Текст книги "Сквозь тебя (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 16
Игнат
Не уверен, что смогу сегодня нормально поспать. Потому что своё время на сон я благополучно просрал. Город уже ожил, вынуждая нас с Сявой застрять в небольшой воскресной пробке. Мои глаза слипаются и всё, что я сейчас могу себе позволить – это крепкий кофе и сигарета. Славка свой кофе запил энергетиком. Когда-нибудь его мотор не выдержит, но кто я такой, чтобы учить его?
– Бля, тачку нужно хорошенько помыть, – друг опускает взгляд на свою куртку и брезгливо морщит лицо. Кривит губами, – шмотки сжечь нахер.
– Успеем, – отмахиваюсь и облегчённо выдыхаю, когда вижу, что пробка впереди, наконец, рассасывается.
– Если мусора не остановят, – нервно усмехается Славка и, достав из бардачка влажные салфетки, в очередной раз вытирает свои руки, – сегодня Цыган приехать должен. Ты помнишь?
– Помню, – мне бы хотелось отменить на сегодня абсолютно всё. Вечером из Риги прилетает мать, и она просила встретить её. Почему не отца? Почему, блять, меня никто не встречал пару дней назад? За мной Сява приехал. Ни матери, ни отцу уже давно нет дела. Кажется, они уже просто списали меня со счетов. У них есть Костик. Любимый младший сын. Надежда и будущее семьи Лисовых. Что творится у старшего – уже не столь важно.
– Цыган ждал тебя. Я предлагал ему встретиться ещё неделю назад. Но он сказал, что будет ждать твоего возвращения. Думает, ты за бугром был! – ржёт и запихивает использованные салфетки в пустой стаканчик, – бока грел!
– Угу... в санатории... – хмыкаю и улыбаюсь, мысленно проводя параллель между двумя совершенно разными местами, – если бы...
– Ты как, кстати? – Глотает смех, и переводит на меня обеспокоенный взгляд, – не хило ты того... места живого не оставил. Что случилось?
– Ничего, – перед глазами проносятся картинки этой ночи. Словно диафильм из детства. Только сюжет ни хера не детский.
– Серьёзно?! – Сява дёргано разворачивается ко мне всем корпусом, невольно отвлекая меня от дороги, и толкает в плечо, – ты замочил левого чувака! Это ничего?!
– Это долгая история, Сява! – не смотрю на него. Рвано выдыхаю, когда мы заезжаем во двор дома, где живёт Юрка. – Я знаю, что ты мне помог. Я знаю, что ты вместе со мной в этом дерьме. Но... подожди пару дней. Хорошо?
Сява ничего не отвечает. Только недовольно щёлкает языком и, отстегнув ремень, выходит из тачки, не забывая при этом громко хлопнуть дверью. Я не обращаю внимание. Почти. Зажмуриваюсь, прижимая пальцы к глазницам, и делаю глубокий вдох. После хлопаю по карманам куртки, проверяя, всё ли на своих местах, и выхожу следом за Сявой.
– У нас есть час. Может, полтора... – ворчит, даже не оглядываясь на меня. Мы должны успеть переодеться и помыть тачку. Юрка будет ждать нас в гараже.
– Он уже там? – догоняю его и жду, пока он найдёт ключи.
– Угу, – кивает и впускает меня в подъезд первого. Переходит на шёпот, – когда отогнали тачку, он сразу туда поехал. А я тебя подождал.
– Ясно.
Заткнувшись на добрые полтора часа, я сходил в душ и привёл себя в божеский вид. А пока Сява намывал свои бока, я успел прослушать голосовое от отца, а следом и от матери, где та сообщила номер рейса и точное время прибытия.
Из головы не выходила Ярослава. Кто бы вообще мог подумать, что судьба столкнёт нас сегодня? Что эта ночь окажется звеном, что свяжет меня с ней? Я мог бы просто забыть эту ночь и всё то, что произошло. Но... я не хочу. Я не хочу забывать то, что будет поводом искать её. Снова и снова. Заглядывать в испуганные зелёные глаза и впитывать в себя каждую её эмоцию. Такую настоящую. И звенящую в тишине. Яся. Ей-богу, я это не планирую, но в последнее время я слишком часто сталкиваюсь с тобой. Это ли не судьба?
