Текст книги "Отсекая лишнее (СИ)"

Автор книги: Данил Брюханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 17. Неожиданный ракурс

Медленно, откуда-то из далекой темной пустоты, сознание тихо и несмело постучалось в закрытые, слепленые веки. Болели глаза и открывать их вот так сразу, одним махом и резко, не хотелось. Это дерзкое действие представлялось сомнительно возможным, да и делать так было попросту страшновато. Вместо этого Илья дал себе лишнего времени, чтобы лучше понять, где сейчас находился. Несколько минут, может быть пол часа – до сих пор отдававшая легкой вибрацией после удара голова, не бралась утверждать это с уверенностью. Мысли, расплавленные и размазанные, слоем угольной черноты, маслянистые, как печная сажа, прело липли к внутренней стороне век и помятым извилинам внутри умной кудрявой головы. Ну и пусть, хорошо. Значит так надо. Чувство было сродни тому, когда ты проснулся у себя в кровати в холодный пасмурный день ранней зимы или поздней осени. Спал ты долго, больше 9ти часов, но несмотря на это открывать глаза и вставать прямо сейчас нет ни желания, ни, сколь бы то ни было, осмысленной необходимости. Мелатонин еще плещется и бурлит в голове, наполняя ее приятным обволакивающим туманом, крепко и нежно держащим сознание в тягучих объятиях. Отличие было лишь в том, что, отслеживать переливы описываемых чувств, лежа на своей привычной и любимой кровати – одно, а здесь…Совсем другое.

Здесь ты даже не лежал! Твои руки были раскинуты высоко над головой и привязаны. Спина, через засохшую, коркой затвердевшую потную ткань, ощущала холодный шершавый камень, который впивался и противно раздражал и без того зудящую кожу. Но все же, находиться в таком положении было не столь немыслимо и неудобно, как показалось на первый взгляд, после того, как Илья пришел в сознание. Вскоре ноги нашли опору и уперлись во что-то твердое, предположительно в ту же поверхность, что и спина, вот только ощутить её текстуру мешали кожаные кроссовки. Но и на ногах вес не покоился полностью. Полусогнутые бедра ягодицами чувствовали некое подобие каменного седалища. Если бы не холод, сверлящий спину и простату, то положение тела, пусть и с изрядной натяжкой, можно было бы назвать комфортным.

Вот теперь, сориентировав внутренний гироскоп в пространстве и немного пообвыкнув, пришла пора приступать к самому смелому и ответственному шагу – открыть глаза. Кап…. Кап…. Кап…. Откуда-то издали, разносясь переливчатым эхо, слышались звуки разбивающихся о воду капель. Новое наблюдение добавляло загадке о текущем местоположении фрилансера глубины и вариантов.

Почувствовав, что страх силой воли загнан так глубоко, насколько это было ему под силу, и что он не закричит, как девчонка при виде, например, неведомого насекомого в нескольких сантиметрах от своего лица, Илья открыл наконец глаза. В мгновение ока перед сознанием пронеслись военные, террористы, какие-то бандиты, иллюминаты, рептилоиды и инопланетяне, предстающие перед ним, вооруженные диковинными инструментами для пыток, в самых невероятных интерьерах, на которые только была способна его фантазия.

Но когда разошлись засохшие веки, все, что предстало перед усталым, замазанным слезами взором, был полумрак какой-то карстовой пещеры, с желтовато-белесыми, местами пористыми сводами, очень грубо обработанными людьми, одному богу известно сколько лет назад. В специальных нишах, вырубленных прямо в податливом горном минерале, в алюминиевых чашечках, оплывая воском, горели свечи. В целом, абсолютно ничего страшного. Ничего из того, что рисовало воспаленное сознание не явилось материально. Интерьер горной пещеры можно было бы даже назвать уютным. Илья продолжал медленно крутить головой, изучая желтоватые известняковые стены и естественные колоннады сталактитов, расплывающихся тенями в тусклом неверном свете.

