Текст книги "Работа — не напасть, с демоном бы не пропасть (СИ)"

Автор книги: Дарья Дождь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Так я и оказался за бортом.

А работа была центром моей жизни. Центром, которого я лишился.

Тогда неожиданно и появился в моей жизни Лекс со своим предложением.

Мы были друзьями со школьной скамьи, прошли вместе многое, поступали в одну Военную академию, но после выпуска не сильно много общались – каждый строил карьеру, – но мы не забывали друг друга и периодически собирались втроём. Я, Алекс и Алек. Неразлучники. Но карьера не задалась у всех.

Алек рассорился с руководством академии – он остался после аспирантуры работать там, но поцапался с сыном ректора. Его рассчитали.

Алексу отчаянно мешали его родственники. Серьёзные конторы просто не хотели связываться с родом дес Артигарто, про мелкие промолчу. Академия, кстати, сразу ему сказала, что в аспирантуру его взяли только из-за того, что он слишком сильный маг, а вот на работу научным сотрудником и преподавателем он может даже не рассчитывать.

А я... ну, собственно, потерял дар.

Лекс навестил меня, как только физически я полностью оправился – Алек сам его раньше не пустил. Насколько я знаю, брат вообще не сразу рассказал нашему другу о том, в каком я состоянии находился и почему.

Мне тогда ничего не хотелось. Вообще ничего. Я лежал на спине и смотрел в потолок с мыслями о том, что это конец. Жизнь потеряла смысл. И чем дальше, тем больше в моей голове крутилась навязчивая идея о том, что выйти из окна квартиры – а жил я на двадцать седьмом этаже, предпочитая просторную квартиру особняку, – не так уж плоха.

То, как Лекс и Алек вытаскивали меня из той безнадёги – отдельная история. Но значимую роль сыграл именно Лекс, предложивший нам стать на самом деле неразлучниками. Он собирался открывать своё маленькое дельце. Я тогда не понял, что он затеял, да и сам демон не совсем понимал, что хочет. У него были лишь намётки, но он сумел меня зацепить хоть чем-то: предложил заняться аналитикой. Тем более, мне это всегда неплохо удавалось и пусть чуть-чуть, но всё же перекликалось с моей предыдущей работой, поэтому я согласился.

Хотя кому я вру? Я не согласился, я вяло послал приставучего демона, но он не послался. Просто за шкирняк притащил меня в кабинет, когда я оправился, и всунул в руки данные.

Так я стал работать на него, постепенно заново открывая в себе магию. Сначала очень медленно, но даже самые крохи возвращающегося дара побуждали меня ещё больше тренироваться. Два года назад я всё-таки смог вернуться в прежнюю магическую форму. И тогда же со мной связалось бывшее начальство с предложением вновь к ним присоединиться.

Но я отказался. Мне уже было не нужно.

Я мог жить, не оглядываясь на мнение начальства, проводить время так, как я хотел – слишком много табу было в спецслужбах. Вот например, Женька зовёт меня бабником жутким, а на предыдущей моей работе было строго регламентировано количество пассий в год. Вдумайтесь только в это абсурдное предложение! Можно было не больше трёх.

Так что я действительно пустился во все тяжкие, когда осознал, что Лексу всё равно, сколько женщин я меняю и с какой частотой, лишь бы мои похождения работе не мешали. Ну, они и не мешали.

Контора развивалась, меня устраивало моё место. Сиди себе, анализирую полученную от других отделов информацию, передавай её потом шефу – и всё. А главное, никаких чужих грязных мыслей семь дней в неделю по двадцать часов в сутках. Именно способностями мага-дознавателя я теперь пользовался не слишком часто. И не по работе.

– Ну, что ты там накопал в мозгах у Серова? – Алекс вырвал меня из воспоминаний.

– Я не рыл, я прощупывал. На нём хорошая защита стоит, времени не то что аккуратно вскрывать, даже сломать не было. Вы с Женей слишком быстро выбрались из кабинета, – проворчал я. – Я успел собрать только эмоции и отголоски самых ярких мыслей.

И я посмотрел в глаза демону, «передавая» увиденные картинки.

