Текст книги "Отсекая лишнее (СИ)"

Автор книги: Данил Брюханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Резкий спазм в животе сквозь тьму. Илья подскочил на кровати. Первое что он заметил, это как изменился свет в его комнате. Керосинку убавили процентов на восемьдесят. Комната из-за этого разделилась размытой границей на две зоны: полумрака возле стола и кровати, который едва-едва разбавлял тусклый свет, и сырого, совершенно черного дальнего угла. Но что это?..

Угол, окутанный тьмой, явственно и мощно пах едой! Источника запаха было не видно, но он совершенно точно просто обязан был там быть, если только мучимый голодом мозг не стал жертвой обонятельных галлюцинаций.

Фрилансер выбрался из-под колючего одеяла и ступил на ледяной каменный пол, пупырышками неприятно впившийся в ноги. Презрев эти смешные неудобства, выставив вперед руки, Илья двинулся навстречу желанному запаху. Остатками еще трезвого рассудка он сообразил, что нужно сделать. Хакер вернулся к столу и просто выкрутил вентиль подачи на керосинке до максимума. Желтый светлячок за стеклом встрепенулся, обрел силы и мощь, и со скоростью света, заставил мрак раствориться. Как только это произошло, в дальнем углу материализовался милый двухэтажный стол на колесиках, заставленный всякими яствами. Тут же, вслед за только что рассеянным мраком, испарились из головы и мысли о судьбах планеты, заговорах и каких-то глупых, никому не интересных леммингах. Когда же Илья подкатил столик к кровати и приступил с долгожданной трапезе, ему стало совсем хорошо. Учитывая общий спартанский антураж вокруг, от еды никак нельзя было ожидать изысков. Какого же было удивление фрилансера тем фактом, что накормили его действительно на совесть. Должно быть местный шеф был настоящим фанатом своего дела. Меню окончательно развеяло сомнения по поводу географического пребывания. Такая свежая рыба, тем более в таком количестве вряд ли могла бы быть где-то еще, кроме Японии. Да и палочки подали, что делало данную гипотезу до неприличия очевидной.

Оставив пару роллов на утро и накрыв их посеребренным колпаком, Илья залез обратно под одеяло. Вряд ли прошла хотя бы минута, как он снова провалился в уютное забытье.

– Вставайте! Вставайте, Илья Маркович, нас ждут великие дела! Ну! Ну же! Я с кем говорю?

Каждая фраза слышалась отчетливей и четче предыдущей. Хакер разлепил веки, прочистил глаза от скопившихся за ночь засохших слез. Ощущение было такое, что он заснул буквально мгновение назад, но из небольшого квадратного отверстия в стене над кроватью, конусом, постепенно растворяясь в воздухе, пробивался солнечный свет.

– Давайте, быстрее умывайтесь и пойдемте! Нам есть, о чем поговорить!

– Умыться… – прогоняя из головы остатки сна, пробормотал Илья, – Это еще пол дела, я вот тут роллов оставил на завтрак, а тут вы, так рано…

– Какие роллы? Да еще и на завтрак?! Разве это кушает по утрам человек интеллигентный? Ответьте мне, м? Илья Маркович!

Человек интеллигентный тем временем был слегка ошеломлен таким напором вопросов и неуверенно пробормотал:

– Да, вроде как, больше ничего и нет.

– Ой, ради бога, идите уже умывайтесь!

Фрилансер встал с кровати. Ноги съежились от впившихся в них остреньких скальных пупырышек.

– Тапочки же мы вам предусмотрели, – раздраженный неприспособленностью гостя, резким жестом указал Анатолий на угол возле входной двери, где действительно стояла пара аккуратных серых тапочек, без изысков.