Мозг уже почти успокоился и перестал волноваться, рацио переключилось и занялось своим любимым делом – постоянным, безостановочным думанием. Бельштейн силился вспомнить, как оказался здесь. Контраст сумрачной, полу фэнтезийной пещеры и бетонных джунглей Токио был поразительный. Где он находился сейчас, хотя бы чисто географически?.. Япония ли это вообще, и сколько прошло времени? Горесть от сорванных похитителями планов, вопросы в голове о Юки и фирме ее отца, которую он готовился хакнуть еще не успели до конца оформится в голове, как в дальнем углу, начисто скрытом до этого тенью, зажглась зеленая, холодная вспышка цвета болотной гнилушки. Зажглась и потухла, привлекая внимания, выкинув все прочее из спектра восприятия и приковав взгляд к месту своего появления. Следующая вспышка была дольше и выхватила из мрака серые очертания какой-то кожистой материи. Во рту хакера мгновенно пересохло. Мигом позже, зеленый замогильный свет зажегся ярко и стабильно. Илья от удивления и шока открыл рот и выпучил свои красные, воспалённые глаза на то, что светилось сейчас в углу. Про то, что можно было закричать, мозг его напрочь забыл.

Свет разносился по пещере от фосфоресцирующей капельки на длинном блестящем усике, почти таком же, как у глубинного удильщика из фильмов Discovery. Усик этот врастал в круглую мерзкую голову, напоминающую раздутый и гниющий цветочный бутон. Он был прорезан по середине и раскрывался распадающимися, многослойными складчатыми губами, с которых вязкая желтоватая слизь падала каплями в образованное ей же маленькое озерцо.

Кап……

Кап……

Кап……

Илья содрогнулся всем телом от омерзения и, наконец, коротко вскрикнул. Существо должно быть крик услышало и повернуло свою склизкую прорезь в голове прямо к нему. Тут же свет его лампочки загорелся ярче, и монстр издал низкий гортанный звук: что-то среднее между воем и лаем. Пролаяв так несколько раз, сопровождая это брызгами тягучей слюны во все стороны, существо забило щупальцами по склизкой луже, в которой стояло и захлопало спинными плавниками, очень похожими на кожистые крылья, какие изображают у демонов или драконов. Туловищем этому созданию служил серого цвета кожистый и склизкий, как и другие части его тела, гибкий стержень. Казалось, что щупальца, на которых монстр стоял, сплетались в один толстый ствол, увенчанный гнилым бутоном мерзкой головы. Ствол этот медленно, будто гипнотически раскачивался из стороны в сторону. По обеим сторонам его длинными и тонкими плетями повисли атрофированные трехпалые конечности.

Страх, неприятие, ужас, чувство странного неверия в реальность – все это толпилось в сознании, толкаясь и перекрикивая друг друга. Казалось, это происходит сейчас с кем угодно, но не с ним. Казалось, что на экране перед ним какой-то фильм ужасов. Может быть поэтому рука Ильи рефлекторно потянулась куда-то в сторону, будто за пультом или мышкой, чтобы убрать это отвратительное нечто прочь. Но его рука была прикована к каменному пилону, и лишь цепь звякнула в ответ на усилие.

Монстр тем временем всерьез заинтересовался прикованным хакером, смотрел на него неотрывно, качая головой, что-то при это хрипло урчал, не забывая проливать под себя свои мерзкие слюни. Два тенктакля-щупальца, словно змеи, вынырнули на поверхность из пузырящейся липкой слизи, следом за ними, тут же еще два. Чудище оперлось на них, бросило себя вперед и мгновенно стало на 2 метра выше. Часть парализованного ужасом мозга Бельштейна, отвечающая за анализ и, лишь по счастливой случайности до сих пор способная выполнять свои функции, отметила, что должно быть, существо сидело в чем-то наподобие ямы или трещины. Обладателю же щупалец было совсем не важно, что там анализировал хакер. Все больше тентаклей вырывалось из белесого киселя на поверхность, чертя за собой липкие, шлейфы и нити. Добавляя децибел в свой хрипящий клекот, монстр принялся мощными быстрыми толчками двигать себя прямо к Бельштейну. Крылышки на его спине бешено трепетали, заставляя огни свечей подергиваться в такт их истеричному биению.

