Текст книги "Сны (ЛП)"
Автор книги: Даниэла Сакердоти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Потому что они хотят уничтожить Миднайтов, – решил он ответить. – Когда твоей семьи больше нет, нет и никого, чтобы с ними сражаться. И мы только представить себе можем, что будет, если они одержат верх, если будут спокойно разгуливать по нашему миру...
Сара встала, подняла подбородок, как это делал Джеймс, и пристально посмотрела на Гарри. Она была напугана до чертиков, но не имела другого выбора. Кровь Миднайтов определила ее судьбу.
– Пусть приходят.
Той ночью Сара долго не могла уснуть. День был таким странным, полным потрясений, после которых она еще не совсем оправилась. Она лежала в постели с выключенным светом, смотря из окна на черную пустошь и небо над ней. Она была охотником всего лишь пару дней, и уже превратилась в добычу, так, как и боялась. Все, что она узнала в тот день, крутилось у нее в сознании, будто безумная карусель, и она не могла остановить ее.
Гарри был пугающим – эти ясные, иногда холодные глаза, и что-то в ней реагировало на него, хотя она и не могла понять как именно. Он спас ей жизнь, он открыл ей глаза на еще большую опасность, чем она себе воображала. Он был высокомерным, смеялся над ней, но смотрел на нее, будто она была наивысшей ценностью, будто ее нужно было оберегать и защищать. Он был полон противоречий и не поддавался расшифровке – Сара не могла решить, кто он такой.
Сон прошлой ночи продолжал прокручиваться у нее в голове. Еще одно из тех странных видений, которые приходили к ней с тех пор как умерли родители. Обычно все было просто: она видела жутких созданий, делающих жуткие вещи, и должна была запомнить как можно больше деталей, чтобы ее родители смогли остановить его. Вот и все. Но теперь все изменилось. Видения стали таинственными, загадочными.
Она видела людей, убивших ее родителей – Валайя – но кто был тот бледный, темноволосый юноша? Она думала, что видела его где-то ранее, но не могла вспомнить, где или когда. И та женщина, красивая, светловолосая женщина, которая, кажется, ненавидела ее всем своим существом...
« Ты одинока »,– сказала она.
Сара вздрогнула при этом воспоминании. Кто она? И что сделала Сара, чтобы ее так ненавидели? Это было как стихотворение на неизвестном языке: она не могла понять ни слова, но если найдет ключ, то сможет перевести его.
Наконец, глаза Сары закрылись без ее ведома, и она, истощенная, погрузилась в милосердный сон без сновидений.
Глава 5. Мастерица
Замерла во времени .
Ничто не пошевелилось, когда я умерла .
Никто не знал, что я умерла .
Никто .
Кроме моего убийцы .
Кэти
Прошло очень, очень много времени, прежде чем я стала Мастерицей. Ярость и пустота ускорили процесс, безнадежность, с которой я жила, стала моим топливом. Еще десять лет, чтобы найти их – моих Валайя, тех, кто помог мне, и мы готовы.
В тот день, двадцать лет назад, когда разбилось мое сердце, в тот день я знала, что свет потерян для меня навсегда. Я попалась в яркий луч света Миднайтов, и сгорела дотла. Все, что я ощущала, было тьмой, и я научилась в ней жить, пока Джеймс с Анной светились, будто ничего не произошло, будто я была лишь воспоминанием, болезненным воспоминанием, стертым как можно скорее.
« Нужно жить дальше »,– сказал он.
Я была одной из Миднайтов совсем недолго, я была избрана, чтобы поддерживать род, стать дочерью, которую они потеряли. Я сирота, которую они приняли, как свою. Мы с Джеймсом выросли вместе, мы были миром друг друга, лучшими друзьями и партнерами. Мы влюбились под одобряющим взглядом Мораг. Все было идеально. Мы поженились.
Я его обожала.
А потом все рухнуло.
– Это девочка, – сказала Мораг без тени сомнения. – Теперь я вижу.
Она сидела рядом со мной, будто приглядывала, держала руку на моем животе, ее глаза закрыты. Она не выпускала меня из виду с тех пор как узнала, что я беременна. Она узнала первой, прежде чем я, или Джеймс, или любой медицинский тест могли это выяснить. Она сказала, что увидела во мне искру. Я была так счастлива в тот момент, что даже не нашла слов, чтобы описать то чувство. Ее подтверждение – все, чего я хотела.
