Текст книги "Прими как есть. Я рядом (СИ)"

Автор книги: Дарья Данина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Даже дышать стало легче. Просто… один глубокий вдох и такой же выдох. Она с тоской провожала автомобиль, в котором были её родители, и улыбалась. Этой странной и грустной улыбкой.

Наконец-то.

У отца уже долгое время прослеживалась положительная динамика. К нему вернулась способность не только свободно доносить ложку до рта, но и писать. Его почерк перестал быть неразборчивым, а рука перестала дрожать. Он может сдерживать слюну, улыбаться и не переживать, что его рот слегка перекошен. Всё налаживается. Это только начало пути, но всё же прогресс налицо. Папе лучше.

А маме уже пора было выходить на работу.

– Ты что, плакать собралась? – Танины руки легли ей на плечи. – Что за глупости, Крис?

– Да ну! Какой там плакать? – посмеявшись, Кристина провела кончиками пальцев по внешним уголкам глаз, стирая непрошеную влагу. – Просто радуюсь…

– Во-от! – Протянула Татьяна и, встав к Тине лицом, обхватила её щёки, – Значит сейчас, на радостях… мы с тобой идём в магазин, покупаем бутылку шампанского, фрукты и идём отмечать выписку твоего папы и моё возвращение!

Широко улыбнувшись, Таня мягко смяла щёки подруги и чмокнула кончик её носа.

Это было так непохоже на неё. Потому что из них двоих все эти нежности любила именно Кристина. Таня же с самого начала их дружбы расставила границы дозволенного.

– И прошу тебя! – заявила после того, как Кристина накинулась на неё с объятиями. Она хотела тогда поделиться радостью от того, что её приняли на работу. – Давай без этих телячьих нежностей. Терпеть их не могу…

Но всё изменилось. Словно они поменялись местами. Теперь Кристина избегает физического контакта с кем бы то ни было, а Таня раздаёт свои объятия направо и налево.

Она счастлива. И хочет делиться этим счастьем.

А Крис? Счастлива ли она? Возможно, именно поэтому старается держаться ото всех подальше?

– Папу пока не выписали. А просто дали передышку. Через какое-то время ему нужно будет вернуться.

– Ну, в любом случае… надо выпить за то, что со всех сторон прогресс, а не регресс. Я так счастлива, Крис! – Запищав, Таня сжала Тину в крепких объятиях. Так крепко, что дыхание перехватило. – Это лучший день в наступившем году! Луч-ший. – Произнесла по слогам и, подняв голову к серому пасмурному небу, пропела: – Он проснулся…

Не в силах оставаться равнодушной, Тина ответила на Танины объятия и крепко сжала плечо подруги, подбадривая.

Никита. Пожалуй, Татьяна права, назвав этот день лучшим в наступившем году. Никита очнулся. Это случилось ночью, но сообщили ей об этом буквально полчаса назад. Конечно, к нему пока не пустят, но всё же это ничто по сравнению с новостью о том, что Ник пришёл в себя.

Таня вернулась от родителей пару дней назад. Без гипса, но с лицом, выражающим полную апатию ко всему окружающему. И, кажется, сегодня она, наконец ожила.

***

– Выглядишь так себе, – прокомментировал Лёва, глядя на Холодного, который с равнодушной миной подкидывал в воздух теннисный мяч, ловил его, и снова подкидывал. – Ты хавать не забываешь случайно?

– Ты подрочить меня пришёл? – Не глядя на друга, Стас поймал мяч, и засунул тот под свою подушку.

– А ты что, не в настроении снова?

Хмыкнув, Лев приоткрыл окно в спальне Стаса и достал из кармана пачку сигарет.

– Дверь запри, если не хочешь, чтобы сюда сейчас Тоня примчалась, – Стас кивнул на дверь и усмехнулся.

И так каждый раз…

Тоня ругалась и причитала как только запах сигаретного дыма распространялся по квартире. Прибегала в комнату Стаса и, выхватывая сигарету из его зубов, мчалась на кухню, чтобы избавиться от окурков. Ругалась и каждый раз угрожала Лёве и Сашке, что больше пустит их на порог. Даже забавно…

Лёва подошёл к двери и, щелкнув замком, достал для них со Стасом пару сигарет.

