Текст книги "Странный ангел (СИ)"
Автор книги: Даниил Курсовский
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
– Ну, стреляться не нужно, а вот разделаться со школой ты можешь гораздо раньше. Если действительно хочешь этого. – заметил Григорий.
– Гриша, ты о чем?.. – удивилась Ирина Александровна.
– О том самом, что он уже проделал дважды!..
Костя смотрел на Григория, открыв рот.
Как он сам об этом не догадался?.. Нужно просто пройти эти оставшиеся несколько школьных лет быстрее!
И он прошел их. Четыре с половиной оставшихся года за два с половиной, став студентом архитектурного института в шестнадцать лет.
3
У Ани в Дубравке жизнь развивалась своим путем. Ее по-прежнему окружала куча детей, и в школе и дома. Но теперь среди их занятий появилось совсем новое.
Аня принялась рассказывать своим друзьям и подругам волшебные истории о двух подругах, Ане и Кате.
Началось это, как водится, случайно.
Однажды в конце февраля, прямо на середине очередного просмотра видеозаписей, метель на улице так разбушевалась, что электричество погасло. Для спасения от темноты были зажжены свечи, а живой огонь, пусть даже и такой малый, наилучшим образом располагает к душевным беседам.
Поболтав с друзьями сначала о разных пустяках, Аня переключилась на воспоминания, главным действующим лицом в которых была, разумеется, Катя.
Быстро увлекшись, она стала фантазировать и рассказала историю, в которой реальность была заменена таким ярким и увлекательным вымыслом, что все слушали ее как завороженные, с открытыми ртами.
Аня рассказывала никак не меньше полутора часов, и была вынуждена закончить лишь потому, что у нее пересохло во рту.
– Вот это класс!.. – сказал кто-то из мальчиков. – Никогда такого не видел!..
– Сказала тоже – «не видел»! – фыркнула какая-то из девочек. – Не слышал!..
– Нет, я правильно сказал! – возразил мальчик. – Анька рассказывала, а я прямо видел кино.
– И я тоже видела… – прошептала еще одна девочка.
Так оно и было. Анин дар рассказчицы вызывал в воображении слушателей самые настоящие живые картины, и им казалось, что они не слушают, а смотрят великолепное кино.
Само собой, Аню стали просить рассказать еще что-нибудь. И она никогда не заставляла себя упрашивать.
Несколько раз к детям незаметно пристраивались Дарья Петровна и Дмитрий Борисович. Они слушали рассказы дочери с не меньшим увлечением.
Наконец, однажды Дмитрий Борисович сказал:
– Рассказы вслух – это замечательно. А теперь попробуй записать то, что ты рассказываешь.
– Зачем?.. – даже удивилась Аня.
– Затем, чтобы у тебя получился не только устный, но и самый настоящий рассказ.
– Мои рассказы и так настоящие!.. – гордо и с некоторой обидой заявила Аня.
– Да кто бы спорил!.. У тебя явно есть литературный дар. Но над ним, знаешь ли, надо работать. Развивать его надо.
– Да запросто! – самонадеянно заявила Аня.
– Запросто – не просто!.. – ответил на это Дмитрий Борисович.
Папина реакция задела Аню. И в первый же свободный часок уселась за стол не ради уроков, а ради того, чтобы впервые в жизни заняться литературным трудом.
И вот тут-то и открылась непонятная вещь: слова и образы, такие послушные при рассказе, никак не желали слушаться ее на бумаге. Они ее не слушались, разбегались и просто не желали идти туда, куда она стремилась их направить.
– У меня ничего не получается!.. – чуть ли не со слезами призналась Аня папе.
– У всех не получается. – неожиданно ответил он. – Ты думаешь, мастер это тот, у кого все получается сразу?.. Ничего подобного! Запомни самую удивительную вещь – в жизни бывает сложней всего добиться самого простого!..
– Что, и так – всегда?.. – поразилась Аня.
– Ну, хоть и не всегда, но как правило!..
К счастью, для нее, Аня отличалась и терпением и упорством. Не одну пачку бумаги она истратила, и не один час просидела за столом, пока у нее стало получаться хоть что-то.
Однажды Дмитрий Борисович принес ей диск с программой обучения так называемому «слепому» способу набора текста. Аня освоила программу очень быстро, и стала сочинять прямо за компьютером, быстрее, больше и гораздо увереннее.
