Текст книги "Странный ангел (СИ)"

Автор книги: Даниил Курсовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Ну, видишь ли, там возникли непредвиденные обстоятельства. Не все оказалось готово!.. Потребуется как раз примерно неделя, чтобы все довести до ума. Так что выхода нет!..

– Нет?..

– Нет!.. Вам придется отправиться со мной. И вообще, там рядом река, свежий воздух, деревенская обстановка. Но никаких деревень рядом. Там все еще только начинает строиться…

Ирина Александровна быстро взглянула на Костю.

Он ответил ей нерешительным взглядом.

– И вообще. – быстро сказал Григорий. – Мой любимый вид отдыха – чревоугодие. Мечтаю о повторении сегодняшнего ужина. Неоднократном!.. Предвкушаю также обеды. И завтраки.

– И полдники… – неожиданно добавил Костя.

– Вот именно!.. Вот именно!.. Обязуюсь выполнять всю черновую работу по кухне!.. Мыть кастрюли, драить сковородки и даже чистить лук!..

– Ну, если так!.. Пожалуй, можно и поехать!.. – улыбнулась Ирина Александровна. – Как ты, Костя?..

– Я – как ты. – ответил Костя.

– Отлично! – быстро сказал Григорий. – В таком случае, быстренько все убираем – и в путь.

– Как – в путь?.. – поразилась Ирина Александровна. – Прямо сейчас?..

– Конечно! А когда же еще?.. Тут езды-то всего километров тридцать, не больше!..

Глава седьмая

1

Коттедж Григория, выстроенный в живописном месте, был первым законченным строением в этом поселке. Рядом высились в основном только коробки будущих домов, далеко не все из которых увенчивались крышами.

– Да, я самый первый закончил строительство!.. – гордо сказал Григорий. – И в этом есть свои преимущества. Ни одной живой души рядом! Кроме строителей и охранников. И это просто замечательно, когда хочется уединения.

– А.. Как же вода? Электричества?.. Удобства?.. – осторожно спросила Ирина Александровна.

– Электричество мы подвели в первую очередь. Вон, смотри, столбы с проводами!.. Провода вот только в темноте не видно. Завтра увидите. Воду качаем из скважины. Ну а раз электричество и вода есть, все остальное – дело техники!.. Ладно, уже поздно. Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты, все остальное завтра, завтра…

2

Свежий воздух здесь, за городом, и окружающая тишина напоминали Ирине Александровне Дубравку. Судя по задумчивому лицу Кости, он чувствовал то же самое. Но вслух об этом они не сказали ни слова.

Зато они очень душевно поговорили о всякой всячине, как не разговаривали уже несколько недель. И поцеловала Ирина Александровна Костю перед сном точно так же, как еще совсем недавно целовала Катю…

Спала она очень крепко, без снов, и проснулась разом, тут же ощутив витающий в воздухе запах чего-то очень вкусного.

По запаху она легко нашла путь на просторную кухню, где у плиты самозабвенно орудовал Григорий.

– Доброе утро! – сказала она ему. – Ты вгоняешь меня в краску!..

– Привет!.. – жизнерадостно отозвался Григорий. – Ну, видишь ли, встал я, значит, утром, чтобы начистить лука, как договаривались. И как-то вот увлекся!.. Начистил лука, нарезал мяса, и останавливаться на этом мне показалось нелогичным... Буди Константина. Жаркое почти готово. Собственно, это единственное блюдо, которое я и в самом деле умею готовить!..

– Здрасьте!.. – сказал Костя, заглядывая в кухню через мамино плечо. – Я уже проснулся. Какая у вас кухня большая!..

– Это потому что я вообще люблю простор! – гордо заявил Григорий. – Ну, быстренько умывайтесь, и будем завтракать.

Завтрак, как и вчерашний ужин, сопровождался приятной беседой. Григорий очень удачно и к месту шутил, и над его шутками Костя смеялся еще веселее, чем вчера. По всему было видно, что в обществе Григория он чувствует себя совершенно свободно.

В его смехе Ирина Александровна явственно слышала прежние нотки, Катины. Но впридачу к ним появились и какие-то совсем новые, которых до сегодняшнего утра не было.

«Это – Костя. – сказала себе Ирина Александровна. – Вот так смеется Костя!..»

Со стола убирали так же дружно, как завтракали.