И любви Джеймса. Я бы заставила его гордиться. Мне было восемнадцать, и у меня было все. Из нашего окна открывался вид на море, и волны разбивались о берег Айлы снова и снова, и мне очень нравился этот звук. Звук дома.
Я была дома.
– Ты научишь ее. И она будет Провидцем, – сиял Джеймс, глядя на мать.
– Да. Мы присмотрим за ней, – лицо Мораг на мгновение опечалилось. Я знала, что она думала о Мэйриде, дочке, которую она потеряла. Еще одна причина, почему я могла помочь им, помочь им всем. Смягчить боль потери Мэйриды.
Той ночью, когда я пошла, спать, слова Мораг танцевали в моей голове: это девочка. Моя дочь. Будущая Миднайт.
На следующее утро я проснулась в мокрой постели. На четыре месяца раньше срока моя дочь была готова появиться в этом мире.
Но, конечно, не ее тело.
Я держала ее, как куклу, такую холодную, такую неподвижную, слишком потрясенная, чтобы плакать. Джеймс плакал у моей постели. Мораг стояла у окна, выглядевшая как тринадцатая волшебница, которая прокляла Спящую Красавицу на ее крестинах. Теперь я знаю, что она видела, что ждет нас впереди, что собирался сообщить врач.
На следующий день меня забрали в больницу из-за осложнений, и там нам сказали. Они сказали, что то, что я так долго смогла носить Фейт, было чудом. Что она смогла жить внутри меня целых пять месяцев было чудом, потому что я вообще не могла иметь детей, никогда.
– Есть способы. Пока еще слишком рано думать об этом, но вы можете подумать о приемных детях... – когда врач произнес это, по-доброму держа мою руку, Мораг засмеялась.
Она смеялась.
Конечно, приемные дети не будут наделены талантами Миднайтов. Можно научиться колдовству, но не Провидению, не темной воде и не смертельному взгляду Миндайтов. Они могут лишь передаться с кровью. Мораг смеялась своим горьким смехом, а я плакала и плакала, потому что потеряла дочь и знала, что должно случиться. Я знала, что дальше скажет Мораг.
Я знала, что скажет Мораг, но я никогда, никогда не подумала бы, что Джеймс встанет на ее сторону. « Джеймс любит меня »,– говорила я себе снова и снова.
Через неделю я оказалась дома. Из окна мы наблюдали, как выносили маленький белый гроб, а я была слишком больна, чтобы идти с ней – я едва стояла. Именно тогда они решили сказать мне.
– Кэти, дорогая. Не торопись. У тебя столько времени, сколько нужно. Мы найдем место, где ты сможешь жить, где тебе захочется.
Я не воспринимала слова Мораг несколько минут. Кровь звенела у меня в ушах, и комната кружилась. Уже. Она уже прогоняет меня.
– Джеймс, – взмолилась я.
Он был в растерянности, и я это видела. Он сидел на кровати и обнимал меня, гладил волосы, позволяя плакать на своем плече. Его собственные слезы смачивали мою ночную рубашку.
– Любовь моя...
Конечно, он не отпустит меня? Конечно, он откажет Мораг, он же сказал, что хочет меня, не смотря ни на что?
– Кэти, – он так крепко прижал меня, что я была уверена, что он не отпустит. Он по-настоящему любил меня, слишком сильно, чтобы так поступить.
А потом он взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза. Его лицо было таким красивым, как всегда, эти невероятно зеленые глаза, как весенний лес.
– У тебя столько времени, сколько нужно, – сказал он.
Мое сердце разбилось в тот момент, и никогда больше не стало целым. Джеймс, моя единственная и первая любовь, мой муж, тоже прогонял меня.
Я пыталась уйти тихо. Я пыталась держать голову прямо, когда садилась в машину. Я ненавидела себя, когда вместо этого я побежала в объятия Джеймса и молила его не отпускать меня.
– Мне жаль. Мне так жаль, – сказал он. – Я не могу пойти против моей семьи.
