Текст книги "Путь к славе (СИ)"

Автор книги: Даниил Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2

Капитан Алексей Кудасов напряженно вглядывался вперёд. Ведь на грунтовой проселочной дороге, в осеннюю распутицу раскисающую до состояния густой и практически непроходимой жижи, послышался отдаленный гул моторов… До осенней распутицы далеко – а пока на земле «Червонной Руси» по-летнему тёплое солнышко прогревает воздух градусов до двадцати. И по грунтовке могут не только танки пройти, но и автомашины с пехотой, и мотоциклы, и даже легковые авто.

Всего-то с полчаса назад красноармейцы Кудасова воочию наблюдали воздушный бой, неожиданно обернувшийся полной, безоговорочной победой «Сталинских соколов». Как же оглушительно громко кричали «УРА!» воодушевленные успехом «ястребков» бойцы… Мощные взрывы в небе, шипение реактивных снарядов! И ощутимая за километр дрожь земли под ногами от ударов многочисленных полусоток… Бомбы, что должны были продавить оборону потрепанной мотострелковой бригады, рухнули в стороне, мимо цели. И очевидно, немцы не рискнули идти в лобовую атаку на шоссе – все же позиции двух уцелевших батальонов крепят не только остатки артдивизиона и дивизиона ПТО, но и полнокровный батальон 5-й легкотанковой бригады полковника Катукова. Штук тридцать «бэтэшек» закопанных в землю позади позиций мотострелков… Такую силу в обороне взять непросто – а после первых, самых страшных налётов германской авиации, удары с неба стали послабее и не такими частыми. Ну, если под частотой налётов понимать именно успешные, состоявшиеся бомбежки… Как понимал на своём ротном уровне капитан, германцы также понесли значительные потери в воздушных боях. Но в отличие от ВВС РККА не имели достаточных резервов, чтобы и далее удерживать абсолютное превосходство первых дней.

Но немцы умеют ведь не только в лоб бить… Выделяя из состава крупных соединений небольшие мобильные группы – до роты танков и роты мотопехоты на грузовиках, батарею ПТО с тягачами и несколько мотоциклов разведки – они бросают эти крепкие кулаки в обход очагов советской обороны. Разведывая второстепенные грунтовки, проходимые для техники… И сбивая недостаточно сильные заслоны. Как в поговорке – рвётся там, где тонко.

Вопрос в том, насколько крепок заслон на участке капитана?

Поредевшую на добрую треть роту (первые бомбежки были самыми страшными) Кудасов разделил на два полнокровных взвода – по числу оставшихся в строю лейтенантов. А их опорные пункты расположил по обе стороны от грунтовки. Сама дорога на их участке была заминирована тройкой противотанковых, тщательно замаскированных мин – все, что осталось у сапёров… Впрочем, это не так и мало.

Красноармейцы сумели выкопать не только стрелковые ячейки, но и связующие их ходы сообщений, пулемётчики подготовили запасные позиции. Пулеметов-то у Кудасова солидно! Два станковых «Максима» и четыре ручных «Дегтярева», ДП-27. Вот средств борьбы с танками нет – не считая нескольких связок ручных гранат, что раздали самым крепким, тренированным красноармейцам, назначив их «истребителями танков»… Звучит, конечно, очень гордо! Ещё бы добавить бойцам что-нибудь посущественнее громкого названия и тяжёлой, но не слишком эффективной гранатной связки…

Нет, на самом деле все не так и плохо. Примерно за километр от роты Кудасова в небольшом леске у дороги развернута засада. Целых две «бэтэшки» и один пушечный, радийный броневик БА-10! Моща-а-а… Правда, есть ещё немного пехоты в прикрытие – остатки раздерганного на отделения третьего взвода, двенадцать человек с ручным «Дегтяревым» под командой старшины Андрея Пархоменко.

Много они там навоюют с единственным ДП-27? Впрочем, мотопехотинцы нужны танкистам для боевого охранения в ночную пору…

Конечно, не велика у засады сила – но все же это самая боеспособная часть «заслона», которым лишь номинально руководит Кудасов. На самом деле танкисты сами по себе – но небольшую группу бронетехники они вполне способны уничтожить ещё на подходе. А более крепкую попробуют внезапно обстрелять и уйти – сообщив по радиосвязи о крупных силах противника и запросив помощь… После чего, пользуясь преимуществом в скорости, быстрые танки и броневик должны отступить к позициям роты, где займут заранее вырытые под них капониры.

