Текст книги "Прими как есть. Я рядом (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 42
– Ого! – Таня восторженно взмахнула руками перед подарком, с которым Кристина не знала, что делать. Это было… неожиданно. – Ничего себе размерчик!
Высотой по меньшей мере шестьдесят или даже семьдесят сантиметров, посреди кухни стояло самое настоящее лимонное дерево. На нём даже были плоды.
Кристина неловко топталась на месте, соображая, что теперь делать с этим красавцем. Сжимала в руке записку и маленькую коробочку изумрудного цвета. Её она пока ещё не открывала. Если честно, то было не по себе. И открывать эту шкатулку было подобно открытию ящика Пандоры. Волнительно. И безумно страшно. Потому что принимать подарки от него… правильно ли это?
– Только не говори мне, что это от Холодного! – опустившись на корточки, Таня поддела пальчиком пока ещё зелёный плод. – Потому что это ну о-о-очень странно! Хотя… если бы это был обычный букет роз, то я бы разочаровалась в нём.
– И что мне теперь с этим делать? – плюхнулась на стул и, поставив на стол перед собой коробочку, вздохнула. – Вернуть?
– Да ну! Пусть остаётся! Он же уже присылал тебе цветы? Ты от них избавилась! Он сделал выводы и прислал целое дерево! Представляешь?!
– Представляю, – фыркнула Кристина.
Вспорола ножом маленький конвертик винного цвета и достала оттуда записку.
– Что там? Дашь почитать?
– Сейчас, – развернула сложенный вчетверо лист и, закусив губу, нахмурилась.
Пойму, если отнесёшь на помойку. Но очень бы хотелось, чтобы ты оставила подарок у себя. Ты ведь понимаешь, что дерево ни при чем. Оно хочет жить и хочет, чтобы хозяин о нём как следует позаботился. А это сможешь только ты. Позаботься о нём. Пожалуйста.
На этом всё.
Она взглянула на коробочку и, не глядя на подругу, передала той листок с посланием.
На выдохе открыла футляр и задержала дыхание.
– Боже, какая прелесть! – восхитилась Таня, заглядывая через плечо!
Прелесть.
Такое подходящее слово.
Из футляра на неё смотрело ожерелье, сплетённое из барочного жемчуга. Судя по длине, оно должно было обвить шею и только. Лечь на кожу перламутром и придать ей ещё больше изящности.
– Красиво, – шёпотом произнесла Кристина и кончиками пальцев коснулась мелких бусин необычной формы.
– Это речной жемчуг? Или бижутерия? Как их отличить?
– Понятия не имею, – дёрнув плечами, Кристина растерянно заморгала.
– Ты примешь? – Таня отодвинула стул и села рядом. – Даже не знаю… дерево я бы оставила. А вот это… – она кивнула на футляр. – Тут десять раз подумать нужно. Но не выбрасывать же? Если это дорогая вещь, то лучше просто отдать. Вернуть.
– Согласна, – хлопнув крышкой, обитой благородным зелёным бархатом, Кристина посмотрела на свою подругу. – Я не могу это принять. А лимон… может, поставим его в твоей комнате?
– Уверена?
– Да. Наверное.
Нервно усмехнувшись, Крис встала из-за стола. Хотелось понять, что хотел донести до неё Стас этим подарком. Очередное: мне жаль? Извинение? Признание? В чём? В чувствах? Или признание своей вины?
И то, и другое было для неё не в новинку.
– Где мой телефон? – спросила с абсолютно бесстрастно и провела влажными ладошками по шортам.
– В комнате, наверное. – Но Таня заметила бледность подруги. – Ты ЕМУ звонить собралась?
– Да, – кивнув, Кристина решительно вышла из кухни. Найдя телефон у себя в спальне, выкрикнула: Таня? А Никита сегодня приедет к тебе? Вы сможете отвезти меня к нему?
