Текст книги "Сын маминой подруги (СИ)"
Автор книги: Дарья Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Добрый вечер. Нет, ничего. То есть… – Уля прислушалась к шуму воды в ванной. – Извините меня, Наталья Николаевна, но завтра я к вам прийти не могу, – Ульяна перевела дыхание и выпалила: – Захар приехал.
– Это уважительная причина, – невозмутимо ответила Мелехова. – Я полагаю, он приехал на пару дней?
– Да.
– Ну что же, тогда пирог отложим на неделю, до следующей субботы.
– Хорошо. Спасибо. И еще раз извините.
Наталья Николаевна помолчала. Вода в ванной перестала шуметь, и надо было прощаться. Но Уля тоже молчала.
– Так и хочется сказать – передавай Захару привет, – наконец раздалось в трубке. – Но это глупо. Хороших выходных, Уля.
– Спасибо, – ответила Ульяна и почему-то покраснела. А потом они с Натальей Николаевной все же распрощались. Такой Улю и застал Захар – сидящей на стуле с задумчивым видом и с телефоном в руке.
– А где еда? Если ты не будешь меня кормить, я потащу тебя в постель. Впрочем, – Захар поднял ее за плечи к себе. – Я тебя туда и так потащу.
Уля постояла так немного в его руках, а потом мягко высвободилась.
– Садись за стол. Сейчас что-нибудь придумаю.
Ульяна открыла холодильник и поняла, что придумывать не из чего. Находясь в состоянии перманентной борьбы со своим весом, Уля старалась не держать дома больших запасов еды – чтобы не было соблазна.
– Ты чем питаешься вообще? – раздался за спиной голос Захара. Он подошел и теперь стоял сзади и смотрел в практически стерильное нутро холодильника.
– Я стараюсь следить за питанием. Ну, это необходимо. С моей-то фигурой.
– А что не так с твоей фигурой? Нормальная у тебя фигура. Нет, не так. У тебя прекрасная фигура. Мне очень нравится, – и Захар снова привлек Ульяну к себе.
– Ты еще скажи – модельная. Например, как у Миланы Балашовой, – вырвалось почему-то у Ульяны.
– Не скажу. У Миланы – модельная. А у тебя другая.
Уля не могла понять, что ей так не понравилось в словах Захара. Но в этот момент Захар разжал руки и подтолкнул ее к стулу.
– Так, садись. Я сам сейчас закажу чего-нибудь.
– Захар… – Ульяне стало неловко. Предложила накормить, а сама… А самой нечем!
– Ты же сама сказала – трюфелей нет, желудей тоже. А дикий кабан хочет желудей!
Ульяна улыбнулась. Ну какой же он… Как с ним легко! Они устроились за столом, и Захар взял в руки телефон.
– Так, говори, чего хочешь.
– Кто ест на ночь?
Захар закатил глаза.
– Ой, не начинай. Даже если ты съешь казан плова с бараниной и шмат сала, у тебя все равно за выходные будет отрицательный баланс калорий. Это я тебя обещаю!
Уля рассмеялась этой великолепной самоуверенности.
– Тогда заказывай всего и побольше.
Пока Захар оформлял доставку еды, мысли Ульяны вернулись к Наталье Николаевне. По хорошему, надо рассказать Захару о том, что Уля встречалась с его мамой. И планирует встречаться еще.
Если не рассказать – получается, что Уля Захара обманывает. А обманывать его Ульяне совершенно не хотелось. Но, если ему сейчас рассказать – у него наверняка возникнут вопросы.
Возможно, много вопросов. Возможно, на какие-то из них будет непросто ответить. А у них всего два дня.
И Ульяна промолчала.
***
– Обещают привезти через двадцать минут, – Захар отложил телефон. – Слушай, у меня же для тебя подарок.
– Мешок земли? – снова почему-то вырвалось не то, что хотела сказать. Или…
Под внимательным взглядом Захара Уле стало неловко.
