Текст книги "Если бы не ты (СИ)"
Автор книги: Дарья Верцун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 22
С тех пор время закружило. Я приступила к работе, и она мне была несомненно по душе. Воплощая плоды моей фантазии в реальность, я чувствовала такой эмоциональный подъём, который перестал меня заставлять двигаться дальше. Я просто кайфовала от своей роли. И от жизни. Я хотела развиваться. Каждую свободную минуту Влад тратил на то, чтобы проверить, всё ли у меня получается, и подсказать ещё что-то, дать совет, помочь с программой. Сначала было жутко неловко оставаться с ним наедине в офисе, когда остальные сотрудники уже отправлялись по домам после окончания рабочего дня, а потом постепенно начало входить в привычку. В течение первой недели мы каждый день оставались после работы. Несколько часов мы тратили исключительно на обсуждение рабочих нюансов и обучение чему-то новому, а потом Влад заводил непринуждённый разговор, выводил тему на что-то нейтральное, а я не знала, как правильно поступить: определить границы нашего общения только рабочими рамками, или поддержать.
Спустя несколько дней с помощью брата я всё же забрала из маникюрного салона свои документы и оставшиеся вещи от тёти Томы. Она задержала нас, предложив чаю и кренделей, которые никогда не выбывали из вазочки со сладостями, и мы с удовольствием согласились. В конце концов, кто знает, когда ещё увидимся. Тётя Тома была смущена тем, что из-за внезапного решения Веры и Бори забрать её к себе, мне пришлось всё здесь бросить и уехать домой, но я постаралась убедить её, что ничего предосудительного по отношению ко мне она не совершила. Как раз напротив, в своё время она мне здорово помогла, помогши мне спрятаться от жестокости произошедшего. Это я загостилась. Давно пора было взять себя в руки, набраться смелости и вернуться. Ведь, как бы я не бежала от прошлого, оно уже наложило на меня тень, сформировав ту меня, которой я теперь была. Сбежать от прошлого было невозможно. Только принять. Только вернувшись в родной город, домой, я это поняла. Погостив немного у двоюродной бабушки, мы с ней простились и, загрузив в машину чемоданы с моими пожитками, отправились домой.
Утро на производстве начиналось для меня с кофе. Марк и Влад являлись в мой кабинет, и последний в свою очередь всегда протягивал мне стаканчик латте из ближайшей кофейни. Почти каждый раз мы случайно касались друг друга руками, и это вызывало в моём теле дрожь, которую с каждым разом было всё труднее скрывать, а внимательный взгляд карих мужских глаз заставлял сердце в трепете замирать. Мы обсуждали некоторые дела, часто отвлекаясь на личные темы и какие-то шутки, после чего все расползались по своим рабочим местам. В течение дня, пока я была полностью поглощена моделированием, подбором цвета, текстуры для своей первой модели, Влад заглядывал ко мне по несколько раз. Осведомлялся, нужна ли мне помощь в работе с программой, и обязательно, заглянув в монитор моего рабочего ноутбука, выглядел довольным моей работой. Как кот, объевшийся сметаны. Его победоносный вид говорил о том, что он точно знал, что из меня выйдет толк. И я упивалась его гордостью. Владькино одобрение было для меня жизненно необходимым сейчас. Оно было подтверждением тому, что он не пренебрегает мною. Он ведь поверил в меня, и доказал это делом, а не словом… Я уже не представляла жизни без его частых визитов в мой кабинет, без латте с шоколадным сиропом, который он мне приносил. Забота, которую он проявлял, подвозя меня домой каждый вечер за исключением тех дней, когда инициативу перенимал Марк, воспринималась мной, как волшебство крёстной феи. Мне было страшно, что оно развеется, как только часы пробьют полночь…
Я провернула свою 3Д модель, и погрузилась в раздумья. Я мало что понимала в механизмах, за счёт которых мебель складывалась, раскладывалась, открывалась. Красивую картинку нарисовать могла, да. Но я ведь должна была ещё понимать какая запчасть сможет сделать трансформацию возможной. Более практичной. Мне нужен был совет по технической части, поэтому захватив с собой ноутбук, я отправилась в цех. Один из сборщиков, самый старший, седеющий добродушный мужичок, помог мне советом и даже показал все механизмы вживую. Объяснил принцип крепления и их работы. Теперь я могла от чего-то отталкиваться, моделируя мебель. Вернулась в свой кабинет и на несколько часов засела за работой.
