Текст книги "Пятая могила по ту сторону света (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Заблудился ты. Развернуться не помешает.

Блин. Неужели я пропустила поворот? Ну все, я теряю связь с Йодой. Зуб даю, он уже посмеивается надо мной. Я осмотрелась. Не могла я пропустить поворот, потому что нечего было пропускать.

Чувак из джипа притормозил и оказался метрах в шести позади меня. Но, стоило мне вздохнуть свободнее, как он поддал газу и рванул вперед.

Гадство.

– Держитесь, – сказала я голому мертвецу, – сейчас он в нас врежется.

Если бы я свернула, чтобы избежать столкновения, джип въехал бы мне в бок, поэтому я продолжала катиться вперед, набирая номер дяди Боба и пытаясь не дать Развалюхе съехать с дороги.

– Направо свернешь, шестьдесят метров одолев.

Свернешь направо? Не было здесь никакого сворачивания направо. И вообще никакого сворачивания не было. Йода явно замышлял чью-то смерть.

В миллиметре от меня джип резко затормозил, его занесло на соседнюю полосу, но водитель быстро справился с управлением и заново начал свою игру.

– Где тебя носит? – спросил дядя Боб.

– Сто пятьдесят метров одолев, свою цель найдешь.

Ох, круто. У меня получилось!

– Я уже близко. Кажется. Вот только кто-то…

Я взвизгнула, когда джип повторил маневр – рванул вперед и за секунду до столкновения с моей задницей притормозил.

Я шумно выдохнула.

– Черный джип «GMC», хромированные молдинги и радиаторная решетка. Тонированные стекла. Водитель – мужчина, до пятидесяти лет. Темные очки, черная бейсболка.

– Понял. Что происходит?

– Он пытался поставить мне джиэмсишную клизму. Дважды.

– Уже еду, – отозвался Диби. По голосу я поняла, что он бежит к своему джипу.

Я на все лады проклинала тот факт, что в Нью-Мексико необязательно ставить номерные знаки спереди. Чувак отстал, развернулся на сто восемьдесят и укатил в обратном направлении. Он был уже далеко, так что прочитать номер я не могла. И ни за что не погналась бы за ним, только чтобы увидеть чертов номер.

– Порядок. Он отстал.

Не знаю, почему не попросила Диби отвезти меня сюда. Волнений было бы гораздо меньше. Не говоря уже о том, что не коситься на гениталии, когда они буквально под носом, куда сложнее, чем можно подумать. Дядя Боб стоял у открытой двери своего серого джипа, уперев руки в бока. Вид у него был крайне обеспокоенный.

Нужный мост оказался одним из старых железнодорожных мостов. Ржавые крепления, такие же болты. Понятия не имела, что здесь вообще есть мост. На фоне почти голого ландшафта Нью-Мексико он выглядел великолепно.

– Еще что-нибудь узнала? – спросил Диби, когда я вылезала из Развалюхи, стараясь не рухнуть на землю.

– Кроме того, что здесь легко заблудиться? Гадский Йода. – Сейчас мне казалось, что винить во всем Йоду – правильное решение. – Тот чувак мог меня убить. А еще у меня в машине голый мужчина. Пожилой такой дядечка.

Я старалась вести себя как ни в чем не бывало, но Диби видел меня насквозь. Моя бравада его не обманула. Я решила назвать свою браваду Шуршащей Оберткой. Хотя, возможно, дядя Боб все понял с первого взгляда, потому что меня заметно трясло. Он крепко меня обнял.

– Здесь со времен индейцев с гнездами на головах никого не было.

– А что здесь понадобилось моей мачехе и ее гнезду?

Диби честно старался не рассмеяться, но не вышло.

– В общем, тот чувак развернулся и двинул обратно в город.

– Пусто, – раздался голос у меня за спиной.

Я оглянулась на спуск в высохший овраг. Дядя Боб притащил с собой Тафта – копа, который пытался устроить Рейесу проблемы.

– Привет, – поздоровалась я, когда Тафт глянул вверх. Видимо, чуть раньше он спустился в овраг, чтобы все там проверить.

Он кивнул в знак приветствия:

– Я ничего не нашел.