– Ну я, пожалуй, помою посуду и займусь обедом, – сказала Ирина Александровна. – А вы с Костей…

И замолчала, увидев, как Костя вновь напрягся.

Что – «они с Костей?..» Что могут они делать вместе с Григорием?..

– У вас тут есть компьютер?.. – неловко спросил Костя.

Глаза Григория странно блеснули.

– Нету! – весело ответил он. – Нету у меня тут ни компьютера, ни телевизора!..

– А.. А книги какие-нибудь есть?..

– Какие-нибудь вроде есть. И даже довольно много!.. Но стоит ли заниматься сейчас книгами?.. Пойдем-ка лучше мяч погоняем!.. Тут, за домом, шикарное поле!..

Костя густо покраснел и весь как-то сжался.

– Я.. Я не умею. – произнес он тихо. – Я не умею играть ни в какие спортивные игры…

Ирина Александровна метнула в Григория беспомощный взгляд.

«Не надо!.. Не продолжай!.. Не говори ничего!..» – хотела она сказать.

Но Григорий в ответ еле заметно покачал головой, а Косте сказал:

– Ну, это не проблема!.. Все люди когда-то ничего не умели, а потом научились!.. Так что пошли, пошли!.. Постоишь для начала на воротах. Я тебя научу брать самые мертвые мячи!..

И Григорий чуть ли не силой вытолкал Костю на улицу.

Занимаясь приготовлением обеда, Ирина Александровна чуть не каждые пять минут выглядывала из окна и видела, как напряженно и скованно двигается Костя, как неловко он прыгает, пытаясь взять мяч. Но, как это ни удивительно, большинство из них он все-таки брал!.. В основном это была не его заслуга. Григорий играл с ним в поддавки.

Впрочем, довольно скоро Костя расслабился, стал двигаться более свободно, и тогда Григорий начал подавать ему действительно трудные мячи. Но Костя в азарте игры брал их с почти с прежней легкостью!..

– Ах, ты вот так?.. – кричал ему Григорий. – А говорил – «не умею»!.. Ладно, мы тебе сейчас по-настоящему влепим!..

– А я возьму! Я все равно возьму!.. – в ответ кричал Костя ликующе.

И в самом деле брал!.. И с каждым новым прыжком, новой маленькой победой таяла его напряженность, его неуверенность в себе. С каждой минутой он все более овладевал собой.

«Какой он, все-таки, молодец!» – думала Ирина Александровна о Григории. – «Как много у него талантов!.. А я даже и не подозревала… Но ведь и Костя мой… мой мальчик… тоже кое-что умеет!.. Не зря ведь Катя была очень ловкой девочкой!..»

Ирина Александровна очень вовремя вспомнила Катю.

В тот самый миг, когда Григорий буквально выволок Костю на двор, она вдруг сказала:

«Не бойся!.. Я здесь!.. Я тебе помогу!..»

«Катя!.. – встрепенулся Костя. – Ты появилась! Где же ты была все это время?!..»

«Я просто отступила в сторонку. Как ты когда-то. Помнишь?.. Чтобы дать тебе возможность прийти в себя!..»

«Да уж!.. Если это называется – прийти в себя, то я уж и не знаю…»

«Ладно, ладно!.. – перебила его Катя. – Тут уж ничего не поделаешь. Это надо было пройти!.. В жизни, знаешь ли, бывают такие моменты!..»

«Какие – такие?..»

«Неприятные. Но неизбежные!..»

Костя вновь удивился, что Катя, придуманная девочка Катя, знает что-то такое, чего не знает он сам.

«Не исчезай больше так надолго. – попросил он ее. – Мне и так сейчас очень трудно… Ани нет рядом... Я очень, очень по ней скучаю!.. И тебя все эти дни как будто совсем не было!..»

«Я больше не исчезну. Я всегда буду с тобой. И в тебе.. Особенно теперь, когда ты все лучше чувствуешь самого себя!..»

«Лучше – это слишком громко сказано!.. Я пока что ничего не чувствую..»

«Ну, значит почувствуешь! И совсем скоро. Верь мне!.. Этот дяденька.. Он знает, что делает. И я тоже буду тебе помогать.»

«Как, как ты мне поможешь?.. Ты ведь никогда не гоняла в мяч!..»

