Текст книги "Отсекая лишнее (СИ)"

Автор книги: Данил Брюханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Удовлетворенная произведенным эффектом Юки едва различимо растянула губы в довольной улыбочке. Эта улыбка уже предназначалась непосредственно Виктории, ведь японка знала, что Кевин ей нравится. Кстати, самой Юки, Кевин нравился не то, чтобы очень. Так, разве что книжки поносить.

Следующим предметом была нелюбимая Тагавой экономика предприятий. Однако предмет это следовало любить, ценить и уважать, ведь он был для неё одним из профильных. Не то, чтобы Юки-чян не понимала его или не любила, проблема здесь была несколько глубже. Дело было в нелюбви самого преподавателя. Нелюбви к Тагаве.

Сложно сказать в чем был корень данной антипатии. Может быть в том, что дед мистера Эксли погиб во время второй мировой, был сбит японским пилотом. А может в том, что давно, еще на первом курсе, преподаватель пару раз делал Тагаве недвусмысленные намеки. Намеки те всегда разбивались о ледяную японскую учтивость, и отказ девушки всегда был на уровне искусства. Подобно клинку из многих тысяч слоев стали, он был точен, красив, быстр и неотвратим.

Однако, этих двух раз мистеру Эксли оказалось недостаточно и он, после небольшого перерыва, в один прекрасный день предпринял третью попытку. Профессор в этот раз решил не ограничиваться словами. Он попросил Юки остаться после занятий, и когда все ушли, а последний студент закрыл за собой дверь, Эксли встал очень близко, обдавая девушку сильным запахом недешевых, но мерзких духов и зашептал что-то несуразное на ухо. Тогда она деликатно, но уверенно убрала его руки от своей талии и сделала пару шагов назад, после чего спокойно посмотрела преподавателю в глаза и сказала:

– Господин Эксли, это уже третий раз. Я по-прежнему ничего не скажу декану, но знайте, моя семья не так далеко, как вы думаете. А еще, вы мне очень не нравитесь.

После этих слов, красный от стыда и растерянности, горе-кавалер пробормотал какие-то извинения, отошел от двери и позволил Юки уйти. Инцидент, казалось, был исчерпан, и Эксли больше не смел заговаривать с Тагавой не по теме. Однако, их отношения безнадежно испортились. После этого случая японке стали доставаться самые сложные варианты тестов, она сделалась «любимицей» и первой кандидаткой для каверзных вопросов практически на всех занятиях, а вопросы на экзаменах… Об этом не хотелось и вспоминать. Такое предвзятое отношение к иностранке рано или поздно стало очевидно абсолютно для всего потока.

Несмотря на такую явную дискриминацию, Юки стойко и с достоинством настоящей дочери самурая переносила все тяготы постижения экономики предприятий. Ни разу она так никому и не пожаловалась. Ни старосте, ни декану, ни, понятное дело семье. Только японец сможет понять, какой это был бы позор для девушки.

Вот и на сегодняшнем семинаре, она вышла к доске, с честью решила не самую простую задачу и отбилась от всех дьявольских вопросов мистера Эксли.

Когда, после занятия группа покидали аудиторию, профессор в четвертый раз подошел к Юки и тихонько, на ушко попросил ее остаться. Сохранить лицо и не поддаться нахлынувшим эмоциям стоило студентке огромных усилий. Она-то думала, что в последний раз четко и ясно выразила свою позицию по поводу этих неуместных ухаживаний.

После того как последний человек вышел из аудитории, мистер Эксли подошел к двери и не спеша закрыл ее. Юки в это время пересекла класс и облокотилась о подоконник – это было самое далекое от двери место в пределах кабинета. Скрестив руки на груди, она стала с беспокойством дожидаться чего же такого на этот раз понабилось от нее похотливому учителю. Разумеется, не один мускул не дрогнул на смуглом лице, и никто в мире, за исключением, возможно, лишь только Мидори – старенькой служанки в их доме, не смог бы понять, как сильно сейчас волновалась девушка.