Тафт из тех, с кем для разнообразия приятно иметь дело. Благодаря его младшей сестре, умершей, когда они оба были еще детьми, он знает, что я вижу призраки. Слава богу, лишних вопросов он не задает. Тафту и так понадобилось время, чтобы свыкнуться с той крошечной долей знаний, которые у него имелись. Представить не могу, что он сделает, если узнает всю правду. Не думаю, что он стал бы адвокатом ангела смерти.

– Никаких следов? Развороченной земли? – уточнил Диби.

– Нет, ничего такого не видел.

– Ну не знаю, милая. Ты уверена, что место правильное?

– Так мне сказала та женщина. На вид латиноамериканка, одета в медицинскую форму.

– И она сказала, что ее тело здесь?

– Да. Вы нашли какие-нибудь совпадения с ее описанием в базе данных пропавших без вести?

– Одно. Заявили о пропаже пару лет назад. Говоришь, она появилась сегодня утром?

– Ага.

Дядя Боб ушел к своему джипу и вернулся с файлом.

– Она?

Я посмотрела на фотографию.

– Нет, эта девушка больше похожа на азиатку. А ко мне приходила латиноамериканка, – напомнила я. Вот никогда он меня не слушает.

– Ясно. Ты пока просмотри эти записи и дай знать, вдруг что-то покажется знакомым. А я пойду в машину и позвоню в участок. Если повезет, на этой дороге окажется кто-нибудь из офицеров.

– Хорошая идея.

Пока я просматривала записи, дядя Боб успел позвонить в участок и вернуться ко мне.

– Ну что?

– Ничего. А нет среди пропавших Николь или Никки? – спросила я у него, листая фотографии пропавших женщин. Я надеялась узнать кого-нибудь из тех, кто сегодня появился у меня в квартире, но ничего не находила. Надо сказать, было трудно разглядеть их лица под спутанными волосами и слоем грязи.

– Не помню, но может быть, она нездешняя.

– Ты можешь расширить поиски?

– Могу попробовать, раз уже теперь у нас есть ее описание.

Тафт вылез из оврага, почти не запыхавшись.

– Там ничего нет, босс.

– Люблю, когда ты называешь меня боссом, – поддразнила его я, и он тут же помрачнел. – Я и правда надеялась ее найти. Она очень переживала из-за родных.

– Может, у тебя есть какая-то зацепка, которая поможет нам установить ее личность? – спросил Тафт.

– На ней была медицинская форма. И бейджик на шнурке. Я успела рассмотреть буквы «Н-и-к». Мне все-таки кажется, что ее зовут Николь.

Он отряхнул пыль с формы и прищурился, осматривая окрестности.

– Какая больница?

– Наверное, пресвитерианская. Сегодня туда съезжу. Посмотрим, что мне удастся узнать.

Дядя Боб отошел ответить на звонок, а Тафт шагнул ближе ко мне. Засунул руки в карманы и уставился на пустыню.

– Ты видела мою сестру?

Я закрыла папку с документами.

– Уже несколько дней нет. Она по-прежнему в старой психушке.

– Но теперь у нее есть друзья?

– Ага, друзья у нее есть. – Тафт неплохой парень. Сам чуть не умер, когда пытался спасти сестру, и до сих пор о ней беспокоится. Но он должен знать о ней правду. – И если тебе интересно, она все такая же ненормальная. Имелось у нее пристрастие к ножницам, когда она была еще меньше?

Тафт усмехнулся:

– Она обрезала волосы всем своим куклам, если ты об этом.

– Так и знала. Доберись она до меня, я бы ушла оттуда, сверкая лысиной. Надо запомнить на будущее.

– Ладно, мне, наверное, пора возвращаться.

– Езжай в город за Чарли, – велел ему Диби.

– Дядя Боб! – в нос прохныкала я, зная, как его бесит такой голос. – Хотя нет, минуточку. Это классная идея! Чувак в джипе может вернуться. – Я глянула на Тафта. – Стреляй в каждый черный джип, который нарисуется рядом с нами.

– Так и сделаю, – отозвался Тафт, но я точно знала, что он врет.

– Извини, что притащила тебя сюда, – сказала я дяде Бобу. – Рано или поздно та женщина снова появится. Она сказала, что родные не могут найти ее тело. Что прошло уже много дней. Кто-то должен был заявить о ее пропаже.

– Мы все проверим, – заверил меня Диби, – а пока у меня свидание с клюшкой для гольфа и маленьким мячиком.