Когда до Ильи оставались жалкие метры, зверь рывком бросил свое стеблевидное тело с рычащей, разверстой головой. Илья заорал во всю глотку, что было мочи, от безысходности и ужаса. Совсем другую смерть он представлял для себя, нежели быть сжеванным вонючей сопливой пастью.

Своды пещеры оглушительно звякнули металлом, монстра отбросило назад. Он попробовал новый несмелый рывок, но лязг повторился. Слегка скорректировав положение головы на звук и приглядевшись, Илья увидел окутанные киселистой массой, очертания черной толстой цепи. Цепь это видимо была как-то хитро прикована снизу в тентаклям богомерзкого создания. Ее длина позволяла существу прогуливаться по пещере, но только в строго отведенном для этого радиусе. Сам монстр тем временем постоял в нерешительности, слегка покачивая головой, потом рыкнул, как показалось Илье, досадно и практически обижено. Серый стебель туловища повернул голову сначала направо, потом налево, удилище на ней о чем-то тускло просигнализировало несколькими неяркими вспышками, а потом большинство щупалец были вскинуты вертикально вверх, задержались там секунду и резко упали, сопровождаемые взвесью вонючей слизи. Жест, по мнению хакера, напоминал практически людское выражение досады: когда человек поднимал руки вверх, задерживал их там на какое-то мгновение, после чего резко бросал вниз, одним словом, всплескивал ими. Не дав пленнику построить в голове что-то, хоть отдаленно напоминающее гипотезу, по пещере гулко прокатилась человеческая речь:

– Что ж, вижу вы успели познакомиться! Хорошо.

Илья вздрогнул от неожиданности. Шок от контраста между человеческим голосом и невиданным, черт знает откуда выкопанным созданием, заставил вздрогнуть, съежится. Если бы фрилансер умел по-кошачьи прижимать уши, он бы так и сделал. Тем временем шаги эхом отскакивали от известняковых сводов, по ощущениям звук шел откуда-то сверху, справа. Хакер повернул голову до упора на звук, максимально напрягая зрение, всматриваясь во мрак, по ту сторону рыжих свечных пересветов.

Шаги мерно, один за другим глухо щелкали во тьме. Пока что их источника было не видно. Монстр больше не проявлял ни агрессии, ни беспокойства, он просто стоял, чуть в стороне, совсем по-человечески сцепив и легко потирая сейчас свои трехпалые ручки. Согнутое вопросительным знаком длинное тело его, едва уловимо для глаза раскачивалось из стороны в сторону. Голова же. после реплики из мрака, была повернута на звук, и чудовищное, немыслимое человеку существо, по всей видимости, узнав голос, замерло в ожидании.

Каждый новый шаг разносился по сумрачному залу чуть громче предыдущего, и вот, наконец, переступив границу света, из тьмы соткалась фигура. Человек этот был среднего роста, в темном, простом классическом костюме, и вообще не выделялся хоть чем-нибудь заметным. Такие неприметные персонажи никак не могут быть созданы естественно, самоопределиться, такой образ можно было лишь намеренно синтезировать.

Человек был темноволос, подстрижен максимально просто, не длинно и не коротко, стрижкой не современной, но в то же время и не классической.

– Ну, здравствуй, Илья Маркович, – спокойно и, можно даже сказать, участливо начал он.

Но не тон голоса больше всего изумил Илью Марковича, так и продолжавшего, между прочим, висеть не в самой удобной в мире позе, а то, что незнакомец заговорил с ним по-русски. Сложно было сказать, родной ли это язык для вошедшего. Илье показалось, что он уловил тонкий, едва уловимый, но все-таки налет какого-то трудно определимого акцента. Хотя, конечно, все это могли быть лишь игры его потрясенного разума.

– Что. Это. Такое? – кивнул хакер в сторону мирно шевелящего щупальцами и что-то клокотавшего себе под нос создания.

– Хм, – пауза, взятая неприметным, была поистине выдающаяся.

