Текст книги "Вид на жительство (СИ)"

Автор книги: Дарья Гусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5. В которой Даша убеждается в реальности некоторых литературных персонажей и пытается ломать устои

Глава 5. В которой Даша убеждается в реальности некоторых литературных персонажей и пытается ломать устои

Луна наполовину высунулась из-за туч, словно желая осветить место получше. Я подошла к плоскому камню, лежавшему прямо посреди поляны, и положила на него мешочек с подношением. Поток воздуха, похожий на порыв ветра, но слишком сильный и неожиданный, чтобы быть естественным, рванулся от меня в сторону чащи и зашумел листвой. И вот я уже стою в неподвижной тишине, словно и не было до этого бури, слушая, как по макушкам деревьев уходит прочь, ломая ветки, мощный вихрь.

Мне было откровенно страшно. И дело было даже не в предупреждении неожиданных гостей, не на шутку напуганных. Что-то происходило в лесу.

Я ждала. Чтобы не сойти с ума от страха, постаралась занять себя размышлениями. Вот есть портал, да? Тут и в моем мире. Бабушка не раз говорила, что в наших лесах нечисто. Некоторые грибники из окрестных поселков до сих предпочитают тащиться куда-нибудь в Федотовку на электричке, лишь бы не ходить по местным чащобам. Люди, конечно, там уже не пропадают, но слухи ходят разные, журналисты из Москвы даже приезжали снимать фильм о визитах пришельцев. Это из-за портала, однозначно. Если в нашем немагическом мире близость врат так влияет на окружающее, то что тогда творится здесь? Особенно после черного колдовства, о котором упоминала Кесса.

Травница рассказывала мне о том, какие формы приняла магия в их мире. Мирозданием управляют искры: белые, серые или черные. Они пронизывают окружающий мир, питают его магией и дают жизнь. Их потоки вплетаются магами в узелки Плетений. Никто не знает толком, как искры превращают обычные веревочки в волшебные. Большинство владеющих магией на бытовом уровне плетут узлы почти вслепую, с минимальным эффектом, наугад подхватывая в петли шнурков и нитей искры из окружающего пространства. Маги способны разглядеть белые, серые искры и черные, но творить серьезное колдовство могут только из белых искр. Есть много сильных магов среди эльфов и людей, орки и гномы менее восприимчивы к волшебству, тролли полностью его отрицают, считая грязным.

Черные искры – это плохая магия. Способность управлять ими – прерогатива магов, перешедших на темную сторону. Как говорится, у каждого свои печеньки. Темная магия охотнее всего подчиняются женщинам. (Кто бы сомневался?) Если пользоваться черными искрами достаточно долго, тьма призовет волшебника и поработит. Обычные люди тоже могут вплетать темную магию в веревочки. Есть, есть среди хуми и прочих рас любители поиграть с запретным волшебством ради достижения вожделенного: денег, любви, признания или власти. Для того, чтобы толика черных искр попала в узелок-петельку, вполне достаточно, чтобы у колдующего были дурные намерения, ибо, как гласит старая поговорка, «над головой, задумавшего зло, больше черной магии, чем снега зимой».

Нечисть пользуется преимущественно серыми искрами, самыми обильным, но и самыми неуловимыми. Серое волшебство – переход от белого к черному (или наоборот, это как посмотреть). Оно недоступно обычным магам, но бывают и исключения. Нечисть в основном живет в лесу, но некоторые ее представители селятся в людских домах или близ жилья, как например, брауни, домовые. Лесной народец неравнодушен к человеческой стряпне. Людская пища – основа мирного сосуществования нечисти и «белых» рас, плата за право передвигаться в лесах, ловить рыбу и охотиться. К слову, файнодэры, фэйри, дриады и другие, так называемые «средние» расы, тоже близки к нечисти, не брезгуют серым волшебством, хотя всячески это отрицают. Каким-то образом в эту картину вписываются специи. Как, я еще не до конца поняла.

Некоторое время назад у меня было плохое зрение, приходилось даже носить контактные линзы. Но несколько месяцев без ноутбука, телефона и необходимости проверять тетрадки привели глаза в норму. Луна полностью вышла из-за туч, дав мне вволю налюбоваться жутковатой процессией, выходящей из леса. Впереди шло десятка два странных тварей, похожих на вставших на задние лапы ласок, но с оперением, клювиками и суставчатыми конечностями. Я мысленно полистала свой блокнот. Ферьеры. Полуразумны. Могут говорить, но плохо.