И Рома... конечно же, Рома. Теперь я знаю, что эта гнида держит с ней связь. Мне удалось запомнить первые цифры номера, а значит, не составит труда выяснить его местоположение по региону. А если и это не сработает, то... прости, Яся, но тебе придётся стать наживкой. Потому что деньги, которые он так и не отработал, на дороге не валяются. Да и не прощаются. Во всяком случае, не такому дерьму, как он. И угораздило же тебя, девочка, с ним связаться.
...
– Привет, родной! – её ладонь мне давно уже не кажется такой тёплой, как раньше. Её прикосновения с каждым разом становятся всё более чужими. Иногда мне хочется отвернуться, лишь бы она не касалась меня. И сейчас: мать целует мою щёку, а ничего, кроме холодного покалывания я не чувствую.
– Привет, мам, – коротко приветствую, и забираю багаж из её рук.
– Спасибо, что приехал.
Она улыбается мне и тянет руку, поправляя на моей шее воротник чёрной водолазки. Эта мнимая забота приносит лишь раздражение и я отвожу её руку в сторону, убегая от навязчивых касаний.
– Не за что.
Пока мы идём до автомобиля, я ощущаю на своём затылке её взгляд. И мне хочется потереть это место. Я и сам не заметил, когда начал испытывать дискомфорт в кругу своей семьи. Всё началось с отца. Он был первым, кто отдалился. Я всего лишь ответил ему взаимностью. Затем мать. Но она ещё делает вид, что беспокоится за меня. А я ей подыгрываю. Что на счёт Костяна? Я не могу это объяснить. Он ещё мелкий. Сейчас за него всё решают родители. Но иногда я вижу страх в его глазах, и это жутко бесит. Я злюсь. Мой брат, это не тот человек, который должен меня бояться. Я не дикое животное и не маньяк. Но... его подростковый мозг рисует свой портрет. Хоть он и пытается всеми силами скрыть это.
– Прости, что так вышло, Игнат, – я открываю ей дверь и она, заглядывая мне в лицо, ищет там что-то. Задерживается, касаясь моей руки. – Я просила, чтобы папа приехал за тобой тогда.
– Забей, мам. – Я не хочу поднимать эту тему. Я уже её переварил и проглотил... или наоборот, – садись. Холодно на улице.
Она кивает и, поджав губы, прячется в салоне автомобиля. Мы выезжаем со стоянки в полной тишине и чтобы хоть как-то стряхнуть неловкость и повисшее напряжение, я делаю музыку громче. Отвлекаюсь на старого доброго Бетховена и его Лунную сонату, а мать в это время переводит на меня взгляд. Я не поворачиваюсь к ней, мой профиль и так горит. Я даже знаю, о чем она сейчас думает.
– Спасибо, что слушаешь это, – кивает на магнитолу и я киваю ей в ответ. – Я, если честно, думала, что ты выбросишь эту флешку.
– Нет, – мои пальцы самовольно выстукивают по рулю классическую печальную мелодию. И... она мне нравится. – Как видишь: слушаю иногда.
– И как?
– Ну, не панацея, конечно. Но временами – очень кстати.
Мама снова тянется ко мне и проводит ладонью по моему плечу. Не понимаю её маниакального желания всё время трогать меня. Но в большинстве случаев я терплю. Помню: раньше я любил, когда она перебирала мои волосы тонкими пальцами и массировала кожу головы острыми ногтями. Даже не знаю: отказался бы я от подобного, предложи она мне это сейчас?
– Как твои дела? Как чувствуешь себя?
– Всё хорошо, мам.
– Как ваш с ребятами... бизнес?
– Всё в порядке. По копеечке, по зёрнышку, семечке, – улыбаюсь и всё же перевожу на неё взгляд. Она была не в восторге, когда я сообщил ей пару лет назад о том, что мы с друзьями открываем свой автосервис и автомойку. Мама считала, что эта работа не для меня. Но за два года я сумел её разуверить. Теперь она радовалась успехам сына, ну или просто делала вид, а я был спокоен за то, что моя семья больше не суёт нос в мои дела. Хоть автосервис и был всего лишь прикрытием для второго бизнеса, но прибыль от него была весьма хорошая.
– Приедешь на выходных? Я хотела устроить семейный ужин.
– Семейный? – переспрашиваю, потому что знаю, что в её понятии: семейный.
– Ну, может быть ещё Вольные приедут.
– Тогда я пас.
– Почему? Ты же не можешь вечно всех избегать?