Подойдя совсем близко, человек в темном продолжил:

– В досье сказано, что вы вежливый, Илья Маркович. Я вот с вами поздоровался, все как положено… Но ладно, думаю, спишу это на шок.

– Совсем хорошо было бы еще и представиться, чтобы я знал для начала с кем мне выпала честь здороваться.

– Ох, ваша правда здесь, гражданин Бельштейн! Простите мне мои манеры, – сказал визитер, чуть выставляя вперед правую ногу и карикатурно, но не без присутствия грации, кланяясь в насмешливом реверансе.

«Издевается или что?», – подумал про себя Илья, – «Какой смысл? Мне и так не то, чтобы очень комфортно».

– Можете называть меня м…ну скажем, Анатолий!

– Можете… Ну скажем… То есть вы никакой не Анатолий?

– Ну что вы, что вы! Милый мой, – всплеснул руками именовавшийся, – Для вас я обещаю быть самым качественный в мире Анатолией! Или, быть может с этим именем у вас какие-то проблемы? Может быть некий Анатолий увел у вас девушку?

– Я рад, что вам весело, Анатолий. Можно просто Толя?

– Да хоть Толян! – рассмеялся на всю пещеру черный костюм, громким лающим смехом.

Если есть смех заразительный, то этот был полной его противоположностью. Исцеляющим назвать его было конечно нельзя, но вот под определение «отрезвляющий» тот смех подходил вполне. Пока Анатолий сотрясал пещеру своим инфернальным хохотом, серое склизкое создание включилось в процесс и принялось аккомпанировать ему совсем уж страшными потусторонними завываниями.

– Ну все, хватит! Ты слышишь, хватит! – рявкнул Анатолий, обернувшись в сторону монстра.

К удивлению фрилансера, серое недоразумение мгновенно умолкло.

– Кстати вот это вот, – Илья кивнул в сторону трехметрового страшилища, – хотело меня сожрать.

– Кто? Наш осминожек?! Я вас умоляю! Он хотел всего лишь с вами поиграть, он ведь еще совсем малыш.

– Малыш? Ну-ну… Сначала он был в той яме, – Илья звякнул запястным браслетом, путаясь указать в сторону слизневого озера, – потом у него засветилась эта хрень на башке, и он бросился на меня брызжа слюной! Вы хотите сказать, это игры такие?! Что вообще эта за пое**нь, что тут происходит, где я? Почему я прикованный?

– Давайте-ка, Илья Маркович, вы немного поубавите свой пыл и поумерите свой тон, – Анатолий мгновенно сменил полушутливую манеру разговора, обратив рекламную презентацию холодным металлом, – так всем нам будет легче и проще понять друг друга, и прийти к скорейшему консенсусу. А наш друг, уверяю вас, хотел просто-напросто пообщаться с вами. Другой вопрос: как бы закончилось такое общение для вашего здоровья, но, как видите, поэтому мы и приняли меры.

С этими словами вежливый Анатолий кивнул на черную, протянутую через весь зал цепь, которая терялась где-то в склизких переплетениях щупалец «малыша».

– А это тоже меры такие? – Илья звякнул цепью, крепившуюся к браслету на руке.

– А это, чтобы вы точно согласились на разговор.

– Странные у вас методы, конечно… Можно было бы и просто по-человечески позвать. Я так-то парень общительный.

– Общительный, но занятой, – многозначительно ответил Анатолий, – и был существенный риск, что ваши, ммм… не совсем полезные для общества и не до конца обдуманные вами цифровые изыскания, позволили бы вам добровольно принять наше предложение. А вместе с тем, время не терпит.

– Хорошо, хорошо, – Илье хватило сил, чтобы закатить глаза к потолку, – так или иначе я здесь. Здесь и впечатлен до глубины души вашими возможностями и, так сказать, фауной.

Хакер кивнул на серого ксеноморфа, который подтверждая слова Анатолия о своем возрасте, принялся подкидывать мелкие камешки щупальцем, а другим поражать их в воздухе, да так, что глаз не мог засечь фазу их полета и видел только известковую пыль после соударения снаряда со стеной пещеры.