Это случилось, когда Ане пошел уже шестнадцатый год.
4
Тем временем Костя занимался не только школьными делами. Он все больше увлекался программами построения трехмерных объектов. Но не игровых, а архитектурных.
Правда, его проект великолепного блистающего дворца так и остался не более чем виртуальной фантазией.
Первоначально Костя намеревался перевести все эти летящие высокие башни, колонны и мосты в пластик и картон, чтобы его дворец можно было увидеть не только на экране монитора, но и потрогать, и рассмотреть с разных сторон. Все необходимые материалы были куплены, да и трудолюбия Косте было не занимать, но однако к «строительству» он так и не приступил. Что-то его останавливало.
– Не могу понять, в чем тут дело. – сказал он Григорию. – Я ведь несколько месяцев его на компьютере делал! Я так мечтал о том, когда смогу перевести его в настоящий трехмерный вид. И вот, как будто бы потерял к нему интерес.
– Как будто?.. – переспросил Григорий. – Или в самом деле?..
Костя посмотрел на него ошеломленно.
– В самом деле… – повторил он медленно. – С чего бы это?..
– Ну, давай разберемся. – предложил Григорий. – Вот скажи, тебе самому хотелось бы жить в этом дворце?..
– Да в общем-то, не особо!.. – признался Костя.
– И, по твоим ощущениям, почему?..
– Ну… Холодный он какой-то получился. Не в смысле там физического холода, а в смысле… Бесчувственный он какой-то!..
– Вот! – воскликнул Григорий. – А в доме должно быть тепло. Подумай над этим.
Костя подумал. И вспомнил все те домики, которые они построили вместе с Катей. В них-то уж точно было тепло!.. Не зря они так нравились другими детям.
И взрослым тоже.
– Вот видишь?.. – кивнул Григорий, когда Костя рассказал ему об этом. – В ваших домиках было что-то настоящее, что-то, извини за каламбур, домашнее. Именно этого не хватает многим так называемым концептуальным проектам. Сделать, знаешь ли, обыкновенный удобный кухонный табурет оказывается намного сложнее, чем какой-нибудь дизайнерский стул!..
– Почему?..
– Да потому, что самого простого в жизни добиться бывает очень сложно!..
– Что, и так – всегда?.. – поразилась Аня.
– Ну, хоть и не всегда, но как правило!..
Григорий не знал, что о сложности простоты рассказал Косте теми же самыми словами, что и Дмитрий Борисович Ане.
Такие вот удивительные параллели.
И новые линии.
И новые крепкие корни.
5
Костя отложил свой дворец в архив.
И занялся проектом маленького жилого поселка из небольших двухэтажных коттеджей, причем начал делать его не с помощью компьютера, а «по-старинке», из бумаги и картона.
Времени на это ушло довольно много. Полностью макет поселка оказался готов только в конце июля. По чудесному совпадению, это произошло за день до того, как на свет явился новый член их дружной семьи.
То есть не явился, а явилась, поскольку это, как и ожидалось, была девочка. Имя ей выбирали в горячих спорах, и в конце концов нарекли Натальей.
Костя сразу нашел с сестрой общий язык. Особенно ему нравилось, как крепко она охватывала крошечным кулачком его палец. Он с большим удовольствием выгуливал Наташку во дворе дома, но первый важный выход в свет у Натальи Григорьевны состоялся в конце сентября, когда она в качестве почетного гостя приняла участие в очередной выставке архитектурных проектов.
Костин макет поселка участвовал во внеконкурсной программе и был удостоен специального приза жюри «за талант и удивительно гармоничное соединение всех стихий». Так и было сформулировано. Правда, эта формулировка вызвала у многих неоднозначную реакцию. Кое-кто даже утверждал, что настоявший на этой формулировке председатель жюри был слегка пьян во время последнего заседания. А тот в ответ на полном серьезе возражал, что был не пьян, а «опьянен полетом мысли и духа юного конкурсанта».
И не он один, кстати.
Во время выставки у Костиного макета постоянно толпились зрители, разглядывая его так и этак, с разных позиций. Очевидно, было в нем что-то очень привлекательное, манящее даже. Если бы не прозрачный пластиковый колпак, предусмотрительно заказанный Григорием, от макета не осталось бы ничего.