– Как оно? – Спросил Лёва, наклоняясь к Холодному и чиркая зажигалкой возле осунувшегося лица. – Ты и правда херово выглядишь. Будто не жрёшь…

– Жру я, – нахмурившись, Стас опроверг доводы Лёвы и сделал глубокую затяжку, наслаждаясь терпким дымом. – Как не в себя… Это ж, блядь, диета… ты как хотел?

– Ясно, – кивнув, Лев подошёл к окну, распахивая его полностью. – Ну, диета скоро закончится. Будем откармливать тебя.

– Угу, – кивнул, опуская взгляд на свои ноги, прикрытые одеялом, – когда, блядь, она только закончится?..

– Как на ноги встанешь, так и закончится.

На ноги…

Ухмыльнувшись, Стас покачал головой и сделал ещё одну затяжку.

Веры, конечно, не терял. Но с руками ничего поделать не мог. То и дело они норовили опуститься. Каждый сраный день он горел желанием сдаться. Плюнуть на всё и сдохнуть. Но минутная слабость проходила и он снова шёл в бой. С самим собой.

Только вот пока прогресса он не видел.

Не считая того, что его перестала одолевать невыносимая боль.

– Никитос очнулся и ты скоро пойдёшь. Даже думать не смей, что может быть иначе. Понял? – оглянувшись, Лёва перехватил рассеянный взгляд Стаса. – Понял, спрашиваю?

– Понял, – ответил, стряхивая пепел в стеклянную банку, которую Лёва протащил с собой в прошлый раз.

Никитос… эта новость буквально ошеломила. Внезапной ударной волной сбила с него окаменелость, которой он успел покрыться за это время. Очнулся, засранец. Открыл глаза и задышал сам.

Стас едва успел разодрать глаза с утра, как телефон начал разрываться. Десяток пропущенных от Лёвы и Сани насторожили. И, если быть честным с самим собой, он испугался. Испугался услышать то, о чём все думали, но молчали.

"Ник проснулся".

Это сообщение пришло ему после всех неотвеченных. И, прочитав его, Стас почувствовал, как его губы задрожали. В глазах появилось лёгкое, едва ощутимое жжение. И он не понимал: ему в тот момент плакать хотелось или смеяться?

Проснутся, мать его…

Слава Богу.

И впервые за последние сутки он не думал о том, что вчера рассказала ему Тоня. Он не вспоминал о Кристине (почти) и не пересматривал эти записи раз за разом, пытаясь вспомнить хоть что-то.

– К нему пока не пускают? – прижав сигарету к губам, затянулся так глубоко, как только мог. Едва не подавился, но сдержал порыв кашля.

– Нет, вроде, – Лёва пожал плечами, – ну, родителей, может и пустили. Хер знает, как там после комы? Я думаю, что пока вообще никого нельзя. Ну, нам точно нельзя. Мамка его сказала, что позвонит как только дадут добро.

– Ясно, – задумчиво произнёс Стас и покосился на свой телефон. Почувствовал зуд в пальцах от навязчивого желания позвонить рыжей. Он не слышал о ней уже порядка трёх с небольшим недель.

Ну вот… сука. Опять мысли вернулись к ней.

***

– Мне хватит, – Кристина опустошила свой стакан и накрыла его ладонью, – а то завтра буду рыдать…

– Будем вместе рыдать, – долив остатки из бутылки в свой стакан, Таня тихо шепнула: – у меня такое чувство, будто я сама побывала в коме. Нет, ну правда. Будто только сейчас очнулась от какой-то спячки. Услышала, что Ник проснулся, и очнулась.

– Это так хорошо, что он проснулся, – Крис улыбнулась и, опустив голову на ладони, добавила: – всё наконец-то налаживается.

– Да, – на губах Татьяны снова появилась улыбка, – я вернулась в универ после больничного, Никитка проснулся, твоего папу выписали… глядишь: так скоро и Холодный пойдёт!

Раздвинув пальцы, Тина взглянула на подругу. Дышать внезапно снова стало тяжело. Воздух стал ледяным и липким. А лихорадочные попытки не думать, не вспоминать о Холодном, оказались тщетными и бессмысленными.

