Текст книги "Сны (ЛП)"

Автор книги: Даниэла Сакердоти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23. Во сне

Снова быть невинной,

Отличать добро от зла, как я могла

До того, как появился ты .

Сара лежала на кровати, слушая свой Айпод, а золотой листок лежал у нее на груди. Дверь чуть приоткрылась. Ее сердце пропустило удар, и она вскочила в панике, вырывая наушники из ушей. Она все еще дрожала. Ужасно, когда на тебя нападают в твоем собственном доме, и ты никогда не можешь чувствовать себя в безопасности. Как долго еще ей придется жить в страхе?

« Всегда », – сказал голос в ее голове.

– Сара?

Слава Богу, всего лишь Гарри. Она поспешила открыть дверь.

– Извини, я не слышала тебя, – она указала на свой айпод и села на подоконник, обняв колени. Гарри сел на ее кровать.

Он выглядел таким добрым. Таким... Гарри. Саре пришлось подавить в себе желание подойти и обнять его, спрятать лицо у него на груди. Она глубоко вздохнула.

– Я хотел поговорить с тобой о том парне, Листке, – начал он.

Я знала это.

– Да, – она видела, что он был расстроен, но не хотела ничего выдавать. И, в любом случае, не знала, что сказать. Все это было такой загадкой. И ее собственные чувства были наибольшей загадкой. Странная связь с Листком была необъяснимой. Словно заклинание.

– Ты думаешь, он человек?

– Я не знаю. Думаю, да. Он определенно не один из Валайя. Он спас мою жизнь. И твою.

Я должен был спасти твою жизнь.

– Ты должна сказать мне, если увидишь его снова.

Сара не ответила. Она внезапно разозлилась – на Гарри, наЛистка, на своих врагов, на своих родителей, на весь мир. Она даже не знала почему. Это разочарование, предательство, которое она чувствовала, было всепоглощающим, словно серая дыра посреди ее жизни.

– Сара?

– Я скажу тебе. – Не скажу. Не смогу. Я хочу, но не смогу.

Гарри вздохнул. Она не скажет. Она уже хранила секреты. Она сохранит и этот, хорошенько сохранит.

Они сидели в тишине минуту, Гарри был мрачен, его глаза направлены в пол в тихой ярости. Сара почувствовала, как волна тревоги накрывает ее, пока тело не начало трястись от страха. Она свернулась в клубок, прижимая колени крепче к груди, ее волосы упали ей на лицо, как бы защищая ее.

Я совершаю ошибку? Стоит ли бояться Листка? Почему он не остался поговорить со мной, даже не сказал своего настоящего имени?

– Я знаю, кому принадлежал демон-туман, – пробормотала она. – Я слышала во снах. Шейла Дуглас.

Лицо Гарри стало каким-то твердым, из-за чего он стал выглядеть как какой-то незнакомец. Это заставило Сару почувствовать себя ужасно, бесконечно одинокой.

– Я найду ее. Она заплатит, – холодно и спокойно сказал он.

Сара положила руку на грудь. Она вновь не могла дышать.

– Гарри, это не имеет значения, ее демон мертв. Ты сам сказал, как только демон уничтожен, человек умирает. Не ходи.

– Мне все равно. Она заплатит, – повторил он.

– Гарри!

Гарри взял Сару за плечи и посмотрел ей в глаза. Они смотрели друг на друга долгое мгновение. Как просто было бы поцеловать ее прямо сейчас, сделать своей, стереть все, что бы ни происходило между ней и Листком.

– Я должен сохранить тебе жизнь, Сара.

– Не убивая других людей, – прошептала она, ее голос надломился.

– Любой ценой.

– Нет, это не выход...

Но Гарри уже ушел. Сара побежала за ним.

– Ты не навредишь ей, да?

Гарри лишился дара речи. Он резко повернулся, и Сара почти влетела в него.

– Сара. Это убийцы твоих родителей. И они хотят убить и тебя. Ты это понимаешь?

– Конечно, понимаю! Но я не хочу человеческой крови на своих руках! Или твоих! Так не должно быть!

– Я не убью ее, если ты об этом беспокоишься.

– А что ты сделаешь?

– Преподам ей урок.

Они добрались до гаража. Он завел машину. Его глаза были холодными, очень ясными, и Сара почувствовала страх.