Стук в дверь заставил меня хоть на минуту поднять глаза от монитора.
– Ева, время обеда. Ты идёшь?
Я покачала головой:
– Наверное, нет. Останусь сегодня поработать.
Опёршись руками о край стола, Влад наклонился. Мышцы под смуглой кожей рук напряглись, удерживая его немалый вес. За время, что мы не виделись, Влад возмужал. Раздался в плечах, поднабрал в массе. С его ростом ему подходило крепкое телосложение. Сглотнув, я отвела взгляд в экран, пытаясь забить голову тем, чем она должна быть забита на работе, но от его близости моё сердце уже трепетало, как крылья мотылька.
– Успеешь ещё наработаться. Марк нас уже ждёт в кафе.
Если бы я сказала, что была не голодна, я бы слукавила. Просто эту модель я хотела закончить сегодня. Чтобы завтра иметь возможность приступить к новой, эскиз которой я набросала в скетч-буке ещё три дня назад. Она мне нравилась. Яркая и в то же время консервативная. Никакой вульгарщины. Лишь контраст текстур и оттенков, который обязательно должен был вызвать интерес у потребителя.
– Влад, иди сам. Правда. Мне осталась какая-то капля доработок, и можно будет запускать модель в производство. У меня вдохновение, понимаешь?
– Что, художника голод кормит?
Улыбнувшись, я кивнула:
– Что-то вроде этого.
– Ладно, – он как-то безрадостно оттолкнулся от стола и не спеша закрыл за собой дверь.
Телефон свистнул, оповестив о входящем сообщении. Краем глаза я взглянула на загоревшийся экран. Женька. Он написывал мне уже несколько дней. Вчера мы несколько минут поболтали по телефону ни о чём. Он сам позвонил, а я не могла проигнорировать его. Да и не видела причины. Мне было приятно с ним общаться, легко. Не было того напряжения, сковывающего мышцы, что, например, с Владом. Не было причин следить за своими словами и жестами. Женьку я не любила. Вернее, любила, но не так, как Влада. Он просто был близким знакомым, при встрече с которым не нужно было заморачиваться. Хорошим человеком.
«Соскучился по живому общению. Как насчёт того, чтобы повторить нашу недавнюю прогулку?»
«Я не против. Но только на выходных. Я работаю», – отправила я. Ответа не последовало, и я отложила телефон на маленький столик у дивана. Подальше. Чтоб не было соблазна отвлекаться.
Поработать мне удалось от силы полчаса. В этот раз дверь открылась уже без стука. Влад снова ввалился в кабинет. С двумя бумажными пакетами в руках, из которых доносились очень аппетитные запахи, и ногой захлопнул дверь.
– Что это? – недоумённо моргнула я.
– Я считаю, что нам с Марком не будет толку от голодных сотрудников. Поэтому вот. Решил организовать доставку «на дом», – он поставил пакеты на кофейный столик и стал разбирать, вынимая одноразовые лоточки, набитые едой. – Так, здесь ризотто с морепродуктами, здесь… мясо… стейк какой что ли. Рисовая лапша. И салат. Есть овощной, а есть… – Влад поморщился, рассматривая ингредиенты в очередном судке. – Что-то майонезное под виноградом. Выбирай, что будешь.
Посмеявшись над «чем-то майонезным», я пересела на диван. Влад умостился рядом. От нахлынувшей нежности, порождённой заботой обо мне, внутри разлилось тепло, окутало сердце и заставило щёки гореть огнём. Улыбка порывалась расцвести на моём лице, но я сдержалась. Снова.
