Текст книги "Теневая месса (СИ)"

Автор книги: Дарья Кадышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Лета вонзила Анругвин в землю и вытащила кинжал из-за пояса. Короткого надреза на запястье, там, где начинались узоры всё ещё кровоточащей татуировки, хватило, чтобы закрепить свою клятву. Поглядев в холодное рассветное небо, Лета дала обет своему богу – свергнуть Инквизицию, даже если это будет стоить ей жизни.

Глава 12

Глава 12.

Наблюдатель.

– Есть вести?

– Одна хуже другой.

Славлен подбросил поленья в камин и развернулся к нему спиной, окидывая взглядом эльфийку. Мив переступила с ноги на ногу, с неуверенностью глядя на короля Раздолья.

– Приступай. Не зря же ты столько времени ошивалась в Грэтиэне, не написав ни единой весточки в Зарибор, – проговорил Славлен и прошёл к своему столу.

– На то были свои причины. В Грэтиэне творился настоящий хаос. Лиам отказал нам союзе. Но я не могла вернуться с пустыми руками.

Сирин уселся за стол и принялся раскуривать пенковую трубку с чашей в форме головы грифона – подарок Мив, прихваченный ею мимоходом во время побега из Велиграда. Всё равно князь Твердолик никогда не курил табак. Трубка была для него не более чем дорогим сувениром из Амфтира.

– Все эти дворцовые неразберихи с наследством и прочее… – продолжила Мив. – У него не было времени.

– Ты оправдываешь его?

– Вовсе нет, – эльфийка уставилась в окно, за которым алел летний закат. – Я была зла и собиралась уехать. Но, как я уже сказала, мне не хотелось возвращаться с таким ответом. Я не спешила с отъездом. И тут по городу внезапно разнеслась весть об убийстве принцев. Я решила остаться и проследить за ходом событий. В преступлении обвинили Лиама и его подружку.

– Что за подружка?

– Айнелет. Дочка Марилюр и царя Китривиии.

– Та, на которую Радигост чуть ли не молился? – оживился Куврата, по своему обыкновению прятавшийся в тени угла кабинета.

– Я не припоминаю, чтобы чародей кого-то возвеличивал в последнее время, – с напевом произнёс Славлен.

Его нежный голос был создан для дивных песен, но жаль, что петь он не умел. Мив скрыла улыбку. Сейчас, конечно, первым делом от неё требуется отчёт о произошедшем в Грэтиэне, а потом, потом… Кто знает, какими способами король выразит свою тоску по ней. Пока же Славлен не проявлял никаких чувств, поглощённый своей трубкой. Но Мив знала, что, как только аудиенция закончится, она снова окажется в загорелых руках Сирина и почувствует наконец тепло и силу человеческого тела.

Вот что она любила в людях. Их пыл и нетерпимость, их короткие и необычайно страстные жизни – не чета холодной высокомерной серьёзности и неспешному увяданию эльфов.

– Это та девка, что прихлопнула ведьму Катэля, а потом Милована Свартруда, – уточнил Куврата, выудив эльфийку из плена фантазий. – Князь рвал и метал, но она вовремя попала под защиту своего отца, царя Дометриана. Причинить ей вред отныне стало невозможным – илиары объявили бы княжествам войну.

– Эльфы тоже относятся к ней благосклонно. Не знаю, чем она это заслужила, – Мив пожала плечами. – Она обычная наёмная убийца. К тому же после суда она умудрилась сбежать из города.

– Надо бы выяснить, где она сейчас, – сказал Куврата.

– Зачем?

– У неё есть влияние на наших потенциальных союзников.

– Она бастард, её персона не должна нас волновать, – бросил Сирин, выпуская изо рта кольцо дыма. – И что случилось дальше, дорогая? В Грэтиэне.

– Кстати, о бастардах. Расследование всё ещё ведётся, но… Король Кильрик скончался. Трон достался его третьему сыну, Гонтье. Незаконнорождённому сыну.

– Интересный поворот, – заметил Куврата, хмыкнув.

– Лиама после похорон Кильрика никто не видел. Возможно, что Гонтье держит его под стражей. Я слышала всякое. На него хотят повесить убийство принцев. И вообще его обвиняют во многих вещах, – сообщила Мив и прочистила горло. – Я преклонила колено перед новым королём и рассказала ему о нашем предложении.

