Текст книги "Странный ангел (СИ)"

Автор книги: Даниил Курсовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Annotation

Текст аннотации

Странный ангел

Странный ангел

Даниил Курсовский

Странный ангел

От автора:

Удивительный обычай, натолкнувший автора на идею этой повести, действительно когда-то существовал у цыган. А, может быть, существует и сейчас. Но все описанные в повести события, целиком и полностью, являются плодом авторского вымысла. То, что возможно в стране Фантазии, невозможно в реальности. К сожалению…

Глава первая

1

Врач взглянул на Ирину Александровну внимательно, немного помолчал, а потом сказал:

– Вам надо забрать Костю домой.

– Домой?.. – пробормотала Ирина Александровна. – Вы… Вы больше не хотите его лечить?..

– Дело уже не в том, хотим мы этого или нет. – ответил врач. – Дело в том, можем ли мы... В данном случае мы больше не можем сделать ничего.

Горло Ирины Александровны охватил спазм, а в глазах потемнело. Она хотела что-то сказать, и не могла – не было сил.

– Вы ведь понимаете меня очень хорошо. – продолжал врач. – Но вам трудно согласиться с неизбежным. Однако неизбежное наступает всегда, согласны мы с ним или нет.

– Неизбежное?.. – еле слышно вымолвила Ирина Александровна.

– Да. – прямо ответил врач. – То самое неизбежное, о котором я предупреждал вас и полгода и месяц назад. Ну а сегодня… Косте осталось несколько дней. И для него будет лучше, если он проведет их дома. В домашней, а не в больничной обстановке.

– Несколько дней?.. – еле слышно пробормотала Ирина Александровна. – Сколько же, по-вашему?..

– Два-три дня. Может быть, четыре. Пять уже вряд ли…

– А кто… Кто будет делать ему инъекции?..

– Ему больше не нужны инъекции. Никакие.

– Почему?.. Почему не нужны?..

– Потому что инъекции уже ничего не изменят. К тому же Костя больше не чувствует боли. Так всегда бывает в последние дни… В самые последние дни.

Ирина Александровна посмотрела в лицо врачу умоляюще, но тот ответил ей взглядом прямым, твердым и окончательным.

Ирина Александровна опустила глаза.

Она знала, что врач был прав. И она уважала его за то, что он прямо говорил ей все эти ужасные вещи.

Ну что ж, кроме Кости, у нее никого нет в этой жизни. И когда его не станет, не станет и ее… Так она решила уже давно. И это ее решение тоже окончательное.

– Хорошо. – сказала Ирина Александровна вслух, не поднимая глаз. – Я заберу Костю домой. Сейчас же заберу...

Врач в ответ нажал кнопку на телефонном аппарате.

– Нина Петровна?.. Я по поводу Кости Никонова из седьмой палаты. Да, как я вам говорил… Его мама сейчас к вам зайдет.

2

Костя спал или просто лежал, прикрыв глаза и дыша едва заметно. Его любимая пижама с корабликами казалась ему большой, а ведь он должен был уже давно ее перерасти. Для своих одиннадцати лет он выглядел таким маленьким!..

Голова без волос, лицо без бровей, белая незагорелая кожа и руки, казавшиеся прозрачными…

Ирина Александровна смотрела и не могла насмотреться на сына. Она буквально физически чувствовала, как жизнь уходит из него. Капля за каплей, как вода из кушина. Но сколько еще в кувшине осталось капель, было не видно, и потому Ирина Александровна сидела, не чувствуя голода, не чувствуя времени, не чувствуя вообще ничего, кроме неслышимого звона невидимых капель…

Вдруг Костя открыл глаза, посмотрел на маму и улыбнулся ей какой-то далекой, мягкой и очень мудрой улыбкой.

– А мне приснился очень хороший сон… – тихо сказал он.

– Хороший?.. – с трудом улыбнулась сыну Ирина Аркадьевна.

– Да. Мне приснился темный ангел… – все с той же улыбкой продолжал Костя.

Сердце Ирины Александровны оборвалось. Она приоткрыла рот, но не смогла вымолвить ни слова.

Костя как будто бы не замечая этого, рассказывал:

– Темный ангел сказал, что совсем скоро прилетит за мной и подарит мне крылья…

– Крылья?.. – эхом отозвалась Ирина Александровна.

– Да. И мы вместе полетим туда, где собираются такие же дети, как я…

– Такие же, как ты?.. – прошептала Ирина Александровна.