Хакер бросил на тюремщика взгляд из подлобья, но рекомендацией все же воспользовался, неуклюже проковылял в угол и обул предложенные тапочки. Пока Илья плескался в тазу и размазывал по зубам пыльный, лезущий в горло порошок, Анатолий что-то вдохновенно вещал, сопровождая поток мыслей активной жестикуляцией. Было там что-то про Россию, про их вклад в прогресс, про дерзкое, непохожие на других мышление и подходы. Илья порядком удивился. Ему редко удавалось слышать подобное про его родную страну. Забавным находил он тот факт, что поток грязи и критики в адрес многострадальной РФ гораздо чаще можно было услышать от самих русских, хотя подобная точка зрения, конечно же, была популярна и у иностранцев. Прошелся Анатолий по Японии и по евреям, заставив Бельштейна инстинктивно напрячься и приготовиться к пассивной обороне, основанной на игнорировании негатива и его отрицании или же на ироничном высмеивании антисемитских взглядов. Но, к его удивлению и здесь, высокий чин местных казематов был крайне лоялен к богоизбранным.

– Ну вот! Хорошо, что вы уже одеты, – сказал Анатолий, оглядывая Илью в его мешковатом одеянии, так сильно контрастирующем с классическим нарядом начальника.

Пиджака и черного цвета на нем сегодня не было, вместо этого были серые, модного зауженного кроя брюки, белая рубашка и в тон брюкам жилет.

– Подождите, а завтрак?

– Не о желудке сейчас вам стоит думать, Илья Маркович! Пошли.

Мужчины покинули скромные покои.

– А дверь можно и не закрывать. У нас тут, знаете ли, сознательное общество.

– Почему мы, кстати, постоянно на вы? – попытался наконец изменить бесившую его формальность Илья.

– Потому что мы воспитанные люди, нет? ТЫ так не считаешь?

– Наконец-то! А то как два дебила на светском рауте.

Возможно, это сон придал Илье гусарского бесстрашия, а может ему просто надоело противиться и отрицать невозможную на первый взгляд череду событий, но факт оставался фактом. Страх, волнение и потрясение улетучились из головы как дым.

– Кстати, а где твой амулет, Илья Маркович?

– Просто Илья, можно просто Илья, – хакер попытался сместить неудобный акцент вопроса, в то время как в голове адреналин тараном ударил в мозговые рецепторы.

Однако, Бельштейн быстро нашелся с ответом.

– А что, он мне здесь нужен? – ответил он вопросом на вопрос.

– Нет, ну вы сто процентный еврей, Илья Маркович! – Анатолий немного помолчал, усмехаясь одному ему ведомому чему-то.

После того, как они завернули за очередной поворот, начальник местных катакомб продолжил:

– Не могу я на «ты»… Воспитание, наверное. Вас, разумеется, не ограничиваю. Это же такая классика отвечать вопросом на вопрос! Что ж, ваш амулет действительно вам не нужен, а еще он почти высох, мы проверили. Очень скоро он стал бы полностью бесполезен и перестал бы вам служить. И вы бы натворили страшных дел, Илья Маркович.

– Тут вы, пожалуй, правы. То, что я могу творить страшные вещи, я уже догадался. Тот человек в Исландии был ваш?

– Да наш. Вот только он, скажем так, сорвался с поводка. Он, вообще-то, должен был взять вас живым.

– Ну, живой бы я вряд ли тогда ушел, если бы не…

– Но в итоге все получилось, как нельзя лучше! – перебил хакера Анатолий, – Ваши действия послужили для нас важным индикатором.

– Индикатором чего?

– Того, что с вами можно и нужно работать. Вы не классический, как сейчас говорит молодежь, – «упоротый» разрушитель.

– Откуда вы так знаете язык? Вы же не русский

– Почему вы так уверены? – усмехнулся Анатолий и пристально посмотрел Илье в глаза.

– Ну… Акцент в первую очередь.

– Ах, акцент!.. Что ж, надо будет поработать над этим, – загадочно заключил тюремщик.

Илья же решил более не углубляться в эту тему.

– Так вот, вы взяли Амулет, тем самым сознательно отрезав себя от бесконечной, дарованной вам силы.

– Этой силой я не управлял. Она проявлялась независимо от моей воли.

– Ну правильно. Как и все в вашем существе.

– Не понял.

– Вы в курсе, что у вас есть мозг, господин Бельштейн?

Илья хмыкнул.

– Слышал о таком, – саркастично ответил он.

