Текст книги "Пин-код для Золушки"

Автор книги: Данил Корецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Раджешь, может быть, вы сделаете скидку для Сьюзен? – Кира попыталась шуткой рассеять витающее в воздухе напряжение.

Однако деньги и шутки есть категории несовместимые. Рачапалли смущенно опустил глаза, но отрицательно покачал головой.

– За крохотный штрих к вашей скульптуре, миссис Кира, господин Афолаби заплатил двадцать тысяч! А эта работа заняла у меня ровно пять минут. Так что при таких масштабах сами понимаете, поможет ли миссис Сьюзен та ничтожная скидка, которую я могу для нее сделать…

– Интересно! А что это за штрих? – оживился Флетчер. – Чем он улучшил статую?

– Ничем, – ответил Рачапалли. – Мистер Афолаби попросил меня сделать в скульптуре небольшую щелочку, с этим мог справиться кто угодно, но он опасался, что мрамор треснет от неловкого обращения. Это заняло у меня три минуты. А потом я закрыл ее самотвердеющей пластмассой и заполировал…

За столом воцарилась тишина.

– Но любое вмешательство портит скульптуру! – удивился «Виктор».

– Оно было сделано в незаметном месте. Видите? – Раджешь встал и подошел к статуе. – «Неизвестная красавица» стоит на цыпочках. Вот на ее правой пятке я и выполнил небольшой разрез.

Он погладил мрамор пальцем.

– Сейчас след от него практически невозможно обнаружить, даже на ощупь!

– Странно, – сказал Флетчер. – Но зачем это ему понадобилось?

– Не знаю. Он попросил меня выйти на несколько минут. Я подозреваю, что он что-то вложил туда. Во всяком случае, когда я закрывал прорезь, то внутри что-то было. Может быть, пластинка с его именем. Ведь скульптуры стоят века и тысячелетия! Почему не увековечить себя для потомков?

В мозгу у Мадибы снова ярко вспыхнула осветительная ракета. В племени фулари, из которого вышел Джелани Афолаби, как и у народа донго, принято обращение к духу закладывать в щель внизу его каменного изваяния! Мадиба понял, что́ хозяин заложил в ногу «Неизвестной красавицы»! И не только он. Хотя здесь не присутствовали выходцы из борсханских племен, но почти все подумали об одном и том же: когда речь идет о больших деньгах, люди становятся гораздо проницательнее, чем обычно. Взгляды сидящих за столом обратились к скульптору. Может быть, только он сам да «Сьюзен» с «Виктором» не понимали, о чем идет речь.

– Уважаемый Раджешь, но если нечто при вашей помощи скрыто в статуе, то оно и сейчас в ней находится? – подчеркнуто любезно спросил Флетчер.

– Не знаю, – пожал плечами Раджешь. – Я как-то и забыл про это, да и сколько времени прошло… Но, в конце концов, можно посмотреть…

– Если нетрудно, то я бы попросил вас об этом одолжении!

– Никакого труда, – охотно отозвался скульптор. – Дайте мне только фонарь и нож. Да, и еще пинцет, которым наши милые дамы поправляют себе брови!

Джордж принес нож и фонарь, Кира протянула пинцет. Индиец опустился на колени и принялся осматривать ступни мраморной женщины. Уже смеркалось, и стюард подсвечивал ему фонариком. Семь пар глаз уставились на скрюченную фигуру скульптора. Все следили за его манипуляциями, но разобрать ничего не могли, только слышали противный скрежет и кряхтение. Нервы у Мадибы были напряжены, и не только у него. Флетчер даже привстал в нетерпеливом ожидании.

– Есть! – наконец, сказал Раджешь, выпрямляясь.

В поднятой руке он держал пинцет, в котором был зажат крохотный черный прямоугольник, действительно похожий на сим-карту.

Наступила мертвая тишина. Теперь все поняли, кто сразу, кто с запозданием, но поняли – это и есть тот самый пин-код, который предназначался для Киры. И настроение у недавно веселой компании мгновенно изменилось.

– Ну вот! – снова засмеялась «Сьюзен». – Сегодня удачный день, мои предположения сбылись. Кира получила то, что хотела. А вы все свидетели: половина этого – моя!