Один из посетителей стоял у макета дольше других. А он, как выяснилось, был вовсе не простой посетитель. Он был владелец строительный фирмы, и вскоре обратился к Косте с просьбой продать эту разработку ему.
Разумеется, проект нуждался в доработке и конкретной привязке, поскольку стихии стихиями, а есть еще требования к материалам, коммуникациям, подъездам, развязкам и так далее. Ну, тут пришлось самым тесным образом подключиться Ирине Александровне с Григорием. Так или иначе, уже на следующий год поселок, сделанный Костей из картона и самых простых материалов, был построен из камня и дерева, и Григорий специально возил Костю, Ирину Александровну, и, разумеется, Наталью Григорьевну, полюбоваться на воплощение архитектурных идей в жизнь.
После этого к Косте, а, точнее, к создавшейся семейной команде, стали обращаться с новыми подобными заказами. Разумеется, Косте не хватало знаний, опыта, но в нем было главное – ясный взгляд, чистое чувство, и, разумеется, талант.
И упорство, и трудолюбие.
Тогда Григорий, как деловой человек, предложил Косте зарегистрироваться как предпринимателю.
– Так мне ж всего пятнадцать!.. – удивился Костя.
– Ничего, закон разрешает, если есть согласие родителей.
И Григорий вопросительно взглянул на Ирину Александровну.
– Ну не знаю.. – с сомнением сказала та. – Справиться ли он?.. Это ведь будет уже не игра!..
– Справится. – уверенно заявил Григорий. – Не зря ведь ему подчиняются все стихии!..
И вскоре Косте пришлось познать приятное чувство, когда у тебя на собственном банковском счете кое-что есть.
Обратной стороной этого удовольствия была необходимость взаимодействовать с налоговой инспекцией. Но тут Косте на помощь пришел привлеченный все тем же неугомонным Григорием опытный бухгалтер.
Дело пошло!..
6
Когда Ане исполнилось пятнадцать лет, Семен Затулин, детская вражда с которым была уже давно забыта, объяснился ей в любви. Решился наконец-то…
– Сенечка, милый!.. – смущенно воскликнула Аня. – Я ведь и так все вижу!.. Я от тебя чего-то такого давно ожидала… Мне нравится с тобой дружить, но, видишь ли…
– Я так и знал… – пробормотал Сеня. – Я чувствовал!..
– Ну, вот, ты и сам чувствовал… – сказала Аня, утешительно дотрагиваясь до его плеча. – Ну не могу же я приказать своему сердцу полюбить тебя, если оно уже давно… В общем, ты понимаешь.
– А кто он?.. Можно хотя бы узнать?..
– Он далеко… – не вдаваясь в детали, сказала Аня.
«Он?.. – спросила она про себя. – Я говорю, «он»?.. Ах, нет, нет, дальше я просто боюсь продолжать!..»
Ее чувства продолжили за нее сами по себе. Аня никогда не забывала о волшебном прикосновении к своему телу чутких Катиных рук. И о выражении лица Кати, когда она любовалась Аней во время купаний на пруду…
Вслух Аня сказала:
– Семен, будь мужчиной! Ты мой друг, но предназначен ты какой-то другой девочке!.. А какая-то другая девочка – тебе. Вот так!..
Семен только уныло вздохнул в ответ.
– Где она, эта другая?.. – простонал он. – И вообще, на целом свете никто не сравниться с тобой одной!..
– Не правда! – заявила Аня. – И вообще, не вздыхай! Лучше помоги мне сделать собственный сайт. А то рассказов уже много, и хочется их опубликовать хотя бы в сети. Или ты надуешься теперь и не будешь мне помогать?..
– Не надуюсь!.. – встрепенулся Семен.
Сайт он Ане сделал, и очень хороший. Все-таки он уже несколько лет был с компьютером на «ты», мечтая в будущем стать профессиональным программистом.
Но его тайные надежды на пробуждение в Ане ответной любви не оправдались. Впрочем, это горе довольно быстро прошло. Получив прямой ответ от Ани, Семен стал более внимательно смотреть по сторонам.