– Ты всем голодающим сотрудникам самолично носишь еду?
– Только самым старательным.
Я взяла ризотто, открыла и вдохнула пряный аромат морепродуктов и специй. Это блюдо обещало быть божественно вкусным. В животе предательски заурчало. Поковырявшись вилкой, я наколола креветку и отправила в рот.
– И что? Много нас таких, старательных?
Влад разделывал мясо. Пластиковая вилка и нож в этом деле были плохими помощниками. Все его усилия выглядели забавными.
– Ну давай посчитаем, – он отложил приборы и стал загибать пальцы с серьёзным видом: – Ты. Потом… ты. Ах да, забыл! Ещё же есть ты!
Не знаю, что меня так развеселило. Шутка была, честно скажем, топорной. Но Влад смог меня искренне рассмешить. И теперь просто с усмешкой наблюдал за тем, как я, похрюкивая, хохотала. Когда волна неконтролируемой весёлости улеглась, я поблагодарила своего нового босса за еду. Это была высшая степень проявления небезразличия. Знал бы он, как много она для меня значила. И как много значил он сам. За обедом разговор коснулся и работы. Влад поинтересовался, смогла ли я сочетать творчество и компьютерные технологии, и я заверила, что тема более или менее усвоена.
– Не так трудно научиться работать в программе. Теперь главное не забывать, что я должна придумать не только, как будет выглядеть та или иная модель, но и как будет функционировать. Мебель ведь должна быть практичной.
– Ты всё правильно говоришь, но насчёт технической части не волнуйся. Наши мастера со всем разберутся.
– Я в этом не сомневаюсь. Но я должна и сама понимать, что делаю. Невозможно создать велосипед, если ты не понимаешь, в какую сторону там крутятся педали.
– Точно, – лукаво прищурился он, глядя на меня и слабо улыбаясь одним уголком губ, которые поблёскивали от масла, в котором готовился стейк.
На секунду я зависла на его губах, а потом опомнилась:
– Представляешь, я даже в цех ходила. Мне Владимир Степанович так всё детально объяснил, что даже не пришлось задавать никаких дополнительных вопросов. И вообще, знаешь… – не задумываясь выпалила я. – Я сегодня поняла, что меня больше не бьёт нервная трясучка рядом с чужими мужчинами. По крайней мере, не со всеми. По крайней мере, на работе – точно нет! Я три года прожила, отгораживаясь от всего и вся. Даже работать пошла в этот глупый салон… просто, чтоб рядом одни женщины были. А оказывается, стоило раньше послушаться своего психолога и выходить за рамки зоны комфорта. Нужно было себя заставлять вливаться в среду, а не… наоборот, – сверля взглядом одну точку, я медленно вздохнула.
– Всё идёт своим чередом, Ева, – послышался тихий голос. – Раньше ты была не готова, а сейчас достаточно окрепла морально, чтобы позволить себе сбросить броню. А мужики у нас, реально, нормальные работают. А если и заводится крыса какая, то вылетает вмиг. Со свистом. Ты не бойся.
Я вдруг… вдруг поняла, что сказала слишком много. Но уже было поздно забирать слова обратно. Влад смотрел на меня так внимательно, что казалось, будто он в самую душу заглядывает.
Резко выровняв спину, я натужно улыбнулась:
– Всякое в жизни бывает. Ты не бери в голову. Я не должна грузить тебя своими проблемами.
Экран моего смартфона загорелся, сопровождаемый характерным звуком.
«На выходных – прекрасная идея, – ответил он. – Встретимся в том же ресторанчике?»
Я мгновенно свернула сообщение. Но Влад заметил. Он нахмурился и больше не произнёс ни слова, хотя я не поняла, чем была вызвана такая резкая смена настроения. То ли моим внезапным откровением, за которое я сама себя ругала. То ли несвоевременным смс, прервавшим наш разговор. Тем не менее, та доверительная ниточка между нами, что привиделась мне, исчезла.