Его перекосило.

Что ж, с учётом того, что Унгевиссова его истинная – нормальная реакция. Приятного там действительно мало. А это ведь были только самые яркие эмоции её побратима...

И я ведь показал ему всего ничего: буквально пара-тройка эпизодов из совместного прошлого Серова и Женьки, вызывающих сильные эмоции у оборотня. А сколько ситуаций он ещё видел, которых я не успел считать... А сколько Женька их пережила?..

Я не мог влезть в голову к девчонке. Люди слишком слабы против магии дознания – это (неожиданно) их сила. Ну, слабость, конечно, тоже, но в отношении ментальных атак... Люди просто не воспринимают их, не чувствуют и никакие знания не отдают. Под пытками – да, всё что угодно, а вот просто так влезть в человеческую черепную коробку нельзя. Да и не просто так тоже: сил потратишь уйму, а результат нулевой. Поэтому, собственно, приходилось решать вопрос получения информации о нашей коллеге такими изощрёнными методами.

Я приглушил раздражение оборотня на меня, оно Лесу было ни к чему. Он же просил просто информацию, которую я ему и транслировал.

Историй было не прям много, но некоторые были более яркими, на них я и делал акцент.

Начал с самого мягкого, незначительного происшествия, которое, однако, многое говорило об окружении Женьки.

Мы наблюдали немного смазанную картинку глазами Григория.

Лето. Солнце. Запахи. Совершенно дикая смесь запахов! Цветы, кислый пот прошедшего мимо тучного мужчины, выветривающееся шампанское, забытое кем-то из посетителей на соседнем столике...

Женька сидела напротив и мило улыбалась, щебеча о чём-то своём.

Неожиданно смазанной тень показалась забитая жизнью женщина и мелкий пацан.

«Родня», – мелькнула в наших головах чёткая мысль оборотня.

Мальчишка был откровенно жалкий: худой, забитый...

Женщина вдруг стала достаточно резко выговаривать Женьке, что та не взяла с собой в кафе младшего брата.

И так это выбесило Григория, что он не удержался от язвительного комментария:

– Уважаемая, а когда Ваша дочь замуж выйдет, Вы тоже скажете, что она должна Вашего ребёнка с собой в дом к мужу забрать?

Недоумение и лёгкое раздражение демона, с которым я делил воспоминания брата его истинной, ощущались, будто были моими собственными. И только долгие годы практики в этом направлении магии давали мне возможность отличить свои чувства от его.

Следующая картинка была не такой нейтральной. Я вообще сомневался, стоит ли её показывать Лексу, но она прекрасно отражала всю суть отношений Женьки с теми людьми, как я понял из ощущений Серова.

Середина весны. Григорий быстро шёл к своей подруге: она ждала его в том месте, где и договорились, просто пришла чуть раньше, чем предполагалось.

Впереди шла устойчивая система под названием «двое пьяных».

Женька, и два хорошо отдохнувших товарища были достаточно далеко, да и, кажется, двум последним совершенно не было дела до окружающих, они шли за дешёвым алкоголем, если это пойло вообще можно так назвать. Но вот они всё-таки её заметили и изменили траекторию движения, как-то подозрительно быстро оказавшись возле не обратившей внимания на их приближение девчонки.

Григорий ощутимо ускорился, предчувствуя грядущие неприятности.

Но не успел.

Вот один из подошедших дёрнул Женьку за руку, отчего она выронила надкушенный пирожок и пол-литровую бутылку молока. Вот другой из них вообще толкнул её в ближайшую лужу, благо она только штанину немного намочила, а не вся искупалась в грязной воде.

Но буквально через несколько секунд обидчики разлетелись в разные стороны. Старший приложился головой об перила магазина, младший упал лицом в лужу поглубже.

Оборотень помог подняться сестре.

– Прости, я не сразу понял, что происходит, – оборотень помог подняться сестре. – Пойдём?

– Спасибо, – едва слышно прошелестела она, отряхивая одежду.

Он не понимал, чего алкоголики вообще прицепились к его девочке. Запах был какой-то знакомый, но со злости Серов пока не мог разобрать, где уже слышал его.