Но никто не поддержал ее веселья. Напротив: на палубе яхты «Стелла», которая шла по широченному устью Темзы, выходящему в Северное море, в сгущающихся сумерках сгустилась и угрожающая тишина. Как будто газ из незакрытого крана клубился тут и ждал только вспышки, искры, зажженной сигареты или спички. Ведь каждому стало ясно – Раджешь держит ключ к большим деньгам. И самое главное, что любой может им воспользоваться! Если, конечно, ему никто не помешает…

«Сьюзен» открыла свою сумочку, которая небрежно висела на спинке кресла. Мадиба полез за спину, будто хотел почесаться. «Виктор» сунул руку в карман брюк. Собственно, карман был отрезан, и ладонь легла на рукоятку револьвера, закрепленного в открытой кобуре на внутренней поверхности бедра. Флетчер нащупал в кармане пиджака свой крохотный «браунинг» и отключил предохранитель. Мак, будто случайно, взял лежащий справа от тарелки нож – красивый, с длинным острым клинком из хорошей стали: все сервировочные приборы на яхте были высокого класса. И он вполне годился не только для того, чтобы резать говядину… Взрывоопасная атмосфера достигла критической концентрации. Теперь дело оставалось за искрой.

– Дайте мне эту штуку, Раджешь! – произнес Флетчер уже не любезным, а приказным тоном.

– Вот еще! – возмутился Роберт. Оружия у него не водилось, но он достал блокнот и вертел в руках ручку. – Почему это?

– Потому что статуя принадлежит мне. Я ее купил.

– Вовсе нет, – сказал Мадиба. – Я выставлял на аукцион только статую, а не то, что в ней находится!

– Совершенно верно! – кивнул Роберт. – В юриспруденции это называется «вновь открывшиеся обстоятельства». А они устанавливаются судом!

– Вряд ли кто-то пойдет в суд! – резко сказал Мадиба. – Тут не так много крючкотворов!

– Если это то, о чем я думаю, то половина моя! – встряла в дискуссию «Сьюзен».

– Вряд ли, – спокойно заметил Мак. – Что-то я не помню, чтобы по этому поводу составлялся какой-либо договор или дарственная…

– А ты что, тоже юрист?! – оскалилась «Сьюзен».

– Раджешь, дайте мне то, что вы держите в руке! – холодно приказал Флетчер.

– Нет, отдайте мне! – настаивал Роберт. – Надо разобраться, что это и кому принадлежит…

– А чей костюм на тебе? – грубо спросил Мадиба. – И чьи туфли? И кто убил питона, из которого они сделаны? Надо разобраться…

– Тут нечего разбираться! Вещи на мне и презюмируется, что они мои…

– Вот именно! И с моей статуей то же самое! Что найдено в ней – тоже мое! А если кто-то захочет со мной спорить, то для него это будет плохой спор!

– Я очень люблю спорить! – сказал Мак и поиграл ножом – кусок заточенного металла ожил: из прямого хвата перепрыгнул в обратный и через тыльную сторону ладони снова вернулся в прямой… Это было очень эффектно и красиво, но несвоевременно. В данной конкретной ситуации он сделал это совершенно напрасно. Будто щелкнул зажигалкой!

Мадиба выхватил из-за спины «смит-вессон». Там было как раз семь патронов – по одному для каждого лишнего человека. Потом он заставит экипаж вести яхту туда, куда ему будет надо. В конце концов, соответствующий опыт у него имелся…

Появление оружия у одного всегда провоцирует появление его в руках у всех других, у кого оно, конечно, имеется. «Сьюзен» выхватила из сумочки «вальтер», свой «Кимбер Кб» извлек из бедренной кобуры «Виктор», Флетчер обнажил жилетный «браунинг». А появившееся оружие немедленно пускается в ход, иначе нет смысла его доставать, если не хочешь быть просто убитым на месте!