– Садись. Я не могу оставить тебя одну, – позвал он, смотря прямо перед собой.

« Я тоже не могу оставить тебя одного », – подумала Сара и скользнула в машину.

Они ехали в тишине, и Сара смотрела в окно. Городские улицы, светлые дома из песчаника под тяжелым небом, серый замок, возвышающийся над вулканом, наблюдающий за городом, словно часовой.

Принсес-стрит была оживленной и заполненной людьми. Они быстро шли, дыша прохладным утренним воздухом, укутанные в пальто и шарфы, туристы фотографировали пейзажи, и очень, очень громкий волынщик играл, перекрывая звуки дороги.

– Мы на месте. «Новая ты». Клиника пластической хирургии. Хочешь новый нос?

Сара вздохнула и опустила глаза. Нервничала, чувствовала, что вот-вот сорвется. Она просунула руку под топ, чтобы проверить, был ли кинжал все еще там, и нервно потерла руки в бессознательном жесте, будто готовя их.

– Я пойду сам, если хочешь, – глаза Гарри были твердыми.

– Нет. Я с тобой, – лучше за тобой присматривать.

Телефон Гарри пикнул, и он вытащил свой айфон.

– Опять? С кем ты говоришь все время?

– С друзьями, ты это знаешь.

– Теми друзьями?

– Да.

– Кто они? – Сара начинала злиться. Друзья Гарри, кажется, принимали активное участие в ее жизни и знали очень много, но у нее даже их имен не было.

– Это хорошие люди. Им можно доверять.

– Ты давно их знаешь?

Гарри не ответил. Сара знала, что он больше ничего не расскажет.

– Ладно. Пошли. О, Сара?

– Да?

– Ты принимала витамины? Те, которые принесла Джульетта?

Сара была изумлена. Вопрос застал ее врасплох, и она засмеялась.

– Что?

– Тебе было плохо вчера, и со всем произошедшим...

– Да, мамочка. Я приняла их сегодня утром.

– Ха, ха.

Она была тронута. В одну секунду Гарри мог быть сосредоточенным и холодным, или даже жестоким, а затем добрым и заботливым, и это заставляло ее сердце биться быстрее, заставляло ее хотеть разгадать его тайну, знать его полностью, а не только то, что он разрешал ей знать о себе.

– Ты все еще бледная.

– Я всегда бледная. Это знаменитый призрачный вид Миднайтов. Хотя у тебя его нет, – заметила она, глядя на его золотистую кожу.

– Это все южное полушарие.

Они вошли. Все выглядело отполированным, роскошным. Идеальное место для людей, которые хотели купить себе новые тела.

– Могу я помочь вам? – спросила девушка на ресепшене.

– Мы с моей женой...

Женой?

– ...хотим получить консультацию. Мы бы хотели получить советы по... процедурам.

– Конечно. Ваши имена?

– Гарри и Сара Миднайт. Мы бы хотели увидеть миссис Дуглас. Нам ее рекомендовали.

– Хорошо, сейчас посмотрим... боюсь, это невозможно до следующей недели.

– Мы друзья семьи. Я уверен, что если вы скажете ей, она прямо сейчас нас примет.

– Хорошо, я попытаюсь, – она подняла телефонную трубку. – Миссис Дуглас? Гарри Миднайт и Сара Миднайт хотят увидеться с вами для консультации. Они говорят, что хотят увидеть вас прямо сейчас. Конечно. Я провожу их.

У Сары в груди образовался узел. Ну вот, началось...

– Следуйте, пожалуйста, за мной, – вежливо сказала девушка. Она провела их по светлому коридору и постучала в дверь.

– Войдите! – послышался резкий, грубый голос. Девушка незаметно исчезла, оставляя после себя облачко духов. Шейла Дуглас стояла у стола, ее лицо – маска ненависти и неверия.

– Как вы можете все еще быть живы? – прошептала она, и этот шепот казался криком.

– Прости, что разочаровали, – пожал плечами Гарри.

– Мой демон... он...?

– Умер, да. Вернее, растворился. Прости.

– Как вы...? Как? Он был сильным... он убил столько... это невозможно. Вы блефуете.

– Его было сложно убить, признаюсь. Нам потребовалась помощь. Но мы сумели.