Она и сама не знает зачем это делает: почти каждый день заходит на его страничку, чтобы взглянуть на время последнего посещения. А если видит его онлайн… дышать не может.

Вот и сейчас: стоило Тане вспомнить о нём, и у Тины моментально перестало биться сердце.

Она пыталась не думать о нём! Усердно стирала его имя из своей памяти, но каждый вечер, оставаясь со своими мыслями наедине, понимала, что в голове лишь он. Он, чёрт возьми! И ворох поросов: как он? Что чувствует? Есть ли улучшения?

Что он скажет ей, если они увидятся? Что ОНА ему скажет?

Что продолжает ненавидеть и продолжает думать о нём? Что едва не умерла, сидя в кресле гинеколога, думая, что могла забеременеть?!

Но нет. Хоть здесь вселенная её пожалела.

Это был просто накопленный стресс. Оказывается, эмоциональные потрясения могут быть причиной единичной задержки менструального цикла.

А её потрясение?

Конечно же, ОН.

Везде он.

– Так… – Таня допила своё шампанское и медленно встала из-за стола. Закинула в рот пару виноградин и помутневшим взглядом обвела кухню, – похоже, что вторая бутылка шампанского была лишней.

– А я говорила, – промямлила Тина, поднимаясь вслед за подругой. Перед глазами всё закружилось. – Нужно было поесть как следует…

– Я в душ, – взмахнув рукой, Татьяна указала себе на выход из кухни, – и баиньки. Только восемь вечера, а я уже готовая…

Хихикнув, Тина потёрла глаза и взглянула на часы. И правда: ещё даже восьми не было. Затем её взгляд упал на телефон. А перед глазами в тот же миг возникла надменная ухмылка. В голове смех, от которого порой пробирала дрожь. А по спине холодок.

И рука против воли потянулась к мобильному…

Глава 14

Смятение. Растерянность.

И полное отсутствие страха.

Притупленный инстинкт самосохранения.

Азарт?..

Кристина медленно втянула в себя прохладный зимний воздух и, раскрыв окно шире, забралась на подоконник. Затянула халат на груди потуже и снова покосилась на экран своего телефона.

Стас был в сети. Уже не в первый раз тонкие нити их паутины пересекаются. Подрагивают от малейшего колебания воздуха. Тихо звенят. И, кажется, всеми силами стараются держаться друг от друга как можно дальше.

Но… не выходит.

Она смотрела на единственное фото в его галерее и чувствовала: он тоже смотрит. Он рядом. Настолько близко, что волосы на её затылке шевелятся. А по рукам стекают ручьи в виде крошечных, но безумно колючих мурашек.

– Сидишь? – спросила, покусывая губу, и усмехнулась. – Вот и сиди.

Красивый, чёрт возьми!

Безнадёжно ужасен и несправедливо красив.

– Молчишь? – снова поинтересовалась, увеличивая фотографию, которая была загружена три года назад. – А что тебе ещё остаётся?

А ведь за три года он почти не изменился. Разве что… взгляд? Казалось, что сейчас он в разы жёстче. Его взгляд подобен наждачной бумаге. Больно. И невыносимо. Хотелось отвернуться. Закрыться. Спрятаться под слоем одежды; закутаться в одеяло. В ковёр! Лишить его возможности смотреть и прикасаться! Потому что… больно.

А три года назад его взгляд был гораздо мягче. Но такой же небрежный. Как и ухмылка. Она с годами никуда не делась, но тогда и ухмылка была мягче. А ещё Стас раздался в плечах. Его шея за это время стала массивнее и крепче. Но… если бы Холодный с фотографии повстречался её сегодня – она бы непременно его узнала. Не смогла бы перепутать ни с кем. Это за гранью возможного.

Кристина вздрогнула, когда её телефон издал щёлкающий звук затвора, оповещая о новом сообщении. Сердце подпрыгнуло в кульбите, и замерло где-то на уровне глотки.

Это был он.

Опустив телефон на подоконник, она прильнула руками к лицу, закрывая ими рот и нос. Тяжело дыша, чувствовала ладонями вибрацию взметнувшегося к глотке сердца.