– Если бы я знал, что ты ждешь мешок земли – я бы тебе, конечно, привез его. А так… Погоди, он у меня в куртке.
Захар встал и вышел из кухни. А Ульяне неожиданно захотелось приложиться как следует головой к стене. Или к столу.
Что она несет?! И что, интересно, за подарок привез Захар?
– Вот.
На стол перед Ульяной легла коробочка. Длинная, вытянутая, красная, бархатная. У Ульяны мгновенно родилась версия того, что в ней может быть. Но проверять эту версию Уля не торопилась.
Она замерла, глядя на вытянутый красный прямоугольник.
– Открывай. Это тебе.
Внутри на белом атласе лежала золотая цепочка. Уля, как завороженная, протянула руку и потянула цепочку на себя, поднимая на уровень глаз. Цепочка была с кулоном в виде колоска.
Уля положила цепочку с кулоном на ладонь. Она не могла отвести от украшения глаз. Господи, Ульяна даже не подозревала про себя такое: что она от вида золотых цацек может настолько выпасть из реальности.
Но это не цацка, нет. Это подарок от любимого человека.
Очень дорогой подарок – наконец, дошло до Ули. Длинная цепочка плотного, но изящного плетения, а колосок осыпан блестящими камушками, и это – явно бриллианты.
Слов у Ули по-прежнему не находилось. И взгляда от подарка оторвать не получалось.
– Я надену тебе? – ее шеи коснулось дыхание Захара.
Уля сглотнула, а потом кивнула. Смотрела, как перед ее глазами появляются руки Захара, как берут цепочку. Потом прикосновение его теплых пальцев к шее, от которых мурашки.
– По-моему, красиво. Тебе нравится?
Уля смогла только закивать. Она оказалась не готова к тому, как ее потрясет этот подарок от Захара. И она пока не могла понять – почему? И даже примерно не могла представить, сколько это стоит. Уле никогда не дарили таких дорогих подарков.
– Ну, тогда… – она почувствовала, что ее шеи, прямо поверх цепочки, коснулись его губы. – В общем, я рискнул еще кое-что… в комплект, так сказать. Может, они тебе тоже понравятся?
Перед лицом Ульяны появилась широкая мужская ладонь, на которой лежала еще одна коробочка. Тоже красная и бархатная, но в этот раз маленькая и квадратная.
Внутри нее оказалась пара серег-колосков, точных копий подвески. От блеска бриллиантов у Ули почему-то начало расплываться зрение. Или не от этого.
Она резко встала, развернулась, обняла Захара и уткнулась лицом ему в шею.
Что ты делаешь со мной, а?
Мужская рука прошлась по ее спине.
– Эй, ты чего? Расстроилась, что это не мешок земли? Да привезу я тебе земли, привезу. Не думал, что ты такая… землевладелица.
Ульяна разрывалась между желаниями его укусить и поцеловать. Победило второе.
– Спасибо.
– Тебе, правда, нравится?
– Это очень… очень красиво.
И очень дорого. Но Ульяна не стала этого говорить вслух.
– Примерь, а? – Захар снова протянул ей коробочку с серьгами. – Это я не рискну сам на тебя надеть. Там очень… – он потер себя за мочку уха. – Давай сама, а? Пожалуйста.
Уля как раз примеряла перед зеркалом в прихожей серьги, когда позвонил курьер с едой. И пока Захар принимал заказ, Уля не могла перестать любоваться собой. Серьги ей необыкновенно шли, делая лицо каким-то… каким-то более статусным, что ли.
Господи, что за чушь лезет в голову женщине, если ей дарят золотые украшения стоимостью примерно в два ее месячных заработка. Или больше? Да какая разница! Но все же она есть. И такой подарок что-то значит. Но что именно – подумать у нее пока не получалось.
Потому что был поздний и от этого какой-то невероятно вкусный ужин. А после, когда Захар нежно и неторопливо любил ее, на Ульяне были только подаренные им серьги и цепочка.