Шейла издала звук, который находился где-то между всхлипом и хрюком, и он так не сочетался с ее отполированной внешностью, что Сара почувствовала, как узелок в груди затягивается еще туже. Что будет теперь? Она собирается убить нас? Или Гарри собирается убить ее? Она не знала, что было хуже.

– Вы же не думаете, что теперь в безопасности, правда? Потому что Валайя еще не прикончены. Мы не успокоимся, пока вы не умрете.

– Мы знаем. Есть еще несколько Сурари и эта Мастерица, да? – тон Гарри был легкомысленным, но Сара достаточно хорошо его знала, чтобы услышать сталь в его голосе.

– Откуда вы о ней знаете?

– Сапфиры сказали нам, – загадочно ответил Гарри.

– Мастерица ждет вас, да. Даже если вам удастся убить всех нас, в конце останется она. Ох... – Шейла поднесла руку к голове, будто от внезапной боли.

Сара ахнула. Это Гарри? Он делал с ней это?

– Кто она? Кто Мастерица? – давил Гарри.

– Я достаточно сказала. Теперь уходите! – Шейна сомкнула руки на голове, ее лицо исказилось от боли. Сара попыталась вдохнуть, но поняла, что не может. В ее груди был такой узел, что она подумала, что задохнется.

– Ты боишься, Сара! Потому что тебе следует бояться! – Шейла подняла взгляд, ее глаза светились неистовым светом. – Ты, маленькая Сара, скоро будешь в могиле вместе со своими родителями. Что ты делаешь, как ты думаешь? – завизжала, глядя куда-то через плечо Сары.

Сара проследила за ее взглядом и обернулась. У Гарри в руках был его кинжал, его глаза – ледяные. Сара сглотнула. Он готов к убийству, будто хочет убить.

– Собираешься проткнуть меня ножом? – Шейла засмеялась снова, а потом снова поднесла руку ко лбу от боли.

– Гарри, нет! – Он не может. Это не предназначение Миднайтов. Мы не убиваем людей!

Гарри не обратил внимания на Сару. Он поднял руку, держа нож и начал чертить руны кончиком скин ду, рассекая воздух. Глаза Шейлы были сосредоточены на лезвии, словно ее загипнотизировали. Сара ожидала, что она начнет корчиться от ран, появляющихся на ее теле, как это случилось с белым Фералом, но ничего не случилось.

Ничего.

Одним последним, резким движением, Гарри опустил скин ду и просунул его обратно в свой носок. Его холодные, ясные глаза, не выдавали никаких эмоций.

– Что ты со мной сделал? – завизжала Шейла, вскакивая. Ее кресло отлетело назад.

– Все в порядке, миссис Дуглас? – девушка с ресепшена немного приоткрыла дверь, достаточно для того, чтобы просунуть голову.

– Да, да, конечно. Мне просто нужно закончить консультацию, – голос Шейлы звучал хрипло. Испуганно. Девушка подозрительно посмотрела на них, но закрыла дверь, пробормотав извинения.

– Вы знаете, что я сделал, миссис Дуглас? – сказал Гарри ровным голосом, его лицо было твердым, как камень. – Скажем так: что бы я ни выбрал, вы уснете. Это может случиться, пока вы будете в машине... или когда будете включать газ... или идти по лестнице. Ну, вы поняли.

Шейла посмотрела на них расширенными глазами.

– Я тебе не верю, – выражение ее лица и голос говорили совершенно об обратном.

Гарри поднял руку, словно благословляя ее, и начертил что-то в воздухе. Шейла упала на пол без сознания. Сара закрыла рот руками.

Гарри поднял руку снова и начертил зеркальное отражение того же символа. Шейла внезапно открыла глаза, задыхаясь, пытаясь глотнуть больше воздуха.

– Вы заплатите за это, – прошипела она, смотря на него, словно дикую собаку – со злостью и страхом.

– Если Валайя снова побеспокоят нас, я усыплю тебя. Если я не разбужу тебя сам, ты проснешься через несколько часов. В это время что угодно может случиться. И, надеюсь, случится.

– Я не смогу остановить их, даже если хочу! Вы ничего не добьетесь, убив меня! – Шейла сплюнула.

– По крайней мере, это доставит мне удовольствие. Надеюсь, Шейла Дуглас, за то, что ты хочешь смерти Сары, ты умрешь мучительной смертью.

Сара была в ужасе, слыша от него такое. Словно он был как они. Словно он был одним из Валайя, не лучше них.

