Текст книги "Холодные воды Китежа (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

В субботу шестнадцатого января Ева ушла в библиотеку сразу после завтрака, отказавшись от заманчивого предложения Лиры сгонять на денек в Китеж. По выходным в книгохранилище зажигали огонь в камине и не скупились на свечи, поэтому было тепло, уютно и немного сонно. Удобно устроившись на мягком диванчике, девушка вытянула ноги и с интересом читала биографию графа Дракулы, а Сильва мурлыкала под боком.

Идиллия. Просто то, о чем Ева мечтала последние несколько дней.

Но неподалеку раздались гулкие приближающиеся шаги, и чудесный момент редкого комфортного отдыха был вероломно нарушен.

– Ева!

Голос Весты Холод дрожал, а на лице застыло тревожно-испуганное выражение. Но Ева только вздохнула с легкой досадой и повернулась к подруге.

− Что-то случилось?

− Ворон принес тебе письмо из Дремучего Леса. От родственницы?

Последний вопрос прозвучал из уст Весты тонко, уныло и почти отчаянно. Ева молча приняла из ее дрожащей руки белый, слегка помятый конверт со старомодной сургучной печатью красного цвета. Сейчас маги просто заклеивали письма клеем. Не теряя даром времени, Ева сломала печать, испачкав алым пальцы, и выхватила легким движением письмо.

− Спасибо.

Веста неловко кивнула, постояла около минуты рядом со взволнованным видом и медленно ушла, как только убедилась, что прочитанное послание не шокировало Еву вплоть до падения в Навь. В последнее время после прибытия с каникул подруга смотрела на нее именно так – будто на потенциальную смертницу.

Тонкие синие буквы на белой плотной бумаге сильно наклонялись вправо. Возможно, у тетушки Эмилии дрожали руки, пока она писала. Лист был всего один, и нет, содержание письма не шокировало – оно просто лишало дара речи.

Дорогая Ева!

Я решила обратиться к тебе за помощью, потому что твоя сестра еще слишком мала и способна на ошибку. Ты же старше, разумнее и спокойнее, поэтому обязательно справишься с задачей. Я верю в тебя.

Теперь к делу. Для спасения вампира, на которого ты указала, требуется ритуал.

Мне нужно вино из молодильных яблок, которое находиться в мини-холодильнике в кабинете у директора Айвета из Чарослова. Для проведения ритуала нужна еще живая вода, но ее я раздобуду сама как-нибудь. Когда раздобудешь вино, немедленно отправляйся в Китеж, и в центре города к тебе подойдет мальчик твоего возраста. Зовут его Моравец, он чешский вампиренок, но пока не боится солнца в силу возраста. Передай вино ему.

Твоя тетя Эмилия.

Ева дочитала письмо с гулко бьющимся сердцем. Ее охватил лютейший страх из всех, что может быть в принципе, но очень быстро тревога улеглась, и нахлынувшее отчаяние уступило место холодному разуму. Из тетиного письма было не очень понятно, в какой день следует отправиться в Китеж, только Ева решила не терять даром времени и осуществить преступный умысел сегодня.

− Мр, хозяйка! – возмутилась Сильва, когда Ева решительно встала с дивана. – Ты куда?

− Куда надо. А ты оставайся здесь.

− Нет уж! – сонливость у ленивой кошки как рукой сняло, и она, спрыгнув на пол, потерлась об ногу Евы. – Я стану невидимой, никто не заметит.

− И уронишь любимую вазу директора. Нет уж, − в голосе Евы звякнули ледяные ноты. – Оставайся здесь.

Сильва обиженно мяукнула вслед, но спорить не стала.

До кабинета Айвета требовалось пройти пару десятков шагов, спуститься по лестнице и шмыгнуть по узкому темному коридору. Сегодня он отбыл домой, как всегда по выходным. В отсутствие хозяина правого крыла, отданного лично директору, здесь не жгли ни свечи, ни редкое электричество, но ей и не нужен свет. Затаив дыхание, Ева на цыпочках подкралась к плотно закрытой двери. Прислушалась. Потянула ее за гладкую деревянную ручку на себя.

