Текст книги "Сын маминой подруги (СИ)"
Автор книги: Дарья Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11
Нет, никакого секса в ванной не получилось – им вдвоем там было категорически тесно. Зато у Захара получилось вымыться – а это было его основной целью. Как бы не сходил он с ума от возбуждения, лезть к Ульке потным и грязным не мог. Особенно когда она такая – теплая, сонная, мягкая, в розовой девчачьей пижаме.
А нет, уже не сонная. Ее попытки принять более деятельное участие в процессе мытья Захар сначала пытался пресечь – потому что это процессу очень мешало! Но когда ее намыленные руки вдруг коснулись его члена – все мысли разом вышибло у него из головы. Захар замер и просто провалился – в то, как ее руки мягко и гладко скользили, то сжимая у основания, то невесомо лаская головку… Не мытье это, а сплошное мучение. Надо выбираться отсюда!
Но и в постели у него не получилось перехватить инициативу.
Впрочем, Захар и не думал возражать. Кажется, ему светит минет.
Первый в исполнении Ули, как он внезапно осознал. От этой мысли его буквально кипятком ошпарило. И Захар безропотно позволил уложить себя на спину. На этом связные мысли закончились.
А потом – лишь всполохи и обрывки. От того, как ее губы скользят по груди, как язык торопливо и горячо касается сосков и как от этого неожиданно буквально подбрасывает на месте. Как ее губы скользят ниже, как обхватывают плотно, как берут в плен – и все. Все, что потом – мимо головы, в кровь, в грохот сердца, в тяжесть в паху. И совсем потом – неконтролируемый взрыв наслаждения, который она безропотно принимает в себя. И от этого осознания последние капли удовольствия – сладкие почти невыносимо. И, несмотря на полное опустошение, откуда-то достает сил притянуть ее к себе и благодарно поцеловать, со странным смешанным чувством ощутив свой собственный вкус на ее губах. Как же это… совершенно по-другому. Ни с кем так не было.
И не будет.
И не надо.
***
Утром он снова проснулся первым. Словно внутри тикал какой-то секундомер, отмеряя время, которое нельзя терять. Его и так немного, Захар снова прилетел только на два дня.
Ничего, вот кончится лето, пройдет осень, соберем урожай – и наступит передышка. Время подумать. Время принять решение.
Он смотрел на спящую Улю. В этот раз его взгляд притягивали ее руки. У нее красивые руки, нежные, мягкие, с изящными пальцами.
Да, мысль о том, что на этих пальцах не хватает кольца, подаренного им, Захара посещала уже не в первый раз. Но как купить кольцо без примерки?! Это не цепочка, не сережки, можно ведь промахнуться с размером. Но парадоксальная мысль о том, что у женщины, которая творила с тобой вот это все сегодняшней ночью… С которой он сам тоже творил… И не только сегодняшней ночью… У нее на пальце должно быть кольцо, подаренное тобой. и точка.
Ладно, это все до осени. А там… там все будет. И Захар притянул к себе теплую мягкую ладонь, прижался губами к основанию безымянного пальца.
– Уже пора вставать? – сонно вздохнула Ульяна.
Он прижала ее теперь совсем всю, уперся отвердевшим пахом в ее роскошную попу.
– Не обязательно. Ты можешь дальше спать. Я сам справлюсь.
***
Лето так и прокатилось – с редкими приездами Захара, выходными в компании Натальи Николаевны, у которой начались, наконец, каникулы и все более и более ответственными поручениями от Юрия Валентиновича. Подкралась осень вместе с листопадом и редкими дождями. А потом Захар вернулся окончательно.
На совещании по итогам завершившейся уборочной кампании выпало присутствовать Ульяне – Самсонов в это время был в командировке и должен был вернуться только на следующий день.
Она сидела за большим столом в компании первых лиц агрохолдинга и смотрела и слушала Захара. Вспоминалась та, другая, похожая ситуация – когда его чествовали за полученную на выставке медаль. Теперь Уля воочию видела – насколько это было справедливо.
