающе двинулся. На меня то он внимания не обращал – своя же вроде. Потому и удивился сильно, что его сзади что-то тяжелое ударило. Шепнула я извинения пространству, ловко вытащила мешочек и давай улепетывать, рассчитывая, что грабитель за мной побежит. Так и вышло. Для него то вся эта сцена предельно ясной была; даже ложный охотник поступил согласно предполагаемому. А я пару домов оббежала, не так чтобы сильно быстро, за угол завернула и сделала вид, что оступилась и на колени рухнула.
Тут то меня и настигли.
Эх, как бы сделать, чтобы с собой меня забрал то парень?
Увидела его перекошенное от злости лицо и поняла – разозлить еще больше. Чтобы ему захотелось поквитаться со мной в надежном месте.
Так что я показала, на что всякие убогие нищенки способны, защищая свою добычу.
И почти с облегчением увидела кулак, летящий прямо в лицо.
Уже теряя сознание подумала – не узнал бы никто, кому не надобно, про этот случай – а то от доков камня на камне не оставят, а здесь ведь и приличные люди проживают.