Дверь поддалась. Хорошо, что ее не запирают. Видимо, директор считает, что никто не осмелится. Зря, после его трусливого побега от Черного Воинства ученики перестали уважать его, во всяком случае, из класса Евы.

Директорские покои делились на две части, но осматривать их некогда. Приемная и кабинет, спальня и ванная комната. Обшаривать две последние комнаты нет никакого смысла, да и противно, а вот в покоях точно есть мини-холодильник. Айвет частенько вызывал к себе неугодных ведьм, и они тихо шушукались потом в коридорах и в девичьих о его любви к алкоголю.

Теперь алкоголь послужит для воскрешения нечисти, а директор обойдется.

Подойдя чуть слышно к белому холодильнику, заставленному сверху всякой всячиной, девушка открыла дверцу и выхватила небольшую бутылку темного стекла с этикеткой «Молодильное вино».

− О, прекрасно, − шепнула она еле слышно. – Спасибо, господин Айвет.

И, прижимая к груди бутылку, проскользнула обратно в дверь, чтобы потом плотно закрыть ее за собой. Сердце так же дико колотилось, в висках стучала кровь, однако Еве очень скоро удалось вернуться в девичью.

Здесь ее поджидал сюрприз в виде недовольной и обиженной серой кошки, сидевшей на кровати и не сводившей с хозяйки укоряющего взгляда. Но это полбеды. А вот Влада, сидевшая спиной к ней и играющая на айпаде, уже может быть серьезной проблемой. Воспоминания о том, как Лаврова разогнала Защитный Клуб, слишком хорошо запечатлелись в памяти.

Посмотрев на кошку страшными глазами, Ева подхватила ее одной рукой, продолжая второй прижимать бутылку, и поспешно чаропортировала в славный град Китеж. Переодеваться времени не оставалось, ведь Владина пестрая кошка Чара, самозабвенно прыгающая по комнате, могла в любой момент заметить Сильву.

Но, попав на знакомую центральную улицу имени Перуна, Ева в первые же секунды ощутила невыносимый январский мороз. Снег набился в ее легкие светлые туфли, мигом превратившись в неприятно хлюпающую воду, а ледяные снежинки так и норовили коснуться открытой шеи и лица. Ветер усугублял дело.

− Надо было схватить вместо меня пальто, хозяюшка, − поучительно промурлыкала Сильва.

Ева промолчала, дрожа от холода. Нет смысла спорить с очевидным, сейчас нужно только выбраться отсюда поскорее.

− Сильва, если увидишь вампира без кота, то ступай к нему. Я тебя увижу.

− Конечно, увидишь, − ехидно согласилась наглая кошка, и тут же стала невидимой.

Ева не успела начать волноваться, как серая шерстка замелькала на белом снегу – боязливая кошка принялась крутиться вокруг юного вампира в ярком лыжном костюме и сползшей набок шапке-ушанке. Из-под головного убора выбивались непослушные пряди светлых волос, падая на высокий белокожий лоб, а глаза у паренька были желтыми. Не успели покраснеть, как у взрослых упырей.

Направляясь к нему, Ева не испытывала и доли того беспокойства, что явно овладело ее фамильяром.

− Привет, − сказала она тихо, одарив посла сдержанной улыбкой. – Моравец?

− Привет. Он самый, − в золотых глазах парня заплясали черти. – Принесла?

− Ага.

Недолго думая, она протянула ему бутылку.

− Смотри, держи крепко, не разбей.

− Да, я знаю. А то госпожа Эмилия разгневается.

− Отлично. Я пошла… чаропортировать… − уходить отсюда не хотелось, слишком привлекательным ей казалось красивое лицо вампира, но зимняя стужа грозила заморозить Еву до гриппа или ангины. – Пока.

− До свидания, − широко улыбнулся на прощание молодой вампир.

В таком возрасте вампирами никто подростков не делает уже сотни лет, значит, он сын вампирской четы. Вздохнув, Ева повернулась на каблуках и уже через несколько мгновений вернулась в девичью, а вслед за ней и кошка Сильва.