Ферьеры рассыпались вдоль кромки леса, словно спецназовцы на задании, и принялись вертеть головками, тревожно попискивая. За ними на середину поляны выкатились довольно симпатичные пузатенькие существа, напоминающий плюшевых мишек. Они водили носами и пофыркивали. Иратхи. Это ничего, терпимо. Но почему их так много?… А вот это плохо…

Следующими в процессии были уродливые карлики с торчащими ребрами. Они метались по поляне, несколько подбежало ко мне. Акаморы, проклятые младенцы, свирепые и почти неразумные. Черт!!! Неужели нельзя было просто забрать специи и дать… это… как его… шебо? Что за парад нечисти?

Из леса вышло нечто, напоминающее вставшую на дыбы гусеницу с длинными толстыми руками-лапами. Тело существа было покрыто крупными складками. Глаза угадывались по тем же складкам-векам, но с огромными, загнутыми кверху ресницами. К моему величайшему изумлению, отвратительное существо вели за собой прекрасные полупрозрачные девы и юноши с бледными лицами и правильными чертами – эари, духи природы. Они придерживали «гусеницу» под складчатые лапы и с торжественным видом ступали по траве, не оставляя следов. Монстр, наоборот, взрывал землю косолапыми ступнями. За ними следовала еще какая-то мелкая погань, но я не могла оторвать взгляда от веретенообразного существа в толпе прекрасных девушек и юношей.

Хозяин, хозяин, Ний, проговорила я про себя, вспоминая рисунок Кессы и пытаясь поймать ускользающую мысль. Ахнула вслух, от чего ряд ферьеров подался назад и оскалился. У нас это существо называют Вий! «…Раздались тяжелые шаги… какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь он был в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его, засыпанные землею, ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли….», – мысленно процитировала я. Неужели? Я читала о нем. О небо, я даже заставляла других читать о нем! Вот вам карма, учительница Васильевна, за все детские слезы, бессонные ночи и двойки в журнале.

Меня окружили юркие акаморы. Они не пытались напасть, только следили за мной крысиными глазками. Ний застыл. Эари отпустили его руки, и огромные ладони медленно опустились к земле. Ний что-то сказал. Девы и юноши сгрудились вокруг Хозяина, потом расступились, и я увидела круглые, как блюдца, глаза лесного существа. Эари держали его веки, озабоченно склонившись над веретенообразным монстром.

Хозяин меня пока не видел. Или видел, но не смотрел в упор. Мне очень не хотелось, чтобы он меня заметил, уж с классикой русской литературы знакома я была хорошо. Глаза-плошки Ния сверкнули, взгляд заскользил по поляне, загорелся радостью при виде мешочка на камне. Одна из дев шагнула к камню, боязливо потянулась к подношению и, наконец, схватила его, сжав в ладони. Остальные эари встретили ее возвращение в их ряды робкими перешептываниями. Мешочек пошел по рукам. Девы подносили его к носу и нюхали специи с выражением блаженства на лице. Кажется, дар был принят. Ний, однако, продолжал осматривать поляну. И… увидел меня.

Внутри все похолодело. Ноги и руки отказывались двигаться, но я пошла вперед, прикусив губу. Шаг, другой… одно неверное движение – и вся эта мерзость разорвет меня на части, как в фильме про парк Юрского периода. Стоило подумать об этом, и, словно чтобы лишить меня остатков куража, какая-то тварь взлетела на спину. Я взвизгнула, судорожно сжимаясь под плащом. Тварь влезла на капюшон и свесилась оттуда, заглядывая в лицо и щелкая зубами.

– Ближе, – прошипел ферьер. – Хозяин не ждать.

Ний рявкнул. Ферьер спрыгнул. Меня трясло. Больше не буду с таким пиететом относиться к литературным персонажам. Тоже мне, парламентеры. И какие еще встречи ожидают меня впереди? Чего там еще наши писатели из запортального нахватались? Ах да, у Толстого был упырь. Стивена Кинга даже вспоминать не хочется.

Ний смотрел на меня своими глазами-плошками, в которых отражалась луна. Вперед вышел прекрасный юноша эари в полупрозрачном одеянии-хламиде, через которую просвечивались субтильные ноги. Эари прокашлялся и заговорил пафосным тоном, подняв дивное лицо к луне:

– Совершено черное колдовство. Покров волшебства порван. Зло-из-за-Пределов прорвалось в наш мир. Баланс нарушен. Нить событий будет плестись долго, но когда завяжется последний узелок, только посланница иного мира сможет помочь. С нее все началось, на ней все и закончится.