– О! Вы не видели и процента наших возможностей, Илья Маркович. Однако же сумели стать настоящей болью в нашей дырка-заднице! – после изречения сего перла современной классики комедийного жанра, Анатолий, видимо, безмерно довольный своим чувством, юмора громко заржал.

– Снимите меня пожалуйста, Анатолий. Я готов к любому диалогу и никуда не убегу. Иначе поймайте меня и отдайте на съедение вашему этому…. Чуду, я не знаю.

Чудо, должно быть, как-то уразумев, что разговор идет про него, повернулся к Илье, наклонил свою ужасную, источающую слизь, голову и что-то вполне себе добродушно взрыкнул.

Мрачный Анатолий какое-то время молчал и просто смотрел на прикованного хакера, слегка наклонив голову и прищурив глаза. Илья же смотрел на то, как огромный серый монстр мирно и совсем по-детски продолжал играть с камешками. Зеленый огонек над головой загорался то ярче, то тускнее, а сам неизвестный науке вид, изредка сопровождал особо удачные с его точки зрения попадания радостным горловым подвыванием.

Глядя на эту игру, хакер улыбнулся и пробормотал, ни к кому особо не обращаясь:

– Да, похоже и вправду малыш.

Если бы Илья смотрел сейчас на Анатолия, и если бы мог хорошо его видеть в полумраке пещеры, то заметил бы, как улыбка, лукавая и самодовольная тронула его губы.

– А сколько ему? – спросил Бельштейн у своего тюремщика, – вы знаете?

– Приблизительно. По нашим меркам ему очень много, но вот по меркам его, м… скажем так, ему подобных, возраст подготовительной группы детского сада, ну максимум первый класс.

– Ему подобных?

– Только не делайте вид, уважаемый Илья Маркович, что не понимаете, о чем я говорю. Это попросту смешно. Все-таки мы то с вами, в отличие от этого сопляка, ха-ха! Сопляка! Вы поняли, да?!

Илья посмотрел на восторгавшегося сверкающими гранями собственного остроумия Анатолия. Глаза его в отблесках свечей горели каким-то диким огнем, оскал растянул губы. «Интересно, знает ли он Уве», – пронеслось в голове у пленника, – «Думаю они бы очень быстро нашли общий язык».

– Так вот, господин Бельштейн, не делайте тут из себя совсем несведущую бедную жертву. Вы преступник, плут, жулик и жестокий убийца!

Бах! Клац! Очередной камешек разбился о стену и осыпался на пол мелкой крошкой.

– Пожалуй, – медленно и очень спокойно проговорил Илья, не глядя на собеседника, – вот только я ли это?

– Что вы сказали?

– Говорю, Я ли это? Понимаете? – повторил хакер свой философский вопрос, делая ударения на «Я».

– Хм!.. Вы ли, говорите? Ну то, что вы чертовски умный сукин сын, это точно, – удовлетворительно и, как показалось Илье, в первый раз с легким налетом почтения в голосе, ответил Анатолий, – Поставили очень правильный вопрос. Но об этом, как и о многом другом завтра! А сейчас вам необходимо отдохнуть. Хенрик! Мачида!

Из мрака позади элегантного тюремщика выплыли два широкоплечих молодца с отрешенными, спокойными лицами, точно высеченными из камня. Один был седоволосый, стриженный под площадку, другой японец, круглолицый и смуглый. Забравшись на подножье скального образования-алтаря, на котором висел Илья, квадратные прислужники быстро расстегнули браслеты. Весь вес фрилансера разом оказался на отвыкших и затекших ногах. Последние тут же пронзило электрической колющей судорогой, хакер зашатался на высоком камне, накренился вправо, точно бриг в шторм, и следующим мигом, окончательно потеряв равновесие, полетел с высокого пьедестала. Не успев толком испугаться, он почувствовал, как могучие мускулистые руки прервали падение. Хенрик поставил его на пол, а Мачида быстро освободил скрученные цепью ноги.

Илья выпрямился. Стоять получалось, но почва под ногами ощущалась максимально нетвердо и неуверенно. Потирая болевшие после кандалов запястья, он спросил:

– Почему вы просто не убили меня?