– Мам! Ты меня не слышишь! Я не хочу. Для чего? Чтобы они поглазели на меня, как на экспонат в музее? Чтобы в очередной раз дать им повод причитать о том, что это больше не тот Игнат, которого они знали? Чтобы у них была тема для сплетен? Для чего?
– Но они...
– Они такие же, как и все мам! Поверь мне!
Она замолчала. Сцепила руки на коленях в замок, и ехала так почти до самого дома. Лишь изредка бросала на меня косые взгляды и тихо вздыхала.
– Зайдёшь? – спросила, когда мы подъехали к воротам и те неторопливо начали своё движение, впуская мой автомобиль на территорию семьи Лисовых, – у меня сегодня свободный день. Можем... поболтать. Расскажешь, что у тебя нового?
Она хотела спросить совершенно другое. Я вижу это по её нахмуренным светлым бровями и участливому взгляду. Но...
– У меня ещё дела, – смотрю на наручные часы, когда-то подаренные мне дедом, и качаю головой, – в другой раз, мам.
Позволяю ей поцеловать мою щёку и срываюсь с места, как только она покидает тёплый салон автомобиля. Дёргаю головой, когда вижу небольшую детскую площадку во дворе и тут же отвожу взгляд, в страхе увидеть то, что возвращает меня обратно. В тот день, когда всё это началось. Именно там, на этой долбанной горке и этих ебучих свежевыкрашенных качелях, мой мир перевернулся с ног на голову. Рука машинально тянется к бардачку и я достаю оттуда свои таблетки. Мне кажется, что я держусь только на них. Хотя, верить в это совсем не хочется. Забей, Ига. Этот триггер не сильнее тебя самого. Смотри на дорогу. Думай о другом. Например, о блондинке, что так соблазнительно дрожит в твоих руках. О её губах... и охренеть какой бархатистой коже.
Проходит около часа с тех пор, как я высадил мать у дома. И сейчас я снова стою под окнами той, от которой хотелось бы держаться подальше. Но я не могу.
Свет в её комнате не горит, как и на кухне. А это значит, что Ярославы, скорее всего нет дома. Но... я, в принципе, никуда не тороплюсь. Зачем я приехал сюда? Ведь собирался спать. Крепко и долго. Мотнул головой, стряхивая с себя сонливость, и осмотрелся. Глухой двор. Ни магазина, ни хотя бы задрипанного киоска. Ни хрена.
Рука сама тянется к телефону и я нахожу её номер. Звонить, конечно же, бесполезно. Она всё равно не возьмёт. Поэтому я просто открываю мессенджер и вбиваю буквы, не замечая как собственные губы растягиваются в улыбке. Из внутреннего кармана куртки я достаю маленькую и изящную жемчужную серёжку. Касаюсь нежного камня губами и, пробегаясь глазами по напечатанным словам, ударяю по кнопке "отправить". Жду, когда напротив моего сообщения две галочки окрасятся в синий цвет, и раз за разом перечитываю отправленное мной сообщение:
"Ты кое-что забыла у меня, Яся. Жду тебя на улице".
Глава 17
– Не молчи, Ясь. Скажи что-нибудь...
– Я не знаю, что сказать, Юль, – как завороженная продолжаю кружить ложечкой в маленькой кофейной чашке и рассматривать разводы на гуще. Я была уверена, что дальше невинного флирта её отношения с семнадцатилетним учеником не зайдут. Но Юля меня удивила.
– Да хоть что-то скажи! – она вытягивается вперёд, чтобы оказаться ко мне ближе и переходит на шёпот, – скажи, что я идиотка! Что нельзя связываться с несовершеннолетним! Что он ещё ребёнок, в конце концов!
– Сомневаюсь, что его можно назвать ребёнком... – прячу улыбку и засовываю в рот ложку, едва заметно играя бровями, – фото, знаешь ли, впечатляет.
– Я пропала, Ясь. – Юля понуро опускает голову, скрывая порозовевшие щёки за кнопкой рыжих волос, – я бессильна против него.
– Ну, это уже зависит от тебя.
Сама не замечаю, как в мои мысли врывается Игнат. Вихрем проносится, раскидывая всё остальное и оставляя после себя настоящий хаос. После того, как Игнат уехал, я как он и советовал, заперла дверь. А потом свалилась на кровать без задних ног и отключилась в считанные минуты. Утро для меня было отнюдь не добрым и бодрым. Голова трещала, готовая расколоться на мелкие части. Пол дня я потратила на то, чтобы ожить. Звонок маме, звонок Лёне. Одногруппник, судя по голосу, был зол. Ну, или недоволен.