Костя молча кивнул.

– Там, где мы соберемся, растет красивый сад и течет чистая река. И никому никогда не больно. Просто потому, что там нет боли. Нет и никогда не бывает…

– А что еще… Что еще сказал этот… ангел?..

– Еще он сказал, что ему кто-то поручил то, что он должен сделать. Что, если бы он только мог, он сделал бы так, чтобы я остался здесь, с тобой, и мы бы жили дальше. Но так невозможно, сказал он. Эта линия завершена, так он сказал…

– Завершена… – прошептала Ирина Александровна. – А когда… Когда он сказал, он прилетит за тобой?..

– Скоро. Совсем скоро.

– Но не сегодня?.. Не завтра?..

– Не знаю. Он сказал – скоро. И все.

Костя замолчал. Молчала и Ирина Александровна.

– Мама, у тебя усталый вид!.. – вдруг сказал Костя. – Или погуляй немножко.

– Я.. Я не могу.

– Нет, ты иди!.. – вдруг очень настойчиво повторил Костя. – Темный ангел больше ничего не говорил, но так смотрел, что я понял – тебе нельзя сейчас сидеть дома. Мама, ты знаешь, он так красиво проводил руками, как будто рисовал какие-то линии… И они так удивительно светились в темноте!..

Сердце Ирина Александровны на этот раз глухо стукнуло.

– Что за странный ангел! – воскликнула она.

– Он не странный. Он очень добрый. – поправил ее Костя. – Просто он должен делать то, что ему поручили. И еще он не может говорить чего-то вслух… Иди, мама. А я пока полежу, подожду тебя. Как хорошо, что можно просто лежать, когда уже совсем нет боли…

– А тебе было больно?..

– Да. В последнее время всегда. Просто я тебе этого не говорил, чтоб не огорчать…

Ирина Александровна с трудом сглотнула комок у горла.

А Костя повторил еще раз:

– Иди, мама, иди. Погуляй немного.

В голосе Кости была такая настойчивость, что Ирина Александровна не могла ей противиться. Она нерешительно поднялась на ноги.

– Но ты.. Ты дождешься меня?.. – спросила она. – Темный ангел не обманул?.. Он не прилетит, пока меня не будет дома?..

– Нет. Он никогда не обманывает. Он только не говорит того, чего не может сказать. Иди мама, купи халвы. Ты будешь пить чай с халвой. Ты же очень ее любишь…

– А ты?..

– И я тоже. Я буду пить чай с тобой и есть халву.

3

Этот июльский день был прекрасен. Было не жарко, не ветрено, а как-то спокойно и ясно. Однако Ирина Александровна не замечала ни ясности, ни покоя. Совершенно механически она прошлась по рынку, купила пакетик халвы, какие-то фрукты и заспешила домой.

И вдруг ее окружили несколько цыганок в разноцветных длинных платьях. Ирина Александровна остановилась и досадливо поморщилась. Почему-то она никак не могла понять, сколько же гадалок перед ней. Она только видела, что они еще совсем молодые крикливые женщины, и только одна из них была глубокая старуха, смотревшая на нее пронзительными черными глазами, молча.

– Ай, дорогая, красивая, хорошая! – галдели молодые цыганки. – Такая красивая и такая грустная! Ай, давай мы тебе погадаем! Всю судьбу твою расскажем, что было, что будет, и где тебя ждет веселье и богатство!..

– Меня уже ничто не ждет. – тихо сказала Ирина Александровна. – У меня больше нет судьбы… Если хотите денег, я вам дам. Только уходите. Не нужно мне гадать.

– А ну, замолчите, сороки! – вдруг проскрипела цыганка-старуха. – Вон идите отсюда, вон! Я сама ей погадаю.

Молодые цыганки разом замолчали и посмотрели на старую цыганку со страхом. Но, не сказав больше ничего, тихо засеменили прочь.

– Дай руку! – потребовала старуха. – Левую. Скорее давай, скорее!..

Ирина Александровна импульсивно спрятала левую руку за спину. Ее тоже вдруг охватил необъяснимый страх.

Но старуха цыганка сама схватила руку Ирины Александровны собственной костлявой хваталкой и приблизила ее ладонь к своим глазам.

– Не надо, зачем, не надо!.. – прошептала Ирина Александровна, пытаясь вырвать руку обратно.

Однако старуха-цыганка вцепилась в нее крепко, и явно так просто отпускать не собиралась.