Волнение было не напрасным. Эксли, вопреки прогнозам Тагавы, не стал в четвертый раз добиваться взаимности. Вместо этого он молча прошел в комнатку за основным залом аудитории и вернулся оттуда с распечатанным листом А4. Текст на листе был оформлен в виде делового письма. Он подошел к Юки и ни говоря ни слова протянул ей этот листок. Девушка взяла письмо в руки и бегло пробежала глазами по тексту.

В письме было написано буквально следующее:

«Господин Эксли. До меня дошла информация, о ваших действиях, дискриминирующих мою дочь. Кроме этого, ходят слухи и о домогательствах сексуального характера! Но я надеюсь это лишь слухи.

Так или иначе, мистер Эксли, это мое первое и последнее вам предупреждение. Если до моих ушей или глаз еще хотя бы один раз дойдет информация подобного рода, вы очень сильно об этом пожалеете.

Кенши Тагава».

Юки стояла в ступоре, словно пораженная молнией. Она больше не могла сохранять самообладание и трясущимися руками, не поднимая глаз от стыда, вернула письмо назад. Где-то в самой глубине души, девушке было тепло и гордо от того, какая мощная сила готова защищать ее несмотря на разделяющие их расстояния. Однако это чувство было быстро вытеснено решительным протестом интуиции. Что-то внутри очень четко подсказывало ей, что письмо набрано не ее отцом и даже не его секретарем. Одновременно с этим убеждением, все ее существо съедал жгучий стыд от того, что теперь она может прослыть ябедой и папенькиной дочкой. Еще одной инфантильной, пустоголовой и бесхребетной маленькой богачкой, которая бежит плакаться папочке при малейшей трудности. Самым обидным было то, насколько несправедливым все это являлось. Ведь даже в самых острых и трудных ситуациях, она миллион раз подумала бы, прежде чем обращаться за помощью к семье. Перед тем, как приехать учиться сюда, она пообещала себе это. А тут такое!

Чем дольше Юки вглядывалась в белый листок, тем отчетливей понимала, что это подстава. Да, весьма реалистичная, но все же, несомненно, чья-то злая интрижка…

Самое главное, что сразу бросилось в глаза – это печать Тагавы и факсимиле лично ее отца. Получить эти две сигнатуры было делом непростым. Вот только отец, если отправлял письмо от своего имени всегда ставил реальную синюю печать и расписывался своей рукой, и на копии это было бы заметно. Очевидно, тот, кто состряпал это письмо знать таких подробностей не мог. Но все равно, за попытку, Юки воздала неведомому хейтеру должное. Так или иначе, решить этот ребус сейчас не позволяли хаотично разбросанные по голове мысли вперемешку с яростью.

Тем временем, из ступора Юки вывел тихий голос Эксли:

– Мисс Тагава, это все, что я хотел вам показать. Приношу свои извинения, если чем-то обидел. Однако же, я думал, вы для начала хотя бы потрудитесь сказать мне об этом лично. Ведь тот инцидент исчерпан, как мне казалось… Выходит, я был неправ. Еще раз приношу свои извинения. Вы можете быть свободны.

Юки, не в силах вымолвить ни слова, лишь мотнула в ответ головой и спешно покинула аудиторию.

До конца учебного дня оставалось еще 4 занятия, но Тагава могла присутствовать на них лишь своей телесной оболочкой. Мысли ее были далеко. Они блуждали где-то между поиском виновных в этом глупом спектакле, попытками ухватить хоть малейший смысл в подлом ударе по ее репутации и рисованием картин незавидного будущего, после того, ка Эксли расскажет об этом письме, если, конечно, решит рассказать. Она ни за что на свете не хотела себе имиджа папенькиной дочки, пусть всего лишь и на год, что оставался ей до получения диплома. Она была уверена, что вполне способна достичь чего-то в этой жизни сама.

