Текст книги "Поющая в башне (СИ)"
Автор книги: Дарья Сойфер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 20
Несколько часов назад Самсонов стоял на парковке «Бомбоубежища» в полном оцепенении от неизвестности. Он никак не мог сосредоточиться и упорядочить броуновское движение обрывочных мыслей.
Как только они с Князевым отошли в сторонку от места происшествия, к ним с загадочным видом подскочил долговязый белобрысый парень, нагруженный рюкзаком и гитарным чехлом.
– Вы что, знаете Леру? – тихо спросил он, опасливо оглянувшись на товарищей по команде.
– Что Вам известно? – оживился Князев, потому что Саша так и не сумел разлепить рта и просто таращился на музыканта стеклянными глазами.
– Вы, кажется, напуганы ее похищением. Она запретила мне говорить нашим, но про вас не упоминала. Мне, если честно, стремно с этим возиться одному. Поэтому скажу вам. Тем более, Самсонов – известный чел. Надежный. Короче, это все подстава.
И басист выложил Варин план.
– Вот идиотка! – Паша зажмурился и взялся за переносицу. – Боже, какая идиотка… Где у тебя комп?
– Тут, в рюкзаке.
– Поедешь с нами. Звони этой девочке, Амире, сейчас же, пусть смотрит вместе с нами. Не будем выжидать, пока Варя появится в кадре. Лично надо контролировать, а не кидаться ссылками, – Паша скептически вздернул верхнюю губу. – Тоже мне! А если она не откроет? Саш, отомри. Мы едем.
Самсонов поморгал, лихорадочно сунул руку в задний карман. Набрал Штайна, предупредил о срочном отъезде и поехал по адресу, который продиктовала Амира. Она просила подождать ее в кофейне.
Князев выбрал дальний угловой столик, они сели у стены и включили видео. Варя показалась примерно через сорок минут. Едва Самсонов увидел, как ее обмякшее тело с заклеенным ртом и связанными ногами волокут двое кряжистых мужланов и пристегивают к кровати, он тут же сорвался, чтобы мчаться к Газиеву.
Паша пытался его урезонить, предлагал дождаться застрявшую неизвестно где дочку Газиева, но Саша был неумолим.
– Откуда я знаю, какие у него наклонности?! – кричал он, не обращая внимания на других посетителей. – Сам жди, а я должен быть там. Вдруг он ее порежет? Убьет? Станет пытать?!
– Илья, что происходит? – испуганно спросила у басиста щуплая, как олененок, девушка, наблюдавшая за сценой из-за спины Самсонова.
– Амира, это по поводу Леры, – пояснил изрядно побледневший парень. – Тут все плохо.
– Ладно, раз она на месте, я еду с тобой, – Князев схватил со спинки стула ветровку.
– О, Господи! Это что, папина комната? И Лера? Что с ней?.. – донеслось до Самсонова испуганное бормотание девочки, но он уже шагал к выходу.
Как выяснилось, зря. Юная Газиева все сделала за него, а они с Князевым теперь прозябали в заложниках.
В подсобке не было ни окон, ни даже щели под дверью. Только глухая чернота. Пахло хлоркой и мокрыми тряпками. Самсонов поерзал по холодному кафелю, стараясь переместить центр тяжести. Задница отчаянно затекла, не говоря уж о руках за спиной.
– Ты как? – раздался слева голос Князева.
– Долго еще?
– Поди знай. Облако почистить – как два пальца. Кстати, об этом. Есть одна просьба.
– Ну?
– У меня мочевой пузырь сейчас лопнет.
– Отлично, – вздохнул Саша. – И что ты предлагаешь?
– Помоги хотя бы с молнией.
– Ни за что. Останемся просто друзьями. Дуй в штаны.
– Тоже мне, – фыркнул Князев. – Я за ним в самое пекло, а он джинсы расстегнуть не может.
– Я тебя не просил.
– И как ты себе это представляешь? Я должен тебя одного отпустить? Вы с ней друг друга стоите. Что Варя устроила шпионские игры с ловлей на живца, что ты поскакал ее вызволять, прихватив только силушку богатырскую.
– Очень смешно! Как будто ты бы поступил иначе.
– Не знаю. У меня мозги на месте.
– И что же ты не придумал чего-нибудь получше?
– Надо было следить, чтоб ты себя не угробил.