– Кто это вообще?

– Отчим с сыном.

Алекс снова начал переходить в боевую ипостась – слишком уж его взбесило увиденное, но я не закончил «реалити-шоу».

Было ещё кое-что, что я хотел показать. И пришлось делать это без передышки, потому что Лекс был готов вот-вот сорваться с места и помчаться вершить праведную месть за свою девочку.

Это произошло совсем недавно.

Григорий сидел на кухне у Женьки. Парочка распивала чай.

А, нет, не парочка. Вот бледной тенью показался худой мальчишка – он не сильно изменился с момента первой их встречи. Всё такой же тощий, всё такой же тихий... Он ёрзал на стуле – ему явно было неудобно и непривычно со сломанной ногой, но он старался обходиться без помощи.

Когда пришла его мать, она даже не поинтересовалась у сына, как он себя чувствует, не пожалела мальчишку. Женщина, сухо поздоровавшись со всеми, уползла, едва переставляя ноги, к себе в комнату. Весь её вид буквально кричал о том, что она смертельно устала.

Вот только запахи говорили о другом. Они никогда не могли наврать ищейке. И острый нюх оборотня уловил, что человечка не настолько сильно устала, как пытается показать. Ещё буквально пару минут назад она бодро шла домой.

Женька едва заметно поморщилась.

И, когда Игорь упрыгал к себе, тихо, так, чтобы никто кроме оборотня её не услышал, произнесла:

– Я понимаю, что работа медсестрой в онкоотделении – не самая лёгкая, но неужели она не могла хотя бы спросить у Игорёши, как он?

Было ещё несколько историй, буквально коротких картинок даже, не полноценных сюжетов, но я поспешил их показать. Как Женька сама ногу сломала, а оборотень носил её на руках. Как он учил Игоря рыбу ловить, а их сестра потом организовала им уху на костре. Как они отмечали этот Новый Год в кругу семьи оборотня. Как Женя плакала перед этим у него в машине, а у самого Серова от этой картины сердце кровью обливалось...

И у нас вместе с ним.

Мы не знали, почему она плакала, но в каждой слезинке чувствовалась такая горечь, которая передавалась не только оборотню, но и нам, как бы я ни старался уменьшить его эмоциональное влияние.

– Как она там до сих пор живёт? – внезапно осипшим голосом спросил я.

– Не знаю, – в грустном рычании демона едва угадывались слова.

– Заберёшь её к себе? – предложил я. Выразительный взгляд был мне единственным ответом.

Глава 10

Евгения Унгевиссова

Хватит! Хватит, надоело!

Меня, конечно, дома из-за работы практически не бывает, я не вижу, что здесь происходит в моё отсутствие, но по поведению Игоря всё сразу становится понятно!

Особенно по затравленному взгляду, который младшенький бросил сегодня на своего отца, когда я уходила на пары, и по вжатой в плечи голову, когда рядом оказался его брат...

Ух, бодрят, сволочи, прямо с утра пораньше.

Я всё-таки не выдержала. С матерью разговаривать на эту тему было бесполезно, хотя я попыталась, но она не слышит ни меня, ни того, как с её сыном общается её собственный муж.

Пора подключать тяжёлую артиллерию.

Звонить её свекрови.

Анастасия Игоревна была весьма своеобразной женщиной, мягко говоря. Жёсткая, резкая, к такой на кривой козе не подъедешь, как отреагирует на любое неосторожное слово – остаётся только гадать. Повезёт, если только пару ласковых скажет... я имею в виду, пару десятков матерных. Так она ж ещё и клюкой своей избить может кого угодно. Просто так, для профилактики. А чего они к пожилой женщине с претензиями лезут?

Меня она «слегка» недолюбливала, к своей второй невестке – моей матери – без конца цеплялась из-за каждой мелочи, но вот младшего внука обожала, могла за него и сыночку старшего огреть по голове, а уж про истерики, которые она порой закатывает родителям Игоря из-за их отношения к ребёнку, вообще молчу.

Ну, вы поняли, да? Это единственный человек, который может хоть как-то повлиять на ситуацию...