Клянусь, Ний поморщился. Эари набрал полную грудь воздуха и взвыл:

– Ибо…

… но был прерван раздраженным:

– Все вон.

К моему удивлению, голос Хозяина был вполне человеческим, хрипловатым, совсем не страшным. Нечисть и фей словно сдуло с поляны порывом ветра, остались лишь две томные, полупрозрачные девицы, придерживающие веки Ния. Я бы тоже охотно растворилась в лесу, но Хозяин движением когтя на лапе поманил меня к себе.

– Иди сюда, гостья Кессы, – с деловитой интонацией сказал он. – Поговорить надобно…

… – Садись на камень, – велел Ний. – Да садись, не трясись так. Хотели бы сожрать, давно бы кровушку выпили, плоть сгрызли, косточки обглодали. Еще когда Кесса ушла.

Я громко сглотнула и уселась. Хозяин повел складкой над веком и за ним выросла большая кочка. Пахнуло свежей замлей. Ний уселся на кочку, а эари изящно расположились на пучках травки по обе стороны.

– А как же… шебо Кессы? – промямлила я.

– Шебо обновлять надо, – с укоризной сообщил Ний.

– Так я не знала.

– Говорю же, не боись. Меня мой народ слушается, даже сейчас.

– Почему даже сейчас? – осмелилась уточнить я.

– Вот в этом-то и дело, – Ний громко вздохнул. От этого звука зашуршали и, как мне показалось, заговорили вокруг деревья. – Что такое черные искры, знаешь?

Я кивнула.

– Так вот, видал я людишек с черными искрами, видал я черные искры без людишек, но чтоб был… кто-то, да из одних искр – не доводилось встречать. Чего хотел Длиннорукий, пробивая Портал, не знаю, а вот чего это тварь к нам влезла, могу представить. Затянуло ее, хотела она или нет. Лесной народ надеялся, рассеется она тут, ан нет. Начала искать способ, как в живых остаться, и нашла ведь. Сплотились мы, изгнали… их всех, но только на время это. Вернется та тварь. За тобой.

– А я тут при чем?!

– Вот скажи, хорошо тебе в нашем мире, уютно?

– Ну… – замялась я. Как сказать, чтоб не обидеть?

– Во-о-от. И ей тоже не по себе. Успел я с той тварью парой слов переброситься. Уж больно сытно ей… ему, то бишь, в вашем мире было. А здесь с таким размахом не прокормишься. Вот он и вернется к тебе, потому что с тебя все началось. Искать тебя будет, дорогу назад, в твой мир, спрашивать. Вижу, что хочешь спросить. Извини, не могу обратно тебя вернуть. Маг с той стороны Портал запечатал. Прости их, гостья Кессы, прости мага Эпта и орков. Уж очень они черного колдовства испугались. И нам все это не с руки, ох, как не с руки. Привыкли мы к гулуму Кессы и Бадынов. Плохо нам теперь будет.

– Почему?

– Не знаешь? Слушай же. Тебе это пригодится… в дороге.

Я мысленно содрогнулась, но приготовилась слушать. Признаюсь, шла я сюда с надеждой, что Хозяин вернет меня домой. Что ж, не судьба… пока. Ний заговорил.

… Больше всего на свете нечисть боится подчинения. Черная магия действует на нее так же, как на высшие расы, даже сильнее. Но человеческая еда для нечисти – невообразимое лакомство. Паки, бруни и боглы селятся в людских домах только ради того, чтобы получать домашнюю пищу, приготовленную на живом огне из продуктов, включающих в себя все элементы земли. Лесной народец заключает договоры с жителями деревень ради хлеба и каши. Впрочем, будь это единственной причиной для заключения союзов с людьми, нечисть отказалась бы от человеческой еды – лес кормит, лишь бы не попасть в зависимость от белых рас. Однако, как гласят старые сказки, с давних времен люди, эльфы, гномы и другие существа пытались подчинить себе серый народ. Зачем? Все как всегда, миром правят власть и деньги. Нечисть – это бесплатный труд, поиск кладов, воровство и шпионаж на благо человека-«хозяина». Есть только одно средство, способное оградить малый народец от вероломства людей.