Он же… чёрт! Он же не вспоминал о ней всё это время! Ни единого звонка или сообщения! Ни единой весточки после того, как он стал невольным свидетелем её разговора с Артёмом! И если поначалу она сомневалась в том, что Стас всё слышал, то спустя неделю её сомнения сошли на нет.

Он слышал. И точка.

Она правда поставила точку. Жаль только, что не жирную. И, судя по тому, что частенько захаживала к нему на страницу – не последнюю.

А сознаться себе в этом?..

Да лучше она сдохнет!

Иначе… иначе просто будет считать себя ненормальной. Больной на всю голову.

А таких надо лечить. Это ведь… болезнь?

Но, заглушив голос разума, Тина потянулась за телефоном. Оглянулась на дверь в своей комнатке, чтобы убедиться в том, что одна, и нерешительно коснулась пальцем его имени.

У меня есть целое ведро мороженого. Оно ахренеть какое вкусное. Я не хочу есть его один. Приходи. Пожалуйста.

Что?!

Мотнув головой, она непонимающе разглядывала слова. Всматривалась в буквы, не веря, что это написал Стас.

Ей.

Стас.

Может, он адресом ошибся?

Закрыв глаза, Кристина сделала глубокий вдох. Почувствовала лёгкую тошноту и головокружение. Усталость.

И тоску.

Как он там? Она слышала, что Стаса выписали из больницы.

Он дома? У отца? Что сейчас происходит с ним? Проходит реабилитацию?

Боже…

Так много вопросов. Так много, что внутри всё разрывается на части. Потому что все эти вопросы каждый день маленьким, но острым буравчиком проделывают дыру в голове. Сводят с ума!

Не открывая глаз, попыталась надышаться. Не чувствовать как колотится сердце, не давая воздуху в полной мере поступать в лёгкие.

Ответить?

А ведь завтра она наверняка будет об этом жалеть. Совесть сожрёт её. Не даст спокойно спать и будет медленно, но верно изводить её. Будет. Наверняка.

Но не сейчас.

Ты как?

Быстро вбила сообщение и отправила. Тут же закрыла чат и, спрыгнув с подоконника, застыла на месте, качая головой. Понимая, что снова и снова ходит по краю пропасти. Снова и снова наступает на те же грабли.

Жизнь ничему её учит.

Он сейчас слаб. Вряд ли он способен на что-то большее, чем колкое слово в мой адрес. А это… такая ерунда.

Хотел бы вычеркнуть тебя из памяти. Но не выходит.

Нервно сглотнув, ощутила жар в груди. Распахнула халат и осуждающе покачала головой.

Какая же ты дура, Кристина. И в кого ты такая?..

Я бы хотел тебя увидеть. Как ненормальный. Тина. Не могу не думать. Не могу заставить.

Прочитав, прикусила губу. И только почувствовав боль, резко выпустила телефон из рук. Ощутила как собственные губы расходятся в какой-то странной ненормальной улыбке.

И было бы лучше прекратить эту переписку сию же секунду, но пальцы сами тянутся к телефону. Словно какая-то неведомая сила, которой она не могла сопротивляться, заставляла её снова вбивать буквы на клавиатуре.

Стас. Всё слишком далеко зашло. Ты же и сам это видишь. Разве мало того, что с нами случилось? Нужно остановиться. Ты же понимаешь это.

Отправила и, скинув с себя халат, подошла к своему шкафу. Руки действовали сами по себе. Словно её мозг отключился, позволяя конечностям действовать самостоятельно. На автомате. Просто достать джинсы. Просто достать рубашку. Просто одеться и замереть перед зеркалом. Упрекая себя в бесхребетности. И успокаивая тем, что это всё НЕ ОНА!

Это алкоголь. Это он во всём виноват. Не она…

А могло бы получиться, Тина? Ты могла бы мне подарить этот шанс? Если бы я не был калекой?

Прочитав его сообщение, Кристина застыла посреди комнаты. Воскресила перед глазами их последнюю встречу.

Они ведь толком не поговорили. Её попросили уйти, чтобы вколоть Стасу обезболивающее и снотворное.

Я ведь даже не дала ему шанс на разговор… это же просто вопрос, который надо, наконец, обсудить и решить! Просто поговорить и расставить все точки! Так… надо.

Калека? Это здесь не при чём, Стас.