Вот только не очень-то хотела она со мной разговаривать.

Зная сволочной характер этой чудо-женщины, звонила я ей уже после пар, благо их всего две сегодня было, да ещё и с самого раннего утра. Она ведь не с первого раза трубку может взять.

А может вообще не взять.

Вот по пути на работу я и пыталась спасти младшего от домашнего кошмара.

Карга старая, трубку возьми!

– Чего надыть? – раздался недовольный старческий голос спустя долгих пятнадцать минут.

О, мои молитвы всё-таки были услышаны, надо же.

– Добрый день, Анастасия Игоревна, – максимально спокойно поздоровалась я.

– Ишь, какая вежливая. Говори быстро, что случилось. У тебя тридцать секунд.

То, что я о ней думала – в принципе и конкретно в данный момент, – цензор не пропустит даже после глубокой редактуры.

– Игорь ногу сломал, над ним дома издева... – начала тараторить я.

– Как сломал? Мой бедный мальчик! – её тон тут же стал мягче и намного, намного взволнованнее. А потом она набросилась на меня с обвинениями: – Чего ты раньше не сказала, негодная девчонка!

– А Вы бы трубку ещё часа три не брали, – зашипела я в ответ.

Ну достало меня это всё уже! Я тоже не железная, нервов на всех не хватит.

– Ишь, зубы она ещё показывает, – заворчала Анастасия Игоревна, но спорить не стала. – Ладно, признаю, моя вина. Но ты не самый приятный для меня собеседник.

Ни минуты не сомневалась в этом. Она для меня тоже.

– Что случилось у вас там опять? – требовательно спросила она.

Я коротко пересказала события последней пары дней: как забирала Игоря из школы, отвозила его в травмпункт, как над моим братом издеваются дома...

– Так. Я всё поняла. Я его забираю до выздоровления, – решительно сказала эта женщина, когда я закончила свой невесёлый рассказ. – Родителей его сама перед фактом поставлю.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, но она уже сбросила звонок.

Что ж, по крайней мере, можно выдохнуть. Раз эта мадам изволит забрать к себе внука, то за Игоря можно не переживать: он будет в безопасности. Анастасию Игоревну даже Глеб с Никитой боятся, против её воли идти не рискнут. И тем более не рискнут донимать мальчонку в её присутствии.

Испытывая какое-то мрачное удовлетворение, направилась ко входу в здание, где располагался стационарный портал в Нижний мир.

За увлекательным ожиданием и не менее увлекательным разговором и не заметила, как добралась окольными путями почти до самой работы.

– Ты чего не в настроении? – сразу же возник рядом Гриша, стоило мне только зайти в кабинет. Он был здесь один.

– И тебе привет, – криво усмехнулась я. – Со старшей Усилевской разговаривала.

– У-у... понятно всё с тобой, – махнул рукой оборотень. – Все живы?

– Пока что да, но это ненадолго. Я натравила её на Глеба с Никитой, – я без сил упала на стул. Даже такой короткий разговор с этой кошмарной старушенцией лишил большей части сил.

А ведь надо ещё как-то до вечера продержаться...

Гриша поставил передо мной кружку кофе.

Но забрать мне её не дал. Он что, дразнится?

Оказалось, нет. Издевается. Он достал какую-то флягу, откупорил её – кабинет сразу наполнил запах спиртного, – и от щедрот плеснул в кружку.

– Держи. Успокаивайся, – он аккуратно пододвинул посудину ближе ко мне.

– Что там? – я с опаской покосилась на напиток. – И вообще, распитие алкоголя на рабочем месте немного не поощряется. Самую малость так.

– Пф-ф, – насмешливо фыркнул Гриша в ответ. – Тебе тут вообще всё можно, а уж нервишки полечить ложкой коньяка в кофе – тем более.

– Чую-чую, алкоголем тянет, – в кабинет ввалился Алек. – Григорий, добрый день. Женя, привет.

– Давно не виделись, – проворчала я и всё-таки притянула к себе кофе.

– Ты какая-то немного не радостная, – дроу присел на край моего рабочего стола и как-то странно на меня посмотрел. Его глаза буквально на миг вспыхнули зелёными искрами. – Что у тебя случилось, что ты такая потрёпанная?

