Текст книги "Манглабит Варанги (СИ)"

Автор книги: Даниил Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2

Даже вырвавшись из липких объятий кошмара, Роман не перестал видеть пылающего гигантским костром храма, не перестал слышать дикие крики обреченных, сгорающих заживо людей… Битва при Диррахии – и особенно ее концовка – навечно отпечатались в памяти манглабита варанги, и нередко возвращалась тому в ставших привычными кошмарах. Но и они играли свою роль – не позволяя застарелой уже боли притупиться, не позволяя оставить в прошлом гибель отца…

Не позволяя забыть себе слова, данного восемнадцать лет назад…

Так что было бы странно, что в преддверие скорого прибытия в Константинополь Боэмунда Тарентского – сына Роберта Гвискара и участника той памятной битвы – кошмары не напомнили бы о себе. Хотя последняя явь все же отличалась от прошлых, где Роман видел лишь сумбурные обрывки сражения или отдельные его фрагменты.

Этой же ночью он словно еще раз, воочию пережил ту роковую сечу…

Немного успокоившись, Самсон поднялся с ложа, и тут же поморщился от боли: напомнил о себе шрам на левой щеке – метка, оставленная ударившим со спины норманном. Будь тот чуть посмелее да немного искуснее, и мстить за отца никому бы не пришлось. А так…

Битва при Диррахии завершилась очевидным разгромом ромеев. Рыцарская конница Гвискара атаковала их пехотные порядки – и растянутые в тонкую линию токсоты уже не смогли добиться той плотности залпа, что остановила бы натиск конных норманн. Не удержали строя и стратиоты-копейщики, чья фаланга была также непомерно растянута… В прошлом боеспособность ополчения фем поддерживалась регулярными сборами, и ополченцам хватало средств приобрести надежную броню и хорошее оружие. А ведь каждая фема, то есть область в империи, должна была выставить на поле боя десять тысяч воинов, и не только копейщиков, но и застрельщиков, и конных стрелков! И ведь при последних базилевсах македонской династии число фем достигало тридцати… Стоит ли удивляться успехам Никифора Фока в войнах с арабами, Иоанна Цимисхия – в противостоянии с князем Святославом Игоревичем и покорении Сирии и Финикии, а также победах Василия Болгаробойца в Болгарии, Закавказье, южной Италии⁈

Но за последние пять с половиной десятилетий перед приходом к власти Алексея Комнина, империя стремительно разлагалась изнутри. Придворные интриги, козни против наиболее успешных полководцев вроде Георгия Маниака, предательство императора-воина Романа Диогена у Манцикерта… А ведь именно это поражение открыло сельджукам путь в Малую Азию! И все эти годы служивое сословие империи буквально разорялось из года в год все возрастающими поборами, целью которых было лишь очередное обогащение погрязшей в роскоши знати… Многие стратиоты потеряли дома и земли, иные же влачили полунищенскую жизнь, не имея средств не только на новое вооружение, но даже и отремонтировать старое. Стоит ли говорить, что также затратные учения проводились с ополченцами пугающе редко?

Так что серьезное сопротивление на заключительном этапе битвы оказала лишь гвардейская тагма экскувиторов, защищавшая базилевса. Сам Алексей Комнин сражался наравне со своими катафрактариями – и в какой-то момент сечи был атакован сразу тремя норманнами! Императора протаранили копьями, удары которых, однако, пришлись на броню. Но стальные наконечники оружия норманнов не добрались до тела базилевса сквозь ламеллярный панцирь, кольчугу и стеганку… Также бывшему ромейскому стратигу удалось удержаться в седле, несмотря на то, что один таранный удар едва не опрокинул Алексея на землю! Но опытный воин, с пятнадцати лет принимавший участие в военных походах, Комнин сумел зацепиться шпорами за конский доспех – и усидеть; удар второго норманна лишь безрезультатно швырнул базилевса на заднюю луку седла… А вот третий ранил его в лицо – защищенное полумаской, спасшей государя ромеев от смерти. Но все же, получив глубокое рассечение на лбу, базилевс вышел из боя – после в его броне найшли застрявшие копейные наконечники с обломанными древками…

Между тем, подвиг клибанофоров, несших службу в уничтоженной у Диррахия гвардейской тагме, в сущности, спас бежавших ромеев от полного и окончательного истребления.