– Теперь мы оба в жопе, – Самсонов вытянул ноги и с грохотом опрокинул какую-то полую жестянку. – Остался бы там – смог бы теперь меня вытащить.
– Волшебная палочка барахлит.
Они некоторое время молчали.
– Слушай, не могу больше, – снова заговорил Паша. – Блин, как друга прошу.
– Ладно. Но хоть раз вспомнишь об этом, и я...
– Да понял я, понял. Вставай, только быстрее.
Самсонов с трудом повернулся и, опираясь плечом на стену, со второго раза поднялся.
– Где ты там? – спросил он в темноту, пытаясь ориентироваться на шорох.
– Здесь... Черт, какая-то банка... Иди сюда. Так, повернись спиной... Нет, это ремень. Чуть ниже. Отлично, вынимай.
– Издеваешься?!
– А смысл было расстегивать?
– Паша, так твою разэдак! После этого тебе придется на мне жениться.
– Выручи! – прокряхтел Князев. – Блин, не могу больше!
Саша набрал в легкие воздуха, как перед нырянием.
– Только ты это... аккуратно. На меня не попади, – и он отодвинулся, до боли стиснув лопатки.
– Ну вот, ничего такого, – расслабленно сказал Паша после самой долгой минуты в жизни Самсонова. – Тебе не надо?
– Вот уж спасибо. Я потерплю.
– А если мы тут сутки будем сидеть?
– По фигу. Подожди, молния застряла, сейчас попробую еще раз... – и тут Саше в глаза ударил слепящий свет.
– На выход! – скомандовал низкий мужской голос.
В белом прямоугольнике маячило два темных силуэта. Самсонов сощурился и различил костюмы и лысые черепушки. Охранники.
– Вы что там делаете? – подозрительно спросил один.
– Ничего! – Саша отскочил в сторону и наткнулся бедром на острый угол, забористо ругнувшись.
– Ничего, – повторил Князев и шагнул вперед.
– Голубятня, – презрительно фыркнул второй охранник.
– Сам ты голубятня! На пол посмотри, – заметил первый. – Вот уроды!
И по пути на улицу Самсонов получил ощутимый удар по здоровым ребрам.
Уже стемнело, и вдоль дорожек горели садовые фонари. От непрогретой земли еще шел холод, но вечер был по-весеннему теплым. Свежий загородный воздух пропитался запахом влажной почвы и прошлогодней прелой листвы. Слишком душевное место для такого мерзавца.
Газиев ждал их у ворот.
– Больше у вас на меня ничего нет, – злорадно сообщил он. – На ваше счастье это какое-то китайское облако. Там черт ногу сломит, но ясно, что посторонним они запись не отправляли. Мой спец ездил к ее дружку-дебилу и в качестве сувенира снес ему жесткий диск. Плюс вычистил логи, бэкапы или как там он это назвал. Он говорит, что левых посещений ноль. Вы что, все смотрели с одного компьютера?
– Да, у того парня из группы, – Самсонов смотрел в расплывчатое лицо садиста, задрав подбородок. – И я сохранил ему на комп. Тебе повезло, что я не досмотрел, мне хватило Вари в наручниках, чтобы приехать. Иначе с порога бы тебя пристрелил, – парировал Самсонов.
– Стрелялка не выросла! – Газиев усмехнулся. – Теперь ясно, почему ты психанул, когда увидел ее. Мне даже жаль, что я не попросил оставить копию для себя. Я славно с ней поразвлекся. И чтобы ты знал, она отработала свой проступок по полной.
На сей раз даже Князев попытался вырваться из рук охранника.
– Не понимаю, что ты в ней нашел, – продолжал Газиев. – Между ног у них все одинаковое. Но моя новая девочка хотя бы знает, как доставить удовольствие. К тому же Варя – дешевка. Видел, что она с собой сделала? Не удивлюсь, если она прошлась по рукам в своей новой группе. Каково тебе будет, Самсонов? Каждый раз знать, что в ней побывал я? И кучка немытых патлатых щенков?
– Ты же как-то смирился, что на твоих «девочках» пробу ставить негде, – парировал Саша. – Мне плевать на тебя. Она – моя, и мы оба это знаем.
– Мне не нужны чужие обноски. Но я не прощаю тех, кто ворует мою собственность. Кто лжет и угрожает мне.