Ульяна не могла не поражаться тому, как спокойно, уверенно, даже расслабленно держится Захар. Такая показная легкость в компании сильных мира сего. И с какой легкостью он оперировал словами, цифрами – так, что Ульяна просто не успевала за ним и далеко не все понимала. Совершенно зубодробительные названия единиц сельскохозяйственной техники, вопросы семян, поставки удобрений, площади угодий, планы на следующий сезон, подкормка яровых – всего просто не охватить. Ульяна исподтишка изучала других участников совещания. Похоже, в полной мере за мыслью Захара следил только Артур. Ватаев, кажется, по привычке так же исподтишка наблюдал за всеми. Финансовый директор делал – не очень успешно – вид прилежного ученика. Милана откровенно скучала. И только парочка сотрудников из службы Захара – молодые парень и девушка – влюбленно смотрели на своего шефа, не замечая никого вокруг.
А Ульяна думала о том, что любить человека – это одно. А восхищаться им – искренне, с трудом сдерживая улыбку гордости – это другое.
– Все! – выдохнул Артур. – Ты всех заболтал.
– Я не болтал, – как будто с легким раздражением ответил Захар. – Я докладывал.
– Ты молодец, – искренне произнес Артур. – Правда. Хочешь, похвалю?
– Не надо, – Захар щелчком пальца подтолкнул стопку бумаг к генеральному директору. – Бюджет мне подпиши – и я пойду.
– Какой ты приземленный, – усмехнулся Артур. – Сразу про деньги.
– Знаю я вас. Начнете ковыряться в каждой цифре, Паша начнет симулировать обморок и кричать: «Денег нет!». А я весной останусь без запасов дизеля.
– Я не такой! – возмутился финансовый директор. – Но если вам во всем потакать – мы без штанов останемся.
– Не переживай, Захар, – Артур встал. – Все будет в порядке.
Совещание на этом завершилось, все разошлись, кроме Захара – он явно остался дожимать Артура.
А спустя примерно час ей пришло сообщение:
Захар: Девушке, соблюдающей конспирацию, сообщаю, что жду ее в машине на подземном паркинге. Поехали отмечать мое возвращение!
И они поехали. Был ресторан, красивое платье, блеск бриллиантовых колосков в ушах и Захар в строгом костюме, который ему невероятно шел. А потом дома была жаркая, страстная и нежная ночь, и двое, уснувших, не расплетая рук.
И все же последняя мысль Ульяны перед сном была о том, что в самое ближайшее время надо, просто необходимо поговорить с Захаром о его матери.
Но буквально на следующий же день эти мысли были вытеснены другими, гораздо более важными.
***
Судья объявил заседание закрытым, все встали. Выйдя из зала суда, Уля привычным автоматическим движением достала телефон, чтобы проверить звонки и сообщения, которые приходили во время заседания. И резко остановилась, увидев три пропущенных от Ватаева, с интервалом в десять минут.
Улю толкнули выходящие из зала люди, извинились – и она словно очнулась. Шагнула в сторону, резки движением поднесла телефон к уху. Ватаев до этого ни разу не звонил и не писал ей. Что могло случиться, чтобы сам начбез названивал ей?! Тем более, Юрий Валентинович в курсе, что Ульяна в суде, и телефон у нее недоступен.
Ватаев ответил сразу.
– Марат Хасанович, добрый день. Я только что вышла из зала суда. Что-то случилось?
– Да. Ждем вас в офисе как можно быстрее.
Все вопросы встали у Ульяны в горле. К тому же, было четкое ощущение, что ни на какие конкретные вопросы Ватаев не ответит.
Потому что случилось что-то, о чем не говорят по телефону. Но Ульяна все же набрала Самсонова. Номер Юрия Валентиновича не отвечал.
Как сказал Ватаев – как можно быстрее? Быстрее всего на метро, наверное. Но Ульяну привезла в суд служебная машина, потому что у нее с собой были важные документы, которые категорически нельзя таскать в метро. И водитель вон, уже вышел из машины и открыл дверь.
Ладно, поедем на служебном автомобиле.
Ульяна села назад – впереди она ездить не любила, исключение составлял Захар.