– Пряности?

– Да. Специи привозятся из стран, что простираются на юг за бурным и непредсказуемым Великим Океаном, в стране древних драконов. Там, за Океаном, лежат особые острова, пропитанные волшебством, более древним, чем ты можешь себе представить. Земля там дает магию острым и пряным деревьям, кустам и травам, теплолюбивым и капризным, тем, что гибнут в наших, более холодных широтах. Тысячи лет идет торговля Ондигана с потомками драконов. Сотни кораблей каждый год тонут в опасных водах Великого Океана. Поэтому специи так дороги. Во многих городах за несколько щепоток острого перца можно купить еды на несколько дней. Добавленные в пищу, специи нейтрализуют действие черной магии и усиливают свойства белой и серой, – Ний говорил так складно, что я заслушалась. И – о чудо! – я понимала все! Язык мой окончательно развязался. Магия? – Специи ценны для лесного народа и… незаменимы. Одна щепотка корицы, крошка жгучего перца, и нам можно не бояться вплетенной в пищу магии или черного заклинания от человеческого мага. И люди боятся черного волшебства. Никто никогда из чужих рук есть не станет. Через еду колдовство легче всего навести.

– Ну вот, – огорчилась я. – А я еды на всех гостей наготовила. Теперь понятно, почему они на меня так смотрели.

Я еще раньше заметила, что гости Кессы никогда ничего у нас не едят, да и за стол она никого не зовет. Исключение составил лишь охотник, но к охотникам тут особое отношение. Кесса говорила, магия на них не действует. Никакая. Поэтому они часто становятся вестниками и парламентерами.

– Если в блюде специи – не беда, да и на сырую еду порчу не наведешь, – Хозяин перевел взгляд глаз-плошек на луну и с горечью добавил: – Когда тут поселилась Кесса, а орки стали ходить через Портал, мы были рады-радешеньки. Много гулума. Кто б знал, чем все закончится… Уходи на север, гостья Кессы. Там есть еще один Портал. Открой его, вернись домой. Ты ведь привыкла к своему тому дому?

– Э-э-э… Тому?

– Вижу, что привыкла. Вот и возвращайся. Тварь пойдет за тобой. Не знаю, как там у вас сложится, но это уж твоя забота, нам здесь черная магия ни к чему. У нас эари вторую неделю заснуть не могут. Не спят эари – лес не спит, беда. Трудно тебе будет, поэтому… вот, держи, – в лапе Ния появился мешочек, тот самый, в которые я насыпала специи. Но теперь он выглядел округлым и гладким. – Ор-пудар, золотой порошок, пыльца драконьего дерева. Тут много, цени. По дороге можешь просить услуги у лесного народа, я договорюсь, да только не наглей и помни: и народец к тебе с ответной просьбой обратиться может. Не откажи тогда. Пришлю тебе своего советника, в попутчики, встретит он тебя по дороге, проведет к Порталу.

– А мои гости? Они приглашают меня с ними пойти.

– Твои попутчики – ты с ними и разбирайся. Я и так много сказал. Даю вам три дня, два, чтобы приготовиться, один – на путь до тракта. Больше не могу, мой народ и так еле сдерживается.

– А Кэльрэдин? – уже в спину медленно шагающему по поляне Нию спросила я.

– Длиннорукий? Ему сейчас не до тебя будет, – Хозяин издал смешок и неожиданно выдал пословицу: – Не рой другому яму, сам в нее попадешь. Вы ведь с ним через сны общались? Вот и бойся снов, дева. Все беды от них.

Ний скрылся в чаще. Я посидела немного на камне и двинулась к дому. Н-да, насыщенный выдался вечер. Перспективки впереди так себе. Ну, будем решать проблемы по мере их поступления.

В кустах что-то мелькнуло. Я остановилась, напрягшись. Ферьер. Вышел к тропе, но на нее не ступил, лишь повел носом, показал зубы и протянул:

– Дева-человек. Молодое мясо. Вкусно.

– Эй, – грозно сказала я. – Брысь. Тебе Хозяин что велел?

– Так я сам не местный, – объяснил ферьер, облизываясь.

– Ах ты! – я погрозила твари кулаком, в котором все еще был зажат мешочек с порошком.

Ферьер взвизгнул и бросился наутек. Так-то лучше. Вроде и небольшая тварь, а зубастая. Что ж там за ор-пудар такой?