Юля проснулась только после обеда, так что у меня было время на самокопание. Я по крупицам собрала прошедшую ночь, и всё ещё раз пропустила через себя. Это был праздник, который плавно перетёк в сущий кошмар.
– Мне кажется, что все вокруг обо всём знают. И пялятся на меня... осуждающе, – Юля перебивает мои мысли и нервно оглядывается по сторонам. С подозрением смотрит на каждого посетителя кофейни и делает глоток кофе.
– Выключи прожектор, и всё будет нормально, – одёргиваю её, хотя прекрасно понимаю её состояние.
– Что? – её лицо вытянулось, но она хотя бы на миг отвлеклась от своих мыслей.
– Эффект прожектора... – поясняю, и перевожу взгляд за окно. Провожаю милую парочку и тяжело вздыхаю. Уже стемнело. Этого дня как будто и не было. Внутри всё ещё гадко. А на дисплее телефона в очередной раз отображается безымянный номер.
– Роман? – подруга кивает на мой мобильный, что жужжа, зашевелился на столе.
– Угу. – выключаю звук и решаю перезвонить ему по возвращении домой.
– Который раз за день? Четвёртый?
– Как с ума сошёл, – вгрызаюсь в нижнюю губу до боли, и отпускаю ту лишь тогда, когда экран затухает.
– Не будешь брать?
– Мы уже разговаривали сегодня. Трижды... дома перезвоню.
Рома начал звонить с тех пор, как включился мой телефон. Мне приятно его волнение. Я сама переживаю за него. Но сейчас... точнее, после вчерашнего, я убедилась в том, что причина его внезапного отъезда кроется в Игнате. Я почти уверена в этом. Иначе, зачем второму спрашивать о том, где находится Рома? Возможно, я просто себя накручиваю. Но... открывать этот ящик Пандоры мне уже перехотелось. Я и так по уши влипла.
Где-то внутри всё ещё теплится надежда на то, что Игнат не убил того человека. Он ведь не убийца? Так? Потому что в противном случае: я соучастница, получается? Я скрыла преступление?
Опускаю голову и пальцами сжимаю виски. Я целый день ношу в себе эти мысли. А осознание того, что мне придётся носить это в себе всю жизнь, приводили меня в ужас. Игнат так и не дал мне конкретного ответа, и мне теперь приходится сходить с ума. Я даже не могу рассказать Юле о том, что вчера произошло. Потому что... одно дело: избитый человек, который получил по заслугам. И совсем другое – убитый.
– Юль, пойдём домой? – поднимаю голову и ловлю на себе её обеспокоенный взгляд. Она опускает на глаза брови и слегка вытягивает вперёд свои губы. В ответ я тяжело сглатываю комок в горле.
– Всё нормально, Ясь?
– Да, – расправляю плечи и задираю повыше свой подбородок, – это всё из-за вчерашнего. Сама знаешь. Это только ты пьёшь и тебе хоть бы хны... а я потом ещё сутки в себя прихожу.
– Больше практиковаться нужно! – она щёлкает меня по носу и тихо смеётся. Но взгляд её остаётся таким же взволнованным, – ладно, пошли. Пешком или на такси?
– Пешком... – от одного слова такси по моему телу пробегается мелкая дрожь. Я вытаскиваю из сумочки деньги и оставляю их на столе, заталкивая под своё блюдце.
Подкатываю глаза, когда мобильный вновь оповещает меня о чем-то и достаю его из кармана куртки. И вот сейчас я ощутила настоящую дрожь, когда на дисплее отобразилось имя "Игнат".
"Ты кое-что забыла у меня, Яся. Жду тебя на улице".
А следом за сообщением приходит фото моей серёжки. И, увидев украшение на его ладони, я шумно выдыхаю. Потому что всё это время я была уверена, что потеряла её в машине таксиста.
...
Я шла домой на полусогнутых и до последнего надеялась, что Игната не окажется во дворе. Но мои надежды разлетелись в прах, когда я увидела в тени соседней пятиэтажки знакомый автомобиль.
– Я заскочу домой на пять минут, и убегу на пару часов. – Юля цепляет мой локоть и прижимается ближе в страхе поскользнуться.
– Куда? – притормаживаю и нервно оглядываюсь. Только этого не хватало. – Не поздно?