Почему бы броне сразу же не встать вместе с мотопехотой? А потому что командир 5-й бригады, полковник Катуков решил адаптировать опыт советских танковых засад, что успешно сработали против итальянских фашистов у Гвадалахары… И ведь действительно – обстрел танковой колонны в уязвимый борт куда предпочтительнее лобовой схватке с этими же танками, уже развернувшимися в клин и готовыми к бою.

Жаль только, что лесков и посадок в окрестностях шоссе, ведущего от Станиславува к Стрыю не так и много – не Смоленщина и не Брянщина все-таки. И даже не Карпаты у Трусковца! И не столь они густы, местные посадки, чтобы скрыть от глаз разведчиков и авиации хотя бы танковую роту…

В принципе, решение с засадой вполне толковое. Но по совести сказать, капитан был совершенно не против, если бы немцы на их участке вообще не появились бы!

Однако же негромкий рокот моторов, что послышался издали на дороге, не смолкает, а наоборот, лишь набирает силу… Сердце комроты зашлось в нехорошем предчувствии, но Алексей быстро взял себя в руки. Танковые пушки молчат – значит, разведка.

И разведка вполне посильная для поредевшей роты…

– Приготовиться к бою! Без команды огонь не открывать, лишний раз не высовываться! «Максимы» – огонь ВООБЩЕ не открывать без отдельной команды!

Дружно защелкали затворы трехлинеек, а в имеющиеся на руках «эргэдэшки» бойцы принялись вставлять запалы. Люди волнуются, у кого-то с непривычки дрожат пальцы – и наверняка есть те красноармейцы, кто в душе завидует расчётам станкачей! Но громоздкие станковые пулеметы с их массивными щитками и крайне уязвимым кожухом водяного охлаждения – лакомая цель для бронетехники и «машиненгеверов» врага. И в тоже ровный бой, хорошая прицельность и кучность стрельбы «Максима» дают в столкновение с вражеской пехотой огромное преимущество при умелом использовании станкача. Расчёты в роте Кудасова готовились на совесть – бойцы надёжные, подготовленные, в драке не подведут.

А потому и не стоит их засвечивать раньше времени…

Все более явственное тарахтение приближающихся моторов напоминало капитану мотоциклетное – и слух ротного не подвёл. Вскоре на дороге действительно показались мотоциклы… Немцы проехали ещё немного вперед прежде, чем заметили свежевырытые окопы и плотно утрамбованные земляные брустверы. Капитан надеялся, что вражеская разведка подойдет поближе к молчащим окопам – убедиться, заняты они или нет…

Но германцы не оправдали его ожиданий. Два мотоцикла тотчас круто развернулись на грунтовке и покатили назад – а экипажи оставшихся спешились и залегли в траве метрах в четырестах от опорников. Далековато для прицельной стрельбы – да ещё и трава мешает разглядеть противника… Алексей предположил, что фрицы будут просто наблюдать за траншеями – не высунется ли где красноармеец, не покажется ли над бруствером голова в каске?

Сам-то капитан следил за противником сквозь небольшую фронтальную бойницу в бруствере – и потому не пропустил момент, когда со стороны немцев взвился невысокий дымный столбик, совпавший с едва слышимым хлопком. И только секунду спустя сверху послышался протяжный свист небольшой, 50-миллиметровой мины…

– Вот ведь твари!

Кудасов в сердцах ругнулся, после чего негромко повторил приказ:

– Передайте по цепочке – без команды не стрелять! Из окопов не высовываться! У фрицев снарядов кот наплакал, переждем…

Ротный был прав лишь отчасти. Снарядов у мотоциклистов действительно не так много – но немцы и не думали их экономить. Нет, разведка начала сыпать мины густо, часто, по три штуки за десять секунд! Несколько пристрелочных «огурцов» (а мина «Granatwerfer 36» действительно похожа на перезревший огурец, разве что хвостовое оперение выдаёт в ней боеприпас) легли перед окопами, затем на удалении позади. И с каждым вроде негромким хлопком разрыва жмущиеся на дне ячеек бойцы ощутимо вздрагивают… Людям кажется, что снаряд, падающий сверху с выматывающим душу свистом, летит именно в их ячейку!