Последнее, что увидела Сара, перед тем, как они покинули кабинет, это Шейлу, сидящую за столом, ее голова покоилась на руках, глаза полузакрыты, словно ее мучила ужасная боль.

Шум дороги Принсес-стрит ударил, словно стена. Небеса разверзлись. Они побежали к машине под проливным дождем.

– Что мы будем делать теперь? – Сара вытерла лицо руками, ее длинные волосы промокли.

– Ждать. Они скоро появятся.

Да, скоро. Может, сейчас, может, сегодня днем, может, вечером или ночью. Нам не будет покоя, пока Валайя не будут уничтожены. А потом появится еще что-то. Никогда не будет покоя.

Не будет, пока рано или поздно что-то не убьет нас.

Глава 24. Жизнь, которая могла бы быть моей

Жди меня, я возвращаюсь домой

Зажигай огонь и задвигай шторы

Любовь уходит

Но возвращается .

Телефон зазвонил, когда Сара играла на виолончели. Она остановилась, и, скрепя сердцем, вытащила себя из того благоговения, в которое обычно впадала, когда играла, – это возвышенное состояние абсолютной концентрации ума, тела, сердца и души, которые соединялись, как созвездие. Все эти годы ей нельзя было говорить никому о том, что происходит в ее жизни, но она рассказывала через свою музыку. Музыка была всем для нее, ее передышкой от постоянного страха, одиночества и потерь. Ее убежищем и способом попросить у мира быть увиденной, быть любимой.

– Алло? Привет, Брайони. Да, она здесь. Сара! – услышала она Гарри, когда он ответил на звонок.

– Иду, – отозвалась она, вздыхая. Сара всегда была счастлива поговорить с Брайони, но ей нужно было репетировать. Прослушивание всего через семь недель, и со всем происходящим...

– Привет... Лучше. Я не уверена... может, в другой раз. Да, я знаю, что нигде не была уже сто лет... Брайони, серьезно, мне нужно репетировать. Нет, я не буду откладывать на следующий год. Конечно, я могу это сделать. Я знаю, я знаю. Ладно. Тогда всего на часик. Увидимся. Пока.

Она посмотрела на Гарри и пожала плечами, словно говоря: что я могла сделать?

– Сара... – голос Гарри был полон упрека.

– О, не надо читать мне нотации. Мне нужно пойти. Мы просто собираемся в Роял Молл. Я вернусь через пару часов.

– Ты знаешь, что это опасно. Если они нападут, то могут навредить и Брайони...

– Я нигде не была уже недели, я не виделась ни с кем недели... Брайони говорила странно. Я не могу потерять ее. Я не хочу ее терять.

– Она что, не понимает, через что ты проходишь?

– Конечно, понимает. Но она не понимает, почему я не могу положиться на нее. Мы всегда доверяли друг другу, все эти годы.

– Это не меняет того факта, что ты подвергаешь ее опасности.

– Я знаю, – Сара вздохнула. – О, ты прав. Я позвоню ей и скажу, что не могу пойти. Как только этот кошмар закончится, может, у меня снова будет нормальная жизнь...

Я – будто проклятие. Мысль повисла в сердце, словно камень. Сара выглядела такой бедной, что Гарри посочувствовал ей. Он задумался на минуту.

– Слушай, а что, если я буду следить за вами? Как в школе? Я присмотрю за вами всеми. Если что-то случится, я буду там.

– О, Гарри, если бы ты мог...

– Это не аннулирует угрозы, но я помогу в случае чего.

– Ты опять будешь супержутким сталкером, как обычно. Мы не будем тебя видеть, но ты там будешь, как шпион! – улыбнулась Сара.

– Я не супержуткий! – запротестовал Гарри.

– Ну, ты везде за мной ходишь, и, если это не жутко, то я не знаю, как это назвать, – поддразнила его Сара.

– Я не жуткий! – настаивал Гарри. Сара изогнула брови.

– Ладно, может чуть-чуть. Но это спасло тебе жизнь как минимум один раз.

– Правда?

Гарри кивнул.

– Серьезно?

– Да.

– Ну, значит, это работает. Ты можешь подвезти меня, а потом слоняться там. В кустах, или где-нибудь еще.

– В торговом центре нет кустов.