– А слышали ли вы о том, что это мозг управляет вами, а не вы им. Буквально.

Хакер немного помолчал, собираясь и раздумывая над ответом.

– Вы имеете в виду, что он контролирует печень, легкие, сердце, всю работу организма…

– Да нет! – перебил его элегантный Анатолий, – это все понятно. Я о том, что ваш мозг управляет чем-то гораздо более тонким. Что такое «намерение» никогда не задумывались?

– Если только очень давно, – немного растерянно ответил сбитый с толку хакер.

– Ладно, я отвечу, чтобы вы сейчас не плутали в дебрях невежества. Ахах! Так вот, Илья Маркович, намерение – это оправдание и обоснование поступка, транслируемое мозгом вашему «Я», чтобы вы думали, что сами решились на то или иное действие. На ЛЮБОЕ действие. На самом же деле, на него решился ваш мозг, даже и не думая вас об этом спрашивать.

Илья замедлил шаг, Анатолий подстроился под него, внимательно глядя на хакера, наблюдая какой эффект вызовет сообщенная им информация. Фрилансер же сощурился, смотрел куда-то сквозь лицо своего провожатого расфокусированным взглядом. Губы его шевелились, тихим-тихим шепотом повторяя последнюю реплику Анатолия, для того чтобы максимально верно и точно ее понять.

– То есть… – протянул хакер, – подожди! Ты же говоришь про «нас», разделяя этих «нас» от мозга. Кто же тогда мы? Что такое сознание?

– Хм, сознание… Кто ж его знает! Я вообще думаю, это самый сложный вопрос для человечества – не больше, не меньше. Но вот то, что мозг управляет вонючим мешком мяса, костей, сосудов и всяких вегетативных систем – это вопрос абсолютно решенный. Причем уже приличное время назад.

– Да? Почему же я узнал об этом лишь к 40 годам?

– Помилуйте! – всплеснул руками Анатолий, – это уже вас надо спросить. Может просто не интересовались, может еще что… Ну а если серьезно, то масштабно, все эксперименты по доказательству этого факта никогда не освещались. Прочитать о них обыватель мог лишь из серьезной научной литературы и то очень сухо и сжато. Понимаете, почему?

– Думаю, что да. Тогда ведь получается, что у человека нет свободы воли, получается, что он не контролирует себя.

Илья осекся и задумался, остановился.

– Ну что, Илья Маркович, понимаете теперь?

– Все те случаи…. Убийство в Москве, жажда… Тяга к океану… Да, я понимаю. Но ведь амулет…

– Подождите. Обо всем по порядку. Вот смотри… – усилие в голосе читалось отчетливо, – Илья, с мозгом разобрались. Он управляет человеком. А что, если кто-то или что-то управляет мозгом? А что, если я скажу тебе, что эти мозги могут общаться друг с другом, что если у них есть типа свой интернет?

– Ты просто продолжай, Толя, я уже ничему не удивлюсь, – горько усмехнулся Илья.

– Пошли дальше, идти еще прилично. Ты слышал про ноосферу?

– Слышал, конечно, то я всегда относил это к области шизотерики и прочей околонаучной чепухи. Но, видимо, я ошибался.

– Видимо. Ноосфера реальна. Реальна и операбельна. Ты ведь слышал, когда говорят: «что-то буквально витает в воздухе», что-то, что понятно и почти очевидно многим, например, научные открытия, совершаемые почти одновременно разными людьми в разных частях света, никогда до этого не общавшимися. Или, например, предсказания фантастов, такие как у Жюля Верна и Алексея Толстого, да и еще много у кого. Люди будто заглядывают в будущее, куда-то туда, за незримую, но совершенно непроницаемую завесу. Это и есть ноосферные области, поля той частоты, на которые способны настраиваться лишь некоторые мозги, лучшие среди подобных, если угодно. Понимаешь, эти мозги уже пообщались между собой, и все определили. Понимаешь?! Мозги пообщались, не люди.

Илье хватило сил лишь на то, чтобы просто покивать.