Опасное дело было доведено до конца, во всяком случае, Еве Одинцовой очень хотелось в это верить. В тот вечер она постаралась отвлечься на игру с кошкой, чтение книг в уютной библиотеке и беззаботные беседы на отвлеченные темы с Вестой, но уже в воскресенье Ева чувствовала себя подавленно и тревожно.

Темные маги обычно не волнуются из-за совершенных ими дурных дел, но боятся последствий. Нечто подобное происходило и с ней. Признаться кому-нибудь, даже Весте, казалось не менее опасным, чем встать в полный рост за ужином, наколдовать себе громкий голос и во всеуслышание объявить о своем преступлении перед всеми.

Нет. О таком нельзя даже подумать, ведь она не настолько глупа. Не то чтобы Ева сомневалась в Весте, но… где знают двое, там знает и третий, так зачем же рисковать попусту.

В понедельник утром девушка проснулась, словно от сильного толчка.

− Сильва… − пробормотала она сонно, вполголоса, шаря с закрытыми глазами рукой по постели, чтобы погладить кошку.

Но кошки рядом не оказалось. Странно.

Началась очередная учебная неделя, полная скучноватых лекций и интересной практики. Семь уроков, первым из которых была история чародейства – отличный день. За окнами даже ненадолго показались тусклые лучи бледно-желтого солнца, но потом их снова закрыли серые тучи. Их вид навевал печальные мысли о Сильве. Где же кошка?

Рассердиться бы и топнуть ногой, как Влада в любой непонятной ситуации, но Ева не хотела тратить эмоции на это.

− Веста, твоя Бланка Сильву не видела? – тихонько спросила она у подруги, шагая после обеда на последний урок.

Солянка и котлеты с пюре, спасибо столовским маг-поварам, удались особенно вкусными, и у Евы даже приподнялось настроение. В самом деле, зачем она так нервничает? Ведь даже когда похитили школьников из Чарослова, котов не тронули, они находились в безопасности. Так может и сейчас повезет? А Сильва решила зло подшутить и стала невидимой, как она это любит делать…

Возле входа в класс зельеделия Ева увидела двух Стражей. Они мерили коридор короткими шагами, поджидая кого-то, и, завидев ее, один из них направился прямо к ней.

− Ева Аристарховна Одинцова?

− Да…

− Страж Демьян. Вы арестованы. Пойдемте с нами.

Всего три короткие резкие фразы разделили день Евы, а может быть и жизнь на «до» и «после». Только теперь сердце не колотилось, и страх не заставлял девушку дрожать, она владела завидным самообладанием и даже не испугалась, когда ее подхватили под руки и повели прочь от Весты. Внутри души сосредоточилась ледяная расчетливость, уже знакомая Еве, которую сейчас необходимо было впустить в дело.

По пути к кабинету директора Айвета ей никто ничего не объяснил, да и едва ли имелся смысл спрашивать причину ареста. Только виноватые пытаются оправдаться и уверяют окружающих, что они не имеют отношения к случившемуся. Так что когда Еву втолкнули в знакомые покои Айвета, девушка смотрела перед собой холодно и почти бесстрастно.

Чего не скажешь о самом Арсении Семеновиче Айвете. Побагровевший и злой, он стоял посреди приемной, возле стола, гневно взирая на ученицу. Но Ева смотрела не на его перекошенную физиономию. Чуть позади, между столом и увешанной чародейскими наградами стеной, замер на месте понурый вампир Моравец. На его запястьях зловеще поблескивали черным металлом антимагические наручники. Увидев девушку, он медленно поднял голову, и Ева увидела синяки и кровоподтеки, обезобразившие красивое молодое лицо.

− Сударыня Одинцова, − голос директора был на удивление четким и спокойным. – Мне известно, что вы украли у меня одну вещь. Я обратился к Стражам, их фамильяры проследили путь вашей кошки из девичьей в Китеж и обратно. Очевидно, вы чаропортировали туда же. Не объясните, зачем?

Медленно обернувшись к нему, Ева иронично улыбнулась уголком губ.

− Понятия не имею, о чем вы говорите, господин директор.

− Правда? – он уставился на нее безумным, но пытливым взглядом, потом брезгливо покосился на Моравца. – И вот это клыкастое отродье, которое притащили специально для вас из Дремучего Леса, вам ни о чем не говорит?

