Текст книги "Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Даниэль Зеа Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Ты ненавидишь меня? Презираешь? Что ж… Я оправдаю эти твои чувства. Я оправдаю ненависть каждого из вас ко мне. Я – первопричина всех ваших проблем. Я – источник вашей боли и презрения. Это я тот человек, которого ненавидит весь Мир.

– Что ты такое говоришь? – произнес он.

– Сакар – это и есть я. Я и мой брат. Саша и Катя Рудецкие. Это было так легко понять, Гийон, – покачала она головой. – Так легко… И не нужно было со мной спать. Рано или поздно, ты все равно бы нашел ответ. Я бы открыла тебе его сама, точно так же, как и передала разработку Жене.

Гийон смотрел на нее и не двигался. Он все никак не мог осмыслить ее последние слова. Кто же она, эта женщина? Кто она? И почему, предоставив Сианне возможность надавить на нее и получить ответы, сломив ее самым низким образом из всех возможных, унизив ее своим молчанием, и, в конце концов, узнав правду о ней, он не почувствовал презрения и ненависти? Нет, он испытал боль от того, что это ему не хватило смелости во время признаться в очевидном. Он унизил ее, он оказался тем человеком, которому удалось сломить ее. Непроизвольно поставив на чашу весов ее откровение и свои чувства к ней, он с такой легкостью получил то, что, казалось, было более важным. Но для кого? Для него или для них, стоящих рядом?

– Вы думаете, с этим легко жить? – прошептала Кайлин. – Я знала, чем все это закончится. С самого начала знала.

Сианна присела на стул за барной стойкой. Налив себе в стакан виски, она залпом осушила его.

– Прекрасная работа, Гийон, – как ни в чем не бывало, произнесла она. – И тебе, Сойя, тоже спасибо. Ты как раз вовремя приехала.

– Что? – прошептал Гийон.

– Это я позвонила Сойе. Извини, но если бы прошло еще немного времени, ты бы точно определился с тем, что собираешься делать дальше. А Кайлин уже попалась. Ты не заметил, как же. Еще в туалете я поняла, что она "зависла". Разве я могла упустить такую возможность? Ты же знаешь, удачный допрос зависит от многих обстоятельств. И главное из них – это представление о слабом месте жертвы. Ты не был еще голов столкнуться со своим прошлым лицом к лицу, а она не была готова к твоему замешательству. Я надавила, и она раскололась. Все просто. Допрос удался.

– Замолчи! – прошипел он в ответ.

– Ты сам предоставил мне эту возможность.

– Заткнись!

– Ты спал с человеком, который собственными руками сотворил все это. И теперь она живет здесь на деньги, которые ей заплатили. И теперь она говорит, что ей тяжело! Тяжело терять близких, Кайлин. Детей тяжело терять. А ты… – Сианна засмеялась. – Ей было только двадцать пять… А ему – два с половиной. И не воскреси ты того предурка, они были бы живы…

– Я не могу исправить прошлое, – ответила Кайлин.

– Тогда не говори, что тебе тяжело!!! – закричала Сойя.

Гийон продолжал смотреть на Кайлин. Она опустила свои руки и взглянула на него. И в глазах ее он ничего не увидел, ничего, кроме пустоты.

– Что смотришь? – с вызовом произнесла она.

Он молчал.

– Это я создала их всех! Я!

Она резко отвернулась и пошла в сторону холла. И только тогда до Гийона, наконец, дошло, что же он все-таки наделал. В его голове все разложилось по полочкам и понятно стало, что главное, а на что он может закрыть глаза. И главным оказалась она.

Он кинулся следом за ней, догоняя и пытаясь схватить за руку, но она ловко вырывала запястье и трясла им, словно отмахиваясь от какой-то грязи.

– Как ты можешь? – закричала ему вслед Сойя.

– Замолчи! – рявкнул он в ответ. – Кайлин! – позвал он, глядя, как она поднимается на второй этаж.

Она остановилась и обернулась:

– Ты получил то, что хотел. Доволен? А теперь возвращайся к своим друзьям – со мной спать тебе больше не придется.

– Кайлин! – Гийон побежал по лестнице вверх, следом за ней, но она, заскочив в первую попавшуюся комнату, закрыла за собой дверь на ключ.

– Кайлин!!! – орал он, пытаясь открыть замок.