«Зато как ловко я стреляла из лука!.. Помнишь?.. А какой уверенной я была наездницей!.. Что сказал этот дяденька?.. Научиться можно всему!.. Начинай! Учись!.. И у тебя получится!»

Вот после этого у Кости и стало получаться.

Тогда Катя радостно сказала ему:

«Ну, вот видишь? Всего лишь пару часиков попрыгал – и такие успехи. Я тобой горжусь!..»

«Спасибо! – ответил ей Костя. – Спасибо!.. Как вовремя ты появилась!.. И как же я тебе рад!.. Даже больше, чем самому себе!..»

В ответ на это Катя только хихикнула. И опять затихла. Но не исчезла, нет, не исчезла…

3

– А Константин-то, видала?.. – сказал Григорий Ирине Александровне за обедом. – «Не могу!.. Не умею!..» А как запрыгал, а?.. Какие мячи брал!.. Пеле бы обзавидовался!..

Ирина Александровна, улыбаясь, с некоторой тревогой разглядывала Костины ссадины.

– Завтра он ни рукой, ни ногой не шевельнет!.. – сказала она.

– Не волнуйся, шевельнет. Я ему вечером массаж сделаю. Самый настоящий. И утром тоже. Я умею. В свое время, знаешь ли, учился у профессионалов…

– Интересно, есть что-то такое, чего ты не умеешь?!.. – воскликнула Ирина Александровна с легкой иронией.

– Конечно, есть! Только я предпочитаю об этом не распространяться. Чтоб не портить наработанный имидж!..

Ободряюще похлопав Костю по руке, Григорий добавил:

– А все дело в том, что у Константина – великолепная координация движений. Двигается он так, что просто глаз не оторвать. Я из-за этого даже по воротам промахивался!..

Ирина Александровна посмотрела на Григория с сомнением.

– Это ты говоришь, просто чтобы ободрить Костю?.. Да?..

– Нет!. Это – самая обыкновенная правда! – серьезно ответил Григорий. – С его данными он запросто может стать профессиональным спортсменом. Или, допустим, великим актером. Если только захочет, конечно. И проявит должное старание.

Ирина Александровна и Костя переглянулись.

– Не хочу я быть ни спортсменом, ни актером. – сказал Костя. – Мне нравится архитектура. Как маме. У меня уже кое-что получается с интерьерами. И не только с интерьерами…

Григорий сощурился.

– Вот вернемся в город, я взгляну, чего у тебя там получается. А сегодня после обеда передохнем – и продолжим спортивные занятия!..

И они продолжили. После обеда. После ужина. На следующий день. И на следующий. И на следующий. От футбола они перешли к баскетболу, затем – к волейболу. И вновь Костя показывал удивительные для себя самого успехи, и вновь с ним все время была Катя.

Он все больше привыкал к этому новому двойному ощущению – чем явственнее он чувствовал в себе Катю, тем полнее был самим собой. Катина мягкость, нежность, солнечность, гибкость (во всех смыслах!..) закрепились в нем навсегда, но теперь к ним добавлялись мальчишеская уверенность, целеустремленность, ловкость, сила духа, способность терпеть боль от случайных и не случайных травм.

Теперь Костя уже не боялся нового, незнакомого мира, в который должен был вступить. И это было самое главное, чего он с помощью мамы, Григория и Кати добился в эти дни.

4

Аня тоже была с ним.

Она стала приходить к нему в снах.

Первый раз это случилось на седьмой день жизни в коттедже. До этого долгие несколько недель Косте не снилось вообще никаких снов.

А в ту великолепную ночь Косте во всех деталях и красках приснилась их первая встреча с Аней – тогда, на берегу пруда. Вновь к нему.. то есть к ней, к Кате… прибежали маленькие Маврик и Манюня, предупреждая, что сюда идет какая-то девочка… и тут же эта девочка, в футболке, в шортиках… с замазанными зеленкой загорелыми коленками… вышла к ним, да так и замерла, увидев самого Костю в образе девочки.. не Костю, а Катю… в нарядном платье… в шляпке.. в туфельках с пряжками… и кукол, сидящих за чаепитием прямо в траве, и красивую тележку, на которой куклы приехали сюда, и Костя, бывший Катей, отчетливо ощутил удивление, восхищение, восторг этой внезапной гостьи, и еще что-то совсем особенное, что происходит в первый миг только самых важных встреч в жизни людей…

«Привет!» – сказал Костя в образе Кати этой девочке. – «А я тут новенькая пока еще. Меня зовут Катя. Мы с мамой приехали в Дубравку месяц назад. Нет, уже больше, чем месяц.»