Она разглядывала ладонь Ирины Александровны несколько бесконечных секунд, очень внимательно, едва не упираясь в нее своим крючковатым носом со здоровенной бородавкой на самом его кончике.

А потом старуха взглянула в лицо Ирине Александровне колючими черными глазами и сказала:

– Ай, как плохо! Как плохо все!.. Кончились все твои линии, кончились! Темный ангел зря слов не говорит, зря крыльями не машет, ой, не машет!..

Ирина Александровна так и замерла!..

– Откуда?.. Откуда вы знаете про темного ангела?.. – едва сумела вымолвить она. – Это же был сон! Как вы можете знать?..

– Это был не сон!.. – проскрипела цыганка. – У темного ангела крылья большие, он далеко летает, многое видит, многое говорит!.. Но все не может сказать, не все!.. Ой, не все!..

Ирина Александровна молчала, тяжело дыша и глядя в лицо старухи во все глаза.

Слова цыганки вдруг пробудили в ней безумную надежду, и потому Ирина Александровна с замиранием сердца ждала продолжения, ждала какого-то невероятного совета.

– Темный ангел многое видит!.. – повторила цыганка. – Да только и от него можно спрятаться!..

– Спрятаться?! Спрятаться?! – чуть ли не на всю улицу закричала Ирина Александровна, и, неожиданно для себя самой вцепилась в цыганку своей второй рукой, уронив пакет с халвой и фруктами. – Как спрятаться, говорите скорей! Говорите, я все отдам! Мне ничего не нужно, лишь бы он жил!.. Лишь бы только мой мальчик жил!..

– Мальчик, мальчик… – проскрипела старуха. И лицо ее вдруг расцвело очень хитрой улыбкой. – Ну-ка, наклонись!.. Я тебе на ушко, на ушко шепну...

Ирина Александровна наклонилась, вся внутренне трепеща.

– Мальчик, говоришь?.. – проскрипела ей старуха. – А ты возьми и переодень его в девочку!. Вот ангел его и не заметит!.. Так мы делали, делали!.. Заболеет мальчик, а мы его в платьице нарядим, косы заплетем, вот смерть и не может его найти. Она ведь мальчика ищет, а видит девочку!.. Вот так походит, походит, потопчется, да и уходит обратно… А мальчишечка дальше живет, спрятанный!.. Пока смерть совсем далеко не отойдет, пока совсем дорогу к нему не забудет!..

Ирина Александровна отпрянула от старухи, и взгляд ее заметался.

«Она сумасшедшая!.. – мелькнуло у нее в голове. – Просто сумасшедшая!.. Но.. Откуда же тогда она знает про темного ангела?..»

– Но как же.. Как же это?.. – пролепетала Ирина Александровна вслух. – Как же он не заметит, если все видит?..

– Да, моя дорогая, – кивнула цыганка. – Это ты правильно говоришь. Он все видит! Но не замечает того, чего видеть не хочет. Вот, моя дорогая, вот!.. Не хочет и не боится.

– Кого?..

– Того, кто его посылает!..

И, отпустив руку Ирины Александровны, мягко освободившись от ее собственной руки, старуха забормотала, глядя куда-то в сторону:

– О, моя дорогая, этот ангел сильный! Этот ангел смелый! Ничего и никого он не боится!.. Потому что знает – любовь сильнее силы! Вот и рисует он свои линии, вот и рисует. Новые линии, яркие, светлые, совсем новые!.. Совсем новые, моя ты дорогая, совсем новые!.. Слушай, меня, доча, слушай!.. Это ведь не старая Зара тебе говорит! Это он тебе говорит, ртом моим беззубым! Это он тебе говорит, чего сам сказать не может!..

И, сверкнув черными огненными глазами, старая цыганка вдруг резко повернулась и заспешила прочь, за своими молодыми товарками.

– Линии.. – прошептала Ирина Александровна, ошеломленно глядя ей вслед. – Новые, совсем новые линии…

4

Ирина Александровна задержалась дольше, чем предполагала, когда выходила из дому. После разговора с цыганкой она забежала еще кое-куда.

И теперь она страшно боялась, что опоздала, что темный ангел уже прилетал, пока ее не было. Поэтому, едва сбросив туфли в прихожей, она буквально помчалась в комнату к сыну.

Он был жив. Но дышал все тише, все медленнее. На его губах была все та же мудрая улыбка, с которой он рассказывал свой сон, но на лицо набежала тень, становившаяся все плотнее и плотнее.