Мы доели в тишине. И, хоть Влад выглядел отстранённым, я всё же остро чувствовала его присутствие рядом. И его настрой. На каком-то подсознательном уровне.
Собрав остатки еды и посуду, я сложила всё в пакет. Влад мне помог убрать и направился к выходу. Я засмотрелась на широкую спину, к которой хотелось прижаться крепко-крепко и никогда не отпускать.
– Влад!
Он обернулся. А я нервно сглотнула, готовясь к тому, что собиралась сказать.
– Спасибо.
– Ты уже говорила, – напомнил он, слегка улыбнувшись.
– Нет, не говорила… Спасибо за то, что сделал для меня. Тогда.
Он взглянул на меня тяжело и резко, задев меня этим взглядом гораздо больнее, чем кто-либо мог задеть физически:
– Перестань, – отрезал он и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. А я осела в кресло, тупо пялясь перед собой. Что его так вывело из себя? Что я сделала не так? Почему моя благодарность – искренняя и безграничная – осталась отвергнутой?
Глава 23
В тот вечер Влад не дождался меня. Домой мы ехали с Марком. Брат был необычайно разговорчив, повествуя о том, как в прошлые выходные замечательно прошло знакомство с родителями Тины, а я рассеянно смотрела в окно, за которым мелькали мрачные дома и полуголые деревья, выхваченные из темноты тусклыми уличными фонарями.
– Иван Палыч – вот такой мужик, – Марк поднял вверх большой палец. – В общем, посидели мы, выпили. А поехали, говорит он, в воскресенье на рыбалку. У нас дача, говорит, за городом у реки. Там такие щуки водятся, кил по пятнадцать. А я возьми и согласись. В общем приехали туда. Опрокинули рюмаху, вторую. Да на старые дрожжи развезло нас с Палычем, что какая там рыбалка. Завалились спать – и до самого вечера…
Я по инерции улыбнулась, а у самой мысли совершенно другие бегали в голове.
– А ты где-то в облаках витаешь, да?
– Прости, наверное, я просто устала. Всё, о чём могу думать – горячий чай с парой бутербродов и мягкая подушка. С одеялом.
– Значит, прослушала всё?
– Да нет же. На рыбалке вы поймали не щуку, а ноль семь. Я поняла.
Марк засмеялся:
– Да нет же, это давно было. Говорю, мы с Тиной решили вместе жить. Она ко мне переезжает. Хочу вас познакомить.
– Ох… Конечно. Я с радостью.
– В пятницу после работы встречаемся у меня дома. Тина ужин приготовит. Посидим вчетвером, пообщаемся.
– Вчетвером? – тупо переспросила я.
– Ну да. Мы с Тиной, ты и Влад. Он как брат мне, – словно оправдываясь, произнёс он. Да я и так всё понимала.
– А. Ладно, – я кивнула. Мы как раз подъехали к дому. Марк даже зайти не собирался. Оставив зажигание включенным, просто включил нейтралку и дёрнул ручник. – Тогда время сообщишь, ладно?
– Конечно.
Я открыла дверцу и вышла из машины.
– Точно всё нормально, Ева?
Ну что мне было ему сказать? Что во мне проснулись старые чувства? Что я по уши влюблена в его лучшего друга? Или что я испортила и себе, и Владу настроение своим развязавшимся языком? Улыбнулась, кивнула и вошла во двор.
Вечером я позвонила Лене. Мне было необходимо просто отвлечься от сегодняшних событий, от работы. От вечных потуг в общении с бывшим другом. С начальником. Мы проболтали с полчаса. Она снова жаловалась на редактора в местной газетёнке и тему, которую ей подбросили для статьи. «Геморрой – не приговор». Я смеялась, а Ленка сетовала на то, что эта престарелая змея убьёт в ней всю фантазию и тягу к журналистике.