Так прошла суббота – еда, секс, разговоры. Захар рассказывал кучу смешных историй, что произошли с ним за время, пока они не виделись. Могло сложиться впечатление, что его работа – это череда всевозможных забавных эпизодов. Но Ульяна точно знала, что это не так. В свою очередь, она рассказывала о буднях офиса «Балашовского». Они говорили на одном языке и с полуслова понимали друг друга. Как будто за эти два с лишним месяца разлуки в них обоих произошли какие-то перемены в отношении друг друга – и им теперь оставалось только эти перемены фиксировать.
А утром в воскресенье их разбудил звонок телефона. Это смартфон Захара заливался имперским маршем из «Звездных войн». Вслед ему раздался стон Захара, а потом его недовольный голос.
– Балашов, рабство отменили несколько сотен лет назад. Тебе не сообщили? – пауза. – Иди ты к черту. Да, я приехал, но приехал не к тебе. Это мое дело, к кому я приехал. Сегодня воскресенье! – Захар издал еще один стон. – Ладно, я понял, заеду. По Светику соскучился. И малой жука привез. Зачем, живого, в спичечном коробке. Ты же зажал ребенку домашнего питомца. Это у нее на тебя аллергия! Жди, к двум буду.
Уля слушала этот разговор, постепенно просыпаясь. Мысли текли так, как им вздумается. Это для Ульяны Артур Балашов – босс. А для Захара – друг детства, с которым он позволяет себе разговаривать так, как ему вздумается. И называет жену босса – Светик.
– Вот же скотина, – проворчал Захар, прижимаясь к Уле сзади. Потерся чуточку колючей щекой о плечо, прижался губами к шее. – Такое утро испортил, гад.
– Это же твой начальник… – поежилась от его прикосновений Ульяна.
– Тамбовский волк ему начальник, – руки Захара переместились на ее грудь, между которыми запал золотой с бриллиантами колосок. А потом сжались, заставляя Улю непроизвольно прогнуться. – Иди ко мне.
***
Они расстались легко. В понедельник утром. Ульяне надо было к десяти ехать в суд, Захару – к себе домой, а потом в аэропорт.
Они попрощались легко немного напоказ, но и не совсем. Что-то важное произошло между ними в эти два дня. И это что-то многое изменило между ними.
Хотя, возможно, это только для Ульяны так. Возможно.
Она погладила пальцем золотой колосок. Такие статусные украшения совсем не вписывались в деловой дресс-код, но Уля не могла заставить себя снять подарок Захара. Так он будто был с ней.
Не сняла Уля цепочку и серьги и когда в субботу поехала в гости к Наталье Николаевне.
***
У Натальи Николаевны оказалась светлая уютная квартира, в которой царил идеальный порядок. Хозяйка квартиры
C благодарным кивком приняла коробку конфет и неожиданно пригласила Ульяну на кухню.
– Обойдемся без парадного сервиза и крахмальных салфеток, если вы не возражаете, Ульяна.
– Не возражаю, – Уля устроилась за столом. Кухня Натальи Николаевны тоже блистала идеальной чистотой.
Пирог оказался вкусным, а кофе ароматным. Ульяна решила не отказывать себе в удовольствии и съела два куска. За кофе разговор велся на нейтральные темы – погода и кулинария.
– Ну вот, – Наталья Николаевна отставила чашку. – Теперь можно приступать к допросу. Я готова.
– В чем причина конфликта между вами и Захаром?
Наталья Николаевна знакомым проницательным взглядом посмотрела на Улю. Кажется, уделила особое внимание украшениям. Ульяна слегка тряхнула головой. Она уже знала, что от этого движения серьги переливаются практически огненным блеском.
Это подарок вашего сына, вы догадываетесь об этом? Я знаю, мой вопрос звучит резко, но мне надо знать. Между нами все стало слишком серьезно. И вы человек тоже серьезный.
Наталья Николаевна тяжело, будто даже грузно, опираясь руками о стол, встала.