Кайлин отошла от двери, и поток слез хлынул у нее из глаз. Она вытирала их рукавом своего махрового халата, но их было слишком много, невообразимо много для того, чтобы успеть остановить. Она всхлипнула и, почувствовав, что сил на сражение у нее больше нет, опустилась на пол и сжалась в комок.

Она слышала, как он колотит в дверь кулаком. Слышала, как зовет ее и просит открыть. Это слышали и те, кто сидел внизу. И только теперь Сианна поняла, что все они наделали. Только теперь ему стало понятно, что он на самом деле любит эту женщину, и ему все равно, в чем она виновата перед остальными и ним самим в первую очередь.

– Довольна? – спросил у Сианны Маркус, поднимаясь со своего места. – Не думал, что ты настолько нас ненавидишь.

– Это другое, – ответила Сианна, пряча лицо в руках.

– Это – одно и то же. Только я хуже, чем она. Она всего лишь создала надежду. А я ее купил.

– Это другое, Маркус!

– В твоем сердце не осталось места для чувств. Только работа. Браво, Сианна! Браво!

Маркус наигранно похлопал ей в ладоши и ушел.

– Ты тоже теперь меня осуждаешь? – спросила Сианна, оборачиваясь к Рихтору.

– Я предупреждал тебя, но ты, кажется, совсем ничего не поняла.

– Но, она раскололась!

– А он сейчас может ее потерять. Пять лет одиночества, Сианна, и он опять может все потерять.

– Он что, любит ее? – тихо произнесла Сойя, которая все это время стояла рядом с ними на кухне.

– Ты красивая женщина, – ответил Рихтор. – Но мы не выбираем, в кого нам влюбляться, а в кого – нет.

– Мы только выбираем, кого нам ненавидеть, – повторила собственные слова Сианна и налила себе виски в стакан.

Кайлин так и не открыла ему дверь. Он постоял еще немного, а затем развернулся и пошел вниз.

На кухне царила тишина. Сианна продолжала топить победу в виски, Рихтор молча потягивал пиво, а Сойя по-прежнему подпирала плечом холодильник.

– Ну, что, – громко заговорил Гийон, присаживаясь за барную стойку возле Сианны и протягивая ей свой пустой стакан, – такого поворота событий я не ожидал.

Сойя "отклеилась" от холодильника и села напротив него:

– Как ты мог?

– Что мог, Сойя? Мог после смерти жены спать с другими женщинами?

– Да, как ты смеешь?!

– Я смею? Какого черта ты вообще сюда заявилась!

– Мне позвонила Сианна.

Гийон "опрокинул" стакан и с грохотом поставил его на столешницу.

– А почему я об этом ничего не знал?! Вы что, решили, что вправе управлять моей жизнью?

– Ты сам не понимаешь, что делаешь, – заботливым тоном произнесла Сойя и положила свою ладонь ему на руку.

Гийон выдернул свою кисть и прошипел:

– Я, в отличие от тебя, знаю, что делаю. А вот ты, кажется, совсем забылась.

– Знаешь? Да ты тр…ешься с этой… этой… – Сойя закрыла лицо руками.

– Тр…ся можно со шлюхой, Сойя, а с Кайлин я сплю.

– Уже не спишь, – заметила Сианна и потянулась за бутылкой.

– Ты думаешь, что все кончено?

– Ты промолчал, когда следовало встать на ее сторону и защитить, если, конечно, ты относишься серьезно к тому, что между вами происходит.

– Я не был готов к этому.

– А теперь готов? – с презрением произнесла Сойя.

– Другим тоном, пожалуйста.

– Это какой-то бред…

– Хочешь правду? – злобно прошипел Гийон, пригибаясь к столешнице и зная, что его слова ранят Сойю очень глубоко. – У тебя всю жизнь были натянутые отношения с Мартой. Думаешь, я ничего не понимал? А теперь ты презираешь Кайлин. Признайся, ведь тебе наплевать на то, кто она.

– Что ты хочешь этим сказать? – так же прошипела Сойя.

– Пора оставить все в прошлом и жить своей жизнью. Свой выбор я сделал много лет назад.

– Ты что, действительно влюбился в эту…

– Кайлин, Сойя. Ее зовут Кайлин. И если бы я был уверен в том, что ты в целостности и сохранности сможешь сейчас добраться домой, выпроводил бы тебя отсюда немедленно!