– Серьёзно?! – округлив глаза, Таня забежала в комнату Кристины. – Ты хочешь к нему поехать?
– Да, – ответила тоном, не допускающим возражений. Не было желания объясняться и слушать чьё-то мнение на этот счёт. Она должна была в этом разобраться. Сама.
– Никита у врача сегодня сейчас. – Татьяна посмотрела на маленький будильник, что стоял на письменном столе у Крис. – Освободится и приедет сюда. Мы хотели у нас сегодня позависать перед теликом. Но… если надо, то я попрошу и он отвезёт тебя.
– Спасибо, – дёрнув уголком губ, она открыла список контактов. – Можно я… – пальцем указала на мобильный, намекая Тане, что хочет остаться одна.
И, дождавшись, когда подруга выйдет из комнаты, не оттягивая больше, смахнула его имя вправо и приложила телефон к уху.
***
Если бы Стас мог, то, наверное, уже метался по комнате, как зверь, загнанный в клетку. Но пока что он только нервно загибал пальцы и топтался возле окна в ожидании машины Ника. А в башке до сих пор звенел её голос: напряжённый. Словно каждое слово давалось ей с трудом. Словно она заставляла себя с ним говорить. И это было похоже на Ад! Каждый раз… когда он надеется, что они сделали шаг вперёд, Кристина делает вид, что этого шага не было. Вот и сейчас: он думал, что после того разговора, невидимая стена между ними посыпалась. Но нет. Он ошибся. И понял это после того, как она с ним заговорила. У него выросли крылья, когда увидел на дисплее телефона её имя. Но стоило ей произнести «Привет», он молниеносно спустился с небес на землю. По интонации можно было понять, что Тина настроена отнюдь не оптимистично.
Блядь…
Но она едет сюда. Спросила дома ли он, и нет ли планов на вечер.
И, конечно же, у него их нет. А даже если бы и были, он бы вс отменил, даже не задумываясь.
– Стас? – тихий стук и такой же тихий голос заставили его поднять голову и оторваться от телефона.
– М?
Тоня вошла в его спальню и, вытирая руки полотенцем, спросила:
– Ужинать будешь?
– Нет, наверное. Чуть позже, Тонь.
– Ну, если что, то ужин на плите. Поужинаешь сам? А то я устала что-то. Отдыхать пойду.
– Спасибо, Тонь. Иди.
– Ты ждёшь кого-то? Чего возле окна топчешься?
– Да, – Стас издал короткий смешок, понимая, что нервничает перед встречей. – Девушку.
– Ах, девушку? – Улыбнувшись ему, Антонина покачала головой. – Не ту ли самую? Рыженькую?
– Ту, – кивнул Холодный и снова посмотрел в окно. – Рыженькую.
– У вас что-то сдвинулось с мёртвой точки? – Подойдя поближе, Тоня положила тёплую ладонь на его спину.
– Не знаю, – ответил, глядя на знакомый автомобиль, который показался во дворе его дома. И почувствовал, как ускорился его пульс. – Посмотрим…
– Ну, с богом, – прошептала, равняясь с ним напротив окна. – Встречай гостью. И будь умницей. Понял меня?
Понял. Конечно, понял.
Снова оставшись один, слышал, как Тоня тихо прикрыла за собой дверь. В смятении взъерошил волосы рукой и, дождавшись, когда машина остановится и оттуда выйдет Тина, глубоко вдохнул. Взял себя в руки и сухо произнёс:
– Соберись, придурок.
Когда Тина вышла из машины, он с мольбой посмотрел на свои ноги. Лишь бы не подвели…
Потянулся за костылями, которыми врач пока запрещал пользоваться. Не был уверен, что справится, но что-то подтолкнуло его проигнорировать ходунки. Он дома… и падать далеко не придётся. Здесь есть за что ухватиться. Да и Кристина… она же будет рядом. Она не позволит ему упасть.