И вскоре совсем рядом заметил, и не кого-нибудь, а свою же собственную одноклассницу. Шаг за шагом, в сердцах молодых людей уютно устроилась любовь, и в свое время, довольно скоро, они стали мужем и женой и родили себе на радость трех прекрасных детей.
Впрочем, это уже совсем отдельная история.
Это – совсем отдельные линии!..
7
Когда Косте исполнилось шестнадцать лет, он превратился в видного юношу, со стройной фигурой и хорошо развитой мускулатурой – сказались занятие спортом.
Приглядевшись к нему, один из друзей Григория, скульптор, уговорил Костю позировать ему для композиции «К звездам». В ней скульптору так удалось передать страсть к движению и неукротимый человеческий дух, что эту работу приобрел один из городов солнечной Италии.
Правда, Ирине Александровне не хотелось отпускать Костю «в таком виде в Италию». Но Григорий убедил ее, что «это ведь настоящее искусство. Так что пусть любуются. И вообще, чем наш Костя хуже Давида?..»
И стремящийся к звездам обнаженный юноша стал главной достопримечательностью этого города. Он украшает его центральную площадь.
К нему ходят фотографироваться молодожены, туристы, а еще он очень нравится девушкам, что, между прочим, создает проблемы их юношам. Не все из них могут похвастаться таким совершенным телом и такой тренированной мускулатурой!..
И никому было невдомек, что атлет Костя по-прежнему любил в домашней обстановке играть в маленькую девочку Катю. Его платья подросли вместе с ним, но оставались все такими же детскими, в оборочках и кружевах. Катя-то ведь остается маленькой девочкой!..
Со скульптурой оказалась связана и еще одна история.
Один из учеников того скульптора, робкий молодой человек, склонный к черной меланхолии, влюбился в Костю. И однажды у них состоялся по этому поводу деликатный разговор.
– Ты особенный!.. – сказал этот молодой человек Косте. – Я чувствую в тебе что-то такое, чего нет у других. Ты ведь и правда похож на Давида. Есть у вас что-то такое, общее… А Микельанджело, он ведь…
– Я знаю. – мягко сказал Костя. – Может быть, во мне и есть какие-то особенности, хотя я не считаю возможным рассказывать о них. Но в том, что ты имеешь в виду, у меня с Микельанджело нет ничего общего.
– Вот как… – пробормотал ученик скульптора.
– Может быть, не стоит так расстраиваться?.. – предложил ему Костя. – Ты попробуй наоборот.
– Наоборот?.. В каком смысле?..
– Ну, ты хочешь найти особенного юношу. Ищешь и не находишь, как я понял. Но, может быть, стоит поискать особенную девушку?.. Не девочку в мальчике, а мальчика в девочке?..
Ученик скульптора посмотрел на Костю изумленно.
– В таком ключе я никогда не думал… – пробормотал он.
– А ты подумай. Ты же творческая личность. И, значит, способен на многие преобразования.
Ученик скульптора подумал.
И не так скоро, как в свое время Семен Затулин, но все-таки увидел особенную девушку, с тонкой тайной глубоко в душе. Он помог ей раскрыть эту тайну, и раскрылся навстречу ей.
Не все у них было гладко. Счастье их было трудным.
И все-таки это было настоящее счастье.
Впрочем, и это тоже – совсем отдельная история.
8
Незадолго до шестнадцатилетия с Аней случилось чудо. По крайней мере, она это восприняла именно так. К тому времени на ее личном литературном сайте было уже несколько десятков рассказов, сказок, историй. И еще появились рисунки, сделанные самыми разными художниками, которые просто присылали свои работы Ане.
И вот однажды Аня получила удивительное письмо.
«Мое издательство детской литературой до сих пор не занималось. – писал ей кто-то. – Но у меня есть дочь десяти лет, которая тоже мечтает стать издателем. Она прочитала все рассказы и сказки, опубликованные на Вашем сайте, и категорически потребовала от меня, чтобы я издал их отдельной книжкой. Таким образом, я готов подписать с Вами договор. Образец высылаю в прицепленном файле. Просьба прочитать, высказать свои замечания и встречные предложения. Чем быстрее мы начнем – тем лучше. Дочь меня терроризирует ежедневно…»
Аня поделилась этим сногсшибательным для начинающего автора известием с родителям, и Дмитрий Борисович помог ей разобраться во всех хитросплетениях договора.