– Что ты можешь сделать, Газиев? – Князев включил следака. – Два трупа на старте политической карьеры? Серьезно считаешь, что никто не знает, где мы находимся? Или надеешься, что пропажу генпродюсера крупной радиостанции никто не заметит?
– Заткни своего мусора, – бросил Саше Газиев. – Еще и бывшего вдобавок. У меня есть много знакомых, у кого представители власти – особый фетиш.
– Я и не таких сажал, – фыркнул Паша. – Знаешь, сколько лет я служил в убойном?
– Твое прошлое меня не волнует, мент.
– Двадцать лет, – упрямо продолжал Князев. – Знаешь, что это значит? У меня в копилке десятки способов заставить человека исчезнуть. Любого человека.
Газиев расхохотался.
– Будешь угрожать мне прямо здесь? Со связанными руками? Нет, ведь говорят же, что в органы берут одних кретинов. Но чтобы настолько... Ладно, ребят. Вы меня повеселили, и я проголодался. Валер, приласкайте немного моих гостей и проводите вон. И не дай Бог, Самсонов, тебе и твоему дружку снова попасться мне на глаза. То, как ты расплатишься сейчас, покажется тебе наградой.
– Что ты имеешь в виду?! – крикнул Самсонов, но Газиев уже развернулся и зашагал к дому по центральной дорожке.
Через четверть часа, ощупывая языком зубы, Саша и Князев прихромали на дорогу, где стояла Булочка.
– Ты в состоянии вести? – Паша сплюнул кровью на асфальт.
– Нет, пешком пойдем.
– Чего ты бесишься? Ну, побили разок. Делов-то. Зато вы с ней оба свободны.
– Ты ему веришь? – Саша осторожно ощупал распухший нос. – Он же чертов маньяк. Я не могу... После того, что он сделал с Варей... Не могу, я должен его убить. Кастрировать. Я не знаю... Хоть что-то, если его нельзя посадить. Что там у тебя в копилке? Яды, снайперские винтовки? Он ведь не только одну ее мучает, я уверен!
–Уймись! Из-за тебя нам и так досталось. Забудь о его существовании.
– Как ты вообще работал в органах?! – Самсонов сел на водительское сиденье и достал из кармана искореженные останки очков. – Твою мать...
– Я поведу.
– Отлично! – Саша раздраженно вылез из машины.
– Возьми себя в руки. Заедем в оптику.
– Сначала завези меня на заправку. Мне тоже, черт возьми, надо в туалет.
– Ты почти в лесу. Кругом кусты. Дорогая пустая. И ты хочешь на заправку? Вы что, все там в своем шоу-бизнесе такие неженки?
– Просто. Заведи. Машину.
Умывшись и справив все свои надобности, а заодно подкрепившись холодным вчерашним сэндвичем, который унылым слизняком прополз в желудок, Саша немного пришел в себя и смог рассуждать здраво. Готовые очки вернули ясность зрения, хотя форма оправы не отличалась безупречностью. Он вновь взял гладкий упругий руль Булочки в свои руки и почувствовал себя человеком.
– Тебя отвезти домой? – спросил он у Князева, под мерное тиканье поворотников выезжая на Кутузовский.
– Конечно! А что, ты сам еще не закончил на сегодня?
– Какое там! Мне надо найти Варю.
– А что ее искать? – Паша откинул козырек с зеркальцем и, втянув нижнюю губу, пытался разглядеть ссадину на подбородке. – Басист сказал, она живет с Костиком.
– У Костика, ясно?! – Самсонов крепче вцепился в руль. – Это разные вещи.
– Ревнуешь?
– И нечего лыбиться! Просто люблю точность.
– Так в чем проблема? Выясни у Ильи адрес и поезжай за ней. И закинь меня по дороге, у меня еще собака не гулянная.
– Это святое.
Саша по громкой связи набрал басиста и с его помощью дозвонился-таки до ударника, но на вопрос о Варе– Лере Костик только обеспокоенно сообщил, что девушка дома не появлялась. Парень явно переживал, и Самсонов с неохотой рассказал ему, что она уже свободна.
– Я чуть не свихнулся от страха! – сбивчиво тараторил барабанщик. – Позвоню, если она приедет. Она упоминала проблемы с предками, но чтобы настолько... Только Вы это... Тоже мне скажите, что и как. И у меня ее вещи. Жесть какая! Я думал, это только в кино...
Самсонов отложил телефон.