− На данный момент он молчит, − равнодушно сказала Ева.

− Это сейчас, − объяснил Айвет вкрадчиво. – Незадолго до вашего ареста он сознался во всем под… кхм… влиянием Стражей.

Улыбка на губах Евы стала злой, и она смерила юного вампира взглядом, полным ядовитого ледяного презрения.

Ничтожество.

Предатель.

Клыкастое отродье как есть.

− Разрешите спросить, господин Айвет, а не назвал ли упырь еще пару-тройку имен? – задала она вопрос, и тупая злоба в глазах директора поутихла. – Чтобы выйти из ситуации, он свалит вину на любого. Кстати, как его поймали?

− Вопросы здесь задаю я, сударыня.

Ева широко и обезоруживающе улыбнулась.

− И все-таки?

− Мы нашли свидетелей в Дремучем Лесу, − страж Демьян тяжело вздохнул. – Но если вы утверждаете, что вас тут не было, то, как вампир проник в Чарослов?

− Об этом спросите у нашего директора, – предложила Ева, улыбнувшись снова. – Полагаю, вы уже знаете о недавнем похищении учеников посреди белого дня…

И она добилась желаемого результата. Удивленные, обвиняющие, мрачные взгляды Стражей устремились в сторону Айвета. Кража имущества директора, конечно, проступок серьезный, но если вино, то вопросы могут возникнуть не только к вору, но и потерпевшему. А учитывая слабейшую степень защиты школы, есть надежда, что Арсения Семеновича вообще выгонят на мороз и запретят работать в учебных заведениях за грубейшее нарушение безопасности.

− Ну что же… − Демьян был в явном замешательстве. – В таком случае вы свободны. У нас будет разговор к господину Айвету и лучше, если без свидетелей.

− А вампир? – спохватился второй Страж, когда Ева шагнула к двери.

− Его необходимо казнить.

Протянутая к дверной ручке ладонь отдернулась. Только не смотреть назад!

− Без суда что ли? Да нет, это не по правилам…

− А чего на эту нежить любоваться? Пусть живут себе в Дремучем Лесу, а остальные сами виноваты, что к нам явились!

Иногда приходится делать выбор в пользу себя, но не других. Темные чародейки не спасают упырей и оборотней ценой жизни и свободы, и поэтому Ева смогла заставить себя оставить директорский кабинет без малейшего угрызения совести. Сзади, за захлопнувшейся дверью, звучали прерывистые крики, мольбы, возня, а потом на пол тяжело упало тело и все стихло.

Мертвая тишина. Вот они какие, отголоски Нави в Яви…

За жизнь Орлика заплатил жизнью Моравец, а Ева сделала самый первый, пока еще маленький и неуверенный шаг навстречу темным искусствам, доступным отпетым лиходеям за рекой Смородиной.

========== Глава 17. Контрольная и кот ==========

Вампиры не отражаются в зеркалах, но от фотоаппаратов их не скрывает ничего. Троюродная тетя Евы, госпожа Эмилия Вертинская, прислала племяннице по Чарнету снимок. Симпатичный парень в старомодных сюртуке и цилиндре неловко улыбался клыкастым ртом, глядя в объектив. Его звали Орлик и, благодаря вину из молодильных яблок и отобранной вампирской жизни, сгинувший два с половиной века назад юноша вернулся из Нави. Такова судьба, такова цена. Веста не знала, что случилось в кабинете директора, когда Еву арестовали Стражи, а о причине быстрого освобождения не узнала даже Лира.

Несколько дней по школе ползали разные слухи, а болтливые коты с кошками знали куда больше, чем маги с ведьмами. Некоторые пушистые фамильяры всерьез утверждали, возбужденно помахивая хвостами, об увиденном ими большом темном полиэтиленовом мешке, который Стражи выносили с запасного выхода. Но подтвердить эти слова никто не смог, и разговоры на этом стихли. Даже если у кого-то прервалась жизнь, у остальных она продолжалась. Таковы было негласное правило Чарослова.

– Ты ни в чем не виновата, – неустанно повторяла Веста, как только Ева становилась грустной или замыкалась в себе.