– Семь часов, Абдулова. Смеёшься?
– Ринат? – прячу лицо под объёмным капюшоном и искоса смотрю на машину Игната. Лишь бы не выходил...
– Угу. В кино зовёт.
Я замечаю, как горят Юлины глаза, но всё же сомневаюсь в том, что связь с одиннадцатиклассником – хорошая идея.
– Пойдёшь?
– Это же просто кино, – Юля пожимает плечами, но я вижу, что она пока ни в чем не уверена, – туда и обратно. Ничего такого.
Мы подходим к подъезду и я вновь достаю из кармана вибрирующий телефон.
"Уверена, что поступаешь правильно?"
Пропускаю Юлю вперёд и оглядываюсь на его машину. Игнат показательно подмигнул мне фарами. Чёрт.
Нажимаю ответить и скрываюсь в подъезде. Быстро набираю ответ:
"Десять минут".
Отправляю и слышу как громыхает моё сердце, отчаянно пытаясь пробиться через тонкие рёбра. Я провожу Юлю и выйду к нему.
– Хочешь с нами? – Юля перебрасывает волосы за спину, чтобы те не мешали, и открывает дверь. Впускает меня первой и заходит следом. Скидывает с себя угги и обувает высокие ботфорты на плоском каблуке. Тут же стягивает с себя свитер.
– Нет, спасибо. Я лучше пораньше лягу спать. Завтра к первой паре, кстати.
– Я помню... Ясь, будь другом? Принеси мне кроп-топ бордовый? Он на стуле в моей комнате.
Я киваю и, разувшись, иду в её комнату. А в голове уже гудит его голос. Глубокий. Пронизывающий до костей. Переходящий порой в рычание. Но вот шёпот... это то, что пугает меня больше всего. Когда он шепчет, мой лоб покрывается испариной. И... как бы мне не хотелось сейчас остаться дома, я не могу.
Нахожу Юлину кофту и несу её в прихожую. Подруга уже стянула густые рыжие волосы в высокий хвост и стёрла с губ яркую помаду.
– Спасибо, – натягивает на себя трикотаж и поправляет хвост, – ну? Так мне можно дать семнадцать?
– Вряд ли в тёмном зале кто-то будет оценивать ваш возраст.
Я пытаюсь выглядеть расслабленно и непринуждённо, но моё тело постепенно деревенеет, а кожа на спине покрывается холодным потом. И, как только за Юлей закрывается дверь, я вжимаюсь лбом в стену и дышу глубоко и часто. Нехорошее предчувствие давит на грудную клетку, мешая полноценно дышать.
Да что с тобой, Яся?! Не съест же он тебя, в конце концов?! Хотел бы причинить вред – уже бы сделал это... наверное.
Прохожу на кухню и наливаю себе из графина стакан воды. Залпом выпиваю и совсем немного сдвинув штору, смотрю туда, где был припаркован его внедорожник. Он всё ещё там. Взгляд на телефон. Десять минут уже прошли.
Снимаю с запястья резинку и так же как и Юля собираю волосы в хвост. Глубокий вдох и, впихнув ноги в Юлины угги, распахиваю дверь.
– Я уж подумал, что ты решила остаться дома, – от неожиданности отпрянула в сторону. Игнат стоял напротив, загораживая собой подход. Его тёмный силуэт перекрывал свет с лестничной площадки, и от этого парень казался ещё выше.
Я пропихнула по горлу колючий ком и сделала шаг назад. Заметила, как его брови удивлённо взметнулись вверх. Игнат хмыкнул и, вытащив руки из карманов, шагнул вперёд, переступая порог моей обители.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, Ярослава.
Я врезалась спиной в прохладную стену. Пальцы сжались в кулачки, а ногти впились в ладони. Я сама впустила его. Я сама создала себе проблемы.
Игнат скинул с ног ботинки и опустил взгляд на мои. И я, поняв о чем речь, стянула со своих ног угги, ногами сдвигая их в сторону. Вздрогнула, когда он сделал широкий шаг, оказываясь слишком близко, и открыла рот...