Он был подписан.
Весной Ане исполнилось шестнадцать, а уже летом книжка вышла, и появилась в магазинах.
Со дня отъезда Кати прошло четыре года…
9
Это было то самое лето, когда Косте исполнилось семнадцать. В мраморе он восхищал девушек всей Европы, а живой вызывал самый горячий интерес всех местных девушек.
Но ни с кем из них он не перешел грань дружеских отношений, и не собирался переходить. Он мог думать только об Ане.
Они по-прежнему общались с ней без слов, на грани полусна, мечтая друг о друге, но Костя не решался, почему-то, просто отправиться к ней в гости.
И вот наступил день, когда один за другим произошли два замечательных события.
Сначала Костя встретил Марину.
Он шел по скверу, думая о чем-то своем, а Марина сидела на лавочке с каким-то юношей, классическим «очкариком», и тихо с ним разговаривала.
Костя бросил на нее мимолетный взгляд и кивнул ей, не сбавляя шаг.
Но Марина вдруг догнала его и остановила.
– Привет, Костя… – смущенно сказала она. – Как ты вырос! Возмужал.
– Ну, куда деваться!.. – развел руками Костя. – Приходиться расти!..
– Я.. Это.. Я вот что хотела сказать… – заговорила Марина, жгуче покраснев. – Ты не думай обо мне плохо, хотя я плохая, конечно… Я не стою того, чтобы… В общем, Саша… Вон он, ждет меня.. Он такой хороший, что думает, что и все кругом только хорошие.. Дурачок такой… И я просто все время с ним, чтобы.. Ну, чтобы никто не посмел сделать ему какую-нибудь гадость… Как я тебе когда-то… И Гордону… Я ведь пыталась просить у него прощения… Ну, после того… А он даже не захотел со мной разговаривать… Я ведь вижу тех, кто способен на гадости, потому что… Потому что я сама на них способна…
И Марина шмыгнула носом. Глаза у нее покраснели.
Она замолчала, затеребив свою юбку-колокол. И Костя подумал, что она стала очень красивой. Другой красотой, не той, которая у нее была когда-то.
– Ладно, я пойду… – пробормотала Марина.
– Подожди! – остановил ее Костя. – Ты молодец. Вот. И ты вовсе не плохая. Раз ты понимаешь все то, о чем говоришь. Мне кажется, твой Саша очень ценит тебя. И любит!
– Правда?.. Ты на самом деле так думаешь?..
– Я не просто так думаю – я вижу. И еще я вижу, что вы – вместе. Вот и будьте вместе и дальше.
– Спасибо!.. Спасибо, Костик!.. – пролепетала Марина.
– Да за что?.. Вот глупости!.. Я просто сказал тебе, как есть.
И Костя пошел дальше.
А Марина побежала к своему Саше.
Костя шел по аллее, глубоко задумавшись. Вот ведь как вышло!.. Вот как Марина изменилась. И, стало быть, изменились все ее вероятности. Тех, которые она увидела тогда в его глазах, больше нет. А какие есть?.. Этого пока никто не знает. Ведь она создает их сама, каждым своим шагом.
Костя подумал о Саше, которого Марина так старалась уберечь от посторонних гадостей. Так мамочка старается уберечь от всякой житейской грязи свое дитя…
Что-то кольнуло при этом в сердце Кости. Ему вспомнилась одна новогодняя ночь, когда на него навалились безмерная усталость и одиночество…
Костя грустно улыбнулся сам себе и покачал головой. Нет, теперь он не будет поддаваться чувству обиды и одиночества. Обид нет. И быть не может.
К тому же он не одинок. У него есть мама, Григорий, маленькая Наташка, которая с каждым днем становится все интереснее. С ней уже можно разговаривать о разных вещах!..
И у него есть Аня. Пусть не рядом, пусть где-то, но он знает, что она думает о нем. А она знает, что он всегда думает о ней…
То есть она думает о Кате, разумеется. Но это не важно. Когда-нибудь наступит время, и она узнает. Она узнает…
И все-таки, очень интересно, как она живет сейчас?.. Ей ведь уже шестнадцать. И, значит, она уже взрослая девушка...
Костя вздохнул и огляделся. Где это он?.. Это не то место, к которому он направлялся. Очевидно, углубившись в свои мысли после неожиданной встречи с Мариной, он свернул в другую сторону.