– Да, – отзывалась она эхом. – Ни в чем…

Ложь всегда имеет право на существование, если она красивая и служит во благо. Ведь каждая из четверки условных подруг была хоть в чем-нибудь повинна для Чарослова или для директора, но об этом лучше помалкивать, иначе можно навлечь на себя куда более серьезные беды и проблемы.

Тем временем учебные будни шли своим чередом. Двадцать восьмого января госпожа Родовых объявила о незапланированной контрольной работе по заклинаниям.

– Что? – возмутилась Влада и сердито огляделась по сторонам, ища поддержки. – Контрольная?

– Именно, Лаврова, – кивнула учительница. – Как обычно, в конце месяца. Чем вы так поражены и недовольны?

Во время контрольных и экзаменов коты обычно не отвлекали хозяев, а мирно лежали у них на коленях или возле ног. Но сегодня резвый Агат принялся скакать по классу, пока его хозяйка, наморщив лоб и постукивая ручкой по столу, вспоминала заклинания, способные вызвать дождь и солнце.

В классе повисла прохладная тяжелая тишина, разбавляемая только стуком когтей по полу. Наконец Агату это занятие надоело, и он улегся возле ноги Лиры, устало помахивая хвостом.

Сидевшая рядом с Евой Влада убедилась, что учительница не смотрит в их сторону, и тихонько толкнула подругу локтем.

– Да? – шепнула Ева, не поднимая головы.

– Можно списать с пятого по восьмой пункты? Я болела, не успела нагнать…

– Списывай, – великодушно разрешила Ева, все так же, не поворачиваясь к собеседнице и осторожно, кончиками пальцев пододвигая к ней свой тетрадный листок с ответами на вопросы.

Взявшись за перьевую ручку и время от времени осторожно поглядывая на учительницу, занятую чтением книги, Влада начала выводить правильные ответы. По заклинаниям, как и по многим другим предметам, Ева была отличницей, но списывать у нее пришлось впервые. Обычно Влада пыталась достичь всего своим умом, даже самых трудных наук, вроде числоведения.

Когда она заканчивала записывать последние буквы, за спиной прозвучал ехидный смешок.

– Владушка, – прошептала Лира, перегнувшись через свою парту и нагло улыбаясь, – а как насчет думать своими мозгами? Ах, да…

Волна злобы и ярости сразила наповал Владу прежде чем сдержанная и рассудительная Ева успела что-нибудь сказать или сделать. Резко повернувшись к веселой Лире, она молниеносным движением выхватила у нее ручку и тут же переломила надвое с резким металлическим хрустом.

– Неповторимый звук, – произнесла Лира, глядя на Лаврову в упор и усмехаясь. Ни один мускул не дрогнул на ее бледном насмешливом лице. – А ты умеешь удивить, Владушка.

Смерив ее гневным взглядом, Влада, тяжело дыша, повернулась обратно к своей почти законченной контрольной. Но было слишком поздно: Вера Сергеевна Родовых, привлеченная шумом, выхватила из-под руки Евы тетрадь.

– Сударыня Одинцова, вы зачем даете другим списывать?

В следующий момент стихли абсолютно все звуки в классе: от скрипа перьевых ручек по бумаге до шепота и шуршания страниц. Каждый ученик и каждый кот внимательно наблюдал за ухмыляющейся Лирой, покрасневшей от злости и смущения Владой, и абсолютно невозмутимой Евой.

− Одинцовой и Конт – по двойке за контрольную! – железным голосом сообщила Вера Сергеевна, после чего преспокойно вернулась к своей книге.

Никто не сказал ни единого слова ей в ответ.

Такая несправедливость в Чарослове – дело почти привычное, тут не принято раздувать из мухи слона и жаловаться на учителей или на директора. Половина учеников – сироты, у остальных родители работают в Чарсовете, Чарсуде, Чаростроге, и прочих службах магической России. Если дети будут жаловаться на подобное отношение, карьера родственников пошатнется или попросту развалится, как карточный домик.

Ева была на плохом счету и поэтому промолчала. Лира – на хорошем, но сдержалась по этой же причине. А Владе просто повезло.