– И?

– Гонтье готов вступить в союз, если Раздолье отдаст долину, окружающую часть реки Чёрный Го, Грэтиэну.

– Хитрый эльфийский ублюдок, – цокнул языком Славлен. – Но ответа от Раздолья он не получит. Меня категорически не устраивают его условия.

– Мой король, – Куврата поддался вперёд, скрипнув креслом. – Я бы советовал вам повременить с ответом. Оставим это на крайний случай. Если нас прижмут к стенке, не будет грехом дать эльфам то, чего они просят. У нас и так едва хватает людей для обороны.

Славлен перевёл взгляд на Мив.

– А ты что думаешь?

– Инквизиция мало заботит Гонтье, – ответила эльфийка. – Он опомнится, когда Лек уже будет стоять перед воротами Грэтиэна. В этом смысле Лиам был бы более разумен, если бы не трясся так над судьбой трона и стариком Кильриком. Но для Гонтье он был помехой, так что на мастера Тилара рассчитывать мы не можем.

– У нас есть Ардейнард, – добавил Куврата. – Как вы помните, мне удалось добиться поддержки герцога. Он предоставит нам часть своих войск.

Славлен улыбнулся и отставил трубку в сторону.

– Мне до сих пор интересно, как герцог Дилрой не сумел догадаться, кому ты на самом деле служишь, – проговорил он, вперив внимательный взгляд в соглядатая.

– Я вам больше скажу, мой король. О моих истинных мотивах не подозревает даже Лек Август.

– А это более опасная игра, Алистер, – весёлые искорки в глазах Сирина померкли. – Если ты допустишь любую, малейшую ошибку, он отрубит тебе голову. Но прежде будет пытать. Со всем зверством, кое присуще палачам Инквизиции.

– Я убираю за собой, вы же знаете.

– Хотелось быть железно уверенным в этом, – вздохнул король и запустил пятерню в свою густую шевелюру. – Княжича Ратмира не стоит упускать.

– Я работаю над ним. Пока Лек занят чародеями и нечасто появляется в Велиграде. Мы слепим из отпрыска Твердолика того правителя Лутарийских княжеств, который будет нам нужен сейчас и в будущем.

– Он не должен стать пешкой, помни об этом, – резко сказал Славлен. – В будущем от него потребуется только мудрость и осмотрительность. И официальный документ, подтверждающий суверенитет Раздолья и Сэрабии.

– Где Тит? – спросила вдруг Мив.

– Милян отправился к госпоже Василиск с предложением вступить в Чёрный Альянс, – пояснил Сирин. – Не думаю, что она откажется. Либо мы, либо Лек Август, а последнего она терпеть не может.

– Она не захочет вступать в открытое противостояние с Церковью.

– У неё не будет выбора, – ответил Куврата. – Или так, или впустить в Лебединые Земли святошу. Я знаю Злату. Она ни за что не отдаст своё княжества в кровавые руки узурпатора.

– А что насчёт заявлений Миляна о том, что он знает, кто убил Твердолика? – осведомилась Мив.

– Дело прошлое, – хмыкнул Славлен.

– Он так и не озвучил свои догадки, – поморщился Куврата. – Парень-то он порядочный. Пока Милян не уверен в своих предположениях, он не будет никого обвинять.

– Мог бы дать хотя бы намёк.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – повысил голос Славлен.

В дверях кабинета появился Иян Волот и низко поклонился королю. Мив посторонилась, давая ему пройти к столу.

– Иян, – Славлен расцвёл улыбкой, приветствуя друга. – Рад тебя видеть, старина.

Впрочем, командир миротворцев совсем не разделял его радости, скупо кивнув в ответ.

– В чём дело?

– Инквизитор, которого мы схватили в Строннице, наконец раскололся. Он сказал, что Август готовит облаву на наши лагеря в Вишнёвом нагорье, – мрачно сообщил Иян.

– Ничего удивительного, – протянул Куврата, откидываясь в кресле.

Иян стрельнул в него коротким раздражённым взглядом.