– Как можно быстрее, пожалуйста. Срочно вызывают в офис.
Водитель ничего не сказал, только кивнул. И машина тронулась с места.
***
Пока Ульяна входила в здание, проходила пункт охраны, поднималась на лифте, шла к приемной – ее не оставляло ощущение, что что-то изменилось Принципиально изменилось.
Будто даже воздух другой стал. И стены другие. И ощущение какого-то притаившегося за внешним порядком хаоса.
Нет, она себя просто накрутила. Что там может быть? И почему не отвечает телефон Самсонова? Он тоже в суде? Не должен был.
Может быть, зайти сначала к шефу?
Ульяна шла по коридору, на ходу расстегивая пальто. И в этот момент на нее буквально выскочила секретарша Балашова.
– Ну наконец-то, Ульяна Романовна! Скорее, проходите, вас все ждут!
Уля оторопело покосилась на всегда аккуратную и сдержанную Юлию Александровну, которая сейчас выглядела встрепанной – другого слова и не подобрать – именно встрепанной.
– Давайте, давайте мне пальто и проходите, – торопила ее секретарша. И Ульяна, сбросив пальто ей на руки, быстро прошла к двери кабинета генерального директора.
Юлия Александровна сказала; «Вас все ждут». Но это было не совсем так. В кабинете находились сам Артур Балашова, его сестра и Павел – финансовый директор. Не было Захара – но это как раз понятно, он редкий гость в офисе, хотя говорил с утра, что планирует заскочить. Значить, планы поменялись. Но не было Ватаева, который звонил Ульяне. И не было Самсонова.
– Что случилось? – выпалила Ульяна.
Балашов кивнул на стул перед большим столом для совещаний.
– Беда у нас случилось, Ульяна Романовна. Был обыск с силовиками, выемка документов, – он тяжело осел в свое большое кожаное кресло. – Захара увезли. Юрия тоже.
– Куда увезли? – вмиг онемевшими губами проговорила Ульяна.
– Захара арестовали. Юрия – скорая.
Ульяна медленно опустилась на стул – не потому, что ей предложили сесть. А потому, что куда-то исчезли ноги. Артур Балашов говорил нечто немыслимое. Как могли арестовать Захара?! Что с Юрием Валентиновичем?!
Что тут вообще произошло?!
Ульяна закрыла глаза и заставила себя медленно досчитать до десяти. Ей срочно нужно начать думать и преставать задавать себе эти панические вопросы.
Она открыла глаза, и в это же время открылась дверь и в кабинет стремительно вошел Ватаев.
– Он едет, – коротко проинформировал Ватаев. Потом обратил внимание на Ульяну. – А, хорошо, что вы здесь. Теперь на вас вся надежда, раз с Юрой такое случилось, – он повернулся к Милане. – Ты дозвонилась до больницы?
Стоящая у окна бледная Милана Балашова кивнула.
– Да. Он в реанимации. Инфаркт. Состояние тяжелое, врачи делают все возможное.
Ватаев прошел к столу и опустился на соседний с Ульяной стул.
Уперся лбом в сжатый кулак и на какое-то мгновение замер. А потом проговорил глухо:
– Я ведь был уверен. Он ведь дал мне слово. Дочерью поклялся… – от удара тяжелого кулака начбеза по столу звякнула крышка на хрустальном графине.
– Ты уверен, что это он? – негромко спросил Артур. Он из всех собравшихся выглядел самым спокойным. Точнее, самым собранным и владеющим собой.
– Это не уверенность, Артур, это знание. Я уже позвонил кому надо. За всем этим маски-шоу стоят люди Антона Балашова. – Что-то от окна прошипела Милана, а Марат продолжил: – Он сейчас сам приедет. И будет предъявлять нам условия капитуляции.
– Что нам инкриминируют? – внезапно словно со стороны услышала Ульяна свой голос. Хотя как будто бы и не ее, чужой какой-то. Пока она молчала, а говорили другие, общая картина сложилась в голове. Но дьявол, как известно, в деталях. Кстати, о дьяволах. Что же вы так неаккуратно с сердцем, Юрий Валентинович, у вас же, как у Кощея, оно должно быть за семью замками! А Захар? Так, об этом сейчас нельзя. Нужны детали, факты, много!