Схватила ключи от дома, засунула в джинсы несколько купюр, которыми собиралась расплатиться за такси, если не дождётся автобуса, и вышла из комнаты. Под дверью, за которой должна была уже спать Таня всё ещё горел тусклый свет. И, решив, что подруге лучше будет ни о чём не говорить, Кристина схватила с вешалки куртку. Бесшумно накинула её на плечи, засунула ноги в грубые ботинки и так же беззвучно вышла за дверь.

Очутилась на лестничной клетке и получила от Стаса ответ:

Это главная причина, почему я сейчас не с тобой, Тина. Только поэтому сейчас я здесь, а ты там. Разве не так? Я настолько беспомощен теперь, что мне противно от самого себя. Грёбаный калека. Мне просто нужно это переварить.

Она стояла в холодном подъезде, чувствуя как на лбу появляется невесть откуда взявшаяся испарина. Её лоб и щёки холодели в то время как внутри извергался вулкан.

Что будет, если я приеду?

Пожалела о том, что спросила об этом буквально сразу после отправки. Но Стас уже прочёл сообщение и писал ей ответ. А Тина, дрожа, стискивала свободной рукой рукоять на двери квартиры, откуда вышла минутой ранее.

Я не один. Со мной живёт Тоня. Она помогает мне. И тебе не о чем беспокоиться. Мы будем под её строгим присмотром. Я тебя не трону, если ты об этом. Да и не в том я положении.

Едва дочитав, получила ещё одно сообщение:

Приезжай. Я и правда хотел съесть с тобой это мороженное. Не сезон, конечно. Но оно нереально вкусное. Хотя бы на час? На полчаса. Я у себя. На квартире.

– На час? – шепнула, медленно выдохнув. И спрятала телефон в карман куртки. – На полчаса. Просто узнать как он и… поблагодарить. За папу.

Она ведь хотела этого? Хотела. Хотела сказать спасибо за то, что её папа сейчас чувствует себя гораздо лучше. Это ведь Стас похлопотал о месте в центре? Да, она его об этом не просила. Но ведь и он ничего не просил взамен?

Этот визит… это будет просто жест благодарности. И только.

Не влей она в себя сегодня бутылку шампанского, вряд ли бы сейчас бежала вниз по ступеням. Вряд ли бы нервно топталась на остановке в ожидании автобуса. Вряд ли бы вообще ответила ему на сообщение.

Да… это всё алкоголь. Только он. Не она.

Глава 15

Кристина упрямо поджала губы и перевела взгляд на руки. Замёрзшие, они покраснели, а кожа стала в разы чувствительней. Пытаясь их согреть, принялась растирать ладони и дышать на них. Но лучше не становилось.

Замёрзла. Очень.

Ветер усилился, вызывая дрожь и зубную дробь.

Она слышала как щелкал в кармане её телефон, но даже не думала читать входящие. Хотя знала: это Стас. Он продолжал присылать ей сообщения всё это время.

Будь осторожна. Уже темно.

Тебе нужно было ехать на такси.

Ты где? Всё хорошо?

Ты всё-таки на автобусе?

Чёрт! Тина, напиши хоть что-то!

И вот снова. Телефон в кармане разрывается. Но уже от звонка. Вздохнув, девушка всё же вытащила мобильный. И, убедившись в том, что это Холодный, нервно провела языком по обветренным губам.

– Да? – тихо спросила и подняла голову, рассматривая многоэтажку перед собой. Горящие окна образовывали рисунок, напоминающий по форме самолёт кукурузник.

– Ну, наконец-то! Что с тобой?! – взвинченно спросил, услышав её голос. – Почему на сообщения не отвечаешь? Где ты?

– Я здесь, – попыталась угадать, где его окна. Но… это было почти невозможно. Она уже и не вспомнит квартиру. И даже этаж.

– Тина? – уже спокойнее. – Все хорошо? Где здесь?

– Я напротив твоего дома, – сказала прямо, – но уже сомневаюсь в том, что приняла правильное решение. Я, наверное, не должна была этого делать.