– Нужно отзывать солдат обратно в Зарибор, Сирин, – сказал он, возвращаясь глазами к королю. – Мы переждём бурю. Пока Инквизиция не покинет Тиссоф и нагорье.

Славлен промолчал, обдумывая его слова.

– Они оттуда никуда не уйдут, поэтому надо дать им отпор, – заявил Алистер.

– Мы потеряли достаточно людей. Сперва дождёмся войска герцога.

– На это потребуются недели.

– Лучше так, чем лишиться остатков нашей армии, – огрызнулся Волот. – Мы не сможем отбиться от Лека при таком раскладе.

– Ты предлагаешь своему королю забиться в угол и ждать смерти? – выпалил Куврата.

Взоры, которыми эти двое испепелили друг друга, заставили Мив отступить к стене и сделаться незаметной. Конфликт между шпионом короля и его правой рукой, командиром элитного отряда миротворцев, зародился ещё в самом начале их знакомства. И с каждым годом их отношения только сильнее накалялись.

– Я предлагаю подождать немного. Я не хочу рисковать своими людьми. Мой король, – Иян поглядел на Сирина с мольбой в глазах. – Последнее слово за вами.

Славлен молчал недолго, проворачивая между пальцами всё ещё дымящуюся трубку. Когда он заговорил, Мив заметила, как напряглась спина Волота и как покраснело лицо Кувраты.

– Мне надо всё обдумать, – он устало провёл рукой по веснушчатой щеке. – Завтра я приму решение. Но… Думаю, что мы лучше переждём. Иян прав. Мы не вправе терять более ни одного солдата.

Выражение лица Кувраты определённо не предвещало ничего хорошего.

– Да, мой король, – выдавил он. – Мы поступим так, как вы прикажете.

Он посмотрел на Ияна, но тот проигнорировал его.

– Сирин, – командир опустил голову, коснувшись подбородком груди, и поспешил покинуть кабинет.

Он не знал, что за ним следили с того самого момента, как он покинул крепость. Не замечал, как две бесшумные тени неумолимо следовали за ним по ночным улицам Зарибора. Он понятия не имел о том, что у кого-то в этом городе окажется повод напасть на него, поэтому всегда передвигался без своих миротворцев. За пределами столицы его сопровождало несколько стражников, но не здесь. Этот город был его домом.

Иян не знал, что до казарм этой ночью он так и не доберётся.

Всё произошло быстро. Сначала один перегородил ему дорогу в узком переулке. Второй зашёл со спины. Это были амбалы Кувраты, его телохранители. Месяцы без движений, когда Иян силился хотя бы пошевелить пальцами ног, не прошли незамеченными. Начав ходить, командир занимался всем, чем только мог, особенно усердствуя на допросах пойманных врагов, но на поле боя ему было рано. Поэтому эту схватку он проиграл.

Саблю выбили из рук прежде, чем Иян успел замахнуться ею. И вот, скрученный и поставленный на колени, он помутневшим взглядом смотрел, как к нему подходит соглядатай.

Куврата присел на корточки, втянув свой объёмный живот. Маленькие глаза впились в лицо командиру.

– Сирин любит тебя. Мне очень жаль, – проговорил он и сделал резвое движение рукой.

От острой боли под рёбрами Иян едва не задохнулся. Куврата продвинул нож ещё глубже в плоть и прошипел ему на ухо:

– Но ты делаешь из него слабака, а не короля.

Последнее, что помнил командир – то, как холодные воды Чёрного Го смыкаются у него над головой, а по телу растекается странное умиротворение, приглушая старые раны.

***

Молчание леса тревожило чародейку. Прошло три дня после того, как они покинули Урут, но вокруг было по-прежнему тихо. Будто сама природа замерла перед ними в страхе, ожидая, когда они наконец покинут эти края.

Иветта смотрела на огонь так долго, что он выжег тёмное пятно на её глазу.

«Великий огонь очистит от скверны…»

Слова, которые Лек Август произносил перед каждым своим убийством. В итоге этот огонь сам стал их оружием. Оружием возмездия. Они спалили Урут, не оставив ничего – только выжженную землю и обугленные стены домов. Забавно, какой разрушительной силой могло обладать пламя, пожирая не только человеческие тела, но и здания. От храма Матери Света и вовсе ничего не осталось.