… В доме в мое отсутствие воцарился хаос. Гости даже не услышали, как я вошла. Эльфы точили свои мечи, Сонтэн мерил кухню шагами, Узикэль стенал в углу, Лим рыдала, лишь Михо сидел за столом, уронив руки на колени, и с тоской смотрел на очаг.

– Простите, – сказала я, прокашлявшись. – Я так и не представилась. Даша.

Присутствующие не усмотрели ничего экзотического в моем имени (а просто вытаращились), а я решила велосипед не изобретать. В конце концов, по легенде я из глухой деревни.

Маг уставился на меня с нескрываемым изумлением:

– Жива?

– Как видите. Я отнесла нечисти гулум. У нас три дня, чтобы дойти до тракта.

– И мы в безопасности? – недоверчиво поинтересовался Узикэль.

– Да. Но только три дня.

– Какое облегчение, – простонала Лим. – А можно я… во двор? – девушка покраснела.

– Конечно. Дом под защитой. Но… Михо, вы не могли бы провести Лим наружу? Если что, кричите.

– Да… да-да, – парень не раздумывая встал и пошел к двери.

Даже не спросил, в каком случае кричать. Храбрый. Но если тот ферьер был единственным пришлым, опасности нет.

Чувствовала я себя так, словно на мне пропахали половину проклятого леса: уставшей, голодной и раздраженной. Если сейчас раздам всем по куску мяса и морковке, и вся эта компания примется кашеварить на моей кухне, точно сама кого-нибудь загрызу. Я сбегала в свою комнату и, пыхтя, вытащила из-под кровати туго набитый рюкзак. Большую часть оставленного Бадыновыми гулума я собиралась бросить в пустом доме. Понятное дело, в свете последних событий это решение требовало пересмотра. Завтра упакую все пряности, что найду. Кесса не обидится, когда вернется, у нее в тайнике есть много чего для безбедной жизни в ближайшие месяцы, а то и годы.

Запас специй меня порадовал. Все-таки Бадыновы не такие уж подлецы. С подобным приданым я теперь богатая невеста, не дай бог, конечно. Вытряхнула на кровать содержимое фирменного пакета из «Оливковой ветви». Яркие пакетики с изображением индийских девушек, все самое дорогое и свежее. Вот и меленка – маленькая стеклянная коробочка, наполненная разными видами пряного перца.

Лим и Михо уже вернулись. Я вкратце рассказала о прогулке в лес. В моей версии это звучало так: пришла, оставила на камне гулум, отвлеклась, посмотрела – угощение тю-тю. Узикэль ворчливо поинтересовался, чем я расплатилась. Я призналась, что в доме лекарки водились дары из-за Океана. Тогда противный файнодэр усомнился в том, стоит ли доверять местной нечисти. Михо с жаром стал доказывать, что стоит, потому как в его деревне, где выращивают лучших к северу от Пельтренната свинок, селяне подкармливают лесной народ специями, а те никогда, ну просто никогда не обманывают! За пирог с вороньей ягодой и щепоткой корицы эари отгоняют дождевые тучи от полей ячменя, никсы загоняют толстых лещей на отмель, а лананы…

– Ясно-ясно, – замахал руками Узикэль. – Поверю, что сегодня нас не сожрут. Сегодня. Ну и глупый ты парень! У меня нутро уже завязано узлом от голода, а ты толкуешь о пирогах.

– Так, – сказала я, решительно хватаясь за ручку котелка. – Ох, тяжело… Спасибо, Михо, ставьте вот сюда. Вот что, уважаемые! Это – рагу из оленя с овощами и травами. Магии нет, ней-маган. И чтобы никто не сомневался… – я продемонстрировала меленку с перцем и пару раз прокрутила ее над котелком. – Все, я сажусь есть. Всех прошу за стол. Кто не желает – в кладовке сырые продукты, готовьте сами.

Я выставила на стол стопку мисок и плюхнулась на лавку. Стол у Кессы был большой, столешницу покрывали разноцветные пятна от отваров и мазей. Первым ко мне присоединился Сонтэн. За ним к полной тарелке подсела заметно обрадованная Лим. Михо тоже не заставил себя ждать. К моему удивлению, почтенный файнодэр уселся во главе стола и жестом показал, что тоже желает откушать. Я пожала плечами и наполнила миску для Узикэля. Тот наклонился, вдохнул пар от варева и заулыбался. Альд и Эгенд переглянулись. Один из них (кажется, менее проказливый, пытливый и подозрительный Эгенд) осторожно взял в руки меленку, с сомнением потряс ее, принюхался и ковырнул пластиковую крышечку.