Мак замахнулся ножом, то ли собираясь наотмашь ударить Мадибу рукояткой, то ли, что более вероятно, метнуть его, но «леопард» выстрелил первым. И этот выстрел породил другие. Выстрелил «Виктор», выстрелила «Сьюзен», выстрелил Флетчер, причем было непонятно, кто в кого стреляет. Подчиняясь обязательной закономерности, все кто мог нажимали на спусковые крючки, а их оружие послушно отзывалось: слабо щелкал «Браунинг 6,35», чуть громче трещал «Вальтер 7,65», на их фоне громом гремел «Смит-Вессон 45», но его перекрывал рыкающий голос магнума «Кимбер 357»… Красивый мясной нож молчал – во-первых, у него, как и у его собратьев, не было голоса, а во-вторых, хвастаться было нечем – он не выполнил задачи, хотя и не по своей вине – Мак не смог метнуть его, ибо пуля сорок пятого калибра ударила в плечо, развернув могучий корпус и отбросив на леер рядом с Раджешем. Нож улетел за борт, а рука бессильно обвисла.

Видя, как развиваются события, Рачапалли, очевидно, вспомнил сикхское учение о любви ко всем людям земли, сунул черную симку в карман и ловко вытащил из левого рукава свою «руку милосердия» как раз в тот момент, когда Мак уцелевшей левой схватил его за горло. Нет сомнения, что он задушил бы скульптора и одной рукой, но Раджешь с неожиданной ловкостью и решительностью нанес ему встречный удар своим кирпаном. Мадиба тем временем выстрелил во вскочившего Роберта и «Сьюзен», стреляющую в Киру и Мака. Роберт во весь рост опрокинулся на палубу, а «Сьюзен» отбросило в сторону, и обе ее пули прошли мимо целей. Легкий жилет не сдержал сорок пятый калибр и лопнул, пропустив пулю в тело – у нее помутилось сознание, и она упала на колени.

Мадиба продолжил стрельбу, и довольно удачно – попал «Виктору» в живот, но пуля, разорвав дорожный пояс с алмазами, изменила траекторию и прошла вскользь, довольно глубоко пропахав бок. Раздался звон, и по палубе запрыгали круглые, тускло мерцающие в свете палубного фонаря камушки. Флетчер дважды выстрелил – в Мадибу и «Сьюзен», но в «леопарда» он не попал, а жилет «Сьюзен» задержал легкую пулю 6,35, хотя удар сбил ей прицел еще раз – пуля из «вальтера» пролетела рядом с головой Киры и попала в ее мраморного двойника…

Все это произошло быстрее, чем требуется, чтобы прочитать описание происшедшего. На палубе воцарилась сумятица. Кто-то вскочил на ноги и метался из стороны в сторону, пытаясь скрыться от огня, кто-то выбирал удобную позицию, кто-то умирал… Разлетелся вдребезги стакан, обрызгав все вокруг хорошим виски. Кто-то лежал на палубе и спиртным уже не интересовался, как, впрочем, и всем остальным. Пуля с противным визгом отрикошетила от двухмиллионной статуи. Кто-то пытался спрятаться под столом. Гремели выстрелы, свистели пули, так часто бывает – в массовой перестрелке очень трудно поразить выбранные цели. И большей частью все стреляют наугад. Примерно так происходило и в этот раз…

– Отдай! – с рычанием Мадиба подбежал к Раджешу, легко выбил нож, который отлетел в сторону и волчком закрутился на палубе, и сунул руку в карман скульптора. Ему удалось нащупать сим-карту и вытащить ее, но выстрел Флетчера угодил ему в бок, ребро треснуло, но не пропустило дальше легкую пулю. Он зажал рану ладонью, чувствуя под пальцами горячую влажность…

«Виктор» стрелял в Мака и Мадибу, очевидно считая, что они представляют наибольшую угрозу. И в отличие от общей результативности стрельбы он оба раза попал в цель. Отброшенный мощной пулей, Мадиба ударился о рубку и сполз на пол, пин-код упал на палубу, а Мак, который истекал кровью и еле держался на ногах, перелетел через леер и, подняв столб брызг, исчез под водой.

Рачапалли бросился к своему кирпану и успел его схватить, но «Виктор» инстинктивно послал в него пулю, и скульптор, который зря влез в игру, правил которой не знал, бездыханно растянулся на тиковых досках, рядом с Робертом Хабли, который не подавал признаков жизни.