– Пойдемте все же в гостиную, Ульяна. Я принесу альбом с фотографиями. Без них многое будет непонятно. А диван у меня в гостиной исключительно удобный. Рассказ будет долгий.
***
– Это сейчас я доктор наук, вся при макияже и прическе. Но, как мне на днях напомнила одна моя давнишняя приятельница, человек не должен забывать, где у него корни.
А корни Наташи Веткиной были в деревне Липецкой области.
Не Север, нет. Но там тоже упорные люди рождаются. Вот Наташа была из таких – из упорных. Очень хотелось, как говорится, выбиться в люди. Поэтому и училась. Поэтому и уехала в город поступать в ВУЗ. И обуздала, оседлала сложную науку – химию.
Правда, после окончания университета о науке пока пришлось забыть – не нашлось места в аспирантуре, ВУЗ переживал непростые времена реструктуризации.
Наташе посоветовали пока пойти работать в школу. А там, через пару лет, все должно будет прийти в норму, и появится шанс вернуться в науку.
Наташа и не подозревала, какая ее ждет в этой самой школе напасть. Нет, тогда, поначалу, она, конечно, не думала, что это напасть. Наташа вообще не думала. Она впервые в жизни и насмерть влюбилась. В коллегу. В учителя физкультуры Николая Мелехова. Наташа никогда не отличалась хоть сколько-нибудь заметными внешними данными, а Николай был красавец.
Настоящий красавец с ясными серыми глазам, правильными чертами лица, сногсшибательной улыбкой и фигурой профессионального атлета. И холостой! По нему вздыхали все незамужние учительницы – и замужние тоже вздыхали.
Почему он выбрал ее – для Наташи так и осталось загадкой.
Но счастлива она была безмерно. Так счастлива и так слепа и глуха в своем счастье, что даже забыла о привитых родителями строгих моральных принципах. Какие, к черту, принципы, когда у него такие глаза и такие руки. А как он ими обнимет!
Она была не слишком опытна, Николай, наверное, просто беспечен. Результат не заставил себя ждать – беременность.
В Николая, видимо, родители тоже вложили достаточно строгие моральные принципы. Поэтому зачатый в грехе Захар родился в законном браке. Но к этому моменту все уже начало сыпаться. И продолжило сыпаться.
Оказалось, что Наташа ревнива. Очень ревнива.
Патологически ревнива. Она тяжело ходила беременность, отекла, обрюзгла. А по Николаю по-прежнему вздыхали и бросали томные взгляды. Только теперь это был ее муж! Работать вместе стало невыносимо. Но когда Наталья ушла в декретный отпуск, стало еще хуже. Она постоянно представляла себе, что там происходит, в школе, в ее отсутствие. Как все эти молоденькие и незамужние кокетничают с ее мужем и строят ему глазки. А если кто-нибудь придет к нему в его маленький кабинет рядом со спортивным залом, заваленный мячами, обручами и скакалками, и на том самом продавленном диване, как она сама…
Наталья просто сходила с ума от ревности. Устраивала скандалы. Николай огрызался. Теперь, когда пелена спала, Наташа видела, что ее муж – очень красивый, очень спортивный, но не очень умный и не очень воспитанный.
Но она его все равно любила. И ревновала как сумасшедшая.
Рождение сына не только не исправило все, а только усугубило.
Наталья требовала поминутного отчета у мужа, проверяла его карманы, подслушивала разговоры по телефону. Николай начал пить – совершенно неожиданно для Наташи, ведь до этого ни-ни, спортсмен же! И все покатилось совсем стремительно. Когда Захару было три года, Наталья уверила себя окончательно, что муж гуляет направо и налево, пьет – и такой муж ей не нужен. И такой отец Захару не нужен. Чему он сына научит? Какой пример подаст?
Она подала на развод, уволилась из школы – потому что именно в этот момент пришло приглашение из ВУЗА. Реструктуризация завершилась, и Наталью ждали в аспирантуру. И даже тема та самая, которую она хотела.