– Вечно ты носишься со своими мячиками, – я разочарованно покачала головой. Как мне делать дела без рабов?

Кстати о рабах. На обратном пути я позвонила Гаррету.

– Какой-то чувак на джипе пытался меня прикончить.

– Странно.

– Почему?

– Потому что у парня, которого я нанял, нет джипа.

– И правда странно. – Ох уж мне этот Своупс со своими шуточками! – Погоди-ка. Если кто-то пытался меня убить, ты все равно заплатишь своему подручному?

– Думаю, в такой ситуации у меня будет скидка.

– Тоже неплохо. Кстати, у меня на пассажирском сиденье голый пожилой мужчина.

– Перебор с информацией, Чарльз.

Бедный голый мертвый дядечка! Никто и слышать о нем не желает.

– Так как? Есть у Марвина приводы?

– Ни единого. Безупречное личное дело. Один нюанс: сколько, ты говорила, ему лет?

– Не знаю. Около тридцати пяти, наверное.

– Тогда я нашел не того Марвина Тидвелла. Этому пятьдесят четыре. И он уже умер.

– Даже так? А нужный нам Марвин совсем как живой.

– Скорее всего он и есть живой, а ты, может быть, имеешь дело с кражей личности.

– Серьезно? – Я даже села ровнее. – Мне такое и в голову не приходило.

– Как я и сказал, всего лишь может быть, но весьма сомнительно. Если хочешь, попробую узнать, так это или нет.

– Хочу. Дохренальон тебе спасибов.

Знала ведь, что не зря терплю Своупса. Я повесила трубку и задумалась о его словах. Кража личности. За это Марвина можно было бы прижать. Я знала, что шансы невелики, и знала, что моему мертвому голому спутнику намного больше пятидесяти четырех, но на всякий случай повернулась к нему и спросила:

– А вы случайно не Марвин?

Глава 7

Сейчас за мной никто не присматривает.

Мне обалдеть как страшно, зато какие открываются возможности!

Надпись на футболке

К сожалению, у меня была назначена встреча с психологом. Прихватить картины я не забыла. Да-да, те самые картины, на которых я изобразила чуточку смерти и расчлененки. Мне хотелось произвести на мозгоправа впечатление, хотелось заложить правильную основу наших с ней отношений. Пусть даже основа эта будет из отрезанных конечностей. По пути в ее офис я выбрала очередное голосовое сопровождение. Это был парень, которого я могла слушать весь день напролет и все равно не понять ни единого произнесенного им слова. Оззи. Разве можно сопротивляться британцу с текучим и вязким акцентом?

– Эм-м, в общем, короче говоря, да, метров через сто бери правее. – Бедный Оззи говорил так, будто в стельку пьян. Видимо, над моим пиратским приложением успели поиздеваться. В легальной версии Оззи наверняка говорил бы трезвее. – Ну да, точно. Короче, потом, где-то примерно через полсотни метров, свернешь налево.

У GPS-навигаторов есть прикол: они не всегда предлагают правильную дорогу. Это я знала, потому что если бы свернула направо вместо налево и выехала на Двенадцатую улицу, то до нужного адреса добралась бы намного быстрее. В общем, я поехала направо. Оззи маневра не одобрил:

– Какого х…?

Он только что сказал слово на «х»?

– Да ты меня ни х… не слушаешь!

– Ха! Круто! – сказала я мертвому голому мужчине, но он не обратил на меня ни малейшего внимания.

Зато с Оззи было ужасно весело. У меня рука не поднималась его выключить. Он по-настоящему взбесился, когда на Сентрал я пропустила поворот направо, поэтому я стала специально сворачивать не туда, лишь бы послушать, как он материт меня на чем свет стоит. Из-за этого я чуть не опоздала на сеанс копания у меня в голове.

Несмотря на придирки Оззи, я все-таки нашла офис доктора Ромеро, встречу с которой мне устроила Джемма, моя сестра. Джемма была полна решимости помочь мне разобраться с моим ПТСР, но лично мне казалось, что я и сама неплохо справляюсь. Мы с ним стали друзьями. Свою несдержанность я держала в ежовых рукавицах, и чихуахуа теперь пугали меня гораздо реже, чем раньше. К тому же я была уверена, что тот песик, который меня на самом деле напугал, страдал бешенством. Изо рта у него шла пена, а один глаз заметно косил и смотрел куда-то вдаль. Так что вряд ли я виновата в том, что из-за него мне снились кошмары.