Когда Мораг взяла меня за руку и отвела к машине – это была последняя степень унижения. Я посмотрела ей в лицо, искала ее прошлую любовь ко мне, хоть какое-то сострадание. Но ничего из этого не увидела.
Я была сломлена, одинока. Бесполезна. Оплакивала свою дочь, свою потерянную любовь, семью, которая была моей.
Оплакивала мать, которой я никогда не стану.
Анна проскользнула на мое место в семье Миднайтов. Может она тогда уже ждала и надеялась, я не знаю. Я помню, где была, когда узнала. Жестоко, но я прочитала в журнале. Видите ли, мы с Анной учились музыке вместе. Она была потрясающей, абсолютно потрясающей, и ее ждала превосходная карьера. Она уже заявляла о себе, даже несмотря на молодость. Я наблюдала за ее успехом с радостью и толикой гордости, потому что она была моей подругой. Мы всегда соревновались, но когда я стала женой Джеймса, моя карьера больше не имела для меня смысла, так что я совершенно не завидовала Анне.
Джеймс с Анной познакомились через меня, мимоходом. Едва обменялись парой слов. Она была так не похожа на меня – темноволосая, маленькая, застенчивая, всегда пытающаяся спрятаться подальше. Я действительно не думала, что Джеймс посмотрит на нее дважды.
А теперь они женятся. В журнале страница за страницей печаталось об их свадьбе на Айле, Анна стояла в белом на фоне моря, Джеймс с улыбающимися глазами, такой красивый в этом килте. И Мораг. Высокая, гордая, неулыбающаяся. Ее сфотографировали, когда она смотрела на своего сына и его жену, и она смотрела на них так, будто они были ее собственностью.
Я помню, как чувствовала себя больной от зависти, и, спотыкаясь, пошла к реке, думая, что для меня теперь есть лишь один путь. Я сидела на каменной скамье и пыталась найти в себе мужество прыгнуть. Я хотела, чтобы вода сомкнулась над моей головой. Я не хотела больше видеть или слышать или вообще быть. Я хотела остановить боль.
Я не смогла. Мои конечности не реагировали. Я не смогла выключить инстинкт самосохранения. Я не смогла достаточно сильно пожелать себе смерти.
Так что я продолжила жить. Я делала то, что делала Анна перед женитьбой, и теперь я была в журналах, на телевидении и в концертных залах всего мира. Я была бесплодна, но обладала талантом, о котором даже не знала до того момента. Мои пальцы порхали над фортепиано быстро, как птички. Я переложила все свое горе в музыку, и люди откликнулись.
Но я избрала холодный и безрадостный путь.
От меня ничего не осталось. Снаружи все выглядело так, будто я обзавелась замечательной жизнью: Кэти – молодой музыкальный талант, пианистка, композитор, забирающий все награды. Но, как это часто бывает, все оказалось не таким, как представлялось. Анна воплощала в реальность единственную мечту, которая имела для нее значение – Джеймс и его миссия, миссия, которая была моей, а теперь она сделала ее своей. Я знала, как она была счастлива, потому что знала, какой счастливой была бы сама на ее месте. Я бы отдала все – музыку, работу, жизнь, чтобы снова быть Миднайт, чтобы быть с Джеймсом.
Пока Анна жила с Джеймсом, пока она училась магическим навыкам у Мораг Миднайт, я жила и жила, бежала ни к чему, по крайней мере, ни к чему значительному. Люди, восхищающиеся и аплодирующие стоя, награды, важные концерты – все это было ничего не значащим водоворотом.
Вопреки всему, что думали люди, не Анна проиграла в нашем пожизненном соревновании, а я. Я, известная, богатая, потерявшая все. Любой шанс на счастье был утерян. Моя жизнь была пустой, и не собиралась меняться.
Пролетел слух, что у них родилась дочь. Я играла в Гонконге, когда узнала. Я чувствовала себя так плохо, что думала, что пропущу концерт. Их жизнь мелькала передо мной, как трофей, мучая меня каждый день, каждую ночь, пока я играла свою бездушную музыку по всему миру. Я знала, что Джеймс жалел меня из-за того, что сам же оставил в дураках. Анна не жалела, не ненавидела, не боялась меня – она просто обо мне не думала. Я даже не заслуживала мыслей, я была так далеко от их жизней. Я не имела значения. Я не существовала.