Сойя прикрыла рот рукой. Слезы проступили на ее глазах, и она заморгала.

– Ты слишком жесток, – покачала головой Сианна.

– А вы – нет? Или вести себя подобным образом можно только по отношению к пробужденным?

Гийон ударил пустым стаканом по столешнице и поднялся с места.

– На третьем этаже есть еще одна свободная комната, – обратился он к Сойе. – Можешь заночевать там.

– Я не останусь в этом доме.

– Уйдешь завтра. Сегодня я тебя не гоню. Ты все поняла – это самое главное. А теперь извините, я ухожу спать.

Дверь слетела с петель и Гийон, влетев внутрь своей рабочей комнаты, остановился на месте. Кайлин лежала на полу и плакала. Навзрыд.

Он подошел к ней и опустился на колени.

– Прости меня, – прошептал он.

Она не ответила, пытаясь отвернуться от его мерцания и красных глаз, что не мигая смотрели на нее в этот момент.

– Прости меня! – громче повторил он, протягивая к ней руки, но она снова оттолкнула их.

– Прости меня!!! – закричал он, пытаясь обнять ее за плечи и встречая на своем пути преграду из ее ладоней.

Она ударила его. По лицу. Так, что хлопок повис в воздухе, словно эхо от выстрела в тишине. Гийон схватил ее за оба запястья и, запрокинув руки ей за голову, сел на нее сверху. Она брыкалась, пытаясь ударить его снова, извиваясь под ним в попытках скинуть с себя, но он прижал свои локти к ее лицу, и она больше не могла двигаться.

– Я люблю тебя.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Тебе мало того, что ты уже знаешь? Хочешь получить большее?

– Я люблю тебя, – повторил он, наклоняясь к ней и целуя влажные щеки, по которым все еще текли слезы.

– Как ты мог? – прохрипела она. – Как ты мог?

– Я люблю тебя, – повторил он и прижался к ее рту, проталкивая свой язык внутрь и пытаясь поцеловать ее.

И она приоткрыла губы, тут же сомкнув свои зубы на его губе, прокусывая нежную кожу до крови. Гийон не издал ни звука. Он словно и не заметил того наказания, что она обрушила на него. Его губы продолжали целовать ее, его язык вторгался в ее рот, в беспамятстве касаясь ее языка и смешивая солоноватый привкус своей крови с ее вкусом.

– Поддонок, – пыталась ответить она. – Ненавижу! Ненавижу тебя!!!

Но чем больше она хотела говорить, тем менее убедительным становилось ее сопротивление. И когда ее руки перестали упрямиться его хвату, когда ее губы начали ласкать его рот, когда ее язык обвел его кровоточащую рану, она снова услышала слова, с которыми была не в состоянии бороться:

– Я люблю тебя.

Гийон отпустил ее запястья, и, раскрыв полы ее халата, прижался ладонями к ее обнаженной спине, вжимая пальцы в кожу и спускаясь вниз, охватывая бедра и подтягивая их ближе к себе.

Она сделала то же самое, запустив ладони под его рубашку и притягивая его до боли в руках к себе.

– Как ты мог? – спросила она, едва ли сдерживая стон от удовольствия, когда почувствовала, как его губы накрывают ее грудь.

– Не отпущу тебя, – только и ответил он, возвращаясь к ее рту.

Кайлин почувствовала, как внутри нее зарождается боль от того, что он сейчас не в ней. Эта ноющая пульсация внизу живота начала превращаться для нее в пытку, спасением от которой могло стать только вторжение его тела в нее.

Она потянулась руками к застежке его штанов и, расстегнув ее, развела свои ноги, прижавшись бедрами. Он ощутил ее тепло, и влагу, что собралась в ней от его прикосновений, и, мгновенно приподнявшись над ней, заполнил ее существо собой.

Кайлин выгнулась под ним, не чувствуя боли, только потребность, чтобы он двигался в ней, заставляя вздрагивать от каждого толчка и тихонько всхлипывать.

– Кричи, – попросил он, склоняясь к ее уху и вжимаясь носом в ее шею, вдыхая чудесное благоухание ее тела, смешиваемое с ароматом их общего вожделения.