Ложась спать после дозы душевного разговора с подругой и чашки чёрного чая с лимоном, я решила успокоиться. И больше никогда не поднимать тему прошлого при Владе.
Утром я отправилась в офис. Машин Влада и Марка на стоянке не было, а это значило, что и утреннего кофе для заряда бодрости сегодня тоже не будет. Не то, чтобы я горела желанием начинать утро с Владом и кофе… Но всё же…
Я вошла в приёмную.
– Привет.
Аня оторвалась от копания в каких-то папках и улыбнулась:
– Привет, Ева. Как дела?
– Всё хорошо. Начальство не на месте, да?
– Приехали и через пять минут уехали. Наверное, на стройку. Кстати, Влад просил тебе кое-что передать.
Передать? Мне? Удивившись, я подошла к стойке, ожидая увидеть перед собой какие-то бумаги, документы. Но Аня поставила на неё стаканчик из кофейни и прикусила щеку, сдерживая улыбку. Бесконечная нежность затопила сердце. Я понимала, что с его стороны этот кофе не значил многого. И уж точно это не было проявлением тех чувств, которые испытывала к нему я. Но это был примирительный жест, которым он давал понять, что между нами не всё испорчено. Он делал первый шаг в то время, когда именно по моей вине случилось недопонимание. Это было так непривычно. И так бесценно.
Улыбнувшись, я поблагодарила Аню и пожелала ей хорошего рабочего дня. По пути в свою обитель встретила нескольких коллег. Сдержанно, но вежливо поздоровалась и прошмыгнула в кабинет. Сняв с себя куртку, я опустилась в кресло и сделала медленный глоток. Латте с шоколадом. Когда-то я только такой и пила. А он и помнит. Вытащив из сумки телефон, напечатала сообщение:
«Спасибо за кофе».
Ответ пришёл незамедлительно:
«Пожалуйста. Не мог же я из-за своих дел лишить тебя сладкого».
Я подумала, что вообще-то мог. Но конечно же, я не стала ему это писать. Наслаждаясь своим напитком, я включила ноутбук и погрузилась в работу.
Ближе к обеду Влад вернулся в офис. Один. И снова принёс с собой пакеты с едой. Похоже, у него было навязчивое желание меня накормить.
Снова устроившись на диванчике, который был таким миниатюрным, что нам приходилось сидеть очень близко друг к другу, мы вместе обедали. И было в этом что-то интимное. Мы не возвращались к вчерашнему дню и не обсуждали возникшее между нами напряжение. Просто разговаривали и делились тем, как прошла первая половина рабочего дня у каждого из нас.
– После стройки я заезжал к родителям. Мама передавала тебе огромный привет. А ещё сказала, что соскучилась по тебе и была бы рада, если бы ты как-нибудь к ней зашла на чай. Но ты не думай, что она будет поить тебя чаем. Сейчас у неё новый фаворит среди напитков. Кьянти.
Я усмехнулась:
– Кьянти? Обязательно зайду. Но не думай, что это только из-за вина, – переиграла я его фразу. – Это потому, что я тоже соскучилась по тёте Ире. Помнишь, как она учила меня печь печенье?
– Шоколадное?
– Да. И я иногда пеку, кстати. То малое, что у меня получается печь – мамин яблочник и тёти Ирино шоколадное печенье.
– Эх. Давно его не ел. Даже захотелось.
– Да? Ну тогда я могу испечь.
– Для меня?
Прикусив губу, я кивнула.
– Могу же я тебя поблагодарить за любимый кофе и обеды?
– Буду только рад, – улыбнулся он. На какое-то мгновение наши взгляды встретились, и мы так и замерли, смотря в глаза друг другу. Казалось, в тот момент зажглась и потухла искра. Он сглотнул, и я увидела, как перекатился кадык под оливковой кожей на его шее. Почему это зрелище меня так взбудоражило?