Я была в тумане, и мне казалось, что прошли годы, что я была лунатиком в собственной жизни, желая себе смерти. Когда я пришла в себя, то ясно понимала: я должна быть как Миднайты, я должна стать ими, чтобы их уничтожить.
Миднайты подожгли мою жизнь, и она сгорела, а они ушли, но оставили кое-что, как драгоценный камень, оставшийся нетронутым под золой и пеплом моего существования. Это был небольшой комок знаний, темные семена, которые я могла бы посадить и наблюдать, как они прорастут, и бледные корни будут питаться моей мечтой. Тайные знания, которых не коснутся Миднайты, которые ждут, чтобы до них докопались, хотят прийти в жизнь. И я это сделала – я оживила их.
Как и Анна, я не была из магической семьи. Кровь, текущая в моих венах такая же простая и обычная, как и ее. Но у нее были наставники – Джеймс и Мораг, которые за руку отвели ее в удивительный, захватывающий и опасный мир, в котором они жили. Я была обучена лишь слегка, совсем слегка. Остальное я сделала сама.
Десять лет я училась открывать реки времени, десять лет потребовалось, чтобы научится перемещать их в нашу реальность – существ, которые бродили по земле до нас. Демоны – так назвали их позже. Сурари – их настоящее имя на древнем языке первых человеческих племен. Легенды и мифы повествуют о них. Они есть в фольклорных историях каждой страны. Сверхъестественные существа, так их иногда называют, но в них нет ничего сверхъестественного. Они – создания природы, подобно нам, только намного более древние. Они кажутся неестественными, потому что не принадлежат этому времени, потому что не должны быть здесь, среди нас.
Но они здесь, и они наступают.
Девиз Миднайтов: « Не позволяй им разгуливать по нашему миру ». Мой девиз: « Пусть идут » .
На Миднайтов и другие Тайные Семьи была возложена обязанность – отправлять демонов обратно туда, откуда они пришли – в первобытные воды, которые покрывали Землю в начале времен, пока я и мне подобные сдвигали поток времени, чтобы они прибывали сюда.
Там разрешено взывать к Сурари, магия которых так же сильна, как и наша. Некоторые из нас, как члены моего Валайя, могут вызывать лишь Фералсов, звероподобных демонов, очень сильных, но мало что понимающих. Фералсы – жестокие, бездумные чудовища. Они также могут попасть в наш мир случайно, на сгибе времени и пространства, ничего не подозревая, не нарочно оказаться на незнакомой земле. В конечном итоге они обосновываются в канализациях, непригодных для жизни зданиях, нескольких уголках дикой природы, оставленных нами, роясь в отбросах и убивая, чтобы выжить.
Некоторые из нас, и я, естественно, знают достаточно, и достаточно сильны, чтобы вызывать Высших, сильнейших, и они делают намного больше, чем просто убивают без причины. Высшие демоны хотят быть призванными, они жаждут вернуться и снова править на земле, и мы можем использовать их желания ради собственной выгоды. У них есть Слуги, приспешники, которых они используют как сторожевых псов.
Не так легко держать Высших под контролем и не дать им поглотить нас самих, подчиняя себе Фералсов, – это требует всех наших навыков и бесконечной бдительности. Я чувствую, что Высшие планируют превратить Валайя из сборища людишек с демонами на побегушках в сборище демонов с людьми на побегушках. Я чувствую, что они затаились, ожидая своего часа. Они никогда не добьются успеха – это мое требование, или темнота постигнет мир раньше времени. Я не проявлю никакого милосердия, как его никто не проявлял ко мне.
Мои Валайя – не единственные. Много Тайных Семей по всему миру, много и нас. Много Валайя, много Мастеров и Мастериц, у каждого свой демон, своя территория. И во главе всех нас...
Я не могу сказать. Я не могу сказать, кто ведет нас, чьи приказы я выполняю. Я знаю лишь, что Времена Демонов снова наступают, и мы, Мастера и Мастерицы всего мира, мы будем подниматься и править. Тайные Семьи исчезнут навсегда, и ничто, никто нас не остановит. Этому уже положено начало. Наследники Тайных Семей умирают по всему миру, и это кровавая жатва.
Но Сара – Сара моя. Я положу конец ее жизни.