– Настолько хорошо выгляжу? – вымученно улыбнулась я.

– Капни ей в кофе ещё алкашки, – лекарь повернулся к оборотню. – Там мало.

Гриша выразитель поднял одну бровь, но флягу всё-таки достал и тонкой струйкой влил ещё немного алкоголя мне в кофе.

– Я не окосею?

Алек наблюдал за движениями Гриши и, видимо, остался не очень доволен дозировкой. Он отобрал флягу и добавил ещё алкоголя так, что теперь этот «чудный» ароматный кофь доходил до краёв кружки.

– Видимо, всё-таки окосею, – пробормотала я и громче добавила: – Я это пить не буду!

– Будешь, – жёстким тоном припечатал дроу. – В лечебных целях. А потом пойдёшь спать. И это не обсуждается.

Гриша, зараза такая, Алека только поддержал.

А ещё побратим называется!

Они всё-таки заставили выпить меня ту гадость, в которую превратили кофе. Но на этом издевательство над бедной-несчастной мной не закончилось: за испорченным диким количеством алкоголя напитком последовало какое-то жутко горькое зелье. Его вливали в меня уже насильно – я не давалась просто так.

А потом меня просто… сморило.

Видимо, это было какое-то забористое снотворное.

Очнулась я уже на диване в кабинете Саши всё под тем же ярким жёлтым пледом.

На Нижний спускались сумерки, но хозяин кабинета не спешил зажигать свет, так что единственным источником было местное красное солнце, лучи которого едва-едва попадали в комнату.

Сам Саша обнаружился за своим рабочим столом. Он тихо разбирал какие-то документы, периодически делая себе пометки, видимо, о спорных моментах или важных рабочих вопросах. Водилась за ним такая привычка.

Почувствовав, что за ним наблюдают, демон вскинул голову, заметил, что я проснулась, и улыбнулся:

– Тёмного вечера. Выспалась?

– Есть немного, – потянувшись, села. – Все нормальные люди на работу работать ходят, а я, видимо, отсыпаться, – припомнила я события конца декабря.

Саша оставил работу и пересел ко мне на диван.

– Алек был «немного» недоволен твоим состоянием.

– А что со мной не так? Вроде нормально всё… – пробормотала я, в смешанных чувствах наблюдая, как демон осторожно заправляет прядку волос мне за ушко.

– Нет. Ну, точнее, сейчас уже да. Я не видел, что с тобой было до обеда, но когда пришёл, твоя аура была сильно потрёпана. Я ещё такого у тебя не видел. Даже в конце декабря, когда ты уснула прямо за столом, и то было лучше. Причём ещё вчера всё было нормально. Что случилось?

Вздохнув, ответила:

– Над Игорем дома издеваются, пришлось подключать тяжёлую артиллерию. Бабку его по отцу то есть. А это такая женщина… Все нервы мне истрепала. Сначала до неё не дозвонишься, потом будешь выслушивать, что ты далеко не самый приятный собеседник. А, да, ещё на тебя наедут, что раньше не рассказал о произошедшем с любимым внуком… Утомилась я, в общем.

Саша нахмурился.

– А он сам не мог позвонить?

– Ты же его видел. Маленький забитый ребёнок, – горько усмехнулась я. – Он ни за что не расскажет, что ему плохо.

– А ты? – демон склонил голову к плечу. – Ты расскажешь?

От такого поворота событий я аж растерялась немного.

– Смотря кому и когда, – осторожно ответила я.

– Ну, например, мне, – чуть улыбнулся Саша. – Я ни в коем случае не настаиваю, Жень, просто хочу, чтобы ты знала, что, когда будешь готова поделиться, я тебя выслушаю. И постараюсь помочь.

– Спасибо, – я улыбнулась в ответ. – Я просто… не готова пока. Извини.

– За что ты извиняешься? – демон пригладил мои растрёпанные после сна волосы. И это было так… интимно. Но, кажется, он задался целью меня смутить. – Я всё понимаю, не переживай. В конце концов, у нас столько времени впереди, мы всё успеем.

