Текст книги "Крылатая пантера"
Автор книги: Данила Врангель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Ладно, красотка, слушай:
Маршалловы острова, банк «BINGO» N AB 0006669991-129NR;
Соломоновы острова, банк «BINGO» N CD 0009996662-417OR;
Сейшельские острова, банк «BINGO» N EF 6660009993-341PR;
Федеральные штаты Микронезии, банк «BINGO» N GH 9996660004-215RR.
Остальная информация будет передана по другому каналу. Приятно было пообщаться, хотя и не скажу, что в тебе что-то есть. Но и обо мне ты уж точно этого не скажешь.
Анжела пристально глядела на Философа. Вот это хватка! Волк! И правда, Волк. Но странно: не злой, не обозленный. Что ни говори, Бизон умеет подбирать людей. Волк… А почему Волк? Впрочем, какая разница.
– Волк, а я тебе хоть немного нравлюсь?
– В каком смысле? Ты хоть понимаешь, что в таких вопросах есть разные смыслы?
– Я понимаю, что ты все понимаешь. Мне даже не нужно разговаривать. Но тогда скажи, ты ведь такой умный: понятие дает счастье?
– Нет, красотка, не дает. Но мужчина является на свет не для этой химеры.
– А зачем же тогда вы, мужчины, спите с нами, женщинами? Что ты можешь на это ответить? Ведь ты не исключение. Может быть, я тебя и не возбуждаю, но кто-то же есть? Или, может, это сила духа?.. Преобразила тебя в того, кто ты есть. А ты уверен, что это то, чего ты ищешь?
– Я ничего не ищу. А отношения с женщинами – производственная необходимость. Знаешь, красавица, как мерзко себя чувствует настоящий мужчина после этого технологического процесса? Это знают все! А вот вы, ведьмы, наоборот – испытываете чувства совершенно другие. Я бы даже сказал – вампирические. Что, я неправ?
– Да прав, прав. Настоящая женщина – всегда стерва. А ненастоящие мужчин не интересуют. Это ведь не тайна, – Анжела поправила прическу.
– Да, это не тайна. Но, должен признать, ты понимаешь эти вещи. Все-таки профессионализм сказывается. Девальвация сексуальности – я бы это так назвал. В документированном теизме есть на это ссылки, но они очень криволинейны, туманны, зашифрованы и не рисуют картину реальной ситуации. А она такова: люди, как вид, могут исчезнуть. Это не шутка, к сожалению. Это проблема многих конфессий и философских исследований. Интересно? Прав я в этот раз, ответь? Ты же должна отличать бесовское от божественного, являясь частью одного из них.
– Да прав, конечно, прав. Главная цель нашей встречи достигнута, и почему бы тебе теперь не быть во всем правым? И даже всегда? Хотя Волк – он и есть Волк. Скажи, а почему Волк?
– Военная тайна.
– Ну ладно, как хочешь. Тайна – это всегда звучит. Тем более такая.
Она в который раз вытащила из сумочки зеркало и подправила губы, любуясь собой в отражении.
– Как тебе мой рот?
– Рабочий. Болтает много.
– Ты знаешь, а я все-таки начинаю чувствовать твою эрекцию. Ты не обиделся?
– Я всегда полагал, что для женщин это наименее важная деталь в отношениях полов. Или это не так?
– Как сказать. Самое главное – чувствовать себя нужной. Тогда проходят любые номера.
– Да слышал я уже этот впечатляющий бред. «Нужной-нужной»! Нужной для чего, а?
– Ты что, совсем импотент, что ли?
– Я вообще-то – на работе. Да и при чем здесь это? Или мне надлежит показать свои способности в действии? Конечно, тебе легче будет, но такого подарка я тебе делать не собираюсь.
– Знаешь, я, конечно, сука, но ты мне понравился. А почему – не знаю, – Леля положила зеркало в сумочку. – Может быть, твоей ориентацией, которую не определить. Но сука, она ведь и есть сука. Ты ведь это знал всегда.
Плавным движением блондинка вытащила свой браунинг и одну за другой всадила все пять пуль Волку в грудь. Раздавались только глухие щелчки затвора, шлепанье пуль о Философа и звон отлетающих гильз в легкой дымке сгоревшего пороха. Философ продолжал смотреть на нее и даже улыбнулся издевательской усмешкой. Анжеле показалось, что она сходит с ума. Все-таки выполнила приказ, хотя совсем не хотела этого делать. Философ почти сумел ее обнулить. Но Волк должен был умереть.