Случайно, конечно. Совершенно случайно…
Ладно, не беда. Небольшой крюк по такой погоде только добавит удовольствия прогулке.
Костя огляделся. В какую сторону лучше повернуть сейчас?..
Рядом старушка продавала большие красные яблоки. Очень красивые. Интересно, вкусные?.. Или не очень?.. В открытой палатке рядом со старушкой неимоверно рыжая девчонка торговала детскими книжками. Костя машинально пробежался по обложкам взглядом.
И тут же его взгляд за что-то зацепился. Костя подошел к палатке поближе и оглядел книжки еще раз, намного медленнее.
Что, что это?!..
Костя моргнул и взял книжку в руки.
Какая странно знакомая картинка на обложке! Улыбающееся лицо, сияющие глаза, соломенная шляпка, ярко-алое платье, все в оборках и белоснежных кружевах, с кружевной белоснежной тесьмой по подолу, с пышными рукавами почти до локтей, и белым поясом, завязанным сзади на талии большим бантом… А рядом – два маленьких белых козленка с бантиками в забавных кучеряшках. И куклы, сидящее за чаепитием, и чуть поодаль – тележка, на которой, очевидно, куклы приехали на эту полянку у пруда…
Сердце Кости застучало в груди гулко-гулко, руки задрожали, а в глазах потемнело настолько, что он никак не мог разобрать фамилию автора на обложке книжки.
Вот, вот, все прошло. Что тут написано?..
Анна Звонарева.
«Солнечная девочка».
Это название. А вот подзаголовок: «Истории и сказки для маленьких и больших.»
Трясущимися руками Костя открыл книжку.
И прямо ему в лицо ласково и немного смущенно улыбнулась Аня.
Костя закрыл глаза.
Открыл.
Опять закрыл.
Открыл.
Аня!.. Она!.. Все еще здесь! Никуда не исчезла!..
Как она выросла! И стала просто необыкновенно красивой…
Чувства Кости взвихрились, как смерч, и вокруг что-то разбилось на самые мелкие осколки. Тут же пахнуло свежим воздухом, и в голове возникла потрясающая ясность.
«Что это я тут стою?..» – подумалось Косте. – «Мне же надо ехать! Прямо сейчас! В Дубравку. К Ане!.. Почему я раньше до этого не додумался?..»
– Это очень хорошая книжка. – сказала рыжая продавщица. – Купите младшему брату. Или сестре.
– Точно! – воскликнул Костя. – Давайте все, сколько осталось!.. Мы ее все будем читать!..
– Ой, а их всего две и осталось… – огорчилась продавщица. – Ее очень хорошо покупают. Детям нравится. А взрослые как откроют, так прямо и замирают, как вкопанные. Многие даже пропускают свой автобус. Остановка-то вон она.
– Я не пропущу!.. – твердо сказал Костя, крепко сжав книжки в руках.
Глава двенадцатая
Кода
Аня проснулась в своей мансарде ранним утром, когда окно едва-едва окрасилось розовым светом. Спросонок она прислушалась, ожидая обычного утреннего лагерного гомона – криков, визгов, смеха, топота ног, бренчанья котелков и ложек – но тут же спохватилась и засмеялась сама над собой.
Какой такой лагерь?!.. Она же опять дома, вернулась вчера из «Эдельвейса» на целый день раньше. Не могла больше терпеть! Вдруг неимоверно захотелось домой!..
Да, в туристском лагере, конечно, было прекрасно, но дома еще лучше! Ведь прекраснее Дубравки нет места на земле!..
О, какой знакомый ритм!..
Аня вскочила с постели и запрыгала в диком танце по теплым доскам пола, повторяя:
– Прекраснее Дубравки нет места на земле!.. Прекраснее Дубравки нет места на земле!..
– Ну вот, негритянские танцы снова в самом разгаре!.. – послышался голос мамы.
– О, мама, у нас там было целых три негра. То есть афроамериканца!.. – воскликнула Аня, останавливаясь.
– Ну, им-то загорать бесполезно! – сказала Дарья Петровна. – Они и так загорелые навсегда. И ты тоже теперь – сплошной шоколад!.. Тебя там никто не пытался съесть?..