Ирина Александровна вздохнула, и, распечатав принесенные с собой пакеты, принялась переодевать своего уже совсем невесомого мальчика.

При этом она старалась все сделать как можно тише, мягче, но закончила довольно быстро. Потом, сделав еще кое-какие приготовления, она села у постели Кости и тихо, удивляясь сама себе, начала говорить, обращаясь неизвестно к кому:

– Я не знаю, где Костя. Это не Костя, нет. Это Катя!.. Это моя дочь Катя. И она не болеет. Совсем ничем не болеет. И не болела никогда. Вот. Поэтому не нужно за ней прилетать. Ей не нужны никакие крылья!.. Она же не птичка. Она человек. Она… Она маленькая девочка!.. Ей даже не одиннадцать. Ей девять лет. И выглядит она в точности на свой возраст. И сейчас она просто спит, отдыхает. Набегалась за день!.. Она очень подвижная, любит бегать, да. И вот потому и устала. А когда проснется, будет играть со своими куклами. Вон они сидят, ее куклы. В уголке. Сидят и ждут ее. Потому что Катя всегда очень хорошо играет со своими любимыми куклами, в самые разные игры. Да, она очень любит играть со своими куклами, в своем нарядном платьице!.. Она любит надевать вот такие пышные красивые платья, с рюшами, оборками, кружевами. А что у нее совсем нет волос… Так это она сама попросила меня состричь их на лето!.. Скоро волосы опять отрастут. И будут очень красивые, волнистые, длинные. И мы будем заплетать в них банты…

Все это Ирина Александровна говорила с нарастающим воодушевлением, с усиливающейся верой, уже не думая, что совершает что-то очень странное. Нет, теперь она думала, что делает сейчас то, что только и должна делать, что ничего другого ей и не осталось.

Вдруг откуда-то налетел порыв ветра, и до слуха Ирины Александровны донесся шелест тяжелых крыльев.

Ирина Александровна тревожно огляделась.

Нет, нет!.. Ничего, ничего…

Нет ничего и никого вокруг, нет.

В этой комнате сейчас только двое. Она сама и ее ребенок. Ее девочка. Ее дочь Катя!..

Это не Костя. Не Костя!..

Это Катя, Катя!..

Не нужно сюда прилетать, не нужно!..

Не нужно вообще прилетать ни за кем из детей.

Ни за кем!

Никогда!..

Улетай, темный ангел, улетай!..

Ты не найдешь здесь того, кого ты ищешь!..

И вновь порыв ветра налетел на Ирину Александровну.

Но на этот раз он был гораздо слабее.

И шелест больших тяжелых крыльев донесся до ее слуха уже как будто бы совсем издалека.

Издалека, издалека…

Ирина Александровна вгляделась в лицо своего ребенка и еще раз прислушалась к его дыханию. Ей показалось?.. Или же он… Она, она!.. Дышит и в самом деле ровнее и глубже?.. А что это у него.. У нее, у нее!.. Что это у нее на щеках, неужели румянец?.. Ирина Александровна уже так давно не видела румянца на этих щеках!.. Может быть, это ей только кажется?..

Нет, нет, дыхание точно сделалось ровнее!.. А что до румянца... Вот Ирина Александровна еще немного посидит у постели и все увидит, все увидит…

Тут глаза Ирины Александровны стали закрываться сами собой, а голова ее стала склоняться ниже, ниже к постели, и вскоре Ирина Александровна совсем положила на нее голову и уснула глубоким спокойным сном, каким не спала уже много дней и ночей.

Она спала и не слышала, как шелест больших темных крыльев становился все тише и тише.

Все тише и тише…

5

– Мама! Ты тоже уснула, да?.. А сейчас что, уже утро?.. Ты все ночь вот так спишь, что ли?.. У тебя же спина заболит!..

– Нет, нет, не заболит!.. Наоборот, я очень хорошо выспалась.

Ирина Александровна протерла ладонями лицо и тревожно вгляделась в лицо своего ребенка.

Может быть, вчера ей и показалось, но сегодня на этих впалых щеках явно появился румянец! И не какой-то там болезненный, а самый настоящий!.. Только вот откормить бы это дитя как следует. А чтобы откормить, надо, чтобы у него появился аппетит.

– Мама, а мне опять приснился темный ангел!..

– Опять?! Опять!..

– Нет-нет, ты не волнуйся!.. Он сегодня приснился мне последний раз.