В том числе и раненого Самсона…

Алексей Комнин, будучи неплохим полководцем и дипломатом, был разгромлен Гвискаром в обеих ипостасях. Но базилевс, вся жизнь которого прошла в борьбе за власть и сражениях бесконечных гражданских войн, умел держать удар. Свою казну он истратил на то, чтобы организовать мятежи в землях Роберта, вынудив того отплыть в Италию. А разорив могилы базилевсов-предшественников, забрав оттуда золотые украшения, император принялся усиленно переманивать норманнов «Хитреца» себе на службу. Последним не заплатили обещанного жалования – и неплохо начавший воевать сын Роберта Боэмунд вскоре был вынужден остановить свое наступление на Константинополь.

Но далеко не все ветераны войска Комнина приняли тот факт, что их ряды пополняются вчерашними врагами. Стычек было немало – и в одной из них принял участие окрепший Роман, на плече которого к тому моменту остался лишь багровый рубец…

– Смотри-ка, идут, скалятся! Своего костра не разожгли, проще запустить ложку в котел стратиотов! Те-то уж не откажут…

Замечание с ненавистью процедил Твердило, чья правая рука, разваленная норманнской секирой едва ли не до кости, еще не зажила. Хотя сам факт того, что такая тяжелая рана не почернела и не начала гнить… Это было чудо! В противном случае предплечье русича пришлось бы просто отсечь, спасая воина от заражения… Микула, сидящий рядом с Романом и Твердилой у костра – в котле над которым уже аппетитно булькает каша со свининой – как обычно промолчал, лишь зло сверкнув глазами. Да и то – обезобразивший лицо шрам варяга отзывается болью при каждом слове. Его оставил удар топора лангобарда, рассекший губы и выбивший передние зубы…

Зато не промолчал Роман – зычно воскликнувший так громко, чтобы его слышали все окружающие, включая и троицу норманн, как раз проходящих мимо костра русичей:

– Глядите-ка, кто идет! Разве я ошибусь, если назову предателей-норманнов трусливыми бабами, падкими на блеск золота⁈ Хотя нет, их бабы ведут себя гораздо смелее – все норманнского войско Гвискара оказалось менее мужественным, чем его жена!

Роман заговорил на греческом – так, чтобы его поняли стратиоты. И те тут же отозвались взрывом злого мужского хохота! Неизвестно, разумел ли кто из троицы норманнов язык ромеев или нет, но они точно поняли, что смеются над ними… И что насмешки начались после дерзкой речь молодого русича, сидящего у ближнего к ним костра.

Недолгая думая, один из троицы викингов (хотя вернее сказать – их потомков) яростно закричал на ломанном греческом, перехватив древко секиры поудобнее:

– Выходи… биться, трус! Покажи себя в хольмганге!

Роман недолго думая поднялся на ноги, подхватив свой щит и топор. А потом усмехнулся – и отложил секиру в сторону, потянув из ножен отцовский меч, подаренный Добромилом сыну на совершеннолетие…

Самсон решил, что впредь будет отнимать жизнь норманнов именно этим даром, прославляя память отца.

– Я-то покажу себя в поединке, а ты, трусливая баба, вряд ли. И когда ты сдохнешь, я сделаю из твоей вонючей туши чучело…

– А-а-а-а!!!

Роману не пришлось долго провоцировать норманна на атаку. Тот бросился вперед с ревом, яростно оскалившись, занеся секиру над головой для сокрушительного удара… Но молодой Самсон ждал этого натиска – может, он и не лучшим образом проявил себя в сече, где удары летели со всех сторон, но мало кто мог бы потягаться с ним в одиночной схватке даже в гвардии! Так что теперь он спокойно стоял на месте, с показательной ленцой опустив щит и меч вниз… Пока враг не приблизился практически вплотную.