Моргнув, я первая прервала зрительный контакт, чувствуя, как в груди бешено бьётся сердце. Глупое сердце. Почему оно не может прислушаться к мозгу, который приказывал ему замедлиться?
Влад собрал со стола пустые лотки и скинул их в пакет.
– Марк тебе говорил о пятничном ужине?
– Да.
– Я подумал… Может, поедем вместе?
Облизнув пересохшие губы, я уставилась на него и осторожно кивнула. Но потом опомнилась:
– Ой. Хотя, наверное, не получится. Мне нужно будет заскочить домой. Переодеться.
– Да не вопрос. Я тебя отвезу домой и подожду в машине.
– Тогда ладно, – я попыталась не улыбаться, но уголок моих губ дрогнул.
Взгляд Влада задержался на моём лице, и улыбка на его лице расцвела открыто:
– Тогда ладно, – повторил он в такт мне и вышел за дверь, прихватив с собой пакет с одноразовой посудой.
Глава 24
Что испытывают люди, когда в их сердцах оживает любовь? Окрыление. Вдохновение. Эмоциональный взлёт. Я прекрасно помню, как это было три года назад. Хоть я и испытывала страх перед своими чувствами к лучшему другу, я всё же была безмерно счастлива. Тогда, если бы со мной не произошёл тот ужасный случай, я бы рано или поздно нашла в себе силы признаться ему… или хотя бы намекнуть. Рискнув всем. А сейчас я рисковать не могла. Наше общение только наладилось. И я слишком дорожила минутами, проведёнными рядом с ним, чтобы испортить всё своими непрошенными эмоциями.
Сейчас во мне жили страх и неуверенность в себе. Неуверенность в том, что я вообще достойна своих чувств. Где-то в глубине сознания сидела навязчивая мысль о том, что я испорчена… и больше не имею права любить. И уж точно не могу быть любимой. Любовь, ожившая в моём сердце сейчас, дарила мне такие эмоциональные качели, что американские горки в Диснейленде показались бы детским лепетом. Вот только что я говорила с Владом, улыбалась ему и без лишних колебаний согласилась поехать к Марку вместе. И только когда он вышел, задумалась, к чему может привести моё безрассудное поведение. К разбитому сердцу. Потому что я его любила, и сама себя за это ругала. И, понимая, что в таком безвыходном положении, выход был один – держаться от него подальше, – я не могла отказаться от того, что происходило в моей жизни в данный момент. Жадно впитывая в себя каждый совместный миг, каждую нотку его голоса, каждый взгляд, я отправляла себя в ад мечтами о том, чего не может быть.
Света постоянно утверждала, что любить и быть любимым заслуживает каждый человек. Я с ней соглашалась. Но в душе чувствовала отрешение.
Прикрыв крышку ноутбука, я встала из-за стола и, потянувшись, стала расхаживаться. Спина и ноги затекли, пока я сидела за компьютером, и мозги, концентрируясь на физических ощущениях, отказывались работать. Немного поразмяв кости, я вернулась к работе. Послышавшаяся суета за дверью заставила меня выйти в коридор. С производственного цеха доносился вой станков и оживлённые голоса, а в сторону приёмной, прихрамывая на правую ногу, торопливо бежал Степаныч.
– Что там такое? – похоже, случился какой-то форс-мажор.
– Позови Аню, – запыхавшись проговорил он. – Пусть несёт бинты, спирт. И всё, что есть.
Не теряя времени на выяснение подробностей, я мотнулась в приёмную. Позвала Аню и, передав ей просьбу Владимира Степановича, направилась в кабинет к Владу. Наверное, ему нужно было сообщить об инциденте, а Степаныч был слишком взбудоражен, так что мигом скрылся за дверью производственной части. Увы, Влада у себя не оказалось. Предположив, что он может быть в мастерской, я отправилась туда. Если он уже там, то, скорее всего, знает, что что-то случилось, тогда я просто останусь, чтобы помочь, если это будет мне под силу.