Этот ужасный день, как и все в нашей жизни, наконец-то подошел к концу. Юки, постепенно приходя в себя и успокаиваясь, неспешно шла по осеннему кампусу к себе в общежитие. Деревья, горящие яркими красками в своем последнем жизнеутверждающем манифесте перед долгой зимней спячкой и свежий, влажный воздух действовали на голову лучше самого квалифицированного психолога. Порывы ветра и запах упавшей листвы, глухие удары каблуков о мокрую от дождя брусчатку заглушали тревогу и успокаивали содрогающееся от предвкушения ужасного позора и бесчестия воображение. Оказалось, что так нелюбимая многими британская погода отлично подходит для чистки головы от едких, спутанных мыслей. Юки специально не открывала зонта и чувствовала, как по шее бегут тонкие ручейки, стекающей с волос дождевой воды.

Когда промокшая, холодная, но при этом посвежевшая и полностью вернувшая контроль над собой и своими чувствами ученица переступила порог родного общежития и, мило улыбнувшись, поздоровалась с комендантшей, план действий, в основе своей, уже был готов.

За три года обучения Тагава-чан обзавелась неплохим набором самых разноплановых друзей и знакомых. Почти все они, правда, были мужского пола, однако, в контексте задуманного, это являлось огромным плюсом. Что же касается отсутствия именно подружек, то причина здесь была в том, что Юки часто просто не понимала местных девушек. То, чем они живут, их поведение, мотивы, мода и филосифия, были словно принципами другого, чуждого мира. Сложилось так, что с парнями ей было как-то всегда проще и понятней. Как минимум, понятно было, что те в основной своей массе ждали от нее, а надежда, особенно мужская надежда по отношению к объекту желаний – сильнейшая вещь. Если же этот объект поддерживает в несчастном рабе тестостерона хотя бы самую призрачную, но надежду, последний готов свернуть горы для своей вожделенной. Юки была такой вожделенной для многих, и, что уж греха таить, с успехом пользовалась своим статусом. Сама она всегда успокаивала себя тем, что ведь не дает никаких обещаний бедным парням. Она лишь дает им надежду. А надежда, как известно, – это компас земной.

Японка, конечно же, этой песни не знала и знать вряд ли могла, но силу надежды осознавала вполне. Поэтому ей оставалось лишь сосредоточится и понять, кто из круга ее знакомых поможет распутать сей детективный клубок и выйти на виновных в очернении ее чести.

Выбор в ее голове сначала пал на Кевина. Того самого, с потока, с кем она сегодня обмолвилась парой слов на лекции по философии. Потом немного поразмыслив, она решила, что вряд ли Кев был тем самым, кому бы она хотела доверить столь деликатное дело. Деликатное и темное, если говорить начистоту.

План молодой японки заключался в том, что она всего-то на всего хотела проникнуть в почту самого Эксли и выяснить с какого адреса было отправлено то компрометирующее письмо. В том, что ее отец данного письма не писал, она была уверена на сто процентов. Уверена точно так же, как и в том, что весной, например, расцветает сакура.

Почему же тогда не Кевин? Да, парень не чаял в Юки души и готов был по малейшему слову делать что угодно. Ну и что с того? Таких парней было много. А для запланированной задачи нужен был кто-то… Не такой хороший, наверно… Иногда девушки просто не могут подобрать правильных слов и объяснить с помощью них, что хотят или чувствуют, но это ни в коей мере не мешает им с уверенностью прущего вперед носорога, знать, что именно они чувствуют, хотят и намериваются сделать. Юки не могла по-другому сформулировать. Бывают вот хорошие парни. Всем они, кажется, удались и ко всему, вроде бы пригодны. Потому они, собственно, и хорошие. Но есть в них какая-то неуверенность. Это неуверенность рождает чувство, что в ключевой момент такой хороший парень может подвести, не справиться. Спасовать, скукситься, отступить и сдаться, а еще не дожать, не пойти до конца… Понятно ведь?

Девушки обычно чувствуют такие вещи инстинктивно. Именно поэтому Юки сейчас раздумывала, играя в руках телефоном, а правильный ли это выбор для задуманной ею авантюры. И чем больше она об этом думала, тем больше понимала, что нет. Кевин не годился. Да и по компьютерной части были кандидаты посильнее его.