Шаг левой ногой вперед! И резко присев, Роман скрутился вправо, выбрасывая правую же руку в точном, выверенном выпаде – а левой вскинув щит над головой! Укол Самсона прошел снизу-вверх параллельно вражескому щиту – и вонзился острием в незащищенную гортань варяга… В то время как его собственная секира уже без особой мощи опустилась на щит русича.

– А-А-А-А!!!

Соратник убитого с ревом ринулся в бой, покуда третий остался стоять на месте, с опаской осматриваясь по сторонам – вдруг кто из стратиотов решится напасть, покуда уцелевший товарищ влез в драку⁈ Однако ополченцы лишь настороженно, с ненавистью смотрели на норманна, все же не спеша нападать. В то время как сам он, заметив сородичей чуть в стороне, призывно взмахнул рукой и надрывно закричал:

– Ролло убили! На помощь!!!

Между тем, Самсон выпрямился – и едва успел увернуться от летящего к голове топора, отпрянув назад. В следующую секунду он принял боек норманнской секиры на умбон – и тут же шагнул навстречу, встретив врага ударом щит в щит! Но сближение требовалось русичу вовсе не для того, чтобы оттолкнуть противника от себя: Роман успел завести клинок за его ближнюю ногу, и рванул меч к себе, рассекая бедро викинга! Еще один прием, доставшийся гвардейцам варанги от ушедших в небытие легионеров… Раненый норманн упал на спину, теснимый щитом гвардейца – и Самсон тут же нанес добивающий удар, пригвоздив раскрывшегося в падении врага к земле!

Но не успел он освободить меча, как щеку Романа пробороздило лезвие секиры третьего викинга… Обескураженный от боли и ведомый инстинктами, сын Добромила отступил, выпустив рукоять клинка – но и третий его противник поспешил и рубанул издалека, лишь зацепив опасного юнца. А нового удара он нанести уже не успел – ибо в голову норманна врезался метательный топорик, брошенный сильной рукой Микулы!

Однако этим столкновение с норманнами не кончилось – ибо довольно большая их группа из дюжины воинов уже устремилась в сторону Самсона и его соратников!

Вот только в этот раз и стратиоты-ромеи не остались в стороне…

В тот день импровизированный хольмганг превратилась в настоящую сечу, унесшую жизни более двух десятков человек. За что Самсон с соратниками был изгнан из гвардии – и сослан императором аж в Малую Азию… Когда-то Роман был уверен в несправедливости базилевса – и только по прошествии времени осознал, в какой тяжелой ситуации оказался Комнин, потерявший собственную армию под Диррахием и преданный союзниками. Каких усилий базилевсу стоило перетянуть на свою сторону воинов заклятого врага – и каких усилий ему стоило удержать ветеранов ромейской рати и норманнских наемников от масштабной резни друг друга! Да еще и наказать уцелевших зачинщиков боя таким образом, чтобы греческое войско не восстало против несправедливости императора…

К слову, Господь не простил Гвискару сожженного вместе с людьми храма. Успешная кампания норманнов в Эпире вскоре была свернута – без лидера в лице Хитреца и обещанного воинам жалования. Ромеи вернули захваченные земли и города без особых усилий. А спустя два года после катастрофы у Диррахия, Комнин наголову разбил ослабевшего Боэмунда, сына Гвискара у Лариссы, вернув норманнам должок! Вот где страстно хотел бы сражаться Самсон… Но Роберт не отступился; он собрал еще одно войско и вновь направил его на Балканы. Герцогу Апулии удалось даже разгромить объединенный флот греков и венецианцев, и занять остров Корфу! Но там его войско настигла эпидемия – умерло около пяти тысяч воинов, лишив рать Гвискара боеспособности.