– Есть несколько очень убогих. Думаю, они пластмассовые. Или ты можешь украсть форму охранника...

Гарри улыбнулся.

– Это не так делается.

– А как? Похоже на то, что ты ходишь вокруг весь такой тихий, а я даже не могу услышать, как ты подходишь и пугаешь меня до смерти.

– Тот же принцип, да.

– Полезный навык.

– Очень.

Гарри очень боялся, что друзья Сары могут пострадать в случае нападения. Это было правдой. Но была еще одна причина, по которой он не хотел отпускать ее, и он не хотел признаваться в этом даже самому себе. Он знал, что не должен это чувствовать, но ничего не мог с собой поделать.

Он никогда не был так одержим никем. После того, как он потерял своих родителей в тринадцать, он поклялся, что никогда, никогда не заведет семью. Он не мог даже подумать о том, чтобы сблизиться с кем-то, а потом снова потерять. Девушки и друзья приходили и уходили, не оставляя следа, пока не ушел настоящий Гарри. Гарри Миднайт был первым человеком, который проник в его сердце, его первый настоящий друг.

И он тоже умер.

А затем, появилась Сара, словно из сна. Весь ужас и горе от потери родителей и Гарри перенеслись на нее. Желание защитить ее, спасти ее поглощало. Оно было таким сильным, что он не знал, что с этим делать. Он хотел выть, нарезать вокруг нее круги, как дикий пес. Он знал, что его чувства к Саре выходили за рамки привязанности, он не тешил себя иллюзиями и признавал, что любит ее. Он не мог вынести мысли, что с ней может что-то случиться. Он не мог вынести мысли, что кто-то отнимет ее у него.

Другой мужчина.

Вот, он сказал это, даже если только в мыслях.

Он также знал, что у него не было прав на нее, что он никогда, никогда не мог позволить своим чувствам всплыть на поверхность – он должен быть ее кузеном, и она верила, что так и было, весь мир верил. Находиться рядом с ней, быть ее семьей – этого для него недостаточно.

И если она снова попросит его лечь рядом с ней так же, как вчера, сможет ли он снова отшутиться? Или он ляжет рядом с Сарой и позволит своему телу, а не разуму, решать, что правильно, а что нет?

Он хотел быть ее миром. Опасность держала их вместе, она нуждалась в нем, и он хотел, чтобы так было всегда.

– Эй, о чем думаешь?

– Ни о чем. Давай, пошли.

– Ладно. Я только пойду, переоденусь.

Через сорок минут (и что, ради бога, можно там так долго делать?) Сара вернулась. Ее длинные волосы были распущены и ниспадали на плечи, черные и сияющие. Она выбрала черные леггинсы, черные туфли на шпильке и свитер серо-голубого оттенка, который открывал ее белые, мягкие плечи. Серебристые тени заставляли ее глаза сиять, а на губах переливался легкий блеск. Ее щеки были розоватыми от счастья.

Гарри лишился дара речи.

Сара видела, как он смотрел на нее, как не мог оторвать взгляда. Она поняла, что и не хотела, чтобы он отворачивался, и это ее пугало.

– Я возьму куртку, – пробормотала она.

– Я прогрею машину, – пробормотал он в ответ.

Пока Гарри шел к автомобилю, он понял, что ничего он не хотел больше, чем запустить руки в ее волосы.

– Да! Мы вытащили тебя из дома! – Брайони крепко обняла Сару. Сара вдохнула ее сладкий запах колокольчиков и почувствовала себя счастливой, абсолютно счастливой, как когда они были детьми и им разрешали ночевать друг у друга. У Брайони в волосах, собранных на одну сторону, был фиолетовый тканевый цветок. У нее всегда был эксцентричный вкус в одежде, яркий и красочный. Она страдала, надевая серо-голубую школьную форму каждый день, и возвращалась к жизни по выходным, когда у нее появлялась возможность выразить свою креативность и поиграть с любимыми цветами. Сара думала, что она потрясающе выглядит, такой яркой, веселой и полной жизни.

– Привет, Сара!

Пришли Элис и Ли, и Сара обняла их обеих. Они тоже отлично выглядели. Элис со своей блондинистой стрижкой боб и большими голубыми глазами. Она была очень высокой и очень красивой – она и ее кузина Шивон были главными претендентками на звание королевы красоты академии Тринити. У Ли были длинные, прямые каштановые волосы и веснушки. Она была наименее яркой из трех девушек, но такой же красивой.