– Я пиздец как хочу раздеть тебя, Яся, – шепнул, перебивая мой протест, – всю, – этот шёпот вновь вводит меня в оцепенение, – очень хочу видеть тебя обнажённую. Видеть, как твёрдеют твои соски, – он говорит это мне в лицо и, скорее всего видит, как наливаются краской мои щёки. Я чувствую, как мои соски действительно твердеют. Стягиваются под плотной тканью бюстгальтера и совсем слегка покалывают. Но это вовсе не возбуждение. Я не знаю что. Я не чувствую ни бабочек, ни трепета. Вряд ли страх может сделать это... но других эмоций этот человек во мне не вызывает, – но, – продолжает, поднимая руку и касаясь воротника моей куртки, – позволь мне хотя бы снять с тебя верхнюю одежду?
Глава 18
Плавным и осторожным движением Игнат цепляет мою куртку и стаскивает её по моим плечам. Не отпускает мой взгляд и слегка открывает рот. Я чувствую запах табака и стараюсь не вдыхать его.
– Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? – произносит так тихо, что я не сразу понимаю его. Но его забота кажется мне чем-то диким и совершенно не похожим на него.
– Я в порядке, – Игнат окончательно освобождает меня от куртки и, помедлив пару секунд, отбрасывает её на пол. Просто. На пол.
– Это хорошо. Твоё? – достаёт из кармана мою серьгу и протягивает её мне на ладони. Я молча киваю, боясь сдвинуться с места. Даже пошевелиться. Мне кажется, что любое моё движение может спровоцировать его на действия, – забирай. Вторая у тебя?
– Да, – мой голос хрипит, и я тихо откашливаюсь, чтобы прочистить горло. Разжимаю кулак и поднимаю руку, чтобы забрать украшение. Но Игнат ловко перехватывает моё запястье и дёргает меня на себя.
– Ах! – воздух срывается с моих губ и мне резко становится нечем дышать. Игнат тянет улыбку, и я замечаю вызов в его глазах. Тёмных и слишком глубоких. Бездонных. – Отпусти меня, – шепчу, хватаясь за его куртку и пытаясь оттолкнуть его.
Он не отпускает. Лишь крепче сжимает пальцы на моём запястье и подтягивает меня ещё ближе. Я сжимаю губы в тонкую полоску, а он улыбается ещё шире.
– Сделаешь мне кофе?
– Просто отдай мне серёжку и уходи, Игнат. Просто забудь сюда дорогу. Просто... сделай вид, что не знаешь меня. Пожалуйста?
Мне слишком тяжело произносить эти слова, потому что я уже чувствую пощипывание в носу и глазах. Я не понимаю, чем всё это заслужила. Что я сделала не так, раз встретила его? Я вижу в его глазах не только интерес, но и азарт. Словно он проверяет на прочность не только меня, но и себя.
– Просто? – отпускает мою руку и не глядя вкладывает мне в ладонь жемчужную серёжку, – всё слишком сложно, Яся. ПРОСТО было до прошедшей ночи. А теперь... это СЛОЖНО. И это не отпустит нас.
– Нас? – у меня прорезается голос и я задираю голову выше, – Игнат, я прошу тебя? Я сотру из своей памяти всё, что произошло...
– А что произошло? М? Яся?
– Я... благодарна тебе. Правда. Я... ты спас меня.
– Тогда почему ты до сих пор трясёшься передо мной, как осиновый лист?
И как мне объяснить ему этот страх, если я его даже себе объяснить не могу.
– Я... не знаю тебя.
Он молчит несколько секунд. Пытается что-то рассмотреть в моих глазах. Словно пересчитывает мои ресницы. Внимательно, задумчиво. Играет жевалками...
– И не надо, – беспрепятственно касается моего лица, и проводит кончиками пальцев по линии нижней челюсти, – не надо тебе меня узнавать. Просто завари мне кофе. Хотя бы? В знак благодарности?
Он отходит от меня на пару шагов, позволяя сделать вдох и почувствовать мнимую свободу. А я всё ещё не могу сдвинуться с места, продолжая сжимать в кулаке злополучную серьгу.
– Потом ты уйдёшь?
– Смотря, какой кофе ты приготовишь, – приподнимает тёмные брови и загадочно улыбается. А я случайно ловлю себя на мысли о том, как меняется его лицо. Ни из-за ухмылки, ни из-за хищного оскала. А именно из-за вот такой простой, ничего не значащей улыбки.
Хорошо... киваю головой и сдвигаюсь в сторону, пропуская его первым на кухню. Я сварю ему лучший кофе, который только могу.