А на обратном пути в Италию бесславно отступивший Хитрец умер сам…

Прошло несколько лет – и отличившийся в боях с сельджуками Роман (сарацинам он мстил уже за маму!) вернулся в варангу с соратниками-русичами. Плечом к плечу они прошли всю кампанию в Вифинии, прикрывая спины друг друга… За это время гвардейский корпус обновился в очередной раз – в варангу вновь начали вступать вагры, варны, руяне, и прочие бодричи. Ведь языческие волнения в землях полабских славян и борьба за власть после убийства Готшалка, князя Вендской державы, наконец-то завершились смертью узурпатора Круто! Кроме того, тагма варягов пополнялась и за счет урман, свеев и данов. Ведь скандинавы также оправились от войн конунгов-христиан и вольных бондов-язычников, а также гибели войска Харальда Хардрада в Англии. Наконец, тонким ручейком в варангу пошло пополнение и с Руси…

Между тем, ветераны гвардии еще помнили Добромила и его сына – как и то, при каких обстоятельствах Самсон был исключен из их рядов. И потому, вернув гвардейский синий плащ и щит с эмблемой черного ворона, символом Одина, Роман вскоре стал и десятником русичей.

Благо, что возможностей отличиться в гвардии Комнина было предостаточно…

Так, пять лет назад Царьград решил захватить сельджукский эмир и пират Чакан-бей. Чакан когда-то был пленником ромеев, а после и офицером на службе свергнутого императора Никифора Вотаниата. Покинув столицу Восточного Рима после восшествия Комнина на престол, Чакан собрал большое войско сарацин – и захватил Смирну в Малой Азии… После чего повелел пленным грекам строить корабли. И вскоре флот Чакан-бея захватил ряд островов – в том числе Хиос и Лесбос, а затем разбил и посланный против него ромейскую эскадру! Столь серьезная победа открывала дорогу на Царьград – и воинственный эмир начал планировать нападение на столицу…

Хотя он и не имел достаточных сил, чтобы захватить величайший город в мире.

Но понимая это, Чакан-бей обратился за помощью к вождям родственного сельджукам народа – к печенегам, на тот момент кочующим в болгарских землях!

Ромеи называли печенегов скифами, и вели с кочевниками, некогда терзавшими пределы русской земли, тяжелые – и не очень успешные воины. Так, несколько лет назад теснимые половцами печенеги перешли Дунай – и наголову разбили встретившее их ромейское войско. Тогда Комнин собрал еще большую рать – и двинул ее под захваченный «скифами» Доростол, где когда-то был осажден Цимисхием князь Святослав Игоревич… Но печенеги вновь разбили императора – причем Алексей Комнин был вынужден спасаться бегством! В сущности, после всех поражений и потери малоазиатских фем, у Восточного Рима уже не осталось армии, как таковой – так что Чакан действовал наверняка. Он двинул свой флот к Царьграду, в то время как печенеги привели орду к стенам столицы…

Но на свою беду, в этот раз они пригласили с собой в поход и половцев, чем и воспользовался Алексей Комнин. Зная о недавней вражде «скифов» и куманов, он обратился к последним с предложением о мире и союзе, пообещав за это богатые дары. И прежде, чем флот Чакана поспел бы к Царьграду, Комнин дал печенегам бой при Левунионе – в ходе которого половцы изменили, и ударили в спину недавнему союзнику…

Варанга участвовала в том бою. А после – в сражениях с сельджуками Чакан-бея, вначале осадив его сына Галабачу в крепости на острове Лесбос, а затем уничтожив турок при попытке прорваться из замка-кастрона и уйти морем… В этих боях русичи варанги потеряла своего сотника Добрыню – и на его место встал Роман «Самсон», ярко проявивший в последней кампании личное мужество, воинскую доблесть и умение вести ратников за собой.