Поначалу было трудно. Очень трудно. Но она же упряма. Она выстояла. Николая раз и навсегда вычеркнула из жизни, хотя он приходил. Два раза приходил, оба раза выгнала. Гордая.
Потом понемногу жизнь наладилась. И карьера пошла, и материальный достаток появился. И сын радовал. Наталья все больше и больше убеждалась, что все тогда сделала правильно.
Сын явно унаследовал ее интеллект, умненький мальчик, хорошо учится. Зачем ему такой отец, как Николай – алкаш-физрук? Все правильно сделала. Все правильно.
Гром грянул, когда Захару было четырнадцать. Он тогда пришел домой, а от него пахло спиртным.
Но это было половиной беды. Потому что на ее судорожный вопрос: «Где?!» он сказал «На поминках. Отец умер. Ты разве не знала?».
Она не знала. Она вычеркнула бывшего мужа из жизни.
Считала, что он ее предал своими изменами. Как иначе – он такой красивый, а вокруг столько соблазнов. Николай оказался человеком слабым. Он недостоин Натальи и ее сына.
А, оказывается – это ей рассказал немного пьяненький Захар
– что отец его три месяца назад сам нашел, подкараулил у школы.
Что Николай спился. Что Захар все эти месяцы отдавал отцу все свои карманные деньги. Что у Захара теперь есть своя версия того, что произошло между его родителями, когда он был еще несмышленышем. И что сын обвиняет во всем ее, Наталью. Теперь, впрочем, уже Наталью Николаевну.
– Он от чего умер, ты знаешь? – кричал ей сын. – Водкой паленой отравился! Зачем ты его бросила?! Почему выгнала!?! Он любил тебя, а ты!
Ничего Наталья Николаевна не смогла ему объяснить. Потому что сын не захотел ее слушать.
А дальше начался ад. У Захара посыпалась школа – а ведь он учился очень хорошо. Он бросил спортивную секцию, в которую ходил и где его очень хвалил тренер. Появились какие-то сомнительные компании. Он стал надолго уходить из дома – на два дня, на три пропадал. В первый раз Наталья Николаевна побежала в полицию. Потом уже не стала. Знала, что вернутся. Что он так ее наказывает. Но каждый раз просиживала все вечера около входной двери, вздрагивая от каждого шума в подъезде. Это он? Это Захар?!
Единственное, что ее в тот страшный период радовало – что спиртным от Захара больше не пахло.
Но все остальное…
И все же этот бурный протест сошел со временем на нет. К одиннадцатому классу учеба выправилась, Захар вполне успешно сдал экзамены. Ему легко давалась химия, и Наталья Николаевна была уверена, что он пойдет по ее стопам.
А Захар поступил в сельскохозяйственную академию. Такое ощущение – будто назло матери. Но потом оказалось, что это было верным решением.
Наталья Николаевна была дружна с семьей Балашовых – владельцами одного из крупнейших агрохолдингов страны. Эти необычные для Наташи отношения уходили корнями еще в студенческие времена – Аня, будущая жена Антона Балашова, училась вместе с Наташей, и их дружба длилась с первого курса.
А потом Анечка вышла замуж, но их дружба с Наташей, несмотря на все, не прекращалась, Аня их отношениями очень дорожила. А потом Анюта умерла в родах двойни. Это стало страшным потрясением для всех, кто знал Аню. И что-то произошло тогда с ними – с теми, кто знал и любил Аню – что они будто слепилась вместе, объединенные общим горем. И Наташа стала негласным членом семьи Балашовых, присматривала на правах тетушки за детьми, оставшимися без матери – Артуром и Миланой.
И вот именно в «Балашовский» Захар в итоге и попал работать – не без протекции Натальи Николаевны. Он тогда уже достаточно спокойно реагировал на ее попытки как-то помочь и поучаствовать в его жизни. Та, подростковая агрессия зарубцевалась, спряталась под пониманием повзрослевшего юноши, что мир не только черно-белый, что все чуточку сложнее, чем кажется в четырнадцать, и что в жизни надо чего-то добиться.