– Не сомневайтесь, юноша, – сказал файнодэр. – Перцы. Не меньше семи золотых за коробочку.

– Вы даже не посмотрели, – недовольно протянул эльф.

– А мне и не надобно, – фыркнул Узикэль. – Я и отсюда все вижу и осязаю. У хорошего торговца файнодэра нос чувствует все оттенки запахов и… искр. Вы спросите меня, не подменили ли эту девицу в лесу на нечистого духа? Нет, не подменили. Уж я-то вижу.

– Ну спасибо, – пробормотала я под нос.

Файнодэр кивнул, поднес ложку ко рту и зачавкал, блаженно прикрыв глаза. Братья-эльфы уселись за стол и наполнили тарелки. Эгенд, продолжая держать меленку, демонстративно водил ею над плошкой, сумев вытрясти солидное облачко перца. Альд наблюдал за ним с интересом, уже жуя. Эгенд зачерпнул варева, попробовал, побагровел и плеснул в стакан воды из кувшина.

– Еще перчику? – со сладкой улыбкой предложила я.

Эльф потряс головой, продолжая мужественно давиться.

– В моей лавке в Берренате такой качественный товар был только однажды, – разоткровенничался Узикэль, тоже наблюдая за Эгендом. – Говорят, на островах у драконов можно купить специи в меленках из чистого серебра, усиливающего их способность отвращать черную магию… Беру свои слова обратно, – бросил файнодэр, благосклонно глянув на меня, – я думал, твоя лекарка обычная шарлатанка, а тут настоящий приют контрабандистов (на атче это прозвучало как «те, кто тайком носит ценный груз»). Возите товар с восточного побережья, через леса Мабу?

Я подавилась, закашлялась и покивала. Пусть лучше думает так, чем как-то иначе. Котелок опустел за несколько минут. Тогда я вспомнила про пироги и поставила воду для чая.

– Добропорядочные существа обычно пьют за столом имбирный эль, – буркнул файнодэр, заглядывая в глиняный заварник.

– Но вы же не побрезгуете отваром дорогих трав из земли суров, почтенный Узикэль? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Узикэль молча подвинул поближе свою кружку.

После еды все выглядели довольными и размякшими. На лице Лим проступил румянец, она сонно клевала носом. Узикэль потирал живот и ковырялся в зубах острым когтем. Михо с сожалением поглядывал на котелок, вертя в руках кусочек хлеба, очевидно, будь он в другой компании, не постеснялся бы вычистить стенки корочкой. Появление на столе яблочного пирога немного примирило его с утратой сладких остатков. К Эгенду уже почти вернулся обычный цвет, но выпитая вода заставила его пару раз посетить двор. Он не стал затрудняться с присыпанием пирога специями, видимо решил, что хорошо проперченное нутро сможет теперь противостоять самой страшной магии. Сытость добавила всем благодушия, развязала языки. За столом завязалась неспешная беседа о специях и меде. Я с умилением наблюдала за сытыми гостями.

– Интересно, как вы все познакомились? – вырвалось у меня.

Гости замолчали. Лим вспыхнула, файнодэр возмущенно фыркнул, Эгенд вздернул подбородок, а Альд отвлекся от обкусывания огромного ломтя пирога и ткнул пальцем в Лим:

– Это из-за нее. Из-за нее нас всех выгнал из телеги тележный маг.

Я недоуменно покосилась на Сонтэна. Тележный маг? Я правильно поняла? Сонтэн кивнул:

– Тележный маг ни с того ни с сего озлился на нашу Лим и выгнал ее.

– Так уж и ни с того ни с сего? – Узикэль скабрезно подмигнул девушке. – Что же ты, голубушка, не захотела ублажить такого красавчика?

– Все было не так, – сердито заметила Лим.

– Так, так.

– Не так. Причина была совсем в другом… Я… – девушка смешалась.

– Теперь уже не важно, в чем была причина. Мы все вступились… – продолжил Сонтэн.

– Все?!

В ответ на мой изумленный взгляд Альд скривился, а Эгенд проговорил сквозь зубы:

– Я не потреплю, когда при мне оскорбляют женщину! И обвиняют ее, неизвестно в чем.