Кайлин задвигалась вместе с ним, совершенно не осознавая, что этими толчками только усиливает его потребность ласкать ее.

– Кричи, – повторил он и, приподняв ее бедра погрузился слишком глубоко, для того чтобы она смогла сдержать громкий стон.

И когда ее тело взлетело так высоко, и, кажется, совсем оторвалось от земли, когда она почувствовала, как в ответ на трепещущий ритм своего наслаждения он изливает в нее нечто теплое, как продолжает двигаться вместе с ней, когда в движении больше нет нужды, она прокричала единственное, что могло иметь значение сейчас:

– Я люблю тебя!

Он рухнул на нее в тот же миг, не в состоянии описать те чувства, что переполняли его от этих простых слов, сказанных только что ею, и испытывая радость от того, что все-таки смог удержать ее.

– И я тебя люблю, зайчонок, – повторил он свои слова, целуя ее шею, ее щеки, глаза и припадая ртом к ее губам.

Затем он резко перевернулся на спину, увлекая ее за собой и укладывая сверху, обнимая и прижимая к себе, все еще находясь в ее теле и теплоте. И слезы, что продолжали литься из ее глаз, растекаясь по поверхности его застегнутой рубашки, словно смывали его вину перед ней.

– Не плачь, я прошу тебя.

– Не могу.

– Прости меня.

– Это я во всем виновата.

Их прервал писк, донесшийся до их ушей из дверного проема, в котором висела покосившаяся дверь. Сойя стояла в центре луча света, проникающего в темную комнату и освещающего две фигуры, лежащих на ковре.

– Уходи отсюда! – рявкнул Гийон, даже не пытаясь двигаться.

Кайлин приподняла голову и заметила Рихтора, стоящего за ее спиной.

Гийон тут же накрыл Кайлин сползшим с ее спины халатом и приподнялся, не выпуская из своих рук.

– Рихтор! – прокричал он.

Друг тут же схватил Сойю за руку и потащил прочь, увлекая за собой в сторону лестницы.

– Они все слышали, – прошептала Кайлин, пряча лицо у него на груди.

– Взрослые уже. Переживут.

– Боже мой, как стыдно!

– Перед кем? Перед Сойей? Она не сдерживала свои эмоции, когда еще Марти была жива. Сианна? Она прочитала тебя, как открытую книгу, уловив слабое место и надавив посильнее, сыграв на моем чувстве вины перед Сойей, за то, что ее сестра погибла, а я остался жив.

– Но, ведь я…

– Кто? Пробужденная?

– Да.

– Ты, в первую очередь, женщина, Кайли. Моя женщина.

– Но, это я…

– С этим мы разберемся потом, ладно?

– Не знаю, Гийон, сможем ли мы с этим разобраться.

Глава 17

«Они словно слепцы, идущие на ощупь и не имеющие адекватного представления о реальном положении вещей…»

Из разговора от 14.11.3565

Когда они спустились вниз, Сианна и Рихтор в кампании Ено спокойно пили утренний кофе.

– Доброе утро, – поздоровался Гийон, усаживая Кайлин на стул у барной стойки.

– Сойя уехала час назад, – вместо приветствия произнесла Сианна и посмотрела на Кайлин.

– Я не удивлен, – ответил Гийон и присел рядом с Кайлин.

– Кофе? – спросил Рихтор.

– Да, спасибо, – тихо ответила Кайлин и подперла рукой голову, глядя на Сианну.

– Вирусолог, значит, – улыбнулась Сианна.

– Вроде как…

– Кто бы мог подумать, что когда-нибудь мы встретим в своей жизни человека, который создал СаКаР.

– Забудь об этом, – приказным тоном произнес Гийон.

– Что значит, "забудь"? – не поняла Сианна.

– Это не твое дело. И сюда тебе лучше не лезть.

– Она нужна Цемеи. Зачем?

– Я храню много секретов, – ответила за Гийона Кайлин. – И этих тайн тебе лучше не знать.

– Давайте оставим эту тему, – перебил их Рихтор. – Ено привез материалы по новому эпизоду. Предлагаю всем взглянуть на них.

– Ено, подключись к телевизору в гостиной, – попросил Гийон.

– Сейчас.