Так сын Добромила превзошел отца и стал манглабитом варанги…

Но даже после поражения на Лесбосе эмир Смирны не отступился от своих планов! Объявив себя базилевсом (но не захватив Царьграда, потеряв союзников-печенегов и собственный флот!), Чакан-бей заключил союз уже с Конийским султаном Кылыч-Арсланом, выдав за молодого правителя свою дочь. После чего он начал действовать вместе с зятем – чем вынудил базилевса обратиться за помощью к римскому папе Урбану II. Алексей Комнин уже не раз просил великого понтифика о помощи в борьбе с магометанами-сарацинами – и Урбан уже помогал ранее. Так, он отправил небольшой отряд рыцарей на помощь Комнину в битве с печенегами при Левунионе…

Ну а базилевс, вынужденный реформировать войско по образцу европейских феодалов – ведь ополчение стратиотов уже невозможно было собрать! – очень нуждался в рыцарях-католиках. Ведь те могли не только помочь Комнину в войне с турками, но и стать его вассалами-прониарами – получив земельный надел в уцелевших ромейских фемах. Собственно, император уже начал раздавать земли, рассчитывая, что на одного прониара-катафракта придется хотя бы один легкий всадник с луком или дротиками, выполняющий при прониаре роль оруженосца – да несколько вооруженных слуг. И западные рыцари, привычные к системе формирования конного феодального войска, пришлись бы императору весьма кстати…

Вот только Урбан II сумел зажечь европейских рыцарей и феодалов столь страстной речью во франкском городе Клермоне, что те начали готовить собственный Крестовый поход против сарацин! С конечной целью освободить святой город Иерусалим – и Гроб Господень…

Между тем, даже не подозревающий, каким будет масштаб реальной помощи европейцев-католиков на этот раз, Алексей Комнин сумел также разжечь рознь между Чакан-беем – и его зятем, Кылыч-Арсланом. В тайных письмах к последнему базилевс сумел убедить султана, что усиление тестя приведет лишь к тому, что Чакан, так и не завоевав стеммы императора Восточного Рима, сам захочет стать султаном… К примеру – регентом при малолетнем наследнике внезапно покинувшего мир Кылыч-Арслана! И были они столь искусно, проникновенно написаны, что последний поверил в них – и развернул свое войско против тестя! А когда Чакан-бей прибыл на переговоры с зятем, его опоили на пиру – и просто закололи…

Угроза Царьграду со стороны ретивого эмира сельджуков наконец-то отступила! Вот только остановить собирающихся в поход крестоносцев Алексей Комнин не смог бы уже при всем желании…

Глава 3

Покинув свой дом, расположенный в славянском квартале святого Маманта Кесарийского, Самсон неспешно двинулся в сторону ворот святого Романа – ближним к нему воротам внешней Феодосийской стены, защищающей Царьград с суши. Встал он сегодня довольно рано, еще до рассвета – собственно, как и намеревался встать перед началом своей стражи в Вукалеоне. И неспешно шагая по мощеной дороге, Роман не без усмешки подумал, что ему придется преодолеть весь город до старого императорского дворца, расположенного на берегу Пропонтиды! А вот если бы он служил в новом Влахернском дворце, построенном Комниным на берегу гавани Золотой Рог, прямо за Феодосийской стеной… Н-да, тогда бы путь манглабита был значительно короче.

Впрочем, подле базилевса, изгнавшего Самсона из гвардии и сославшего его в Вифинию, Роман служить все одно не хотел – даже понимая мотивы действий императора. Зато стражу во внутренних покоях Влахернского дворца он не променял бы на иную другую и за мешок золота!

Как сотник русичей и рассчитывал, он без труда миновал Романовы ворота – ни крестьяне, ежедневно везущие в Царьград целые обозы продовольствия, дабы прокормить огромный город, ни паломники, ни путешественники еще не прибыли к вратам столицы в такую рань. Раскланявшись со стражниками из тагмы стен, еще издали признавшими варанга по синему плащу, носимому на одном плече, Роман прошел сквозь раскрытые ворота, профессиональным взглядом оценив укрепления стольного града Восточного Рима…