Медленно доковыляв до двери, стал ждать. Опёрся спиной на дверь и, закрыв глаза, стал ждать. Спина начала ныть, и Стас, отперев дверь заранее, медленно опустился на стул.
Она придёт. Обязательно придёт. Возможно, снова хочет послать его к чёрту с его подарками и вниманием. Возможно, швырнёт ему в лицо подарок. С него не убудет. И слава Богу это не дерево. Ведь из машины она вышла без него.
Усмехнувшись своим мыслям, Стас посмотрел на дверь и позволил себе произнести вслух:
– Нет… она здесь не за этим. Послать можно и по телефону.
Глава 43
– Проходи.
Опираясь на костыли, Стас сдвинулся, пропуская Кристину в квартиру. И, видя её замешательство, разочарованно добавил:
– Я не один, если ты об этом беспокоишься. Здесь Тоня.
– Врёшь? – не переступая порог, Кристина вытянула шею, осматривая прихожую.
– Она сказала, что отдыхать пошла. Но если надо – могу её позвать.
– Не надо. Я ненадолго.
И, делая скованный шаг, она оказалась в его квартире. Волнение не отпускало. Сердце беспокойно трепетало в груди, а зубы беспрерывно покусывали краешек губы. Это был не страх. Возможно, потому что внутри тихий шепоток ей наговаривал: он ничего тебе не сделает. А если и сделает… ты ведь уже не боишься. ЭТОГО не боишься.
Тогда чего трясёшься?
– Я не ужинал. Ты голодна? Поужинаешь со мной? – Хотел бы он бросить костыли и помочь ей разуться. Но пока что он был способен только смотреть на то, как она, присев на стул, поднимает сначала одну ногу, а затем вторую, чтобы развязать шнурки на своих слипонах.
– Нет, спасибо.
Ела она давно, но сейчас, она была уверена, что ей кусок в глотку не полезет. Так сильно она нервничала.
– Граф, место! Стоять! – резко выкрикнул Стас, пугая Кристину.
И не успела она выпрямиться, как её сбил с ног огромный пёс. Вскрикнув, она упала на попу, закрываясь руками и пытаясь увернуться от собачьего любопытства.
– Граф! Фу! Уйди! – Он попытался костылём отодвинуть собаку, но тот, игнорируя команду, продолжал мокрым носом проталкиваться сквозь её руки, чтобы подобраться к лицу.
– Ай! – пискнула Кристина, когда пёс всё же ткнулся мокрым носом в её щёку. И, фыркнув, лизнул её.
– Чёрт… – вздохнул Стас, снова отталкивая лабрадора, которого конфисковал у отца, – я думал, что запер его… Граф, мать твою! Место! Просто… дай ему тебя обнюхать, Тина. И он отстанет. – Вздохнув, Стас всё же умудрился подцепить собачий ошейник и оттянуть Графа от девушки. – Он любвеобильный и безобидный. Не бойся его. Его не учили агрессии. Не бойся.
– Господи, – Поднимаясь, Кристина нервно усмехнулась. И, поправив на себе тонкую рубашку, откинула упавшие на лицо рыжие пряди за спину. – Он меня напугал…
– Он не хотел. Прости его. – Губы Холодного растянулись от вида растерянной и слегка ошарашенной Кристины. – Успокойся, Граф. Спокойно. – Произнёс повелительный и успокаивающим тоном. – Я его сейчас отпущу, а ты постой тоже спокойно. Пусть удовлетворит свои собачьи потребности и тогда он отстанет. Хорошо?
– Хорошо, – сглатывая нервный сгусток, Кристина отпустила ремень рюкзака и тот глухо ударился об пол.
– Отпускаю, – стискивая зубы от стреляющей боли в спине, Стас отпустил Графа, и тут же осел на стул. Держась за стену, медленно опустился и, вздохнув, что-то пробормотал.