VOVA рывком протянул руку, схватил агентшу за горло и впился сталью взгляда в побелевшее Лелино лицо. Рубашка у него на груди разошлась, и та увидела на его теле пластиковый бронежилет, а в нем – все ее выстрелы. Антиинерционный бронежилет! Эта штука стоит полмиллиона долларов! Волк даже не шелохнулся, когда в него впивались пули!
– Оффшорные номера?! Да ты знаешь, ведьма, что твой кристалл ничего не записал из-за вот этой крошечной статуи Свободы? Знаешь, что такое жесткое подавление генерации частоты аудиосигнала? Или ты и правда все номера наизусть запомнила? Тогда, может, тебе отключить память? Не-е-ет, знаешь, что я сейчас сделаю? Ты умрешь со смеху от этой идеи!
Он вытащил из кармана небольшую пластиковую бутылочку ярко-алого цвета.
– Знаешь, что здесь? Смесь соляной и азотной кислот, перемешанных с техническим маслом. Легкое нажатие, изящное опрыскивание – и ваша чудесная кожа лица превращается в черные, дымящиеся лохмотья с трупным запахом. Впечатляет? Впечатляет. Я-то знаю, чего ты боишься больше всего, падаль меркантильная. Не буду я ломать тебе шею, – зачем? – просто вылью эту священную смесь тебе в лицо, чтобы ты и внешне стала тем, кто ты есть на самом деле. А? Нравится? Или это уже не та философия, о которой тебе рассказывали? Забыли, наверное, уточнить, что я философ крайнего, экстремального толка и прямого действия. А что это такое, знает разве что Люцифер, да и тот на эту тему думать не хочет. Зачем лишний раз переживать?
Анжела, бледная как покойница, тупо глядела на монстра в бронежилете. Оживший зомби. Вернулся оттуда и поэтому свободен полностью, вне всяких иллюзий. Стильную стерву стал бить озноб. Ее предупреждали насчет Философа, что тот очень непрост, но она не поверила, особенно когда увидела.
– Теперь вот что. Сейчас ты мне будешь говорить то, о чем я тебя буду спрашивать. И если хотя бы один ответ вызовет у меня сомнение, ты знаешь, что будет с твоим лицом. Не сразу, не сразу! А постепенно. Так сказать, искусственными пигментными вкраплениями. Надо же будет тебе оставить разума и силы для последующих ответов. Впрочем, тебе такие подробности знать не надо. Сама почувствуешь, что станет с твоей кожей. Знания и чувства – большая разница.
Волк держал ее сзади за волосы, запрокинув лицо вверх:
– Итак, начнем? Быстро факсимильный код твоего шефа! Ты не можешь его не знать. Когда он прококаиненный или ширяется герой8, подпись шлешь ты. Это легко определяется по бреду, который плывет в сети, а мы перехватываем и, поверь, со смеху умираем – куда идет и ведет цивилизация. Ну?!!
– КАRАМBА 987 плюс двенадцать шестерок. Там электронный слепок.
– Проверим.
Философ включил компьютер, извлеченный из сумки, вошел в сеть и набрал код сервера. Вставил дискету и перегнал на нее электронную подпись. Леля еще не поняла, какую услугу она только что оказала.
– Правильный ответ. Тебе пока везет. Идем дальше. Номера счетов на предъявителя в Женеве. Четыре номера. Я не ошибаюсь, четыре? Четыре-четыре. Быстрей!
– Я не скажу!
Анжела была в предобморочном состоянии. Серо-белое лицо уже давно не напоминало стильную бестию. Страх никому не к лицу, а стильным блондинкам – тем более.
– Что-что? Не скажешь?
Интровертный потрошитель отвинтил пробку на бутылочке, и помещение стал заполнять едкий запах.
– Ты, может, покричать хочешь? Так кричи, кричи… Говорят, от этого легче. Вот только кому, неизвестно. И кстати, заведение наше закрыто, персонал сидит на свежем воздухе – угощаются за мой счет. Думают, я тебя трахаю! Номера, ведьма! И быстро! Ты думаешь, я забуду твои пять бронебойных подарков? Я этого делать не собираюсь. И микрочип видеозаписи этого делать не будет. Показать тебе, сука, твое лицо, когда ты нажимаешь на спуск своего дебильного пистолетика? Да мне пули до фени, мне лицо твое важно, как ты отрывалась, думая, что идиот Философ полетит на тот свет, помахав тебе ручкой. Тебе очень не повезло, что ты не стреляла в голову. Но я знал, что ты этого сделать не сумеешь. Голова – не в твоей компетенции.