«Привет!..» – смущенно улыбнувшись, ответила девочка. – «А я тут уже старенькая. Меня зовут Аня…»

Да, именно эти слова они сказали друг другу в самую первую минуту первой встречи. И с этой же минуты почувствовали взаимное притяжение, взаимное тепло, согревшее их обеих… обоих, то есть… хотя Аня об этом не знала. Костя ловко спрятался за Катей!.. Катя ловко спрятала Костю!.. Было в этом какое-то волшебство, конечно, хотя ангел им тогда не помогал, Костя знал это совершенно точно. Значит, волшебство было в них самих!..

От этой мысли Костя почти проснулся. «Неужели это правда?.. – спросил он себя в полусне. – Мы с Аней – волшебники?..»

И Костя улыбнулся сам себе, не открывая глаз.

«Вот интересно, – спросил он себя дальше, продолжая балансировать на грани полусна. – Это только у нас так, или другие люди тоже могут быть волшебниками друг для друга?..»

«Могут!.. Могут!.. – ответил ему кто-то проникновенным, глубоким голосом. – Все могут… Не все стараются… Не все верят в свое собственное, прирожденное волшебство!..»

«Жаль… Жаль!..» – подумал Костя, вновь погружаясь в свой сладкий, объемный, необыкновенный сон.

5

Та ночь была необыкновенной не только для Кости, но и для Ирины Александровны.

В то время, как Костя уже сладко спал, и видел свой замечательный сон, она тихонько вышла на крыльцо, и, присев на теплые доски, стала смотреть в ясное небо.

– Что, сияем?.. – тихо спросила она яркие звезды. – Горим себе и горим!.. И дела нам нет до незаметной планеты Земля и ее маленьких жителей, с их незначительными проблемами!..

– Не такие уж они и маленькие. – негромко сказал за ее спиной Григорий. – И проблемы у них бывают очень даже значительные. Вселенские даже, я бы сказал...

– Ой! – засмеялась Ирина Александровна. – Ты меня напугал!..

– Разве?.. – все так же негромко спросил Григорий. – Что-то я не заметил, чтобы ты вздрогнула!..

– Если бы я вздрогнула, то еще и завизжала бы!.. – ответила Ирина Александровна. – Удивились бы даже звезды!

– Нет, этим их удивлять не стоит... – тихо сказал Григорий. – Можно мне посидеть рядом с тобой?..

– Ну, это ведь твой дом и твое крыльцо. Ты можешь не спрашивать разрешения… – тихо ответила Ирина Александровна.

– Дом – мой. – согласился Григорий, усаживаясь. – Но место рядом с тобой принадлежит тебе.

Он сказал это и внимательно посмотрел в глаза Ирине Александровне.

Она покраснела, но мысли ее текли ровно.

– Это утверждение прозвучало, как вопрос… – сказала она. И повторила: – Как вопрос… Но я еще не готова на него ответить.

Он медленно кивнул.

– Да, я понимаю. Понимаю…

Они немного помолчали.

А потом Ирина Александровна сказала:

– Я чувствую, как эта готовность зреет во мне. Но… Но самом деле я еще не свободна. Что-то очень важное еще не сделано. Не доделано…

– Это я тоже понимаю очень хорошо.

– Я вижу это. Я вижу.. – вздохнула Ирина Александровна. – И я знаю, что ты не нуждаешься ни в благодарностях, ни в извинениях.

– Да. Если я делаю что-то, я делаю это не только потому, что должен, но и потому, что хочу это сделать. – кивнул Григорий.

– И все-таки я скажу. – произнесла Ирина Александровна. – В общем, последние три года я была только мамой, и почти забыла, как это – быть еще и женщиной..

В ответ на это Григорий взглянул в глаза Ирине Александровне особенно внимательно.

– Но ты бы хотела вспомнить это?.. – спросил он.

– Да. Да!.. – прямо ответила Ирина Александровна.

– Я буду ждать. – коротко и четко ответил Григорий.

И, еще раз внимательно взглянув Ирине Александровне в глаза, он быстро поднялся и ушел в дом.