– Теперь самое интересное, – продолжал тем временем Анатолий, – мозг управляет тобой, хорошо, здорово, с этим определились. Но ты конечно же в курсе, что у всех нас есть начальники. Так вот и ноосферу это не обошло стороной. Точно так же, как мозг управляет нами, кто-то при желании может управлять и мозгом. То, что этот кто-то задает перед ними некие стратегические цели, мы не сомневаемся.

– Это тот, кого я видел во снах?

Анатолий кивнул.

– А тот, маленький в пещере?

Улыбка на тонких красивых губах и еще один кивок.

– Но с этим, – указательный палец с дороги перстнем указал вниз, – проще. Он еще маленький. Вот теперь мы и подошли к амулетам. В нашей структуре они были созданы очень давно, почти сразу же, как только Окти попал к нам.

– Окти? Вы его так называете? Очень мило.

– От октопус, осьминог. Скажи же, похож?

– Ну… как сказать? Но название хорошее.

– Имя. Это его имя, – поправил тюремщик, – а тот, кого видел ты, это взрослая особь. Про него мы знаем очень мало. Он очень древний, счет идет на тысячи лет, может на десятки или даже сотни.

– Откуда такой вывод?

– Судя по Окти, – развел руками Анатолий, – ему уже скоро будет 600 лет, а он все еще ребенок ребенком. Но интересно то, что воздействовать на человека, управлять им через мозг, маленький Окти еще не умеет, и мы подозреваем, что уже никогда не научиться. Ведь учить его банально некому. Папашке мы его не отдадим. Э, нееет!

– А этот «папашка»… – Илья взял небольшую паузу, точно прикидывая стоит ли озвучивать дальнейшее, – он такой один?

Анатолий повернулся, остановился и серьезно посмотрел хакеру прямо в глазу:

– Я не позволяю себя думать, что их может быть несколько, – серьезно сказал он, потом немного помолчал, медленно зашагал дальше и добавил, – среди нас нет единого мнения на этот счет. Некоторые считают, что могут быть еще, но никаких явных подтверждений тому, к счастью, не наблюдалось за всю нашу историю.

Но даже если я ошибаюсь, то мы знаем точно: управлять друг другом представители этого вида не могут. Абсолютно точно доказано: взрослая особь на своего отпрыска влиять не способна. Собственно, этим мы и пользуемся!

Илья прищурился. Понимание этого аспекта пока что обходило его стороной.

– Что, Маркович, не догадался еще? Амулет твой это просто хитрая железка с выделениями Окти внутри! Ахахахах!

Хакер вздрогнул. Он все не как не мог привыкнуть к раскатам дьявольского хохота подземного мастера. Хотя то, что они до сих пор были под землей, теперь подвергалось большим сомнениям. Лестницы на их пути все чаще устремлялись вверх, в стенах все чаще и все большего размера встречались бойницы и уже настоящие окна. Факела на стенах больше не горели за ненадобностью – естественного освещения хватало с лихвой.

– Его слизь, – продолжал Анатолий, – мы ее изучаем. Она излучает, причем довольно сильно. Спектр напоминает радиоактивный, только абсолютно безвредный для здоровья. По крайней мере за всю нашу историю нет не одного свидетельства о том, что у кого-то выросла третья рука! Ахахаах!

Короче мы думаем, что попытки влияния на разум не могут пробиться через этот фон. Этим и пользуемся. Но вот когда слизь высыхает, а это неизбежно, носитель вновь становится уязвим. Твой амулет почти высох. Поэтому мы очень торопились. …И, к счастью, успели.

Тем временем в коридорах вокруг стало совсем светло. Илья и тот, кто называл себя Анатолием шли теперь по долгому лестничному пролету под открытым небом. Лестница под арочной крышей вздымалась над морем, небольшие фигурные колонны поддерживали свод, а лазурное небо, щедро рассыпая солнечный свет, заставляло искриться водную гладь, далеко-далеко внизу. В перспективе за сужающейся до угольного ушка аркадой угадывалась протяженная площадка, неведомо как парившая над океаном. В сознании от таких картин невольно рождались аналогии с царствием небесным, тем более после путешествия по затхлым и мрачным, факелами лишь освещенным казематам. Наконец-то стены перестали сковывать. Здесь их не было вообще, и лезвия океанских ветров, одурманивая голову запахом растворенной соли, дарили организму свежесть и бодрость, наполняя его до краев энергией радости: первобытной и дикой. Светлая синева сверху, и снизу та, что темнее, рождали трудноуловимый расплывчатый горизонт. Ничего более не было по левую руку идущих кроме моря и неба. Справа же, где-то сбоку и далеко внизу, виднелся скалистый клочок земли.