Лицо Анатолия с такого расстояния было видно гораздо лучше, поэтому искреннее удивление, отобразившееся на нем, читалось легко и четко.

– А зачем же нам это делать, Илья Маркович? Убьем вас, придет другой! А так… Завтра мы пообщаемся с умным человеком, Илья Маркович! С вами пообщаемся! Расскажем про себя, вы про… Можете тоже рассказать, разумеется, но мы в принципе и так все про вас знаем! А?! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!

Анатолий снова осклабился в своем дьявольском фанатичном оскале и со всего маха саданул Илье ладонью по затекшему плечу, словно многолетнему, еще с институтской поры, другу.

– Ха-ха, – без особого энтузиазма отозвался пленный, теперь придется потирать еще и плечо.

– Но это, как я уже сказал будет завтра! А пока Ханрик и Мачида проводят вас в ваши, с позволения сказать, покои. Не подумайте! Это не издевка, там очень уютно. Разве что прохладно немного… Но это ничего! Голову как известно надо держать в холоде.

– Ага… А желудок в голоде, – мрачно завершил древнеримскую поговорку Бельштейн.

– За это не волнуйтесь, вас накормят. Мишленовский уровень, к которому вы должно быть привыкли в силу своего образа жизни, не обещаю, но мы едим и, ничего. Да и смотрите, какие у нас парни мощные, а! – Анатолий подошел к замершему в позе каменного голема Мачиде и обеими руками помял ему бицепс, – хотите потрогать? Ну же! Или вот потрогайте нашего Хенрика, это же просто скала!

– Можно я воздержусь?

– Разумеется! Мы сюда вас, вообще-то, не за тем доставили, чтобы мужиков щупать. А-ХАХАХАХАХАХ.

После очередного взрыва дьявольского смеха, заскакавшего эхом по пещере, даже малыш-монстр бросил свои камешки и с интересом повернулся на эти вопли агонизирующей гиены. Однако, хакер быстро вспомнил, что глупо быть уверенным в однозначной интерпретации немыслимого, видимого в первый раз существа. «Кто его знает, что там скрывается за этой многослойной, расклешенной кожистыми сопливыми складками, детской физиономией?» – одернул себя Илья, глядя на покачивающегося монстра, – «мало ли там, что оно чувствует, это чудо-юдо. Я, если бы так выглядел, то просто хотел бы, наверно, сожрать всех, кто попадал в мое поле зрения…»

– Прошу, – отсмеявшись, чуть отошел от первых ступеней, уходящей во мрак лестницы Анатолий, приглашая Илью пройти первым.

– Там же ни черта не видно!

– Ой, и правда!

С этими словами смешливый босс хлопнул в ладоши и левая стена винтового, уходящего вверх коридора засветилась желтыми пятнышками электрических, врезанных прямо в камень светильников.

– Хм, уютно тут у вас.

– А то! Пойдемте. Ну же! Вперед! Вперед!

Процессия из четырех мужчин удалилась. Кожистый серый зверь, или вовсе не зверь, а несчастный ребенок неведомой расы, повернулся вслед уходящим, что-то негромко прожурчал-проклекотал, ярко засветился зеленый огонек над его головой, а правая тонкая ручка чуть поднялась вверх, протянувшись по направлению винтового коридора, где уже гасли желтые огни.

Путь по коридорам, заключенным в неровные стены шершавой породы, петлял, перетекая из одного подсвеченного факелами прохода в другой. Илья уже хотел спросить, почему где-то освещение было электрическое, а где-то столь архаичное, но не стал этого делать, так как опасался еще одной шутки, грозящей взорваться очередным сатанинским раскатом. Он объяснил это для себя тем, что виной была разница в возрасте между разными частями этого странного места. Место, к слову сказать, действительно было более чем странное и необычное. Напоминало оно в первую очередь средневековые катакомбы какой-нибудь инквизиции. Однако Мачида с Хенриком в пути пару раз обмолвились друг с другом по-японски. Получались два взаимоисключающих логических предположения. По крайней мере уставший и пораженный увиденным воспаленный мозг московского фрилансера эти два различия увязать никак не мог. Илья задумался. Странное чувство дежа-вю посетило его. Будто бы он уже когда-то шел по этим коридорам и думал ровно то же самое, что и сейчас. Но все-таки… Вряд ли его успели перевезти в Европу, да и кому это надо? Плюс в Европе говорили бы на европейских языках. Юморной «Толя» мог быть откуда угодно. То, что он не русский – понятно, хоть и знает язык на удивление хорошо. Получается это по-прежнему Япония. Но откуда в ней подобная архитектура, если вспомнить, что страна была изолирована вплоть почти до самого начала 20 века? Хотя с другой стороны, что мы вообще знаем о нашей-то истории, не говоря уже про историю мировую?