– Ели!.. – засмеялась Аня. – Но только на расстоянии, исключительно одними глазами. Большего им не дозволялось.
– Бедные страдальцы!.
– Ах, мама, мы все там так загорали и купались. – махнула рукой Аня. – В натуральном виде. У нас в лагере был просто настоящий Эдем. В смысле рай!..
– А как насчет дерева добра и зла?.. И змея-искусителя?..
– Пресмыкающихся и разных гадов мы к себе не пускали!.. И дерево добра и зла мы заменили деревом познания и дружбы. Вот.
– Ну и прекрасно!.. Завтрак на столе. А я помчалась. На работу пора.
– Папа уже ушел?..
– Еще час назад. Ну, пока, лапонька!.. Не скучай тут без нас.
– Постараюсь. У меня запланировано много развлечений. Надо разобрать почту, распаковать сувенирчики, постирать, прибрать… И т.д., и т.п.!
– Ну, трудись, трудись!..
Дарья Петровна ушла.
Аня сладко потянулась и любовно оглядела мансарду. Ах, разве может быть на свете что-то лучше родного дома?!..
Она накинула легкий сарафан и спустилась вниз. Сначала надо позавтракать, потом глянуть, как там куры, Хрюндель и, разумеется, Маврик с Манюней.
Маврик с Манюней чувствовали себя прекрасно, правда, приветствовали Аню уж очень экспрессивно. Они подпрыгивали, блеяли и как-то забавно тыкались Ане в руки мордочками и рожками.
– Что, что такое?.. Что с вами?.. – даже слегка растерялась Аня. – Ведете себя, как малые детки!.. Может быть, вам еще и бантики повязать, как когда-то?..
Маврик и Манюня заблеяли еще громче.
– Ага! Я попала в точку!.. – засмеялась Аня. – Только тебе, Маврик, придется бородищу твою состричь. А то с бантиком ты будешь выглядеть очень странно!..
Маврик расстался с бородой без всякого сожаления. А когда Аня повязала своим подопечным бантики, они принялись разглядывать друга друга и блеять уж совсем громко.
– Какие вы у меня хорошенькие! Хоть и совсем взрослые, но такие милые!.. – пробормотала Аня сквозь набежавшие слезы.
Ей отчетливо вспомнилось точно такое же утро шесть лет назад, когда она увидела Маврика и Манюню впервые. Какие они тогда были хорошенькие!..
Какая Катя была тогда хорошенькая!..
Ах, где же она?.. Где она?.. Она как будто бы где-то совсем рядом, но почему-то не едет в Дубравку! Ну почему?.. Почему?.. Неужели еще не пора?..
Аня замерла.
В душе ее родилось радостное предвкушение.
Маврик и Манюня посмотрели на нее многозначительно и мекнули дуэтом. А потом повернулись и побежали со двора к калитке.
Пробежали немного.
Остановились.
Оглянулись разом.
Снова мекнули.
Мол, что ты стоишь?.. Пошли скорее!..
– Что?.. Что такое?.. – прошептала Аня. – Что вы хотите мне сказать?.. Неужели вы хотите сказать, что?..
Маврик и Манюня только вновь мекнули в ответ, а потом Маврик ловко откинул рогами крючок, и они с Манюней помчались вперед уже не оглядываясь.
Аня побежала за ними.
На половине дороги к пруду они так припустили, что Аня отстала от них безнадежно.
А когда она добралась до той самой лужайки у пруда, где они когда-то впервые встретились с Катей, Маврик и Манюня, уже не с меканьем, а с какими-то безумными взвизгиваниями прыгали вокруг стройного мускулистого юноши, которого Аня здесь раньше никогда не видела.
– Ну что вы, что вы.. – говорил им юноша глубоким голосом. – Все, все успокойтесь. Я приехал, приехал. Так что ведите себя прилично! Как послушные, воспитанные козлята!.. Хотя вы уже и взрослые давно.
Аня остановилась, прерывисто дыша. Сердце едва не выскакивало у нее из груди, и отнюдь не только из-за бега.
Маврик и Манюня наконец успокоились, и сели у ног юноши, как сторожевые собаки.
Все трое посмотрели на Аню.
У Ани рябило в глазах, а в голове звенело.