Анжела обвисла, как тряпка, и заплакала.
– И ты на меня хочешь так воздействовать? Верх кретинизма седьмой жены Ибрагима, или какой там еще! Считаю до трех. ДВА!
– …Женевское отделение банка Би-эн-ди. Четыре номера-счета. Начинаются все набором букв OMEGA. Затем восьмизначное число. Первое – квадратный корень из пяти, потом шести, потом семи, потом восьми. Все.
Волк отпустил ее, и она упала в кресло, едва дыша.
– Ну вот, милая, первую серию знакомства с экстремальной философией закончили. Но если ты думаешь – это все, то это означает лишь то, что я выбил из тебя не все заблуждения. Знаю я, что тебя держит. Тебя держит кокс. Но это ненадолго.
Анжела сидела, как сдутая кукла. Лицо у нее было серое. Косметика размазана. На голове – всклокоченная пакля. Глаза потекли.
– Знаешь, а вот теперь в тебе что-то есть. Человечность часто проявляется вследствие определенного язычески-христианского обряда, искупления – можешь и так сказать, – вроде того, что мы (мы!) с тобой произвели. А ну-ка, глянь сюда!
Анжела покорно подняла голову.
– Ты понимаешь, что я одолжил у тебя не всю информацию? Но мне пока больше не нужно. Должна же быть в женщине какая-то тайна! Правда, и этого хватит, чтобы твой полудурок шейх скормил тебя крокодилам. Но это лишь в лучшем случае. Если ты сумеешь его убедить, что все прошло по твоему плану, и отдашь ему номера счетов, которые не знаешь. Второй вариант последствий твоего отчета заключается в том, что он станет варить тебя в оливковом масле. Но не всю сразу, а начиная с кончиков ног. Это гуманный вариант. Душе настолько опротивеет тело, что она с радостью выпрыгнет в мир иной и обиды держать не будет. Или у тебя есть сомнения по этому поводу? Я бы предложил, на основании некоторого опыта, верить отныне только мне. По крайней мере, я человек прямой и если убью, то сразу и без пыток. И еще. Поскольку я человек прямой, то хочу добавить: отныне ты рабыня моя, а не того обкуренного Ибрагима ибн Хасана, или кто он там, тебе виднее. Если что-то хочешь сказать, то говори сразу, потом поздно будет.
Анжела долго не раздумывала. Она мигом забыла все плохое, что было раньше, и сказала совершенно искренне:
– Я сделаю все, что ты скажешь. Но очень прошу тебя позволить мне прикончить шейха. Я смогу.
– Не сомневаюсь. Но почему ты начала разговаривать как Шехерезада из «1000 и 1 ночи»? Просить ты не будешь ничего. Но я не против обсудить проблему шейха.
Специалист по суггестивному воздействию потянулся, зевнул, снял бронежилет, вытряхнул пули, скрутил его трубочкой и сунул в спортивную сумку. Налил два бокала вина и протянул один своей свежезавербованной адептке. Она выпила, он забрал ее браунинг и сунул в карман. Анжела смотрела на него не отрываясь, как на сына Божьего.
– Еще одна маленькая деталь, – он протянул лист чистой бумаги и ручку. – Пиши, я продиктую. Писать ты хоть умеешь?
Фрагмент романа «славянский стилет»
Рентабельность секса втроём
– Невозможность порождает безумие. Не всегда, но очень часто.
– Это не убедительно.
– Когда ты убедишься, то это будет уже не этот свет. Ни один безумный не осознаёт своего безумия. Ни один. Даже ты.
– Что ты сказал? Я сумасшедший?
– Пока нет. Пока. И верь мне. Кому–то надо верить. – Человек с лёгкой небритостью на лице наклонился к собеседнику. Добавил:
– Некоторые вещи о себе мы можем узнать только со стороны. Только оттуда.
– А ты? Ты пользуешься зеркалом? – спросил в ответ худой блондин с длинной косой из серебристых волос.
– Я дублируюсь. Второе моё Я выходит из тела и проверяет, всё ли в порядке с основным Я. Но ты незнаком с такой техникой.
– Короче. Идём на дело или не идём?
– Ты рвёшься всю жизнь провести в камере?
– По этой статье максимум двадцать лет.
– Для тебя это будет вся жизнь, поверь мне.
– Так что – отбой?
– Нет, мы ждём.
– Чего?