– Ну вот, теперь ищи ее, – буркнул он. – Найду и запру.
– Женись уже на ней и успокойся! – Князев захлопнул козырек. – Как вы меня достали оба!
– Сейчас отвезу домой, не нуди.
– Какое теперь домой! Поехали к Воропаевой.
– Зачем?
– Ах, да... Чему я удивляюсь, – протянул Паша, обреченно помотав головой. – Тебе все надо разжевывать. Слышал Костика? У нее проблемы с предками. Сам подумай, из-за кого она вляпалась по уши? Ей как минимум понадобится забрать у матери вещи! Благо, теперь она может спокойно там появиться.
Саша развернулся назад на первой же пунктирной разметке и погнал к элитному жилому комплексу. Величественно подсвеченные скульптуры Триумфальной арки пронеслись мимо, а следом ровные, как леденцы на палочках, деревья и сияющие для бомонда витрины.
– Проверь, какой у нее там точный адрес, – бросил Самсонов.
Паша вытащил из внутреннего кармана смартфон: по экрану растянулась паутина трещин.
– Сволочи, – пробормотал он, включая аппарат.
– С меня новый, – нетерпеливо откликнулся Саша. – Можешь разглядеть фото документов?
– Частично... – Князев развернул телефон горизонтально и из-за мертвых участков матрицы показался текст. – Дом семьдесят девять, квартира двести пятнадцать.
Пчелиные соты башен, испещренные тысячами зажженных окон, громоздились над водой, отражаясь в черной глади. Что-то сталинское чудилось Самсонову в этом новострое. Три исполинских термитника цвета выгоревшей австралийской пустоши. Воропаева не удовольствовалась бы чем-то меньшим.
Не найдя свободного места, этой редкой удачи для москвича, Самсонов притормозил на аварийке у извилистого съезда в подземный паркинг и наклонился, чтобы ослабить шнурки на опухшей щиколотке. В этот момент раздался мощный глухой удар, и Сашу шарахнуло шеей об руль.
– Твою ж мать! – с чувством рявкнул он, выпрямляясь. – Какая сука?!
Через лобовое он увидел, что чей-то уродский фиолетовый капот тараном вошел в мордашку его Булочки. Очередная обезьяна с гранатой! Ну все, сейчас ей мало не покажется... Он выскочил из машины со всей стремительностью, доступной его больной ноге, и бросился к горе-водительнице.
– Ради Бога, простите, я не заметила, – бормотала девушка, опуская стекло. – Саша, ты? Боже, Булочка?! Я въехала в твою Булочку?! О, нет...
– Варя? – он застыл.
В гематомах на пол-лица было сложно различить знакомые черты. Только распахнутые, неистово лазурные от слез глаза.
Тогда, у Газиева, он был без очков и заметил лишь размытое лиловое пятно на скуле, но теперь, когда она была прямо перед ним в резком свете уличного фонаря, он как под микроскопом видел каждый след изощренного насилия. На ее коже, такой нежной, такой мучительно душистой и сладкой, как теплое топленое молоко и вересковый мед.
– Что он с тобой сделал? – Самсонов содрогнулся.
– Сашенька, милый, ты только не сердись, – умоляюще шептала Варя. – Мы все починим. Она будет как новенькая. Я не хотела... Просто не заметила, давно не была за рулем...
– Ты о чем? – рассеяно спросил он, не в силах отвести взгляд от мокрых дорожек на ее щеках.
– О твоей Булочке... Прости меня, пожалуйста...
– Ах, да... Машина... – Самсонов махнул рукой, даже не оглянувшись на смятый капот. – Плевать, всего лишь груда металлолома. Ты цела? Черт, Варя, ты вылезешь или так и будешь там сидеть? Почему ты плачешь? Сильно болит?
Она открыла дверцу, и он протянул ей руку.
– Мама... Понимаешь, мы поругались... Я... Я все ей высказала... Она сделала ужасную вещь, Саша. И я не знала, что с тобой... Я звонила Амире, но она не берет трубку... А ты... Тебе досталось из-за меня... А я только испортила твою машину... – ее плечи подрагивали, она с трудом выговаривала слова, сдерживая рыдания.
– Иди ко мне, – мягко сказал он. – Теперь все будет хорошо.