Все четверо были настолько разными, что отлично сочетались, дополняя друг друга, давая друг другу то, чего не было у других. Брайони была творческой, эксцентричной, полной жизни. Элис – страстной и уверенной в себе не по годам. Ли – милой и щедрой с беззаботной жизнью. А Сара была застенчивой, немного меланхоличной и самой темной из четверки, из-за своих странных родителей, которых не могли понять ее друзья.

Они ринулись в «Аксессорайз», свой любимый магазин. В нем было все: от драгоценностей до сумок, шляпок и шарфиков, милых канцелярских принадлежностей и даже нижнего белья и тапочек. Все было рассортировано по оттенкам и цветам и светилось под ярким светом – девушки и женщины сбегались на такое, как сороки. Они ворвались в магазин, и Сара наслаждалась каждой минутой. Она впервые за долгое время пошла по магазинам. Вышла коллекция к Хэллоуину, полный ассортимент аксессуаров с тыковками, летучими мышами и ведьмами на метлах. Прямо то, что доктор прописал.

– Что ты купила? – спросила ее Элис.

– Это... – Она отбросила волосы, показывая ей сережки, которые только что купила. Две крошечные луны. – И это... – она взяла в руки свое новое ожерелье. Это был маленький черный кот.

– Она похожа на твою Тень!

– Именно. А ты что купила?

– Чулки выше колена. Покажу твоему кузену! – засмеялась Элис.

Сара украдкой огляделась вокруг, задаваясь вопросом, слышал ли он. В конце концов, он был здесь, но она не знала где.

– Зацените мою добычу, – Брайони купила сережки в форме летучих мышей и такую же подвеску. – Для Хэллоуина!

– Мило! – одобрили девочки.

Ли купила розовую трикотажную сумку через плечо, подходящий под нее кошелек и несколько аксессуаров. Ее отец – известный спортивный комментатор, и у нее всегда было много карманных денег, в отличие от Брайони, у которой было четверо братьев и сестер, с которыми нужно было делиться, и ей всегда не хватало.

– Привет, девчонки, – высокий парень в джинсах и оранжевой футболке подошел к ним. Джек. Сара напряглась.

– Привет, Джек. Посмотри на себя, такой модный, – улыбнулась Брайони.

– Ты тоже. Я тебя за милю в этих колготках увидел, – ответил он по-доброму. – Ну, так, как дела? С кем ты?

– Не с Майклом, если ты это имел в виду. – смутилась Брайони и Элис с Ли засмеялись. Майкл очень давно нравился Брайони – три месяца, что по ее меркам было очень долго. Сара не присоединилась к смеху, она была занята, пытаясь осмотреться и увидеть Гарри, но так, чтобы ее при этом не заметили. Она надеялась, что он не увидит Джека. Она знала, что это его расстроит.

– Сара, это фисташковое латте... – с надеждой сказал Джек.

Она открыла рот, но ничего не сказала. Она не знала, что сказать. Сара очень хотела побыть со своими подругами, и не хотела их бросать, чтобы пойти попить кофе с Джеком.

И если Гарри нас увидит...

И что, если Гарри нас увидит? Это не его дело! Он мой кузен, а не мой... мой...

Она отказалась заканчивать мысль.

Брайони заметила нерешительность Сары и пришла на помощь.

– Спасибо, почему бы и нет? – сказала она радостно. – Пойдемте в Старбакс, что думаете? – Джек озадаченно посмотрел на Брайони, та в ответ одарила его улыбкой. « Она, наконец, поняла намек », – с облегчением подумала Сара и снова начала дышать. Она была спасена.

Они сели на коричневые диванчики наверху, смотря вниз на покупателей сквозь прозрачные стекла. Приближался вечер, и появились голубые огоньки на стеклянных стенах, имитирующие воду, бьющуюся о стороны здания. Сара упивалась всем. Проводить время с друзьями было замечательно. Быть нормальной, или хотя бы притворяться нормальной. Она попивала свой фисташковый латте, слушая болтовню девчонок и Джека. Она чувствовала его взгляд на себе каждый раз, когда он думал, что она не смотрит.

– Скоро твой день рождения. Меньше, чем через две недели. Что будешь делать? – спросила Брайони Сару.