– И вы вступились? – обратилась я к Узикэлю, не в силах сдержать любопытство даже под угрозой очередного осмеяния.

– Нет, – ядовито сообщил Альд, – его выгнали не поэтому. Он играл в кости с обманным Плетением и был пойман за руку.

– Это было просто развлечение в пути. Я бы не взял тех денег, – пробурчал файнодэр, ныряя острым носом в кружку с чаем и восемью (да, я считала) ложками меда.

– К счастью, ссора произошла недалеко от озер, – подытожил Сонтэн. – Хорошо, что мы добрались до дома Кессы раньше, чем…

«… нечисть окончательно потеряла терпение», – мысленно закончила я фразу учителя.

– Я направляюсь к родственникам… мужа… – вдруг сообщила Лим.

– А где муж? – спросил Узикэль.

– Он… его нет… среди живых.

– Какое горе! – посочувствовала я. – Куда ты идешь? И как отважилась отправиться в дорогу одна?

– Я не одна. Мне помогает учитель, – девушка с благодарностью посмотрела на Сонтэна. – Он обещал отвезти меня в Ансеф.

– В такую глухомань? – неодобрительно проворчал файнодэр. – На три села – одна искра, и нечисть повсюду. Что-то прогадала ты с замужеством, девка.

– Судьбу не выбирают, – Лим сверкнула глазами.

Файнодэр пожал острыми плечиками и с гордостью сообщил:

– Хотите знать, куда следую я?

Прервав затянувшуюся паузу, Узикэль важно сообщил:

– На север Тапудэна. Меня там ждет невеста.

– Поздравляю, – выдавила я, потому что все остальные опять промолчали, про себя явно посочувствовав несчастной избраннице Узикэля.

– Мы еще не виделись, – продолжал файнодэр. – Но это девушка из уважаемой семьи и с приданым.

– Очень мило, – кисло заметил Эгенд, а Альд, слегка откинувшись на спинку стула и спрятавшись за брата, изобразил страшную рожу и пощелкал зубами.

– А вы, Михо? – чтобы не рассмеяться, я обратилась к грустному парню, сидевшему по правую руку от меня и до сих пор не проронившего ни слова за столом. – Как случилось, что вы потерялись?

– О, это произошло по моей вине, – мучительно покраснев, признался толстячок. – Моя любимая свинка, Малья, выпрыгнула из телеги, я побежал за ней, а наш маг… он очень нервничал из-за эльфийских барабанов, так как боялся, что эльфы призовут его на службу… и он тронул обоз… а я плохо бегаю… и Малья… – Михо хлюпнул носом.

– Вот уж блажь, – проскрипел неугомонный файнодэр, – гоняться за свиньей, когда все нормальные существа бегут прочь.

– Напрасно вы так! – с жаром воскликнул Михо. – Свиньи добрые и умные… Малья – особая свинка! Ей будет страшно и одиноко в лесу! Я вернусь и отыщу ее!

– Твою свинку уже давно сожрала нечисть! – рявкнул Узикэль.

– Неправда! Она хорошо чувствуют искры, вот! И магию! Когда маг стал тянуть Плетение, Малья испугалась и вырвалась у меня из рук. Она меня дождется! Спрячется получше и никого к себе не подпустит.

– Я не в первый раз слышу о том, что свиньи реагируют на искры, – задумчиво протянул Сонтэн. – Любопытно.

– Если ваши боровы такие замечательные, почему же вы делаете из них колбасу? – пробурчал Узикэль.

К моему удивлению, Михо не смутился, а пожал плечами:

– Такова их судьба. Все знают, что животные, отдающие разумным существам свою плоть, быстро перерождаются. У нас на ферме мы создаем для них чудесную жизнь. Они получают еду и ласку и не жалеют, когда уходят, потому что знают, что вернутся.

– Вот и твоя Малья переродится, – сказал файнодэр. – А ты, дуралей, догоняй свою семью, пока не поздно. Ты хоть знаешь, куда направляются твои родичи?

– Конечно. Мамин кузен обещал приютить нас на своей ферме в Уте, пока эльфы не уйдут. Мы бы остались, но тогда остроухие заберут всех наших свинок. Мама была против отъезда, но папа сказал, что лучше сам перебьет всех наших лучших производителей, чем отдаст их на прокорм армии безумного Кэльрэдина.