Контрольная закончилась немного лучше, чем могла бы, Владе осталось только мысленно благодарить Перуна за его милость. Имей она хоть долю Лириной подлости, обязательно бы позлорадствовала, но не собиралась опускаться до ее уровня.

− А знаете, девочки, почему Владушке не поставили двойку? – съехидничала Конт. – Вера Сергеевна просто не хотела разгрома в школе.

Кто-то залился веселым смехом.

Впору бы рассердиться, но Влада чувствовала себя слишком усталой для этого.

Между тем в замке становилось все холоднее и холоднее, несмотря на жарко натопленные комнаты. Коридоры не обогревались, в некоторых же классах не хватало дров для каминов. Некоторые успели привыкнуть к холодам, но, к сожалению, Веста в их число не входила. И двадцать девятого января она слегла с ангиной.

Ослабевшую и охрипшую от насморка и боли в горле Весту проводили до больничной палаты, и угрюмая пожилая медсестра Маргарита Ивановна Бессмертова заявила, что лечение болезни займет не меньше полутора недель. Врача у них в школе не было, а когда прибудут медики из студенческой части Чарослова, неизвестно.

− Интересно, − впервые за очень долгое время Лира выглядела серьезной и даже задумчивой, − где она подхватила этот вирус?

− Где-где, − озлобленно пробурчала медсестра. – Таскают сюда учиться всяких чехов с поляками, всяких уголовников малолетних из Нави. Неровен час привезут молодятину из Европы. По обмену щас стало модно. Стыд-то какой, будто и не Перун основал эту бедную школу, а басурмане эти проклятые!

И, бормоча ругательства в адрес «басурманов», она удалилась, ведя с собой ослабевшую Весту.

Школьные будни превратились в скучноватое времяпрепровождение – да и чем заняться, если даже на улицу не выйти из-за крепких холодов. Лира молчала, не желая даже шутить, а Влада, надеясь держаться от нее подальше и не натворить бед, старалась общаться с Верой в чарнете. И только Ева не скучала и не переживала попусту.

После всех уроков она поманила Владу и Лиру, продолжающих вести себя как кошка с собакой, и все трое украдкой проскользнули за широкую белую колонну.

− Я запаслась кое-чем, − сообщила она радостно, демонстрируя белый прозрачный мешочек, в котором шуршали пакетики черного чая, привезенного из самой Москвы, и перекатывались кубики сахара. – Пойдемте чай пить. Согреемся.

− Откуда это? – спросила Лира, озадаченно глядя на неожиданный деликатес.

То, что подавали в школьной столовой можно было назвать чем угодно, но не чаем. Даже вежливая Веста называла его чайным напитком, другие и вовсе делали вид, будто его не существует.

− Подарок тети Эмилии. Давайте в столовую.

До желаемого помещения путь пришлось пройти всего один маленький коридор и проскользнуть туда очень тихо, на цыпочках. Влада сняла туфли, ее громкие шаги могли выдать их с головой. Но, к счастью, ни повара, ни надзиратели, ни даже случайно забредший в столовую Страж не заметили трех пятиклассниц, удобно устроившихся за столом между двумя колоннами и горячим самоваром.

Чай отдавал корицей и цветочной пыльцой, сахар дополнял его вкус. Все были довольны. И даже внезапное появление тройняшек Романовых с огромном котом Цербером не омрачили их временного веселья.

========== Глава 18. Зимние полеты ==========

Чарослов и его окрестности до самого озера Светлояр занесло снегом так, как не заносило уже несколько лет. Огромные сугробы резали глаза сверкающей белизной, стоило на них только посмотреть, а золотое холодное солнце все чаще выползало из-за серых туч. И, несмотря на обжигающий колючий мороз за стенами школы, ученики все чаще пытались выбежать на прогулку. Конечно, перед этим приходилось натягивать на себя по три слоя одежды и теплые варежки, но нежелание сидеть безвылазно в комнатах и классах оказывалось сильнее неудобств.

Третьего февраля Влада Лаврова зачем-то вытащила из кладовой свою старую метлу.