Стена Феодосия, с севера упирающаяся в залив Золотой Рог и с юга в Пропонтиду, известную также как Мраморное море, отрезана от материка глубоким и широким рвом, наполненным морской водой. В сущности, мыс, на котором древние греки построили древний Византий, ныне превращен в остров… Феодосийская стена двойная; внешнее ее укрепление называется протейхизмой – и оно защищено девятью десятками башен на протяженности в пять верст. Далее следует перибол – узкое пространство между внешней и основной стеной, именуемое ромеями «коридором смерти». К слову, очень точно название – ибо враг, коли ему удастся прорваться через протейхизму, окажется в ловушке перибола, где невозможно толком развернуться! В то время как сверху на голову ему полетят стрелы, арбалетные болты, сулицы, камни, кипящее масло… И полетят с обеих сторон – ибо штурмующих будут разить и уцелевшие защитники протейхизмы, и второй, куда более высокой стены! Ширина последней, к слову, достигает семи шагов, высота – двадцати пяти локтей, а защищает ее уже под сто мощных башен, свыше сорока локтей в высоту… Н-да, при наличии должного числа защитников, да под руководством толковых воевод, Царьград неприступен!

Вообще, столица Восточного Рима, возведенная на стыке Европы и Азии, представляет собой редкое сочетание культур и традиций двух разных миров… Скорее даже трех – ведь сам мир ромеев есть уцелевшее наследие древних греков и римлян, чьи потомки сумели устоять под натиском северных варваров и кочевников востока! Днем здесь все заполняет шум и гвалт рынков, пение бродячих певцов, крики зазывал, мольбы калек о милостыне… Персидские купцы будут предлагать одуряюще пахнущие пряности и благовония, разбив свои лавки под резными мраморными арками и портиками. А у фонтанов, украшенных греческими статуями полуобнаженных красавиц, обязательно остановится какой-нибудь варяг, впервые оказавшийся в Царьграде, и дивящийся этакому чуду… На широких, просторных улицах столицы запросто можно встретить черных, как деготь, эфиопов, арабов в чалме, восседающих на флегматичных верблюдах, или драчливых франкских рыцарей, решивших поступить на службу базилевса… А над всеми жителями и гостями града будет возвышаться громада величественной Святой Софии; золотой крест над главным куполом собора в солнечный день горит огнем, отражая лучи небесного светила!

Но сейчас многолюдные днем улицы пусты – и ничто не мешает Роману любоваться величием таланта древних зодчих, оставивших потомкам такую красоту… А Святая София пока лишь только проступает сквозь туманную дымку, поднявшуюся от моря. И в тихом безмолвии все еще спящего Царьграда она придает храму какого-то внеземного величия… Словно Святая София была построена не людьми – а спустилась с Небес на землю, и все еще парит в облаках; зайди в Собор, и тут же окажешься в Царствие Небесном! Впрочем, те же русичи, впервые побывав в Софии на Божественной Литургии, именно так и думали, так и ощущали происходящее…

Помимо стены Феодосия город также защищает и внутренняя стена, возведенная еще при Константине Великом – а миновав ее врата, Романоказался на огромном форуме, названном в честь святого императора. Форум Константина – огромная площадь, целиком окруженная двухъярусной колоннадой с двумя белоснежными мраморными арками с запада и востока, связующими ее с главной улицей города. В центре форума возвышается огромная порфировая колонна высотой около восьмидесяти локтей, а венчает ее золотая статуя Константина в образе Аполлона! Н-да, на форуме язычество и христианство переплелось самым причудливым образом… Так, например, в левой портике площади встроена часовня Пресвятой Богородицы, и днем у входа в часовню располагаются иконные ряды. Но при этом форум также украшают языческие статуи Артемиды, Фетиды, обереги-палладиумы и титаны – изображенные на воротах древнего сената…

Правда, днем величие древних ромеев слегка затирает расположенный на площади бойкий, оживленный рынок, по всему своему виду отчетливо напоминающий Роману крикливый восточный базар. Тут от одних только запахов, в коих вплетены и шлейф дорогих благовоний, и крепкий дух пряностей, и дразнящий ноздри аромат специально надрезанных фруктов, и аппетитный дымок от жарящегося на углях мяса – только от них кругом идет голова! И на прекрасные статуи Артемиды или Фетиды как-то уже и не смотришь…