– Мошенничество в особо крупном размер, уклонение от уплаты налогов. Что-то еще, – медленно проговорил Артур Балашов. Ульяна резко обернулась к сидящему с другой стороны от нее Павлу.
– Не смотрите на меня так! – тут же нервно отозвался он. – За каждую цифру отвечаю! Все чисто! Может, каике-то мелкие косяки есть, без них при наших объемах никак, но того, в чем нас обвиняют – этого нет и быть не может. Милана Антоновна, ну подтверди!
– Не должно быть, – тихо отозвалась Милана. – Павел у нас работает давно, и репутация у него безупречная. Я за него поручиться могу.
Павел тихонько фыркнул, насупившись и что-то буркнув себе под НОС.
– Тогда… – Ульяна не успела сформулировать вопрос, как ее перебил Ватаев.
– Донос, рейдерская атака и лоббирование сверху для того, чтобы отжать бизнес. Схема известная, непростая и дорогостоящая. Заказчик – Антон Балашов. Отец… Миланы и Артура.
Что-то такое Ульяна уже и сама предположила. Об Антоне Балашове, бывшем генеральном директоре, она уже не раз слышала – и все не очень лестное. Но то, что этот человек оказался настолько… настолько… Впрочем, его моральные качества сейчас волновали Ульяну менее всего.
– Какое отношение к этому имеет Захар? Он ведь совсем не этим занимается. Почему арестовали именно его?
После этого вопросы Ульяны повисла тишина.
– Если честно, я и сам не понял, как это произошло, – медленно произнес Артур.
– И я не поняла, – поддержала брата Милана.
– Да что тут непонятного, – вздохнул Марат. – Вы как дети, в самом деле. Это же очевидно. Было видно сразу, что одними документами дело не ограничится. Что игра идет по-крупному. И нужны не только бумаги, но и люди. Кого-то бы все равно забрали. А кого? Тебя? – он кивнул Артуру. – У тебя дочь маленькая и жена. Милану? Я бы не дал, и вышел бы тут… – он ругнулся вполголоса. – Армагеддон бы вышел, в итоге бы меня отсюда с заломленными руками вывели. А оно нам в такой ситуации надо? Пашу? Так у него тоже семья и ребенок маленький. А Захар на каком-то своем уровне… – Ватаев покрутил в воздухе пальцами, – такие вещи моментально считывает, я уже не в первый раз сталкиваюсь. Он… он просто сразу понял, что он – единственный подходящий вариант для того, чтобы забрали кого-то ценного, из числа топ-менеджмента и собственников. У него ни жены, ни детей. Захар решил, что так правильнее всего. Если угодно, он принес себя в жертву. Поэтому и сказал, что… Я даже не могу сейчас вспомнить, что он там ляпнул, чтобы его забрали.
Снова повисла тишина. Ульяна чувствовала, что у нее очень быстро бьется сердце, и почему-то щиплет в глазах, но она себя все эти глупости запретила. Потому что….
– Я по своему вопросу все сделаю, – первым заговорил Павел.
– Атака, конечно, мощная, но мы все отобьем. Все цифры, все претензии. А вот что делать с Захаром… – Павел повесил голову.
– Ульяна, в отсутствии Юрия вся надежда на вас. Справитесь? Или нам привлечь специалистов со стороны?
Ульяна медленно вдохнула. Медленно выдохнула. Подняла взгляд на Артура Балашова.
– Справлюсь, – ответила она с уверенностью в голосе, которой на самом деле не чувствовала. И если бы речь шла только о финансовых вопросах – она бы не отказалась разделить с кем-то ответственность. Но доверить кому-то вытаскивать Захара из всего этого – нет. – Но мне нужны максимальные полномочия и вся возможная информация.
Балашов медленно кивнул. И в этот момент дверь кабинета снова открылась, и в нее вошел человек, Ульяне незнакомый. Но сразу поняла, кто это.