Она прильнула к его груди, и он бережно сомкнул руки на ее плечах. Ему невыносимо хотелось прижать ее крепко-крепко, чтобы закрыть собой от окружающего мира, наполнить своей силой, залечить ноющие рубцы, заставить забыть. Но он боялся даже легким касанием причинить ей новую боль. Да что уж там, и его собственное туловище хранило живые воспоминания о встрече с мужскими ботинками.
– Поехали домой? – он касался подбородком ее затылка и втягивал родной запах.
– Я следом. Газиев вернул мою машину маме, когда я сбежала. Теперь я снова за рулем.
– Нет. Отгони ее на парковку, поедем вместе. Сегодня я не собираюсь выпускать тебя из виду.
Булочка была на ходу: крупповская сталь защищала, как броня. Князев помог перегрузить Варины пожитки в багажник, девушку с комфортом устроили на мягком заднем сидении, и вся компания повезла Пашу к его собаке.
Поначалу они со взахлеб обсуждали сегодняшнее выступление «Игуаны», маскарад и то, над чем уже могли посмеяться. Но вскоре сзади стало тихо, Самсонов взглянул в зеркало: Варя дремала, приоткрыв рот и запрокинув голову.
– Отважная девчонка, – шепотом заметил Князев. – Безбашенная, но добрая.
Она проспала всю дорогу до дома, и не проснулась даже на парковке. Саша какое-то время сидел, уже заглушив мотор, и не решался потревожить ее безмятежность. Столько всего обрушит на нее пробуждение! Если бы он только мог вырвать последний день из ее памяти. В мозгу всплывали тошнотворные слова Газиева, и пальцы сами собой сжимались в кулаки. Нет, больше он ее не потеряет. Варя, его нежная ренуаровская купальщица, пусть и в драных джинсах, с дурацкой малиновой прядью на встопорщенных перьях коротких волос и свирепой медвежьей мордой на мягком фарфоровом плече. Куда делась ее робкая стеснительная улыбка? Кто стер девчачий восторг из прозрачных сапфировых глаз? А ведь когда-то он решил, что она – забитая мямля... Осел! Как мог он не разглядеть под мягкими округлостями железную волю? Отвагу, которой и он-то, мужик на четвертом десятке, похвастаться не мог. Рокер. Вольнодумец. Куда там! Собой бросилась защищать детей, как маленькая волчица. В одиночку против дракона. И ведь зубами выгрызла себе свободу! Не изнеженная благовоспитанная принцесса – Ракша! С двумя чужими человеческими детенышами.
Что мог он ей дать? Брак для усыновления? Квартиру? Статус? Нужен ли он ей, слабак на десять лет старше? Очкарик, который ничего, ровным счетом ничего не смог сделать против Газиева? Даже этот Костик кинулся защищать ее, не задумываясь. Молодой и симпатичный. Девочки любят барабанщиков.
Варя коротко вздохнула, веки затрепетали и распахнулись.
– Ой, мы уже приехали? – спросила она, сонно щурясь. – Давно?
– Не знаю. Так хорошо смотреть, как ты спишь.
– Я рада, что ты мне не приснился, – она улыбнулась с такой щемящей лаской, что у него заныло внутри.
Костик?! Какой к черту Костик! Никому, ни одному проклятому барабанщику, будь он хоть трижды Ринго Стар, он ее не отдаст. Вот уж ни за что. Самому нужна.
Хендрикс придерживался того же мнения. Увидев Варю, он взвился беспорядочным мохнатым вьюном, раскидывая обувь и влетая в мебель. Размахивал костлявым хвостом, как лопастью вентилятора, и любой попавшийся ему на пути был бы немедленно разрублен в фарш. А уж от слов «Хеничка, мой сладкий мальчик» пес даже стал поскуливать. И Варе пришлось не разуваясь десяток-другой раз кинуть ему мячик, чтобы он перестал мельтешить и позволил, наконец, увести себя во двор.
Когда Самсонов вернулся с прогулки, Варя, распаренная, с влажными после душа волосами, стояла в пижаме у окна и подозрительно шмыгала носом. Он подошел и развернул ее к себе.
– Газиев?
Она покачала головой.
– Мама, – снова всхлип.
– Что она тебе наговорила? – Самсонов обеспокоенно вглядывался в заплаканные глаза.
– Старая история.
– Про ребенка?
– Ты знал?! – Варя отшатнулась от него. – И как давно?
Он поведал ей всю историю с Воропаевой.
– И ты знаешь, что я... больше никогда не смогу... – она замялась.