Я вошла в симпатичное помещение, декорированное в привычном юго-западном стиле. Такие офисы сплошь и рядом по всему Альбукерке. К сожалению, в данном случае декор был из дешевеньких. С лепниной в виде кактусов и завывающих койотов. Ладно, признаюсь: я люблю завывающих койотов, особенно с банданами вокруг шей. Но делиться этим с доктором Ромеро точно не собиралась.

– Вы, должно быть, Чарли Дэвидсон, – сказала она, и я сразу почуяла, как от нее волнами исходит нью-эйдж.

Ясно, она одна из этих. Надолго наша встреча скорее всего не затянется.

– Она самая, –  натянуто улыбнулась я.

– Проходите, не стесняйтесь.

Доктор Ромеро привела меня в другую комнату с двумя креслами и маленьким диванчиком.

– Мне уже намного лучше, – сразу заявила я, перед тем как сесть на диван. Другими словами, начала издалека, как только могла, чтобы не нагрубить.

– Ваша сестра рассказала мне о том, что с вами произошло. Надеюсь, это ничего?

– Разве это не нарушает принцип конфиденциальности или как он там называется?

– Технически – нет. А вас беспокоит тот факт, что она ввела меня в курс дела?

– Ни капельки, просто любопытно.

– Ну что ж, извините, что нам пришлось встретиться в субботу. Ваша сестра – замечательная подруга, а на следующей неделе я уезжаю из города. Она просила меня принять вас до того, как… – Она заметила папку, которую я притащила с собой. – А это что?

– Художественная терапия. Думала поразить вас тем, как быстро выздоравливаю. Вот это я нарисовала на прошлой неделе. – Я вытащила рисунок с мертвыми птичками, которых поедала девушка с каштановыми волосами. – А это – вчера вечером. – Я показала рисунок, где птички весело летали на фоне сияющего солнца и радуги. Даже единорог там был. Если уж это не докажет, что я в своем уме, то тогда даже не знаю, что еще придумать.

Доктор Ромеро улыбнулась:

– Ваша сестра мне все рассказала. Я знаю о ваших маленьких трюках.

– Правда? А она рассказывала вам о том трюке, где я говорю «Выбери карту, любую», а потом «Засунь ее обратно в колоду. И мне не показывай!», а потом…

– Это называется дефлексия[11]11
  Дефлексия (отклонение) – неосознаваемый механизм ухода, направленный на прекращение контакта и усиление изоляции человека как от других, так и от его собственного опыта.


[Закрыть]. Иными словами – вы замыкаетесь в себе и пребываете в потемках.

– Странно. Буквально вчера мне говорили, что я, наоборот, сияю, как солнечный свет, который отражается от хромированного бампера.

Губы доктора Ромеро сложились в лукавую улыбку, и я поняла, что этот раунд мне не выиграть.

– Значит, она рассказала вам о всех моих маленьких трюках?

– Рассказала.

– А о больших хотя бы упомянула? У меня, знаете ли, есть парочка просто сногсшибательных фокусов.

– Почему бы вам самой мне о них не рассказать? – предложила она, всем своим видом излучая понимание и бесконечное терпение.

Я подалась вперед, смерила ее взглядом из-под полуопущенных ресниц и приправила свою улыбку капелькой зловещести.

– Я могу устроить землетрясение прямо у вас под ногами.

– Правда? – спросила доктор Ромеро, прикидываясь восхищенной.

Что я вообще вытворяю? Умоляю выделить мне койку в отделении для душевнобольных? Но ей-богу, она была такой самодовольной, что мне до смерти хотелось поставить ее на место. И все-таки она – подруга Джеммы. Если я с ней облажаюсь, финала этой истории мне ни за что не узнать.

Как и я, доктор Ромеро оперлась на локти.

– Может быть, покажете?

Это был не столько вопрос, сколько вызов. Который я приняла. Дала своей силе собраться у самого сердца, завихриться, вырасти, как снежный ком, пока она не соприкоснулась с самым центром моего естества. Я позволила ей выскользнуть из меня, окутать землю под нашими ногами и воздух вокруг нас. А потом ненадолго отпустила на свободу. Сила росла сама в себе, накапливая энергию, и мне оставалось только немного ее подтолкнуть.