Существовал еще один вариант. Стивен. Если Кевин был на хорошем счету почти у всех преподавателей и сокурсников и, казалось, вообще не имел не то, что врагов, а даже просто недоброжелателей, то Стивен находился на противоположном социальном полюсе. В принципе, думала Юки Кев мог бы просто попросить Эксли показать ему свою почту и оставался шанс, что тот не отказал бы. Но нет. Она чувствовала, что Кевин не то.

Ну а что же Стив? Замкнутый и нелюдимый, он, казалось, жил где-то совсем на другом материальном плане. Его не интересовали шумные тусовки, бесконечные ленты комментариев в соц. Сетях, спорт. Юки никогда не видела его в баре или где бы то ни было еще даже с маленькой безобидной бутылочкой пива, не то, что чего покрепче. Она даже не была до конца уверена нравятся ли ему девушки. Она и говорила-то с ним всего один раз.

Дело тогда было в том, что Юки не успевала отправить выполненную работу вовремя на проверку. Окно отправки было закрыто, дедлайн. Тогда она опоздала всего на какие-то пару часов. Расстроенная, в тот день она не особо уделяла внимание тому, что говорилось на занятиях. Пространно озираясь, девушка обратила внимание на сгорбленного за ноутбуком парня в черной кофте, с низко надвинутым на лицо капюшоном.

Она собрала все свою обаяние, вымучила самую дружелюбную улыбку и подошла к темной фигуре. Несмотря на бурлящее внутри волнение, Юки поздоровалась как можно более открыто и позитивно. Молча выслушав проблему, Стивен спросил с собой ли у нее флэшка с работой. Юки протянула ему маленький черный брусочек с колечком на шнурке. Стивен вставил флэшку в разъем, пробежался пальцами по клавиатуре и меньше, чем через минуту протянул флэшку обратно. Оторопевшая Юки взяла брусочек и спросила:

– И все?

– Ну да, – просто ответил голос из-под капюшона.

– Спасибо большое! – поблагодарила парня японка, оторопевшая от того, что ее проблема разрешилась настолько мгновенно. Она даже склонилась в легком поклоне, чего обычно не делала здесь, ведь такие жесты в Европе вызывали скорей недоумение, чем то, для чего были изобретены. Особенно у молодежи.

– Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, – спросила благодарная девушка, – ты очень сильно мне помог.

– Ничего. Все нормально. Мне это было совсем не сложно, – ответил капюшон человеческим голосом. Лица Стивен так и не поднял.

Юки тогда стало интересно. Она закусила губу и постояла так в коротком раздумье, а затем выпалила:

– Ну а может сходим куда-нибудь? Я угощаю. Должна же я хоть как-то тебя отблагодарить!

Все студенты уже покинули аудиторию, и в просторном колодце теперь были лишь они вдвоем. Стало тихо. Только далекие, раскатывающиеся эхом неясные возгласы, доносились из коридора. Стивен поднял голову, откинул капюшон. Глаза Юки невольно расширились от изумления. Японка быстро совладала с собой, не позволив эмоциям взять верх. С одной стороны, узкое лицо парня прорезал чудовищный рваный шрам. Он начинался откуда-то от скрытого густой черной челкой виска и уходил под челюсть, спускался по шее, прячась за воротом кофты. Скула, с другой стороны, была сильно вогнута, как будто проломлена внутрь после сильного удара.

Парень поднял глаза и посмотрел на оторопевшую японку, всему силами пытавшую скрыть шок от увиденного. Девушка догадалась, что он очень редко смотрит в глаза людям. Синие радужки Стивена, казалось, светились от теплоты и признательности. Он чуть улыбнулся уголком губ и сказал:

– Извини, но я не могу.

– Почему? – Юки выразила удивление интонацией. Ведь внутри она все поняла.

– Ты что, так сильно занят? – она обязана была задать этот вопрос. Пусть хоть и для одного лишь приличия.