Капитан стиснул кулаки от бессильной злости так крепко, что побелели костяшки. Немцы беспрепятственно расстреливают позиции его роты – но пока он ничего не может с этим поделать! По крайней мере, для точной, результативной стрельбы из винтовок расстояние слишком велико… Пусть прицельная планка трехлинеек и выставлена на триста метров – но на этой дистанции мушка уже целиком закрывает собой цель. По бегущим, ростовым мишеням ещё реально целиться «под каблуки», оставляя над плоскостью мушки и целика крошечный зазор «в волосок». Но когда противник залег и его практически не видно в траве…

Очередная партия мин начала рваться у самых траншей, на бруствере – и, наконец, одна залетела точно в стрелковую ячейку. После негромкого хлопка подрыва раздался резкий, пронзительный вскрик…

– Твари!

Кудасов зло сплюнул, после чего хрипло приказал:

– Расчёты Антюфеева, Захарова – огонь по врагу! Бейте короткими, попробуйте достать мотоциклы! Пусть подергаются, твари!

– Есть!

Маскировка летела напрочь – но смысл и дальше прятаться, когда звонкий крик раненого бойца засветил присутствие красноармейцев на позиции? Да и немцы теперь уже точно не подойдут ближе… «Дегтярёвы» в руках тренированных пулемётчиков дружно ударили короткими очередями, нащупывая врага. Ориентиром бойцам служили низенькие, едва заметные столбы дыма, поднимающиеся над миномётной трубой при каждом выстреле… А также верхняя часть германских мотоциклов. Немцы скатили «цундаппы» в канаву у дороги, но целиком их спрятать не смогли…

Оба расчёта довольно быстро нащупали цели – звонко, отчётливо различимо даже на расстояние звякнул металл, потом ещё раз и ещё. Это Матвей Антюфеев старательно бил в мотоциклы; Захаров же открыл огонь в сторону миномётчиков – и вскоре послышался приглушенный вскрик… После чего в ответ ударили два скорострельных «машиненгевера».

Пожалуй, что расчёты «Дегтяревых» спасло только то, что стреляли они из бойниц в бруствере, по примеру командира. Густые очереди МГ-34 вспороли земляной гребень и срезали его верхушку, довольно метко ответив по вспышкам ДП-27 – однако обошлось без потерь. Разве что ком сорванной пулей земли больно врезал в глаз второго номера из расчёта Антюфеева… Но ком земли не пуля – да и глаз не выбило, залечат. А старшина – рослый, крепкий сверхсрочник из-под Минска – справится с пулеметом и в одиночку.

– Захаров, Антюфеев, меняйте позиции! Старшина Климов… Открыть огонь по врагу!

Конечно, капитан крепко рискнул, вводя расчёт «Максима» в бой уже сейчас – но неожиданно зубастую разведку немцев просто необходимо заткнуть. А то какое-то отделение фрицев (неполное!) смеет в одну калитку выбивать первую роту 172-го стрелково-пулеметного батальона! Понятно, что оборону мотоциклисты не продавят – но как будут воевать бойцы, столкнувшись с основными силами немцев, если сейчас не могут справиться с передовым дозором?

Все эти мысли промелькнули в голове ротного в считанные секунды; не дожидаясь, когда старшина Климов взгромоздит «Максим» на бруствере, Кудасов подхватил автоматическую винтовку АВС-36. Последняя – оружие в войсках новое, большинству бойцов непривычное. Мотострелки получили по две штуки на взвод – но отделенный Пантелеев из третьего взвода был сильно контужен разрывом «полусотки», и его «автомат» взял себе сам командир роты.