Джеймс с Анной остались в лучах света, золотая пара в их идеальном мире. Я жаждала тьмы, ведь что еще мне оставалось? Я хотела быть как они, я хотела быть ими, но все что я могла сделать – это стать их отражением, их обратной версией.
Вы скажете, что я жила в кошмаре, но правда в том, что моя жизнь превратилась в кошмар в тот день, когда я встретила Миднайтов. Я вынуждена нести эту ношу, и буду свободна лишь тогда, когда они все умрут, до последнего.
Миднайты сами научили меня лгать, и я хорошо училась. Меня зовут Кэти Дагган для всех остальных, но в сердце я – Кэтрин Холлоу. Мастерица.
Глава 6. Вниз
Я призываю свои кошмары
Снова и снова
Я сама —
Свое разрушение
Сара сидела у окна и наблюдала за тем, как лунный свет падает и распространяется по пустоши. Тень спала у нее на коленях. Странно, как даже несмотря на то, что наши жизни были разбиты и склеены заново, несмотря на то, что они стали нам чужими, и даже если мы хотим, чтобы что-то изменилось, даже тогда звезды не меняются местами, ветер дует так же, как и всегда, и все еще наступает рассвет. Мир такой, как прежде, но все же что-то изменилось. Будто произошел незаметный сдвиг земной оси – незаметно для глаз, но имеет огромные последствия.
Сара уже оделась: черные леггинсы, блузка, короткая черная юбка и ее привычные сапоги. Волосы были собраны в идеальный хвост, как и всегда. Она спала всего лишь четыре часа, но сон был тяжелый. Она чувствовала себя странно отдохнувшей. Как пружина, готовая к прыжку.
Она думала о прошлой ночи, о том демоне-псе, напавшем на нее в ее собственном доме. Никогда, никогда прежде существа не вламывались в дом Миднайтов. Но теперь, когда ее родителей больше нет...
Ясно одно: она не станет сидеть сложа руки и ждать, пока ее убьют.
Валайя. Люди, а не демоны. Как она, как ее друзья, ее учителя, соседи, одноклассники. Люди, заглянувшие в бездну и решившие полюбить ее, сделать своим местом. Они заключили союз с древними силами земли, чтобы вернуть ее себе. Она никогда не могла подумать, чтобы кто-нибудь по доброй воле вступил в союз с демонами. Не после всего, что она видела.
В тысячный раз она просмотрела список имен, переписанный из файла родителей прошлой ночью.
Майкл Шеридан
Шейла Дуглас
Джон Бертон
Кэти МакХарг
Саймон Ноулесс
Мэри Бреннан
Кэтрин Холлоу
Сара опустила голову на руки. Я никогда раньше не причиняла вред человеку. Я не хочу, не могу...
Стук в дверь.
– Сара, ты не спишь? – Это Гарри.
– Нет, входи.
Он выглядел ужасно, с фиолетовыми тенями под глазами, в выцветшей футболке и тех же джинсах, что и вчера.
– Ты нормально спала? – спросил он.
– Недолго, но нормально. А как ты... не спал?
Гарри улыбнулся.
– Именно. Хочешь кофе?
– Я сделаю, – даже в самой драматических обстоятельствах, Сара не собиралась отказывать от своего безупречного капучино.
По дороге вниз она остановилась у зеркала и посмотрела на себя. Она ничего не могла поделать с ощущением тепла, каким-то образом, растекающимся по ее венам даже среди всего этого страха и горя. Потому что Гарри был здесь, и она не одинока.
Сидя за обеденным столом, Гарри и Сара попивали капучино в тишине. Вдруг зазвонил телефон. Они оба подскочили, будто получили электрический разряд.
– Это всего лишь телефон, – засмеялся Гарри. – Какие мы нервные!
Но это и не удивительно.
Сара пошла,отвечать, и вернулась через несколько минут.
– Это была тетя Джульетта. Она хотела, чтобы я провела с ними день. Мне удалось убедить ее, что я слишком занята.
– Ты занята. Сегодня мы начинаем.
Сара почувствовала, как живот скручивает от страха. Что начинаем?
– Какое имя первое в списке? – ясные глаза Гарри сияли. Сара видела, как он взволнован. Он любит охоту, прямо как любили мои родители.