– Отмены невозможности. Иначе ты сойдёшь с ума. А меня это не устраивает. Да и тебя, думаю, тоже.
Блондин вскочил и стал ходить по кругу вдоль дубового стола, за которым сидел небритый. Тот молчал и смотрел на большие часы с маятником. Те стали отбивать двенадцать часов ночи. Зазвонил мобильный телефон. Небритый ответил:
– Да.
– 925 1610017. Смени трубу. – Отключились. Небритый взял другой мобильный телефон и набрал продиктованный номер. Ответили:
– Даю подтверждение. Она появилась. Через двадцать минут будет у тебя. – Телефон отключился. Небритый посмотрел на блондина и сказал:
– Невозможность уменьшается. Тебе фартит.
– Хватит издеваться. Появился новый проводник?
– Да. Скоро она будет здесь.
– Она?
– Да, она.
– Женщина не в состоянии проделать такую работу. Я не верю.
– Тогда сходи с ума. У нас были в руках шестнадцать миллиардов, из–за системного вируса мы их потеряли. Но они лежат где–то в пространственно–временном континууме. Они ждут нас. Пока их не найдёт сетевая полиция. А она, поверь мне, ох! как ищет! Нам нужно быть первыми в этом спринтерском забеге.
– Баба на старте – делу конец.
– Хватит! – резко оборвал небритый. – Это не баба! Это волшебная палочка, ведьма и Нефертити одновременно. Никогда больше не употребляй это слово – баба. А то я скажу, что ты мужик.
– Ладно, – ответил блондин. – Посмотрим на этого системника. В конце концов выбора у нас нет. Мы сами виноваты, что купили отмычку с вирусом.
– Не мы, а вы, – уточнил небритый.
– Да, не спорю – я. Хотя наличие вируса проверить невозможно при такой памяти и скорости процессора.
– В нашем деле на первом месте стоит фарт, – сказал небритый. – Фарт, фарт и фарт. Мы работаем только благодаря ему. И за это надо платить.
– Чем? Чем платить фарту? – уныло спросила серебристая косичка.
– Верой, надеждой, любовью, щедростью и отсутствием страха смерти, – перечислил небритый. И добавил: – Но только этого мало! Надо, чтобы всё было чисто как в программе. То есть – от души, от сердца – можно и так сказать. Если мы сильно захотим забрать эти миллиарды, то они плюнут на нас, на нашу жадность, и сами прыгнут на крошечный счёт какого нибудь пенсионера с чистой душой прожившего всю жизнь. Ты не веришь?
– Ты знаешь, я тебе всегда верю.
– И поэтому никакого оружия и никакого напора на тех, кто тоже охотится за этими красавцами. 16 000 000 000 – разве не красавцы?
– Красавцы.
Зазвенел звонок входной двери. Небритый глянул в монитор, сказал в микрофон: «Войдите!», – и открыл входную дверь. Проговорил:
– Вот и Нефертити. Будем надеяться, что с ней нет неподалёку Эхнатона.
– А кто это?
– В своё время работал богом.
*******
– Это раз. Но есть и два. Я не даю никакой гарантии, но в случае выигрыша 25% мои.
– Так это же!.. – поднялась серебряная косичка.
– Сядь, – мягко сказал небритый. – Мадам, мы согласны.
– Зато в случае неудачи, я с вас не возьму ничего, кроме компенсации за потерянную энергию
– А сколько это? – спросил блондин.
– Десять миллионов евро.
– Мы согласны и на это – сказал небритый. – Мне известно о вашей работе в Неваде и Монте Карло. Я знаю, что ваш труд даётся вам тяжело. Мне известно, что вас вычисляют тысячи сетевых полицейских, а в игорные дома вам вход закрыт. Деньги любят вас, и я догадываюсь почему.
– За моё презрение к ним.
– Вот именно.
– Где будет происходить подключение к сети? – спросила сероглазая блондинка с гипнотическим взглядом удава. Одета она была в какой–то серый балахон, но фигура порой прорисовывалась нестандартной красотой форм.
– Там, где скажете вы, – ответил небритый.
– Какова скорость процессора отмычки?
– Двести гигов.
– Это хорошая скорость. Вирус не обнаружили?
– Нет.
– Где отмычка?
Небритый вытащил из ящика небольшой ноутбук и положил на стол. Дама открыла компьютер и включила его. Быстро просмотрела возможности системы. Затем извлекла из кармана плоский мобильный телефон и через ИК–порт подключила его к ноутбуку. Набрала на телефоне определенную комбинацию и стала смотреть на экран. Косичка и небритый смотрели туда же. На экране медленно ползла фиолетовая линия, и появился текст: «Санитарная служба НЕФЕРТИТИ».