– Контраст какой! – после очередного глубокого вдоха, восхитился фрилансер.

– Только на нем все и познается.

– Давай просто немного здесь постоим!

Провожатый Ильи нахмурился, потирая подбородок.

– Вообще-то нас ждут…

– Да, ладно, минуты 3 ничего не изменят, скажешь я запнулся пока шел или еще что-нибудь.

– Хорошо, постоим.

– Так чем вы занимаетесь, кто вы вообще? Откуда у вас это серое чудо?

– Тут, товарищ хакер, я вам многого не подскажу. Не та карьерная ступень… – он вздохнул, достал из жилетного кармана портсигар, подцепил ногтем одну сигарету и протянул ее Илье, – Мачида сказал мне, ты не докурил. Позволь исправить этот недочет.

Бельштейн усмехнулся и угощение принял. Выдыхаемый пар, подхватываемый сильным ветром, мгновенно и бесследно растворялся.

– Мы организация, как ты уже понял. Название если и есть, то я его не знаю. Скорей всего его нет. Может и было когда-то давно, но, должно быть, отмерло само по себе. Чем мы занимаемся?.. Скажи, ты рад сотовым телефонам, прочим успехам коммуникаций, благодаря которым ты можешь делать свою работу? Рад? Хорошо. Тогда знай, что это мы. Да, не удивляйся! Именно мы внесли очень существенный вклад в факт их появления. Ядерная энергетика – тоже мы. Да, тут ты можешь поспорить, что добра едва ли больше, чем вреда, но все же это прогресс!

Прогресс – вот то, благодаря чему ты не сидишь сейчас в пещере, доедая своего сородича, которому генетически повезло чуть меньше тебя. Благодаря прогрессу ты можешь смотреть не на волосатую обезьяну женского пола, сшивающую две шкуры огромной костяной иглой, а на шикарную азиатку.

– Вы и про это?.. Хотя, чему я удивляюсь.

– Знаем. И это тоже, благодаря прогрессу. Без него, видишь ли, никуда, – Анатолий глубоко затянулся, – перечислять его достижения можно бесконечно. Но, все могло бы быть еще лучше, если бы нам не мешали. Например, Тесла мог бы дать миру гораздо больше, если бы его не убили, когда поняли, что несмотря на все попытки саботажа его работ, неспособны бороться со светочем его интеллекта. Сейчас мы бы уже, я уверен, встречали очередную экспедицию с Плутона, прибыв в аэропорт на машинах, которым не нужны бензин, колеса и дороги. Я могу долго фантазировать об этом.

– Что же мешало?

– Другой полюс, который, как ты знаешь, есть у всего в нашем мире. В том числе и у нашего общества. Наши записи появляются около 600 лет назад, с эпохи раннего возрождения, когда люди стали всерьез задумываться о прогрессе. И уже тогда были они. Те, кого ты встречал, кто, как ты наверно думаешь, спасали тебя от нас. Хотя… Признаться, это они и делали, и тут мне стоит перед тобой извиниться. Вначале планировалось тебя убрать, но это было бы крайне необдуманным и вредным решением… К счастью, жизнь расставила все на свои места, что в конечном итоге, позволило нам стоять тут и довольно мирно разговаривать! Да? Ахахахах!!

Анатолий зашелся в страшном припадке своего хохота, как и много раз до этого. Чайки в небе в ответ подняли оглушительный гвалт, видимо приняв импозантно одетого мужчину за своего.