Вдруг пришло понимание: я не похожа на них. Я все это ненавижу. Это моя обязанность, но я никогда не хотела ее.
– Майкл Шеридан, – прочла Сара. – Гарри...
– Прекрасно. Пошли за ножами.
– Как ты узнал, где нам их найти?
Гарри поднял свой Айфон.
– У меня есть... люди. Друзья, которые ищут для меня информацию.
– Ну да. – Изворотливо. – Гарри, я не могу...
– Не можешь, что? Ты не можешь просто сидеть тут и ждать следующего нападения, не так ли?
– Так. Но я не могу охотиться на людей.
– Мы не будем охотиться на людей в списке. На Сурари, призванных служить им. У Вайаля ушли годы на то, чтобы узнать достаточно, чтобы призвать их. Еще годы, чтобы призвать остальных. Без них они будут практически беспомощны.
Сара закрыла глаза. Еще столькому нужно научиться, столько узнать. Целый новый мир, новая жизнь. Пугающая, намного хуже, чем ее прошлая жизнь. А та и так была достаточно ужасной.
« Как я это все ненавижу », – подумала она и сразу же начала задыхаться, тревога сжала ее легкие так, что воздух не мог их наполнить.
– Гарри, если мы пойдем искать демонов посреди бела дня, нас кто-нибудь увидит, и люди запаникуют!
– Скажем, сегодня мы собираемся на разведку. Просто увидим, с чем имеем дело. Пошли за ножами. Кстати, не против, если я возьму нож твоего отца? У меня есть свой, но он хорошо лежит в руке. Такой легкий. Настоящее удовольствие.
– Скин ду? Конечно. Забирай. Но если мы идем только на разведку, зачем ножи?
– Нельзя ходить без ножа. Я узнал это в Японии... На своей шкуре, – Гарри поднял левую руку. На ней был глубокий, белый шрам от локтя до запястья. Он снова улыбался той высокомерной улыбкой. Она заметила ямочку на щеке. – Кроме того, я еще могу делать кое-что с лезвием.
– В смысле?
– Увидишь.
– Ты тогда бери нож. У меня есть темная вода, – сказала Сара, не отступаясь от своего.
– Возьми нож. Поверь мне.
– Не буду, – выражение ее лица было таким мятежным, таким детским, что он ничего не смог поделать с улыбкой.
– Ладно. Тогда пусть это будет услугой. Для блудного кузена.
Сара сдалась. Она закатила глаза и пошла к винтовой лестнице, ведущей в подвал.
– Твой нож не в подвале. Он под твоей подушкой.
– Под моей подушкой? Как он туда попал?
Гарри улыбнулся и не ответил. Сара почувствовала, как живот скрутило. Он снова это сделал. Он усыпил меня. Как же это странно. Он может усыпить меня, а я ничего не вспомню.
Она пошла наверх, в свою комнату и достала нож из-под подушки. То, что она помяла свою идеальную кровать, заставило ее поежиться. Она снова ее осторожно застелила. Потом она сорвала одеяло и снова застелила его. Глубокий вдох. Так лучше.
Она вернулась вниз, держа нож двумя пальцами, будто это что-то отвратительное.
– На тебе есть носки? – спросил Гарри.
– Что?
Он поднял штанину до колена, чтобы показать скин ду, привязанный кожаными ремешками.
Оу.
– Нет.
– Ладно. Тогда повернись.
– Зачем?
– Просто повернись. И подними рубашку.
– Что?
– Я хочу показать тебе, где носить нож. Мэри-Энн показала мне.
Мэри-Энн. Ну да.
Сара густо покраснела, но повиновалась. Она повернулась и подняла рубашку. Гарри просунул нож в бюстгальтер, прямо на ее спине, прикасаясь к коже теплыми, проворными пальцами. Сара быстро опустила рубашку и отошла.
– Подвигайся.
– Я ничего не чувствую.
– Именно. Теперь попытайся достать скин ду.
Сара подняла руку, завела ее за спину и ее рука наткнулась на нож. Она плавно вытащила его.
– Идеально.
– Мне не нравится ходить с оружием.
– У тебя нет выбора.
Нет. Мне не дали выбора, когда я родилась Миднайт.