–Да.
– И что ты об этом думаешь?
– В смысле?
– Зачем нужна женщина, которая тебе не родит...
– Посмотри на меня, – он аккуратно взял ее за подбородок и приподнял к себе навстречу. – Ты – единственная женщина, которая мне нужна. Поняла? А дети ведь у нас уже есть, верно?
– Почему ты такой хороший? – ее глаза снова заволокло влагой.
– Без тебя я бы никогда не стал заводить детей. У меня есть свои проблемы, и однажды я тебе про них расскажу. Но не сейчас. Главное, что ты снова со мной. Больше я никуда тебя не отпущу, и мне все равно, что там у тебя с кем было без меня...
– Это что еще значит? – она сдвинула брови.
– Ну, барабанщик, который просил тебя одеться.
Она наморщила лоб и задумалась.
– Только не говори, что уже забыла. В твой день рождения, – напомнил он.
– Ах, это... Какая ерунда! Я просто собиралась на концерт.
– И?..
– И все. У нас ничего не было, – она широко улыбнулась. – За кого ты меня принимаешь, Отелло?
– Я бы сейчас тебя страстно поцеловал, но наши синяки этого не выдержат. Поэтому просто представляй себе этот поцелуй, когда пойдешь в кровать. Я уже представил, – он легонько прижал ее к себе.
– О, ты, кажется, представил не только поцелуи, – она потерлась о него.
– Прекращай издеваться. Я об этом с Нового года думаю. Мне многого не надо. Пойду-ка лучше на диван. И как ты вообще можешь так спокойно говорить о сексе после того, что сделал Газиев?
– Тебя ведь он тоже избил.
– Тоже?! Меня-то он не насиловал.
– Фу, Саша! Меня тем более! Разве ты не смотрел запись?
– Не до конца. Но Газиев говорил, что...
– И ты ему веришь? – она отошла от него и села на кровать. – Он просто хотел тебя позлить. Газиев всего лишь хлестал меня ремнем.
– Всего лишь?! – он потряс руками в воздухе, как заправский итальянец. – Варя, ты точно та, за кого себя выдаешь? Не какая-нибудь шпионка? Ты точно не служила в армии? Всего лишь хлестал ремнем?! Ты меня с ума сведешь. Покажи, что он с тобой сделал.
– Ни за что, – она упрямо вцепилась в верхнюю пуговицу пижамы. – Ты психанешь.
Он сдался. Они совсем разберутся позже, главное, она дома. И все же, когда Варя, наконец, расслабилась и уснула, он потихоньку вытащил из ее сумки паспорт и надежно спрятал. Кто разберет, что у нее в голове.
Он беспокоился напрасно. Утром она была по-прежнему с ним. Теплая, ласковая, трогательная. Они решили отложить поездку в Питер, чтобы не пугать детей побитыми рожами. Несколько дней в благостной домашней тишине. Только она и он.
Телефон зазвонил, когда в квартире уже витал дразнящий запах свежего колумбийского кофе, а на плите поспевала фриттата с острыми копчеными колбасками. На экране высветилась круглое, лишенное растительности лицо Левинского, одного из директоров медиахолдинга.
– Слушаю, Марк Ефимыч, – Саша нажал громкую связь мизинцем, чтобы не запачкать гаджет.
Бизнесмен долго мялся и юлил, прежде чем признаться, что они лишают Самсонова поста.
– У нас только что было экстренное совещание, – извиняющимся тоном заметил Левинский.
– Без меня? – резко спросил Саша.
– Такие условия. Слушай, мы сами не рады, но нас поставили в такое положение... Конечно, никто не отбирает у тебя акции. Если захочешь, мы можем выкупить твою долю. На твое усмотрение. И эфиры можешь вести, как прежде.
– Я должен подумать. Кого назначат вместо меня?
– Мы пока не решили.
– Тогда ставьте Макса Штайна.
– Конечно-конечно, мы доверяем тебе в этом вопросе, – торопливо заверил Левинский. – Я надеюсь, между нами не останется недопонимания...
– Все предельно ясно, Марк Ефимыч. Извините, мне пора.
Он ткнул пальцем в красный кружок и облокотился на столешницу. Так вот, что приберег для него Газиев.
– Саша, мне так жаль... – Варя подошла сзади и робко погладила его по спине.
– Мне тоже, Варя. Мне тоже.