Мир под нами пошатнулся. Предметы на столе затряслись, лампа свалилась с края на пол, и только после этого я вобрала обратно высвобожденную энергию.

Доктор Ромеро побледнела, но со страхом справилась.

– Как я и говорила, ваша сестра мне о вас рассказывала.

Вот гадство. Я полезла за телефоном.

– Извините, я на минутку.

Она выпрямилась в кресле и стала ждать, пока я звонила Джемме.

– Ал…

– Джемма, какого черта?!

– Что? Что еще я натворила? – Мне показалось, что она с трудом переводит дыхание.

– Чем ты занимаешься? – подозрительно спросила я. В последние несколько дней она вела себя, как никогда, скрытно. Зуб даю, чем бы она ни занималась, у нее была компания.

– Ничем. Почему ты ругаешься?

– Кто там с тобой?

– Никого. Ты опоздала на встречу?

– О, ты имеешь в виду встречу с совершенно незнакомым человеком, которому ты выложила всю мою подноготную?

– Да.

– Джемма! Какого черта?!

– Что, не удалось ее отпугнуть? – спросила Джемма невозможно довольным тоном.

– Нет. Что ты ей рассказала?

– У нее и спроси. Я занята.

– Да кто там с тобой?

– Никого. Прекрати спрашивать. К тому же это не твое дело.

– Ну и фиг с тобой.

Я повесила трубку и вернулась в кабинет доктора Ромеро, готовясь провести целый час в аду на Земле.

***

Вопреки первому впечатлению, доктор Ромеро оказалась не такой уж плохой. Даже после моего финта ушами ей хватило смелости взяться за мой случай. И все же я не могла представить, чтобы наши встречи привели хоть к какому-то результату. После сеанса я сразу поехала в пресвитерианскую больницу, где надеялась хоть что-нибудь выяснить о пропавшей женщине по имени Ник-как-то-там. Войдя в здание больницы, я двинулась прямиком в регистратуру. Обычно там дают всякую информацию, а как раз информация мне и была нужна.

– Привет, – поздоровалась я с женщиной, сидящей за стойкой. – Не могли бы вы мне помочь? На днях я попала в руки потрясающей медсестры по имени Николь и теперь очень надеюсь, что вы подскажете мне, в каком отделении она работает.

Несколько секунд женщина в упор смотрела на меня, а потом спросила:

– А в каком отделении вы тогда находились?

Что ж, она не промах.

– Ну, видите ли, в том-то все и дело. Я не помню. Я была… эм-м… в состоянии алкогольного опьянения.

– Скажите мне, как вас зовут, и я просмотрю записи.

– В тот день я назвалась выдуманным именем.

Женщина глубоко вздохнула:

– Я не могу давать какую бы то ни было информацию просто так. – Ее губы сложились в угрюмую линию. Обычно так делают люди, которым нравится поучать направо и налево.

– Послушайте, мне всего лишь нужно знать, работает ли здесь медсестра или кто-нибудь еще, кто мог бы носить медицинскую форму с бейджиком, на котором написано имя Николь. Или Никки. Или любое другое, которое начинается на «Н-и-к». – Я достала удостоверение частного детектива. Оно придает мне официальности. – Я работаю над одним делом вместе с полицией. Если вы нам поможете, мы будем очень благодарны.

– И что это за дело?

Услышав мужской голос, я подпрыгнула и обернулась. У меня за спиной стоял капитан Экерт. Он что, следит за мной?

– Капитан, что вы здесь делаете?

– Могу задать вам тот же вопрос. Сегодня утром я проверил ваш статус и что-то не припомню, чтобы вы были приписаны к одному из текущих дел.

– А, ну… сейчас я работаю с дядей.

– Над каким делом?

Святой ежик, еще чуть-чуть, и этот человек доведет меня до ручки. С чего он так на мне зациклился?

– Пропавшая без вести женщина.

– Не припомню, чтобы Боб сейчас вел хоть какое-нибудь дело о пропавших без вести людях.

– Официально дело пока не заведено.

– Что ж, прекрасно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь.

– Нет-нет, мне не хочется вас беспокоить.

Он не обратил на меня ни малейшего внимания, показал регистраторше свой значок и сказал:

– Список сотрудников по имени Николь. Будьте добры.