Игнат на ходу снимает свою куртку и вешает ту на спинку стула. Отодвигает его ногой и садится, вытягивая ноги перед собой. Я вижу, как покачиваются его пальцы, обтянутые чёрным носками, будто он проигрывает в уме какую-то мелодию. Игнат совершенно расслаблен, словно здесь хозяин он, а не я. И... в какой-то степени он совершенно прав. Я стану хозяйкой тогда, когда перестану его бояться.
Мои руки едва заметно дрожат, но, кажется, Игнат и это подмечает. Не сбивает меня с толку, молча ожидая, когда его кофе будет готов. По моим позвонкам пробегается горячая волна, и я знаю наверняка, что всему виной его взгляд.
Когда кофе, наконец, готов, я выключаю газ и выливаю густой и ароматный напиток в небольшую чашку. Мне становится душно.
– Готово, – произношу громче обычного и развернувшись к своему гостю лицом, ставлю перед ним чашку, – с молоком?
– Пожалуй, – деловито кивает и подбирает свои ноги, освобождая мне подход к столу. Какая забота.
Я поджимаю губы и достаю из холодильника молоко. Затем мой взгляд падает на сливки, и их я тоже достаю. Выставляю перед Игнатом и жду, когда он сделает свой выбор... кто вообще пьёт кофе на ночь?
Я... иногда. И он, судя по всему.
Игнат выбирает молоко. Я облегчённо выдыхаю, когда он сам открывает бутылку и, зависая над чашкой, снова ставит его обратно.
– Нет, я передумал. Ничего не надо.
Поднимает чашку и делает глоток, а я, не дыша, наблюдаю за ним. За тем, как насупились его брови. Как опустились вниз уголки губ... как поднялся кадык на его шее, проглатывая кофе... и снова спустился на место.
– Очень вкусно, – произносит, облизывая губы и делает ещё один глоток, – но горячо. Пусть немного остынет. У тебя здесь курят?
– Нет, – мне не по себе, но всё же я стараюсь ответить как можно более уверенно.
– А балкон? Есть?
– В Юлиной комнате.
– Тогда я туда. – Игнат поднимается из-за стола и наклоняется к своей куртке. Достаёт из кармана пачку сигарет и, подмигнув мне, покидает кухню.
А я, крепко зажмурившись, опускаюсь на соседний стул. И что-то мне подсказывало, что эта ночь станет для меня ещё одним испытанием.
...
Пока Игнат курит на нашем балконе и разговаривает с кем-то по телефону, я прячу серёжку в шкатулку. Убираю в шкаф одежду и бельё, что до этого сложила на стул, и поправляю на кровати покрывало. Зная его наглость, я уверена, что он не упустит возможности заглянуть в мою спальню.
– Забыл кое-что! – подпрыгиваю на месте, когда за спиной слышу его голос. Выныриваю из шкафа, глядя, как он, подпирая плечом книжный стеллаж, наблюдает за тем, как я распихиваю тряпки по полкам.
– Ты всё? – мои руки машинально поправляют кофту, оттягивая ткань вниз.
– Вот! – он подбрасывает что-то черное в воздух и снова ловит. А затем протягивает мне.
– Что это? – вопрос сам срывается с языка, но я уже и так догадываюсь о том, что это.
– Возьми. Я специально для тебя купил. Странно, что у тебя его нет.
– С чего ты взял, что нет? – подхожу к Игнату и забираю из его рук перцовый баллончик.
– Был бы – ты бы им давно воспользовалась.
– Может, у меня просто не было возможности?
– Тебе так нравится спорить? Просто возьми его.
– Я уже взяла... спасибо, – чувствую себя крайне неудобно. Мне кажется, что он сейчас подарил мне защиту от самого себя. Не сдерживаю язык за зубами, и открываю рот раньше, чем мой мозг даёт мне на это добро: – я ведь могу применить это против тебя...
Очень надеюсь, что это прозвучало, как шутка, и Игнат не поймёт меня неправильно. Или правильно. Но он лишь смотрит на баллончик в моей руке и его губ вновь касается улыбка. Едва заметная, задумчивая.
– Я знаю. И... если я дам тебе веский повод: применяй.
Я была в ступоре. Я совершенно его не понимала. Иногда мне казалось, что мы говорим с ним на разных языках. Он смотрел мне в глаза, но у меня было чувство, что он пропускает свой взгляд сквозь меня.
– Там... твой кофе. Он, наверное, уже остыл, – мне не нравится этот взгляд. От него по моей коже ползут мурашки. Он пугает меня, и я никак не могу избавиться от этого ощущения.