– Вот мы и пришли, господин Бельштейн, ваши покои, – вежливый Анатолий, выполнив элегантный приглашающий жест, остановился сбоку от тяжеленой на вид двери с черными коваными петлями.

Доски были старые и потемневшие, а на самой двери висел огромный, черный – в цвет петлям, амбарный замок, по ощущениям никак не моложе двухсотлетнего возраста. Хенрик прошел вперед, быстро отпер его и вынул из петель.

– В знак нашего Вам доверия, Илья Маркович, запирать мы вас не будем. Туалет дальше по коридору, последняя дверь перед поворотом. В комнате вы найдете все необходимое, еду подадут примерно через час. Отдыхайте.

Когда Илья уже одной ногой перешагнул порог, Анатолий добавил ему в след:

– Хоть вы с этого момента никакой не пленник, а гость, по коридорам шарахаться все же не рекомендую. Кое-что может вас шокировать, это раз, а два – вы можете банально заблудиться. Скоро ночь, поэтому советую просто спать. Завтра же состоится полномасштабная экскурсия.

– Хоть и глупо было бы говорить спасибо тем, кто бьет вас по затылку до потери сознания в городе при свете дня, но спасибо. Всегда может быть хуже.

– И это золотые слова! Сам точно так же считаю! Кстати, за вашу скорейшую доставку ответственен вот этот вот джентльмен, – с этими словами местный начальник кивнул в сторону коренастого японца.

Мачида хмыкнул, обаятельно улыбнулся и подмигнул Илье.

– Оригато газаимас, блядь! – кивнул преданному самураю хакер и карикатурно сложил ладони перед грудью.

Хохот Анатолия снова раскатисто и страшно сотряс средневековые галереи. Под его аккомпанемент хлопнула тяжелая дубовая дверь, отгораживая плененного компьютерщика от загадочной компании.

Пройдя за дверь, Илья оказался в маленькой комнатке, вырубленной, как и все здесь, прямо в скале. Шершавые карстовые стены вокруг, пахнет известкой или мелом. У дальней стены короткая односпальная кровать, у изголовья ее по правую руку стол с выдвижными ящиками сбоку. На столе довольно ярко горит керосинка, белое ручное полотенце перекинуто через спинку стула, задвинутого под стол до упора. Напротив стола у противоположной стены что-то вроде гардероба: несколько крючков, вбитых в кусок грубо обработанной доски, рядом несколько полок. На них были гигиенические принадлежности, кувшин и таз для умывания. На крючках «гардеробной» висело какое-то грубое холщовое нечто. Илья подошел и развернул тряпки. Ими оказались свободная рубаха и широкие штаны. Оба эти предмета гардероба были грязно-серого цвета, но чистые и пахли той самой, пресловутой свежестью альпийских лугов. Это говорило о том, что несмотря на всю архаичность и дауншифт этой загадочная организации, в «гости» к которой посчастливилось попасть Илье, современными хозяйственными средствами они все-таки пользуются.