Кайлин поплелась с кружкой в руках в гостиную и плюхнулась на диван. Гийон присел рядом с ней и по-хозяйски положил свою руку на ее колено.

– А где Маркус? – спросил Гийон, обращаясь к Рихтору.

– Я здесь, – послышался сиплый голос за его спиной.

Маркус с банкой пива в руке кивнул всем присутствующим и уселся на полу перед диваном.

– Можно начинать, – прохрипел он и глотнул пиво из банки.

– Это – место преступления, – спокойно пояснил Ено. – Жертва, как вы помните, лежала на полу в ванной.

На экране крупным планом Ено показал труп убитой девушки. Кайлин поднесла кружку с кофе ко рту и, замерев на мгновение, выронила ее из ослабших пальцев. В глазах у нее потемнело, и непрошенная тошнота подступила к горлу. Гийон даже не успел посмотреть, обожглась она или нет, как Кайлин уже неслась в сторону ванной комнаты. Ее вывернуло на изнанку несколько раз и она, вытирая слезы с лица, осела на пол.

– Что случилось? – прошептал Гийон, присаживаясь напротив нее.

– Я ее знала, – ответила Кайлин и тут же снова метнулась к унитазу.

– Воды принести? – тихо спросил он, гладя ее по спине.

– Да.

Когда он вернулся в ванную со стаканом воды в руках, Кайлин уже стояла напротив раковины и смотрела в зеркало.

– Ты в порядке?

– Это одна из моих бывших коллег. Ее звали Марина Сальвеи.

– Ее пробудили около года назад. Она вышла замуж в прошлом месяце и опекунство было передано ее мужу.

– Никогда бы не подумала, что увижу ее снова…вот так…

– Следов борьбы не было. Двоих убили внезапно. Мужа, скорее всего, случайно, когда тот заехал домой на обед.

– Где она работала?

– После того, как вышла замуж – нигде. А до замужества в одной частной туристической конторке.

– Проверь эту фирму. Не поверю, что Марина с ее мозгами занялась туризмом.

– Хорошо. Есть еще что-нибудь, что ты можешь о ней рассказать?

– Ходили слухи, что она попала в нашу лабораторию только потому, что спала с одним из сотрудников.

– С кем?

– С Женей.

– И ты не знала правда это или нет?

– Нет, не знала. Помимо внешности, в Марине было еще кое-что.

– Что?

– Талант. Она работала в команде брата. Отвечала за построение "типовых моделей поведения наномашин".

– То есть, она была программистом?

– Да.

– А каким образом связаны вирусолог и нанопрограммисты?

– Ты задал правильный вопрос, Гийон. Мне нужно узнать, что случилось с моим братом.

– Если его не криогенезировали, то он, скорее всего, уже давно мертв.

– Это – цепочка, Гийон. Я, мой брат, Марина и Женя. Осталось еще двое, одна из которых уже мертва, а второго могли пробудить или убить еще тогда…

– Убить?

– У меня есть основания предполагать, что моего брата убили. Понимаешь, они бы все равно не оставили его в покое. Мой брат всегда был максималистом. Все в своей жизни он доводил до конца. А если, знал, что не сможет закончить, не брался за дело вообще. Может, это и плохо, может, его самого это и погубило, но он, в отличие от меня не сдался и не опустил руки. И еще он никогда ничего не боялся. "Коллеги, руководство, люди, весь Мир – идите к черту, мне наплевать на всех вас". Я всегда осуждала его за это. И, почти в самом конце, казалось, даже остановила. Как же я ошиблась! Ведь мой брат в своей жизни все доводил до конца…

– Ты все-таки нашла то, что он тебе оставил?

– Это нашел ты, Гийон. Я лишь получила часть.

– О чем ты говоришь?

– Он мог передать мне только одно: вирусные наночастицы.

– То есть, мы инфицированы ими?

– Да. Ты и я. Насчет Маркуса не уверена. Он не брал в руки письмо и не вдыхал содержимое колбы.

– Что же он создал?

– Этого я не могу сказать даже тебе, прости.

Гийон прижался к ее спине и обнял.

– Мне не за что тебя прощать. Честно говоря, не уверен, что хочу влезать во все это.

– Уже поздно говорить об этом. Мельница запущена.

– А ты находишься между ее жерновами?

– Тебе поручили добыть ответы.