***

А на следующий день я подошла к шефу с вопросом, могу ли взять отгул на ближайшую пятницу.

Саша, узнав о причине просьбы, только замахал на меня руками и потребовал, чтобы я не задавала глупых вопросов и со спокойной совестью шла выбирать себе жильё.

Ну, я и пошла.

Неожиданно оказалось, что агент, которая взялась показывать мне предполагаемые места жительства, давняя знакомая мамы. И это был большой плюс для меня.

Поначалу я её стеснялась, но эта прекрасная женщина быстро разговорила меня, подкупила своим добродушным настроем и деликатным подходом: она не задавала лишних личных вопросов, лишь уточнила, что я хочу видеть хотя бы в общих чертах, после чего мы пошли на объекты. Она указывала мне на все плюсы и минусы квартир, подкидывала материал для размышления, обращала моё внимание на то, на что я вряд ли когда-нибудь посмотрела…

Что-то мне понравилось больше, что-то меньше, выбор я делать пока не спешила. Меня никто и не торопил.

К тому же я собиралась посмотреть ещё минимум пять квартир до того, как однозначно определяться с выбором.

Договорившись с агентом, что я позвоню ей, когда у меня появится время посмотреть другие варианты, мы раскланялись.

А вот дальше начался полный… плохо, в общем, всё пошло.

Дома после отъезда Игоря к бабке стало намного тише – никто никого не попрекал. Но это, видимо, было временно.

Не успела я переодеться, как ко мне в комнату разъярённой фурией влетела мать.

– Взрослая больно стала, да? Самостоятельная? – закричала она.

– Не понимаю, о чём ты, – я развернулась к матери и сложила руки на груди.

– Ах, не понимаешь, – она замахнулась на меня полотенцем. – Не понимаешь! Не хочешь нас стеснять, съехать хочешь, да? Чтоб мужиков к себе сподручнее водить было, деньги лёгкие получать?

– Каких мужиков? – не поняла я. – Какие деньги?

Перехватила конец полотенца, когда он подлетел ко мне, дёрнула «оружие» на себя, вырывая его из рук впавшей в истерику матери.

– Ты мне зубы не заговаривай! Думаешь, я слепая? И гардероб твой новый развратный видела, и телефон новый явно дорогой!

– Угомонись, а? Не знаешь ситуации – не болтай всякую чушь, – устало ответила я.

Чего это она? Никогда раньше за ней подобного не замечала…

Ничего не ответив, родительница вышла из моей комнаты, громко хлопнув дверью.

М-да… что я там говорила? Повезло, что мамина знакомая квартиры показывала?

***

Глеб и Никита снова сидели на кухне за бутылкой горячительного.

И они оба услышали эту неосторожно брошенную фразу:

– …мужиков к себе сподручнее водить было?

Жена Глеба выбежала из дома спустя несколько минут – у кого-то из ночных медсестёр проблемы неожиданно приключились, вот договорились, что подменит, а та потом отработает.

Никита неосторожно махнул рукой и сбил пустую бутылку. Она покатилась по столу, а через пару минут послышался звон стекла – бутылка из-под водки не выдержала столкновения с кафелем.

– У тебя откуда руки? Из плечей или как? – рыкнул Глеб на старшего отпрыска.

– Ой, отстань, – заплетающимся языком ответил тот. – Лучше скажи, мне не послышалось, что эта… как её… Женька по рукам пошла?

– Не послышалось, – ехидно усмехнулся его отец. – А я говорил, что ничего из неё путного… ик!... ничего путного не выйдет. Позорище.

– Зато своя проститутка дома есть, тратиться не придётся, – Никита решительно поднялся со стула и нетвёрдой походкой направился к спальне ничего не подозревающей Женьки.

Глеб одобрительно хмыкнул, взял со стола нож и проследовал тем же маршрутом.

Ночь обещалась быть весёлой.

Евгения Унгевиссова

Вечер, дело потихоньку движется к ночи. Ме-едленно так, не спеша. Но время ещё совсем детское, спать ложиться рано.