– Хорошо. – Она нажала пару клавиш и дала мне имена двух Николь. Одна работала в отделении диагностики, а вторая – в отделении для новорожденных.

Мне ужасно не хотелось задавать этот вопрос (чтобы не давать капитану Экерту больше зацепок, чем надо), но я все-таки спросила у женщины за стойкой:

– У вас на экран выводятся фотографии?

– Да, – она развернула ко мне монитор. – Это Николь Фостер.

Николь Фостер оказалась высокой рыжеволосой женщиной с уймой километров пробега по жизни.

– Нет, это не она.

– Ясно. – Женщина опять застучала по клавишам. – Николь Шваб.

Эта Николь была моложе, но оказалась веснушчатой блондинкой в очках.

– Блин, и это не она.

– А знаете, у нас есть Николетта. – Женщина повернула монитор к себе, пощелкала клавишами и снова развернула его экраном ко мне. – Может быть, она?

Я кивнула:

– Она.

– Что ж, посмотрим. Николетта Лемэй работает в послеоперационном отделении. Третий этаж. – Женщина широко улыбнулась капитану. – Рада, что смогла помочь.

– Спасибо, – поблагодарила я и оглянулась на капитана Экерта.

Раньше я не замечала, но он и правда поразительно красивый мужчина. Ну и ладно, поверю, что ее интерес к нему был неподдельным. Уйме женщин нравятся мужики в форме.

Я двинулась к лифтам. Капитан не отставал ни на шаг.

– Дальше я могу сама, – сказала я ему и кивнула в сторону регистраторши. – Ну, знаете, если вам хочется взять ее номер или еще что.

Его брови от удивления приподнялись.

– Спасибо, конечно, но я обойдусь.

Капитан Экерт вдовец. Пару лет назад его жена умерла от рака, и лично мне казалось, что именно поэтому меня так легко приняли на должность консультанта полиции. Он оплакивал жену. Думаю, в то время он бы разрешил дяде Бобу даже притащить слона в комнату отдыха. Я тогда старалась держаться от него подальше. От его горя было трудно дышать. Оно обволакивало меня и выдавливало из легких кислород. Я с трудом могла смотреть на капитана, не чувствуя переполняющей горечи утраты. Даже сейчас он ассоциировался у меня с ощущением непереносимого дискомфорта. Его чувства доказывали, что он искренний и благородный человек, но первой моей реакцией на его появление всегда было желание бежать сломя голову, лишь бы оказаться как можно дальше от него.

И все-таки при каждой встрече с ним у меня что-то таяло в сердце. Что-то, что было наполнено почтением с привкусом настороженности. Этот человек был невероятно проницательным, и теперь, когда он идет по моему следу, мне нужно быть предельно осмотрительной. Раньше он просто-напросто не обращал особого внимания на то, что делаем мы с Диби. Мы раскрывали одно дело за другим, и ему этого было достаточно. Однако после моего последнего фиаско, когда мне попутно одним махом удалось раскрыть четыре дела, одно из которых касалось серийного убийцы… в общем, я могу понять, с чего вдруг его обуяло любопытство.

Мы вошли в лифт, и я нажала кнопку третьего этажа. Вряд ли можно чувствовать себя более неловко, чем оказавшись в лифте с тем, от кого в любом помещении кончается кислород.

– Ну и как вам нынешний уровень преступности? – спросила я, лишь бы хоть немного отвлечься от нехватки воздуха. В моей крови просто задыхались эритроциты.

В ответ капитан Экерт только молча уставился на меня.

Ладно. Я покачалась на пятках и внезапно поняла, что панелька с кнопками – удивительно захватывающее зрелище. Через тысячу лет мучительной агонии открылись двери. Я призвала на помощь всю свою силу воли, чтобы тут же не начать хватать ртом воздух.

Мы оказались на третьем этаже, и я сразу направилась к сестринскому посту, притворяясь, будто меня не преследует капитан полиции.

Я показала свое удостоверение.

– Привет. Могу я задать вам несколько вопросов о Николь Лемэй?

Из трех сидевших там медсестер только одна не подняла взгляд – видимо, была очень занята, чтобы отвечать на какие-то вопросы.

– Николь? – переспросила одна из двух, которые удосужились на нас посмотреть. У нее были жесткие каштановые волосы и очки в золотой оправе.