– Да, занят всю неделю. Но большое спасибо за приглашение. А сейчас, извини, но мне пора.

Надвинув капюшон, Стивен упаковал свой ноутбук в сумку и покинул аудиторию. Юки со смешанными чувствами постояла в пустом классе еще какое-то время, а затем вышла в суматоху вечно шумного, вечно полного людей, коридора.

Вот так началось и закончилось их общение. Стив, разумеется, был странным. Юки даже не хотела думать и фантазировать о тех обстоятельствах прошлого, которые сделали парня таким. Она выдохнула и быстро пробежалась пальцем по цифровому табло смартфона. В списке контактов осталось одно имя, и маленький пальчик, после секундного колебания своей владелицы, нажал на него.

Довольно долго она слушала гудки. После восьмого или десятого усталый тихий голос на том конце все-таки сказал:

– Алло.

– Да, алло! Привет, Стивен! Как ты? – живо и как можно более жизнерадостно начала разговор Юки. Сама она при этом вся трепетала внутри, а ее пульс, казалось, подскочил до ста ударов.

– Кто это? – равнодушный вопрос.

«Неужели!», – подумала ошарашенная Юки. Редко парни оставляли ее настолько без внимания. Но, взяв себя в руки, она все же решила не поддаваться зову уязвленного самолюбия и продолжила тем же приподнятым тоном:

– Это Юки, Стив. Юки Тагава. Помнишь такую? Один раз ты здорово меня выручил.

– Ах да. Помню конечно же, – голос если и потеплел, то едва уловимо, – слушаю тебя.

– Мне, конечно, жутко не удобно опять о чем-то тебя просить, Стив… Ведь я так и не отблагодарила тебя с того раза… Но мне снова нужна твоя помощь.

– Не стоит тебе переживать по этому поводу, это ведь я отказался. Главное ведь не сам факт действия, а намерение его совершить. Ты так не считаешь?

Юки задумалась, оторопев от такого внезапного изъявления глубокой, осознанной позиции. Но, прислушавшись к себе, поняла, что согласна в этом с парнем. От этой мысли ей стало существенно легче и разговор она продолжила с куда более легким сердцем.

– Да! Точно, Стив! Абсолютно с тобой согласна. Кстати, мое предложение все еще в силе. Тем более, я считаю ты просто обязан будешь его принять, если согласишься помочь мне снова.

– Что там опять у тебя? – Стивен с этой секунды, казалось, тоже повел разговор уверенней.

– Снова нужна твоя помощь с компьютерами. Но тут вопрос еще более деликатный и непростой чем тогда.

– Тогда было просто, – почти весело заметил парень.

– Мне показалось или я услышала в твоем голосе энтузиазм, а Стив?

На том конце провода легко и мгновенно, так, как лопается мыльный пузырь, прыснули смехом.

– Можешь считать, что это он.

Юки на мгновение отнесла телефон ото рта, прикрыла микрофон пальчиком, и выдохнула долго и с облегчением. После этой паузы, она приступила к объяснению своего плана. Выслушав ее, Стивен, после нескольких секунд молчания, ответил:

– Это возможно. Не столько сложно, сколько рискованно. Кто ты думаешь мог так тебя подставить? Если ты, конечно, на все сто уверена, что это не был твой отец.

– Это был не он, поверь. Для меня это ясно как день. Да и не станет он засылать сюда шпионов следить за мной. У него и без этого забот хватает.

– Ну, знаешь… Отцы они такие. … Наверно… Я не отец, поэтому откуда мне знать. Ну думаю они способны на что-то подобное. Особенно если ты у него единственный ребенок.

– Единственный, – негромко подтвердила Юки, – но, пойми, он думает это лучший в мире колледж и тут его дочь в безопасности как нигде.

– Понятно.

– Так ты поможешь мне?

– Да. Конечно. Без проблем. Тем более я раньше не взламывал личный аккаунт кого-то из профессорского состава. Мне даже интересно. Считай это спортивный интерес.