То ли дело расположенный чуть дальше форума ипподром! Да одна только беговая его площадь достигает в длину под семь сотен шагов – и свыше двухсот в ширину… Так что цирк – второе название Константинопольского ипподрома – кажется необычайно огромным. Говорят, его вместимость составляет сотню тысяч мест – а впервые оказавшихся в цирке зрителей поражают огромные статуи Зевса и Афины, установленные на возвышении в самом центре беговой площади. Там же находится и знаменитая позолоченная квадрига со статуей Константина, и египетский обелиск на мраморном постаменте, и змеиная колонна…

Вот где блеск древнего Рима представлен во всей красе, что невольно завораживает впервые посетившего ипподром зрителя!

Впрочем, в столь ранний час цирк закрыт – да и делать там, в сущности, нечего. А вот у правой портики форума удачно разместилась небольшая греческая таверна, начинающая работать с самого рассвета. В нее нередко заходят офицеры варанги – и других гвардейских тагм, заступающих на очередную службу, и готовят в ней весьма недурно. Мясо, овощи, рыба здесь всегда свежие, а помимо привычных тем же русичам (а также варягам, франкам и германцам!) продуктов, местные очень неплохо готовят всяких морских «гадов» – устриц, мидий, кальмаров, осьминогов, креветок… Под хорошее вино (если договоришься с хозяином, его не станут разбавлять водой) гады идут на ура! Правда, сам Роман не имеет привычки употреблять хмельное, отдавая предпочтение «сладкой воде» – различным взварам и сокам…

– Привет, Георгий!

В Царьграде Роман был дружен с очень немногими людьми – помимо сослуживцев из варанги, понятное дело. Но Георгий был одним из тех, к кому Самсон был действительно дружески рсположен… Алан по происхождению, хозяин таверны уже много лет жил в столице Восточного Рима – и готовил действительно с душой! Конечно, встав на ноги, Георгий перестал заниматься каждым блюдом лично – но вечерами алан нередко устраивает перед гостями таверны показательное выступление, приготовив одно-два блюда. Обычно он их даже не продает, а просто угощает посетителей небольшими порциями – например, недавно он запекал в печи бараньи ребра, связанные тугой бечевкой в диковинный букет. С душистыми кавказскими специями и чесноком получилось просто восхитительно! Особенно учитывая, что Георгий оставил в печи угли, что придали ребрам дивный дымный аромат… Кстати, Роману тогда досталось ребрышко с симпатичным таким куском пропеченного мяса!

– Здравствуй, дорогой! Проходи, садись… Тебе как обычно?

Георгий, невысокий, плотный мужчина лет сорока с чувством обнял варяжского сотника; когда-то Роман и пара его воинов утихомирили разбушевавшихся франкских наемников, перебравших вина и едва не разнесших таверну. С тех пор Самсон всегда был желанным гостем…

– Да, конечно… Твердило еще не пришел?

Георгий с извиняющейся улыбкой отрицательно мотнул головой – и Роман, дружески хлопнув радушного хозяина по плечу, двинул к своему привычному столику, расположенному в противоположном от входа углу таверны. Так варяг мог видеть каждого посетителя заведения – а стена прикрывала его спину…

Между тем алан подозвал к себе распорядительного служку – и тот, выслушав Георгия, шустро умчал на кухню. После чего хозяин таверны, неизменно открывающий ее каждое утром, двинулся на выход – махнув на прощанье рукой. Ныне ему предстоит очередной поход на морской рынок, а затем и мясной, где дотошный, внимательный алан будет выбирать самые лучшие и свежие продукты, обеспечивающие процветание таверны… И именно ранним утром у него есть возможность выбрать все самое свежее.