Чай в кружке давно остыл, но она так и не притронулась к нему, глядя в костёр. Ветран и другие керники покинули компанию этим вечером, отправившись каждый своей дорогой. Никто их не винил – мало кому пришлась по душе идея Иветты, многие предпочли просто залечь на дно. В Ардейнарде или Суариве, кое-кто даже рискнул отправиться в далёкий Харсмонд. Вряд ли они теперь соберутся все вместе вновь.

Марк пошевелился и открыл глаза. Иветта поставила кружку на землю и провела ладонью по его щеке. Его голова лежала у неё на коленях.

– Тебе что-то приснилось?

Марк кивнул и перехватил её ладонь, сжав её. Он был единственным, кто смог заснуть в эту ночь. Все другие ожидали рассвета, прогуливаясь по окрестностям или занимаясь своими делами возле костра. Завтра им предстоял долгий путь. Они почти достигли границы Восточного удела, остановившись в сотне вёрст от Короны, одной из самых густонаселённых деревень княжеств. Им нужно было обойти большак и добраться до Хорсова поля. Там начинались опасные земли, поэтому они решили задержаться в здешних лесах немного дольше и набраться сил.

Берси что-то негромко наигрывал на лютне, бормоча себе под нос. Рядом с ним сидел Родерик, вслушиваясь в прерывистую мелодию. Остальные расположились дальше. Рихард сидел прямо напротив магички, отделённый от неё костром, и чистил своё оружие – два длинных кинжала, резко сужавшихся к острию и украшенных на рукояти вырезанными женскими силуэтами. Иветта старалась не замечать его косых взглядов, направленных на неё. Вместо этого она смотрела на Лету, уже второй час точившую оселком свой меч. Та равнодушно глядела в ответ.

– Я видел, как умирал бог леса, – ответил Марк.

Лета отвела взор, возвращаясь к мечу.

– Это был Кернун? – спросила Иветта.

– Да.

– Почему ты так думаешь?

– Вместе с Древом погибла и его душа.

Иветта едва удержалась от того, чтобы хмыкнуть. Религиозного бреда ей хватило на всю жизнь ещё в Тиссофе.

– Всё наладится. Непременно, – подбодрила она Марка.

Он вздохнул и прижался щекой к её бедру.

– Мне так уже не кажется.

– Нам надо поскорее забыть о том, что случилось, – сказала магичка. – И идти дальше. Нам нужен корабль. Сэрабия всё ещё не поддерживает Церковь, поэтому мы можем осесть там, пока не найдём, как перебраться через Жемчужное море.

– В Белом Копье тоже не так безопасно, как ты думаешь.

– Я знаю. У меня есть знакомая в Зубках. Это деревня под Белым Копьем.

Марк вопросительно приподнял бровь.

– Её зовут Кассандра. Дита дала мне знать, где её искать, ещё до того, как… – Иветта запнулась и проглотила ком в горле.

– До казни Радигоста?

– Да. Она даст нам убежище.

– Тогда нужно поторопиться. То, что мы вырезали целую деревню, не пройдёт незамеченным. Нас будут искать.

Иветта не ответила, снова вперив взгляд в костёр. Инквизиция захочет их смерти. Потому что они совершили преступление. Они убили всех в Уруте.

«Что же мы наделали… Там были дети….»

Иветта заставила себя отбросить эти мысли. Все эти люди ничем не отличались от тех, которые безучастно наблюдали за казнями чародеев в Велиграде и Тиссофе. Более того, жители Урута гордились тем, что уничтожили «логово нечестивцев». Сама чародейка так и не тронула никого, она просто не смогла. Но, посмотрев в глаза Леты, она ощутила её боль, как свою собственную, и не стала корить её за все эти смерти. Это было её дело. Это были её братья, погибшие от рук крестьян. И если она посчитала, что месть станет достойным способом почтить их память, Иветта не может её осуждать.

Она много раз представляла, как Лек Август корчится в муках от её заклинаний. Как она разогревает кровь в его жилах, замедляет сердцебиение, как насылает на него иллюзии, в которых он горит заживо. Эти мысли странно успокаивали её, дарили надежду, что она когда-нибудь доберётся до него и воплотит свои мечты в реальность. То, что сделала Лета, было ей знакомо.