– Мы были обречены проиграть эту битву почти с самого начала, ведь за нашими противниками стояли силы, неподвластные человеку не то, что для борьбы, а хотя бы просто для понимания. Даже сейчас, обладая куда как более развитыми знаниями и наукой, мы можем довольствоваться, по сути, лишь догадками и предположениями. Но нам повезло. Наш португальский брат, ты его прекрасно знаешь, под предлогом поиска нового пути в Индию отправился в бушующие и холодные воды Атлантического океана в поисках последней надежды. Потопив половину флота, он все-таки смог поднять со дна его, нашего маленького Окти, того самого, что встретил тебя на алтаре.

– Неужели ему действительно столько лет? – не мог поверить своим ушам Илья.

– Может и больше. Лично я склонен думать именно так.

– Но кто он?

– Тут есть несколько версий. Озвучу самую, на мой взгляд, адекватную. Окти – это детеныш древнейшего вида разумных существ на планете. По своим силам и возможностям они сравнимы с богами. Предпочитают жить под водой, настолько глубоко, куда еще добрую сотню лет, а может и вообще никогда не доберется человек.

– Я видел его… – тихо проговорил Илья, – видел его во сне.

– Легко в это поверю. В конце концов, ты ведь его протеже. Он выбрал тебя орудием. Орудием для очередной форсированной приостановки и отката развития нашего вида. Почему очередной? Да потому что всегда, когда люди приближались к определенному уровню, те, с глубин, являли свою волю и стирали с лица Земли зазнавшихся наглецов, наших предков, их же собственными руками.

– Мне говорили, что это опасно для планеты, – вспоминая горячие фанатичные речи Уве, ответил Илья, – якобы только в этих случаях.

– Прогресс идет рука об руку с риском – это правда, но не думай, что мы такие дураки. Все, что реально грозит планете, нами жестко отслеживается и пресекается.

– Но ведь и вы можете ошибаться, неверно оценивать риски. Ты сам говорил про расщепление атома.

– Все могут ошибаться и риски неверно оценить. Поэтому они и риски, – отрубил Анатолий, докуривая сигарету и складывая раздавленный перед этим о каменную стену бычок в карман, – вот тебе кстати пример нашего отношения к экологии! Ладно, заболтались мы тут с тобой. Пошли, осталось немного.

Илья повторил сделанное Анатолием с сигаретой. Мужчины быстрым шагом прошли остальную часть колоннады и нырнули в проход на противоположном ее конце. Вопреки ожиданиям хакера, долгого пути по очередному лабиринту мрачных коридоров, на этот раз не случилось. Уже очень скоро проход кончился. Перед ними раздвинулись створки тяжелой металлической двери, и процессия из двух человек оказалась в широкой и просторной и да, все так же высеченной в скале зале. Ее своды уходили высоко, смыкаясь плавным куполом. Все пространство было заставлено длинными горизонтальным рядами столов с множеством мониторов и разной другой компьютерной аппаратурой на них. За столами сидели, а между ними ходили и стояли люди, разных рас и возрастов, мужчины и женщины. У каждого была своя функция, было видно, что работа спорится и кипит – идут приготовления к чему-то очень важному.

По бокам залы-пещеры были прорублены широкие окна. Они были застеклены современными стеклопакетами, с кое-где открытыми форточками, благодаря чему в зале было свежо и приятно. За окнами белыми гуашными мазками парили над океаном чайки, солнце золотило их перья, как всегда величественно и без всякой суеты совершая свой извечный небесный обход. В самом центре зала, у его дальней стены так, что видно было абсолютно всем, закрепленные в ячейках толстого металлического каркаса, висели огромные мониторы. Некоторые из них безжизненно чернели, ожидая своего часа, некоторые рябили шумом помех, на каких-то транслировалась океанская гладь с высоты птичьего полета, а на других, помимо глади, рассекая волны пенными бурунами, гордо шли вперед военные корабли.

– Что здесь происходит, Толя, – задал Илья вопрос, как только закончил осматривать этот командный центр.

– Теперь, надеюсь, ты понимаешь зачем ты здесь. Тагава – наш человек. Человек прогресса, как и твоя родина, что было сюрпризом для многих, должен признаться, – потер Анатолий переносицу.

– Алистер, у нас почти все готово, пойдемте, совет ждет вашего отчета.