– Да. Мне хотелось бы узнать, когда вы в последний раз ее видели.

Медсестра уставилась на меня с пустым выражением лица. Потом взглянула на часы.

– Наверное, минут пять назад.

– Нет, – сказала я, переступая с ноги на ногу. – Николь Лемэй. То есть, простите, Николетта.

Теперь заговорила вторая медсестра – симпатичная блондинка, явно предпочитающая богатую углеводами пищу.

– Вы правы, – сказала она, глядя на настенные часы. – Мы не видели Николетту уже минут двадцать.

Первая рассмеялась:

– Когда весело, время летит незаметно.

– Говорила же тебе, не подходи к миссис Уотсон. Ей нравятся последствия вздутия.

– Должна же я была записать ее жизненные показатели.

– А вот и она, – одна из них ткнула пальцем куда-то мне за спину.

– Я Николетта.

Я развернулась и уставилась на своего призрака. Только она уже не была призраком. Она была очень даже жива. И дышала. Это же чудо!

– М-мм, Николетта Лемэй?

– С самого рождения. – Она стала вытаскивать из карманов пустые упаковки от шприцов и куски лейкопластыря и добавила: – К сожалению. Если в ближайшее время меня никто не позовет замуж, мама точно даст объявление в газету.

– Ох, ну, я… знаете ли, просто…

– Вы кажетесь мне знакомой. – Николетта оглядела меня с ног до головы, потом посмотрела на моего спутника.

– Точно, извините. Я Чарли, а это капитан Экерт из управления полиции Альбукерке.

Она расправила плечи, явно начиная волноваться.

– Что-то случилось?

Я поспешила ее успокоить:

– Нет-нет, ничего. Я всего лишь…

В общем, я стояла, понимая, что напрочь лишилась дара речи. Еще никогда в жизни я не видела призрака, который бы сказал мне, где искать его тело, а потом снова появился передо мной живее всех живых. Николетта Лемэй определенно была, что называется, во плоти. Ни единый волосок не выбился из безупречной укладки. Неудивительно, что мы не смогли найти ее тело. Она привела его сюда, и теперь оно стояло в шаге от меня.

– Вы когда-нибудь бывали у старого железнодорожного моста на пятьдесят седьмом шоссе?

– Понятия не имею, где это находится.

– Ясно. А у вас случайно нет сестры-близняшки? – спросила я, осознавая, как по-дурацки сейчас выгляжу.

– Н-е-е-ет. А в чем, собственно, дело?

– Ни в чем. Не берите в голову. Я ошиблась. Похоже, я нашла не ту Николетту.

– А-а. – Кажется, она немного успокоилась. – Но вы и правда кажетесь мне знакомой. Вы никогда не встречались с моим братом?

– Вполне возможно. Я люблю ходить на свидания. Точнее любила. Так куда?

– Что – куда?

– Куда ваша мама хочет дать объявление?

– А! Она собиралась обратиться в светскую хронику. А еще угрожала записать меня в службу эскорта. Чтобы хоть как-то устроить мне свидания.

Это я могла понять. Капитан Экерт напрягся – явно не привык слушать пустую женскую болтовню.

– Что ж, нам придется оставить вас в покое, – сказала я Николетте. – Еще раз прошу прощения за ошибку.

Я уже развернулась, чтобы уйти, но капитан словно прирос к месту. Мне показалось, он сбит с толку. Выбора не оставалось. Я взяла его за руку и потащила за собой. Моего маневра он явно не оценил.

– И все? – спросил он.

– И все.

– К чему все это было?

– Ни к чему. Я ошиблась.

– Вы ее узнали. А значит…

– Нет. Я сама не очень понимаю, что произошло. Это не та девушка.

– Что значит «не та»?

– Не та, которая, возможно, пропала без вести.

– С чего вы вообще взяли, что пропала какая-то женщина? Кто-то подал заявление?

– Я получила анонимную наводку. Наверное, кто-то просто пошутил.

– Вы всегда впадаете в такие крайности из-за анонимных наводок?

– Нет. Иногда.

Капитан пытался сбить меня с толку. Он что-то подозревал, только не знал, что именно. За свою жизнь я на такое успела насмотреться.

– В тот момент информация показалась мне достоверной.

Затолкав его в лифт, я отпустила его рукав и, разглаживая складки, пробормотала:

– Простите.