– Стив, ты, конечно, меня извини, если я лезу не в свое дело. Но ты не боишься, что когда-нибудь плохо закончишь из-за своего хм… Хобби.

– На самом деле, Юки, закончить мы можем плохо уже сейчас. И ты главным образом. Ты ведь только что рассказала мне свой план по, если тебе угодно, цифровому грабежу. Это статья если что, – заметил Стивен, вернув тону фирменное безразличие.

Юки закрыла глаза и подняла голову к потолку. «Ну как можно быть такой дурой! Ведь он на все сто прав». Взяв себя в руки, она продолжила в том же приподнятом тоне, как будто ничего не произошло:

– Да брось ты, Стив! Ну кто будет слушать разговор двух несчастных студентов, тем более такого ВУЗа. Я думаю, у них есть вместо этого куча других важных дел.

– Так-то оно так, но вот если этот Эксли что-нибудь заподозрит, то могут копнуть. Подозрение сразу падёт на тебя, раз у вас с ним контры, ну а там… Сама понимаешь.

– И я подставлю тебя…

– О нет! Со мной все немного сложнее… Ты же не думаешь, что одна такая, кто любит обсуждать важные вещи по телефону? – вмиг повеселевшим голосом заметил Стивен.

– Короче, ты поможешь мне?

– Да! Я ведь уже согласился.

– Спасибо тебе огромное! Ты мой личный Нео.

– Эх, вот только Морфеус что-то ни спешит вытаскивать меня из этой отвратительной матрицы, – в тон ей пошутил парень.

Молодые люди еще немного поговорили на эту и другие темы. В конце концов, обсудив кое-какие детали, хакер набросал приблизительный план действий. Партия Юки в нем была проста до крайности. Ей только и нужно было, что дождаться звонка Стивена. Позвонить и рассказать об успехе или неуспехе предприятия тот обещал завтра до обеда.

Для японки начались волнительные часы ожидания. Чтобы попусту не волновать чувствительное молодое сердечко, девушка решила перекусить чем-нибудь вкусненьким и непременно сладким. На пути к холодильнику она остановилась перед зеркалом. Встала на носочки, повернулась одним боком, затем другим. Талия выделялась, словно у греческой скульптуры, а вот бедра могли быть и постройнее, – с легким сожалением подумала Юки. Затем она повернулась спиной, прогнулась и слегка подала ягодицы в сторону зеркала. Накрутив на пальчик низ домашней маечки, и подтянув ее выше талии, практически под самую грудь, Тагава принялась критически сканировать взглядом свою фигуру. Разумеется, в такой позе не было и намека на целлюлит! Все было гладкое и упругое, словно затянутое в латекс. Встать в обычную позу, опустившись с носков на пятки и посмотреть на себя без прикрас Юки почему-то не решалась. «Ай к черту!» – подумала девушка и неудержимо направилась в сторону холодильника.

Незаметно кончился вечер: YouTube сжирает время получше любой черной дыры. Вот и Юки, когда посмотрела в нижний правый угол компьютера, ужаснулась тому, насколько мало его оставалось для сна. Она закрыла черную крышку, кулер тихонько погудел еще секунд десять и затих. Когда потух последний источник света в комнате – маленькая зеленая лампочка на нижней кромке лэптопа. Юки уже была под одеялом, в любимой позе: левая нога согнута в колене, правая вытянута. Теперь все что оставалось – это проснуться и дождаться новостей.

Утром, еще до обеда, Стивен сообщил, что ему удалось взломать почту и, следовательно, узнать от кого было отправлено то самое письмо. Объявленному результату девушка, можно сказать, совсем не удивилась. Где-то в глубине души, она с самого начала подозревала, чьему гадкому и коварному умишке может принадлежать подобная идея. Конечно же, вероломной горе-интриганкой оказалась Виктория. Одна она все это придумала или со своими неразлучными подружками было неважно. Завистнице по крайней мере хватило ума не отправлять компрометирующее сообщение со своего аккаунта. Несмотря на это, далеко по следу идти не пришлось. Стив в своем кибер расследовании быстро выяснил кому принадлежал адрес отправителя. Этим человеком была подружка Виктории Сандра. Стив также выяснил, что e-mail был создан совсем недавно и назывался вполне в духе того, как мог бы озаглавить свою почту солидный японский мужчина.