Антон Балашов.
Первой на его появление среагировала Милана. Она отошла от окна, приблизилась к отцу и замерла. Смотрела на него так, будто…
Будто не человек перед ней. И уж тем более, не отец.
– Как ты мог… – наконец процедила она. – Ладно, мы. Нам от тебя деваться некуда, наверное. Всю жизнь будешь нам… вот так. А Захар тут при чем?!
– А при чем тут Захар? – почти слово в слово растерянно повторил вопрос дочери Балашов-старший.
– А ты, как будто, не знаешь?!
– Не знаю. Мне позвонил Марат и сказал срочно приехать, что дело очень важное. У вас что-то случилось?
Ульяна видела этого человека впервые, у нее не было относительно
Антона Балашова никакого значимого отрицательного бэкграунда. И сейчас она внимательно смотрела и слушала, пытаясь составить свое собственное впечатление.
Он был встревожен – и это было не наигранно. Ульяне даже в какой-то момент показалось, что он не просто встревожен – что Антону Балашову страшно. А вот какой-то игры на публику Ульяна в нем не находила.
– Позвольте, я, – встал Ватаев. Он подошел к Балашову и слегка отодвинул плечом Милану себе за спину. – Ты хочешь сказать, что сегодняшнее маски-шоу – автоматчики в бронежилетах, санкция прокуратуры, выемка документов и задержание Захара – не твоих рук дело?
Антон Балашов заметно побледнел. А потом резко и уверенно ответил.
– Нет. Не моих.
– И ты хочешь сказать, что не знаешь этих людей?
Дальше из Ватаева посыпались данные – фамилии и имена людей, названия юридических лиц, даты. Ульяна сначала пыталась запоминать, а потом прекратила эти попытки. Всю эту информацию она при необходимости получит у Ватаева. Гораздо важнее сейчас было наблюдать за Антоном Балашовым.
А он был потрясен. После того, как Ватаев закончил говорить, Балашов медленно протянул руку, подтянул к себе стул и тяжело на него опустился. Теперь он один сидел, а все остальные стояли вокруг и сверху смотрели на него. Но Антону Борисовичу было на это явно плевать. Похоже, он просто не мог сейчас стоять на ногах.
– Да, я знаю этих людей, – медленно начал он. – И часть из того, что ты сказал, мне известна.
– Конечно, известна, – Ватаев не говорил, он чеканил слова. – Мы это обсуждали при нашей последней встрече. И мы достигли некоторой договоренности. По крайней мере, я был уверен, что мы поняли друг друга. Я ошибался. Твоему слову верить нельзя.
– Неправда, – как-то скрипуче отозвался Антон Балашов. – Я и в самом деле контактировал с этими людьми, чтобы… Ну, вы знаете, с какой целью. Но после того нашего разговора с тобой, Марат, я дал им команду сдавать назад и сворачивать всю эту деятельность.
– Почему мы должны тебе верить?
– И в самом деле – почему? – усталым эхом повторил Балашов-старший. – Какие нужны доказательства? Скажи. Я отвечу на любые вопросы.
Снова повисла тишина, словно никто не решался ее нарушить.
Кроме Ульяны.
– Похоже, эти люди не считают нужным исполнять ваши команды, Антон Борисович.
Балашов-старший медленно обернулся к Ульяне.
– Вы кто?
«Конь в пальто» – так и хотелось ответить. Если бы не ситуация, Уля даже бы позабавилась надменности этого вопроса: «Вы кто?».
– Это Ульяна Романовна Лосева, правая рука Сатаны, – ответил за Улю Ватаев.
– А где сам Юрий?
– Твоей милостью – в больнице. С инфарктом. А Захар, опять же твоей милостью – в СИЗО.
Балашов-старший побледнел еще больше.
– А Захара-то за что?!
– Хорошо, что вы это понимаете, – снова включилась в разговор Ульяна. Похлопала по стулу рядом с собой. – Присаживайтесь, Антон Борисович, мне с вами надо подробно поговорить, – Балашов исподлобья недоверчиво смотрел на нее, и Ульяна добавила: – Не бойтесь, я не кусаюсь. По крайней мере, пока.