Пусть скорее допивает свой кофе и уходит. Он ведь сказал, что тот получился очень вкусный...
– Да, – Игнат кивает и оставляет меня, уходя на кухню, а я, бросив его подарок на кровать, иду следом за ним. Что он сказал? Что купил его для меня?
На пороге в кухню почти сталкиваюсь с ним, но вовремя успеваю отскочить в сторону. В руках Игната была чашка с напитком.
– Ты куда?
– К тебе. Там мне нравится больше, – как ни в чём не бывало он обходит меня и идёт обратно.
– Игнат! – догоняю его и даже протягиваю руку, но вовремя одёргиваю себя. Не трогай его, Яра. Не нужно. – Игнат! Я хотела лечь пораньше! Пожалуйста! Выпей свой кофе и уходи. Ты ведь отдал мне то, что хотел...
– Почему ты впустила меня? – неожиданно он оборачивается и я снова торможу словно кобыла на скачках. Поднимаю голову, чтобы видеть его глаза.
– Что?
– Что слышала. Ты же боишься меня до дрожи. Но всё равно впустила, – делает глоток и, приблизившись к письменному столу, ставит чашку прямо на мои конспекты. – Или ты за сутки пересмотрела свои взгляды? Знаешь, ты очень непоследовательная...
– Я... – почти заикаюсь. Я не узнаю себя. Никогда и ни с кем я была такой трусихой. Я никогда не заикалась и не робела перед парнями. А он... будто подменил меня. Для себя.
– Ты?
– Я не боюсь тебя, – смелее, но его усмешка говорит о том, что он не воспринимает мои слова всерьёз.
– Боишься, – шаг в мою сторону и резкое движение. Я вздрагиваю, когда его широкая ладонь обхватывает мою шею сзади и дёргает на себя. С губ срывается рваный вдох. Руки сами цепляются за его плечи. – Твой страх питает моего демона. И... чёрт, он становится сильнее меня, Ярослава, – склонившись, шепчет мне в губы. Так горячо. Я проглотила аромат кофе.
– Мне больно, – попыталась отдалиться. Но моё сопротивление для него было ничем. Просто лёгким дуновением ветра.
– Тебе не больно, Яся. Тебе страшно.
– Тогда перестань пугать меня, – отвечаю не моргая и совершенно неосознанно облизываю свои губы.
– Не делай так. Не делай, когда я так близко.
Я поняла о чем он говорит. Но не успела даже рта открыть, как твёрдые и горячие губы врезались в мои. Игнат толкает меня к стене, прижимаясь бёдрами. Скручивает руки, выворачивая те, и рычит мне в рот. Словно животное. Это рычание заставляет меня замереть. Ощутить тяжесть в ногах и тьму в голове. Всхлипываю, когда его пальцы ложатся на моё лицо. Слегка поглаживая скулы, а затем мягко сжимая их. Позволяя моему рту открыться и скользнуть своему языку внутрь. Переворачивая внутри меня каждый атом. Вынуждая задрожать.
Замер. Замерли оба, когда в прихожей зазвонил мой телефон. Знакомая мелодия разорвала наколенную добела тишину. Игнат оторвался от меня, обдавая тёплым и учащённым дыханием. Я дёрнула головой, стряхивая с себя оцепенение, стряхивая невидимые кандалы, что он цепляет на меня каждый раз, когда прикасается.
– Отпусти, – на выдохе. Дёргаю плечами, чтобы высвободить руки и он тут же отпускает их. Отходит от меня шаг, и я в ту же секунду проскальзываю в коридор и поднимаю с пола куртку. Достаю мобильный и мысленно благодарю маму за своевременный звонок. Мой палец, дрожа, проводит по экрану, и я прижимаю телефон к уху. Нарочито громко произношу:
– Привет, мам! Как раз собиралась тебе звонить!
Оглядываюсь на шорох и встречаю скептический взгляд Игната и выразительно выгнутую тёмную бровь. Кажется, он думает, что я блефую. Поэтому я ставлю на громкую связь и убираю куртку в шкаф. Делаю это на автомате. Просто, чтобы был порядок. Я так привыкла. Затем прячу обувь: свою и, как ни странно, его тоже. Слушая мамину болтовню и искоса поглядывая на Игната, я прохожу на кухню и снимаю со спинки стула его куртку. Не думая. Убираю её туда, где ей место. Хотя, было желание выкинуть за порог квартиры.