– Последний раз?..

– Да. Он сам так сказал. Только он сегодня был какой-то странный. Он почему-то обращался ко мне, как к девочке…

Ирина Александровна шумно вздохнула, выдохнула и повторила с замиранием сердца:

– Как к девочке?..

– Да. Он называл меня почему-то не Костей, а Катей. Он так и спросил: «Девочка, ты не видела тут мальчика Костю?.. Он вчера еще был где-то тут, на твоем месте. А теперь я его не вижу!» «Как не видите? – удивился я. – Но ведь я же и есть!..» И тут он быстро приложил мне руку к губами и прошептал: «Тише, малышка, тише!.. Ты не Костя, нет, не Костя!.. Костя был одет в пижаму, а на тебе я вижу ночную рубашку. Костя любит играть в машинки, а в твоей комнате я вижу кукол. И это очень красивые куклы!.. Так что тебе не нужны никакие крылья. Ты же не птица. Ты человек. Ты маленькая девочка!.. Наоборот, я кое-что возьму у тебя, и спрячу это подальше. Чтобы никто не сумел найти мальчика Костю!.. Чтобы никто даже не думал его искать… Так что прощай! Прощай!.. Будь хорошей девочкой, слушайся маму. И все у вас будет хорошо…»

– Все будет хорошо?.. Он так и сказал? – с жарким волнением спросила Ирина Александровна.

– Да, он так и сказал… Ой, а на мне и правда ночнушка!.. Мама, ты зачем ее на меня надела?.. Я что, пока спал, стал девочкой?..

– Да, моя милая. Теперь ты у меня девочка. И тебя правда зовут Катя!..

– Зачем?.. То есть почему?..

– Потому что тебе нужно было спрятаться от темного ангела…

Костя нахмурился и медленно правой рукой под одеялом что-то проверил у себя.

– Нет, я не девочка! – задумчиво сказал он. – У меня там все, как было!..

– Ну и пусть будет, как было! Пусть будет! А снаружи ты девочка. Так надо!.. Он ведь улетел, этот темный ангел! Он ведь сказал, что все будет хорошо! Вот давай и поиграем пока, как будто ты девочка. Пусть он улетит подальше! Пусть он навсегда забудет дорогу к тебе!..

– И… И сколько надо вот так играть?..

– Я не знаю, сы… То есть доча, не знаю!.. Поиграем немножко, а там видно будет.

– Доча… – улыбнулся Костя. – Как интересно!..

Он немного помолчал, думая о чем-то. А потом попросил:

– Мама, поцелуй меня!..

– Да ты моя лапочка! – воскликнула Ирина Александровна.

И, наклонившись, горячо расцеловала свою новоявленную дочь. А та теплыми живыми губами в ответ поцеловала ее.

– И как теперь?.. – спросил Костя. – Что делают девочки?..

– Ну, много разных вещей! Ничуть не менее интересных, чем мальчики!.. Для начала посмотри вон туда!.. Что ты там видишь?..

– Куклу… Игрушечную мебель… Еще какие-то книжки… Это про что книжки?..

– Это самые разные сказки. Про принцев и принцесс. Про волшебные замки. Про Василису Премудрую и Елену Прекрасную. И еще про Сивку-Бурку.

– Про Сивку-Бурку это моя любимая сказка. А кукла красивая… Можно я ее подержу?..

– Конечно, можно! Вот, возьми.

– Какое у нее красивое платье. И, это… – Костя хихикнул. – Трусики смешные!.. Интересно!..

– Что тебе интересно, малышка?..

– Выходит, это моя собственная кукла?..

– Да, доча…

– И я могу играть с ней как девочка?..

– Ну, конечно!..

– А как надо с ней играть?..

– Как хочется! Можно играть в школу, в детский сад, в магазин, в праздники и чаепития. Я тебя научу. Я буду играть вместе с тобой.

– Ладно! Мы поиграем. Только давай сейчас сначала чего-нибудь поедим!..

– Боже мой! Ты хочешь есть?!..

– Ну да. Это же Костя болел и у него не было аппетита. А Катя здоровая!.. Катя никогда и ничем не болела. И не будет болеть. Правда же, мамочка?..

– Правда, маленькая, правда!.. Давай я тебе сварю бульон?.. Из курочки, хочешь?..

– Да, хочу. Но он же будет еще вариться сколько-то. А сейчас что можно съесть?..