6

На следующий день всем троим без лишних слов стало ясно, что внезапный «отпуск» пора заканчивать. Ирина Александровна напоследок приготовила роскошный обед, и после небольшого отдыха все вновь погрузились в машину Григория.

Но в городе он направился в не ту сторону, где находился дом Ирины Александровны и Кости.

– Григорий, мы правильно едем?.. – осторожно поинтересовалась Ирина Александровна.

– Правильно!.. – коротко ответил Григорий.

И вскоре они подъехали к тому самому дому, который так поразил Ирину Александровну еще совсем недавно. Костя уже знал, что это «мамин» дом. Ирина Александровна устроила ему экскурсию сюда в первые дни после возвращения из Дубравки.

– Зачем мы здесь?.. – спросила Ирина Александровна.

– Ну, мы были в моем доме, а теперь приехали в твой!.. – ответил Григорий с озорным блеском в глазах.

– Мой он только в относительном смысле… – вздохнула Ирина Александровна. – Я ведь только автор проекта.

– Аплодисменты автору!.. – с пафосом сказал Григорий. – Выгружаемся! Пошли.

– Куда?.. Зачем?.. – с недоумением спросила Ирина Александровна.

– Пошли-пошли!..

И Григорий без объяснений повлек их за собой.

На лифте они поднялись на третий этаж, и Григорий блестящими ключами открыл одну из двух дверей на лестничной площадке.

– Входим!.. – скомандовал он. – Смотрим! Двери везде двустворчатые, это весьма удобно, не так ли?.. Прихожая большая. Кухня тоже.. Вот жилая комната, или, другими словами спальня… Еще одна. А вот – гостиная!..

– Ничего себе!.. – восхищенно сказал Костя. – Вот это объем! И лестница! Винтовая. Здесь что, ход на другой этаж?..

– Вот именно! Все квартиры в этом доме на третьем и четвертом, а также на десятом и одиннадцатом этажах – двухэтажные!.. Все, как и задумывала твоя мама.

– И… Можно мне сбегать наверх?..

– Можно, конечно, только лучше пока с этим погодить. У твоей мамы, как я вижу, есть вопросы!..

И Григорий с преувеличенно предупредительным выражением лица взглянул на Ирину Александровну.

– Что все это значит?.. – нервно спросила Ирина Александровна. – Зачем мы здесь, все-таки?..

– Ну, скажем так, некоторое время назад мне было озарение!.. Во сне ли, наяву – неважно! – странно ответил Григорий. – И я понял, что вам надо сменить обстановку. И тут же – бац!.. – вот эта квартира и подвернулась. Она, между прочим, последняя из свободных двухэтажных на этом уровне.

– Как это – подвернулась?.. Как это она могла подвернуться?.. – еще более нервно воскликнула Ирина Александровна. – У меня нет денег, чтобы купить такую квартиру!..

– Нет – так будут! – заявил Григорий. – Деньги – дело наживное. Продашь старую квартиру, возьмешь кредит, будешь работать – заработаешь, какие проблемы?..

– Как у тебя все легко получается!.. – растерянно пробормотала Ирина Александровна.

– А мне вообще нравится делать так, чтобы все становилось легко! – заявил Григорий. – Переехать сюда вы можете уже сегодня. То есть не переехать даже, а просто остаться здесь. Стоит только позвонить в одно место, и упаковку, а также перевозку вещей, с последующей расстановкой, фирма организует в один миг!..

Потеряв дар речи, Ирина Александровна смотрела на Григория.

А Костя сказал:

– Мама, это же просто супер!..

– Вот именно! – кивнул ему Григорий.

И, обращаясь уже к ним обоим, серьезно и значительно сказал:

– Этот дом еще только заселяется, и здесь – совсем новая жизнь! Здесь о всяких старых бедах можно будет забыть окончательно. А еще здесь обязательно найдутся новые друзья для Кости. Потому что здесь вообще все новенькие!..

И Григорий вдруг озорно подмигнул Косте.

Костя даже рот открыл от изумления.

– Все новенькие… – пробормотал он. – Ну да…

Григорий, не дав ему опомниться, скомандовал:

– Константин, подойдем к окну!.. Открываем. Смотрим – спортивная площадка!

– Площадка?..

– Да. Но сейчас мы с тобой должны смотреть на нее аллегорически. Это не просто площадка – это точка отсчета, место, от которого надо оттолкнуться, чтобы продолжить путь!