Граф, виляя задом, уже спокойно обнюхал Кристину. Влажным носом прошёлся по её ладошкам и запястьям, обследовал ноги и, снова фыркнув, наконец, отступил. Гавкнул на Холодного, и Кристина снова вздрогнула.
– Предупреждать надо о таком, – улыбаясь, она наклонилась, чтобы поднять рюкзак, в котором лежал футляр с его подарком.
– Вылетело из головы, – сжав челюсти, он рвано втянул воздух. И сквозь зубы выдохнул. – Граф, давай… отдыхай. Давай, ты же послушный парень. Воспитанный. Не позорь меня.
И… будто поняв о чём идёт речь, лабрадор спокойно развернулся и отправился туда, откуда прилетел, оставляя пару наедине.
– Холодный душ, – прокомментировала Кристина. – Ты… больно? – заметила как он скривился, хоть и пытался это скрыть.
– Нормально, – отмахнувшись, он кивнул в сторону кухни. – Проходи. Я догоню сейчас.
Дождавшись, когда Кристина покинет прихожую, Стас медленно провёл ладонью по лицу в попытке стереть гримасу боли. И, заметив на полу её телефон, который, судя по всему, выпал из рюкзака, медленно наклонился, чтобы поднять его. Засунул в карман пижамных штанов и осторожно поднялся, опираясь на костыли. Да, должно быть он погорячился и нужно было брать ходунки. С ними ему гораздо проще. Получается, пустил пыль в лаза не только Тине, но и себе…
– У меня нехорошее предчувствие, – натянуто улыбаясь, Стас вошёл в кухню следом за Тиной. – Тебе не понравился подарок?
– Понравился, – сев на стул, Тина оглянулась. Было слишком заметно, как он пытается скрыть боль. Напряжённая челюсть и дёргающиеся желваки были тому подтверждением. – Дело ведь не в том, понравился он мне или нет. Ты же и сам прекрасно понимаешь.
– Возможно, – коротко кивнув, Стас плечом опёрся на дверной косяк. – Тогда что? Приехала, чтобы вернуть?
– Да, – закопошилась в рюкзаке и вытащила оттуда футляр с ожерельем.
– Понятно, – разочарованно хмыкнул.
Нет. Он, конечно же, ожидал подобный исход. Но всё же надеялся, что в этот раз ему повезёт. Он так долго возился с выбором. Ведь в последнюю их встречу он приехал с подарком. Только, увидев на её руке браслет из природных камней, передумал отдавать то, что купил часом ранее. Серьги с сапфирами были прекрасны, но… в тот момент, когда взглянул на её запястье, понял: это не совсем то. Отложил эти серьги на потом и на следующий день приобрёл это ожерелье. Он был уверен, что оно будто смотреться на Тине восхитительно.
О дереве спрашивать не стал. И так понятно, что она приехала без него. Оставалось верить в то, что с ним она не поступила жестоко. Пусть отдаст его подружке и оставит, к примеру, украшать их кухоньку. Даже если выставит его на балкон, Стас уже будет доволен.
– Вот. – Кристина положила на сто футляр. – Ты же понимаешь, что я не могу это принять.
– Почему? – Перехватил её взгляд и насупил брови. – Это ни к чему тебя не обязывает. Это просто… подарок. Считай, что я поздравил тебя с днём рождения. Он ведь уже скоро…
– Откуда знаешь про день рождения?
– Никита. – При взгляде на её растерянный вид и подрагивающие ресницы, внутри всё потеплело. – Кто же ещё?
– Ах, – сокрушённо покачала головой, – как я не догадалась?
– И, признаюсь, что штудировал твой аккаунт. Когда он ещё не был закрыт. Так что…
– Я поняла. – Замешкавшись, Кристина сплела пальцы в замок и ненадолго замолчала. В голове проносились десятки заранее подготовленных фраз, но она не могла выдавить из себя ни одну из них. – Ты… как?
– Что? – удивившись её вопросу, Холодный оторвался от косяка и, облокачиваясь на костыли, медленно прошагал к столу. Опустился рядом на стул и не смог сдержать улыбку.