– Сделайте кофе, – попросила дама. Косичка быстро приготовил напиток и поставил его перед системным профессионалом. Та отхлебнула и продолжала смотреть на экран. Прошло десять минут. Ничего не происходило. Фиолетовая полоса сбросилась и поползла снова. Системник продолжал пить кофе. Небритый молчал. Блондин вытащил калькулятор и стал что–то подсчитывать. Наконец на экране появились цифровые часы, и пошел обратный отсчёт времени. При появлении нуля экран пыхнул алым цветом и на нём появилось лицо Билла Гейтса. Оно было испугано и перекошено от страха. Внезапно Билл заорал через встроенные динамики:
– Мама! Они меня поймали! Ма–а–а–ма!!!
Затем Гейтс превратился в Монику Левински с хитрой улыбкой на губах. Моника сказала:
– Здесь Билл, да не тот. Я ухожу. – И экран погас. Затем вновь засветился голубым цветом и контрольной заставкой в виде связки отмычек.
– Всё, – сказала Нефертити и закурила. – Вирус ликвидирован. Он вброшен в базу данных сетевой полиции. Это мой подарок им. – Посмотрела небритому в глаза. Добавила: – Там ей будет веселей.
– Кому? – ошалело спросил небритый.
– Монике. Билл Клинтон курирует сетевую полицию. Он будет рад увидеть Монику. Ну, я так думаю.
Косичка недоверчиво спросила:
– Вируса больше нет? И это при помощи телефона?
– При помощи моего суперкомпьютера, с которым говорил мой телефон, – ответила блондинка и в упор посмотрела на косичку.
Тот слегка стушевался. Сказал:
– Да, я понял. Но у вас должна быть сильная криптозащита.
– Она есть. Ещё вопросы?
– Да нет. Вообще–то есть. А где Эхнатон?
– На том свете.
– Теперь всё ясно.
– Если всё ясно, то будем приступать к работе. Какое у вас соединение с сетью?
Ответил небритый:
– Четырёхточечный радиопорт. Частота 3,6 гигагерца. Общая длина 90 километров. Контроль перехвата.
– Это устраивает. Работать будем здесь. Работать будем втроём. Вы не против секса втроём?
– А при чём здесь секс? – напряженно спросила серебристая косичка.
– Это просто образ. Ну?
– Нет, не против, – ответил небритый. – Ради этого счёта я готов на всё.
– Это вдохновляет, – сказала Нефертити. – Мне не важны деньги, мне важен процесс, который поманит их к нам. Вам знакомо интегрирование посредством энцефалограммы?
– Да, – неуверенно ответил небритый. – Я слышал про это.
– Слышал – уже хорошо. – Системная королева вытащила из коробки три обруча из белого металла и пластика. Два протянула напарникам. Сказала, не сводя глаз с заказчиков:
– Придётся одеть это на голову и обязательно отключить видео и аудиозапись помещения, если она ведется.
– Она не ведется, – ответил небритый, неуверенно держа обруч, который имел крошечную антенну.
– Не ведется? Вот и хорошо. И ещё. Я очень надеюсь на вашу индикацию перехвата радиопорта.
– Там всё в порядке! – хором ответили небритый и блондин.
– Я верю. В противном случае сидеть будем вместе. Теперь вот что. Вы будете делать то, что скажу вам я. Думать, анализировать и пытаться что–то понять не надо. Вы должны верить мне, иначе всё провалится. Устраивает?
– Да, – ответил небритый.
– Нет, – ответила косичка. – А если что–то пойдёт не так? А если появится Эхнатон?
Нефертити снисходительно посмотрела на компьютерного вора. Ответила:
– Эхнатону здесь делать нечего. Он лежит в необнаруженной пирамиде в Египте и ему там хорошо. Эхнатона не будет. И вообще, вас не клинит? О чём вы говорите? Подумайте сами.
– Всё в порядке, – сказал небритый. – У моего коллеги такая необычная манера выяснять интересующие его детали общения.
– У меня больше вопросов нет, – сказал блондин.
– Есть у меня, – сказал небритый. – Вы с охраной?
– Естественно.
– Там не может быть барабана?
– Это исключено. Со мной такое не проходит. Я праправнучка Алистера Кроули, в конце концов.
– Всё, теперь я спокоен.