План мести или восстановления справедливости, как сама Юки это называла, созрел очень быстро. Уже к середине учебного дня она знала, что делать, точнее с чего начать. Всю последовательность действий по предварению плана в жизнь, Юки еще не продумала, да и продумывать не хотела. Смысла в скрупулёзном обсасывании каждой детали девушка не видела, так как по опыту знала – весьма часто жизнь заставляет планы сходить с проторенных для них рельс, а раз так, то нет ничего лучше, чем оставить место для небольшой импровизации.

Для начала решено было просто поговорить с обидчицами. Ведь так решают проблемы цивилизованные люди, тем более представляющие один из лучших университетов мира? Так ведь? Разговором, правильно? Однако, что говорить, и что предъявить в качестве доказательства своих слов, Юки не особенно понимала. Не станет же она говорить, что взломала почту преподавателя экономики и таким образом вышла на след неразлучной троицы. Так она скомпрометирует себя, но что более немыслимо – подставит Стивена. А ведь без него она бы просто ничего не узнала. К тому же её знакомый был здесь совершенно не при чем. И хоть с доказательствами было туго, но устроить очную ставку Тагава решила твердо, без этого она просто перестала бы себя уважать.

Девушка вспомнила, что иногда, возвращаясь в кампус после занятий, часто видела, как Виктория и ее подружки заходили в местный спортзал. Кажется, тренировались они по понедельникам средам и пятницам, делая это с завидной регулярностью. Сегодня как раз была среда и троица просто обязана была находиться на тренировке вечером. Для начала неплохо. Но вот, что дальше? Как заставить их выйти на разговор и самое главное, что им предъявить. Собственно, у Юки только и было, что распечатка письма Эксли. Она сразу попросила Стивена сделать ее и с тех пор, на всякий случай носила в сумке.

Учебный день подходил к концу. Сидя на лекции по мировой истории, японка с сожалением понимала, что никакой конкретный план так и не родился в ее голове. Значит оставалось одно – импровизировать. В любом случае надо идти туда – в спортзал, никаких других альтернатив Тагава за весь день так не смогла придумать. Но приходить просто так, вместе со всеми, было не лучшей идеей. Юки должна была появиться там к концу занятий, в надежде застать девушек в пустом зале, что было бы идеально. Тогда-то и можно будет переговорить с глазу на глаз, если ситуацию три против одного вообще можно так назвать. Но, несмотря на весомое численное преимущество, она чувствовала в себе силы и решимость, ведь правда была на ее стороне.

Юки прекрасно понимала, что ее недоплан был шит белыми нитками и плох даже на первый взгляд. Главным образом, вероятность того, что она сможет улучить момент, когда в зале останутся только нужные ей три личности, стремилась к нулю. Скорее даже уходила куда-то в минус. Это план никуда не годился. Чем больше Юки его обдумывала, тем лучше это понимала.

Она подняла глаза к потолку и тяжело выдохнула. Затем опустила голову и потерла ладонями уставший сегодня думать лоб. Должно быть что-то еще. Простое и одновременно гениальное. Единственно правильное, лежащее на поверхности. И тут ее осенило.

Письма. Записочки, сообщения. Они ведь сами это придумали. Почему бы, в таком случае, не ответить той же монетой?

Сразу же, откуда-то, видимо из мистической ноосферы, пришел ответ. Кевин! Ну конечно! Виктория ведь без ума от него. Если написать ей письмо, якобы от его имени с предложением самым банальным, например, просто встретиться, то девичье сердце не выдержит и понесет свою хозяйку на эту встречу со всех ног. Понесет куда угодно, хоть к черту на рога.

«Тагава-сэнсэй», – не без гордого удовлетворения обратилась к себе начинающая комбинаторша, – «да вы – настоящий гений интриги!»