– Кто? Алистер? Чего, бл**ь? – Илья недоуменно развел руками и даже позволил себе мат, в надежде, что мало кто здесь так же хорошо, как его провожатый понимает русский.

– Я думал Анатолий твоему русскому уху будет привычней.

– Имя – отстой, если честно, – при этих словах хакер был готов в очередной раз содрогнуться от взрывов страшного хохота, но Анатолия-Алистера будто подменили.

Веселость и щеголеватое всезнайство на его лице заменило выражение холодной собранности профессионала, как только они вошли в зал управления. То, что помещение служило каким-то высшим командным целям сомневаться не приходилось, вот только каким именно, и к чему сейчас готовились все эти люди? Алистер ушел с позвавшим его человеком, а Илья тем временем внимательно изучал мониторы, те из них, на которые уже передавалось изображение.

Догадка пришла почти сразу, но поверить в нее было на грани невозможного. Во-первых, хотя бы просто потому, что в голове у хакера никак не могло уложиться как должно быть осуществлено то, чего он всей душой опасался. Но его предчувствие ясно давало понять, что уже очень скоро, этот вопрос станет ясен.

Хотелось позвонить Юки, сказать, что с ним все хорошо и услышать, что с ней тоже все в порядке. Конечно же сейчас телефон ему никто не даст – даже думать об этом было бессмысленно, не то, что просить.

Тем временем вернулся Алистер. Жестом он маякнул человеку в дальнем конце зала, возле небольшого возвышения, затем что-то негромко сказал, стоящему рядом мужчине в белой мантии. Как показалось Илье сказано это было на латыни. Не на итальянском, который он немного разбирал, не на испанском или, не дай бог, португальском, не даже на румынском, а именно на чертовой латыни!

– Что тут происходит? – негромко задал вопрос Илья.

– А на что похоже?

– Вопросом на вопрос? Тебе ж вроде это не нравилось.

– Стараюсь учиться у людей на своем пути, вот и все.

Илья, оскорбленный в лучших чувствах, отвернулся и продолжил созерцать действо на мониторах.

– Ладно ты! Я шучу. Прости. Я всегда шучу, когда волнуюсь, а волнуюсь я ужасно. То, что сейчас будет, мы не делали уже очень давно. В двадцатом веке, если я правильно помню историю, вообще не делали не разу.

Илья внимательно слушал, волнение в нем нарастало, солнечное сплетение сковало тупым ноющим холодом, и холод этот все усиливался. Волновались все. Он чувствовал это буквально кожей. Люди и машины работали как единый механизм: операторы печатали со скоростью автомата, супервайзеры внимательно следили за вверенными группами, безошибочно координируя процесс. Алистер наблюдал за общей картиной, было понятно, что он либо не вовлечен непосредственно в технологию, либо свою часть уже отработал.

– Вдень это в ухо. Это синхронный аппаратный переводчик. Не думаю, что ты знаешь латынь.

– Спасибо. Куда уж нам, простым деревенщинам.

Алистер хмыкнул.

Как только устройство оказалось в ухе, многоголосый гвалт сразу же превратился в набор прекрасно различимых фраз и реплик, переключаться на которые можно было с помощью обычного внимания, прямо, как если бы язык, на котором говорили все эти люди был твоим родным или ты его очень хорошо понимал.

– Мы готовы полностью передать картинку, все дроны на позициях: воздушные и подводные. Оператор. Отбой.

– Наши люди на судах рапортуют о полной готовности приступить.

– Группа медиумов также готова, ждет распоряжений. Состояние Окти удовлетворительное, говорят, мычит что-то мирное… Ай!

Это Алистер влепил подзатыльник молодому оператору, перегнувшему с самодеятельностью. Затем он наклонился к парню и сквозь зубы проскрипел металлическим голосом:

– Ты у меня сейчас сам замычишь, придурок, еще раз я услышу отсебятину!

Алистер поднял руку и проговорил в свои электронные часы на запястье. Его спокойный, ровный голос, усиленный динамиками, прокатился по всему залу:

– Говорит координатор первого порядка Алистер ван Хойдонк. Все готово к началу операции. Ждем сигнала от медиумов. Как только Окти выйдет на достаточную мощность, приступаем, – и убрал руку ото рта.