– Сейчас?.. Да ты моя радость!.. Сейчас я могу быстренько приготовить тебе творог со сметанкой, давай?..

– Давай!..

6

Ирина Александровна кормила свою Катю творогом с ложечки, и та послушно и с большим аппетитом все съела. Потом был бульон. Потом Катя уделила большое внимание курочке. Потом попросила сделать ей котлетку.

Ирина Александровна не могла нарадоваться! Хотя и опасалась немножко за Катин желудок. Ведь Костя в последние несколько дней уже практически ничего не ел. Но опасения оказались совершенно напрасны. Катя, в отличие от Кости, была совершенно здорова, и аппетит у нее был тоже – дай бог всякому!..

И с замиранием сердца Ирина Александровна смотрела, как розовеют щеки ее ребенка, как его кожа теряет неживую молочную бледность и наполняется жизнью.

«Он действительно улетел! – думала она. – Он улетел! Господи, сделай так, чтобы он больше никогда не вернулся!.. Даже если ты сам посылал его к нам!..»

Потом Ирина Александровна, сделав изрядное усилие, запретила себе думать о темном ангеле. Он ведь прилетал к Косте!.. А теперь перед ней была Катя.

Убрав тарелки, Ирина Александровна усадила Катю на постели поудобнее, и они с ней принялись играть с куклой, которая получила имя Варя. Как ни удивительно, игра увлекала их обеих, и маму, и только что появившуюся дочь. Они играли совершенно самозабвенно чуть ли не два часа кряду, а затем Катя вдруг смущенно улыбнулась и сказала:

– Мама, а мне надо в туалет. Только не надо больше этого.. судна.. Я сам…

– Сама!..

– Я сама пойду.

– Доча, ты, наверное, не сможешь еще.. Давай я тебя на ручках отнесу?..

– Ну, ладно, давай. А ты не будешь стесняться?..

Ирина Александровна улыбнулась.

– Да лишь бы ты не стеснялась, моя радость!..

..Подмывая Катю после туалета, Ирина Александровна со смешанным чувством убедилась, что у Кости и вправду все осталось на месте.

«А что я ожидала увидеть?..» – спросила она себя. – «Ведь мы только прячемся!.. И спрятались очень хорошо… Но с этого момента это должна видеть только я! И больше никто. Больше никто!..»

– Давай-ка, доча, я тебе переодену трусики… Вот так. Нравится?..

– Да, мамочка. Они такие забавные! С кружевами. Как у Вари!..

– А это – твое домашнее платье.

– Ой, оно такое же как у Вари!.. Мы теперь с ней как сестры!..

– Да, две сестрички, две подружки!..

– А ты, мамочка, моя самая главная подружка!..

– Спасибо, доча! Спасибо! Я постараюсь быть не только самой главной, но самой лучшей твоей подружкой!..

– А теперь поставь меня на ноги. Я сам…сама пойду. Я хочу подойти к зеркалу.

– Ну давай, давай попробуем. Я тебя поддержу немного..

– У меня получается!.. У меня получается!..

– Конечно, получается!.. Катя ведь очень здоровая девочка!..

Медленно подойдя к зеркалу, Катя долго задумчиво рассматривала себя, а потом сказала:

– Платье-то у меня красивое.. Только я сама еще такая страшненькая!.. Шея тоненькая, как у гусенка. И голова. У меня же совсем нет волос!..

– Ничего-ничего, я тебя откормлю!.. И волосы вырастут. Длинные, волнистые волосы. И я буду завязывать в них банты.

– А долго они будут отрастать?..

– Некоторое время. Оно пройдет быстро. Ты и оглянуться не успеешь.

Катя, поддерживаемая мамой, еще некоторое время молча рассматривала себя, а потом попросила:

– Мама, только давай договоримся…

– О чем?..

– Больше никаких больниц! И никаких уколов, ладно?..

– Конечно, доча, конечно! Кате никакие уколы не нужны!.. И я тоже хочу с тобой кое о чем договориться…

– О чем?..

– Нам с тобой надо уехать отсюда. Туда, где никто не знает мальчика Костю.

– Мы далеко уедем?..

– Не так уж и далеко от нашего города. Мы уедем в Дубравку. Это такой поселок. Не далеко, но и не совсем близко от города, двести километров. Железной дороги там нет, люди живут тихо, спокойно, без лишней суеты… Я там когда-то начинала работать в библиотеке.

– И теперь ты опять пойдешь работать в библиотеку?..