– Путь?.. Какой путь?..

– Жизненный, естественно!. Ну так не медли! Вперед!..

– Но… Там сейчас пусто, никого нет…

– Когда ты там появишься, пусто уже не будет. А вскоре и еще кто-нибудь подтянется!..

Костя нерешительно оглянулся на маму.

– Иди, сынок, иди!.. – нервно сглотнув, сказала Ирина Александровна. – Дядя Гриша прав…

– Мяч – в машине!.. – добавил Григорий.

Костя, поколебавшись еще несколько секунд, вышел.

– Ирина, иди сюда! – позвал Григорий от окна.

Она подошла, и вместе с Григорием принялась наблюдать, как Костя медленно вышел на площадку, нервно оглянулся, а потом принялся отбивать футбольный мяч от тренировочной стенки. Звуки ударов разнеслись на весь двор.

«Как здорово у него получается!..» – с замиранием сердца сказала себе Ирина Александровна. – «Прямо глазам не верится!..»

– Посмотрим и подождем. – предложил Григорий.

Ирина Александровна молча кивнула.

Ждать пришлось недолго. Вскоре на площадку откуда-то вышел мальчишка примерно одного возраста с Костей. Он подошел к Косте, и они о чем-то заговорили.

– Это – первое знакомство. – медленно сказал Григорий. – Оба, как всегда при первой встрече, стесняются. Они ведь и правда здесь новенькие!.. Но стараются казаться абсолютно невозмутимыми. Что им поможет освоиться и познакомиться поближе?.. Игра!.. Смотри внимательно...

Пришедший мальчик с Костей перешли к воротам, и пацаны, меняясь друг с другом, принялись забивать мячи. Костя двигался явно увереннее, и брал больше мячей, чем другой мальчик. И забивал больше.

– Ну вот, с первых же шагов он проявляет себя как лидер. – спокойно констатировал Григорий. – Видишь?..

– Да, да… – пробормотала Ирина Александровна, во все глаза наблюдая за игрой.

Откуда-то подошли еще два мальчишки, разного возраста и роста, а через несколько минут и еще два.

– Сейчас они разделяться на команды, и будут играть трое на трое!.. – комментировал Григорий. – Пацаны слетаются к мячу, как пчелы на мед!..

– Пчелы делают мед. Слетаются они на нектар!.. – поправила его Ирина Александровна со слабой улыбкой.

– Не важно!..

Действительно, пацаны разделились, и вскоре на площадке закипела бурная игра.

– А двигается он и в самом деле великолепно!.. И как владеет мячом!.. – задумчиво произнес Григорий. – Ну, девчонки! Держитесь!.. Все подушки будут мокрыми...

– Почему это они будут мокрыми?.. – не отрывая взгляда от Кости, спросила Ирина Александровна.

– Ну как почему?.. От неразделенной любви!.. – весело заявил Григорий.

У Ирины Александровны ёкнуло сердце. Что-то очень, важное и даже бесповоротное скрывалось за словами Григория.

«Боже мой!.. – сказала она себе. – Вот он – мой мальчик!.. Вот он какой теперь – ловкий, уверенный, крепкий!.. А где же моя Катя?.. Где моя маленькая девочка Катя?.. Неужели ее больше нет?!.. Она осталась в прошлом?.. И не вернется оттуда уже никогда?!..»

Чувства Ирины Александровны смешались. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Но, продолжая во все глаза наблюдать за Костей, она обостренным материнским зрением увидела то, что было скрыто от многих других, и даже – до поры до времени – от Ани. Она увидела своего сына во всей его двойственности и цельности, во всей полноте его удивительной натуры. Увидев это, она еще раз убедилась, что богатства его особенного мира поистине безмерны, и что хранительницей их выступает не кто иной, как маленькая, солнечная, нежная девочка Катя.

Ее слабость – ее сладость.

Ее вера – ее счастье.

Ее сила – ее любовь.

Никуда она не исчезла, и не собиралась исчезать.

Она была здесь.

Она в этот самый момент вместе с Костей носилась по спортивной площадке, как когда-то носилась по всей Дубравке во множестве созданных ею образов. И Костя сейчас чувствовал себя так же прекрасно, как в то время, когда на нем было свободное «древнегреческое» платье, за спиной – колчан со стрелами, а в руках – меткий лук.