Уже на выходе Георгий столкнулся с Твердило – и вежливо раскланявшись с немолодым русичем, чья борода уже засеребрилась сединой, покинул заведение. Одновременно с тем служка прибежал с кухни, держа на вытянутых руках широкий деревянный поднос – со свежим, только что испеченным пшеничным хлебом, нарезкой пахучего сыра двух сортов (овечьего и коровьего), солидным куском окорока, да глубокой миской, полной кальмаров и щупалец осьминога… Завидев же второго варяга, юный грек поспешно ретировался на кухню – чтобы уже через пару мгновений вернуться с двумя порциями салата «Никея», большим кувшином «сладкой воды», а также двумя деревянными, резными кубками…

– Здравствуй, брат.

– Здравствуй…

Сотник варанги и ныне ушедший на вольные хлеба варяг с чувством обнялись. В свою очередь, их приветствие было отнюдь не данью традиции, вовсе нет! На самом же деле после стычки с норманнами и исключением из гвардии, уцелевшие русичи десятка Добромила обменялись нательными крестами, признав друг друга побратимами… Правда, памятуя о том, что крест Романа наверняка достался ему от матери, менялись русичи следующим образом: Самсон и Твердило, Твердило и Микула, Микула и Самсон…

Однако это не было условием Романа – ведь потеряв отца и подспудно нуждаясь хоть в какой-то семье, именно он предложил уцелевшим соратникам стать побратимами. Нет, Микула и Твердило сами решили так поступить… А по прошествии долгих пятнадцати лет, Роман стал манглабитом, Микула – десятником в его сотне, а Твердило во второй раз покинул гвардию; теперь уже навсегда. Да и то, оставивший позади расцвет мужской силы (лет так пять назад), русич стал слишком стар для упорной сечи с сельджуками… Получив к тому же пару новых, пусть и относительно легких ран на Лесбосе (побывав на грани жизни и смерти от горячки!), Твердило сумел найти теплое местечко командира стражи у Георгия Палеолога. Последнему очень льстило, что его охраняет ветеран императорской гвардии – к тому же участник битв у Диррахия и Левуниона, где бился и сам Палеолог, верный воевода базилевса…

Ныне же побратимы редко когда собираются вместе – вот и сегодня удалось встретиться лишь двум русичам:

– Слышал последнюю новость? Боэмунд из Тарента ведет к Царьграду своих норманнов, и будет здесь всего через несколько седьмиц!

Роман, уже нарезающий хорошо просоленный, копченый целиком свиной окорок и ломти хрустящего, еще теплого пшеничного хлеба, только усмехнулся:

– Об этом судачат на каждом углу форума, в сенате и дворцах. Н-да… Варангу со дня на день переведут в дворцовые казармы, а все кавалерийские тагмы уже целиком собраны в столице. В свою очередь нумеры и тагма стен перешли на усиленное боевое дежурство на стене Феодосия – как при печенегах… А кувикуларии с виглами и вовсе не покидают Влахернского дворца! Кроме того, базилевс спешно собирает прониариев со всех концов полуострова – вроде бы для участия в общем походе на турок… Но учитывая, что в город поспешно свозят запасы продовольствия, а кузнецы срочно правят оружие городских арсеналов… Учитывая также то, что три сотни франкских наемников, состоявших на службе базилевса, уже переправили через Босфор – Комнин вполне серьезно готовится к осаде.

Твердило горько усмехнулся, разливая по кубкам взвар из яблок и вишни… По оригинальному рецепту Георгия взвар не доводят до кипения, чтобы не сварить фрукты, отняв всякую их пользу. А чтобы избежать неприятных неожиданностей, для напитка используют свежую и чистую ключевую воду, добавляя в уже горячий взвар большое количество меда для сладости. Также мед способствует его более длительному хранению… Кроме того, в горячий напиток могут опустить также ошкуренные дольки лимона или апельсина – без цедры они не горчат, но предают взвару свой неповторимый аромат! После чего готовую «сладкую воду» остужают – а перед подачей в нее добавляют еще и свежую мяту…