– Ты говорил с ней? – спросила Иветта.

– Да, она отошла немного, – произнёс Марк и повернул голову, поглядев на Лету. – Но ты сама знаешь, что она сейчас чувствует.

– Опустошение. Это скверное чувство.

– По крайней мере, она согласна отправиться на Иггтар. Она осознаёт, что нам некуда больше идти. Пусть всё, что ты говорила, кажется ей сказками, но если ты права – голова Лека будет в наших руках.

– Я очень на это надеюсь, – прошептала Иветта.

Будто услышав их разговор, Лета спрятала меч в ножны и поднялась на ноги. На середине пути она остановилась. Иветта даже не заметила, как за её спиной мелькнула чья-то тень, но Лета была куда расторопнее и сделала неуловимое глазу магички движение рукой. Брэнн рухнул на землю, ойкнув от боли.

– Проклятье! – прошипел он, схватившись за живот, куда пришёлся удар кернички.

– Тебе ещё учиться и учиться, – хмыкнула Лета и подала ему руку. – Вставай. Попробуй ещё раз.

– Что я сделал не так?

– Ты торопишься. Я слышала ты твои шаги.

Брэнн схватился за руку Леты и встал. Зелёные глаза искрились раздражением.

– В следующий раз ты меня не услышишь, – выпалил он, по-кошачьи фыркнув и поправив пунцовый платок на своей шее, с которым никогда не расставался.

– Буду ждать с нетерпением, – отозвалась Лета.

Брэнн взмахнул рукой и удалился вглубь леса. Даже его походка говорила о пристыженности. Он был ровесником Леты и терпеть не мог её превосходство над ним, хотя фехтовал неплохо. Вместе с этим Брэнн был хорошим наездником и славился тем, что мог укротить любую лошадь.

В этом манерном и самовлюблённом парне с короткими белёсыми волосами, высокими скулами и любовью к красному цвету пылал огонёк, такой, какой бывал только у юных, ещё не познавших мудрости прожитых лет и тягости жизни, но уже прочувствовавших горечь утраты. Брэнн действовал, руководствуясь велением сердца, и решил переплыть Жемчужное море вместе с остальными. Он верил в то, что рассказала Иветта о Ткачах. Верил и в то, что они сумеют уничтожить Инквизицию. Даже чародейка сомневалась, что у них получится. Если бы не слово, данное Радигосту и Дите, и не жажда возмездия, она бы давно бросила всё это. Но видя, что Брэнн активно поддерживает её, она поняла, что у них может получится. Они не должны сдаваться раньше времени. Что бы ни случилось.

– Учишь молодняк уму-разуму?

Лета обернулась, сразу подобравшись и выпрямив спину. У неё всегда была такая реакция на северянина. Будто бы тело обрастало невидимой бронёй, обращаясь в камень.

Горящие глаза Конора изучали каждый сантиметр её тела. Он отпил немного из бутылки с мутным стеклом, одной из тех, что они взяли в Уруте. Было много чего, что они унесли с собой. Потребность охотиться и добывать припасы самостоятельно отпала на долгое время, так что все эти дни они, можно сказать, пировали. Конор и вовсе не просыхал, нетрезвым бредом донимая всех вокруг. Магичку он задевал также больно, как и остальных, но Марк заступался за неё. Доставалось и ему. Мало кто мог спокойно выносить придирки и колкости северянина. Отмолчаться получалось не всегда.

Лета уставилась на пойло в его руках.

– Мы не обязаны вести себя как мародёры, – бросила она, презрительно хмыкнув.

– Мы забрали то, что принадлежит нам. Для кого-то это – то добро, что прятали крестьяне в своих погребах, – Конор встряхнул содержимым бутылки. – Для кого-то – их жизни.

Лета прищурилась.

– Брось, змейка, – он обошёл её и направился в сторону чащи, вслед за Брэнном. – Каждый развлекается, как хочет.

– Это не было развлечением.

Конор остановился и повернулся к ней.