Мадиба неожиданно обнаружил, что чувствует себя неплохо. Гораздо лучше, чем человек, получивший пулю из магнума 357. Скорее как после не очень тяжелой контузии. Он довольно легко поднялся на ноги и привычно осмотрелся, оценивая обстановку. Лежащий на боку «Виктор» приподнялся и, опираясь левой рукой на палубу, снова поднимал свой магнум, а «Сьюзен», стоя на коленях, зажимала рану и, качаясь из стороны в сторону, с маниакальным упорством вновь целилась в Киру, которая наклонилась, чтобы поднять пин-код. Для профессиональной военной разведчицы это было странно: никаких оснований любой ценой ликвидировать бывшую Королеву Бала Цветов у нее не имелось, но сейчас рациональное было подавлено волной обычных женских эмоций – ревностью, завистью, обидой… И только кровь соперницы могла смыть их, как пена огнетушителя гасит пламя, не давая ему превратиться в катастрофический пожар…

Как всегда бывает в смертельно опасных ситуациях, время замедлило свой бег, стало вязким и липким, секунды растянулись в минуты, а простое моргание превратилось в долгий сон, который мог стать вечным. Мадиба поднимал свой «смит-вессон», с трудом преодолевая плотность загустевшего воздуха. Первоочередность выбора более опасной цели требовала стрелять в «Виктора», который не сводил с него прищуренных глаз: он тоже знал правило приоритета и имел привычку доводить дело до конца. Они по миллиметрам поднимали оружие друг на друга, и «леопард» чувствовал, что опаздывает, однако поделать ничего не мог…

«Сьюзен» выбрала свободный ход спускового крючка и уже ожидала послушный рывок «вальтера» – назад и вверх, Кира интуитивно повернула голову и, заглянув в ведущий на тот свет черный кружочек, замерла, но вдруг «Виктор», неожиданно для самого себя, перевел целящийся взгляд на другую мишень и навскидку выстрелил во француженку, опередив ее на долю секунды! «Сьюзен» отшвырнуло к борту, но она еще жила мгновенье, за которое успела бросить на мужа изумленный взгляд. Возможно, она хотела что-то спросить, но не уложилась в отведенный ей миг… Да «Виктор» и не сумел бы ответить: этим выстрелом руководил не разум, а подсознание, направившее в новом направлении развитые до автоматизма инстинкты… К тому же и времени у него не было: Мадиба уже наверстал отставание, выстрелил и на этот раз попал так, как надо…

Эхо последнего выстрела гулко прокатилось над водной гладью. Все было кончено…

* * *

Уже стемнело. Исчезли чайки. Дельта раскинулась так широко, как будто они уже вышли в море, и только виднеющиеся по правому борту редкие огоньки показывали, что берег находится в пределах прямой видимости. Хотя это был технический район и, кроме электростанций и небольших заводиков по переработке мусора, там ничего не было.

На палубе творилось что-то невообразимое: тела убитых, кровь на тиковых досках, разбитые пулями стаканы на столе, отверстия в стенах рубки… Досталось даже скульптуре «Неизвестная красавица»: две пули попали ей в голову и одна в грудь. Мрамор выдержал удары, но сколы остались, как будто настоящие раны. Наверное, Раджешь мог бы как-то исправить дело, а может быть, и нет – спросить у него было невозможно: он лежал ничком, подвернув голову под руку, как птица под крыло.

Веселая компания перестала существовать. Не потому, что рассорилась, а в чисто физическом смысле: из восьми человек в живых остались трое. Флетчер вообще не получил ранений, потому что в него никто не стрелял, выпущенные в Киру пули попали в ее статую, но больше всего повезло бывшему «черному леопарду»: оказалось, что мощный выстрел из магнума пришелся в памятный сувенир – золотую зажигалку «Ронсон», которая и отклонила пулю. Конечно, поверхностная рана сильно кровоточила, и еще одно ребро было сломано, но такие мелочи можно не принимать во внимание. А если бы не «Ронсон», он бы бездыханно лежал рядом с другими… Хотя сам он знал, что дело не в зажигалке, а в покровительстве Великого Духа, который сохранил его и направил руку «Виктора» на спасение могущественной горуньи…