– Да, но я единственный, кто сможет защитить тебя в этой ситуации.

– Всего шесть человек знали о том, что из себя представляет СаКаР. Все началось с меня, с моей болезни, если быть точной. Смыслом моей жизни всегда была работа. Я хотела творить, надеялась, что смогу добиться чего-то. Но с каждым днем мое время просачивалось сквозь пальцы, и я понимала, что не успею… Брат был намного талантливее меня. Задачу, над которой я могла биться несколько недель, он решал за считанные часы. И в какой-то момент я полностью доверилась ему. Он стал моим маяком, и успех был почти осязаем. Когда я, наконец, поняла, к чему все движется, что-либо менять было уже поздно. И я сдалась. Тяжело это – отказываться от своих надежд, но выбирать к тому времени было уже не из чего. Тогда я совершенно ясно поняла, что своими руками вымостила для себя дорожку в ад.

– Ты была вирусологом?

– Да, довольно талантливым для своего времени. Наверное, поэтому никто так и не узнал о моем существовании, – усмехнулась Кайлин. – Я пыталась найти лекарство от Вереллея. В то время теория о неспособности вируса переживать низкие температуры имела большой успех. И я создала вирус, который заставлял клетки вырабатывать специфический белок, угнетая их активность и вводя в спячку под действием отрицательной температуры. Я создала вирус, но не смогла разрешить одну проблему: частицы были неустойчивы в организме и не могли проникать в ткани мозга. И тогда мой брат помог мне. Он создал носитель, который доставлял вирусную частицу к клеткам, обходя иммунную защиту и подбирая особые "ключи". Мы испытали действие СаКаРа на мышах, и вирус Вереллея не пережил криогенезации. Затем были обезъяны – и с ними тот же успех. А затем мы поставили эксперимент на человеке, добровольце с последней стадией заболевания. И криогенезация ему не помогла. Вирус Вереллея после "пробуждения" только понизил свою активность, что довольно скоро компенсировалось его массовым синтезом. Доброволец не прожил и недели после нашего опыта. И тогда я поняла – что все потеряно. Шансов не осталось. Я опустила руки, перестала выходить на работу. Моя собственная болезнь начала прогрессировать и довольно быстро перешла в финальную стадию процесса. Основную часть времени я начала проводить в больнице. Когда ко мне пришел Женя, я уже практически не ходила. Химиотерапия плохо сказывалась на моей способности адекватно воспринимать ситуацию. И я подписала отказ от авторских прав на изобретение, передав свои полномочия ему. На завтрашний день он занял пост нового руководителя лаборатории. Брат документы подписывать не стал. Его убедили пустить дело в ход другим способом: пообещали огромные деньги и свою собственную лабораторию для продолжения работы с вирусом Вереллея. Он не мог отказаться от такого шанса. Он хотел сделать все возможное, чтобы сохранить мне жизнь. Когда они поняли, что криогенезация является "процедурой одного шанса", они снова пришли ко мне.

Кайлин засмеялась:

– Но их ожидал сюрприз. Я не знала, как предотвратить данный процесс. Я не понимала, почему развивается стабильный иммунный ответ, ведь после криогенезации вирус должен был выводиться из организма, а иммунная реакция должна была носить кратковременный характер. За день до моей смерти ко мне пришел брат. Он-то и раскрыл мне секрет этого явления. Часть СаКаРа, та, что создал он, по неизвестным ему причинам оставалась в клетках головного мозга, периодически проникая в кровь. Эта часть вируса вызывала стойкий иммунный ответ. "Они не смогут оживлять дважды", – смеялась я тогда. Но ему не было смешно, потому что он знал другую правду. Любую наночастицу можно запрограммировать, добавив к ней другой элемент, что-то вроде другого вируса, сообщающего ей нужные свойства и наделяющего способностью воспринимать внешние сигналы. И этой кодировкой, этой последовательностью он поделился со мной.

– Ты знаешь, что такое "нестабильность"? – тихо спросил Гийон.

– Не знаю. В книжке написано, что это состояние развивается из-за неадекватной реакции организма на носительство вируса.

– Там много чего написано. И ни слова о тебе и твоем брате, так же как и о двух составных частях СаКаРа. Ты понимаешь, что они могут только за знание этого секрета убить тебя?