– Спокойны должны быть все. Все должны быть спокойны. Вы спокойны? – спросила она косичку.
– Абсолютно, – ответил тот.
– Не верю, – ответила Нефертити и вытащила таблетку розового цвета. – Это транквилизатор. Достаточно сильный, на основе кокаина. Придётся принять.
– Я не наркоман! – почти закричал блондин.
– Я тоже, – сказала Нефертити и проглотила таблетку. Добавила:
– Но для работы это надо сделать. – Она протянула таблетки небритому и косичке. Те испуганно смотрели на неведомое зелье. – Принимайте, если хотите чтобы деньги пришли к вам.
– Пей, – сказал небритый блондину и кинул таблетку в рот. Было видно, что он жег мосты. Блондин медленно проглотил транквилизатор.
– Это препарат лонгированного действия, – сказала Нефертити. – Первые двадцать минут он не действует. За это время нам надо подготовиться к работе. Вот контракт на мои 25%. Подпишите и поставьте отпечаток пальца.
Небритый и косичка проделали процедуру. Нефертити сосканировала документ и отправила через телефон в свой компьютер.
– Ну, в основном всё, – сказала. – Теперь дайте мне последние координаты Малыша. Я вашему счёту даю имя – Малыш. Теперь только так его и зовите.
– Малыш так Малыш, – сказала косичка.
Нефертити сделала несколько манипуляций на своём телефоне и попросила всех надеть обручи на голову. На экране отмычки побежали ряды цифр, вскоре слившихся в сплошную линию Нефертити пару минут смотрела на экран и включила порт соединения с Интернетом.
– Всё, господа, – сказала коллегам. – Наши души в сети. Там же бродит и Малыш. Мы будем его звать. Он любит хорошую компанию и не пропустит возможности повеселиться. Если вы не подведёте.
– Как? – спросила косичка.
– Хмурыми и невесёлыми мордами. Вот так. Гулять, так гулять. Верно, небритый?
– Это я умею, – ответил тот.
– Какой новый номер счёта мы придумаем для Малыша? А? Какой? – вопрошала Нефертити. – Ладно, я уже придумала. Сладкая парочка 69 дублированная 16 раз. Я думаю, ему понравится.
Зашелестела клавиатурой отмычки. Подняла голову. Сказала:
– Всё. Загон готов. Коньяк есть?
– Что? – не понял небритый.
– Коньяк или хорошая водка.
– Есть текила, – неуверенно сказала косичка. Но мы во время работы не пьём.
– Тащи, брат, текилу и бокалы. Ты не работаешь. Работаю я.
– А… Стоит ли так быстро отмечать победу? – спросил небритый.
– Мы ничего не будем отмечать. Мы будем пить. Ты что, – перешла на ТЫ, – не понял? Мы будем просто пить. Вопросы есть?
– Нет, – быстро ответил небритый и взял бокал с текилой, которую уже разлил блондин.
– Ну, за нашего Малыша! – сказала Нефертити и выпила на одном дыхании весь бокал. Медленно взяла лимон. Выпили и коллеги. Оба молчали, помня об обещании не задавать вопросов. Вопрос задала Нефертити.
– Как вас зовут?
– Я Данила, – сказал небритый.
– Я Тайфун, – ответил блондин.
– А я Маргарита! Ха–ха–ха–ха–ха–х а–ха–ха! – захохотала системная охотница. – И вы, правда, поверили, что я вас не развожу? Алистер Кроули был ой! какой мастер на такие дела. А во мне его хитрые гены. Ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха!
Данила и Тайфун мрачно глядели на Маргариту.
– Поверили, – выдавил из себя Данила.
– И правильно, – резко прекратила смех Марго. – Наливай ещё.
Выпили снова.
– А почему вы вдвоём? – спросила Марго. – Вы что, голубые?
– Кхм…– ответил Данила. – Нет, мы не голубые, но один в поле не воин, а трое это уже пресс–конференция.
– Логично, – сказала Маргарита. – Возможно вы не голубые. Хотя, когда двое мужчин достаточно долго находятся наедине, то они становятся голубыми.
– Бред, – сказал Данила.
– Может и бред, – согласилась Марго.
Тайфун спросил:
– А ты, Марго, не лесби?
– Ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха! Да ты, милый, можешь, если хочешь, это проверить.
Тайфун застывшим взглядом смотрел на новоявленную порнозвезду.
– Наливай, – сказала Маргарита, закурив сигарету. Спросила:
– Как вам я?