Алексей Кудасов окончил Рязанское пехотно-пулеметное училище имени Ворошилова. Там простого деревенского парня, выросшего на берегу живописной речушки Мучкап и отучившегося в деревенской школе семь классов, на совесть учили владению стрелковым оружием, штыковому бою. С трехлинейкой курсанты едва спать не ложились, выпуская по сотне патронов в месяц; на уровне хорошо подготовленных пулеметчиков освоили ДП-27 и станковый «Максим». Удивительно, что в дальнейшем табельным оружием командиров становились лишь «наганы» или пистолеты ТТ – ведь они же были самыми подготовленными стрелками в ротах! Конечно, командир действительно должен быть умелым стрелком и владеть любым оружием – и бойцов обучить, и при случае заменить тех же пулеметчиков.

Но вопрос к табельному оружию оставался открытым… Впрочем, для себя капитан закрыл его, взяв автоматическую винтовку выбывшего отделенного – а крепкая подготовка в училище сыграла ему хорошую службу. Плотно утопив приклад «АВС» в плечо и уложив ложе винтовки на бруствер, капитан сдвинул прицельную планку на четыреста метров – и открыл огонь… Без суеты, тщательно целясь под вспышки пламени на раструбе вражеского пулемета, он выпустил один за другим восемь патронов в режиме полуавтоматического огня. Пули ударили в землю, а затем засвистели в опасной вблизи от вражеского расчёта, обозначившего себя густыми очередями! Что впрочем, стали какими-то суетливыми, неточными – стрельба капитана явно нервировала германцев…

Пулеметчики было задергались, попытались сменить позицию – но вдруг звонко лязгнула каска второго номера! Сильная винтовочная пуля угодила точно в лоб неосторожно приподнявшегося Ганса… Он был родом из нижней Саксонии, родился в богатом и древнем Ганновере – и считался грамотным, старательным зольдатом. Образцовый ариец Ганс имел все шансы выбиться в унтер-офицеры – а там, быть может, подняться по служебной лестнице и повыше.

Но его жизненный путь оборвал простой русский мужик из глухого Мучкапа…

Когда стреляешь по врагу в ответ, страх куда-то уходит – но порой именно страх хранит нас от гибели. Капитан чересчур увлекся стрельбой с одной точки, обнаружил себя – и очередь второго МГ-34 ударила в бруствер у самой бойницы! Лишь почувствовав тяжёлый удар в земляную стенку (что тяжёлые маузеровские пули вполне могли и пробить), Кудасов нырнул на дно ячейки… Вовремя – очередная пуля влетела точно в бойницу и ударила в заднюю стенку окопа. Алексей ошеломленно, испуганно охнул, невольно перекрестившись – так в детстве крестился его дед, стоически принимавший один за другим удары судьбы. Сейчас же смертный холодок обдал спину самого ротного – всего миг отделял его от верной гибели!

Боевой задор капитана заметно поостыл – но это было уже неважно. Он сделал главное – отвлек вражеских пулеметчиков от расчёта «Максима», поднявшего станкач на бруствер на левом фланге. Мерный, такой знакомый (буквально родной!) рокот станкового пулемета прорезал воздух, отвечая на рев «машиненгеверов»; ровные строчки пуль потянулись в сторону второго германского расчёта… А секундой спустя «Максим» поддержали расчёты «Дегтяревых».

Немцы замолчали – если кто из германских пулеметчиков и уцелел, то теперь распластался на земле, старательно в неё вжавшись. Хотели землицы «Червонной Руси», херры колонизаторы? Ну, так вы её получите – на метровой глубине, правда, исходя из роста и ширины плеч… Выручая камерадов, уцелевший миномётчик бросил одну за другой две дымовых шашки. Над землёй быстро заклубилась серая, густая завеса, мешающаяся целиться расчётам Кудасова.

– Прекратить огонь! Ждите, они сейчас мотоцикл завести попробуют – ударим на звук!

Ротные пулеметчики послушно перестали стрелять, внимательно вслушиваясь. Однако немцы оказались хитрее – понимая, что рев движка «цундаппа» их выдаст, двое уцелевших фрицев аккуратно отползли назад, к промоине, что оставила талая вода… Последняя давала какое-никакое укрытие – единственное на ближайшие метров триста! Хотя мотоциклисты и понимали, что в узкой щели, оставленной весенним ручьем, сверху их добьёт одна короткая очередь – или метко брошенная граната.