Капитан шагнул назад и, не глядя на меня, проговорил:

– Вы щелкаете дела как орешки, Дэвидсон. На вашем счету уйма раскрытых преступлений. Я хочу знать, как вам это удается.

Гадство. Добром это ни для кого не кончится.

– Знаете, это все дядя Боб. Он отлично справляется со своей работой.

– Знаю. И все же мне интересно, как бы он справлялся, не будь вас у него на подхвате. – Теперь он повернулся ко мне. – Или это он у вас на подхвате?

Открылись двери лифта.

– Наверное, мне стоило бы оскорбиться, капитан. Мой дядя великолепный детектив. За эти годы он много раз оказывал мне неоценимую помощь.

– Уверен, так оно и есть. Вы чешете спинку ему, а он – вам.

Я выскочила из лифта.

– У меня аллергия. Зуд.

Пока он не успел спросить о чем-то еще, я со всех ног бросилась к стеклянным дверям.

Оказавшись в Развалюхе, я тут же набрала номер дяди Боба.

– В общем, нашла я нашу пропавшую девушку. И твой капитан тоже.

– Что? – встревожился Диби. – Капитан Экерт был с тобой? Он видел тело? Вызвал команду экспертов?

– Не совсем. Тела нет. Она жива. Чудо какое-то.

Он глубоко вздохнул, и я легко представила, как он трет пятерней физиономию.

– Чарли, ты говорила, что она пришла к тебе.

– Так и было. Честное слово, дядя Боб. Я так же, как и ты, ничего не понимаю. Но нам надо что-то делать с твоим боссом. Он очень странно себя ведет. Как будто что-то знает. Или думает, что знает. Я не представляю, что ему говорить. Он хочет выяснить, как мне удается раскрывать столько дел.

– Проклятье. Он сам так сказал?

– Да. И он откуда-то знает, что я с пяти лет помогала и помогаю вам с папой. Он копался в прошлом и как-то это выяснил! Но как? Как?!

– Понятия не имею, милая. Но всем известно, что ты мне помогаешь. Потому-то тебя и приняли на должность консультанта. Черт возьми, да он сам это одобрил.

– Ага, зато теперь ему вдруг стало любопытно. Он начал разнюхивать. Ох, не надо было мне в один день раскрывать убийство, ограбление банка и находить пропавшего ребенка и серийного убийцу. Я привлекла слишком много внимания. Все, с сегодняшнего дня буду дозировать дела. Раскрывать их по одному.

– Что ж, может быть, это хорошая идея.

***

По пути к Рокету я попробовала еще три голосовых сопровождения. Хотя Бела Лугоши никогда не казался мне жутковатым, от его требований вроде повернуть направо «прямо здесь» и налево «как только, так и сразу» мне в голову закралась мысль, что он ведет меня прямиком к смерти. Усугублялось все еще и тем, что этот человек умер до моего рождения, а я очень сомневалась, что в те времена существовали навигаторы. Или этим голосам подражали пародисты, или Бела был в самом деле бессмертным. В конце концов я решила остаться в компании Оззи. Конечно, я легко могла заблудиться, потому что понимала его с пятого на десятое, зато с ним было весело.

Мне не терпелось увидеться с Рокетом. Рокет – как гигантский колобок. А еще он призрак и гений, которому известны имена всех, кто когда-либо жил и умер на Земле. Что делает его потрясающим источником информации, который трудно переоценить. Я могу назвать ему имя, а он может сказать мне, в какой точке координат в пределах вселенной находится этот человек. То бишь жив он или мертв. А если не мертв, то находится ли на финишной прямой. Правда, получить любую другую информацию от Рокета так же легко, как вырывать зубы косметическим пинцетом.

Заброшенной психлечебницей, где жил Рокет, владели «Бандиты» – байкерский клуб, лидеров которого объявили в розыск за ограбление банков. Для одного из них – вечно небритого негодяя по имени Донован – в моем сердце было особое место. Честно говоря, для них для всех там имелось местечко, но у нас с Донованом было кое-что особенное. Слава богу, не герпес. Так далеко наши отношения никогда не заходили. Потому что, кроме всего прочего, он еще и истинный джентльмен. Я поняла, как сильно по нему соскучилась, когда проезжала мимо их дома рядом с лечебницей. Вот только дома там уже не было.