Вся шумиха доносилась из фрезеровочной. Станки были выключены, и доносились только голоса:
– Может, скорую вызвать, а?
– Я считаю, это правильное решение, – сказал кто-то из мужчин.
– Да оставьте. Ничего серьёзного не случилось. Царапина, – Влад… да, Влад. Это был его голос. Болезненно зашипел и выругался. – Чёрт!
– Давай я, – послышался голос Ани.
– Нет.
Протиснувшись между столпившимися мужиками, я прижала руку к груди, в которой сердце болезненно сжалось при виде окровавленного плеча Влада. Сам он сидел на каком-то стуле, поливая рану спиртом, не подпуская к себе даже Анну с мотком ваты и бинтов в руках.
– О боже! Как такое произошло? – я опустилась перед ним на корточки, осторожно оттягивая прилипшую ткань кофты от раны.
Влад мучительно поморщился:
– Всё пучком, Ева. Иди собирайся. Я скоро отвезу тебя домой.
– Никакое не пучком, – возразила я. – У тебя глубокая рана, – забрав у него бутылку со спиртом, я отдала её Ане и потянула вверх края кофты. – Давай, я помогу тебе. Попробуй поднять руку.
Сняв с него окровавленную одежду, я отложила её в сторону.
– Так что произошло?
Аня протянула мне большой кусок ваты, смоченный перекисью, и я аккуратно стала обрабатывать рану.
– Да, Мишане под горячую руку попал, – ответил Влад. – Он за станком работал, а я в мастерскую зашёл. В общем обломок от железной пластины отлетел и вот…
В метре от нас лежал, видимо, тот самый обломок. Небольшой, но увидев его, я почувствовала муторный приступ тошноты. Если бы эта железяка пролетела немного выше, она могла рассечь шею… Счастье Влада, что она задела плечо, и, судя всему, прошла по касательной, а не встряла в кости. Я нервно сглотнула и отвела взгляд от железки.
– Влад, прости. Я правда не знаю, как так вышло. Я даже не видел, что ты стоишь сзади, – сказал паренёк, который, вероятно, испугался не меньше нас всех и прекрасно понимал, что исход мог быть другим.
– Брось, Мишань. Это производство. Здесь и не такое может случиться. К тому же, это я виноват. И вообще, чего вы все столпились? Умер кто? Или я чем-то на музейный экспонат похож? Расходитесь. Работа себя сама не сделает.
Переглядываясь, мужики стали расползаться по своим местам. Аня потопталась, не зная, что ей делать, но Влад и её отправил за работу. Оставив коробочек с медикаментами, Аня вышла. В этой части мастерской мы остались вдвоём.
Перекись зашипела в ране, и Влад, стиснув зубы, поморщился. Чтобы уменьшить боль, я осторожно подула на порез. Его внимательный взгляд замер на моём лице, и в тот момент вдоль позвоночника волна мурашек пробежалась. Пульс ускорился, дыхание участилось. Его пальцы накрыли мою прохладную ладонь и нежно погладили.
– Спасибо, – сказал он.
– Пожалуйста. Больше не испытывай судьбу, – остановив кровь, я наложила на рану тугую повязку, и ободрительно улыбнулась. – Жить будешь.
В больницу Влад наотрез отказался обращаться, хотя я подозревала, что на такую глубокую рану необходимо наложить швы. Но у него на всякие доводы имелись противоречия и глубоко мужское мнение, что на нём заживёт всё, как на собаке. Понимая, что он всё равно сделает по-своему, я сдалась. Но взяла с него честное слово, что вдруг рана снова начнёт кровоточить, он тут же отправится на санпропускник.