– Это была месть. Расчётливая, кровавая, вполне в твоём духе, – он сделал шаг ей навстречу, потом ещё один. – Не тебе осуждать тех, кто решил воспользоваться твоей слабостью.

– Моей слабостью?

Остальные наблюдали за их диалогом, затаив дыхание, но притворялись, будто это им совершенно неинтересно. Впрочем, не в первый раз. Исход хоть и был один и тот же, но всегда казался непредсказуемым, поэтому даже Иветта испытывала некоторый интерес, наблюдая за грызнёй Леты и Конора.

Магичка помнила, что случилось на озере. Это могло повториться в любой момент, но, к счастью, они оба были постоянно на виду – представлялась возможность вмешаться. Однако Лета старалась держать себя в руках все эти дни, давая отпор лишь на словах. Похоже, что это выходило у неё машинально. По привычке. Словно она забыла, кем был этот северянин и что он сделал.

Иветта с трудом отвела от парочки взгляд. У неё было ощущение, что она наблюдает что-то крайне интимное, даже постыдное, нежели чем просто беседу.

– Только бесчувственная тварь посчитает желание отомстить признаком слабости.

– А кто я, по-твоему?

Чародейка вновь посмотрела на Конора и Лету. Северянин стоял почти вплотную к ней, пробегая глазами по лицу девушки.

– Ты намного хуже, – проговорила Лета, даже не делая попыток отстраниться.

– Забавно, что полгода назад ты думала иначе.

– Это была самая ужасная ошибка в моей жизни.

Он усмехнулся и сделал глоток из бутылки.

– И самая лучшая ночь в твоей жизни, – едва слышно прошептал он.

– Не переоценивай себя, Конор, – парировала Лета и покачала головой. – Это был тот ещё кошмар.

– Врать некрасиво, змейка, – он оскалился, показывая белые зубы.

Она отступила от него на шаг.

– Катись ты к чёрту.

Его рассеянный взгляд обратился в лёд.

– Придержи язык.

– Не то что?

– Лета, – позвал вдруг Рихард, и она недовольно посмотрела на него.

Конор бросил ей напоследок кривую усмешку и зашагал в лес.

Лета подошла к Рихарду и скрестила руки на груди. Иветте кое-как удалось залечить её ожог, но узоры клейма, о котором она так долго грезила, были испорчены. Там, возле локтя, где должны были виться веточки торка, красовалась сморщенная полоса шрама. Другие, кроме неё и Родерика, отделались только синяками и царапинами. Над Родериком Иветте пришлось потрудиться, но и его ожоги она вылечила. Для неё это было настоящим достижением, ведь целительству она уделяла мало внимания, что в Оплоте, что в Амерлуне, зная лишь основы магии созидания.

– Я не могу вас вечно разнимать, – проговорил Рихард.

– Он первый нач…

– Просто игнорируй его, – перебил керник, воззрившись на Лету. – Это так сложно?

– Причём здесь я? Если вы с ним друзья, то почему бы тебе не посоветовать ему заткнуться и не гавкать в мою сторону?

– Мы с ним не друзья.

Лета злобно выдохнула.

– Зачем ты вообще позволила ему пойти с нами?

Вопрос был адресован Иветте. Та подняла подбородок.

– Нам каждый человек, способный сражаться, пригодится. В княжествах слишком опасно, чтобы отказываться от лишней помощи.

– От него больше вреда, чем помощи. Я это усвоила, – глаза Леты странно блеснули, но, может быть, это так отразилось в них пламя костра. – И ты скоро поймёшь.

Иветта пожала плечами. Она была права, как ни крути. Конор стоил десятерых Братьев Зари. Если они попадут в передрягу, то успех спасения будет напрямую зависеть от количества воинов в их компании.

– Агата и Матильда? – спросила Лета, кивая на кинжалы Рихарда.

– Я никогда не изменяю своим девочкам, – ответил керник. – Многие со смехом относятся к привычке давать оружию имена. Но иногда ты так долго работаешь одной и той же сталью, что невольно привязываешься к ней, как к собачке.

– Моим первым мечом была Пчела, – проговорила Лета, усаживаясь рядом с Рихардом. – Иногда тоскую по нему. Он был легче, чем Анругвин. И я была с ним быстрее.