Стас ничего не отвечал. Она слышала его размеренное дыхание в трубке, и продолжала собирать пазл из окон, где горел свет. Мысли, одна за другой проносились в голове, полной тумана. А сердце… кажется, оно просто притихло. Чтобы дать ей хоть какой-то шанс на решение. Верное решение.

– Холодно, – сдавленно произнесла в трубку.

– Я знаю, – ответил спустя пару секунд, – я сейчас скину тебе… номер дома, подъезд, этаж и квартиру. Если вдруг ты не помнишь. Хорошо?

– Я не помню, – немного заторможенно.

Казалось бы, дорога и холод должны были привести её в чувство. Должны были хоть немного проветрить голову и развеять алкогольный дурман… но нет. Она чувствовала себя так, словно всю дорогу продолжала цедить игристое.

– Я скину сообщением. И буду ждать. Слышишь? – сказал это так, словно давал ей шанс. Не сердце, а именно ОН давал ей шанс развернуться и уйти. Хотя только и делал, что повторял про себя: приди… пожалуйста, приди.

– Слышу.

– Хорошо.

**

Поверить не мог. Просто в голове не укладывалось, что она здесь! Что она приехала! Он, конечно же, надеялся на то, что сможет её увидеть, но всё ещё не верил, что Тина согласилась на это. Без бесконечных уговоров, шантажа и прочих уловок.

Что это?

Только бы не жалость.

Потому что он этого не вытерпит. Не сможет ей даже в глаза посмотреть, если её взгляд будет полон жалости. Это… унизительно.

Стас думал о том, чтобы написать Кристине большую половину дня. Проводив Лёву, не мог больше думать ни о чём. Снова и снова возвращался к тому, что прокручивал в голове все события, словно киноленту. Последние несколько месяцев. С того самого дня, как впервые её встретил. И ведь не планировал ничего, кроме секса. Раз. Ну, может два или три. Только секс и ничего больше.

Когда это случилось?

Когда он понял, что эта рыжая девчонка так прочно поселилась в его башке? Когда обычный азарт сменился на беспокойство? На маниакальных старх потерять её? Упустить из виду? Когда он стал обращать внимание на мелочи, которые заставляли смотреть только на неё? Когда, мать её, Тина стала центром его вселенной?!

– Стасик? – постучавшись, в его спальню заглянула Тоня. – Ты ужинать собираешься?

Судорожно выдохнув, он покосился на телефон. Вообще-то, у него теперь режим. И в это время Стас уже заканчивал с ужином. Но сегодня, кажется, ему и кусок в глотку не полезет.

– Может, просто оставишь здесь поднос? – он кивнул на тумбу возле кровати. – И шла бы уже отдыхать. Я позже всё съем.

– И так хорошо, – вздохнула и улыбнулась, – ты только поешь обязательно. Понял?

Не дождавшись ответа, она снова ушла, чтобы вернуться через минуту с подносом в руках.

– Спасибо, – улыбнулся и снова опустил взгляд на свой мобильный.

Сколько времени прошло? Она придёт? Её ждать?

Даже если не придёт, он всё равно будет ждать.

– Тоня? – медленно выдохнув, Стас посмотрел на свою "сиделку".

– М? – поправив одеяло у него в ногах, она внимательно посмотрела на брюнета.

– Сейчас ко мне гость придёт. Кхм! – прочистил горло, откашливаясь в кулак. – Гостья. Ты не могла бы… принести мне салфетки влажные? Хочу морду протереть. – Он почувствовал, как к лицу прилила краска стыда.

– Гостья? – светлые брови поползли вверх. – Ох… что это я? – взмахнула руками. – Конечно, Стасик! Сейчас!

Спохватившись, она побежала в ванную комнату. Не задавая никаких вопросов принесла Холодному маленький тазик, наполненный водой и новую губку.

– Не нашла салфетки, – вздохнув, поставила всё рядом с ним и села на стул.

Но не успев открыть рот, чтобы спросить о гостье, снова подскочила. От монотонной мелодии дверного звонка вздрогнул даже Стас.

Пришла.

Это ведь она?

Пока Тоня побежала к двери, Стас схватился за губку. Отжав воду, принялся протирать лицо. Затем шею, грудь и подмышки. Скривился от боли, когда слишком резко дёрнул рукой в попытке завести её за спину.

– Сука! – процедил, сипло выдыхая.