Узнав у Игоря, как прошёл день, и поболтав с ним немного о жизни больничной, я даже не думала, чем себя занять после разговора, раз уж так удачно сижу дома.

Ответ на этот вопрос был очевиден: в кои-то веки я могла себе позволить провести вечернее время с книжкой, а не с работой.

И я не собиралась эту возможность упускать.

Так что спокойно лежала себе на кровати, перечитывая в очередной раз любимую книжку Джейн Остен в оригинале. Непривычный, конечно, немного язык, но сколько же там неприкрытого стёба...

Смелая женщина, видимо, была. В её времени так открыто критиковать и высмеивать существующий строй – это ж насколько отчаянной надо быть?

Неожиданно позвонил Саша.

Вернее, он сначала написал мне на рабочий телефон с вопросом, не занята ли я, а получив отрицательный ответ, набрал мой номер.

– Привет, – раздался немного уставший голос из телефона.

– Добрый вечер, – тихо ответила я. Ещё не хватало, чтобы меня услышали Усилевские.

Кто знает, как они отреагируют на невинный звонок моего начальника?

Я вот за годы жизни с ними под одной крышей так и не научилась предсказывать их «взбрыки». Ну невозможно это, невозможно! С одним-то алкоголиком это тяжело, а уж когда их двое... Тушите свет, что называется. Так что лучше бы мне быть потише при разговоре с начальником.

Интересно, что в конторе случилось, что Саша мне звонит?

Впрочем, мне не понадобилось задавать этот вопрос, потому что он сам перешёл к той теме, о которой хотел узнать:

– Как просмотры? Ничего не глянулось, или всё-таки нашла подходящий вариант? – полюбопытствовал демон.

Уф... я уж грешным делом подумала, что на работе случилось что-то настолько из ряда вон, что вдруг моё присутствие потребовалось. Меня же обычно не дёргают, сами справляются, но, чисто теоретически, вполне могли вызвать.

Страшно представить, что я бы потом в свой адрес выслушивала. Если уж мне за простое желание съехать из этого дурдома устроили истерику, то реакция на мой уход в ночь на работу совершенно точно будет однозначной.

– Ну, одна квартира не понравилась совсем, две другие – неплохие. Но с той женщиной, которая мне их показывала сегодня, я больше никуда не пойду, – криво усмехнулась я и сняла защитный амулет.

Не заметила, как капнула на него какую-то гадость. Надо бы почистить...

– Не расскажешь?

– Расскажу, отчего нет? Разумеется, если тебе это интересно, – я достала влажные салфетки и принялась оттирать въевшееся пятно.

Демон негромко фыркнул:

– Если бы мне не было интересно, я бы не спрашивал.

Ну, дорогой, сам напросился.

Рассказывала негромко, но весьма эмоционально. Саша аж впечатлился.

Сама от себя не ожидала, но эмоции требовали выхода, так что я без зазрения совести выплёскивала их. Благо, были свободные уши, готовые внимать.

– И что ты собираешься делать? – спросил меня Саша, как только я закончила рассказ.

– Ну, для начала, попробую договориться, чтобы мне предоставили другого агента, а там уже буду смотреть по ситуации, – беспечно отозвалась я и прислушалась к происходящему в квартире.

Послышался звон стекла и ругань отчима – интересно, пустую или всё-таки полную бутылку разбили?

А чуть позже в коридоре раздались неуверенные шаги.

И чего этим пьянчугам на кухне не сидится?

Зачем и куда они пошли? Магазины с выпивкой закрываются через пять минут, до ближайшего трезвому идти быстрым шагом – не меньше десяти. А они такой «твёрдой» походкой дойдут в лучшем случае за полчаса. И хорошо, если не свалятся нигде по дороге.

Хотя-я... двое пьяных – это же устойчивая система, да?

– Вот Игорёше звонила недавно, – продолжила я. Не знаю, что на меня нашло, что я вот так совершенно спокойно и без утайки рассказываю последние новости не Грише, а кому-то другому. – У него всё хорошо. Анастасия Игоревна, даром что редкостная с-с... свекровь, но его обожает и вполне искренне о нём заботится. На удивление, именно заботится, а не душит гиперопекой...