После уже тише обратился к девушке-оператору неподалеку:

– Джессика, Кшиштоф на связи?

– Да, координатор, как мы и рапортовали, все агенты готовы приступить по сигналу.

– Пингани его еще раз. От него сейчас зависит все.

Джессика два раза кликнула куда-то мышкой и через секунду отозвалась:

– Координатор, он на связи, ждет команды.

– На центральный монитор его камеру.

Девушка исполнила приказ и в центре экранной мозаики отобразилась огромная командирская рубка какого-то военного корабля. Полукруглая панорама стекол, за которыми кинжалом рассекал волны стальной нос. На палубе, с позиции Кшиштофа, можно было видеть стволы носовых орудий. В рубке длинный пульт, и дежурный офицер за ним нес вахту. Судя по обстановке все было спокойно, Судно крейсировало по маршруту в стандартном патрульном режиме.

– Джесс, спроси его, как далеко ближайший японский корабль.

Оператор отстучала на клавиатуре запрос. Голландец склонился над монитором у левого плеча девушки.

– Порядка 15 миль…. Далековато черт! Хотя, с другой стороны, может среагируют и будет меньше жертв, – пробормотал координатор себе под нос, но Илья, напрягший слух прекрасно его услышал.

Не выдержав, он вклинился в размышления координатора:

– Может объяснишь мне что происходит хотя бы в двух словах?

– Нет времени, – отмахнулся от него ван Хойдонк.

– Слушай, я понимаю, что вы хотите спровоцировать японцев. Юки мне кое-что рассказала. Все-таки фамилия у нее тоже Тагава. А я не такой дурак, чтобы не сложить 2 и 2.

– Ну а что спрашиваешь тогда? Все сам прекрасно понимаешь.

– Я не понимаю, как вы хотите это сделать!

– Тогда наберись терпения и просто смотри дальше.

Поняв, что дальше пытать упрямого голландца смысла не имеет, Илья скрестил руки на груди и продолжил смотреть глазами агента Кшиштофа на пенные океанские буруны под ярким солнцем. План, если, конечно, Бельштейн его правильно понимал, был хорош. Ясно было, что это чертово тайное общество, предпочитающее почему-то общаться на латыни, замыслило и хочет осуществить обычную провокацию. Илья мысленно поаплодировал организаторам всего этого действа, сумевших внедрить своих людей на флот далеко не самых последних в военном плане стран, особенно США, которые, конечно, хоть и сдали свои позиции Китаю уже как несколько лет, по мнению многих экспертов, но все еще считались весомым игроком на любом театре военных действий. Но неужели они хотят открыть огонь по японцам? Неужели думают, что это сработает? Можно ведь тут же связаться с командованием самураев и оправдаться тем, что запуск был случайный. Хотя, с другой стороны, кто знает до какой степени развился конфликт между тремя странами? Об этой третьей стране, вообще-то, стоило помнить чуть ли не в самую первую очередь. Ведь не стоит забывать, что именно Россия стояла у истоков очередного конфликта международных интересов, коему, как и бесчисленному множеству перед ним, суждено затеряется в исторической перспективе, под гнетом безразличного времени. К сожалению, рассуждать обо всем этом более-менее осмысленно и здраво, Бельштейн сейчас не мог. Последние дни он был занят совсем другими делами. Следить за развитием событий в тихоокеанском очаге напряженности было абсолютно недосуг.

А тем временем, прямо сейчас, очаг этот приковывал внимание около сотни людей. Кто-то из них напряженно следил за вверенными ему показаниями на мониторе, кто-то переговаривался, видимо, с многочисленными группами, задействованными в готовящемся действе, некоторые, как Алистер-Анатолий, координировали целые людские кластеры разного назначения и размеров.

– Мастер, начинайте, если все готово. Кшиштоф, также полная готовность, твой выход с минуты на минуты, – сказал голландец своим часам и убрав ото рта запястье, принялся нервно массировать подбородок.