– Привет!.. – тихо сказал юноша. – Я тут совсем новенький сейчас. Меня зовут Костя. И всегда так звали. Но когда-то, несколько лет назад, все называли меня…
Юноша вдруг тоже смутился, покраснел, и повторил еще тише и медленнее:
– Все называли меня…
– Катя!.. – закричала Аня. – Боже мой! Катя!..
Она рванулась вперед и подбежала к Косте совсем близко.
Не осознавая, что делает, она принялась гладить Костю по лицу, по рукам, по плечам, бормоча:
– Ну конечно!.. Конечно!.. Я уже давно догадалась!.. Только не признавалась самой себе!.. И локон, твой локон. Он у меня в шкатулке… Какая… Какой ты теперь!.. Совсем другой! Но все такой же!.. Твое лицо. Твои глаза. Все, все точно такое же!.. Точно такое же!..
Не выдержав, она разрыдалась, крепко обняла Костю и спрятала свое лицо у него на груди.
Костя обнял ее бережно, и от рук его по всему ее телу стал распространятся жар.
– Твои руки! Катины, Катины руки.. – прошептала Аня. – Ни у кого нет таких рук!.. Как я мечтала о них!.. Как я ждала тебя!..
– Я уже здесь… – прошептал Костя, едва прикасаясь губами к Аниному ушку. – Я здесь. Ожидание кончилось…
– А где.. А где Катя?.. – прошептала Аня, не поднимая головы. – Она тоже здесь?..
– Она всегда здесь. Всегда со мной! Вот, послушай!..
И Костя, подняв лицо Ани, поцеловал ее в щеку.
«Привет!..» – тут же услышала Аня звонкий и такой знакомый голосок.
– Привет, Катя!.. – машинально ответила она. И тут же воскликнула: – Что это?.. Как ты это делаешь!?..
– Это Катя. – спокойно ответил Костя. – Ты же слышала!.. Это Катя и это я.
– Да, да, я понимаю!.. – прошептала Аня, стискивая Костю изо всех сил. – Я понимаю!.. Катя, моя Катя. Ты здесь наконец-то!..
– Ничего себе! – улыбнулся Костя. – Вот это сила!.. Ты меня просто раздавишь сейчас!..
И он нежно провел руками по Аниному телу. Сверху вниз. И снизу вверх. Аню еще сильнее обдало жаром. Она тут же ослабила объятья.
– Какие руки! – вновь пробормотала она. – Катины, Катины руки. Ни у кого нет таких рук!..
Она посмотрела в глаза Кости, чуть приоткрыв губы.
И Костя наклонился и поцеловал ее в губы.
Это был их самый первый поцелуй. И вообще первый для них обоих. Потому что ни с кем они до этого не целовались вот так.
Как им было сладко!.. Как им было хорошо!.. Поцелуй длился целую вечность, и вся эта вечность, от края и до края, была наполнена неимоверной, невероятной сладостью.
А когда они сделали маленький перерыв, чтобы перевести дух, Аня почувствовала, что ей что-то мешает.
Она опять взглянула в глаза Косте, и он, чуть наклонившись, взял ее сарафан за подол, и потянул вверх. Аня подняла руки, чтобы ему было легче снять его.
Сарафан упал на траву.
Маврик и Манюня тактично удалились в дубраву.
– Какая ты!.. – глядя на Аню блистающими глазами, сказал Костя.
– Какая?..
– Красивая!.. Удивительная!.. Невероятная!..
– Кто из нас двоих невероятней, интересно?.. – улыбнулась Катя.
И помогла Косте освободиться от его собственной одежды.
Она легла рядом с сарафаном.
– Ну вот! Ты тоже теперь совсем голенький!.. – с необыкновенным чувством сказала Аня. – Справедливость восторжествовала!..
Они опустились на траву рядом с одеждой, и принялись нежно гладить друг друга, едва прикасаясь губами к губам.
– Никто не придет сюда?.. Никто не помешает нам?.. Как ты думаешь?.. – спросила Аня.
– Никто не придет! – твердо сказал Костя. – Это наше собственное место, и никто не посмеет нам помешать!..
– А ты больше не уедешь?.. Не потеряешься?.. – встревожилась Аня.
– Я уже нашелся!.. – успокоил ее Костя. – И больше не собираюсь теряться!..