Кто-то хмыкнул за ее спиной – кажется, Павел. А Балашов-старший грузно встал и пересел на стул рядом с Ульяной.
– Слушаю вас.
***
Ульяна лежала на постели и смотрела в потолок. Вернувшись домой, она не сняла с себя ничего, кроме обуви и пальто, и теперь так и лежала на постели в блузке, костюме, колготках.
У них сегодня в кабинете Артура Балашова был самый настоящий мозговой штурм. Кажется, довольно эффективный. Но в полную силу Ульяна сейчас об этом думать не могла. Стресс и умственное напряжение были такими сильными, что сейчас наступила обратная реакция – сильнейшее торможение нервной системы.
Полчаса. Уля дала себе полчаса. Она вот так полежит полчаса, а потом встанет, переоденется, сделает себе кофе и сядет за документы, записи и изучение нормативно-правовой базы. Завтра заседание суда об избрании меры пресечения Захару.
Через двадцать минут раздался звонок телефона. Это оказалась Наталья Николаевна. У Ули до тошноты заныло что-то внутри. Как она могла забыть про маму Захара?! Кто-то должен сказать ей обо всем случившемся. И, похоже, этот кто-то – Ульяна.
Объективно, она, наверное, тот самый человек, который может сделать это максимально аккуратно – учитывая, какие у нее сложились с Натальей Николаевной в последнее время доверительные отношения. Только вот сил не было на такой разговор совершенно.
Но надо.
Надо.
Уля села, поджала под себя ногу и взяла в руки телефон. А там ей ответили совершенно другим, чужим, мужским голосом.
– Скажите, Мелехова Наталья Николаевна вам кем приходится?
Противная тошнота вздулась и вылезла иголками наружу, до боли раздирая кожу. Что, что еще случилось?!
– Она моя… – Уля на секунду замялась. – Моя близкая родственница. Тетя.
– Понятно. Ваш номер был в числе последних в списке вызовов. Вынужден вам сообщить, что ваша тетя в больнице. В тяжелом состоянии.
Ульяна зажмурилась. Ну почему?! Почему сразу оба! Будто Юрия Валентиновича мало!
– Вы врач?
– Да.
– Что с ней?
– В реанимации. Подозрение на инфаркт. Скажите, у вашей тети были проблемы с сердцем?
Как сговорились! И Сатана, и Липецк! Что же вы такие… И Ульяна же совершенно ничего не знает – были ли у Натальи Николаевны проблемы с сердцем или нет. Мама Захара никогда при встречах не жаловалась на здоровье.
– Нет. Кажется, нет. Скажите, что ей сейчас нужно? Что-то привезти?
– Пока ничего. Пока я вас просто информирую. Если ситуация будет развиваться благополучно, завтра мы передадим вашей тете телефон, и вы сами сможете с ней поговорить.
– Хорошо, поняла, спасибо.
Разговор завершился, а Ульяна еще некоторое время смотрела пустым невидящим взглядом теперь уже в стену. Все, ее полчаса истекли.
***
У Ульяны не осталось времени на сомнения, ненужные фантазии и прочие малопродуктивные вещи. Слишком многое надо было сделать. Зато она не думала и не представляла, как там Наталья Николаевна и Юрий Валентинович в больнице. И как там
Захар в СИЗО.
И все же на следующий день Уля оказалась не готова к тому, как ее буквально качнет в тот момент, когда Захара ввели в зал суда с заведенными за спину руками. Она, замерев, смотрела, как ему освобождают руки, как он остается в камере за бронированным стеклом.
Захар растер руки, обвел взглядом зал, увидел Ульяну – и не нашел ничего лучше, чем послать ей воздушный поцелуй.
Вот балбес! Ульяна сглотнула ком в горле и повернулась в сторону судьи. Есть же правила поведения в суде!
Сейчас Ульяна окончательно уверилась, что правильно сделала, когда настояла на том, чтобы никто больше не приезжал, хотя Милана хотела составить ей компанию. Захару, наверное, было бы приятно видеть такую поддержку от друзей. Но Уле это все бы только мешало. У нее тут есть важная и конкретная цель.