– Как чувствуешь себя? – необъяснимое притяжение снова напомнило о себе. Кристина неловко заёрзала на месте и, инстинктивно сжала бёдра, чувствуя неуместную тяжесть в животе.
– Нормально, – мягко произнёс, выдвигая вперёд нижнюю челюсть, словно задумываясь о чём-то. – Лучше, чем вчера. Или позавчера. Или в любой другой день после аварии.
– Это хорошо, – поджимая губы, она попыталась спрятать улыбку. Но вышло как-то неестественно. И глупо. – Я рада, что ты восстанавливаешься. И… – замявшись, опустила глаза в пол. – Хотела сказать тебе. Но не находила подходящего момента.
– Что именно? – Он надеялся услышать признание. Конечно же, это было бы верхом абсурда, но всё же верить в чудеса никто не запрещал.
– Я желала тебе всего этого. Когда-то. Искренне вымаливала, чтобы ты за всё заплатил. Чтобы мучился так же как и я. Чтобы плакал. Чтобы понял какого это: быть бессильным что-то сделать.
– Твои мольбы были услышаны, – Стас перебил её, говоря первое, что пришло на ум.
Не чувствовал ни обиды, ни злости. Просто принимал её слова, как исповедь, в которой они оба нуждались. Он и без этого признания знал, что она проклинала его. Что желала ему если не смерти, то мучений. Тут не поспоришь: она имела на это полное право. А он… он заслужил то, через что сейчас проходит.
А если быть совсем откровенным, то чем он отличается от своего папаши?
Почему не может простить отца, но при этом жаждет прощения для себя?
Безрассудно. Наивно. Глупо.
Нагло.
– Но когда с тобой всё это случилось, – перевела дыхание и снова посмотрела на Стаса, – я не испытала радости. И даже облегчения. Я… испугалась. Испугалась, что именно мои мысли воплотились в реальность. Что это всё из-за меня.
– Это не из-за тебя, Тина. – возразил Холодный. – Твои мысли тут ни при чём. Один человек мне сказал, – Вспоминая слова Артура, которые заставили его задуматься, – если что-то случается, не надо думать: почему и за что? Нужно думать: для чего? Наверное, именно это заставило меня думать. А не искать себе оправдания.
– И что же ты надумал? – Кристина лихорадочно перебирала в уме всё, что он мог бы ответить на её вопрос.
– Слишком много всего, – тихо произнёс с явным волнением. Его слегка потряхивало, будто перед ним сидит сам чёрт, внушающий и ужас, и трепет, и чувство своей ничтожности. Но показывать это было нельзя. – Так много, что не соберёшь воедино.
– Я поклялась себе, что никогда больше не подпущу тебя к себе. И не позволю тебе причинить мне боль.
– Я тоже, – смысла прятать то, в чём уже признался себе, не было. Она здесь, и ему, по сути, терять уже было нечего. – Поклялся, что не причиню.
– Тебе так идёт твоя фамилия, Стас. Иногда создаётся впечатление, что нарочно пытаешься соответствовать ей. Холодный…
Вздохнув, Тина пальцами сдвинула футляр ближе к нему. Но его рука неожиданно легла сверху. Одарила мягким теплом, осторожно стискивая.
– Это неправильно, – шёпотом добавила, содрогаясь от этого прикосновения.
– Я знаю, – шепнул в унисон, – я знаю, Тина. Но для меня… это самое правильное, что могло со мной случиться. Прости меня…
Глава 44
В ожидании ответа Стас затаил дыхание. Стараясь заглушить внутренний голос, он может поклясться, что слышал её мысли. Он суматошно галдели в его собственной голове, разбивая вдребезги последнюю надежду на то, что Кристина уступит ему.
Она не может.