Кира об этом не догадывалась, она сидела на палубе возле бездыханного Жака Бойера и держала его за расслабленную кисть. В плохом кино бывший муж открыл бы глаза и сказал что-нибудь трогательное и берущее за душу, а может, даже и исцелился бы самым чудесным образом. В хорошей жизни он не открывал глаз, так как был убит наповал. Хотя можно ли назвать такой конец хорошим, вопрос очень спорный. Во всяком случае, у Киры на глаза навернулись слезы. Но она понимала: перестрелка предполагает два варианта: или ты застрелил противника, или он тебя. Бывшая наставница, которая бы сказала это вслух, лежала ничком и тоже молчала: в этой партии им с «Виктором» достались проигрышные карты – иначе на их месте лежали бы другие люди… Причем ее карта оказалась проигрышной вдвойне, ибо сдал ее тот человек, от которого она этого не ожидала и который, как выяснилось, в таинственных глубинах души любил свою первую жену больше, чем вторую… Белая «балетка» слетела с ноги «Сьюзен» и лежала подошвой вверх в метре от своей хозяйки, но та не была босоногой – прозрачный гольфик облегал ступню с безупречным педикюром – она и после смерти демонстрировала верность своим принципам и выглядела как леди, а не какая-нибудь простушка…

Кира поднялась, ощупывая себя и не веря, что осталась невредимой. Она не уловила всех нюансов перестрелки и считала, что «Сьюзен» застрелил Мадиба.

– Тебе повезло! – сказал Роджер. – Твои пули приняла статуя!

– Да, – кивнула она. – Это благодаря Мадибе. Он меня спас.

Мадиба хмыкнул. У него было свое представление о том, кто спас Киру и принял на себя ее пули, кто подставил зажигалку под мощный боеприпас магнума… Но раз она считает, что спаситель он, – то не следует ее разубеждать!

– А я в него стрелял! – сокрушенно воскликнул Флетчер. – Я думал, что он с ними заодно!

– С кем «с ними»? – спросил Мадиба.

– Я не знаю. Все происходило так быстро. А я уже давно не служу там, где нужно быстро ориентироваться и принимать безошибочные решения. Куда я вам попал?

– В бок. – Мадиба потрогал под пиджаком набухшую кровью рубашку. – У меня две поверхностные раны. Ничего серьезного нет, но нужна перевязка…

– Я вылечу вас и все возмещу! – воскликнул Роджер. – Джордж, Джордж!

Откуда-то появился растерянный стюард.

– Извините, мистер Флетчер. Без оружия я не мог ничего сделать…

– Ладно, – отмахнулся Роджер. – Ты ж у нас за врача. Давай, окажи помощь этому джентльмену.

Джордж сбегал за аптечкой и принялся со знанием дела обрабатывать «леопарду» раны. Тем временем на палубу высыпала вся команда: кок, матрос, рулевой. Они ужасались и бесцельно суетились. Мадиба крутил в руках изуродованную зажигалку.

– Вы поживете у меня, пока все заживет, – сказал Флетчер. – А потом я помогу вам отправиться куда надо. Если захотите, можете остаться в Лондоне. У меня есть необходимые связи, чтобы вас хорошо устроить!

Но Мадиба только покачал головой:

– Спасибо! Боюсь, что здесь мои проблемы не закончатся, а только начнутся…

– Ладно, пора возвращаться. Все по местам!

«Стелла», описав широкий полукруг, направилась обратно. С неба яхту и ее пассажиров – живых и мертвых – задумчиво рассматривали звезды.

– Пойдем вниз, – предложила Кира. – Я не могу этого видеть.

– Пойдем, – кивнул Флетчер. – Надо сообщить в полицию.

– Вначале надо придумать, что им сказать, – заметила Кира.

– Верно, – сказал Мадиба и бросил за борт свой «смит-вессон». – Надо сказать правду!

Через полчаса Кира позвонила Амелии Крайтон.

– Как поживаешь, девочка? Прекрасно! Ну, я подготовила для тебя еще шаг на следующую ступеньку успеха! Да, да. Сенсация номер один, и ты получишь ее первой! Подъезжай в Бриджмаршевскую марину и жди яхту «Стелла». Не благодари, я же твоя учительница…

* * *

Следующие дни Кира и Флетчер не исчезали со всех новостных каналов. Первой новую сенсацию сообщила миру Амелия Крайтон, впоследствии ее перепевали на разные лады менее удачливые охотники за новостями. Выглядела эта история следующим образом:

«Уважаемый бизнесмен, владелец сталелитейных заводов Роджер Флетчер купил на аукционе „Кристис“ скульптуру Королевы Бала Цветов Киры Быстровой. Но эта покупка имела трагические последствия: международные авантюристы – разыскиваемые новозеландской полицией супруги Уоллес, и два американца, которые, прикрываясь личиной посредников в бизнесе, на самом деле являлись экономическими мошенниками, – решили завладеть этой скульптурой и проникли на яхту господина Флетчера. Поэтому прогулка по Темзе, которую благодарные покупатели хотели провести с известным скульптором Раджешем Рачапалли и продавцом, имя которого не оглашается, превратилась в кошмар. На них было совершено нападение, вспыхнула перестрелка, в которой нападающие, находившиеся в сильном опьянении, перестреляли сами себя. Но, к сожалению, погиб и сам скульптор, и теперь некому удалить пулевые отметины на статуе Киры Быстровой. Впрочем, по мнению экспертов, эти отметины, с их историей, включенной в сертификат статуи, сделают ее только дороже.

Впрочем, эта история имела и благоприятные последствия. Роджер Флетчер предложил Кире Быстровой выйти за него замуж, на что прототип „Неизвестной красавицы“ дала свое согласие…»

* * *

Банк Deposit Suisse, который располагался в Цюрихе, на Банхофштрассе, 16, как и все подобные учреждения в Швейцарии, производил впечатление могучей, несокрушимой столетиями, ураганами и землетрясениями, а тем более экономическими катаклизмами скалы. Это было высокое, четырехэтажное здание из мрачного темного гранита, с узкими, вытянутыми вверх окнами, которые даже не имели решеток, ибо любой злоумышленник понимал, что вскрыть это окно будет самоубийственной задачей.

Черный «БМВ-7» мягко затормозил у центрального входа, водитель в униформе и фуражке распахнул задние двери, выпуская мужчину и женщину в практичных дорожных костюмах. Они прошли сквозь вращающуюся дверь в просторное лобби, заставленное глубокими кожаными креслами и небольшими столиками наподобие журнальных. От расположенной в глубине светлого зала стойки им навстречу направился учтивый, но серьезный клерк средних лет, в очках, с гладко приглаженными и зачесанным на пробор седеющими волосами.

– Как пройти в сейфовый зал, друг мой? – дружески-покровительственно обратился к нему Флетчер. Этот тон сыграл роль визитной карточки серьезного человека, служащий наклонил голову, демонстрируя идеально ровный пробор.

– Я провожу вас, мистер! Но туда может войти только один человек, обладатель пин-кода. Леди может посидеть здесь и выпить чашечку кофе.

– Спасибо, дружище! Я посижу, а дама пройдет с вами.

– Как вам будет угодно. Прошу вас, миссис!

Кира последовала за ним. По стертым за несколько столетий ступеням они спустились в подвал и остановились у глухой стальной двери с мигающими у замкового устройства разноцветными лампочками. Она вынула из крохотной сумочки и вложила в небольшую щель маленькую карточку, которая еще не так давно находилась в ее же статуе. Коротко прожужжал считывающий механизм, красная лампочка погасла, на небольшом дисплее появилась цифра восемь, а зеленая перестала мигать и загорелась ровным светом, как бы приглашая к дальнейшему продвижению. Щелкнул замок.

– Прошу вас, миссис! – повторил клерк, с усилием распахивая дверь. Они оказались в небольшом помещении, стены которого состояли из десятков угрюмых сейфов, которые пристально и недоброжелательно рассматривали вошедших.

Клерк остался у входа, а Кира прошла вдоль стальных хранилищ, нашла дверь с цифрой 8 и вставила свой цифровой ключ в приемное отверстие замка. Снова жужжание, снова щелчок, и снова приглашающе загорелась зеленая лампочка. Дверца подалась довольно легко, открывая внутренности сейфа номер восемь. Автоматически загоревшаяся лампочка осветила его содержимое. Выглядело оно довольно скромно – из трех полок занята только одна, да и то не полностью: на ней лежали четыре блока затянутых в прозрачный пластик пятисотевровых купюр. В каждом блоке десять пачек, в каждой пачке сто купюр.

«Два миллиона, – мгновенно определила Кира. – На точку контактов хватит…»

– Какие пожелания, миссис? – спросил от двери клерк. – Нужны сумки и охрана? Или требуется открыть счет? А может, нужно сделать перевод?

– Спасибо, разберемся! – ответила Золушка.