– Они сами не знают, чего хотят. Они расспрашивали меня о кодировках, о последних разработках Саши. Они словно слепцы, идущие на ощупь и не имеющие адекватного представления о реальном положении вещей.

– Ты понимаешь, какую тайну хранишь? Не знаю, как они вообще выпустили тебя, ведь об этих разработках ничего не известно…

– Думаю, они знали, что я стану помалкивать. А в противном случае меня можно с легкостью убрать со сцены, признав нестабильной.

– Ты говоришь, что вместе с тобой и братом работали еще пять человек.

– Да. Женю ты уже видел. Он вирусолог, как и я.

– Мне нужны имена каждого из оставшихся.

Кайлин обернулась и посмотрела на Гийона.

– Думаешь, здесь будет нить?

– Я просчитываю все варианты.

– Но тех девушек я не знала.

– Маловероятно, чтобы среди пробужденных всего города убийца выбрал именно твою бывшую коллегу. Конечно, бывают и случайности, но что-то мне подсказывает, что это дело как-то связано с тобой.

– Ты ведь работаешь на Цемеи?

– Откуда тебе это известно?

– Он приходил ко мне в Центр. У него такие же красные глаза, как у тебя. Он сказал, что мой дар окажет неоценимую помощь в твоих расследованиях. Уже тогда я заподозрила, что мой дар – это только предлог для работы со мной. Когда я встретилась с Маркусом и поняла, что вам ничего обо мне неизвестно, дело приняло новый оборот. С одной стороны – Центр, которому нужны кодировки. С другой – Цемеи, как представитель Закона. И я посередине. Я все надеюсь, что эти кодировки никогда не всплывут. Это оружие, Гийон. Какая разница, в чьи руки оно попадет?

– Сделанного не воротишь. Разница в том, что Центр ведет свою собственную игру по неизвестным правилам. И Закон, судя по всему, их не колышет.

– Как Цемеи нашел меня?

– У него есть свой информатор в Центре. Тот капнул, что тебя следует быстро у них забрать.

– Ты доверяешь Старко?

– Как самому себе.

– Слишком уверенно, Гийон, ты говоришь об этом.

– Ты доверяла своему брату?

– Да, конечно.

– А я верю своему отцу.

– Что-о-о?

– Старко – мой отец, Кайлин.

Кайлин отстранилась от него и прищурила глаза:

– Старко Цемеи – твой отец?

– Да.

– И ты молчал?!

– Вообще-то, я взял фамилию матери, чтобы не трубить об этом по всему Свету.

– Да все, наверняка, и так в курсе!

– Ну, – пожал плечами Гийон.

– То есть, тот процесс, что они устроили, тебе ничем не грозил?

– Ну, степени власти я бы мог лишиться.

– Но, Маркус сказал, что тебя вообще звания лишат!

– Он погорячился.

– Вот, скотина!

– Значит, если бы ты знала, что Старко – мой отец, не стала бы меня выгораживать?

Кайлин отвернулась от него и сложила руки на груди.

– Да, черт с ним, – усмехнулся Гийон и притянул ее к себе. – Смотреть, как ты пытаешься спасти меня, было очень приятно.

– Я хочу вступить в контакт с Мариной.

– И речи быть не может.

– Я могу увидеть лицо убийцы или понять мотив. Такой шанс нельзя упускать.

– Я сказал "нет".

– Того, что было, больше не повторится.

– Где гарантии?

– Я просто чувствую.

– Никаких контактов, пока не поработаешь с Нистеном и не научишься это контролировать.

– На это могут уйти годы, Гийон.

– Ничего не поделаешь.

– В таком случае, я не стану работать с ним вообще, – отрезала Кайлин.

Гийон почувствовал, как кровь начинает закипать в его жилах. Она опять начинала все с начала. Как с ней можно говорить, если любая из его просьб непременно обращается в протест? Гийон промолчал и задумался. Может, это он не подобрал правильный подход? Ей нельзя приказать. Ей нельзя ничего навязать. Ее можно только попросить. Но, как попросить, чтобы она обязательно согласилась?

Гийон зарылся носом в ее волосы, вдыхая их чудесный аромат.

– Ты не заставишь меня, – ответила она.

– А я и не собирался. Неудобно перед Нистеном. Я выдернул его из дома только ради того, чтобы он с тобой поговорил.