– Ута почти по пути в Ансеф, – заметил Сонтэн. – Не хочешь присоединиться к нам? Мы планируем найти обоз в Пельтреннате.

– Хочу, но… – Михо покачал головой, – мне действительно нужно вернуться на нашу ферму за Мальей. Это недалеко, в селе Двух Колодцев, если вы подождете…

Сонтэн подумал и кивнул:

– Крюк небольшой. Ради попутчика мы, пожалуй, немного отклонимся от тракта по тропам. Чем больше людей, тем безопаснее и дешевле ехать в обозе. Лим, Даша, вы согласны?

Мы с Лим кивнули. Узикэль воззрился на меня с изумлением:

– Ты уйдешь с Сонтэном? Бросишь такое сытное местечко?

– Э-э-э… – протянула я. – Я уже и так загостилась. Пора… домой… в родную долину.

– Точно, долинная тоцки, – с презрением бросил почтенный файнодэр. – А вы, – Узикэль кивнул близнецам, – куда идете? Сдается мне, я вас где-то видел.

– Если бывал при дворе Кэльрэдина, то, может, и видел, – надменно бросил Эгенд.

– Точно, – Узикэль хлопнул себя по острым коленкам. – Вы те бездельники, что развлекают и ублажают придворных дамочек.

– Мы – придворные кавалеры! Я музыкант, мой брат – поэт!

– Ну, я так и сказал. Вы ведь из того рода, что когда-то прогневал Медноволосых? От того вас и послали ко двору, ублажать слух дамочкам и Длиннорукому.

Взгляд Эгенда стал ледяным, но Альд пресек ссору, благодушно заметив:

– Мы БЫЛИ придворными кавалерами. Были. Пока Кэльрэдин не решил воевать.

– Это отразилось на количестве дамочек при дворе? – с ехидцей поинтересовался файнодэр.

– Дамочек при дворе Кэльрэдина не станет меньше, даже если люди, орки и тролли сговорятся и осадят его дворец, – вздохнул Альд. – Это отразилось на нашем душевном спокойствии. Властелин заявил, что мы приняты на военную службу в его армию. Что за…? Мы на военной службе? Мы даже не медноволосые! Мы вообще полукровки. Для того ли я семь лет изучал искусство пятистрочья, а Эгенд стер пальцы о струны челлы, чтобы ходить строем и драться с вонючими троллями?! Тем более, нам обещали службу получше. Правда, брат?

Эгенд неохотно кивнул.

– Эгенд зол, потому что оставил при дворе даму своего сердца, – громким шепотом заявил Альд. – Но когда она узнает, какую работенку предложили моему братцу, сама прибежит к нему с извинениями и просьбой взять ее замуж.

Эгенд бросил на брата яростный взгляд, и тот, изобразив целую пантомиму с зашиванием рта, замолчал.

– Мы едем к Мшистым Горам, – отрывисто сообщил Эгенд. – Если кто-то предложит поделить с нами расходы на телегу, мы с радостью согласимся.

– Вот удача, – сказал Сонтэн. – До границы с Тапудэном мы можем ехать все вместе.

– Я не буду делать крюк, чтобы ловить свиней, – раздраженно заявил Узикэль.

Михо понурился. Разговоры стихли. Все хотели спать, и я достала из кладовой пару перин и теплых одеял. Сонтэн обошелся собственным одеялом и плащом на меху. Одна перина досталась братьям. Михо и Узикэлю пришлось улечься рядышком. Файнодэр рвал и метал, Михо тихо отчаивался. В конце концов, все вышло очень даже неплохо – толщина свиновода компенсировалась худобой торговца. Лим устроилась на кровати Кессы, а я на своем обычном месте. Засыпая, я с грустью оглядела комнату, залитую уже привычным мне лунным светом. Как печально покидать обжитое местечко. Никогда не любила путешествовать, мне дороги мои привычки, монотонность дней и стабильность. Но что-то в этом странном мире волновало меня, словно предчувствие любви, несмотря на призрачную угрозу со стороны неизвестного Зла. Я боялась признаться себе, что надежда может исчезнуть после встречи с первой же бедой. Присутствие магии в этом мире не отменяет смерть, боль, предательство и прочие опасности. Но впервые за несколько месяцев я засыпала без тревоги. Перед моими глазами стояли доброе лицо мага, милое личико Лим, круглая физиономия Михо, изумительно красивые лица эльфов… и на редкость противная рожа файнодэра.