– В каком смысле? – спросил Данила.
– Как женщина.
– Класс!
– Это круто! Мне нравится, – одобрила комплимент сетевая красотка.
– Мне тоже, – ответил Данила. – А тебе? – посмотрел на Тайфуна.
Косичка ответила:
– И мне. Я тоже не голубой.
– Ха! – сказала Марго. – Мы все натуралы! Надо же, какое роковое совпадение! А вам не мало меня одной?
– Нет, – вежливо ответил Данила. – Ты красавица и нам, кроме тебя, здесь не нужен никто.
– Кроме Малыша, – напомнила Марго.
– Кхм… Да, естественно.
– Послушай, Данила, а ты любишь музыку? – спросила Марго, уставившись наивным взглядом в глаза системного вора.
– Музыку? Люблю. И Тайфун любит.
– И, наверное, Малыш, – добавил Тайфун.
– Это очень хорошо, что мы все четверо любим музыку. А она у нас есть? – спросила королева виртуальных сетей.
– Да, – ответил небритый Данила и нажал кнопку.
В воздухе зазвучала репродукция «Би Джис». Римейк заорал на всю комнату:
– Лююююююю… Блююююююю… Вау… Вау…
И погнали в скач септаккорды, нонаккорды под органным пунктом и перкуссией перемешанных обертонов убивая сознание, оставляя чувства и только чувства.
Марго вскочила и горящими глазами стала смотреть на неголубых. Потом стала делать, вначале почти незаметно, а потом всё сильнее и сильнее, движения в такт обезумевшему «Би Джис». Балахон, этот тряпичный мешок, не давал ей воли. Она одним движением скинула его.
– Лююююююю… Блююююююю… – надрывался певец, весь опутанный обертонами и синкопами.
Партнёры впились взглядами в фигуру Маргариты сваяную богами, не иначе.
А она закричала во весь голос, попадая в ритм песни:
– Люблюююююююю!!!
На Маргарите был лишь один фиговый листочек, евро за пятьсот. И всё. На плече мерцала татуировка паука. Она стала двигаться в ритм песни, совершая невероятные телодвижения. Махнула рукой, приглашая партнёров. Данила неуверенно встал, но потом взял себя в руки, скинул футболку, остался в одних джинсах, босиком, заорал: «Люююблююю!!!» и принялся дёргаться вместе с Марго, как клоун на верёвочке. Верёвочка достала и Тайфуна.
Мгновение – и Маргарита переплелась телом с Данилой.
– Трахни меня, небритый! Трахни меня сейчас! – прошептала она ему на ухо. – Покажи, какой ты неголубой. Покажи мне, какой силы твой огонь! Зажги меня, и я буду гореть для тебя. Зажги меня!!!
…Тело Маргариты завибрировало, и она со стоном стала оргазмировать, вцепившись руками в Данилу и Тайфуна, оставляя кровавые следы от своих ногтей. Это подействовало на неголубых. Они одновременно эякулировали в Марго, вопящую обращения к Малышу
*******
Все трое сидели в гигантском бассейне.
– Я не помню, когда у меня был такой оргазм, – сказал Данила.
– Я тоже, – пробормотал Тайфун, норовя лечь набок и уснуть. В бассейне не получалось.
Маргарита остановившемся взглядом смотрела на Данилу. Спросила полушепотом:
– Почему так быстро? Ты специально довёл меня до оргазма! Нельзя быстро, надо медленно.
– Господи, – пробормотал Тайфун. – Два часа. Куда уж медленней.
– Кофе? – спросил у ведьмы небритый системный вор, еле шевеля языком.
– Да, – ответила Маргарита. – Где вы дели съёмники энцефалограмм?
– Да вон они, валяются на ковре. Ты же первая, как всё кончилось, сняла и кинула.
Троица укуталась в халаты и села вокруг дубового стола. Марго закурила сигарету. Некоторая неловкость некоторое время прыгала между неголубыми, но вскоре исчезла.
– Собрали съёмники? – спросил Данила.
– Да какая разница, это прибамбас. Могли и не надевать, – пробормотала Марго куря сигарету и вся уйдя в себя. – Сколько вы мне должны? Если не ошибаюсь, десять миллионов? – Нефертити невозмутимо смотрела на Данилу и Тайфуна.
Данила холодно ответил:
– Да. Если Малыш не явился.
– Рано закончили. Боюсь, он опоздал. Но если он явился, вы отдадите мне четыре миллиарда. Врангель, улавливаешь разницу?