Дубовая рукоять и потрепанные прутья. Потускневшая серебристая этикетка. И много радости от обладания такой роскошью. Она получила метлу от неизвестного благодетеля в двенадцать лет, и только на этих каникулах, когда Влада воссоединилась с семьей, отец рассказал, что метлу прислал он. А досталась она ему от его брата, работающего Стражем и погибшего при выполнении захвата Черных Воинов.

Влада решила отправиться в полет.

Школьными правилами не предписывалось использовать метлы в определенное время года или суток, наверное, потому, что этими средствами для полетов имелись у единиц. Ходили слушки по школе, будто у Веры Сергеевны Родовых есть ступа, перешедшая в наследство от Бабы-Яги, но Влада не верила в это. И без того сплетен хватает, а сплетни об учителях – самые недостоверные.

Переодевшись в лыжный костюм, потому что о таких интересных вещах, как зимняя форма для полетов, в российском чародейском мире даже не слышали, Влада зашнуровала высокие ботинки, спрятала непослушные курчавые волосы под шапку, и неторопливо вышла из школы. Под подошвами громко хрустел снег, в лицо светило солнце. Сегодня, в воскресенье, можно все.

Влада села на метлу и взлетела, оттолкнувшись ногами от земли. Она снова чувствовала себя живой – как месяц назад, разговаривая с родителями и сестрой за праздничным столом. И на сердце становилось теплее, когда она вспоминала про семью.

В лицо ударил резкий порыв ветра, но вызвал этим не страх, а необычное пьянящее чувство свободы и радости. Широко улыбнувшись, Влада направила метлу вверх и вперед. Здесь мороз был крепче, но в этом и прелесть – лететь, несмотря на все препятствия. И холод – совсем не помеха. Белоснежные сугробы остались далеко позади.

Но помехой стало нечто другое. Не успела Влада расслабиться и порадоваться короткому моменту полной свободы, как уловила боковым зрением четкое движение неподалеку. Темное пятно, навязчиво мелькающее рядом, оказалось ни кем иным, как беззаботно летающей на новенькой метле Лирой Конт. Язвительная кудрявая зараза решила испортить ей выходной, не иначе!

– Добрый день, Владушка! – крикнула Лира своим мерзким тонким голосом, от которого хотелось убраться подальше. – Как летается?

– Прекрасно! – огрызнулась Лаврова, делая крутой вираж в сторону.

Оказалось – неудачно и напрасно. Порыв злого, воющего ветра толкнул Владу в бок, относя вместе с метлой в сторону Лиры. Та предусмотрительно успела снизиться на ближайшее расстояние к сугробам, но это никого не спасло. Неумелая попытка выровнять непослушную метлу привела к кувырку через голову и позорному падению прямо в высокую белую шапку сугроба. Перед этим Влада врезалась в Лиру, сама того не желая, и обе с головами окунулись в снег.

Обжигающий холод проник под одежду и обувь, замерзшая вода была везде. Метлы отлетели в стороны и остались где-то на протоптанных дорожках. С третьей попытки Влада кое-как выбралась из сугроба, отряхнулась и подняла сбитую при падении шапку. Кружилась голова и сильно ныла лодыжка.

– Ну как ты? – из слепящей белизны, как чертик из табакерки, выскочила неугомонная Лира.

Ее старое серое пальтишко, годное разве что для поздней осени, было полностью залеплено снегом, талая вода запуталась и в коротких кудрявых волосах. Но Конт не унывала и, подпрыгивая на месте, отряхивалась с озорной улыбкой.

– Нормально, – отрезала Влада.

Ругаться было бессмысленно, да и неохотно. Поднялась метель, в лицо прилетела пригоршня снега, и, когда Влада вытерла мокрое лицо, то почувствовала себя очень усталой и измотанной. Наверное, дело в снеге и плохой погоде? В любом случае высказывать свое мнение о поведении Лиры ей уже не хотелось. Небрежно махнув рукой, Влада захромала в сторону темнеющего неподалеку замка.

Лира, в лучших традициях занозы и проныры, ускорила шаг, норовя угнаться за ней. Даже хромая и держа в руках метлу, Влада очень быстро оказалась на протоптанной широкой дороге, ведущей прямо в замок. К раскрасневшимся на морозе щекам прилила кровь от торопливой ходьбы, и едва девушка оказалась в относительно теплом коридоре замка, на нее тяжело навалилась усталость.