– Скорее всего, да. Если будет место. Если не будет – пойду куда угодно.

– А на чем мы поедем?.. На поезде?..

– Нет, на нашей машине. Она уже год стоит без движения в гараже, так что пора уже ей прокатиться!..

– А где мы будем жить?..

– Мы снимем дом. Поближе к роще. В Дубравке есть очень красивая дубовая роща. Поэтому поселок так и называется.

– И дом у нас тоже будет красивый, да?..

– Очень красивый. В Дубравке все дома красивые.

– И я там буду опять ходить в школу?..

– Да, обязательно. В третий класс.

– Почему в третий?..

– Потому что девочке Кате всего лишь девять лет. К тому же мальчик Костя последние два года в школу почти не ходил.

– Костя не ходил, а Катя будет ходить. Сама. Да, мама?..

– Конечно, Катя будет ходить в школу сама, конечно!..

– И я буду учиться лучше всех! Я обещаю.

– Вот и замечательно, доча, вот и замечательно!.. А еще мы там заведем козу.

– Козу?.. Почему козу, а не корову?..

– Потому что у козы очень полезное молоко. И еще из него можно делать очень вкусный сыр. Еще мы заведем кур, чтобы у нас всегда были свежие яйца.

– Ух ты!.. Мы будем с тобой самые настоящие деревенские жители!..

– Да, самые настоящие, самые настоящие…

Темный ангел, сложив свои большие крылья, стоял среди густого тумана и ждал, пока с ним заговорят. Туман клубился и переливался, в нем метались протуберанцы огня и плотные тени, и что-то время от времени вспыхивало и тут же гасло, обдавая ангела то нестерпимым жаром, то невыносимым холодом.

– Итак, с чем ты прибыл?.. – раздался неизвестно откуда странный, но отнюдь не равнодушный голос. – Выполнил ли ты свое предназначение?..

– Нет, не выполнил… – признался ангел.

– Почему?..

– Я не нашел ребенка, за жизнью которого был послан.

– Не нашел?..

– Нет. Я думаю, он где-то спрятался от меня.

– Это довольно необычно! – спокойно произнес голос. – Мало кому удается спрятаться от ангела смерти!..

– Мало кому?.. – встрепенулся черный ангел. – Значит, кому-то удается?..

– В твоем голосе я слышу надежду! – все так же спокойно сказал собеседник черного ангела. – И это тоже очень необычно для такого существа как ты. Видно на этот раз, создавая тебя, я был несколько небрежен. Или, наоборот, чрезмерно внимателен…

Темный ангел в ответ промолчал.

– Но что же мне теперь с тобой делать?.. – задумчиво проговорил голос. – И что мне вообще делать в этом положении?.. Ты сам как думаешь?..

– Ты пошлешь на поиски кого-то другого?.. – с дрожью в голосе спросил темный ангел.

– Нет, этого я делать не стану. Для этого ребенка был предназначен ты и только ты. Его жизнь была вручена тебе и только тебе!..

Темный ангел прерывисто вздохнул.

– А вот что касается тебя самого… – продолжал голос.

– Ты вернешь меня обратно в небытие?.. – без страха закончил черный ангел.

– Хм!.. – проронил его собеседник. – Я чувствую, твоя собственная судьба тебя беспокоит намного меньше судьбы этого ребенка!..

Темный ангел вновь промолчал.

– Нет, возвращать тебя обратно в небытие я тоже не стану. – заявил голос. – Я, видишь ли, не могу тебя туда вернуть!..

– Но.. Почему?..

– А потому, что ты взял у не найденного тобой ребенка хотя и не жизнь, но нечто не менее важное. Чтобы лучше спрятать его от меня, и от других темных ангелов, я так полагаю!..

На этот раз в голосе явственно слышалась ирония. Но отнюдь не насмешка.

Темный ангел напрягся, ожидая продолжения.

– И, если я отправлю тебя в небытие, это нечто растворится там вместе с тобой!.. К тому же, как ни странно, ты все-таки выполнил свое предназначение.

– Выполнил?.. – с тревогой спросил черный ангел.

– Да, и вполне успешно. Хотя несколько превысил свои полномочия… Ты завершил ту линию, которая должна была быть завершена, и начал совсем новую. Сейчас она развивается, и от нее зависят линии многих других созданий и людей...

– И.. И что же ты сделаешь?..