Уцелевший пулеметчик был ранен в руку и не смог перетащить пулемёт за собой; свободной рукой он аккуратно расстегнул клапан кобуры, едва слышимо сняв «Парабеллум» с предохранителя. После чего достал из-за пояса одну из гранат-«колотушек» с длинной, удобной для броска деревянной ручкой, принявшись скручивать с рукояти металлический колпачок… Минометчик же также аккуратно, стараясь не шуметь, передернул рукоятку затвора своего карабина, досылая первый патрон в ствол. После чего немец принялся перевязывать руку раненого камерада.

Однако выручившая германцев дымная пелена также скрыла от мотоциклистов и окопы большевиков. А Кудасов не хотел отпускать вражеской разведки – да и трофеи намечались солидные! Поутихший было азарт драки вернулся, как только собственные пулеметчики прижали германцев. И, сменив магазин «АВС», капитан коротко приказал бойцам из ближних ячеек:

– Шитюк, Семёнов, за мной! Приготовьте «эргэдэшки»!

РГД-33 раздали бойцам ещё до того, как рота отправилась на «второстепенную» позицию – по паре штук на брата. А после команды «к бою» красноармейцы уже должны были вставить запалы… Оба бойца чересчур поспешно, суетливо выбрались из окопов вслед за командиром – и Кудасов негромко одёрнул их:

– Не суететись и не топчите так, словно сохатые во время гона! Немцы нас не видят – хорошо бы, если бы и не услышали… Ступаем осторожно, вслед за мной; завесу обойдём справа, со стороны дороги. Как фрицев заметим, я их огнём прижму, а вы гранаты кидайте! Поняли?

Бледные от волнения бойцы синхронно кивнули – а капитан запоздало подумал, что зря он лезет к волку в пасть. Да и взять с собой стоило целое отделение, а не пару зелёных красноармейцев… С другой стороны, отделение быстрее услышат – а отпускать германцев нельзя, те разведали положение огневых точек.

Опять же, трофеи…

– Ну раз поняли, тогда за мной!

Капитан, старался бежать лёгкой трусцой, пригибаясь – и преодолел три сотни метров минуты за полторы. А бойцы следовали за ним неотсупно, держась за командиром компактной кучкой… Обернувшись, Кудасов зло цикнул на подчинённых.

Но к этому времени дымная пелена уже стала рассеиваться – и уцелевший миномётчик заметил какое-то движение. Грянул чересчур поспешный, неточный выстрел – у фрица не выдержали нервы… А бойцы вместе с командиром дружно повалились в траву.

Вроде бы и разумный план капитана рассыпался в прах с первым же выстрелом противника… Но и отступать под вражеским огнём было не менее рискованно, чем продолжать атаку! Быстро все взвесив, Кудасов нервно облизнул губы:

– Так, братцы, план меняется. Сергей, ты вроде поточнее бьешь, держи «авээс». С предохранителя я уже снял, стрелять будет в полуавтоматическом режиме. Сильно не части – и бей только в ответ.

Красноармеец Шитюк напряженно кивнул, тут же перехватив АВС – и плотно, надёжно утопил приклад в плечо. Капитан одобрительно кивнул, после чего обратился ко второму бойцу:

– Саша, а ты ведёшь беспокоящий огонь в сторону фрицев. Вдвоём с Серёгой прижмете мотоциклистов, пока я их с фланга обползу… Ну, с Богом!

Кудасов принялся уже ползком, по-пластунски продвигаться вперёд; сзади ударил выстрел Семёнова. Но немцы пока затихарились и никак не желали вновь себя выдавать… Алексей прополз еще метров тридцать, потом перехватил одну из имеющихся у него «лимонок». Простая в обращении и сильная граната предназначена для метания из укрытия, в обороне. В атаке же собственные осколки могут добить до гранатометчика… Но капитан был готов рискнуть; ломая свой страх, он подобрался – и рванул вперёд коротким рывком, считая про себя секунды:

– Сто один, сто два, сто три… Падай!

Отдав команду сам себе, Кудасов вновь рухнул в траву, пробежав с десяток метров. Запоздало ударил выстрел заметившего его немца – пуля прошла выше и в стороне. Миномётчик заметил советского командира, но не успел толком взять прицел… В ответ тотчас ударила «авээска» Шитюка, а секундой спустя товарища поддержал Семёнов.