К счастью, с этим, вроде, обошлось. И в пятницу утром Влад на планёрке, во всю размахивая руками, вещал об итогах этого месяца и планах на следующий. Марк, дожидаясь очереди, чтобы вставить свои пять копеек, исподтишка поглядывал на меня. Я не понимала, чем вызвала такое внимание… Может, болтовнёй? Пока все работники офиса внимали рассказам Влада, мы с Екатериной Борисовной нарушали рабочую обстановку, перекидываясь какими-то незначительными фразами на женскую тему. Она по-доброму подшучивала над Марком, который разрывался между стройкой, офисом и личной жизнью и отмечала, что мальчик повзрослел.
Да. Мальчик повзрослел. И ему стало совсем не до меня. В какой-то момент мы с Марком отдалились друг от друга, но сблизились с Владом. Конечно, причиной этому было частое отсутствие брата и совместное пребывание в офисе с Владом. И совместные обеды, которые мы продолжали устраивать в моём кабинете. И утренний кофе, который он продолжал мне приносить. В этих мелочах я видела не просто дружескую заботу, а взаимное притяжение. Сильное. Которому было всё сложнее противостоять. И я ужасно хотела этого не замечать, ведь это – я была уверена – была всего лишь игра моего воображения. Но никак не действительность.
Вечер пятницы мы, как и было условлено раньше, провели вчетвером. Тина приготовила чудесный ужин, а Марк помог ей, уехав с работы на два часа раньше. Они выглядели очень гармоничной парой. И было очень заметно, как влюблён Марк. Он буквально не упускал ни единого момента, чтобы к ней не прикоснуться. Чтобы её не обнять, не поцеловать… Как бы ни было тяжело это осознавать, но, исподтишка косясь на Влада, я завидовала их спокойному счастью.
Когда с ужином было покончено мальчики и девочки разделились. Влад с Марком пили пиво за барной стойкой, а мы с Тиной устроились на диване, болтая о том-сём, ели шоколад и запивали чаем.
Тина была на удивление лёгкой в общении, открытой и искренней. И я впервые смогла рассмотреть её по-настоящему. Она была красива. Темноволосая, с тонкими чертами лица, но особенного шарма ей добавляла именно жизнерадостность, которую она излучала. Наверное, мы ярко контрастировали, находясь рядом. Она – нескончаемый поток позитива. И я… просто я. С вечным камнем на душе и обидой, глубоко засевшей в сердце. Смотря на Тину, словно сквозь призму времени, в ней я видела себя такой, какой была до случившегося, и невольно задумывалась: смогу ли я когда-нибудь полностью побороть в себе пустоту и стать прежней? Мне бы этого очень хотелось. И я честно старалась изо всех сил подпускать к себе только хорошие мысли.
Мы с Тиной как раз разговаривали о детстве и наивных девчачьих мечтах, по-доброму посмеиваясь некоторой схожести между нами, когда мой телефон зазвонил. Я извинилась за прерванный разговор и, взяла трубку, выйдя в прихожую.
– Привет, Ева. Вот звоню, чтобы узнать, наши планы на выходные в силе?
– Привет, Жень. Планы на выходные? Ну, думаю да.
– Тогда я официально приглашаю тебя завтра в «Суши рай». К пяти часам тебя устроит?
Внутренний голос шептал, что на дружескую прогулку не приглашают официально. Я засомневалась. Давать ложные надежды Женьке мне не хотелось.
– Это не свидание, – уточнила я.
– Эм… Нет. Просто ужин. Дружеский.
– Тогда давай превратим дружеский ужин в обед. Вечер у меня занят. А лучше просто выпьем кофе.
Я не хотела выкручивать себя, объясняя настоящую причину, по которой не могу пойти с ним вечером. Дело близилось к зиме, и в пять вечера на улице было уже довольно темно. Темнота мне не друг.
На том и порешили. Женя сделал вид, что его не смутил мой вопрос о серьёзности встречи, а я, сбросив вызов, вернулась к друзьям. В скором времени мы решили расходиться. Помогши Тине разделаться с грязной посудой, мы с Владом попрощались с ребятами и, спустившись на нижний этаж, вышли на парковку.