– Ничего. С новыми линиями – ничего. Каждая из них означает новую жизнь, новую судьбу, и вместе им предстоит сплестись в новую реальность. А вот тебя я пока просто остановлю. На всякий случай…

И для темного ангела все исчезло.

Глава вторая

1

Аня проснулась в своей мансарде ранним утром, когда окно едва-едва окрасилось розовым светом. Спросонок она прислушалась, ожидая обычного утреннего лагерного гомона – криков, визгов, смеха, топота ног, окликов воспитателей, звонких звуков трубы – но тут же спохватилась и засмеялась сама над собой.

Какой такой лагерь?!.. Она опять дома, после двух сезонов в «Светлячке»!..

Да, в лагере, конечно, было прекрасно, но дома еще лучше! Ведь прекраснее Дубравки нет места на земле!..

О, в ритм получилось!

Аня вскочила с постели и запрыгала в диком танце по теплым доскам пола, повторяя:

– Прекраснее Дубравки нет места на земле!.. Прекраснее Дубравки нет места на земле!..

– Ну вот, негритянские танцы в самом разгаре!.. – послышался голос мамы.

– Ну почему негритянские, мама, почему?!.. – вмиг остановившись, спросила Аня. – Это современный танец! Мы его на дискотеке изучили!.. Вот, смотри – раз-два-три-четыре! Раз-два-три-четыре!..

– Да просто потому, что ты у меня сейчас не ребенок, а настоящая шоколадка! – пояснила Дарья Петровна со смехом. – Так бы взяла и съела тебя!.. Это ж надо как загорела!.. Ни единого белого пятнышка!.. Только коленки зеленые… Вы что там вообще не одевались, что ли?..

– Не вообще, а только на пляже. Вы же сами так решили, родители и воспитатели. Кто говорил: «Пусть уж лучше глядят, чем подглядывают!..» А?.. – сказала Аня. – А в остальное время, между прочим, мы были обычные приличные дети!..

– А на пляже, значит, вы были неприличные?..

– Ну мама!.. Ты опять смеешься!..

– Нет, я вполне серьезно. И я очень рада, что этим летом сбылась, наконец, твоя мечта.

– Какая еще мечта?..

– Ну, кто мне всю зиму твердил: «Мама, подумать только, за целых десять лет жизни я ни разу не видела голого мальчика!..»

– Мама!..

– А что – мама?.. Ну, увидела?..

– Увидела, да!.. И ничего особенного. Подумаешь!..

– Вот и прекрасно. Теперь всю оставшуюся жизнь можно жить спокойно.

– Мама, ты опять смеешься?!..

– Да не думала я сегодня смеяться!.. Ладно, заправляй свою постель, надевай что-нибудь.. такое… приличное..

– Мама!..

– ..и спускайся, будем завтракать. Только не забудь умыться!..

Уже во время завтрака, оглядев дочь, одетую в шорты и футболку, Дарья Петровна с сожалением заметила:

– Эти вечные шорты да штаны!.. Нет, чтоб надеть платьице, завязать бантики!..

– Мамочка, ну не люблю я платья! – возмущенно ответила Аня. – И банты эти тоже не люблю. Что мне, пять лет?..

– Пять не пять… А я вот все свое детство носила платья!.. И банты очень любила. Это так красиво!..

– Мама, это же было сто лет назад! Теперь дети одеваются совершенно по-другому!..

– Не сто лет! Я тебе не какая-нибудь там.. Баба Яга! И не все дети, должна я тебе заметить.

– Конечно, не все!.. Платьица и бантики носят сейчас только какие-нибудь сюси-пуси!..

Тут Дарья Петровна загадочно улыбнулась и повторила:

– Сюси-пуси!.. Ну-ну!.. Ладно, ешь давай!

Аня посмотрела на маму, наморщив лоб, но свежая сметана и блинчики ее отвлекли.

Проглотив изрядное количество блинчиков, и приступив к чаю, Аня требовательно спросила:

– Ну, а как у нас насчет чего-нибудь необычного?..

Дарья Петровна вздохнула и развела руками.

– Да ты моя милая! Опять о чудесах мечтаем?..

– Да, о чудесах, а что?.. Живем, можно сказать, в самом Лукоморье, а ни котов говорящих тебе, ни леших, ни русалок!..

– Что до леших и русалок, этого добра не появилось, нет. А чего другого... Ну, Виктор Иванович добился, наконец-то, исполнения своей мечты. Теперь в роще есть пруд, на месте оврага. С проточной водой!..