– Тебе так кажется. Анругвин – то самое оружие, которое идеально подходит тебе. Я видел тебя в бою с ним.

– У меня была мысль назвать свой лук, – вставил Марк, отрывая голову от колен Иветты.

– Как?

– Крыло. Но это глупо.

– У Драгона был меч, который он называл Волкосеком, – вспомнила Лета.

– Да, я помню, – хмыкнул Марк. – Он был обижен на каждого волколака на Великой Земле. Хорошо, что меня прокляли после того, как он… В общем, он бы огорчился этому больше, чем я. Так, схожу я кое-куда.

– Куда? – спросила Иветта.

– Ты действительно хочешь знать?

Она мигом покраснела. Поцеловав её в макушку, Марк поднялся на ноги и отправился темноту леса. Магичка задумчиво поглядела ему вслед, подперев подбородок кулаком. Она старалась делать вид, что не слышит разговора Леты и Рихарда, но всё равно разбирала каждое их тихое слово и не знала, куда себя деть. Она ненавидела ощущать себя наблюдателем, но не идти же ей за Марком в конце концов?

– Ты как? – шепнул Рихард.

– Не спрашивай, – отозвалась Лета.

– Ты неплохо держишься.

– Я до сих пор не поняла, что случилось.

– Одиннадцать керников погибли. А мы отомстили за них. Ты отомстила.

Она покачала головой.

– Мы будем скорбеть по нашим братьям, – продолжил Рихард. – Будем скитаться по миру без дома, который у нас отняли… Но знаешь, что? Мы живы. И у нас будут ещё достойные наследники.

– Нет, пока существует Инквизиция.

– Это не навечно. А мы приложим руку к её скорейшей гибели.

Пауза.

– Я всё думаю о тех, кого мы убили в Уруте, – голос Леты дрогнул. – Я не раскаиваюсь, но… Эти люди… Они будут снится мне в кошмарах, Рихард. И я не знаю, смогу ли когда-нибудь отмыться от всего этого.

– Ты хочешь мой честный ответ?

– Разумеется.

– Месть способна сделать человека сильнее и превратить его в потрошителя и безумца, – протянул Рихард и вздохнул. – Эти чувства, боль, скорбь, ненависть, они сидят в тебе со дня смерти Драгона и ты до сих пор таскаешь их с собой. Будь осторожна. Не превращайся в чудовище.

– А если я уже чудовище? – сипло спросила Лета.

– Они получили по заслугам. Но чем их больше, чем чаще ты караешь своих обидчиков, тем сильнее погружаешься в тёмную бездну.

Иветта покосилась на Рихарда. А ведь он понимал, о чём говорил. Кто знает, сколько демонов таилось внутри него и сколько могло прорваться наружу. Магичка опустила глаза, пытаясь не пялиться на него, но он вновь заговорил, возвращая к себе её внимание. Словно магнит.

– Ты повзрослела, – сказал он Лете. – Когда я видел тебя в последний раз, ты была маленькой девочкой, хотя уже умела чертовски хорошо сражаться. Тогда я думал, что тебе не стать тем, кем хотел видеть тебя Драгон – сильной, волевой, способной на на всё ради того, чтобы сохранить свою жизнь. Я ошибался. Теперь я вижу, что в тебе есть железо, которое с годами закалилось и приобрело форму разящего клинка. Ты способна защитить себя. Но как далеко ты готова зайти?

Рихард спрятал кинжалы в ножны и положил руку на плечо Леты.

– Вот что я скажу, милая. У тебя есть выбор. Но за этой чертой дороги назад уже не будет

– Я…

– Да, – прервал он. – Ты ещё не сделала этот выбор. Поверь мне. Ты поймёшь, когда это произойдёт.

– И когда же?

Лицо Рихарда на мгновение приобрело скорбное выражение.

– Когда тебя перестанет волновать, сколько трупов ты оставила позади, – ответил он.

Вдруг он поймал взгляд Иветты, и та поспешно отвернулась. Но в память уже врезались его тёмные глаза, полные тайной злобы и явного лукавства.

Тьма, что клубилась вокруг него, влекла чародейку, и ей было стыдно за это.