И, стискивая в пальцах махру, бросил колючий взгляд на полуприкрытую дверь.

Она…

Он слышал её голос и шелест верхней одежды. Слышал Тонино причитание и то, как надрывается пульс за собственными ушами.

– Спокойно, Холодный, – так тихо, что сам едва слышал, – приди в себя.

– Проходи, – дверь распахнулась, и все мысли, что до этого момента безвылазно сидели в башке, просто испарились.

Тина, замерев на пороге, прикусила нижнюю губу. И, нахмурившись, остановила взгляд на том самом тазике, что стоял по правую руку от Стаса. Затем, словно очнувшись, перевела взгляд на его лицо. Сглотнула и тихо произнесла:

– Привет. – пальцы Кристины переплелись в замок на уровне живота.

– Привет, – уголок его губ дрогнул, а под рёбрами что-то загудело. В глотке встал ком. Пальцы сильнее стиснули губку, и из неё засочилась вода, редкими каплями орошая тёмно-синюю простынь.

– Ну, смелее, – Тоня мягко подтолкнула Кристину вперёд, – проходи. Я сейчас тебе чай принесу. А то вон: зуб на зуб не попадает.

– Спасибо, – скованно улыбнувшись, Кристина оглянулась, чтобы выразить свою благодарность за заботу.

И, оставшись с Холодным наедине, ещё несколько секунд молча стояла посреди его комнаты, не зная, куда себя деть.

Как же это было неразумно! Он ведь не заставлял её… а она притащилась. Словно на аркане.

– Спасибо, – Стас первым нарушил неловкое молчание.

– За что? – рыжая удостоила его удивлённым и слегка растерянным взглядом.

– За то, что пришла. – Пожав плечами, Стас, наконец, разжал пальцы. И, бросив губку в таз, усмехнулся. – Я тут в порядок хотел себя привести перед твоим приходом. Но не успел.

Тина снова взглянула на пластиковый тазик под его рукой. Задумчиво куснула внутреннюю сторону щеки.

– Ясно, – кивнув, осмотрелась. И, заметив компьютерное кресло, толкнула его ближе к кровати. Усевшись, позволила себе громко вздохнуть, и посмотреть ему в глаза. – Ты… похудел.

Он действительно похудел. Это было так заметно. Под его глазами залегли тёмные круги, лицо осунулось и все черты приобрели заострённую форму. Будто из него высосали жизнь, оставляя лишь оболочку.

– Я знаю, – глотку разрывало от удушья. Невыносимо. Будто ему снова двенадцать лет, и его голос заново начал ломаться. – Это не страшно. Мясо нарастёт. – Выдавил из себя скупую улыбку. – Я же теперь на диете…

– А, – кивнула девушка, продолжая рассматривать его лицо. Привыкала к тому, что он может быть таким. – Да. Диета… точно.

Покосившись на поднос, перевела на Холодного вопросительный взгляд.

– Что? – тёмные брови парня сошлись в одну.

– Твоё?

– Тоже хочешь?

Она не поняла, серьёзно Стас это спрашивал или же шутил. Сконфуженно дёрнув плечами, Кристина повернулась к тумбочке. И, взяв поднос в руки, поставила тот ему на колени.

– Нет, – но это была ложь. Откровенно говоря, желудок сводило от запаха еды. Есть хотелось до ужаса. – Судя по тому, что на тарелке – это для тебя.

– А ты? Голодна? – на полном серьёзе. Есть одному не хотелось. Не сейчас. Не тогда, когда рыжая сидит напротив.

И… если бы не выпитый ею алкоголь, она бы отказалась. И приходить к нему, и есть…

Но, посомневавшись совсем недолго, девушка уверенно кивнула.

– Если честно, то да.

– Я могу поделиться, – и не смог не улыбнуться. – А мороженое на десерт. Я не соврал про него.

Стас задержал взгляд на зелёных блестящих глазах. И ему сейчас показалось, что они блестят сильнее привычного. В них нет слёз, она не выглядит больной, но… что не так?

– Можно попросить тебя? – пошёл на хитрость, чтобы внести для самого себя ясность.

– М?

– Совсем чуть-чуть… поправь подушку. Чуть пониже. Сможешь?