Дверь в мою комнату неожиданно распахнулась.

– Я перезвоню, – пробормотала я Саше и, сбросив вызов и отложив телефон и амулет, который я таки отчистила, с неприкрытой враждебностью уставилась на нетрезвых посетителей. – Чего надо?

– Вот ты-то нас и обслужишь, – заплетающимся языком ответил Глеб, нетвёрдой походкой направляясь в мою сторону. Никита следовал за ним.

– Чего? – не поняла я.

О чём он вообще?..

– На трассе стоять можешь, а для своих благодетелей постараться не хочешь? – желчно усмехнулся отчим.

А в его руке был зажат старый кухонный нож.

Ох ты ж...

– Иди в задницу! – зашипела я. И эти туда же! – Где, как и с кем я провожу своё время – моё личное дело, которое тебя не касается. Благодетель хренов! Да от вас двоих одни беды, – я медленно отступала назад от этого психа, который, уже не особо скрываясь, угрожал мне ножом.

Вот только тактика у меня была провальная при любом раскладе – за моей спиной было окно.

Отступать дальше некуда.

– Попалась, птичка, – довольно усмехнулся Глеб, когда я упёрлась спиной в подоконник.

И только после этого я осознала, что защитный амулет, сделанный мне Айшей, лежит на столе.

И это был песец. Полный.

 Александр дес Артигарто

Что-то царапало и неприятно скребло внутри чуть ли не с обеда, а под вечер ещё и усилилось, медленно отравляя и без того не самый приятный день.

Не хватало же забот без этого необъяснимо гложущего чувства, вот привалило, чтобы жизнь ангельским благословением не казалась. И чем дальше, тем сильнее меня мучили непонятные эмоции, которые я в обычном своём состоянии не испытывал.

Не сразу догадался, что это беспокойство за Женю.

Точно. Связь же устанавливаться начала… медленно, неровно, пока ещё только в одностороннем порядке, но, судя по всему, я уже начинаю чувствовать, если с ней что-то не так.

Вот почему демон внутри весь день беспокойный. А я мог бы и раньше догадаться об истинной причине его немного агрессивного поведения.

Но, кажется, пока ещё ничего катастрофического не случилось, иначе я бы уже начал терять контроль.

Хотя... в любом случае хуже не будет, если я узнаю, что у моей девочки происходит.

Уточнив, не занята ли она, и получив отрицательный ответ, позвонил ей на рабочий телефон и начал расспрашивать о том, что у неё сегодня случилось.

На удивление, Женя не стала артачиться и весьма эмоционально пересказывала события прошедшего дня. Это вызвало одновременно и приятное удивление – она начинает мне доверять! – и другие, менее приятные эмоции.

От новости, что её мать обвинила собственную дочь в непотребном поведении, я в осадок выпал и долго не мог впасть обратно в нормальное состояние.

Казалось бы, ну что такого произошло? Взрослая дочь всего-навсего хочет съехать и начать жить отдельно. Нормальное желание, оно у всех возникает в определённом возрасте. Чего обвинять-то? Тем более в беспорядочных связях с мужчинами.

Но, наверное, я чего-то не понимаю в детско-родительских отношениях. Как любит говорить мой дед: «свои будут – поймёшь». Надеюсь, всё-таки не пойму. Потому что таким поступкам нет оправдания.

Вот казалось бы, по мере разговора с моей девочкой – а ничего совсем из ряда вон у неё не случилось и, я так понимаю, пока не предвидится, – демон внутри должен был успокоиться. Ан нет, только ещё больше начал бесноваться.

Ничего не понимаю…

– Я перезвоню, – вдруг ни с того ни с сего протараторила Женя и сбросила вызов.

Так. А вот это мне уже самому не нравится.

Демон внутри согласно взвыл.

А через несколько секунд перехватил контроль. Не полностью, процентов на семьдесят, но этого было достаточно. Я в таком случае мог остановить его только от совсем уж безумств, но…

Мы провалились в портал, который я под воздействием сущности как-то сумел открыть, не высчитывая координаты точки выхода в Средний мир.

И от увиденной картины контроль я потерял уже полностью.