Чуть взбодрившись, капитан прополз ещё пяток метров, дождался третьего (уже третьего!) выстрела Сергея – после чего вновь продвинулся вперёд коротким рывком.

– Шайсе! Швайнехунде!

Минометчик бессильно выругался – из-за свистящих над головой пуль он не смог даже приподняться, чтобы выстрелить. Враг неудержимо, умело подбирался к нему – а мотоциклисты оказались в ловушке неширокой промоины, не имея никакой возможности сместиться из-за огня азиатов… Хуже того, крепко подкованный в руку пулеметчик не проявлял особой инициативы. А судя по шумному дыханию и обильно выступившим на лбу его каплям пота, он вот-вот потеряет сознание! Все же разведчик взял себя в руки; пытаясь переломить ход боя, он схватился за «колотушку» камерада и рванул шнурок запала. М-24 ведь можно бросать далеко и довольно точно – метров до пятидесяти… Но для умелого и точного броска нужно выпрямиться – а как это сделать под пулями азиатов⁈

Минометчик все же сумел довольно далеко метнуть свою «колотушку» с земли – метров на двадцать пять, не меньше. И плюхнулась она всего в пятнадцати шагах от Кудасова, заставив капитана понервничать! Вроде и не очень сильная граната М-24, но рванула крепко. И хоть осколки её легли выше вжавшегося в землю ротного, но сам взрыв его крепко оглушил…

В этот миг чаша весов боя могла качнуться в любую сторону. Миномётчик, внутренне смирившись с тем, что раненого камерада ему не вытащить, намеревался достать опасно приблизившегося русского второй гранатой. А после уйти – ползком, перекатами, короткими перебежками уйти! Вот-вот уже должны подойти основные силы кампфгруппы. А там пушечные «двойки» и сильные снаряды батальонных миномётов помножат большевиков на ноль!

Нужно только сохранить собственную жизнь, чтобы передать камерадам важные сведения о противнике…

Немец приноровился уже к редким, беспокоящим выстрелам русских стрелков. И подгадав момент, когда одна за другой грохнули обе винтовки, приподнялся для более дальнего и точного броска «колотушки»… Он не знал, что красноармец Шитюк Сергей из далёкого Ельца вооружён автоматической винтовой талантливого русского оружейника Симонова. Он не знал, что на стрельбищах красноармеец Шитюк выбивает мишени на твердую четвёрку – и что Сергей обладает хороший реакцией…

И сегодня красноармеец Шитюк не подвёл командира – едва заметив движение в промоине, он мгновенно среагировал повторным выстрелом. Тяжёлая винтовочная пуля ударила в плечо фрица, попытавшегося метнуть гранату… Вскрикнув, миномётчик выронил «колотушку» – но все же смог судорожно оттолкнуть её в сторону, не чувствуя боли от ужаса!

Время горения запала М-24 составляет секунды четыре, а то и все пять. Иногда эта задержка позволяет противнику отбросить гранату от себя – или даже метнуть её в ответ! Но сейчас она выручила минометчика, сжавшегося на дне промоины… А вот не успевшему среагировать так быстро камераду не повезло – осколок родной «колотушки» ударил пулеметчика в висок.

Между тем, немного оклемавшийся Кудасов звонко крикнул:

– Серёга, прижимай гада!

Шитюк послушно выпустил остаток пятнадцатизарядной обоймы по врагу – а капитан, рывком преодолев ещё десять метров, одну за другой метнул обе «лимонки». Одна упала в стороне от промоины – но вторая залетела точно к немцам. И раненый миномётчик уже не смог оттолкнуть от себя ребристую гранату с чугунным корпусом…

Взрывы «лимонок» грохнули нестройной канонадой – и словно вторя ей, вдалеке звонко удалила танковая «сорокапятка». За ней уже слитным залпом хлопнули ещё две пушки, послышалась короткая очередь «Дегтярева»… И вдовесок раздался взрыв противотанковой мины, что саперы расчетливо замаскировали на обочинах грунтовки.

Засада вступила в бой с основными силами кампфгруппы…