Не может ответить ему взаимностью, хотя взгляд говорил совсем о другом. Скопившиеся слезинки блестели в уголках её глаз, а губы едва заметно подрагивали, будто хотели произнести то, чего она так боялась. Это было похоже на борьбу. Она сражалась сама с собой, отметая в сторону душащие её чувства, и цепляясь за голос рассудка.
– Посмотри на меня? – в его голосе звучала мольба. – Слышишь, Тина? Посмотри на меня. Пожалуйста?
Перехватив сомневающийся взгляд, он слегка наклонился. И, не заметив с её стороны ничего противоречащего его действию, лбом коснулся её лба. Выдохнув, сжал пальцы крепче, впитывая тепло её руки, и осторожно вытаскивая из-под пресса её ладони футляр. Отодвинул его в сторону и, набравшись смелости, коснулся кончиков её шелковистых, похожих на золото волос.
– Я не смогу так, Стас, – тихо проговорила, обдавая теплом его губы. – Я не представляю, как шагну в этот омут. Я хочу забыть. Правда. Хочу всё забыть, чтобы с лёгкостью дать тебе… нам этот шанс. Но так много дров наломано…
– Просто позволь мне, – вдыхал воздух, которым дышала она, и не мог заставить себя отступить. Она сомневалась. А его учили давить до конца. Кажется, он впитал это с молоком матери: не упускать шанс, когда, когда он так близко. И видя её сомнения, понимал: сдавать назад нельзя. Нужно быть смелее. – Тина…
Она нахмурилась, покусывая нижнюю губу. Её лицо всё ещё выражало сомнения, и Стас, забыв о собственном страхе, ловко подцепил её подбородок, заставляя Кристину, рвано выдохнуть. И, моргнув, отпустить крошечную слезинку в свободное плавание по розовой щеке.
– Это будет сложно, – произнесла так тихо, что он не сразу разобрал слова, значившие так много.
– Я знаю, – кивнул соглашаясь. – Я знаю, Тина.
И, не дав ей опомниться, прижался мягкими губами к её: дрожащим и совсем слегка протестующим. Волна возбуждения прошлась по его спине словно рябь по гладкой воде. Его пальцы скользнули на изящную шею, обжигая полупрозрачную кожу своим прикосновением, словно горячий жидкий воск. Его пальцы незаметно пробрались под тяжёлую копну медных волос, стягивая их у корней, и откидывая её голову назад.
Нельзя. Останавливаться.
Нельзя.
Не сейчас.
Подушечкой большого пальца он поглаживал нежную кожу под подбородком, не в силах оторваться от её рта. И гнал прочь мысли о том, что её капитуляция наверняка потом обернётся для неё сокрушительным стыдом и самобичеванием, из-за которого она будет отказываться смотреть ему в глаза.
Утрачивая контроль над собой, Стас тихо зарычал ей в губы и сдвинулся на край стула. На столько, на сколько мог себе позволить. И Кристина, всего лишь на миг потерявшая контроль, не успела понять, как её руки оказались на его груди. Сквозь тонкую ткань его домашней футболки, пальцы обдало жаром. И, дернувшись, девушка сжала их в кулаки. Но не отстранилась. Ей показалось, что в неё вселился кто-то другой. Кто-то, кому до безумия нравилось всё происходящее. Кто-то, кто давно мечтал об этом.
– Моя хорошая, – простонал Стас ей в губы, отрываясь на несколько мгновений. Заглянул ей в глаза, замечая как зелень радужки потемнела. Затуманенный взгляд говорил о том, что она не собирается его отталкивать. – Моя девочка…
Хватка на её волосах ослабла. Рука сместилась на шею. И ниже. Оглаживая тонкие ключицы, он с жадностью рассматривал крошечные мурашки, выбегающие из-под его пальцев. Он слышал её сдавленное дыхание, и наслаждался им. Наслаждался тяжестью в паху. И даже тем, что ему придётся это терпеть.
Он не тронет её. Не сегодня. И вообще… пока она сама этого не захочет. Да и… сможет ли он?