Оставалось решить одно. Почерк. Просить Кевина? Сразу нет, это очевидно. Напечатать? Неправдоподобно. Такие вещи пишут от руки. Оставалось писать самой. Это было рискованно, но выполнимо. Во-первых, вряд ли Кевин когда-то, хоть что-то писал Виктории, тем более руками. Во-вторых, почерк Юки был не самый девчачий. В этом она отдавала себе отчет. Девушка, тем более японка, могла бы писать и поизысканней. Таким образом, написанное ей, могло вполне сойти за писанину парня. А уж дофамины, которые ударят в голову Виктории от такого неожиданного и желанного письма довершат дело.

Окрыленная внезапным озарением, Юки быстро накидала на листочке какую-то романтическую дичь. Писанина ей понравилась, оставалось только выбрать удачное место встречи. Это место должно быть удобным для свершения праведного акта мести. Значит, в первую очередь оно должно быть уединенным и без возможности для Виктории позорно с него бежать. Всем этим целям идеально подходила площадка для крикета. Сейчас она находилась на реконструкции. Площадка была огорожена высоким сетчатым забором и находилась на краю живописнейшего пригорка, с которого открывался чудесный вид – чем не место для долгожданного, трепетного рандеву? Время встречи она указала вечернее. Как раз Виктория успеет позаниматься и успеть туда к началу закату. Великолепно!

Прозвенел звонок. Студенты моментально повскакивали со своих мест и принялись шумно собираться, будто наперегонки забивая книжки и тетрадки в разномастные сумки и рюкзаки. Юки не спешила уходить. Она дождалась пока неразлучное трио покинет аудиторию, выждала какие-то секунды, и незаметной тенью-шиноби направилась за ними. Девушка хотела убедиться, что сегодня они не изменят случайно своим привычкам и, как всегда, пойдут в зал. Фитнес традиции остались незыблемы, и теперь следовало быстро сообразить, как сделать так, чтобы сообщение дошло до адресата. Юки не придумала ничего лучше, чем пересилить себя и попытаться вручить записку лично. Ну, в самом деле, а как еще? Не станешь же ты подбрасывать ее в шкафчик в раздевалке? Это вызовет подозрения. Даже недалекая инстаграмщица Виктория сообразит, что здесь что-то не то. Какого бы лешего Кевин стал вламываться в женскую раздевалку? Уж проще парню набраться смелости и лично передать послание. Или набраться еще больше смелости и проговорить его ртом. Поэтому Юки ускорила шаг и прошла в фойе зала вслед за троицей.

– Вик! – громко позвала она.

Виктория и две ее неразлучные спутницы, словно 3 газели быстро обернулись на источник звука. Выражение растерянности в глазах быстро сменилось презрительным взглядом свысока.

– А, это ты, – отозвалась Виктория, – Как там тебя? Прости, плохая память на китайские имена.

– Юки. И я – японка. Но ничего страшного, – проглотила почти прямое оскорбление Тагава, ведь цель была важнее, – Тут кое-кто, просил тебе передать.

И она протянула сложенную записку.

– Что это? – с недоверием, прищурившись, спросила Виктория.

– Это от парня. Он просил не называть себя. Сказал, ты уже очень давно ему нравишься, но он не решается подойти. Возьми пожалуйста.

– Хорошо, хорошо, давай сюда, – и она протянула руку.

Передача приманки состоялась. Юки едва заметно выдохнула.

– Ты там запыхалась что ли, так спешила? – с пренебрежением бросила англичанка и усмехнулась.

Ее подружки мерзко захихикали в знак поддержки.

– Да, немного, – как ни в чем не бывало ответила Тагава, – Он очень просил меня вручить тебе это. А у нас с Кевином хорошие отношения, поэтому я и… Ой!..

Оговорка была сыграна очень даже неплохо. Оскар или золотой глобус за нее вряд ли бы дали, но вот в местный театральный кружок были все шансы пройти.

– С Кевином говоришь, хм… Что ж, спасибо. Теперь можешь идти, не смею тебя больше задерживать!