Которая оказалась не достигнутой. Захару избрали меру пресечения в виде заключения под стражу на два месяца. На два!
Перед тем, как дать себя снова заковать в наручники, Захар еще раз обернулся и помахал рукой Ульяне. А ей в этот момент хотелось бежать к нему, прорываться, распихивать руками вооруженных людей, обнять, прижаться и заплакать.
Но она же высококвалифицированный юрист. Ульяна Лосева знает, как себя вести в зале суда.
***
Ульяна мрачнее грозовой тучи приехала в офис. По дороге она крутила ситуацию так и эдак и поняла, что в части полученной вчера от Антона Балашова информации есть пробелы. Значит, ей надо еще раз с ним переговорить. И позвонить на номер Натальи Николаевны, вдруг ей уже отдали телефон? Вдруг хотя бы там, как вчера сказала врач – все развивается благополучно? Да, и про Юрия Валентиновича тоже надо бы узнать.
Как же тиха и благополучна была жизнь Ульяны еще вчера. И единственной ее заботой было то, как рассказать Захару о дружбе с его матерью. А теперь… теперь Уле как-то надо сказать Захару о том, что его мама в больнице. Или промолчать? Как правильно сделать?
Может быть, посоветоваться с Балашовыми? Наталья Николаевна ведь им не чужая. Может быть, они в курсе?
– Ульяна Романовна! – подскочила секретарша на ее появление в приемной. – Добрый день! Артур Антонович просил вас сразу к нему зайти.
Уля уже привычным жестом скинула пальто на руки Юлии Александровны и прошла в кабинет генерального директора.
– Здравствуйте. Начну с плохих новостей. Захара оставили под стражей на два месяца, – Милана ахнула, а Уля ровно продолжила: – Наталья Николаевна Мелехова в больнице. Хотя вы, наверное, знаете.
– Не знаем, – ответила за двоих Милана. – А что с ней?
– То же самое, что и с Юрием Валентиновичем. Может быть, чуть менее угрожающее жизни. Подозрение на инфаркт.
– А хорошие новости какие?
– Их нет. Есть рабочие, – Уля, словно враз обессилев, без приглашения устроилась за столом для совещаний. – Мне нужно еще раз переговорить с вашим отцом.
Красивое лицо Миланы Балашовой искривилось. Кажется, ей само слово «отец» было неприятно.
– Это как раз легко устроить. Он скоро приедет. Они с Маратом поехали… кое с кем поговорить.
За спиной Ульяны открылась дверь. Неужели уже Ватаев и Балашов-старший приехали? Но сил повернуться почему-то не было. А через несколько секунд красивая мужская рука поставила на стол перед Улей белоснежную чашку с кофе.
– Мне кажется, вам очень нужны кофе и хорошие новости.
– И конфетка, – пробормотала Ульяна.
– Сейчас будет конфетка.
Уля вяло подумала о том, что еще вчера она бы и представить не могла, что сам Артур Балашов, генеральный директор и собственник агрохолдинга «Балашовский», будет приносить ей кофе.
И чтобы рыбка золотая была у меня на посылках… Господи, какая чушь лезет в голову. А потом Ульяна словно очнулась.
Вскинула взгляд на Артура.
– У вас есть хорошие новости?
Артур Балашов улыбнулся, а ответила за него Милана.
– У Юрия состояние стабилизировалось. Врач сказал, что угрозы для жизни нет. И операции удалось избежать.
Уля выдохнула. Это и в самом деле хорошая новость. Она сделала глоток кофе.
– У меня тоже есть еще новости. Пока их не назовешь хорошими, но уж какие есть. Завтра я встречаюсь с Захаром в СИЗО. И завтра же буду подавать по итогам разговора с вашим отцом обжалование на избрание меры пресечения.
– Я поеду с вами к Захару.
– Нет. Не надо. Не надо это все превращать в цирк.
Уля слушала себя, свой резкий отрывистый голос и тихонько удивлялась.