Эрекцию Стас, конечно, испытывал. Слава Богу, эту функцию он не утратил. Хотя, ещё несколько месяцев назад, поставил на себе крест. Но всё вернулось на круги своя. И он не мог пойти на поводу своих желаний как животное… и снова потерять её.
– Ты лишила меня воли, Тина. И сна, – произнёс на выдохе, поднимая взгляд. – Я понятия не имел, что можно испытывать нечто подобное. Я клянусь тебе. Я… у меня крыша едет.
Она молчала. Взмахивала ресницами и так откровенно обнажала своё волнение. И возбуждение. Словно не слышала его. Оглушённая близостью, провела кончиком языка по губам, слизывая вкус, оставленный на них. Вкус его поцелуя. Совсем не такого, как раньше.
– Не уходи. Сегодня. – Нежно погладил её по щеке, всё ещё не веря, что она здесь. Что она не оттолкнула его и послала ко всем чертям. – Останься со мной? Просто… останься?
– Остаться? – очнувшись, Кристина совсем немного отодвинулась, тут же ощущая прохладу на губах.
– Ничего больше, – тихо прохрипел, убирая руку от её лица и пальцами взъерошил волосы на затылке.
Почему-то показалось, что сейчас она откажет. Опомнится и, оттолкнув его, просто сбежит. Скажет напоследок, чтобы оставил её в покое. Чтобы потерялся и сделал вид, что они никогда не были знакомы.
И… он послушает. Как ни странно, он так ясно сейчас понимал, что не сможет вечно гоняться за тем, что ему не принадлежит. И если она сейчас скажет отпустить её – он отпустит. Потому что понятия не имел, что ещё ему нужно сделать, чтобы получить этот шанс. Что нужно сделать, чтобы она, наконец, оттаяла. А пока что… оттаял только он. Вот так: теперь его фамилия совсем ему не подходит.
– Я положу между нами Графа, если так тебе будет спокойней. И прикажу ему охранять тебя. – Горько усмехнувшись, Стас изучающе вглядывался в ее лицо.
Она усмехнулась в ответ и, качнув головой, закрыла глаза. А он не мог налюбоваться улыбкой, которую так долго ждал. Улыбкой, которая была дарована многим. Но не ему.
В какой-то миг она поймала себя на мысли: что скажет Таня? Что подумает о ней? Подумает, что у Кристины совсем нет гордости. Подумает, что если она не уважает себя, то как её может уважать кто-то другой? Посчитает её мягкотелой. Скажет, что Кристина совсем не ценит себя.
Лучше бы я никому и ничего не рассказывала. Тогда бы в голову не лезли мысли о том, кто и что обо мне подумает…
– Не думай, – словно прочитав её мысли, Холодный обхватил её лицо горячими ладонями. Задрал её голову так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Не думай. Пожалуйста. Просто… чужие мнения ничего не значат, слышишь?
– Я бы так не сказала, – и это прозвучало как щелчок хлыста возле его уха.
– Я так боюсь, что ты уйдёшь сейчас, Тина, – решив быть откровенным до конца, Стас тихо поперхнулся словами. – Я готов принять твой отказ. И вообще не готов. Я не знаю, что мне ещё сделать. Но я умоляю: не думай о том, что подумают другие…
– Я не хочу никуда идти, Стас. – Это прозвучало так тихо, что она сама себя едва слышала. И поверить не могла, что вообще произнесла это вслух. Хоть и шёпотом. Чувствуя, что теряется в его прикосновениях, признала: его близость больше не приносит ей дискомфорт. И невесть откуда взявшееся спокойствие мягко опустилось на плечи, вытесняя из головы все доводы, которыми она прикрывалась, чтобы отдалить его от себя.
– Что? – кажется, он и сам не расслышал то, что она сказала. Или же просто не мог поверить.
– Не хочу. – С придыханием. – Сейчас. Уходить.