– Не думаю, что буду праздновать в этом году. Просто, это... слишком скоро.

– Я знаю, – ответила Брайони, и Ли согласно кивнула. – Может, мы пригласим тебя на обед? Только девочки. Прости, Джек, ничего личного!

– Ничего. Может, я смогу сводить Сару в город вместо этого.

О, Боже.

– Посмотрим. Я не знаю... у меня скоро прослушивание, – она запнулась.

– Ладно, решено. Обед с девчонками в честь твоего дня рождения, – и снова Брайони пришла ей на помощь.

– Хорошо, – уступила Сара с улыбкой.

– И с кузеном Гарри тоже, – серьезно добавила Элис, и все засмеялись.

– Я напишу тебе насчет дня в городе, – добавил Джек. Он испытывал свою удачу.

– Хорошо. – Нет.

– Уже почти шесть. Почему бы нам не пойти ко мне и не устроить марафон ужастиков? Мой брат принес целую кучу на днях.

– Почему бы и нет? – сказала Элис.

– Я возьму рыбы и картошки на всех. Кто там будет? – предложила Ли.

– Оу, спасибо, Ли! Только мама и мои сестры. Парни на футболе.

– Отлично. Тогда пойдемте в Альпино, – девушки начали собирать вещи.

– Прости, Брайони, я не могу, – прошептала Сара. Лицо Брайони помрачнело.

– О, Сара, мы практически умоляли тебя, чтобы ты с нами пошла. Нехорошо так изолировать себя... – голубые глаза Ли были полны беспокойства.

Сара была подавлена. Она ненавидела, что ее друзья думали, будто она их избегает, будто она больше не хотела или не нуждалась в их компании. Это неправда. Она нуждалась в них больше, чем когда-либо.

– Не гони нас из своей жизни, даже если тебе сейчас сложно, – продолжила Ли. Брайони ничего не говорила. Она просто смотрела на Сару своими теплыми, бархатными карими глазами, которые говорили тысячу слов.

– Просто... Просто с тех пор как умерли мои родители... Мне сложно куда-то ходить, видеть людей.

И какой-то тайный культ охотится за мной. Это тоже, как бы, не помогает.

Сара попыталась вдохнуть, но в ее груди снова была тяжесть.

Я не смогу рассказать им правду. Я не дам им узнать настоящую меня. Я хочу, но не могу.

– Ладно, я пойду. Но только ненадолго.

Будем надеяться на лучшее...

– Я не могла отказать. Я знаю, я знаю... Да, у меня с собой кинжал. О, и, Гарри... – Сара вдохнула. – Присматривай за нами. Пожалуйста.

Она почувствовала узел в груди. Если что-то случиться с ее друзьями...

Может, все будет нормально. Может, хоть один раз в жизни все будет нормально.

Они поехали на автобусе. Он был полон учеников как они, болтающих и смеющихся. Сара нервно оглядывалась вокруг, высматривая что-либо сверхъестественное. Люди вокруг нее выглядели такими беззаботными. Юными. Ей следовало бы быть такой.

Жизнь, которая могла быть моей.

Они поехали в Альпино, чтобы взять, рыбы и картошки, и пошли по Гейтсайд Роад. Уже наступала темная, холодная, туманная осенняя ночь. Джек шел рядом с ней, и незаметным, быстрым движением взял ее за руку.

О, нет. Нет, нет, нет, нет. Кажется, до него до сих пор не дошло.

Сара смутилась и освободила руку. Она поспешила поравняться с Брайони, словно этого никогда не случалось.

Несмотря на ее страх, это была прекрасная ночь. Сара чувствовала себя далеко-далеко от этой сумасшедшей жизни, от своих снов, Сурари, Валайя. Она чувствовала себя девушкой, которая веселится. Нормальной девушкой.

Все разместились на диванах Брайони: Элис, Ли, Джек и сестры Брайони Кейт и Оливия. Саре удалось протиснуться между Элис и Ли, чтобы не пришлось сидеть с Джеком. Даже мама Брайони, милая, заботливая женщина, присоединилась к ним ненадолго. У миссис Макферсон всегда находились слова для Сары.

– Как ты, дитя? Ты знаешь, что тебе тут всегда рады, – сказала она, погладив ее по лицу.

– Спасибо, миссис Макферсон, – благодарно сказала Сара. Она представляла себе такую маму, такую семью...