– Из дома? А как ты его вообще нашел?

– Пришлось обзвонить человек двадцать, чтобы найти его номер, а потом долго убеждать, что твой дар особенный и достаточно редкий.

– И как он согласился на это?

– Я сказал, что ты – пробужденная.

– И это сработало?

– Он слишком любит свою жену и понимает, что он – единственный из Гильдии, кто может тебе помочь.

– Почему "единственный"?

– Потому что с пробужденными из Гильдии нейрами кроме него никто больше не работает.

– А причем здесь его жена?

– А он не сказал?

– Нет.

– Она тоже нейрами. Может предсказывать будущее. Только дар ее открылся после пробуждения, и это чуть не закончилось печально.

– Они решили, что она – нестабильная?

– Ее опекун так решил.

– А как они встретились с Нистеном?

– Ее опекуном был брат Нистена.

– А теперь Нистен ее муж.

– Да.

– Поэтому он работает с пробужденными? Защищает тех, кто все еще в своем уме, но на кого начинают показывать пальцем?

– Да.

– И он уделил мне свое время.

– Да.

– Гийон, – Кайлин повернулась к нему лицом.

– Что?

– Если за две недели я все равно ничему не научусь, ты позволишь мне проконтактировать с ними, пока еще не будет совсем поздно?

– Наверное.

– Такой ответ меня не устраивает.

– Ладно, я согласен.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что нашел его для меня.

– Перемены, Кайлин? Ты начинаешь употреблять слово "спасибо"?

– Уж не знаю, к добру ли это.

– Чем займемся? – спросила Сианна, наливая себе очередную кружку кофе и присаживаясь за стол на кухне Гийона к остальным.

– Будем разбираться с бумагами, – ответил начальник, насаживая на вилку очередной кусок мяса из своей тарелки. – Пока на улицах творится невесть что, все останутся здесь.

– Мне надоела форма одежды в виде халата, – ответила Сианна.

– Могу предложить только свои рубашки.

– Я так и поняла. Ладно, давайте распределим обязанности.

– Хорошая идея, – согласился Гийон. – У нас куча материала, из которого нужно вычленить главное. И пока мы вынуждены ютится здесь под одной крышей, можно попробовать собрать все воедино.

– Восемь трупов, семь мест преступлений, – покачал головой Маркус. – И Кайлин, которая лично знала одну из них. Что еще тебе известно, Кайли?

– Кроме того, что она работала с СаКаРом – ничего, – уклончиво ответила Кайлин и потянулась за хлебом.

– Итак, – продолжал Гийон, – каждый займется изучением материалов двух конкретных эпизодов. Затем мы попытаемся собрать головоломку и посмотрим, что из этого получится.

– А чем займусь я? – спросила Кайлин, откидываясь на спинку стула.

– Ты изучишь материалы по каждому из эпизодов.

– Я скорее состарюсь, чем во всем этом разберусь.

– А я и не прошу, чтобы ты вникала во все подряд. Обрати внимание на то, что тебе покажется интересным.

– Везет, – засмеялся Рихтор. – В принципе тебе можно вообще ничего не делать.

Кайлин показала Рихтору язык и улыбнулась в ответ.

– Такой ты мне нравишься больше, – прокомментировал Рихтор и подмигнул Гийону.

– Какой такой? – удивилась Кайлин.

– Удовлетворенной.

На кухне повисла тишина, которою разрушил хохот самого Гийона.

– В точку, – подтвердил он, пригибаясь к столу от смеха.

Кайлин поняла, что злиться бесполезно, а над правдой действительно стоит посмеяться. Она улыбнулась и похлопала Гийона по спине.

– Это и тебя касается, – ответила она и тоже засмеялась.

– Ну, – подал сиплый голос Маркус, вскрывая очередную баночку с пивом, – шутки шутками, а работы – завались.

– Покажи руки, – перебила Маркуса Сианна, обращаясь к Кайлин.

– Зачем?

– Нитки уже стягивают кожу?

– Да.

– Судя по всему, пора снимать швы. Могу помочь.

– Я буду только рада избавиться от них.

– Гийон, где твоя аптечка?

– Посмотри в шкафчике под микроволновкой.

– Лучше этим заняться в ванной, – ответила Сианна и достала из шкафчика коробку с медикаментами.