Захар добился. Добился такого, о чем Наталья Николаевна и мечтать не могла. И сын стал предметом ее самой настоящей материнской гордости. Только вот тот разлом, раскол между ними – он никуда не делся. Он был просто залакирован внешним соблюдением приличий.
***
– Вот так вот, – вздохнула Наталья Николаевна и перелистнула страницу альбома назад.
Ульяна смотрела на открытую страницу, на свадебную фотографию. На ней и правда была довольно странная пара – очень красивый жених и достаточно невзрачная невеста, которую не скрасил даже свадебный наряд. И от всей этой истории ощутимо горчило. Почему Уля никогда за все время не задумалась о том, кто отец Захара. Где он? И что чувствовал мальчик, который вырос без отца, когда этот самый отец появился в его жизни? В каком виде он появился? Если пил – то в неприглядном, конечно. А потом, спустя пару месяцев, этот внезапно появившийся отец умирает. Что тогда у тебя произошло в душе, Захар? Мир перевернулся, опрокинулся? И надо было найти виновного, и найти его оказалось легко. Тогда это было объяснимо. А теперь? Что теперь? Когда тебе тридцать четыре? Все по-прежнему кажется тебе именно таким? Черно-белым?
– Что же ты молчишь, Уля?
Ульяна вяло отметила внезапный переход на «ты».
– Знаете, – она вздохнула. – Мне почему-то жаль. Всех жаль. И Захара, и вас, и вашего… и отца Захара. Знает, он и в самом деле очень красивый человек. И добрый – у него глаза добрые.
– Захар очень на Колю похож. Но характер… характер совершенно другой. Он сильный. Он верный. Он…
– Наталья Николаевна, – Уля неосознанным жестом взяла маму Захара за руку. – А давайте еще по кусочку пирога? Только теперь с чаем.
***
Теперь Уле было о чем подумать. У нее появилось немало поводов для размышлений. Но чем больше она думала, тем больше становилось ясно, что то ее первое впечатление – самое верное. Всех жалко. И одного виноватого нет. И единственная правда, которая для Ули была очевидна – что это болезненное прошлое надо отпустить – в первую очередь, Захару. Но это только на словах просто. А по факту…
По факту вышло так, что Ульяна за спиной Захара делает что-то, о чем он не знает. Но это касается его самым прямым образом.
И остановиться уже нельзя. И Ульяна продолжает это делать. И вот уже встречи по субботам с Натальей Николаевной стали регулярными. После яблочного пирога случилось приглашение в театр – и этот поход доставил Уле колоссальное удовольствие.
После театра был ресторан и по два бокала красного сухого в двух дам комплектации «Север» и «Липецк». Потом еще было приглашение на выставку – и после нее тоже приятный вечер в ресторане.
В общем, у Ули завелась неожиданная подружка – заведующая кафедрой аналитической химии, доктор наук и мама ее любимого человека заодно.
И то, что об этом не знал Захар, ужасно давило на Улю. Что она знает то, о чем Захар не знает. Но это касается их обоих. Уже касается.
***
Он снова свалился ей как снег на голову. В этот раз совсем поздним вечером в пятницу, когда Уля уже спала. Вдруг раздался звонок на телефон, а когда Уля взяла его, сонно щурясь – там был Захар.
Ничего не соображая, как была, в пижаме, она помчалась открывать ему дверь.
– Я из аэропорта сразу к тебе, – успел выдохнуть он, шагая через порог.
А потом началось сумасшествие. Мозг так окончательно и не проснулся. Мозг категорически отказывался нести ответственность за происходящее. А без мозга женщина способна на все безобразия разом. Особенно если мужчина не против.
Целуясь и стаскивая друг с друга одежду, они ввалились в ванную, кое-как разделись окончательно и многорукой и многоногой каракатицей перевалились через бортик ванны.