Миссис Макферсон приготовила огромное количество попкорна и сливочный, самый потрясающий шоколадный торт, который Саре когда-либо доводилось пробовать. Они посмотрели три ужастика, один за другим. Зомби, сменяющиеся вампирами, а потом серийный убийца в страшной маске. Девочки охали и ахали от страха, а Сара присоединялась к ним, притворяясь испуганной. Ее собственная жизнь была намного страшнее.

– Теперь мне правда нужно идти, – сказала она после того, как серийного убийцу в страшной маске наконец убили.

– Я попрошу папу подвезти тебя, – Брайони встала.

– Не надо, я позвоню Гарри, – Сара отлично проводила время, но она с нетерпением ждала, когда залезет в Браво Гарри, а потом доберется домой, и они вдвоем сядут в гостиной и будут мирно разговаривать. Она скучала по нему. И, в любом случае, ей нужно закончить дневную репетицию на виолончели.

Через десять минут после звонка, Гарри постучался в дверь Макферсонов.

– Это было быстро!

Это потому что он уже был здесь.

– Спасибо, Брайони! – Сара обнималась с друзьями, пока Гарри говорил с миссис Макферсон. Сара протиснулась мимо него на улицу, прежде чем Джек тоже смог обнять ее.

Прямо как она себе и представляла – сесть в Браво было замечательно. Там было тепло, уютно и приятно пахло.

– Спасибо, что присматривал за мной, – сказала она с улыбкой.

– Ты повеселилась? – С Джеком? – хотел добавить Гарри, но удержался.

– Это было отлично.

– Они кажутся милой компанией.

– Да. Мы знаем друг друга с детства.

– И Джека тоже? – он сделал паузу. – Он особенный? – Гарри старался, чтобы его голос звучал обыденно, но ему до смерти хотелось услышать ответ.

Сара покачала головой. Брайони, Элис, Ли и все ее друзья влюблялись каждый месяц и меняли парней как перчатки. Особенно Брайони. У нее было такое радостное и солнечное отношение к свиданиям – для нее это все было одной большой игрой. Сара, напротив, никогда не влюблялась. У нее никогда не было парня, настоящего парня. И она никогда не целовалась.

Ей не нравилось говорить на такие темы. Она думала, что если скажет, что ждет правильного человека, все будут смеяться над ней, подумают, что она вообразила себя какой-то девицей из прошлого века. Словно она не принадлежала этому времени и месту.

– Я жду правильного человека. Как мама ждала папу, – она тут же пожалела, что ответила. Он будет смеяться. Он будет шутить об этом.

– Хороший план, – сказал Гарри. Сердце Сары улетело, словно бабочка в голубом небе. Он понимает.

– Есть кто-нибудь, кого ты можешь считать правильным? – Он держал глаза на дороге, словно это совершенно не имело значения, словно это была просто светская беседа.

Листок? Я никогда прежде такого не чувствовала. Я никогда даже отдаленно не была кем-то заинтересована. С ним я чувствую... будто плыву. Он заставляет меня чувствовать, что кроме нас в мире нет никого. Когда он рядом, я могу забыть собственное имя...

Но все же...

Гарри. Ее кузен. Остановись!

– Нет.

Гарри сразу же почувствовал облечение, а потом грусть. Он никогда не сможет быть тем, кого она ждала. Если только не сказать ей правду.

Они провели остаток вечера так, как и надеялась Сара – в гостиной с пляшущим огнем и мягким светом настольной лампы. Гарри попивал виски, потерянный в своих мыслях, а Сара наблюдала за пламенем.

– Я должна закончить репетицию.

– Ничего, если я послушаю?

– Конечно.

Гарри любил слушать, как Сара играет. Темные, грустные звуки ее виолончели были словно эхом его собственных мыслей, словно он слышал музыку своей души. Словно смотрел в зеркало. И Сара была прекрасной, когда играла: сосредоточенная, глаза закрыты, грациозные движения, волосы, словно волны. Это завораживало Гарри, как заклинание.

Она вздохнула, когда закончила. Она бы лучше осталась там, где была – в своем маленьком музыкальном пузыре, невосприимчивая к реалиям жизни.

– Что мне теперь делать? Я пытаюсь не хотеть спать.

– Я знаю. Я все равно не буду спать, не переживай.