– Я спокоен к чужим заработкам, – твёрдо ответил Данила. – Мы с Тайфуном не жадные.
Повисла зловещая послеоргийная тишина. Марго молча курила и смотрела на напарников. Те на неё. Сигарета потухла.
– Ладно. Я не бог. Но и не дьявол. Констатируем факт, – проговорила она и пробежала пальцами по клавиатуре отмычки.
Высветилось:
СЧЕТ № 69696969696969696969696969696969
ДЕБЕТ: 16 000 000 000
– Твою мать… – прошептал Тайфун. – Всё сработало!
– Надо быстро избавиться от евро и купить любые ликвидные акции, – устало сказала Маргарита. Было видно, что она потеряла интерес к событиям. Добавила:
– Я рада, что сумела помочь вам. Впрочем, мы всё сделали вместе. Возможно, Малыш голубой и пришел к вам лично. Поэтому вместо четырёх я возьму два миллиарда. Это будет справедливо.
– Как угодно, – сказал Данила.
– Кинь их на мой счёт, вот он.
За окном поднимался рассвет. Июльское утро открывало новый день. Что было этой ночью? Да ничего особенного.
Маргарита одела свой балахон и лёгкой походкой покинула комнату.
Инцест, русский еврей и национальный вопрос
Гулко ударил колокол. Волна звука преодолела несколько километров и ударила в окно дома, в котором горел свет.
– Пора, – сказал хмурый блондин напарнику брюнету.
Они вышли на улицу, сели в автомобиль и тот рванул с места как взбесившаяся лошадь.
– Следи за временем, – сказал блондин, лавируя по ночным улицам и сосредоточенно глядя на дорогу. Вскоре выскочили на Кутузовский проспект. Подъехав к гигантскому стоэтажному зданию, машина скинула скорость и поползла как осторожная ночная мышь. Вползла в ворота и остановилась у подъезда.
На девяносто первом этаже, в гостиничном номере, шел разговор.
– Я думаю, что дивиденды следует перечислить в оффшор, – проговорил угрюмый блондин скандинавской внешности. – Европейским банкам теперь верить нельзя.
Собеседники сидели за круглым столом и играли в карты.
– Оффшор так оффшор, – сказал игрок с черными глазами–пуговками, похожий на медвежонка коалу. – Всё равно деньги горячие. В оффшоре они остынут.
Четверка игроков продолжала неторопливо кидать карты на круглый дубовый стол. Страховая афера, подобие коммерческой пирамиды, гарантирующая стабильность цены на нефтяные фьючерсы привязкой к цене на золото, благополучно закончилась. Цены на нефть рухнули со скоростью пикирующего бомбардировщика. С такой же скоростью исчезла в пространстве страховая компания, совладельцы которой в данный момент играли в карты. В дебете компании остались полтора миллиарда евро, обналиченные и лежащие громадной грудой в больших кожаных сумках в углу комнаты. Тотальный контроль над киберпространством в последние годы не позволял допустить риск оставить деньги в виртуальности, которая контролировалась сетевой полицией. Это была проблема. Но проблемы присутствуют всегда и во всём, а особенно – когда нет денег. Теперь они были. Но слишком были. Это обстоятельство реальности денежной массы сложилось не совсем кстати, но решение кроссворда сохранности украденных денег в данный момент и решалась.
Полтора миллиарда евро. Именно столько ушло в минус игроков на бирже фьючерсных контрактов, застраховавших свои риски и перечислившие свои деньги на счета четверки посредством сложной схемы, выдуманной седым евреем, сосредоточенно игравшим в карты. В общем–то, дело обычное для коммерческих отношений, но был один нюанс. Среди четверки игроков находилась женщина. Это обстоятельство само по себе уже составляло проблему, но не постигалось аферистами, которые почти все были ещё молоды для того, чтобы понимать подобные вещи. Еврей этого не понимал в силу гипноза женских чар. Маргарита имела номинальный статус руководителя исчезнувшей компании. Тем не менее, при всей номинальности её положения, основная финансовая документация проходила через её компьютер, она официально вела переговоры, заключала договора, присутствовала на собраниях советов директоров, давала интервью по телевидению, посещала благотворительные мероприятия. Но реальным основателем и хозяином фирмы был играющий в карты, седой, жизнерадостный еврей, её любовник. Он додумался поставить на постамент, где должен был быть сам, свою любовницу, не подумав, что этот процесс своего личного страхования может закончиться так же, как и страхование нефтяных договоров.