И тогда, наконец, Ирина Александровна почувствовала, как с ее души спадает застарелая тяжесть, а вместо нее приходит новая надежда и новая свобода.

Она не стала плакать.

Она вольно вздохнула и повернулась к Григорию.

– Спасибо тебе, Гриша! – сказала он. – Спасибо! Я одна, без тебя, этого бы никогда не добилась!.. Без тебя он бы никогда не выбрался!..

– Он бы выбрался. – покачал головой Григорий. – Только это обошлось бы ему большей кровью!..

– Не надо крови, не надо!.. – попросила Ирина Александровна. – Не надо страданий!.. Не надо боли!..

Григорий вздохнул.

– На это пожелание отвечу иносказательно… Кто мы все, как не звенья в бесконечной цепи случайностей?..

Ирина Александровна в ответ на это подарила ему взгляд настолько глубокий, что Григорий впервые за все прошедшее время растерялся.

А Ирина Александровна все смотрела и смотрела ему в глаза этим своим обжигающим взглядом, так, что все переворачивалось в душе Григория.

И тогда он, наконец, решился, и сделал то, что ему мучительно хотелось сделать уже очень давно.

Он крепко обнял Ирину Александровну и поцеловал ее, а она ответила ему так страстно, как не ожидала сама.

А потом, в налетевшем то ли из окна, то ли еще откуда-то потоке воздуха они взлетели, и понеслись все вверх и вверх.

– Тебе не кажется, что так высоко улетать опасно?.. – спросила Ирина Александровна, когда они на миг оторвались друг от друга, чтобы просто перевести дух. – А вдруг мы упадем?.. А парашютов у нас нет!

– Не упадем! Нам помогут небесные силы!.. – легкомысленно отозвался Григорий.

И новый поток воздуха выразил ему в этом полную поддержку.

Глава восьмая

1

На первый взгляд, мир Ани после отъезда Кати не претерпел столь же кардинальных перемен как мир Кости. Аня оставалась в том же месте и том же доме, где провела всю свою жизнь, ей не нужно было перепрыгивать через два года жизни, и, самое главное, не нужно было играть совсем другую жизненную роль.

Но одна лишь внезапная потеря Кати стала для Ани ничуть не меньшим потрясением, чем для Кости все его перемены вместе взятые. Правда, природа этой потери была совсем иной, нежели сама Аня или кто-либо из ее близких полагали в то время.

Ах, если б это был всего лишь отъезд милой подружки!..

Ах, если б это была всего лишь детская, преходящая привязанность и легкая дружба, которую оплакивают жгучими, но быстрыми слезами, и так же быстро забывают!..

Нет, нет.

Тут все было серьезнее, гораздо серьезнее.

С каждым днем женщина в Ане пробуждалась все явственнее. Еще не воспринимая мир во всей полноте взрослых ощущений, Аня смотрела на него уже не так, как ребенок. И при всей своей детской наивности и непонимании того, что происходит с ней на самом деле, она в утро отъезда Кати чувствовала себя покинутой, брошенной, даже преданной тем, с кем в течение двух лет была единым целым.

Единым целым, да-да.

Единым целым…

О счастье, которое Аня и Костя познали еще детьми, мечтают очень многие люди, и многие всю жизнь безуспешно ищут свои половинки. Косте с Аней искать друг друга не понадобилось – их соединила мятежная воля странного существа, отказавшегося исполнять роль ангела смерти. И не его вина, что счастье их жизни никак не могло обойтись без долгой разлуки.

Эту истину рано или поздно открывают каждая женщина, каждый мужчина, но почему-то именно женщинам суждено осознавать ее особенно остро – так, как в то горькое утро осознавала ее Аня.

Все ее существо наполнила никогда ранее не испытанная боль, такая сильная, что Аня даже расплакаться не смогла, а только страдальчески поморщилась, зная наверняка, что с этим чувством ей отныне предстоит провести долгое, долгое время…

Дарья Петровна и Дмитрий Борисович заметили, конечно же, что с Аней происходит что-то особенное, и Дарья Петровна погладила Аню по щеке, а Дмитрий Борисович пробормотал:

– Ну вот, доча, ну вот…

Мама и папа готовы были сделать все возможное и невозможное, чтобы утешить свое дитя, но они были ей родители, и уже не могли заменить того, кто сейчас уносился прочь от Дубравки.