Хакер сел на кровать, побарабанил пальцами по коричневому колючему одеялу, попрыгал на этом дивном лежбище – чуть не отбил зад. Час до еды, говорите? Многовато. Как только уровень кортизола, того самого, что ответственен за стресс-менеджмент в организме, упал, из-за кулис сознания на свет начали выходить другие естественные потребности. Гегемоном среди них было то самое, дремучее и первобытное, чувство голода. Илья лег на спартанскую кровать, живот отреагировал тракторным урчанием. В желудке, утягивая остальные органы за горизонт событий, куда-то туда, к сингулярности, образовалась настоящая черная дыра, завывающая от ужаса долгих часов голодания. Плененный хакер попробовал отвлечь себя, сменив пыльную и пропотевшую одежду на мешковатые тряпки с вешалок. Хорошо, что в его келье не было зеркал: что-то подсказывало «гостю» – вынести его новый модный новый лук и остаться при этот в здравом рассудке было бы очень тяжело. В голове нестройным, разрозненным роев сиротливых пчел, оставшихся без улья, хаотично циркулировали мысли. Они никак не могли сфокусироваться во что-то, хоть в какой-то степени осмысленное и направленное. Словно осколки разбитого калейдоскопа, позвякивали они в опустевшем черепе, переворачивались, бликуя гранями. Лишь изредка нейроны, бьющиеся в припадке голода, обращали внимания на эти перепутанные, перемешанные образы. Вот промелькнула Юки, синие кончики ее вороновых волос, вот почему-то вспомнился, рассекающийся лазурь тихого океана, стальной нос внушительного эсминца. Потом был этот серый ужасный бедолага. Кто он? Что он? Как попал сюда? Кто все эти люди?

На самом деле Илья уже давно примирился и принял в своей голове тот факт, что происходящее с ним не может быть объяснено классическими, каждодневными, привычными всем истинами. Прагматичность и научность, факты и исследования, скармливаемые людям всю жизнь, давным-давно перестали работать в его конкретной, отдельно взятой реальности. Но ведь все равно это были факты? Что вообще это такое: факт, данность, парадигма? Миллионы, да что там! Целые миллиарды людей живут, опираясь на эти данные, на эту непоколебимую нормальность. А как иначе? Разве устоял бы мир без нее? Разве не посходили бы тогда все с ума в море сюрреалистичного хаоса, когда непонятно, где верх, где низ, где правда, а где вымысел и все зависит только от точки зрения и личного опыта того или иного субъекта. Тот, серый, могучий и глубокий, что являлся во снах и наркотических видениях, теперь понятно почему он не может просто так взять, да и перекроить планету, согласно своей древней, всепонимающей и всезнающей мудрости, что выше человеческой на многие порядки. Просто он понимает, что резкое пресечение бездумного бега леммингов на пути к суициду вызовет в рядах этих леммингов еще больший хаос и ужас. Они просто остановятся тогда, лишенные цели, без малейшего понятия что же делать дальше. А если такие лемминги доминирующий вид, а если в их лапках чемоданчики с красными кнопками?

Вот и дотянул этот подводный хранитель до самого конца со своим вмешательством. Однако Илья не был наивен, веруя в свою исключительную избранность. Он был уверен, что далеко не первый, кого выбирал своим орудием древний и страшный бог, и то немногое, что было сказано на его пути в качестве этого орудия, лишь подтверждало гипотезу.

Желудок вновь заурчал, выполнив очередное желчное сальто, прервав мысленный поток. Все-таки очень сложно думать о высоком и вообще как-то эволюционировать голодающему. Первичные потребности, стоит про них забыть, одномоментно и в одностороннем порядке, без права на аппиляцию, сталкивают все твои «высокие» человеческие проявления прямиком во тьму и невежество обезьяньего прошлого.

Эта мысль была последняя перед внезапным и резким помутнением сознания. Видимо ослабленный организм, просто не мог больше поддерживать бодрствование. Веки отяжелели, зашумело за глазными яблоками. Прямо сейчас легче было поднять двухсоткилограммовую штангу, чем держать глаза открытыми. Илье всегда казалось, что в борьбе между очень сильным голодом и очень сильным желанием спать, должен непременно победить голод. По крайней мере так всегда случалось в его случае, когда приготовление или добыча еды зависела от твои кулинарных действий или от приложения карточки или телефона к банковскому терминалу. Сейчас он лишь успел усмехнуться от того, насколько же был далек от истины, а потом нырнул в густой и неотвратимый сон.