Хлопнула гулко деревянная большая дверь, следом за Владой быстрыми мелкими шагами вошла в замок Лира.

– Ты куда, Владушка? – окликнула она негромким, лишенным привычной ядовитой язвительности голосом. – Пошли какао пить? Да и вещи просушить надо?

От неожиданности Влада остановилась и чуть не врезалась в мраморную статую Перуна, украшающую первый этаж.

– Куда это?

– В зимний сад. Там сейчас тепло и диванчики.

Такой милой и жизнерадостной Влада не видела Лиру уже очень давно. Сначала показалось, что никогда, но задумываться об этом сил не оставалось.

– Пошли, – согласилась она настороженно.

Но перед этим девушки зашли в девичью и сменили промокшие лыжные костюмы на теплые уютные свитера и спортивные брюки. Натягивая носки на озябшие ноги, Влада подумала, что горячий шоколад был бы очень кстати, чтобы не оказаться в одной с Вестой палате. Говорили, у бедняжки начались осложнения и пока к ней не пускали посетителей. Но учителя и медсестры твердили, что молодость возьмет свое и скоро Веста поправится.

Хорошо бы, если это будет правдой, а не попыткой успокоить волнующихся подруг.

В зимнем саду Лира зажгла волшебный красный огонь в пустом холодном камине, и сразу стало тепло. Диванчик был мягкими, Влада тут же улеглась на него с ногами, устало глядя в потолок, а Лира куда-то вышла и вернулась через полчаса, неся серебряный поднос с двумя фарфоровыми чашками и кофейником.

− С чего вдруг такая щедрость, позволь узнать?

− А ты поверь в мои добрые намерения, − ухмыльнувшись, Лира дернула узким плечиком. – Не можешь, да?

− После всех твоих выходок? Знаешь, нет.

− Какая жалость, − протянула нахалка, усаживаясь на диван напротив. – Может, тебя успокоит то, что мы будем пить из одного кофейника?

Прозвучало это вполне логично, но Влада все равно наливала ароматный густой напиток своей рукой. Мало ли что.

− Разреши вопрос?

− Да, Владушка?

− Где вы с Евой берете продукты?

− Из леса, вестимо, − Лира насмешливо развела руками. – Который Дремучий.

Шоколад был сделан из покупной плитки с добавлением какао-порошка и залит горячим молоком. Влада знала каждый из этих вкусов по отдельности, но раньше не представляла, что их слияние образует настолько необычный и приятный вкус.

Тот день показался приятным и почти замечательным, если не считать Лириной ухмылки. Но Влада решила, что для благих намерений, таких, например, как посещение Весты в больничной палате, можно привыкнуть и потерпеть.

На следующий день Влада, Лира и Ева с трудом дождались окончания уроков, чтобы навестить подругу, но Маргарита Ивановна, встретив их, ворчливо заявила, что Веста выздоровела.

− Уже? – растерялась Ева. – Так быстро?

− А то! – улыбнулась с довольным видом старая женщина. – Недаром в магической России самая лучшая медицина!

И она ушла, гордясь своими словами и умениями, старательно делая вид, что не замечает четырех озадаченных взглядов, устремленных ей в спину.

Отведя глаза, Ева ненароком посмотрела на Весту, снявшую застиранную больничную пижамную рубашку и натягивающую свитер. Бледную нежную спину пересекали толстые уродливые полосы. Шрамы – не меньше десятка.

− Дядя бил меня проводами, − тихо пояснила Веста, поймав на себе этот взгляд и вздрогнув, как напуганная лань. – Пойдемте.

Остаток недели прошел за привычными конспектами и домашней работой, очень серо и неинтересно. Ни тройняшки Романовы, ни Лира и Влада не пытались нарушить сонные будни Чарослова, и, кажется, этому факту были рады не только ведьмы и колдуны вместе с учителями, но и их коты. Последние считали, что есть куда более увлекательные занятия, вместо наблюдения за нелепыми драками хозяек.