– Иди, лапонька, поспи!.. Еще совсем рано. – предложила Дарья Петровна.

– Ладно… – покорно сказала Аня, радуясь хотя бы тому, что ей сказали, что нужно делать в этой невыносимой ситуации.

Она поднялась к себе в мансарду и действительно легла в постель, но сон к ней не шел. К тому же тонкое покрывало не спасало от наползавшего откуда-то странного холода. Тогда Аня укрылась еще и шерстяным одеялом, чего летом никогда не делала. Но и после этого она долго не могла согреться.

И неудивительно. Это ведь был не какой-то внешний холод. Это был холод ее глубокой обиды на Катю. Обиду эту Аня почувствовала вот только сейчас, до сих пор ее владело всего лишь недоумение, непонимание того, почему вдруг жизнь решила обойтись с ней так жестоко и несправедливо.

А теперь ее ощущение сместилось, и она все сильнее стала проникаться обидой не на жизнь, а на Катю.

Уехать, и не поделиться истинной причиной отъезда!

Уехать, и даже не оставить нового адреса!..

Как, ну как могла Катя поступить так с Аней, своей лучшей подругой?..

В мансарду поднялась Дарья Петровна и присела на Анину кровать.

– Как ты себя чувствуешь?.. – спросила Дарья Петровна, пытливо глядя Ане в лицо.

– Плохо!.. – буркнула Аня. – Почему она так поступила со мной?.. Я же была ее лучшей подругой!..

– Видно, у нее были на это серьезные причины. – вздохнула Дарья Петровна.

– Все равно! Все равно!..

Дарья Петровна протянула руку, чтобы погладить дочь по голове, но вместо этого поправила ей одеяло.

– Ты не должна сердиться на нее. – только и сказала она, чувствуя, что впервые ее слова не оказывают на дочь желанного воздействия.

– А я сержусь!.. Сержусь!.. – сказала Аня. – Но только не на то, что она вот так уехала!..

– А на что же?..

– На то, что она не сказала мне чего-то самого главного!.. Всегда всем делилась, а тут!..

«Всегда ли?.. Всем ли?..» – подумала про себя Дарья Петровна, но благоразумно оставила эти вопросы при себе.

– Катя и правда очень загадочная девочка… – сказала она вслух. – Они с мамой приехали сюда неожиданно, и вот, уехали точно так же…

Аня только шмыгнула носом.

– Твоей лучшей подругой была Катя, а моей – ее мама. – продолжала Дарья Петровна. – И мне ведь тоже она многого не рассказывала и сейчас тоже не сказала чего-то самого главного. Но я же не обижаюсь на нее!.. Я понимаю, что у нее для этого есть какие-то причины, о которых она не может рассказывать другим. И Катя, значит, так же…

– У вас с Катиной мамой все по-другому! – немного подумав, возразила Аня.

– Почему – по-другому?..

– Не знаю. Не знаю!.. По-другому, и все!..

Дарья Петровна вздохнула. Она пыталась найти какие-то самые правильные слова, и никак не могла их найти.

«Раньше я не слышала от нее такого тона!..» – подумала она. – «И надеялась, что никогда не услышу. Но почему, собственно, меня должна была избегнуть участь других родителей, у которых дети становятся подростками?..»

– Попробуй все-таки уснуть. – сказала она вслух. – Сон иногда бывает самым лучшим лекарством.

– Ладно, попробую. – сердито сказала Аня. – Только это лекарство мне не поможет!..

Дарья Петровна опять вздохнула, но больше не сказала ничего.

2

Аня и в самом деле вскоре уснула, проспала довольно долго и оказалась права – сон ей не помог. Наоборот, за время сна ее мрачное состояние еще более усугубилось. Ближе к обеду она проснулась с тяжелой головой и ощущением ледяного камня в душе.

Она с глубоким вздохом села на постели и оглядела свою мансарду. Дарья Петровна, уходя, расправила оранжевые шторы, и теперь мансарда была озарена каким-то волшебным сиянием. Раньше такое замечательное освещение очень нравилось Ане, а теперь показалось отталкивающим. И мансарда тоже выглядела чужой и холодной, хотя все здесь было таким же, как всегда. Как вчера, и позавчера, и во все дни, когда они бывали здесь с Катей.